CC BY
224С.Ю.РАЗИН РЕВОЛЮЦИИ 1905 И 1917 ГГ.: ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ И ИСТОРИЧЕСКИЙ ВЫБОР РОССИИ (НА МАТЕРИАЛАХ САМАРСКОЙ, САРАТОВСКОЙ И СИМБИРСКОЙ ГУБЕРНИЙ)
На протяжении многих лет отечественная историография революций 1905-1907 и 1917 годов строилась на следующих основных идеях: о идея о пролетариате как классе-гегемоне русской революции;
о идея о ведущей роли политических партий и партийных программ в политическом
процессе в 1905-1907 и 1917 годах; о идея о том, что крестьянство играло вспомогательную, вторичную роль союзника рабочего класса, по отношению к которому пролетариат и его партия выполняли роль организатора и руководителя1; о восходящее к Ленину представление о преемственности событий 1905 и 1917 го-дов2;
Официальная историография опиралась на соответствующие теоретические положения классиков «марксизма-ленинизма»3, не принимая в расчет документы, выска-
1 Эта идея имеет сторонников и сегодня: Например: «... рабочий класс — главная движущая сила революции» (Тютюкин С.В., Шелохаев В.В. Марксисты и русская революция. М.. 1996, 240 с. С.29); «Значение пролетариата как вождя, ведущего за собой крестьянство в ходе революции 1905-1907 гг., обусловило и особую роль пролетарской партии в борьбе за крестьянские массы. Поскольку социал-демократическая партия представляла собой авангард самого передового общественного класса эпохи, постольку ей принадлежала ведущая роль в политическом просвещении и организации крестьянства» (Гражданов Ю.Д. В.И. Ленин о задачах социал-демократической партии в борьбе за крестьянство накануне и в период революции 1905-1907 гг. С.78)
2 Наряду с ленинской идеей о революции 1905 года как «генеральной репетиции Октября» и ее интерпретациями в официальной советской историографии, существуют и другие варианты этого представления. Напр.: Г.П. Федотов: «В 1905 году этот союз революционной интеллигенции, пролетариата и крестьянства был уже совершившимся фактом. Схема русской революции была дана — вплоть до идеи советов» (Федотов Г. П. Судьба и грехи России /Избранные статьи по философии русской истории и культуры/: В 2-х т/. СПБ., София, 1991, 352 с. С. 157); Л.Д. Троцкий: ««Революция 1905 года стала не только «генеральной репетицией» 1917 года, но явилась лабораторией, в которой вырабатывались все основные группировки русской политической мысли и оформились или наметились все течения и оттенки внутри русского марксизма» (Троцкий Л. Три концепции русской революции. — http://www.wsws.org/ru/2003/jul2003/3kon-j01.shtml); Т. Шанин говорил что «... Новая Россия (РСФСР) СССР началась с революции 1905 — 1907 гг. уроки которой предопределили историю страны в XX в.» (с.31) и называл первую русскую революцию «фундаментальным уроком прикладной политической социологии» (Шанин Т. Революция как момент истины. Россия 1905-1907 гг. — 1917 — 1922 гг. М., 1997, 560 с. С.31, 34). Многие исследователи говорят и пишут о том, что 1905 и 1917 годы являются частями, периодами, этапами единого революционного процесса, единой Русской Революции. Тот же Т. Шанин пишет: «Русская революционная эпоха продолжалась с 1902 г. по 1922 г., к чему можно добавить связанные с ней периоды «революции сверху» с 1906 по 1911 г. и с 1929 по 1938 г.» (Там же. С.20); В.П.Данилов: «основой всех других социальных и политических революций того времени» была «крестьянская революция в России (1902 — 1922 гг.)» (Современные концепции аграрного развития (теоретический семинар) /Отечественная история / РАН. Ин-т рос. истории. — М.: Наука, 1992, № 5, 224 с. С. 3-31. С.5). Особняком здесь стоит точка зрения В.П. Булдакова: « «Считается, что "1905 год породил 1917-й" ... . На деле между насилием 1905 — 1907 годов и революционным взрывом 1917 года — качественное различие. Полагать, что шла механическая эскалация насилия, что Россия после 1905 года и последующих лет была обречена на еще более масштабную революцию, на мой взгляд, нет оснований. Во всяком случае, это вещь недоказуемая. События 1905-1907 годов могли быть своего рода прививкой от более масштабного и более массового насилия» (Булдаков В.П. Выступление на семинаре «Революционное насилие в истории России ХХ века. Особенности массового сознания в России в кризисные времена» //Социокультурная методология анализа российского общества (независимый теоретический семинар).Москва, 22 апреля 1998 г. См.: http://www.situation.ru/app/j_artp_800.htm)
зывания Маркса и большевистских лидеров4, воспоминания участников событий5, содержание которых не соответствовало данной схеме.
В современной историографии широко распространена точка зрения, согласно которой социокультурной основой, своеобразным гордиевым узлом русской революции являлся крестьянский вопрос6, в котором сплелись все глубинные противоречия и сложнейшие проблемы, охваченного тяжелейшим системным кризисом, российского общества начала XX века. В рамках этого подхода возможность реализации того или иного варианта развития социума, популярность политических партий рассматриваются как величины зависящие от степени их соответствия социокультурному коду российской цивилизации, который, на наш взгляд, можно обозначить термином «кресть-янственность»7, понимая под этим совокупность выработанных в рамках крестьянской общины и передающихся из поколения в поколение жизненных установок, принципов, моделей поведения, эмоций и настроений, имеющих системообразующий характер для российской цивилизации и определяющий параметры ее развития на протяжении всей ее истории8. Носители и хранителями «крестьянственности» выступали, составлявшие громадное большинство нации, крестьянские, рабоче-крестьянские9 и солдатско-
3Маркс: «Крестьяне... находят своего естественного союзника и вождя в городском пролетариате, призванном ниспровергнуть буржуазный порядок» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. 2—е изд. Т. 8. С. 211); Ленин: «пролетариат должен провести до конца демократический переворот, присоединяя к себе массу крестьянства, чтобы раздавить силой сопротивление самодержавия и парализовать неустойчивость буржуазии...» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 11. С. 90)
4 По мнению Маркса только в лице крестьянства «пролетарская революция получит тот хор, без которого ее соло во всех крестьянских странах превратится в лебединую песню» (Маркс К.,Энгельс Ф. Там же. С. 607). В.И. Ленин: «Мелкая же буржуазия есть именно та переменная величина, которая определит исход» (Ленин В.И. Там же, Т.14. С.24); Л.Д. Троцкий: "под всем нашим развитием подоплека крестьянская.", "крестьянская подоплека есть и под ленинизмом, поскольку она есть под русским пролетариатом и под всей нашей историей" (Троцкий Л. Д. К истории русской революции. М., 1990. С.211); Зиновьев: «Вопрос о роли крестьянства ... является основным вопросом большевизма, ленинизма» (Цит. по. Сталин И.В. Полное собрание сочинений. Т.8.: http://www.petrograd.biz/stalin/8-4.php); Саратовский "Пролетарий Поволжья" в ноябре 1917 года писал: "С победой новой, так называемой рабоче-крестьянской (а на самом деле крестьянской) революции, воцарилась новая власть..."( Пролетарий Поволжья. 1917, № 127.11 ноября)
5 Солдатов Г.П. « В 1905 г. социал-демократическая партия и в Царевщине и в окрестных селах работу проводила слабо, да и то случайно» (ГАСО. Ф.3500. Оп.1. Д. 100. Л. 21 -22); Участники аграрной конференции Саратовской, Самарской, Симбирской, Казанской и Нижегородской организаций РСДРП, состоявшейся в ноябре 1906 года, констатировали: «Правильных организаций среди широких слоев крестьянства не существует, но наблюдается всюду очень сильное стремление к организации: «В местностях, где одновременно работают с.д. и с.р., крестьяне предпочитают беспартийные организации. Всероссийский крестьянский союз значительных слоев крестьянства не охватывает: партийные организации среди крестьян крайне неустойчивы и функционируют лишь при условии постоянной связи с руководящим центром. Вся крестьянская масса... не может быть охвачена в одну правильно функционирующую организацию» (Пролетарий. 23.11.1906 год)
6 См. Марченя П.П. Массовое правосознание и победа большевизма в России. М., 2005, 206 с. С. 155, 156
7 Этот термин встречается в современной историографии. См. Селина Т.И. Методологическая постановка проблем крестьянственности //Менталитет и политическое развитие России: Тез. докл. науч. конф., Москва, 29-31 окт. 1996 г. / РАН. Ин-т рос. истории. М., 1996, 150 с. С. 142-145. С.142
8 Об этом: А.С.Панарин: «Деревенщики осознавали, что крестьянской Руси в социально-эмпирическом смысле больше нет. Но как культурно-этический, духовный феномен, она сохраняется и в душах наших горожан, и в душах интеллигенции. Деревенская проза была настоящим манифестом социокультурного консерватизма и этикоцентризма. Она свидетельствовала о живучести цивилизационного кода России, который даже после большевистских погромов сохранял свою живительную силу» (Панарин А. С. Российская интеллигенция в мировых войнах и революциях XX века. М., 1998. 352 с. С.151)
9 При более пристальном, беспристрастном и идеологически не ангажированном подходе, господствовавшая десятилетиями в официальной историографии идея о существовании в России пролетариата, подобного рабочему классу стран Запада также оказывается историографическим мифом. Об этом говорили многие русские мыслители начала XX века (например: Н.А. Бердяев: «... марксистский пролетариат есть продукт мифотворческого процесса» (Бердяев Н.А.Судьба России. Самопознание. Ростов н/Д, 1997.
крестьянские массы10. От их позиции и зависел исторический выбор, судьба политических элит, судьба революции — и, в конечном итоге, судьба России.
В данной статье предпринимается попытка, основываясь на эмпирическом материале Самарской, Симбирской и Саратовской губернии, обозначить некую теоретическую модель осуществления исторического выбора народа в революционную эпоху, а также собственное видение роли ведущих российских политических партий в этом процессе.
Анализ местного материала начала XX века доказывает мысль о том, что идея о ведущей роли партийных организаций и партийных программ в событиях 1905-1907 и 1917 годов является историографическим мифом, и позволяет сделать вывод о том, что сознание «народных масс» Поволжья находилось на «дополитическом уровне»11, для которого было характерно, в частности, неприятие партийного деления общества, партийной борьбы и полное непонимание партийных программ12, а их «социальная борьба проходила в
13
неполитическом измерении»13.
С.273);в завуалированном виде это признавалось и в советской историографии (например, участники, состоявшейся в ноябре 1967г. в Одессе и организованной научным советом по комплексной проблематике «История Великой Октябрьской социалистической революции» (секция «Основные закономерности и особенности развития России в период империализма»), Институтом истории АН СССР (Группа по изучению истории пролетариата России), минстерствами высшего и среднего специального образования СССР и УССР (Одесский университет) IV Всесоюзной сессии, посвященной проблемам российского пролетариата при сравнении пролетариата России начала XX века с современным ему пролетариатом развитых капиталистических стран Западной Европы констатировали что «он был не только малочис-леннее, но и менее культурен, менее развит и организован. Между тем по своей революционности пролетариат России превосходил рабочий класс Запада и был в первых рядах международного освободительного движения. Революционность российского пролетариата ... определялась общереволюционной обстановкой в стране. Она складывалась в ходе решения задач не только социалистической, но прежде всего буржуазно-демократической революции» (Российский пролетариат: облик, гегемония, борьба. М., Наука, 1970, 361 с. С.9));это положение подтверждается данными по губерниям, о которых идет речь в статье (См. например Карнишин В.Ю. Общественно-политический процесс в Поволжье (1905 — февраль 1917 г.). Дисс. д.и.н., М., 1997. С.71-72); косвенно социокультурное единство низов российского общества признавали и партийные лидеры социалистических партий и групп, когда говорили о «трудовом классе», «народных массах», и местные партийные работники (например,симбирский большевик В. Ря-биков пишет в своих воспоминаниях"Все помыслы нашей группы ... были обращены на рабочих, которых мы идеализировали в то время до последней крайности. Несмотря на то, что симбирский рабочий того времени в большинстве своем по психологии был полуобыватель, мы ему за одно его звание прощали все и считали его неприкосновенной для критики особой" 1905 год в Симбирске. Под ред. Б. Чистова и В. Алексеева. Издание Истпартотдела Губкома РКП(б), 1925. С.14-15)); и наконец, многие современные историки тоже пишут об этом (Р. Пайпс: «промышленные рабочие в России представляли собой, за небольшим исключением, не столько определенно выраженную социальную группу, сколько разновидность крестьянства", а "единственное отличие между крестьянами в деревнях и их собратьями в городах состоит в том, что первые носят рубашку навыпуск, а вторые заправляют ее в брюки» (Пайпс Р. Русская революция. М. , 1994. Ч. 1. С. 120, 118.))
10 На наш взгляд именно поэтому в России не могло быть и не существовало той классовой «привязки» партий и партийной «привязки» классов, которая была характерна для стран Запада. Об этом свидетельствует, в частности, признаваемый даже большевиками факт значительного влияния эсеров в «пролетарской» среде.
11 Булдаков В.П. Выступление на семинаре «Революционное насилие в истории России ХХ века. Особенности массового сознания в России в кризисные времена» //Там же
12 В воспоминаниях участника революционного кружка с. Царевщины Самарской губернии Гр. Солдато-ва о событиях 1905-1907 годов в «Старобуянской республике» говорится о том, участники кружка всячески подчеркивали «свою беспартийность и отрицательное отношение к борьбе друг с другом революционных партий, представлявшейся крестьянам весьма нежелательной с точки зрения интересов революционного движения» (Сперанский Н.Н. Крестьянское движение в Самарской губернии в годы первой русской революции. //1905 год в Самарском крае. Материалы по истории РКП(б) и революционного движения. Самара, 1925. С. 444); В.А. Маклаков, анализируя причины «победы» кадетов на выборах в I Государственную Думу, писал: «Успех партии проник и в массы, где ни парламентаризмом, ни Учредительным Собранием не интересовался никто. Верно определить причины успеха к.-д. партии в массах
Главным фактором, определившим исторический выбор начала XX века являлось сознание и политическая культура крестьянских, рабоче-крестьянских и солдатско-крестьянских масс, т.е. тех социальных слоев, которые в реальных исторических условиях российской Смуты являлись носителями «крестьянственности»14. Уже в ходе революции 1905-1907 годов обозначился тот алгоритм взаимодействия этих социальных слоев и политических партий, который в полной мере проявил себя в событиях 1917 года.
На наш взгляд, по отношение к деревенскому, городскому и армейскому крестьянству все ведущие общероссийские партии делились две «лагеря»: на «прокрестьян-ские» и на «антикрестьянские». К первому относились черносотенцы, большевики и эсеры. Другой «лагерь» составляли меньшевики, кадеты и октябристы. Мы сосредоточим свое внимание на меньшевиках, кадетах, эсерах и большевиках, потому что, как политические силы действовали и в 1905 и в 1917, и тем самым именно от соотношения этих четырех партий и крестьянства во многом зависел исход русской революции и исторический выбор России в начале XX века.
Крайнюю степень негативизма по отношению к собственному народу демонстрировала на протяжении всей истории своего существования меньшевистская фракция русской социал-демократии, представлявшая собой, пожалуй, самую космополитическую часть российского партийно-политического спектра начала XX века. Для русских «социалистических европейцев» русское крестьянство — это, отличающаяся «традиционной аморальностью»15, «малокультурная и неорганизованная масса»16, «главнейшая опора абсолютизма»17, «.тупой, консервативный приверженный царизму» 18класс, в котором «русское революционное движение не встречает. ни поддержки, ни сочувствия, ни понимания»19. Следуя европоцентристским установкам ортодоксального
— значило бы спасти себя от многих ненужных иллюзий и ложных шагов. Но наши руководители верили, будто выборы определяют «волю народа», а воля выражается в партийной программе» (Российские либералы: кадеты и октябристы //документы, воспоминания, публицистика//. Сост. Д.Б. Павлов, В.В. Шелохаев. М., 1996, 303 с. С. 253-254). По его мнению «политическая сила каждой партии не в числе ее записанных членов, а в доверии, которое она внушает непартийной, т.е. обывательской массе. Это доверие основывается не на программе, не на резолюциях съездов, которыми интересуется только партийная пресса, а на самостоятельном суждении, которое составляет себе о партии обыватель» (Маклаков В.А. Власть и общественность на закате старой России (Воспоминания современника) // Российские либералы: кадеты и октябристы. М., 1996. С. 253.). Осенью 1917 года делегаты Ардатовского и Сенгилеевского уездных крестьянских съездов Симбирской губернии завершили работу так и не решив вопрос о поддержке той или иной политической партии на выборах в Учредительное собрание (Известия Симбирского Совета Крестьянских Депутатов. Симбирск, 1917. № 2 (24 сентября)). Большевики, работавшие в деревне, уже после Октября писали в своих отчетах что крестьяне «вообще здесь политики не знают» (См.: Герасименко Г.А. Политическое положение в Саратовской деревне осенью 1917 года // Поволжский край. 1988. Вып.10. С. 20.)
13 Булдаков В. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997. С. 106
14 Об этом: Л. Семенникова: «традиции общинности являлись основой политической культуры в 1917 г.» (Семенников Л. Октябрь 1917-го. Что же произошло? // Свободная мысль. М., 1992. N 15 (октябрь). С. 12.); Р. Пайпс: главным «фактором революционности» выступила "ментальность русского крестьянства
— класса, никогда не интегрировавшегося в политическую структуру" (Пайпс Р. Россия при большевиках. М. , 1997. С. 578 , 580-581.).
15 РЦХИДНИ. Ф.275.Оп. 1. Д.1 2. Л. 18.
16 Пролетарий Поволжья. Саратов, 1917, №110 (11 октября)
17 Цит. по. Алексеева Н. В. Идея союза рабочего класса и крестьянства в ранних произведениях В. И. Ленина// Вопросы истории, 1959, № 2. С. 45-58. С. 47-48
18 Цит. по. Степун Ф.А. Чаемая Россия. Спб., 1990 г. С.323
19 Цит. по. Алексеева Н. В. Там же С. 47-48. Даже революция 1905-1907 годов не заставила Плеханова пересмотреть свои взгляды. В 1910 он писал: «Я стою на точке зрения идей группы «Освобождение труда». И в каждое данное время я ближе к той из фракций нынешней социал-демократии, которая ближе к этим идеям» (Политические партии России в контексте её истории: учеб. пособ. /Коллектив авторов. Рук. авт. коллект. Смагина С.М. Ростов-на-Дону; Феникс, 1998. — 512 с. С.48)
марксизма и примеру германской социал-демократии, меньшевики, которые на протяжении всего революционного процесса начала XX века никогда не стремились к немедленному захвату власти, однажды отказавшись от ставки на «пугачевщину" и всегда следуя этому принципу, никогда не рассматривали крестьянство в качестве возможного союзника пролетариата и практически не вели агитационно-пропагандистской работы на селе ни в 1905 ни 1917 году, фактически даром отдавая русскую деревню в полное распоряжение своим прямым политическим конкурентам — эсерам и большевикам. Это в условиях «крестьянской Атлантиды»20, как иногда называли Россию сто лет назад, было фактически равнозначно политическому самоуничтожению.
Меньшевики выступали с идущим вразрез с крестьянской ментальностью и не имевшим ничего общего с российскими реалиями лозунгом, о том, что одной из движущих сил, союзником «рабоче-крестьянства» в революции является т.н. «либеральная буржуазия». Предельно четко позицию своей фракции выразил Р. Абрамович, который еще в ходе первой русской революции заявлял: «.городская буржуазия ближе нам, чем стихийно-революционное темное крестьянство»21. Этот лозунг, особенно в условиях 1917 года, в глазах сельской России ставил меньшевиков на одну доску с кадетами и автоматически превращал их во врагов крестьянства. Аграрная программа меньшевизма, не имела ничего общего с крестьянскими представлениями о справедливом решении земельного вопроса.
Они выступали с критикой ленинских идей о национализации земли, о крестьянстве как союзнике пролетариата в русской революции, о революционно-
демократической диктатуре пролетариата и крестьянства, которые называли «ленин-
22
ским неонародничеством»22, «реакционными по существу, вопреки своей революционной внешности»23, и т.д. По мнению меньшевистского лидера Ю.О. Мартова, ленинизм в аграрном вопросе объединял «аракчеевское понимание социализма и пугачевское понимание классовой борьбы»24.
Отношение крестьян к меньшевикам соответствовало отношению меньшевиков к ним, о чем свидетельствует, например, выступление крестьянина Булыхова на II Самарском губернском крестьянском съезде в 1917 году, в котором он назвал меньшеви-
25
ков «врагами крестьянства»25.
Вместе с меньшевиками антикрестьянский партийно-политический лагерь составляли русские либералы, и прежде всего, кадеты26. Газета "Волжский день" весной 1917 года совершенно справедливо указывала на то, что «жизнь поставила социал-демократов меньшевиков и кадетов вплотную к друг другу — это две соседние партии по однородности некоторых пунктов программы, а главное — идеологии»27. Для русских либералов, также как и для меньшевиков крестьянство — это «стадо без пасты-
20 См. Современные концепции аграрного развития (теоретический семинар)/ Отечественная история, 1994, № 3, 223 с. С. 31-59. С.33
21 V съезд РСДРП. Протоколы. М., 1963. С.394
22 Тютюкин С.В., Шелохаев В.В. Там же. С. 62
23 Тютюкин С.В., Шелохаев В.В. Там же. С. 519
24 Цит. по: Френкин М. Захват власти большевиками в России и роль тыловых гарнизонов армии. Подготовка и проведение октябрьского мятежа 1917 — 1918 гг. Иерусалим, 1982. С. 73.
25 Земля и Воля. Самара, 1917, 30 мая
26 О близости меньшевиков и кадетов немало написано как в революционную эпоху, так и в современной литературе. В.И. Ленин не раз писал о «меньшевиствующих кадетах или кадетствующих меньшевиках», «кадетообразных социал-демократах» (см. напр. Ленин В.И. Там же. Т.16. С. 209); С.Г. Кара-Мурза «И именно по вопросу о крестьянстве стал все более и более проходить линия водораздела, разделяющая большевиков и меньшевиков, которые все сильнее тяготели к блоку с западниками — кадетами» (Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. Книга первая . От начала до Великой Победы. М., 2002, 528 с. С. 52)
27 Волжский день, 24 мая 1917года
ря», «серая, темная ... масса»28, «полагаться на здравый смысл» которой «не дело жизнеспособной политической партии»29.
Соотношение отечественного либерализма и «крестьянственности», имевшее судьбоносное значение для судеб для судеб русской революции и либеральной альтернативы в России можно представить в виде своеобразных теоретических моделей, где всегда присутствуют тезис и антитезис, но нет (пока, по крайней мере) синтеза. Проанализируем несколько, наиболее важных, на наш взгляд «моделей» и их действие в реальной исторической практике революционной России.
Важнейшей характерной чертой либерализма является признание высшей ценностью индивида и его свободы. Антитезой либерального индивидуализма является общинный коллективизм. Община являлась главной ценностью русского крестьянства и одновременно основным институтом, обеспечивавшим на протяжении столетий воспроизводство «традиционного крестьянского строя жизни во всех отношениях — экономическом, демографическом, культурном и т.д.»30. Русский крестьян не мыслил себя вне общинного коллектива, ощущал себя его неотъемлемой частью. Эта черта крестьянского сознания отражена в русских пословицах и поговорках: «Крепче мирского счастья мужику не найти», «Где у мира рука там моя голова»31. Революционная эпоха начала XX века являлось временем своеобразного «общинного Реннесанса». «Времена крестьянских бунтов ... были также временами особого процветания крестьянской общины. Упадок одного способствовал ослаблению другого»32. Община, которую Т. Шанин образно назвал основным элементом «кровавого достоинства мужицких войн», выступила в роли гибкой, готовой боевой единицы крестьянской революции «функционируя при этом в качестве основной ячейки самоидентификации»33. В российской Смуте начала Община стала своеобразным последним рубежом, последним бастионом борьбы русского крестьянства против наступления индустриализма и капитализма, грозившего ему уничтожением. В тоже время российские либералы рассматривали общину как социальный анахронизм, являющий главным тормозом «прогрессивного» развития стра-ны34. Они говорили о том, что «современную экономическую культуру сделали не народы общинников, а народы собственников»35.
Ключевой для либерализма является идея свободы в рамках закона. Иное понимание «свободы» было характерно для народных масс Поволжья. Подтверждением этого является реакция сельского и «городского» крестьянства на «свободу», полученную в октябре1905 года и в феврале 1917 года, который в их глазах был проявлением слабости власти и послужил своеобразным катализатором крестьянской войны и городских беспорядков.
«Голос Самары» в одном из номеров, следующим образом передавал настроения, царившие в деревне в конце 1905 — начале 1906 года: «Теперь мы, — говорят мужики и
28 Цит. по. Клебанов А.И. Народная социальная утопия в России. М.,1978, 341 с. С.329
29 ГАРФ.Ф.579. Оп.1. Д.845. Лл.26-27.
30 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX вв.). Том 1, СПБ.,1999, 548 с. С. 330
31 Там же. С. 331
32 Шанин Т. Там же, с.278
33 Шанин Т. Там же, с.276
34 Октябристы выступали за разрушение общины «сверху», т.е. фактически за «раскрестьянивание», о котором когда-то говорил Ленин. Кадетская позиция была предельно ясно сформулирована А.И. Шин-гаревым: «Мы вовсе не желаем закреплять людей в общине . Мы говорим: пускай идет этот выдел. пускай община подвергается исторической эволюции — мы не желаем ни стеснять, ни разрушать» (Модели общественного переустройства России. XX век. М., РОССПЭН, 2004 г. С. 316)
35 См.: Телицын В.Л. Февральская революция и аграрный вопрос: теория и практика // 1917 год в судьбах России и мира. Февральская революция: от новых источников к новому осмыслению. М., 1997. С. 173.
старые и молодые — словно в угаре: дали нам волю, что хочешь делать, об этом много толковали приезжие господа, сулили землю, про уполномоченных говорили, что бы их не посылали, а то, обойдут их. Вот и слушались инда ум за разум заходит. А нам, что — землицы бы надо!»36. Тот же «Голос Самары» писал: «.гражданская свобода понята была огромным большинством населения в смысле всякого разрешения всякого насилия всякого грабежа, всякого бесчинства и на первых же порах превратилось в необузданное своекорыстие и анархию»37. Аналогичным образом описывал психологическое состояние народа в 1917 году выдающийся социолог П. Сорокин: «Раз свобода, то все позволено»38. Дарованный сверху Манифест 17 октября 1905 года, по мнению исследователей, не стал «актом гражданского примирения, а лишь открывшейся возможностью для политиков разной ориентации удовлетворить свои амбиции»39' «Политические преобразования начатые авторитарным режимом в нестабильной обстановке способствовали еще большему раскачиванию лодки, втягиванию в этот процесс не только интеллектуальных элит, но и масс, которые имели реальную возможность делать выбор между различными моделями предлагаемыми, а нередко и навязываемыми политическими партиями»40. Ситуацию в русской деревне октября-ноября 1905 года очень точно и образно описал Р. Пайпс: «поднялась волна крестьянских беспорядков. Было бы нелепо искать в этом разгуле насилия, разбушевавшемся на целых два года, какую-либо логику. Это были всплески, копившейся обиды, выпущенной на волю крушением власти — без смысла и даже вопреки здравому смыслу, без какой бы то ни было программы, типичный пример русского бунта, который так хотел предотвратить Витте»41. Период октября — ноября 1905 года стал одним из двух пиков «общинной революции» не только в Поволжье, но и в целом по стране42. По воспоминаниям участников революционного движения в Самарской и Симбирской губернии: «почти все разгромы имений в Самарской губернии падают на октябрь — ноябрь 1905 года, причем большинство из них проходит в ноябре, после манифеста 17 октября»43. Своим действиям поволжские крестьяне давали весьма типичное, традиционное для крестьянского сознания объяснение. С их точки зрения Манифест санкционировал «черный передел», ликвидировал частную собственность на землю, даровал общинам право распоряжаться всей землей. Данный законодательный акт «содействовал укреплению в крестьянских сознаниях правоты и упорства в дальнейшей борьбе»44. Погромная вакханалия охватила не только деревню, но и города. Самарский социал-демократ Н.Н. Нако-ряков дал такую характеристику ситуации в поволжских городах осенью 1905 года: «Власть валялась, её все пинали, и некому было её поднять»45. Главной ударной силой городских «беспорядков» стало «городское крестьянство». «Теперь брат свобода» — так оправдывали свои действия поволжские «пролетарии»46. По мнению В.Ю. Карни-
36 «Голос Самары», №35, 17 февраля 1906 г.
37 «Голос Самары» 22.02.1906 г.
38 Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 228.
39 Карнишин В.Ю. Там же. С. 191
40 Шелохаев В.В. Либеральная модель переустройства России. М., 1996. С.16
41 Пайпс Р. Русская революция. Ч.1. ... С.57
42 Сперанский Н.Н. Там же. С. 513, 404
43 Сборник воспоминаний участников революционного движения в бывших Самарской и Симбирской губерниях. Истпарт Куйбышевского крайкома ВКП(б) — Куйбышевское краевое издательство. Москва — Куйбышев, 1935 г., 192 с. С.30.
44 Адлер Л.А. Первая революция в деревне. Аграрное движение 1905-1906 гг. в Симбирской губернии /«Поволжский край». Саратов, 1977, вып.5. С.72
45 Цит. по. Блюменталь И.И. Социал-демократия и революционное движение 1905 года в Самарском крае//1905 год в Самарском крае. Материалы по истории РКП(б) и революционного движения. Самара, 1925. С. 256
46 Протопопов Д.Д. Из недавнего прошлого. Русская мысль, 1907 г., №11. С.18
шина в «дни свободы» «в глазах людей, возлагавших надежды на стабильность, предотвращение кровопролития, слово «свобода» стало символом насилия и избие-ния»47. События, разыгравшиеся в Поволжье после опубликования Манифеста, наглядно подтверждают мысль о социокультурном единстве «деревенской» и «городской» революции 1905 года, которую можно определить словами В.П. Булдакова, сказанными применительно к событиям 1917 года, как «урбанизированный вариант пуга-
48
чевщины»48.
Своеобразным предметом культа для русских либералов была идея Конституции и установления конституционной формы правления в России49. Для русского крестьянина предметом культа являлась не Конституция, а Царь. Представление о «благо-хотящем царе»50, действующем во имя Правды, но искусственно оторванном от своего народа «боярами-лиходеями»51 — многовековая традиция крестьянского сознания, неотъемлемая, важнейшая часть всего комплекса патриархальных крестьянских представлений о мироустройстве, согласно которым Россия это макрообщина, или «община-общин», а деревенский «мир» это микромодель России. Р. Пайпс писал: «Уклад русского крестьянского двора воспроизводил простую, авторитарную модель, при которой все права над людьми и их имуществом принадлежали одному человеку, «большаку» или хозяину... , который был главой семейства в самом архаическом смысле слова, чем то, вроде царя в миниатюре»52. Крестьяне не допускали возможности существования в стране другого политического строя, кроме Самодержавия. Более того источники 1905-1907 годов содержат немало свидетельств крайне негативного отношения со стороны поволжских крестьян к тем, кто выступал против Самодержавия. Так, Сызранский уездный исправник в одном из своих докладов начальству, относящихся к 1905 году, пишет о том, что «замечается озлобление против учащихся, коих подозревают в разбра-
53
сывании и составлении прокламаций против царя...»53.
Сегодня можно говорить о том, что на поддержку со стороны крестьянства, и соответственно на победу в русской революции, только те политические силы, которые готовы были преподнести себя массам в качестве продолжателя, преемника старой русской власти, с характерными для нее методами управления насилием, способного остановить крестьянскую анархию и «железом и кровью» восстановить «порядок» в стране. Русский либерализм такой силой не мог быть по определению ни в 1905, ни тем более в 1917.
47 Карнишин В.Ю. Там же. С. 197
48 Булдаков В.П. Октябрь и XX век: теории и источники (1917 год в судьбах России и мира. Октябрьская революция: от новых источников к новому осмыслению) — М., 1998, с.11-36. С. 22
49 См. Леонтович В.В. Там же. С. 365
50 Клебанов А.И. Там же. С.349
51 На наш взгляд, главной целью всех крестьянских войн, наряду с осуществлением «черного передела», являлось, с точки зрения крестьянства, восстановление обратной связи, разрушенного когда-то единства Царя и Народа. Наступление своеобразного крестьянского «золотого века» крестьяне связывали с восстановлением этого единства. Выразителями этой крестьянской утопии в XIX веке были славянофилы и ... некоторые западники. Например, К.Д. Кавелин писал: «Царь есть единственный и самый верный оплот крестьянства против аристократических или мещанских ... конституций. Он и в будущем лучшая гарантия всяких привилегированных классов. И нет сомнения, что ... Россия может идти только за самодержавным, т.е. свободным, царем, не зависящим ни от бояр, ни от плутократии. Сама история заставляет нас создать новый, своеобразный политический строй, для которого не подыщешь другого названия, как — самодержавная республика» (Цит. по Пивоваров Ю.С. Очерки истории русской общественно -политической мысли XIX — первой трети XX столетия. М., 1997. С.138-139). В этом контексте русская революция может рассматриваться как процесс восстановления единства Народа и Самодержца путем уничтожения старого правящего слоя и заменой его новым с постоянной ротацией последнего.
52 Пайпс Р. Там же. С. 106.
53 Цит. по Рамазанов А.Г. «Крестьянское правосознание в революции 1905-1907 гг. (По материалам Самарской и Симбирской губернии). Самара, Издательство «Самарский университет» , 1995 г. С.19
Либералы и крестьяне по разному понимали роль Государственной Думы. Думские иллюзии крестьянства, о которых много писалось в историографии, на наш взгляд следует рассматривать как одно из проявлений общинно-патриархально-самодержавного идеала. Дума воспринималась крестьянами, по аналогии с Земскими Соборами Московской Руси, как «шанс восстановления обратной связи»54, преодоления «средостения» между ними и Царем в лице «ненавистных бояр», бюрократов, помещиков. В приговоре схода села Лесного Матяшина Сенгилеевского уезда от 20 марта 1907 г. говорится«. царь обещал дать землю и созвал себе на помощь Государственную Думу»55. Сельские жители Ардатовского уезда в ноябре 1905 года были убеждены в том, что «что все помещичьи земли и леса Государственная Дума отдаст им даром»56. Когда думские надежды крестьянства не оправдались, сами думские депутаты превратились в глазах крестьян из «ходоков», из инструмента диалога с Верховной Властью, в то само «средостение», о котором говорилось выше. Следствием этого явились те акты насилия, которые имели место по отношению к депутатам I Думы, после ее разгона. Например, в с. Борисовке Самарской губернии крестьяне сожгли дом депутата Шаркова П.В. и добились его «отъезда» из села57. В целом можно говорить о том, что поволжское крестьянство отреагировало новой волной погромов и захватов. По данным М.И. Леонова «на июль — август пришлась большая часть крестьянских выступлений 1906 г.: 73 — в Самарской, 123 — в Саратовской губерниях»58. «Самарский вице-губернатор И.Ф.Кошко вспоминал, что он летом 1906 г. физически ощущал «повсюду разлитую враждебность к властям»59. События, развернувшиеся в деревне лето 1906 года после разгона I Думы, многие исследователи называют вторым пиком крестьянской войны 1905-1907 годов60.
Анализ материала позволяет согласиться с русским философом Г.П. Федотовым, который говорил, что в условиях русской жизни либерализм превращался в «силу разрушительную и невольно работал для дела революции»61. Борьба русских либералов за Конституцию и конституционное правление увенчалась пустоцветом постфевральской демократии, разгулом анархии и крахом либеральной альтернативы в 1917 году. «Стремление к европейской свободе обернулось российским хаосом»62.
Одним из главных постулатов либерализма является священность и неприкосновенность частной собственности. Исходя из этого принципа, все отечественные либералы начала XX века выступали за сохранение помещичьего землевладения63 и против «черного передела» во всех его вариантах, в том числе и под видом социализации и национализации земли.
54 Булдаков В.П. Выступление на семинаре «Революционное насилие в истории России ХХ века. Особенности массового сознания в России в кризисные времена» //Там же
55 Цит. по: Крестьянское движение в Симбирской губернии в период революции 1905-1907 гг. Ульяновск, 1955, с. 161
56 Цит. по: Там же. С.51
57 Самарский курьер. 1906, 26 августа
58 Леонов М.И.Партия социалистов-революционеров в 1905— 1907 гг. М , 1997, 512 с. С. 328-329
59 Леонов М.И.Там же
60 Шанин Т. Там же. С.149
61 Цит. по. Федотов Г.П. Там же. С.34
62 Кантор В.К. «.Есть европейская держава. Россия трудный путь к цивилизации. Историософские очерки». М., 1997, 479 с. С.109
63 А.И. Шингарев, выступая на заседании II Государственной Думы, заявил, что считал бы «величайшим несчастьем» если бы народ сам взял землю» (Цит. по: Ленин В.И. Там же, С. 360). Самарские октябристы на страницах «Голоса Самары» заявляли: «Нет более неудачной идеи, чем национализация земли. В наше время в России это было бы вернейшим средством в самый короткий срок обратить страну в пустыню. Первый шаг по пути этой идеи — первый шаг в пустыню» («Голос Самары». 7 февраля 1906 г.)
Вместе с тем под влиянием революционных событий, испытывая необходимость борьбы за массового избирателя российские либералы, многие из которых прошли марксистскую и народническую школу, включили в свои программы положение о необходимости частичного наделения крестьян землей путем выкупа из специально созданного для этих целей за счет отчуждения части государственных удельных, кабинетских и монастырских и частновладельческих земель земельного фонда (левое крыло кадетской партии выступало с лозунгом национализации земли)64.
Для правосознания поволжских крестьян частная собственность на землю была неприемлема, безнравственна, безбожна. Для него вообще категория собственности носила внеюридический, надюридический, сакральный характер. Крестьяне признавали только один вариант решения земельного вопроса — «черный передел». Все крестьянское Поволжье вполне могло пописаться под словами из приговора крестьян села Тростянки от 24 ноября 1905 года: «1-е наша нужда нет у нас земли.....желаем. у помещиков и монастырских эту землю. Они получили не от бога, а от своей хитрости. Так мы собраньем решили эту хитрость оставить, а поступить по божьи. Господь сказал человеку будешь ты добывать себе хлеб в поте лица твоего а наши землевладельцы не проливают пот своего лица а добывают хлеб даром с Божьей земли, значит торгуют её.
Торговать землей никак нельзя.....земля должна быть передана трудовому народу, кто
её будет вспахивать в поте лица своего. Господь землю дал бесплатно, так должен люд землю получить без платно, а получить земли нужно столько сколько сможем обрабатывать своей семей без найма»65. Крестьянское отношение к либеральным рецептам «решения» аграрного вопроса было однозначным: «О выкупе земли крестьянами не может быть и речи. Помещики владеют землей, много раз оплаченной народными тру-дами"66. О том же самом свидетельствуют местные материалы, относящиеся к 1917 году. «.Нам, гражданам, желательно, чтобы земля, созданная Богом, находилась в общем пользовании у самих граждан. Поэтому все земли должны перейти во всеобщее пользование нам»67 — так или примерно формулировали свои требования крестьянские миры, которые к концу 1917 года завершили практическую реализацию своего правосознания полностью уничтожив при этом помещичье землевладение. Видный кадетский идеолог А.С. Изгоев писал: «Когда в 1917 году... разразилась вторая революция, победило общинное право, не встретив серьезного сопротивления ни в какой социальной среде. Победила та тенденция общинного права, которая стремилась разрушить границы общины от селения до пределов всей Империи. Общинное право, опираясь на миллионы вооруженных крестьян в серых шинелях, шло и ломало стихийно»68.
Таким образом, можно констатировать, что меньшевики и либералы фактически предлагали такие варианты развития страны, реализация которых фактически означала смерть русскому крестьянства, как культурно-исторического феномена. Крестьяне в
64 Член ЦК, саратовский кадет С.А. Котляревский, выступая на заседании Государственной Думы летом 1906 года, заявил: «Принцип принудительного отчуждения является тем несомненным положением, с которым мы все соглашаемся, расходясь только в степени его применения» («Голос Самары» № 104 от 2 июня 1906 г.).На наш взгляд, эту позицию кадетов и октябристов следует рассматривать как вынужденную в условиях революции и необходимости борьбы за избирателя уступку массам. В.В. Леонтович называл ее, применительно к кадетам, «капитуляцией и перед древне-московским принципом ... и перед социализмом, который представлял собой последовательный возврат к этому принципу» (Леонтович В.В. История либерализма в России 1762 — 1914 гг. М., 1995г. С. 263)
65 Н.Н. Сперанский. Там же. С.458
66 Клейн Н.Д. Там же
67 ГАУО. Ф. 677. Оп. 2. Д.101. Л.60.
68 Цит. по. Пивоваров Ю.С. Там же. С.296
ходе революции боролись за сохранение Империи и Общины69, как механизма, обеспечивающего воспроизводство «традиционного крестьянского строя жизни во всех отношениях — экономическом, демографическом, культурном и т.д.»70 — т.е. за самосо-хранение71. Поэтому ни меньшевики, ни либералы не имели реального, а не сконструированного властью и ошибками политических оппонентов, успеха в среде крестьянства. Эти партии, не пожелав считаться с собственным народом, тем самым обрекли себя на поражение «в борьбе за массы» и предопределили свое собственное политическое банкротство.
Иное отношение к крестьянству было характерно для большевиков и эсеров. Большевики поддержали на III съезде РСДРП выдвинутую Лениным, идею революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, в которой, по мнению П.Н. Милюкова «была, в зародыше, вся ленинская программа 1917 года»72. Большевики и эсеры признавали главную роль аграрного вопроса в революции. По мнению Ленина аграрный вопрос — это «гвоздь русской революции», который «обусловливает собой национальную особенность этой революции»73. Эсер Н.Я. Быховский в 1917 году поставил судьбу своей партии в прямую зависимость от ее удачи или неудачи в аграрном вопросе: «Если мы провалимся в аграрном вопросе, то тогда нам будет крышка»74.
РСДРП(б) и ПСР, убедившись, на примере событий 1905 года, в том, что русская революция «победоносной ... может быть только как крестьянская аграрная рево-люция»75, а крестьянское движение, в котором деревня выступила единым фронтом76 является серьезной разрушительной силой, подвергли кардинальному пересмотру прежние взгляды и предложили такие варианты решения аграрного вопроса, которые находили отклик в крестьянском сознании. Аграрная программа партии социалистов-революционеров, которая «представляла собой наиболее адекватное выражение ... кре-
69 Как тут не вспомнить «антимарксистского» Маркса: «Чтобы спасти русскую общину, нужна русская революция» (Цит. по. Волобуев П. В. Россия: Борьба за выбор новых путей общественного развития //Вопросы истории, 1986, № 5, с.42-67. С. 55)
70 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVШ — начало XX вв.). Том 1, СПБ., 1999, 548 с. С. 330
71 Схожие мысли не раз звучали в современной историографии. С.Г. Кара-Мурза о революцию 1905-1907 гг. пишет: «Это была первая из целой мировой цепи крестьянских войн XX века, в которых община противостояла наступлению капитализма, означавшего «раскрестьянивание» (Кара-Мурза С.Г. Там же. С. 69)
72 Милюков П.Н. Воспоминания (1859-1917). Том 1. М., 1993, 446 с. С.339
73 Ленин В.И. Там же. Т.14, С.178; Там же. Т. 16. С. 403
74 Третий съезд партии эсеров. Пг., 1917. С.258.
75 Ленин В.И. Там же. Т.14. С.407
76 Есть основания говорить о том, что события 1905 г. в русской деревне не подтвердили выдвинутый В.И. Лениным в работе «Развитие капитализма в России» тезис о том, что в русской деревне происходит процесс «раскрестьянивания», т.е. разрушения старого патриархального крестьянства и создания новых типов сельского населения — сельского пролетариата и сельской буржуазии. Об этом пишет Т. Шанин: «... несмотря на дифференциацию, российская деревня продолжала демонстрировать высокую политическую сплоченность и единство действий. Это с особой силой проявилось в революциях 1905-1907 и 1917-1922 гг., но было характерно для всего периода первых десятилетий XX в.» (Шанин Т. Социально-экономическая мобильность и история сельской России 1905-1930 гг. //Социологические исследования. 2002. № 1. С. 30-40. С.32); «Реальная картина социально-экономической мобильности крестьянских хозяйств России гораздо сложнее, чем "монистическая" модель поляризации (разновидностью которой являлась упомянутая выше ленинская идея раскола крестьянства на сельский пролетариат и сельскую буржуазию — С.Ю. Разин) В ней присутствуют процессы трех типов: поляризация, выравнивание и разно-направленность одновременных и в высокой мере автономных. К тому же они определяются не только экономической, но и демографической, культурной причинами» (Там же. С. 38)
стьянской утопии»77, предусматривала отмену частной собственности на землю, превращение земли в общенародное достояние, изъятие земли из торгового оборота, запрещение ее купли-продажи, получение земли по потребительской или трудовой норме. Ленинский вариант включал в себя следующие положения: создание крестьянских комитетов; конфискацию всех помещичьих, церковных, монастырских, удельных, государственных и других земель в пользу крестьян; в дальнейшем — национализацию всей земли. Ленин резко критиковал проект «муниципализации» и меньшевистско-либеральную идею о реакционности крестьянства и его борьбы78. Если же говорить о позиции самих большевиков по крестьянскому вопросу, то следует согласиться с мнением тех историков, которые считают что Ленина и его сторонников «интересовала не разработка теории крестьянства как социального класса., но анализ его революционного потенциала. и способы которыми некоторые его части могут быть привлечены к политическому союзу с рабочим классом, или точнее, с революционной партией этого класса»79. Одним из таких способов следует считать аграрную программу большевиков, которая «была подчинена . стремлению развязать восстание крестьянства»80.
Многие авторы справедливо полагают, что именно различие в отношение к крестьянству, и его роли в революции стало тем Рубиконом, который окончательно разделил большевиков и меньшевиков на две самостоятельные партии81. Меньшевики все более сближались с кадетами двигались в сторону кадетов, а Ленин и его сторонники, выступавшие с идеей создания «левого блока», в сторону крестьянства и эсеров. На наш взгляд, вполне справедлива оценка Т. Шанина, который рассматривал ленинскую национализацию как «инословное повторение требований Всероссийского крестьянского союза и эсеровской программы «социализации земли»»82. Бывший «легальный» марксист, а затем кадет М.И. Туган — Барановский в 1912 году писал: «Аграрные программы марксистов стали все ближе приближаться к аграрным программам народников, пока наконец между ними не исчезли какие бы то ни было принципиальные различия. И те, и другие требовали почти что с одинаковой энергией перехода земли в руки крестьянства. При таком положении дел старые споры и разногласия решительно утрачивают смысл. Жизнь своей властной рукой выкинула из под них почву»83.
Близость, если не сказать больше идентичность, эсеровской и ленинской аграрной программы отмечалась и местными партийными работниками, о чем свидетельствует эпизод происшедший после одного из митингов в Симбирске в 1905 году, который привел в своих воспоминаниях В. Рябиков: «... когда Черномордик закончил свой детально разработанный на основании резолюции III Съезда доклад то, подошедший к
нему, один из эсеров сказал, что после его доклада не видит разницу между с. -д. и с.-
р.»84.
77 Медушевский А. Стратегии решения аграрного вопроса в России// Отечественные записки, 2004, №1. (Электронный ресурс). Режим доступа — http://magazines.russ.ru/oz/2004/1/2004_1-1_46.html
78 По словам Ленина «муниципализация» это «кадетская сделка с реакцией» (Ленин В.И. Там же. Т.16. С. 313), которая «... не расширяет и не обостряет классовой борьбы» (Ленин В.И. Там же. С.342) и «.никогда не станет лозунгом революционного крестьянства» (Ленин В.И.Там же. Т.13, С. 11)
79 Модели общественного переустройства России. XX век. . С.79
80 Левятова Х. Борьба большевистской партии за разрешение аграрного вопроса в период от февраля к октябрю 1917 года. // Ученые записки УГПИ, Ульяновск, 1957. Т.12. Вып.1 С. 157.
81 Т. Шанин: «Эта стратегия «левого блока» стала теперь главной разделительной линией между большевистским и меньшевистским течением» (Шанин Т. Революция как момент истины. С. 239).
82 Шанин. Т. Четыре с половиной аграрных программы Ленина. (Электронный ресурс). Режим доступа — http://magazines.russ.ru/oz/2004/1/2004_1-1_32.html
83 Кара-Мурза С.Г.Там же. С. 52-53
84 Рябиков В. (Младенец Старший). Симбирские большевики в 1903-1906 гг.// 1905 год в Симбирске ... С.23-24
Деревенское Поволжье приняло и социализацию и национализацию. Оба лозунга оказались созвучны крестьянским представлениям. Для сельчан они означали одно и тоже — «долой помещиков» и «черный передел». Об этом свидетельствуют решения сельских сходов. В одном из них говорилось: «Вся земля должна перейти в руки народа, чтобы получать ее мог только, кто на ней работает, и в количестве не меньшем того, какое нужно для необходимого существования по равномерному распределению между всеми на земле трудящимися»85 Эсеровский журнал «Революционная Россия» еще в 1904 году с удовлетворением отмечал на своих страницах: «Мы с нашей социализацией земли угодили в самую точку, крестьяне без всякого труда усваивают себе эту идею»86. Непосредственное соприкосновение с крестьянством способствовало переходу симбирских социал-демократов на ленинские позиции в аграрном вопросе. В одной из листовок, выпущенных Симбирской группой РСДРП в 1905 году. В одной из них говорится: «Земли удельные, кабинетские, монастырские и дворянские должны перейти к крестьянам. Если нужно государство пускай выкупает, а крестьяне уже довольно за землю платили.......— теперь они решать будут, как с землей поступать»87
Большевики и эсеры предлагали крестьянству такие модели социального поведения, которые совпадали с его психологической реакцией на ослабление Власти и дестабилизацию ситуации в стране. Эсеровский террор, большевистские призывы к вооруженному восстанию находили отклик у крестьян, совпадали со стихией крестьянского движения. В одной из листовок, написанных осенью 1905 г., Саратовский комитет РСДРП, призывал крестьян: «1) Отказывайтесь платить подати. 2) Отказывайтесь идти на военную службу. 3) Отказывайтесь повиноваться начальству. 4) Закрепляйте приговорами эти отказы. 5) Устраивайте демонстрации на ярмарках и базарах. 6) Намечайте, какие земли вам нужно будет отбирать у казны, у удела и помещиков. 7) Воору-жайтесь»88. С пафосом и темпераментом подобного рода документов периода первой русской революции перекликаются высказывания большевистских лидеров, относящиеся к 1917 году в которых красной нитью проходит мысль о необходимости насильственного и немедленного решения главного вопроса русской революции. «Если вы будете ждать, пока закон напишется, а сами не разовьете революционной энергии, то у вас не будет ни закона, ни земли», — писал В.И. Ленин. «Взять земли. необходимо никого и ничего не дожидаясь", — призывал крестьян Г.Е.Зиновьев89. По словам А.С. Изгоева большевики говорили массам «Не жди!», а бери, хватай сейчас же, тащи, что можешь и как можешь. О последствиях не думай, там разберемся, что урвешь, то будет твое! Такие лозунги, брошенные в темные многомиллионные безграмотные массы, производят оглушающее действие. Бороться с ними словами, убеждать молодцов, вышедших с кличем "Сарынь на кичку" в неправильности их "тактики" — значит смеяться над людьми и здравым смыслом»90. Все эти лозунги соответствовали настроениям многомиллионных крестьянских масс. «Вопрос о земле освещен со всех сторон. Хватит языком молоть, а дело теперь за Стенькой Разиным. И теперь это время настало»91 — это заявление крестьянского депутат Фролова на II Самарском губернском крестьянском съезде выражало психологическое состояние всего деревенского Поволжья.
Особо следует сказать о соотношении крестьянского культурного архетипа и
85 Крестьянское движение в Симбирской губернии в 1905-1907 гг. ... С.107
86 Цит. по. Гинев В.Н. Там же. С.18-21, 46
87 Крестьянское движение в Симбирской губернии в 1905-1907 гг. ...С.112
88 Петрова З.П. «Большевики во главе всероссийской политической стачки в октябре 1905 года» // Вопросы истории, 1955, № 12, с. 146-148. С.147-148
89 Ленин В. И. Там же. Т. 31. С. 149; Правда, 1917. № 30.
90 Изгоев А. С. Социалисты во второй русской революции. Пг., 1917. С. 74.
91 Протоколы II Самарского губернского крестьянского съезда. Самара, 1917. С. 51.
марксистской идеи классовой борьбы. Для крестьянского сознания характерной чертой является противопоставление и неприятие, вплоть до готовности к физическому истреблению, «своих» и «чужих», мира «малого» и мира «большого», «деревни» и «города», под которым понималось все противостоящее крестьянству — помещики, чиновники, интеллигенты, а в 1917 году — «буржуи». Весьма характерны слова, с которыми в августе 1906 года обратился староста Жигулевского хутора Самарской губернии к крестьянам имения графа Орлова-Давыдова: «Ребята кто в селе появится, значит, в сорочке, жилете, почище — бей его, а потом тащи к нам на хутор. Мы тут и разделаем»92. В 1917 году крестьяне точно также воспринимали «буржуев», как 12 лет назад воспринимали интеллигентов, «бар» и «жидов»: «Мы крестьяне, а вы — буржуй»93. Газета «Волжский день» писала весной 1917 года: «у нашего населения самые смутные понятия о буржуе": кто чуть получше одет — тот и буржуй и доверять ему нельзя»94. Идея классовой борьбы оказалась совместимой с крестьянскими представлениями о бунте, как о средстве восстановления справедливости, обратной связи между патерналистской властью и народом и «становился главной формой социального поведения и массового сознания в «смутные» времена отечественной истории»95. Ленин и его сторонники, придав бунту статус «крестьянской аграрной революции» стали рассматривать его как наиважнейшую часть социальной революции. Произошло соединение стихии русского бунта и марксистской идеи классовой борьбы, которая «как готовая теоретическая формула облекла и оформила то чувство ненависти и возмездия, который воспитал в русском человеке старый порядок»96. По образному выражению выдающегося русского философа И.А. Ильина «революция оседлала бунт и государственно организовала ограбление»97. Большевизм парадоксальным, с точки зрения ортодоксального марксизма, образом стал классовой борьбой — бунтом во имя сохранения Империи.
Крестьянским представлениям соответствовала характерная для большевиков апологетика сильной власти. У большевиков, не страдавших комплексом «властебояз-ни» ни в 1905 ни, тем более, в 1917, всегда говоривших о своей готовности взять государственную власть, эта апологетика была представлена в виде идей «демократического централизма», «революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства» и «диктатуры пролетариата». Большевизм оказался в глазах масс наиболее подходящей среди всех русских политических партий и движений кандидатурой на роль преемника традиционной Российской Власти, механизма воспроизводства, и прогрессивного продолжателя Империи. Все указанные выше особенности большевизма соответствовали базовым установкам массового сознания. Это соответствие в конечном итоге способствовало превращению первоначально малочисленной98 по сравнению
92 Адлер Л.А. Там же. С. 92
93 ГАРФ. Ф. 579. Оп. 1. Д. 854. Л. 18.
94 Волжский день, 1917, № 99 (11 мая)
95 Булдаков В.П. Выступление на семинаре «Революционное насилие в истории России ХХ века. Особенности массового сознания в России в кризисные времена» //Там же
96 Политические партии России в контексте её истории . С. 48
97 Ильин И.А. О грядущей России. Избранные статьи. М., Воениздат, 1993. С. 107
98Численность, силу и «мощь» большевистских организаций хорошо характеризуют в своих воспоминаниях сами большевики. В. Рябиков: «В начале 1905 г. наша организация ещё не чувствовала себя способной организовать уличные демонстрации, почему 1 мая в этом году демонстрации не было» (В. Рябиков (Младенец Старший) . С.27). По данным работника самарского Истпарта И.И. Блюменталь осенью 1905 года в самарской организации РСДРП состояло: «6 большевиков, 5 меньшевиков, 5 примиренцев» (Блюменталь И.И. Там же. С. 307-308). По словам большевика А. Швера в Симбирской губернии, за исключением Сызрани, в апреле 1917 года, было всего пять членов РСДРП (б) (Швер А. 1916 — 1917 в Симбирске. Красная летопись /Сб. матер. по истории Симбирской организации РКП (б) и революционного движения в Симбирской губернии. Симбирск, 1923. С. 35.). Саратовский большевик В. П. Антонов в своих воспоминаниях дал исчерпывающую характеристику ситуации в саратовской организации боль-
со своими конкурентами и в 1905 и в 1917 годах большевистской партии в гигантскую силу общенационального масштаба, предопределило исход русской революции и исторический выбор народа. Уже в 1905-1907 гг. он проявил себя, как сила, способная слиться с массами, использовать их энергию, организовать их движение, как партия «нового типа», партия революционного дела, способная к «творческому» применению и переосмыслению теоретических положений марксизма. Возможность такого переосмысления, творческого применения, адаптации к российской почве была провидчески предусмотрена молодым Лениным еще в конце XIX века, написавшем следующие строки: «Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное. Мы убеждены напротив, что она положила только краеугольные камни науки, которую социалисты должны развивать во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни. Мы думаем, что для русских социалистов особенно необходима обстоятельная разработка теории Маркса, ибо эта теория дает лишь общие руководящие положения, которые применяются, в частности к Англии иначе, чем к Франции, к Франции иначе, чем к Германии, к Германии иначе чем к России»99. Эта политическая гибкость, которой большевики научились в ходе и результате революции 1905 — 1907 годов, стала главным оружием и главным средством борьбы большевиков за власть в 1917 году. Если в 1905-1907 годах Ленин и его сторонники сделали лишь крен в сторону эсеров, то в 1917 пошли на прямое заимствование эсеровской аграрной программы, которое, во многом и обеспечило победу большевиков. Об этом красноречиво свидетельствует признание большевистского вождя: «Мы победили потому, что приняли не нашу аграрную программу, а эсеровскую, и осуществили ее на практике. Наша победа в том и заключалась, что мы осуществили эсеровскую программу; вот почему эта победа была так легка»100. По выражению В. П. Булдакова, декрет о земле, хладнокровно заимствованный вождем «пролетарской»партии у своих крестьянофильствующих конкурентов, может рассматриваться как проявление уникального для интеллигентских политиков умения использовать в своих интересах мощь обратной связи, исходящей от ни-зов»101.
Обозначенные соответствия партий и масс оказали определяющее влияние на исход, проходивших в годы революций, выборов в Государственную Думу и Учредительное собрание. Решающим фактором, определявшим их исход была позиция крестьянства, политическая платформа которого оставалась для всех политических сил страны «неразгаданным сфинксом». Выборы в I Думу завершились победой кадетов. Но эту победу нельзя рассматривать как торжество либеральных идей в России. Весьма
реалистичную оценку их итогов дал П.Н. Милюков: «Ведь наши успехи были только
102
кажущиеся и лишь на короткий период замаскировали истинное положение вещей»102.
Продолжавшаяся революция, и стремление завоевать популярность в массах привели к тому, что кадеты взяли на вооружение антилиберальные идеи и лозунги (признание возможности политической революции, принудительное отчуждение части частновладельческих земель, и т.д.) Кадеты позиционировали себя в качестве союзников социалистов, как часть «левого» лагеря. Но не этими теоретические и тактическими метаморфозами объясняется «триумф» кадетской партии. Главной причиной «победы»
шевиков в конце марта 1917 года: "После переворота прошло около месяца, но пустотой и какой-то унылостью веяло в довольно просторном помещении комитета" (Антонов—Саратовский В. П. Под стягом пролетарской борьбы: Отрывки из воспоминаний о работе в Саратове. М. — Л. , 1925. С. 96.).
99 Цит. по. Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты. Энциклопедический словарь. М.. Республика, 2001, 544 с., С. 176
100 Ленин В. И. Там же. Т. 44, с. 30.
101 Булдаков В. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997. С. 107.
102 Милюков П. Н.Там же. Том 2. М., 1993, 446 с., с.19
конституционных демократов был бойкот выборов со стороны большевиков и эсеров. Это обстоятельство автоматически делало ПНС самой социалистической партией, принимавшей участие в выборах. В Самарской, Саратовской и Симбирской губерниях «под флагом «Народной свободы» объединились многие беспартийные крестьяне (будущие трудовики), социал-демократы (меньшевики), эсеры, не согласные с тактикой бойкота. Будучи разрозненными, эти элементы объявили себя членами КДП»103. В ходе выборов во II Государственную Думу в 1907 году и в Учредительное собрание в 1917 году взаимодействие крестьянства и партий стало происходить в рамках обозначенного выше алгоритма «соответствия». В обеих избирательных кампаниях участвовали РСДРП и ПСР, что фактически лишило кадетов пространства для политического маневра, и делало невозможным те нелиберальные программно-теоретические метаморфозы, к которым Партия Народной Свободы прибегла в ходе выборов в I Думу. Уже кадетов исчезла монополия на использование социалистических идей и лозунгов.
В 1917 году в условиях разрушения традиционной имперской государственности, продолжающейся мировой войны, нарастающего кризиса и вызванной этими и факторами радикализации масс, когда возможность конституционного пути развития страны были гораздо меньше, чем в 1905-1907 годах, кадеты, вместе с меньшевиками и эсерами выступили с лозунгом о том, что все главные вопросы жизни страны, в том числе и земельный, должно решить Учредительное собрание, созыв которого постоянно откладывался. Так, будучи министром земледелия Временного правительства, видный деятель кадетской партии А.И.Шингарев говорил: «Лишь Учредительное Собрание разрешит великий земельный вопрос, сейчас же надо сохранить все в полной неприкосновенности.»104. В свою очередь крестьяне, учитывая опыт первой русской революции, когда они ждали Думу и не дождались от нее ничего, в 1917 году приступили к осуществлению черного передела не дожидаясь Учредительного собрания, собираясь его поставить перед фактически свершившимся фактом, происшедшего в стране «перераспределения» земельной собственности в соответствие со своими обычно-правовыми представлениями. «Учредительное собрание, если оно только соберется, пусть станет перед совершившимся уже фактом»105 — говорилось в решении общего собрания Репьевской волости от 28 мая 1917, принявшем резолюцию о немедленной конфискации всех земель.В такой ситуации шансов на победу у либералов не было, что и подтвердили результаты голосования в 1907 и 1917 годах.
Итоги выборов во II Государственную Думу и в Учредительное собрание показали, что без создания особых условий для либеральных партий, их победа просто невозможна. Из 36 депутатов, представлявших губернии Среднего Поволжья во II Государственной Думе34 являлись представителями социалистов, один — кадетом и один октябристом106. «Большинство поволжских депутатов являлись крестьянами» и в ходе работы Думы «распределились между фракциями трудовиков, эсеров и социал-демократов»107. «За меньшевиков в 1917 году на выборах в Учред. Собрание было подано всего лишь 2,3 % от общего числа голосов (6 % в городах)»108. Таким образом, можно сделать следующие выводы:
103 Люсев В.Н. Либеральное движение в Поволжье в 1905 — 1907 гг. Дисс. канд. ист.наук 07.00.02 Пенза, 1998, с.104
104 Цит. по.: Революционное движение в России в апреле 1917 г. Апрельский кризис: Документы и материалы. М., 1958. С. 329.
105 Борьба за установление и упрочение Советской власти в Симбирской губернии. Сб. док. Ульяновск, 1957, с.51
106 Люсев В.Н. Там же, с.194
107 Люсев В.Н. Там же, с. 199
108 Шанин Т. Революция как момент истины . , с.346
• крестьянское сознание являлось социокультурным базисом событий 1905-1907 и 1917 годов в Поволжье;
• на успех могли рассчитывать те политические силы, идеи, лозунги, поведение которых были адекватны базовым установкам сознания громадного большинства населения России;
• нежелание и неспособность считаться со своим собственным народом меньшевиков, либералов и эсеров не только предопределило их собственный «истори-
109
чески-выморочныи характер»109 , но и привело к краху всю отечественную многопартийность, которая оказавшись пустоцветом, способным «провоцировать смуту», не пожелала, не смогла извлечь уроков из событий 1905-1907 годов и поэтому в 1917 году продолжала «работать на самоуничтожение, ибо окончательно разошлась со вставшей на дыбы политической культурой народа»110;
• революция 1905-1907 годов породила партию «нового типа», которая, научилась использовать энергию масс для достижения собственных политических целей, благодаря чему взошла на политический Олимп в октябре 1917 года;
• ориентация на крестьянство и другие социальные слои, являвшиеся носителями социокультурного кода российской цивилизации («крестьянственности») предопределила в конечном итоге, исторический выбор народа, судьбу русской революции, успех большевиков и возрождение Империи в ее новом, советском облике. Разин Сергей Юрьевич — старший преподаватель кафедры философии и культурологии Института Гуманитарного Образования (г. Москва)
109 Л. Троцкий. Сочинения. Том 2, часть 1. Москва-Ленинград, 1925.Т.2. Ч.1.См. — http://гevkom.com/biblioteka/marxism/trotckii/t2ch1/iii43.htm,http://www.magister.msk.ru/library/trotsky/trotl1 85.htm
110 Булдаков В.П. Там же. С. 40, 41.
