CC BY
55
отдал Вторым концертом для фортепиано с оркестром ор. 21. Влияние старшего современника - в моторике, движении, остроте звучаний, Баха - в сложных полифонических сплетениях каденций солиста - двух фугах.
Спустя почти сорок лет после премьеры своего Первого фортепианного концерта, в 1972
году мастер представил публике новое сочинение в этом жанре. Хренников вновь вышел на сцену в качестве солиста, и вновь - колоссальный успех. Немного позже за эту работу он получил очередную государственную награду - Ленинскую премию. Кстати сказать, награда эта была 21-й по счету.
А. Дорошенко
Римский-Корсаков. Симфония № 1 (1-я редакция)
Число 21 не раз встретится в сегодняшней программе, где будет звучать Первая симфония Римского-Корсакова. Композитор скончался 21 июня (по новому стилю) 1908 года в усадьбе Любенск, где были сочинены шесть опер. Сейчас здесь, в Псковской области, Мемориальный музей-заповедник, куда в свое время потомки великого музыканта передали коллекцию предметов мебели конца XIX - начала XX века, состоящую из 21 предмета.
Но не будем о грустном. Первая симфония 21-летнего Римского-Корсакова явилась полной неожиданностью для его современников и товарищей по балакиревскому кружку. Действительно, для молодого человека, не имевшего систематического музыкального образования, было смелым шагом «замахнуться» на высшую форму инструментальной музыки, требующей, по меньшей мере, универсального владения ремеслом.
На его пути стать музыкантом было немало препятствий. Родные не понимали, как молодой человек с богатой военно-морской родословной может всерьез увлекаться музыкой, тем более что в их семье музыкальная одаренность была обычным явлением. Но стремление к заветной цели подростка, потом юноши только крепло. Уже находясь в Морском корпусе в Петербурге, куда его определили в 12-летнем возрасте, он посещает оперные спектакли, симфонические концерты, дирижирует хором товарищей, изучает клавиры глинкинских опер и даже начинает оркестровать антракты из «Жизни за царя».
Спустя пять лет состоялась поистине судьбоносная встреча с Балакиревым. Начинающий музыкант оказался в кругу складывающейся «Новой русской музыкальной школы», которая впоследствии будет называться «Могучая кучка». Именно по совету и под руководством Балакирева в 1861 году он начинает сочинять симфонию es-moll. Три части завершил в течение нескольких месяцев - первую, скерцо (без середины) и финал. Но созданию симфонии
было вынуждено надолго прерваться: пришло время окончания Морского корпуса и отправки в дальнее плавание на клипере «Алмаз». Морское путешествие обогатило новоиспеченного гардемарина впечатлениями, немало повлиявшими на него как художника. Море покорило его навсегда. Позднее его по праву назовут лучшим в мировом музыкальном искусстве «маринистом».
Вдали от родины Римский-Корсаков провел три года, в течение которых продолжал усердно изучать классическую музыку, покупая в портовых городах симфонические и камерные партитуры. Главным его достижением за время плавания была вторая часть симфонии - Andante. В ее основу легла подлинная народная песня «Про татарский полон», которую ему подсказал все тот же Балакирев.
Плавание закончилось в мае 1865 года (21 числа!), когда клипер «Алмаз» бросил якорь в Кронштадте. Римский-Корсаков вновь встретился со своими друзьями-музыкантами. Теперь он больше не чувствовал себя «офицером-дилетантом», он был полноправным участником кружка. Он вновь принимается за симфонию, дописывает недостающие фрагменты, оркеструет ее.
Премьера симфонии состоялась 19 декабря 1865 года в концерте Бесплатной музыкальной школы под управлением Балакирева. Именно этот день Римский-Корсаков считал началом своей композиторской деятельности. Симфония была воспринята слушателями как значительное событие русской музыкальной жизни. Кюи писал: «Публика слушала симфонию с возрастающим интересом и после Andante и финала к громким рукоплесканиям прибавила обычные вызовы автора. И когда на эстраде появился автор, офицер морской службы, юноша лет двадцати двух... все встали, как один человек, и громкое единодушное приветствие начинающему композитору наполнило залу Городской думы». Тот же Кюи считал это сочинение первой русской симфонией. Действительно, ав-
тору удалось создать партитуру, подкупающую новизной и свежестью, ярко выраженным национальным колоритом. Симфония положила начало ряду симфонических произведений, которые появятся у композитора в дальнейшем - от оперных увертюр и симфонической картины «Садко» до таких шедевров как «Испанское каприччио» и «Шехеразада».
Несмотря на успех у публики, сам композитор отнесся к своему детищу критически и спустя много лет создал вторую редакцию симфонии. К сожалению, ныне она практически не исполняется. У нас сейчас есть редкая возможность ее услышать.
А. Федина
Аренский. Концерт для фортепиано с оркестром
В алхимии 21 день необходим для превращения неблагородных металлов в серебро. В музыкальном искусстве разница между «неблагородными металлами» и «серебром» не столь очевидна. Нам интересны не только шедевры, но и просто хорошая музыка. Таков, как нам представляется, Концерт для фортепиано с оркестром Антона Аренского. Кстати, на неделе, 12 июля исполнилось 150 лет со дня его рождения.
Окончивший Петербургскую консерваторию, Антон Степанович служил потом профессором консерватории Московской и оставил в истории заметный след как педагог, создал ряд теоретических трудов и учебников, в том числе «Руководство к практическому изучению гармонии» и «Руководство к изучению формы инструментальной и вокальной музыки». Среди учеников Аренского - Сергей Рахманинов, Александр Скрябин, Рейнгольд Глиэр, Александр Гольденвейзер. Музыкант выступал в России и за рубежом как пианист и дирижер.
Но его Фортепианный концерт написан тогда, когда сам Аренский еще был учеником. По словам его строгого учителя, Николая Андреевича Римского-Корсакова, концерт являет собой «идеал ученической работы». А близкий друг композитора, Сергей Иванович Танеев, считал концерт «самым слабым» его сочинением. Обращение к фортепиано - отнюдь не эпизод в творческой биографии композитора. Инструмент постоянно находился в сфере внимания Аренского. Число написанных им для рояля пьес превышает сотню. И это только около половины его опусов, созданных за неполные 45 лет жизни. Современник вспоминает: «Хотя Аренский не был профессиональным пианистом, он владел фортепиано довольно хорошо, причем с необыкновенной легкостью умел играть, держа между пальцев мундштук с папироской, иногда он даже переворачивал руку ладонью кверху и ухитрялся довольно свободно играть». А вот отзыв Александра Зилоти, пианиста экстра-класса, ученика Листа и учите-
ля Рахманинова: «Курьезнее всего то, что несмотря на отсутствие в его игре каких-либо общепринятых пианистических приемов, играет он превосходно».
Аренский, действительно, - отменный знаток инструмента, его скрытых возможностей, тонко чувствующий его природу. Свою фортепианную музыку он обычно творил прямо за роялем, скорее всего, поэтому его стиль так пластичен. Стилевая несамостоятельность, при всей безупречной технической грамотности, не позволили раннему опусу 21-летнего композитора вознестись на заоблачные художественные высоты. Очарованный тогда музыкой Шопена, Аренский не смог противостоять его влиянию. Вместе с тем, это влияние уже не всеобъемлюще: мотивы русского романса, народной песни слышны в финале концерта.
О талантах Аренского заговорили буквально с первого дня его появления в консерватории. Успехи его объяснялись скорее природной одаренностью, нежели повседневным упорным трудом. В пору сочинения концерта Аренский - натура пылкая, бурно увлекающаяся, но столь же быстро расстающаяся с увлечениями. Молодой музыкант весь в порывах, полон капризов, страстен. Он никогда не проявлял особой склонности к самодисциплине, особенно в молодости. Большая часть работ, вспоминает Михаил Гнесин, сочинялась им прямо на уроке, в то время как профессор просматривал работы его товарищей. Нередко оказывалось, что экспромтом написанное сочинение превосходило по качеству опусы соучеников, подолгу над ними работавших.
Нередко в случае разноса, а разносы у придирчивого и взыскательного Римского-Корсакова бывали нередко, разобиженный Аренский исчезал из поля зрения своего профессора. Тому приходилось прибегать к помощи инспекции и под угрозой исключения привлекать студента к занятиям. Зато когда юноше удавалось снискать одобрение строгого наставника, он тут же зава-
