CC BY
122
КРЕСТЬЯНСТВО СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ В РЕВОЛЮЦИИ 1905-1907 гг.
В современной историографии бытует точка зрения, согласно которой «основой всех других социальных и политических революций того времени» быша «крестьянская революция в России (1902 - 1922 гг.)»1. Сторонники этой позиции рассматривают крестьянский вопрос в культурно-историческом и цивилизационном контекстах. Для них он является вопросом о власти в России, о «социокультурной разорванности власти и народа, городских «верхов» и «деревни», «об особой... ментальности русского народа и его исторической предрасположенности к активным действиям в условиях смутного времени, к «бунту» как главной форме народного протеста», своеобразной социокультурной основой, «гордиевым узлом» русской революции2.
Для крестьянства Среднего Поволжья в начале XX в. было характерно негативное отношение к партийному делению общества. В воспоминаниях участника революционного кружка села Царевщина Самарской губернии Г. Солдатова говорится о том, что участники кружка всячески подчеркивали «свою беспартийность и отрицательное отношение к борьбе друг с другом революционных партий, представлявшейся крестьянам весьма нежелательной с точки зрения интересов революционного движения»3. Крестьян не желали разбираться в тонкостях и хитросплетениях непонятных для них партийных программ. Тот жг Солдатов писал: «Были случаи, что эсеры и с.-д. делали собрания вместе, и когда обосновывали философский вопрос по программам, масса не могла разобраться и такими собраниями была недовольна»4.
В годы первой русской революции все ведущие политические партии страны по сути разделились на два лагеря: прокрестьянские и антикресть-янские. К первому относились черносотенцы, большевики и эсеры. Второй составляли меньшевики, кадеты и октябристы.
Меньшевики были самой антикрестьянской партией. Находясь под влиянием ортодоксального марксизма, Г.В. Плеханов и его соратники по группе «Освобождение труда» считали: крестьянство - «главнейшая опора абсолютизма»5, «тупой, консервативный, приверженный царизму класс»6, в котором «русское революционное движение не встречает... ни поддержки, ни сочувствия, ни понимания»7. В конце Х1Х-начале XX вв. подобные взгляды имели широкое распространение среди социалистов. Не были исключением ни В.И. Ленин, ни будущие эсеры8. «Антикрестьянство» проявилось и на II съезде РСДРП. Один из делегатов заявил на съезде: «Един-
ственный революционный класс - пролетариат, остальные - так себе: с боку припека... Я против того, чтобы их поддерживать»9. По мнению Т. Шанина, принятый на съезде вариант аграрной программы, предусматривавший возвращение крестьянам «отрезков», был направлен «скорее на то, чтобы нейтрализовать крестьян, чем на то, чтобы попытаться... вовлечь их в грядущую революцию»10.
Меньшевики оставались верными этим взглядам и в ходе революции 1905-1907 гг., и после нее. Предельно четко позицию своей фракции выразил Р. Абрамович: «Городская буржуазия ближе нам, чем стихийно-революционное темное крестьянство»11. Меньшевики выдвинули проект «муниципализации», согласно которому помещичьи земли должны были перейти в распоряжение муниципалитетов, а крестьянам предоставлялось лишь право арендовать землю. Они выступили с критикой ленинских идей национализации земли, революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства и левого блока, которые называли «реакционными по существу, вопреки своей революционной внешности»12.
Весьма своеобразную по отношению к крестьянству позицию занимали кадеты и октябристы. В качестве варианта решения аграрного вопроса они предложили далекую от принципов классического либерализма теоретическую конструкцию, которая включала следующее: община как социальный институт является анахронизмом, тормозом прогрессивного развития страны; негативное отношение к идее передачи всей земли крестьянам и признание необходимости сохранения помещичьего землевладения; признание необходимости частичного наделения крестьян землей путем выкупа из земельного фонда, специально созданного для этих целей за счет отчуждения части государственных удельных, кабинетских, монастырских и частных земель.
Для крестьянства справедливым являлся только один вариант решения земельного вопроса - «черный передел». Вся русская деревня была твердо убеждена в том, что «земля - дар природы, а частная собственность на землю - безнравственна»13. В приговорах поволжских крестьян повторяется одна и та же мысль: «Отобрание всех частновладельческих, казенных, удельных, кабинетских, помещичьих и монастырских земель в неотъемлемое достояние государства и отдание в уравнительное землепользование всем тем, кто будет обрабатывать силами своей семьи»14. Крестьянское отношение к либеральным рецептам решения аграрного вопроса было однозначным: «О выкупе земли крестьянами не может быть и речи. Помещики владеют землей, много раз оплаченной народными трудами»15.
Ключевой для либерализма является идея свободы в рамках закона. Иное понимание свободы было характерно для деревенских жителей. Подтверждением этого является реакция крестьянства на Манифест 17 октября
1905 г., который наряду с проигранной Русско-японской войной (1904—1905 гг.) и слухами о погромах в городах в глазах крестьян стал проявлением слабости власти, а потому послужил катализатором крестьянского движения. Период октября-ноября 1905 г. стал одним из двух пиков «общинной революции» не только в Поволжье, но и в целом по стране16.
Своеобразным символом веры для русских либералов были конституция и установление конституционной формы правления в России. Для русского крестьянина не конституция, а царь олицетворял земной порядок. Крестьяне не допускали возможности существования в стране никакого другого политического строя, кроме самодержавия. О стойкости самодержавного идеала в крестьянском сознании говорит тот факт, что до сих пор не найдено ни одного документа, в котором содержались бы призывы крестьян свергнуть самодержавие. Напротив, источники содержат немало свидетельств негативного отношения к тем, кто выступал против самодержавия. Так, помощник начальника Самарского губернского жандармского управления по Бугурусланскому и Бугульминскому уездам в донесении своему начальнику от 16 марта 1905 г. писал: «Настроение крестьян нехорошее; среди них ходят разные толки... что скоро будут бить студентов и вообще всех образованных за то, чтобы они не бунтовали бы против веры христианской и не шли против царя»17. Либералы и крестьяне совершенно по-разному понимали роль Государственной думы. Представления крестьян были весьма далеки от западных теорий парламентаризма. Их очень точно охарактеризовал П.Н. Милюков: «Несомненно, участвуя в выборах в Государственную думу, очень большое количество избирателей держались тех же старинных понятий и до сих пор еще видят в своем депутате ходока, который пойдет к самому царю и прямо от него принесет домой все, что нужно народу»18.
Думские иллюзии крестьянства следует рассматривать как одно из проявлений патриархально-самодержавного идеала. В приговоре схода села Лесное Матяшино Сенгилеевского уезда от 20 марта 1907 г. говорится: «Царь обещал дать землю и созвал себе на помощь Государственную думу»19. Крестьяне Ардатовского уезда в ноябре 1905 г. были убеждены в том, что «что все помещичьи земли и леса Государственная дума отдаст им даром»20.
Разными были представления крестьян и либералов о моделях социального поведения в условиях Смуты. Именно бунт становился главной формой социального поведения крестьянства. В то же время либералы крайне негативно относились к бунту. По словам одного из видных деятелей Союза 17 октября, графа П.А. Гейдена, «аграрное движение вредно, как реакционное»21 .
Иное отношение к крестьянству было характерно для большевиков, эсеров и черносотенцев. Большевики поддержали на III съезде РСДРП выд-
винутую Лениным идею революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, в которой, по мнению Милюкова, «была, в зародыше, вся ленинская программа 1917 года»22. Большевики и эсеры признавали главную роль аграрного вопроса в революции. По мнению Ленина, аграрный вопрос был «гвоздем русской революции»23 . Для черносотенцев крестьянство являлось фундаментом исторической России, хранителем православия и самодержавия.
РСДРП(б) и ПСР, убедившись на примере событий 1905 г. в том, что русская революция «победоносной... может быть только как крестьянская аграрная революция»24 , подвергли кардинальному пересмотру прежние взгляды и предложили такие варианты решения аграрного вопроса, которые находили отклик в крестьянском сознании. Аграрная программа эсеров, представлявшая собой «наиболее адекватное выражение... крестьянской утопии»25 , предусматривала отмену частной собственности на землю, превращение земли в общенародное достояние, изъятие земли из торгового оборота, запрещение ее купли-продажи, получение земли по потребительской или трудовой норме. Ленинский вариант включал создание крестьянских комитетов, конфискацию всех помещичьих, церковных, монастырских, удельных, государственных и других земель в пользу крестьян, в дальнейшем - национализацию всей земли. Ленин резко критиковал проект «муниципализации» и меньшевистско-либеральную идею о реакционности крестьянства и его борьбы. Различие в отношение к крестьянству и его роли в революции стало тем Рубиконом, который окончательно развел большевиков и меньшевиков.
Поволжские организации РСДРП далеко не сразу приняли ленинскую идею национализации. Участник событий тех лет в Саратове историк Н.М. Дружинин вспоминал: «В аграрном вопросе саратовцы оказались позади, продолжая отстаивать программу возвращения отрезков... Саратовские социал-демократы, привыкшие к формулам II съезда партии... не сумели сразу содвинуться с устаревшей позиции и пойти вперед, вслед за Лениным»26 . Симбирским социал-демократам «захват крестьянами помещичьих земель казался... в начале до некоторой степени возвращением к натуральному хозяйству»27 .
Деревенское Поволжье приняло и социализацию, и национализацию. Оба лозунга оказались созвучны крестьянским представлениям. Для сельчан они означали одно и то же - «черный передел». Об этом свидетельствуют решения сельских сходов. В одном из них говорилось: «Вся земля должна перейти в руки народа, чтобы получать ее мог только, кто на ней работает, и в количестве не меньшем того, какое нужно для необходимого существования по равномерному распределению между всеми на земле трудящимися»28. Эсеровский журнал «Революционная Россия» еще в 1904 г.
с удовлетворением отмечал: «Мы с нашей социализацией земли угодили в самую точку, крестьяне без всякого труда усваивают себе эту идею»29
Непосредственное соприкосновение с крестьянством способствовало переходу симбирских социал-демократов на ленинские позиции в аграрном вопросе. В одной из листовок, выпущенных Симбирской группой РСДРП в 1905 г., говорилось: «Земли удельные, кабинетские, монастырские и дворянские должны перейти к крестьянам. Если нужно, государство пускай выкупает, а крестьяне уже довольно за землю платили... - теперь они решать будут, как с землей поступать»30.
Созвучным политической и правовой культуре крестьянства было отношение правых и левых радикалов к Государственной думе. В 1905 г. эсеры выступали с идеей проведения Земского собора, а большевики призывали к созыву Учредительного собрания31. Революционные партии рассматривали созыв Думы как проявление слабости власти, а ее саму - как трибуну для ведения революционной пропаганды.
Большевики, эсеры, черносотенцы предлагали крестьянству такие модели социального поведения, которые совпадали с его психологической реакцией на ослабление власти и анархию в стране. Черносотенные погромы, эсеровский террор, большевистские призывы к вооруженному восстанию находили отклик у крестьян, совпадали со стихией крестьянского движения. В одной из листовок, написанных осенью 1905 г., Саратовский комитет РСДРП призывал крестьян:
«1) Отказывайтесь платить подати.
2) Отказывайтесь идти на военную службу.
3) Отказывайтесь повиноваться начальству.
4) Закрепляйте приговорами эти отказы.
5) Устраивайте демонстрации на ярмарках и базарах.
6) Намечайте, какие земли вам нужно будет отбирать у казны, у удела и помещиков.
7) Вооружайтесь»32 .
Марксистская идея классовой борьбы оказалась совместимой с характерным для крестьянского мировидения противопоставлением «своих» и «чужих», собственного локального «мира» другим «мирам» и большому обществу, с крестьянскими представлениями о бунте как о форме должного, необходимого социального поведения в условиях разрушения традиционного социального порядка. Ленин и его сторонники, придав бунту статус «крестьянской аграрной революции», стали рассматривать его как наиважнейшую часть социальной революции. Произошло соединение стихии русского бунта и марксистской идеи классовой борьбы, которая «как готовая теоретическая формула, облекла и оформила то чувство ненависти и возмездия, который воспитал в русском человеке старый порядок»33 .
Крестьянским представлениям соответствовала и апологетика сильной власти, характерная для правых и левых радикалов. У большевиков она была представлена в виде идей демократического централизма и революционно-демократической диктатуры. Черносотенные партии оставались верными триаде «православие - самодержавие - народность», были противниками любых ограничений самодержавия.
И все же именно большевики оказались наиболее адекватны массовому сознанию. Большевизм сумел облечь «прошлое» в одежды «будущего» и преподнести себя массам в роли прогрессивного продолжателя имперской традиции, механизма воспроизводства империи, что соответствовало самодержавно-общинным установкам крестьянского сознания. Уже в 1905-1907 гг. партия Ленина проявила себя как партия «нового типа», партия революционного дела, способная к «творческому» применению и переосмыслению теоретических положений, как сила, способная слиться с массами и использовать их энергию. В этом состояло важнейшее отличие РСДРП(б) от всех остальных политических сил страны.
Всем этим и были обусловлены результаты выборов в I и II Государственную думу. Выборы в I Думу завершились победой кадетов. Но эту победу нельзя рассматривать как торжество либеральных идей в России. Это понимал даже лидер кадетов, называвший победу своей партии на выборах «сомнительной»34. Продолжавшаяся революция, стремление завоевать популярность в массах привели к тому, что кадеты взяли на вооружение антилиберальные идеи и лозунги. Но не этими теоретическими и тактическими метаморфозами объясняется победа кадетской партии. Главной ее причиной стал бойкот выборов со стороны большевиков и эсеров. Это обстоятельство автоматически делало партию народной свободы самой социалистической из принимавших участие в выборах.
Итоги выборов во II Государственную думу показали, что без создания особых условий для либеральных партий их победа просто невозможна. Депутаты-крестьяне распределились между фракциями трудовиков, эсеров и социал-демократов. Такой исход стал итогом участия в выборах социалистов: кадеты утратили монополию на использование социалистических идей и лозунгов. В результате изменений, происшедших по сравнению с первыми выборами, взаимодействие крестьянства и партий стало происходить в рамках алгоритма соответствия. При этом шансов на победу у либералов не было, что и подтвердили результаты голосования.
Примечания
Современные концепции аграрного развития (теоретический семинар) // Отечественная история. 1992. № 5. С. 5.
2 См. Марченя П.П. Массовое правосознание и победа большевизма в России. М., 2005. С. 155, 156.
3 Сперанский H.H. Крестьянское движение в Самарской губернии в годы первой русской революции //1905 год в Самарском крае. Самара, 1925. С. 444.
4 ГАСО. Ф. 3500. Оп. 1. Д. 100. Л. 21-22.
5 Цит. по: Алексеева H.B. Идея союза рабочего класса и крестьянства в ранних произведениях В.И. Ленина // Вопросы истории. 1959. № 2. С. 47-48.
6 Цит. по: Степун Ф.А. Чаемая Россия. СПб., 1990. С. 323.
7 Цит. по: Алексеева H.B. Указ. соч. С. 47-48.
8 Гинев B.H. Борьба за крестьянство и кризис русского неонародничества, 1902-1914 гг Л., 1983. С. 18-19, 21, 27.
9 Цит. по: Москалев М. Развитие программы большевистской партии // Исторический журнал. 1939. № 11. С.40
10 Шанин Т. Революция как момент истины: Россия 1905-1907 гг., 1917-1922 гг М., 1997. С. 281.
11 V съезд РСДРП. Протоколы. М., 1963. С. 394.
12 Цит.по: Тютюкин С.В., Шелохаев B.B. Марксисты и русская революция. М., 1996. С. 519.
13 Клейн H.Ä. Экономические основания аграрных требований поволжских крестьян во время революции 1905-1907 гг. // Классовая борьба в Поволжье 1905-1907 гг. Куйбышев, 1985. С. 30.
14 Цит. по: Сперанский H.H. Указ. соч. С. 60.
15 Клейн H.Ä. Указ. соч. С. 30.
16 Сперанский H.H. Указ. соч. С. 513, 404.
17 ГАСО. Ф. 468. Оп. 1. Д. 408. Л. 36.
18 П.Н. Милюков: Год борьбы. СПб., 1907. С. 137.
19 Цит. по: Крестьянское движение в Симбирской губернии в период революции 1905-1907 гг. Ульяновск, 1955. С. 161.
20 Там же. С. 51.
21 Цит. по: Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в 1902-1907 гг Л., 1981. С. 155.
22 Милюков n.H. Воспоминания (1859-1917). Т. 1. М., 1993. С. 339.
23 Ленин B.È. Полн. собр. соч. Т. 14. С. 178.
24 Там же. С. 407.
25 Медушевский А. Стратегии решения аграрного вопроса в России // Отече-
ственные записки. 2004. № 1(16). С. 23.
26 Дружинин H.M. В Саратове в 1905 г // Поволжский край. Вып. 5. Саратов,
1977. С. 71.
27 1905 г. в Симбирске. Симбирск, 1925. С. 32.
28 Крестьянское движение в Симбирской губернии в 1905-1907 гг. С. 107.
29 Цит. по: Гинев B.H. Указ. соч. С. 46.
30 Крестьянское движение в Симбирской губернии в 1905-1907 гг. С. 112.
31 Политические партии России в контексте ее истории. Ростов-н/Д., 1998.
С. 93.
32 Петрова З.П. Большевики во главе всероссийской политической стачки в октябре 1905 года // Вопросы истории. 1955. № 12. С. 147-148.
33 Политические партии России в контексте ее истории. С. 48.
34 Милюков Ï.H. Указ. соч. С. 351.
