CC BY
27DOI 10.37523/SUI.2023.55.4.010 УДК 343.2
Терещенко Анжелика Ивановна
старший преподаватель кафедры профессиональных дисциплин, Самарский юридический институт ФСИН России, 443022, Россия, г. Самара, ул. Рыльская, 24в, e-mail: zaharova20101971@mail.ru
Anzhelika I. Tereshchenko
Senior Lecturer of Professional Disciplines Department, Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia, 24v, Rylskaya str., Samara, Russia, 443022, e-mail:zaharova20101971@mail.ru
РЕЦИДИВ ПРЕСТУПЛЕНИИ В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ ПРАВЕ: ЭВОЛЮЦИЯ ПОНЯТИЯ, ПРИЗНАКИ
Аннотация. В статье анализируется понятие одной из существующих форм множественности преступлений - рецидива преступлений, вычленяются присущие ему признаки. Прослеживается эволюция регламентации рецидива в российском уголовном законодательстве, начиная с XIX в., по сегодняшний день. Именно этот исторический период определен наиболее важным для целей исследования. При этом отмечается, что усиление ответственности за преступные деяния, которые были совершены повторно, практически всегда было свойственно отечественному уголовному праву, о чем свидетельствуют памятники права Х1У-Х1Х вв. Освещается многообразие мнений и суждений, высказываемых в доктрине о понятии рецидива, его признаках. Устанавливается факт неоправданного уменьшения современным российским законодателем признаков рецидива преступлений в УК РФ. Констатируется, что излишняя краткость, не позволившая отразить в УК РФ все ключевые признаки рецидива преступлений, - это главный недостаток легального определения рецидива.
Результатом теоретического исследования стало предложение о внесении изменений в УК РФ, призванное способствовать совершенствованию регламентации уголовной ответственности при наличии рецидива преступлений. Обоснована целесообразность изменения редакции ст. 18 (ее ч. 1) УК РФ. Помимо аргументов в пользу такого решения приводится и наиболее оптимальное определение рецидива преступлений.
Ключевые слова: множественность преступлений, особо опасный рецидивист, рецидив преступлений, рецидивист, специальный рецидив, повторность, совокупность преступлений, судимость, формы множественности.
Summary. The article analyzes one of the existing forms of the multiplicity of crimes - the crime recidivism, and singles out its inherent features. The evolution of the recidivism regulation in the Russian criminal legislation is traced, starting from the 19th century to the present day. It is this historical period that is determined to be the most important for the purposes of the study. At the same time, it is noted that the strengthening of responsibility for criminal acts that were committed repeatedly was almost always characteristic of domestic criminal law, as evidenced by the monuments of law of the XIV-XIX centuries. The variety of opinions and judgments expressed in the doctrine about the concept of relapse and its signs is highlighted. The fact of unjustified reduction by the modern Russian legislator of recidivism signs of crimes in the Criminal Code of the Russian Federation is established. It is stated that excessive brevity, which did not allow to reflect in the Criminal Code of the Russian Federation all the key recidivism signs of crimes, is the main drawback of the legal definition of recidivism.
The result of a theoretical study was a proposal to amend the Criminal Code of the Russian Federation, designed to improve the regulation of criminal liability in the presence of recidivism. The expediency of changing the wording of Art. 18 (her part 1) of the Criminal Code of the Russian Federation. In addition to the arguments in favor of such a decision, the most optimal definition of recidivism of crimes is also given.
Keywords: plurality of crimes, especially dangerous recidivist, crime recidivism, recidivist, special recidivism, repetition, totality of crimes, conviction, forms of multiplicity.
Стремление к последовательности, поэтапности изучения любого института уголовного права, а также тех проблем, что в нем существуют, побудило нас продолжить исследование проблемы множественности преступлений, обратившись к одной из ее форм - рецидиву, его определению и признакам.
CRIME RECIDIVISM IN THE RUSSIAN CRIMINAL LAW: EVOLUTION OF THE CONCEPT, SIGNS
© 2023 Терещенко А. И.
ЮРИАИЧЕСКИЕ НАУКИ
Безусловно, любое понятие, используемое доктриной, должно максимально четко передавать смысл обозначаемого им явления, концентрируя в себе основные, значимые для его сути признаки. Не является исключением и понятие «рецидив преступлений», к которому мы вправе применять все те же требования о ясности, четкости и содержании в нем всех основных, значимых признаков.
Дефиниция «рецидив преступлений» настолько прочно вошла в научный обиход, что любые попытки заменить ее какой-либо другой есть не что иное, как напрасная потеря времени. Однако утверждение о незыблемости, бесспорности касается лишь наличия термина «рецидив преступлений» как такового в доктрине уголовного права и российском законодательстве, но никак не самого понятия, скрывающегося за обозначенным термином. Его смысловое содержание, представленное законодателем в Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № бЗ-ФЗ (далее - УК РФ) [1], не идеально. Излишняя краткость, не позволившая отразить все ключевые признаки рецидива преступлений, - вот главный недостаток легального определения искомого понятия.
Сделанный вывод подтверждается обращением к лингвистике, истории уголовного права и тем суждениям современных ученых, что связаны с понятием рецидива, его признаками. Так, лингвистический анализ слова «рецидив» позволил установить его латинские корни. Яеи&уш (рецидив) означает в данном языке нечто возобновляющееся.
В свою очередь, исторический анализ развития уголовного права - речь идет только о нашем Отечестве - позволил выявить использование термина «рецидив» еще в период до октябрьских событий 1917 г. Сама по себе усиленная ответственность за повторные преступные деяния закреплялась в законодательстве XIV и последующих веков, например, в Двинской уставной грамоте 1397-1398 гг., однако термин гес1&уш там задействован не был.
Активное использование изучаемого термина началось с XIX в. Причем не только в научной среде, но и на законодательном уровне. И ученые, и законодатель, говоря о рецидиве, подразумевали повторение, синонимизируя тем самым данные слова, отождествляя их [2, с. 510]. В XIX в. правоведы усматривали в рецидиве совершение субъектом нового преступного деяния, при одном условии: наказание за то преступление, что было совершено ранее, субъектом уже отбыто.
Ученые, творившие в обозначенный период, указывали на три признака, три основных свойства, что присущи рецидиву:
1) то наказание, что повлекло совершенное ранее преступное деяние, отбыто виновным в полном объеме. Обозначенное условие признавалось необходимым для рецидива, выступая в роли главенствующего;
2) деяние, что было совершено ранее, и деяние новое должны находиться в определенной связи, соотношении. На существование данного признака указывают и законодательные акты. Так, в Уложении 1845 г. (точнее, в его Особенной части) зафиксированы нормы о рецидиве, который сегодня был бы поименован в качестве специального. Ведь здесь говорится о преступных деяниях, которые не просто повторены субъектом, но и имеют общие родовые и видовые признаки. Так что это, как не специальный рецидив? При этом для констатации общего рецидива (он упоминается уже в иной части обозначенного законодательного акта - Общей) было достаточно просто повтора преступного деяния тем же субъектом, при условии, что наказание за первое он уже успел понести;
3) истечение определенного временного периода (срока) между двумя событиями: когда преступное деяние совершено и наказание за него отбыто и когда виновный совершил преступление повторно. Однако критерии, по которым такой отрезок времени мог бы исчисляться, законодатель в Уложении 1845 г. не прописал. По этой причине сроки здесь сильно варьировались: 15, 18 и 20 лет, возможны были и другие варианты. Современному исследователю сразу бросается в глаза величина данных сроков, их излишняя длительность. Однако мотивация такого подхода была ясна и проста: большее количество времени, пройденного с момента совершения первого преступления до совершения нового, означает и большее количество шансов, что лицо утратит свои преступные наклонности, преступный умысел его сойдет на нет. Следовательно, будут отсутствовать все те причины, которые и вызывают необходимость усиления наказания за рецидивные деяния [3, с. 270].
Рассмотренная позиция законодателя сегодня представляется неоправданно жесткой. Видимо осознал это и дореволюционный законодатель, поэтому в следующем Уложении, датированном 1903 г., отношение к наказанию за геи&уш была смягчено, о чем свидетельствуют установленные сроки в пять лет, три года и один год.
В последующем законодатели уже советской эпохи по-разному оценивали и использовали термин «рецидив преступлений», поэтому целесообразно выделить три отрезка времени, которые будут отражать основные тенденции отношения к понятию «рецидив»:
1) 1917-1929 гг., когда законодатель не оперирует рассматриваемым термином, однако использует близкий по значению и применимый к субъекту преступления - «рецидивист». В качестве доказательства можно сослаться на УК РСФСР 1922 г. или, например, на нормативно-правовой акт, принятый немногим ранее, - Руководящие начала 1919 г. Названные законы требовали, чтобы суд, назначая наказание, в отношении каждого виновного устанавливал, не занимается ли последний преступной деятельностью профессионально. При положительном ответе на этот вопрос суд констатировал, что виновный является рецидивистом, а, значит, и наказание для него следовало назначить более строгое, нежели для лица, совершившего преступное деяние впервые. Кодифицированный акт, принятый позднее (УК РСФСР 1926 г.), судимость учитывал, но не для всех преступлений, а лишь для некоторых, относя ее к квалифицирующим признакам;
2) 1929-1958 гг., когда не были сделаны никакие шаги вперед для формирования понятия «рецидив», напротив, имело место движение в обратном направлении, поскольку из законодательства исчез даже термин «рецидивист». Объяснение такой политики может быть дано весьма простое: в социалистическом государстве, каковым являлся СССР, наличие рецидивной (профессиональной) преступности считалось невозможным в принципе;
3) 1958-1991 гг., когда в принимаемые кодифицированные акты (Основы уголовного законодательства СССР 1958 г. и разработанные вслед за ними республиканские УК) вводятся положения о повышенной мере ответственности для преступников специфической категории -особо опасных рецидивистов [4, с. 158]. Примером может служить норма УК РСФСР 1960 г. -ст. 24. Ее появление в данном кодифицированном акте, его Общей части, нашло отражение и в статьях части Особенной, в тех санкциях, что в них содержались. Однако определение преступников, относимых к обозначенной специфической категории, было закреплено в УК РСФСР не в 1960 г., а лишь спустя девять лет - в 1969 г., когда данный законодательный акт пополнила ст. 23.1. В этом же году были внесены и аналогичные дополнения в Основы уголовного законодательства СССР: здесь появилась новая ст. 24.1.
Весьма знаковым в свете изучаемого вопроса стало принятие в 1987 г. Модельного уголовного кодекса, обращенного к странам СНГ и носящего рекомендательный характер. Знаковость эта выражается в тех определениях, что появились в ст. 20 данного документа: здесь определены были понятия рецидива, опасного рецидива и особо опасного рецидива. Яес1&уш, по замыслу разработчиков данного акта, содержался лишь в преступных деяниях, содеянных после иного преступления, при условии, что если за это иное преступление виновный был осужден и отбыл назначенное ему судом наказание. Если за совершенным преступлением судимость не последовала либо она была погашена (снята), то констатация рецидива становилась невозможной. Установлено было также правило, запрещающее для расчета наличия гес1&уш брать те преступные деяния, что были совершены виновным до достижения им 18-летнего возраста.
Понятие рецидива, закрепленное в документе иного характера - не рекомендательного, а обязательного, - впервые появилось в принятых в 1991 г. Основах уголовного законодательства СССР и его республик. Здесь рассматриваемое понятие было уточнено, поскольку рецидивом стало признаваться лишь деяние, совершенное умышленно, и лишь при условии, что и совершенное ранее было аналогично умышленным. Такое уточненное определение имело явные преимущества перед тем, содержалось в Модельном уголовном кодифицированном акте. Зафиксировано было в Основах 1991 г. (в ст. 23) и определение особо опасного рецидивиста.
Современный отечественный законодатель, не обделив своим вниманием понятие рецидива, изложил его суть, его определение в ст. 18 УК РФ. Согласно первой части данной нормы рецидив - это «совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление». Налицо конкретизация определения гес1&уш, его сужение. Определение особо опасного рецидивиста, напротив, расширено и уточнено.
ЮРИАИЧЕСКИЕ НАУКИ
Процитированное определение позволяет сделать вывод о наличии, по мысли законодателя, лишь двух признаков, присущих гее1&уш: 1) судимость, наличествующая у преступника за то деяние, что им было умышленно совершено ранее; 2) присутствие умысла в преступном деянии, совершенном вновь. Ни на какие иные признаки рецидива законодатель в анализируемом определении не указал.
Возникающий далее вопрос вполне закономерен: а оправдан ли такой подход законодателя к понятию гее1&уш? Думается, что нет. Определение рецидива преступлений сужено в УК РФ напрасно. Та краткость, к которой стремился законодатель, привела к обеднению понятия рецидива, к потере (вместе приобретения) значимых для его сути признаков.
В качестве аргументов, подтверждающих правильность сделанного вывода, приведем суждения ученых: А. Ф. Федорова и А. В. Хабарова.
А. Ф. Федоров, критикуя определение рецидива, указывает на отсутствие в нем точности. Он перечисляет те признаки, без которых понятие «геи&уш» не может быть признано удовлетворяющим ни науку, ни практику. Таковых, по его мнению, три: 1) наказание за прошлое преступление виновный отбыл (полностью или частично); 2) присутствует связь-соотношение между преступными деяниями - новым и старым (при условии их тождественности или однородности); 3) наличествует особо определенный временной промежуток (срок давности). Отсутствие любого признака-элемента из числа перечисленных, не позволит, по мысли А. Ф. Федорова, получить полноценное определение геш^уш. К сожалению, сам ученый полноценного, на его взгляд, определения рецидива не предложил, ограничившись перечислением его признаков и критикой действующей уголовно-правовой нормы [5, с. 105].
А. В. Хабаров, анализируя и критикуя легальное определение рецидива, пошел в своих рассуждениях далее, не ограничившись одной лишь ч. 1 ст. 18 УК РФ. Он посчитал необходимым совместить признаки рецидива, наличествующие в ч. 1 и в ч. 4 указанной нормы, полагая, небезосновательно, что только все вместе они смогут верно передать суть рецидива. Итог: вычленение восьми признаков (свойств) гео1&уш: 1) совершение одним лицом как минимум двух преступлений; 2) у совершенных деяний наличествует умысел (это преступления умышленные); судимость за деяния, относимые к неосторожным, при определении наличия/отсутствия рецидива, роли не играет, даже если такая судимость не одна; 3) преступление, последовавшее за первым, совершено после вступления в силу судебного решения, осудившего виновного; 4) судимость к тому моменту, когда было совершено последующее преступление, не была погашена (снята); 5) судебное решение об осуждении виновного вынесено судом РФ или судом СССР; 6) соблюдение возрастного порога - преступления должны быть содеяны не ранее наступления совершеннолетия; 7) учитываемые преступления не должны быть деяниями небольшой тяжести; 8) наказание, определенное виновному в приговоре по первому из учитываемых преступлений, должно быть рассчитано на реальное исполнение [6, с. 70].
Вычленение А. В. Хабаровым перечисленных признаков видится вполне оправданным и возражений не вызывает. Все они действительно в своей совокупности в полной мере раскрывают суть рецидива. Однако не все они, как представляется, должны быть воспроизведены в УК РФ.
Предлагаем изложить определение рецидива, содержащееся в ст. 18 УК РФ (ее ч. 1) иначе: «Рецидивом преступлений признается совершение умышленного преступления лицом с не снятой и не погашенной судимостью за содеянное ранее в совершеннолетнем возрасте умышленное преступление».
Скорректированное понятие рецидива видится оптимальным. Да, в него вошли не все признаки, которыми обладает гее1&уш. Два признака из числа перечисленных выше его не обогатили: 1) учитываемые преступления не должны быть деяниями небольшой тяжести; 2) наказание, определенное виновному в приговоре по первому из учитываемых преступлений, должно быть рассчитано на реальное исполнение.
Логика исключения первого признака следующая. Концентрация внимания при определении рецидива все же должна делаться на форме вины, с которой совершаются преступления, берущиеся в расчет для определения наличия/отсутствия рецидива. Преступная «карьера» будущих рецидивистов, по справедливому мнению Л. В. Пряхиной, зачастую начинается с преступлений, не относимых к тяжким, то есть тех, которые не представляют большую опасность для общества [7, с. 62].
Исключение второго признака обусловлено сложившейся в стране правоприменительной практикой. Суды, как правило, назначают условное наказание субъектам, совершившим преступное деяние впервые, либо тем, чьи преступления относятся к деяниям средней или небольшой тяжести, а также лицам, у которых наличествуют смягчающие вину обстоятельства. Следовательно, добавление этого признака в сформулированное определение рецидива, предоставило бы преступнику второй шанс на исправление, смягчив уголовную ответственность. Необходимость таких поблажек весьма сомнительна.
Подытоживая, укажем на непростой и небыстрый путь формирования понятия «рецидив преступлений» в отечественном уголовном законодательстве. Признавая необходимость усиления ответственности за повторное преступное деяние, законодатель долго не использовал термин «рецидив» и еще дольше не формулировал его определение. В современном УК РФ понятие рецидива есть, но в силу своей излишней краткости оно не смогло вобрать в себя все существенные признаки рецидива, а значит, априори не точно отражает его суть, равно как и опасность рецидива для общества. Следовательно, необходима новая редакция определения рецидива, содержащегося в ч. 1 ст. 18 УК РФ, и эта редакция нами была сформулирована.
Библиографический список
1. Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (с изм. и доп. на 4 августа 2023 г.) [Электронный ресурс] // Официальный интернет-портал правовой информации (www.pravo.gov.ru) (дата обращения: 08.07.2023).
2. Энциклопедия уголовного права. Т. 2: Уголовный закон / под ред. В. Б. Малинина. СПб., 2005. 847 с.
3. Таганцев Н. С. О повторении преступлений. Исследование. СПб., 1867. 296 с.
4. Савин А. А., Семенов С. А. Становление института рецидива в его историческом аспекте // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2022. № 4. С. 157-159.
5. Федоров А. Ф. Рецидив преступлений в российском уголовном законодательстве // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2013. № 3. С. 105-108.
6. Хабаров А. В. Рецидив преступлений в свете изменений уголовного закона // Проблемы юридической ответственности: история и современность. Тюмень, 2004. Ч. 2. С. 68-72.
7. Пряхина Л. В. Понятие, признаки и виды рецидива преступлений // Вестник науки и образования. 2019. № 24-1. С. 62-66.
References
1. Ugolovny codex Rossiyskoy Federation: Federal'nyj zakon ot 13 iyunya 1996 g. no. 63-FZ (s izm. i dop. na 4 avgusta 2023 g.) [Criminal Code of the Russian Federation. Federal Law no. 63-FZ of June 13, 1996]. Ofitsial'nyi internet-portal pravovoi informatsii [Official Internet portal of legal information]. URL: http://pravo.gov.ru/ (Accessed: 08.07.2023) [in Russian].
2. Entsiklopediya ugolovnogo prava. T. 2: Ugolovnyy zakon [Encyclopedia of criminal law. Vol. 2: Criminal law]. Saint-Petersburg, 2005, 847 p. [in Russian].
3. Tagantsev N. S. O povtorenii prestupleniy. Issledovaniye [On the repetition of crimes. Study]. Saint-Petersburg, 1867, 296 p. [in Russian].
4. Savin A. A., Semenov S. A. Stanovleniye instituta retsidiva v yego istoricheskom aspekte [Formation of the institute of recidivism in its historical aspect]. Gumanitarnyye, sotsial'no-ekonomicheskiye i obshchestvennyye nauki [Humanitarian, socio-economic and social sciences], 2022, no. 4, pp. 157-159 [in Russian].
5. Fedorov A. F. Retsidiv prestupleniy v rossiyskom ugolovnom zakonodatel'stve [Relapse of crimes in Russian criminal law]. Vestnik Altayskoy akademii ekonomiki i prava [Bulletin of the Altai Academy of Economics and Law], 2013, no. 3, pp. 105-108 [in Russian].
6. Khabarov A. V. Retsidiv prestupleniy v svete izmeneniy ugolovnogo zakona [Relapse of crimes in the light of changes in the criminal law]. Problemy yuridicheskoy otvetstvennosti: istoriya i sovremennost' [Problems of legal responsibility: history and modernity]. Tumen, 2004, part 2, pp. 68-72 [in Russian].
7. Pryakhina L. V. Ponyatiye, priznaki i vidy retsidiva prestupleniy [The concept, signs and types of recidivism of crimes]. Vestnik nauki i obrazovaniya [Bulletin of Science and Education], 2019, no. 24-1, pp. 62-66 [in Russian].
