CC BY
12
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
А.И. Булгаков
Римский католицизм во Франции в последнее время
Опубликовано:
Христианское чтение. 1905. № 11. С. 598-612.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
л/ л/ V
*ч/ч/л
4WW WWW ЩЩЩ ' »»»
WW ІМ
Римскія католицизмъ во Франціи въ послѣднее время (въ концѣ XIX вѣка) *>.
®Ъ ИСТОРІИ отношеній между духовною іі свѣтскою властью, или, какъ говорятъ, «между Церковью и государствомъ» вопросы матеріальнаго характера всегда занимаютъ не % послѣднее мѣсто, а иногда даже имъ принадлежитъ и первое у мѣсто: церковныя имущества, такъ называемыя «церковныя богатства» въ глазахъ противниковъ Церкви являются лакомымъ кускомъ. Деньги—сила; лишить противника этой сиды, или по крайЦей мѣрѣ низвести ее до наименьшихъ размѣровъ всегда входило въ разсчеты враговъ Церкви. Справедливость требуетъ сказать, что эта сила римскаго католицизма во Франціи къ концу XIX вѣка возросла' до весьма внушительныхъ размѣровъ и возбуждала аппетиты республиканскаго правительства, бюджеты котораго были не всегда достаточны для нуждъ государства. Подъ предлогомъ контроля надъ церковными имуществами въ концѣ 1891 года былъ изданъ законъ, по которому, начиная съ 1893 года всѣ бюджеты и счеты «фабрикъ» (приходскихъ совѣтовъ, по завѣдыванію церковными имуществами) и консисторій должны подчиняться правиламъ отчетности всѣхъ другихъ общественныхъ учрежденій. Насколько это опредѣленіе было трудно примѣнить къ дѣлу, видно изъ того, что законъ этотъ нужно было повторить *) и
*) Окончаніе. См. октябрь. *
9 Въ январѣ 1892 года.
издать декретъ въ руководство администраціи 4): только къ концу 1893 года ~) была издана министерская инструкція, изъ которой было видно, что правительство неуклонно рѣшилось привести законъ въ исполненіе. Католики считали его непримѣнимымъ, и противъ его примѣненія высшее духовенство выступило съ единодушнымъ и рѣшительнымъ протестомъ, который былъ поддержанъ папскимъ нунціемъ 3). Самая рѣшительность протеста, единодушіе протестующаго духовенства и вмѣшательство Рима въ это дѣло показываютъ, насколько глубоко были затронуты интересы римскаго католицизма этимъ закономъ. Особенно оскорбительно было то, что высшему духовенству въ этомъ [жизненномъ для римскаго католицизма дѣлѣ * не дали вполнѣ высказаться до изданія закона. Епископъ Анжерскій, уже извѣстный намъ Фрепгіель, какъ депутатъ, только въ день принятія закона (15 декабря 1891 года) выступилъ противъ него съ своею рѣчью; а его преемникъ д’Юлстъ (d’Hulst) высказался въ своей парламентской рѣчи только въ 1894 году 10 марта, предъ изданіемъ правительственнаго декрета о приведеніи закона въ дѣйствіе. Протесты были высказаны со стороны епископа Сезскаго (S6ez), архіепископовъ Реннскаго д'Эскаго (сГАіх), Камбрейскаго, епископа-кардииала Отёнскаго, епископа д‘Аннеси, епископа Монпелье. Въ частности необходимо отмѣтить дѣло архіепископа Ліонскаго. Онъ не только защищалъ права церкви на самоуправленіе 4), но еще издалъ инструкцію духовенству своей епархіи 5) такого содержанія, что когда онѣ были представлены въ Государственный Совѣтъ, то епископъ Ліонскій подвергся осужденію и былъ наказанъ лишеніемъ жалованья. На епископскіе протесты бывшій въ то время министръ исповѣданій, уже извѣстный намъ Спуллеръ въ апрѣлѣ 1894 года заявилъ, что правительство твердо рѣшилось не отступать отъ своего распоряженія касательно отчетности по церковпымъ хозяйствамъ. Въ требованіи правительства министръ исповѣданій видѣлъ даже «умѣренность». Къ январю 1904 г., т. е. около десяти
') Въ мартѣ 1893 года.
3) Въ декабрѣ 1893 года.
3) Конфиденціальный циркуляръ епископамъ, приказывающій отъ имени папы держаться одинаковыхъ способовъ въ борьбѣ по этому дѣлу и обѣщающій поддержку со стороны римской каѳедры.
4) Въ письмѣ отъ 14 января 1894 г.
5) 11 марта 1894 года.
лѣтъ спустя, правительство почти достигло того, что было предположено закономъ. Одновременно съ закономъ объ отчетности по церковныхъ имуществамъ между правительствомъ п духовенствомъ шла борьба по вопросу о содержаніи духовенства па средства общегосударственныя. По 16-й статьѣ конкордата съ Римомъ,—папа «признаетъ за первымъ консуломъ французской республики тѣ-же самыя права и преимущества, которыя имѣло въ отношеніи къ св. престолу прежнее правительство». По прямому смыслу статьи въ пей говорится о признаніи папскою властію перваго консула (Наполеона) въ достоинствѣ правителя Франціи (и только), а государственный совѣтъ въ 1883 году въ отвѣтъ на запросъ министра исповѣданій на основаніи этой статьи конкордата призналъ за правительствомъ право отмѣнять содержаніе духовныхъ лицъ. Такого рода толкованіемъ правительство поспѣшило воспользоваться въ 1885 году. Оно зяявило, что «имѣетъ въ виду воспользоваться средствами, которыя ему даетъ законъ, для того, чтобы побудить тѣхъ членовъ клира къ исполненію его обязанностей, которые отъ этого уклоняются», и почти непосредственно вслѣдъ за тѣмъ лишеніе содержанія было примѣнено къ очень многимъ священникамъ чрезъ того самаго министра исповѣданій (Coblet), который предъ палатою депутатовъ въ ноябрѣ 1883 года самъ объявилъ, что эти мѣры «прискорбны, противны достоинству вѣры и (христіанскихъ) исповѣданій, а также п достоинству и высокому значенію государства». II затѣмъ началось примѣненіе этой мѣры, нарочито придуманной для такой вины, которая не предусмотрѣна никакимъ закономъ. Напримѣръ, префектъ департамента Тарнъ-и Гаронна такъ писалъ каждому изъ обвиняемыхъ слѣдующее: «Вы будете съ 1-го наступающаго декабря лишены своего жалованья, если до этого времени не успѣете доказать самымъ рѣшительнымъ образомъ, что вы въ продолженіе избирательнаго періода воздерживались отъ всякаго вмѣшательства въ политическую борьбу». Вотъ въ какое критическое положеніе было поставлено низшее духовенство этимъ распоряженіемъ вопреки всякимъ законамъ, правиламъ и формамъ. Протестъ епископа ІТамьерскаго къ министру исповѣданій и его посланія къ обвиненнымъ и ихъ прихожанамъ повели только къ тому, что противъ него самого было возбуждено обвиненіе въ злоупотребленіи (appel comine d’abus). Протесты раздавались со стороны и другихъ епископовъ. ОіТн доказывали, что свя-
щенники имѣютъ безусловное право на полученіе жалованьи, что правительство должно смотрѣть на него, какъ па истинный долгъ со стороны государства, а не какъ на милостыню, или простую любезность въ отношеніи къ служителямъ церкви: что священниковъ нужно выслушивать, и дать возможность имъ оправдываться; прежде чѣмъ ихъ обвинять, нужно производить тщательное разслѣдованіе по заявленіямъ противъ священниковъ, нужно также выслушивать церковное начальство, т. е. епископовъ. Когда въ январѣ 1893 года депутатъ-епископъ отъ духовенства д’Юлсгь (d’Hulst) указалъ на это министру исповѣданій (Dupuy), то этотъ послѣдній заявилъ, что - лишеніе жалованья было налагаемо на духовенство на основаніи свѣдѣній, полученныхъ въ епископіяхъ, послѣ допросовъ заинтересованныхъ лицъ,—вообще «съ многочисленными предосторожностями»; но епископъ д’Аннеси по тому же поводу написалъ слѣдующее письмо: «Съ 23 февраля 1883 года въ моей епархіи девятнадцать священниковъ было лишено содержанія, но я не былъ допрошенъ ни одного раза, и даже не былъ извѣщенъ... я не говорю о разслѣдованіи,—этого никогда не было произведено,—но о представленіи обвиненій или о намѣреніи министра лишить (кого-либо) содержанія. Ко всѣхъ этихъ девятнадцати случаяхъ я получилъ одно только извѣщеніе о приговорѣ и въ то же время (11 разъ изъ 19) сообщеніе, что съ такого-то дня жалованье прекращается... Лицъ заинтересованныхъ не извѣщали; они узнавали, что были обвинены, чрезъ сообщеніе съ моей стороны, которое ихъ поражало»... Если это сообщеніе епископа д’Аннеси вѣрно,—а оно весьма правдоподобно,—то, конечно, правительство имѣло возможность не обращать вниманія на тѣ протесты, которые дѣлались католическими ораторами и юристами, пытавшимися доказать, что давать жалованье духовенству есть долгъ государства, и оно является неприкосновеннымъ; но правительство и и въ чемъ не сдѣлало уступокъ. Наоборотъ, мало-по-малу наказаніе отнятіемъ жалованья стали налагать и на епископовъ за такіе поступки или письменныя произведенія, въ которыхъ только правительству угодно было усмотрѣть что-либо политическое. Такъ, напримѣръ, на епископа Каркассонскаго (Billard) было наложено это наказаніе за его путешествіе въ Римъ безъ разрѣшенія правительства; въ 1900 году шесть епископовъ были подвергнуты этому наказанію за то, что они высказали свои симпатіи конгрегаціи «Ассомиціонистовъ»; въ
началѣ 1904 года 69 священниковъ подверглись этому наказанію за употребленіе бретонскаго нарѣчія, и, наконецъ кромѣ значительнаго количества священниковъ, оказалось до одиннадцати епископовъ, которые не получали жалованья соотвѣтственно статьямъ «конкордата»; правительство такимъ образомъ нашло возможность осуществить двѣ цѣли: держать въ страхѣ робкихъ представителей клира, и вмѣстѣ съ тѣмъ увеличить на довольно значительную сумму государственный бюджетъ.
Ведя борьбу за свое внѣшнее благосостояніе, епископы во Франціи не мало пережили треволненій и потратили усилій во время борьбы правительства противъ конгрегацій. Мы уже видѣли, что было сдѣлано ими для этой цѣли (въ предыдущихъ статьяхъ) и какая судьба постигла ихъ усиленныя просьбы. Всѣмъ ихъ дѣйствіямъ правительство придало значеніе политическихъ манифестацій, и силою вынудило молчаніе многихъ тѣмъ, что подвергало смѣлыхъ и рѣшительныхъ борцовъ разнаго рода наказаніямъ.
Одновременно съ представителями клира нельзя не отмѣтить дѣятельнаго участія въ борьбѣ съ противохристіанскимъ направленіемъ дѣятельности французскаго правительства и мірянъ, въ которыхъ еще не угасло религіозное чувство. Эти послѣдніе поддерживали дѣло церкви, чѣмъ могли: матеріальною помощію тѣмъ римско-католическимъ учрежденіямъ, которыя получили свое начало еще во времена второй имперіи, т. е. братствамъ, попечительствамъ, религіозно-воспитательнымъ и церковно-благотворительнымъ учрежденіямъ. Съ паденіемъ имперіи и началомъ республиканскихъ выходокъ и всякаго рода притѣсненій «клерикализма», какъ извѣстно, многія изъ этихъ учрежденій, пользовавшіяся покровительствомъ и поддержкою правительства, были поставлены въ необходимость жить на свои собственныя средства; вотъ въ это трудное время и потребовалась вся сила энергіи римскаго, католицизма не только для того, чтобы поддержать старыя учрежденія, но соотвѣтственно потребностямъ времени создать и организовать новыя: необходимо было расширить церковныя школы въ виду стѣсненія религіознаго образованія въ школахъ государственныхъ; нужно было поддерживать органы римско-католической печати, чтобы имѣть возможность противодѣйствовать антихристіанскому и антицерковному направленію печати свѣтской; нужно было основывать и поддерживай пріюты и богадѣльни,
л также учрежденія, соотвѣтствующія идеямъ о христіанскомъ соціализмѣ. Справедливость требуетъ сказать, что римско-католическій бюджетъ на всѣ перечисленныя нужды возросъ до значительныхъ размѣровъ, и если обратить вниманіе на то, что его возрастаніе происходило на счетъ добровольныхъ пожертвованій, то станетъ понятнымъ, что это возростаніе не могло не вызывать зависти у правительства и людей противоцерковнаго направленія. Замѣчая увеличеніе матеріальныхъ средствъ у римско-католическихъ церковныхъ (благотворительныхъ и воспитательныхъ) учрежденій, противоцерковная партія стремилась сдѣлать учетъ этихъ средствъ, подчинить ихъ контролю,—что, какъ мы видѣли, встрѣчало противодѣйствіе у р.-католиковъ. Быстрое возростаніе имуществъ казалось необъяснимымъ въ нашъ матеріальный • вѣкъ; источникъ этихъ средствъ приписывали интригамъ духовенства, воздѣйствію его на немощную совѣсть; особенно это было въ отношеніи къ имуществамъ, переходившимъ къ церкви но духовнымъ завѣщаніямъ. Чтобы положить предѣлъ возростанію имуществъ, правительство предпринимало разныя ограничительныя мѣры: запрещало завѣщанія на имя братствъ, конгрегацій и учрежденій, которыя были въ вѣдѣніи p.-католиковъ. Но въ такихъ случаяхъ всегда возможно было обходить всѣ распоряженія и узаконенія (чрезъ совершеніе завѣщаній на имя подставныхъ частныхъ лицъ). Конечно, все это вело къ взаимному раздраженію между представителями церкви и правительствомъ республики, и вызывало новыя и новыя ограниченія римско-католическихъ доходовъ до конфискаціи въ государственную казну включительно. Главное назначеніе всѣхъ р.-католиче-екихъ капиталовъ и имуществъ въ это время было устроеніе и обезпеченіе духовно-учебныхъ заведеній. Дѣйствительно, римско-католическіе подданные Франціи, уплачивая общегосударственные налоги на школы, имѣли возможность, однако, содержать пять своихъ университетовъ, до 250 большихъ и малыхъ семинарій и до 20.000 первоначальныхъ и дѣтскихъ (maternelles) школъ, въ которыхъ работало до 80.000 разнаго рода преподавателей и преподавательницъ изъ членовъ религіозныхъ конгрегацій и братствъ. Но этого-то именно и не желало французское правительство, руководимое противорелигіозными партіями: оно было злѣйшимъ врагомъ конфессіональнаго обученія и воспитанія, несмотря на то, что отъ этого собственно государственный бюджетъ почти нисколько не страдалъ. То же самое должно
сказать о широкомъ развитіи римско-католической благотворительности; ея широкіе размѣры были главною причиною распространенія вліянія римскаго католицизма на народныя массы и поддерживали обаяніе въ нихъ: многія учрежденія содержались исключительно на добровольныя пожертвованія; другія получали поддержку отъ промышленныхъ предпріятій римско-католическихъ компаній.—Что во всѣхъ учебныхъ и религіозно-воспитательныхъ учрежденіяхъ французскій народъ нуждался н нуждается, это видно изъ того, что всѣ они были переполнены и нисколько не возбуждали къ себѣ такого чувства непріязни въ народѣ, какое обнаруживалось въ настроеніи правительства къ нимъ; а когда правительство опубликовало декреты о закрытіи нѣкоторыхъ изъ этихъ учрежденій, то во многихъ мѣстахъ вспыхнуло народное возмущеніе, выразившееся въ противоправительственныхъ манифестаціяхъ, которыя доходили до открытаго сопротивленія правительственнымъ комиссарамъ, закрывавшимъ силою школы, конгрегаціи и братства. Конечно, такія манифестаціи подали новый поводъ къ тому, чтобы обвинить римскій католицизмъ въ возмущеніи и враждѣ къ правительству, къ государственному строю, къ республиканскимъ учрежденіямъ, и провести противъ него новыя стѣснительныя мѣры законодательнымъ порядкомъ. Любовь къ Церкви выражалась н въ томъ отношеніи, что въ концѣ XIX в. до широкихъ размѣровъ дошло паломничество къ св. мѣстамъ, которому духовенство старалось придать упорядоченный, стройный видъ. Особенно въ этомъ отношеніи обращаетъ на себя вниманіе развитіе почитанія Непорочнаго зачатія Богоматери, сосредоточившееся въ Лурдѣ, гдѣ, благодаря паломничеству къ «Гроту» съ источникомъ, возникъ цѣлый городъ съ великолѣпнымъ храмомъ и множествомъ благотворительныхъ учрежденій: это свидѣтельствуетъ о томъ, что религіозныя потребности у французскаго народа еще есть, и сила ихъ напряженія достаточно велика; что нѣтъ недостатка и въ энергическихъ руководителяхъ изъ среды духовенства, которые могли бы дать надлежащій исходъ этой народной энергіи, если бы значительнѣйшая часть этой энергіи не должна была уходить на то, чтобы поддерживать средневѣковыя притязанія Церкви на безраздѣльное господство въ государствѣ, на упорную борьбу съ свѣтскою властію. Чтобы спасти Францію отъ распространяющагося въ ней безбожія, необходимо чтобы римско-католическое духовенство отказалось отъ мысли о свѣтскомъ господ-
ггвѣ въ духѣ временъ монархіи, н начало заботиться исключительно о господствѣ только въ духѣ Евангелія, о господствѣ нравственною силою ученія Христова. Оно можетъ быть и не такъ блестяще и замѣтно, но оно есть единственное средство къ поднятію нравственно падающаго французскаго народа. Законъ развитія и движенія впередъ, т. наз. прогресса народовъ,— законъ единственный,—есть законъ нравственный. Жизнь по атому закону—вотъ цѣль, къ которой нужно вести пасомыхъ; ота цѣль не можетъ состоять въ томъ, чтобы приспособлять нравственный законъ къ законамъ государственнымъ, которые утверждаются совершенно на иномъ основаніи и поддерживаются въ своемъ значеніи совершенно иными средствами. Одинъ изъ католиковъ на католическомъ конгрессѣ 1891 года въ Парижѣ говорилъ такъ: «Во Франціи никогда еще число людей, участвующихъ въ дѣлахъ христіанской благотворительности, не было такъ значительно, какъ въ настоящее время... Гдѣ есть жертва, тамъ есть сердце, тамъ есть жизнь, тамъ залогъ будущаго» 1). Это, конечно, вѣрно. Но для того, чтобы судить о преуспѣяніи народа и его будущности, нужно обратить вниманіе на относительныя величины добра и зла. А это весьма трудно, потому что истинное добро, добро нелицемѣрное, добро не фарисейское не поддается учету, ибо при его совершеніи правая рука не знаетъ, что дѣлаетъ лѣвая: истинное добро совершается въ тайнѣ. А въ дѣйствительности мы видимъ только плоды его, и эти плоды во Франціи показываютъ, что вся энергія римскихъ католиковъ въ концѣ XIX вѣка была направлена на борьбу за гражданскія права, за вліяніе въ государственной жизни, т. е. на такую дѣятельность, въ которой участіе сердца имѣетъ весьма малое значеніе, и главное мѣсто принадлежитъ холодной дѣятельности разсудка. Въ такой борьбѣ рѣшающее значеніе имѣетъ внѣшняя сила. А эта внѣшняя сила, какъ мы видѣли, оказалась на сторонѣ враговъ «церкви». Указанный нами ораторъ выражаетъ надежду на лучшія времена, на то, что въ увеличеніи римско-католической благотворительности залогъ этого лучшаго будущаго. Но едва прошло десять-двѣнадцать лѣтъ, какъ во Франціи отъ этого величественнаго зданія не осталось почти ничего: школы конгрегаціи и братства,—главный боевой оплотъ римскаго католицизма,—закрыты, значительная часть чернаго духовенства
’) Рѣчь Шенлоыи (C’hesneloug) на 20-мъ католическомъ конгрессѣ.
переселилась въ Бельгію и другія страны. Сношенія съ Римомъ по дѣламъ церковно-каноническимъ прерваны, и въ началѣ настоящаго года внесенъ въ парламентъ законопроектъ «объ отдѣленіи церкви отъ государства», иначе говоря, объ уничтоженіи той искусственной связи, тѣхъ неестественныхъ отношеній, которыя были опредѣлены «конкордатомъ» въ началѣ прошедшаго вѣка. Въ настоящее время вопросъ этотъ уже окончательно рѣшенъ въ палатѣ депутатовъ: законопроектъ съ незначительными поправками прошелъ, хотя у римеко-като-ликовъ есть еще надежда оттянуть дѣло окончательнаго его утверл;денія до новаго состава правительства,—что можетъ осуществиться послѣ предстоящихъ новыхъ выборовъ депутатовъ. Сущность законопроекта въ краткихъ словахъ можетъ быть выражена такъ: прежній конкордатъ отмѣняется; духовныя лица низводятся на степень всѣхъ другихъ гражданъ; дѣла вѣры, какъ дѣла частныя, исключаются изъ области вопросовъ общегосударственныхъ: духовенство совершенно устраняется отъ дѣла воспитанія и обученія молодого поколѣнія, потому что это дѣло является дѣломъ общегосударственнымъ. Такимъ образомъ законодательнымъ путемъ объявляется такое воззрѣніе на церковь, которое прямо противоположно римско-католическому ученію на этотъ предметъ, т. е. ученію о клирѣ, какъ главной существенной части Церкви, какъ такой части, которой принадлежитъ первенствующее положеніе въ христіанскомъ обществѣ, руководительная роль не только въ духовной жизни общества, но и въ жизни гражданской. Наоборотъ, по новому закону предполагается не только устранить клиръ отъ этого, но даже строго слѣдить за тѣмъ, чтобы и на будущее время клиру не было дано возможности пріобрѣсти вліяніе въ государственной и общественной жизни, какъ это было до конца XYIII вѣка, и во время монархій XIX вѣка. Съ этою цѣлію предположено ослабить матеріальное могущество клира и Церкви: у духовенства предположено отпять жалованье и церковные дома, предоставивъ вѣрующимъ заботиться объ обезпеченіи своихъ пастырей по ихъ усмотрѣнію и средствамъ. Ударъ тмжелый, особенно если имѣть въ виду, что онъ былъ направленъ главнымъ образомъ только противъ римско-католическаго исповѣданія. Единственно хорошая сторона этого законопроекта въ томъ, что съ уничтоженіемъ конкордата у римско-католическаго духовенства будутъ развязаны руки, и оно уже ие будетъ подвергаться .судебнымъ иреслѣдовап і я мт» за участіе въ
предвыборной агитаціи въ парламентъ (т: е. устраняется то, что называлось Гарреі comme (Tabus). Съ другой стороны послѣ вступленія въ силу новаго закона назначеніе новаго духовенства сдѣлается болѣе безпрепятственнымъ и духовенство будетъ болѣе соотвѣтствовать видамъ высшей церковной власти. Но зато отправленіе духовенствомъ своихъ чисто пастырскихъ обязанностей будетъ значительно стѣснено постояннымъ правительственнымъ наблюденіемъ надъ нимъ, которое несомнѣнно ляжетъ тяжелымъ бременемъ на римскій католицизмъ и стѣснить его религіозную свободу (свободу отправленія богослуженія и проповѣди, свободу пользованія даже богослужебными мѣстами и т. и.). Въ основѣ этого законопроекта лежитъ ложная мысль о томъ, что церковь и государство суть два совершенно самостоятельныя и равноправныя учрежденія; при этомъ совершенно упускается изъ виду мысль о томъ, что они—учрежденія, несоизмѣримыя ни по своему происхожденію, ни по своей сущности, ни по своимъ цѣлямъ, ни по средствамъ, употребляемымъ ими для достиженія своихъ цѣлей *). Вт, основѣ римско-католическихъ воззрѣній лежитъ идея церкви, какъ Божественнаго учрежденія, и потому имѣющаго безусловное значеніе во всѣхъ областяхъ государственной и общественной жизни. Этотъ безусловный характеръ принадлежитъ прежде всего членамъ іерархіи,—основному элементу въ церковной жизни. Но въ государствахъ съ народнымъ представительствомъ, какъ во Франціи, такое же свойство приписывается учрежденіямъ государственнымъ, въ силу безусловнаго значенія, усвояемаго народной волѣ. При такихъ воззрѣніяхъ римскихъ католиковъ па церковь, столкновеніе между представителями римскаго католицизма и представителями государственной власти является всегда неизбѣжнымъ; и исторія римскаго католицизма есть не что иное, какъ непрерывный рядъ іерархіи съ свѣтскою властію, при чемъ послѣдняя борьба во Франціи есть только одинъ изъ эпизодовъ этой борьбы, имѣющій окончиться для внѣшней жизни римскаго католицизма весьма печально. Не смотря на всѣ усилія, потраченныя имъ, не смотря
') Выясненіе утого различія между церковью и государствомъ показываетъ, что въ сущности своей вопросы „о- союзѣ церкви и государства“, „объ отдѣленіи церкви отъ государства, о такъ называемыхъ „государственныхъ церквахъ“ являются слѣдствіемъ печальныхъ недоразумѣній.
на мѣры искусственныя, какъ панр., открытіе тайныхъ обществъ, незаконныхъ съ точки зрѣнія государственной, римскій католицизмъ во Франціи долженъ признать себя побѣжденнымъ. Въ этомъ представители его должны были бы сознаться, какъ можно скорѣе, и вмѣсто ожиданій возможной перемѣны настроенія въ правительственныхъ учрежденіяхъ взяться за болѣе энергическую работу, чтобы спасти не свое прежнее вліятельное положеніе въ государствѣ, а идею христіанства, которая можетъ быть вытравлена изъ сердецъ будущихъ поколѣній французскаго народа. Нужны напряженныя дружныя усилія всего наличнаго состава членовъ римскаго католицизма. Но факты показываютъ, какъ мы уже говорили, что такого единененія среди католиковъ во Франціи и нѣтъ.
Сами католики сознаются въ томъ, что борьба противъ врага была неудачна именно потому, что у представителей p.-католицизма не было одного строго выработаннаго плана для защиты христіанства противъ враговъ. Правда организовывались комитеты для самозащиты римскаго католицизма, имѣвшіе своею задачею организацію римско-католическихъ собраній, союзовъ, конгрессовъ для обсужденія вопросовъ вѣры, нравственности, общецерковныхъ иѵждъ, отношенія церкви кт» государству,—т. е. церковныхъ учрежденій къ правительству,— отношенія церкви къ соціальнымъ и экономическимъ нуждамъ парода. Но всѣ подобнаго рода группы римскихъ католиковъ дѣйствовали врознь, сопернически между собою, подвергали другъ друга безпощадной критикѣ и такимъ образомъ давали въ руки врагамъ оружіе противъ самихъ себя: не смотря на видимую стройную организацію римско-католической церковной жизни, католики не ощущали надъ собою единства власти руководящей общецерковною жизнію и направляющей ихъ кт. одной общей цѣли. Понятное дѣло, что прежде всего это отражалось въ періодической печати. По своему назначенію она должна была бы кажется служить дѣлу единства; а въ дѣйствительности она оказывалась служительницею различныхъ церковныхъ партій и была даже главнымъ органомъ и дѣятельнымъ агентомъ разъединенія римскихъ католиковъ. Этимъ обстоятельствомъ воспользовалась пресса антицерковная для того, чтобы сѣять смуты и раздѣленія въ народѣ и особенно среди подро-стающихъ поколѣній, среди которыхъ она распространяла превратныя религіозно-нравственныя понятія. Поверхностныя представленія, полученныя въ свѣтской школѣ, не могли слу-
жить гарантіею серьезнаго вдумчиваго отношенія къ нротиво-христіанскимъ и противоцерковнымъ воззрѣніямъ. Свѣтская печать съ полною и самою развязною беззастѣнчивостію бралась за обсужденіе всѣхъ вопросовъ: она открыто нападала на епископовъ и остальныхъ членовъ клира, подрывая къ нимъ уваженіе народа; въ то время, когда они съ полною ревностію выступали, какъ поборники христіанскихъ воззрѣній, она представляла ихъ измѣнниками римско-католическаго дѣла. Въ самой католической печати не было единодушія: несогласіе въ рѣшеніи мелочныхъ вопросовъ отражалось вредомъ въ рѣшеніи существенныхъ вопросовъ, въ чемъ виновными являлись даже высшіе представители римскаго католицизма—епископы: между французскими епископами не было того единодушія, которое было необходимо въ такой важный періодъ жизни римскаго католицизма во Франціи. Это было особенно замѣтно въ тѣхъ случаяхъ, когда нужно было представлять правительству протесты противъ новыхъ законопроектовъ: здѣсь требовалась сила, рѣшительность въ выраженіяхъ и въ образѣ дѣйствій, но къ такой рѣшительности не всѣ были склонны; протесты составлялись въ болѣе чѣмъ мягкой формѣ; они походили скорѣе на униженныя просьбы и слабыя представленія, чѣмъ на энергичныя заявленія духовной силы пастырей, за которыми стоятъ милліоны пасомыхъ ими духовныхъ овецъ. Одни изъ епископовъ, какъ мы знаемъ, были очень воинственны и смѣло выступали на защиту своего дѣла, наоборотъ, другіе были болѣе миролюбивы.—они не хотѣли подписываться подъ протестами, которые, по ихъ мнѣнію, могли произвести еще большее раздраженіе въ правительственныхъ сферахъ. Это замѣчали враги р.-католицизма и даже удивлялись этому,—именно наибольшей слабости протестовъ тогда, когда затрогивались наиболѣе существенныя стороны отношеній церкви къ государству *). Правительство знало все это и, конечно, направляло всю силу своихъ ударовъ противъ наиболѣе ревностныхъ протестантовъ; запугивая строгостію слабыхъ духомъ, оно вносило въ среду епископовъ еще большее раздѣленіе. Замѣчали это и ревностные католики, и нѣкоторые изъ нихъ съ горечью замѣчали, что «во Франціи есть очень замѣчательные и достойные епископы, по нѣтъ епископата», поэтому осуждая епископовъ, пасомые
*) Такъ писалъ ІІрессансе въ изложеніи побужденій къ принятію закона объ отдѣленіи „церквей“ отъ государства.
не могли съ надлежащимъ довѣріемъ относиться къ заявленіямъ епископата, а противохристіанское правительство относилось къ нимъ прямо таки съ презрѣніемъ. Епископскіе протесты и заявленія обнаруживали несогласія; правительство же старалось поддерживать разномысліе между нами, такъ что противодѣйствіе епископовъ, вмѣсто того, чтобы крѣпнуть по мѣрѣ борьбы и испытаній, ослабѣвало йодъ ударами преслѣдованій. Могучаго христіанскаго духа, двигавшаго волю древнихъ христіанъ во время гоненій, римскій католицизмъ копца XIX вѣка не обнаружилъ: за то въ немъ проявилась въ значительной мѣрѣ способность къ борьбѣ силою внѣшнею; но она была не настолько велика, чтобы преодолѣть вражду противъ христіанства. — Главнымъ пособникомъ епископата въ борьбѣ съ правительствомъ должны были быть различныя римско-католическія конгрегаціи, въ рукахъ которыхъ сосредоточивались богатства римскаго католицизма, его движимое и недвижимое имущество. Но онѣ не могли избавиться отъ того соперничества, и даже вражды между собою, которая издавна была замѣтна между различными орденами и доставляла не мало хлопотъ и непріятностей римскому католицизму. Ихъ взаимное соперничество увеличивалось отъ того, что не всѣ онѣ съ точки зрѣнія государственной власти имѣли одинаковыя права: однѣ были только терпимы; другія какъ недозволенныя, дѣйствовали тайно подъ видомъ различныхъ благотворительныхъ учрежденій; третьи .имѣли право на существованіе, подлежали контролю со стороны правительства, и въ случаѣ расширенія своихъ учрежденій должны были платить налоги, и т. д. Такое различіе ихъ положенія дало возможность французскому правительству разбить этотъ оплотъ римскаго католицизма по частямъ: распоряженія правительства, направленныя противъ одного рода конгрегацій, но повидимому не затрогивавшія другихъ, давали поводъ этимъ послѣднимъ смотрѣть безучастно на судьбу первыхъ; такимъ образомъ онѣ, предоставленныя собственнымъ силамъ, падали подъ ударами, иногда даже къ великому удовольствію тѣхъ, которыя не были затронуты. Въ первый разъ поводъ къ единодушному протесту со стороны конгрегацій былъ поданъ закономъ объ обложеніи ихъ дополнительнымъ налогомъ въ пользу казны въ случаѣ расширенія ихъ дѣятельности и открытія дополнительныхъ учрежденій *).
’) Законъ 29 декабря 1894 года.
Однако вмѣсто единодушнаго отказа или протеста, однѣ подчинились новому закону безпрекословно, а другія безусловно отказались его исполнять; понятно, что новый законъ восторжествовалъ. Другой разъ поводъ къ единодушному противодѣйствію со стороны конгрегацій былъ данъ закономъ о необходимости для неразрѣшенныхъ, но терпимыхъ въ странѣ конгрегацій, просить разрѣшенія на дальнѣйшее существованіе 1). Но и въ этомъ случаѣ повторилось тоже самое: однѣ конгрегаціи предпочли оставить Францію; наоборотъ, другія рѣшились' просить требуемаго разрѣшенія. Такимъ образомъ одна часть конгрегацій считала невозможнымъ подчиняться закону; другая — считала возможнымъ сдѣлать это. Но такимъ образомъ и та, и другая набрасывала на себя тѣнь: одна часть заявляла себя враждебною требованіямъ государственной власти; а вторая скрыто сознавалась, что ея прежнее существованіе было незаконно. Нужно было, соединивъ всѣ силы, противодѣйствовать проведенію новаго закона, какъ закона, противорѣчащаго закону о свободѣ союзовъ и ассоціацій и подавляющаго свободу мирныхъ гражданъ: судя по количеству конгрегацій и членовъ въ нихъ, судя по богатствамъ ихъ учрежденій, конгрегаціи соединенными усиліями могли противопоставить врагамъ мощную силу въ защиту своихъ религіозно-воспитательныхъ и благотворительныхъ учрежденій, если бы онѣ, забывая свои личные интересы, оставили свои мелочные партійные споры, бросили партійную вражду изъ-за преобладанія и матеріальныхъ выгодъ. На самомъ дѣлѣ этого не было: враги католицизма упорно нападаютъ на него дружно съ постоянствомъ, достойнымъ лучшаго приложенія, а католическіе вожди (епископы и конгрегаціи) идутъ врознь, только время отъ времени заявляя о себѣ слабыми протестами, когда является необходимость защищать свои матеріальныя выгоды. Самымъ плачевнымъ явленіемъ въ этой исторіи нужно признать то, что члены многихъ конгрегацій не сдѣлали даже и попытокъ къ защитѣ (р.-католическаго дѣла): они просто—на-просто разбѣжались по другимъ католическимъ странамъ, такъ что является вопросъ: не были ли они тѣми наемниками, которые бѣжали, видя волка грядущаго? Такимъ образомъ они скомпрометировали себя и свое дѣло, а если прибавить къ этому то, что многія изъ нихъ капитализировали свое имущество, то будетъ понятно.
) Законъ I іюля 1901 года.
какъ великъ былъ нравственный ущербъ для р.-католицизма, нанесенный ими: враги съ торжествомъ могли указывать на нихъ, какъ на людей, которые заботились только о наживѣ, и ничѣмъ нельзя было никого разубѣдить въ этомъ тяжкомъ обвиненіи. Всю тяжесть этого обвиненія вынесли на себѣ тѣ, которые оставаясь вѣрными своему долгу, остались лицомъ къ лицу съ торжествующимъ врагомъ. Дальнѣйшая судьба римскаго католицизма въ Франціи зависитъ отъ того, какой характеръ приметъ дѣятельность представителей римскихъ католиковъ: если они по прежнему будутъ вести борьбу за внѣшнее преобладаніе и могущество, то римскій престолъ долженъ будетъ лишиться одной изъ самыхъ вѣрныхъ своихъ частей, называемой «старшей дщери» своей—-Франціи. Если же уроки, которые даетъ ему исторія, побудятъ его стать борцомъ за истину христіанскаго ученія, то для римско-католической Франціи еще возможно духовное возрожденіе, но это будетъ уже не римско-католическая Франція, а одна изъ христіанскихъ національныхъ церквей въ древнемъ значеніи этого слова.
Кіевъ. 24. VIII. 1905.
А. Булгаковъ.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
