CC BY
167
Обзоры и рецензии
Рецензия на книгу:
В. М. Сырых. Логические основания общей теории права.
Т. 3. Современное правопонимание.
М.: Российская академия правосудия, 2007. 512 с.
Вышедшие из печати с интервалом в 3-4 года три тома, каждый объемом более 500 страниц (четвертый том уже обещан автором), монографии Владимира Михайловича Сырых «Логические основания общей теории права» представляют собой явление, не имеющее аналога в юриспруденции. Это исследование является фундаментальным по своей проблематике, глубине и тщательности анализа, системным по характеру выявления и проработки структуры исследуемого объекта - как открытой системы с присущими ей внутренними и внешними связями; многофакторным по кругу вовлеченных в анализ явлений, прямо или косвенно определяющих становление и развитие исследуемой системы; энциклопедическим по своей многогранности и кругу поднятых и рассматриваемых вопросов.
Для краткой оценки значимости, важности и ценности исследований, подобных предпринятому В. М. Сырых, для дальнейшего развития общей теории права, совершенствования правотворческого процесса и выработки законодательства, отвечающего современным потребностям развития гражданского общества, исследований, которые ведутся на высшем уровне научных абстракций и без которых невозможно успешное развитие права, уместно воспользоваться словами В. И. Ленина: «... кто берется за частные вопросы без предварительного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкаться» на эти общие вопросы. А натыкаться слепо на них в каждом частном случае значит обрекать свою политику на худшие шатания и беспринципность». Именно такие общие и основополагающие вопросы, в том числе вопросы правовой политики государства, решает труд В. М. Сырых, обеспечивая ту
1 Сырых В. М. Логические основания общей теории права. Т. 1. Элементный состав. М.: Юстицинформ, 2000. 528 с.; Т. 2. Логика правового исследования (Как написать диссертацию). М.: Юстицинформ, 2004. 560 с.; Т. 3. Современное правопонимание. М.: Российская академия правосудия, 2007. 512 с.
2 Ленин В. И. Отношение к буржуазным партиям // Ленин В.И. Полн. собр. соч. М., 1968. Т. 15. С. 368.
фундаментализацию права, без которой развитие права как науки невозможно. Ибо, «строго говоря, нет «фундаментальности», о которой мы сами часто пишем, как некоего состояния «подлинной науки», а есть фундаментализация: процесс, без которого, действительно, наука обречена переродиться в нечто иное - в чисто прикладное знание. Очень нужное, но не более того. И даже не в знания, а в информацию, хранимую и используемую без участия самого человека».3
В работе В. М. Сырых, как он сам скромно заявляет в первом томе, «предпринята попытка раскрыть сложную, противоречивую взаимосвязь основных компонентов общей теории права: предмета и объекта, философского и эмпирического оснований, а также теории и метода». Соответственно этому замыслу в т. 1 (2000 г.) анализируется системноэлементное строение общей теории права и в рамках этого анализа с позиций системного подхода рассматривается каждый из указанных компонентов. Во т. 2 (2004 г.), описывая и анализируя методологию и технологию диссертационного исследования в области права и излагая рекомендации по работе над диссертацией, автор по сути излагает логику правового исследования, теоретическое и методологическое обоснование которого уже заложено в первом томе.
Логическим продолжением и развитием идей, заложенных в предыдущих томах, является содержание т. 3 (2007 г.), посвященного одной из фундаментальных проблем общей теории права - проблеме правопонимания, которая и сегодня учеными самых разных направлений в общей теории права признается одной из главных проблем российской теоретико-правовой науки.4 В нем автор выявляет и исследует сущностные признаки права с позиций сугубо материалистических, одновременно доказывая, что «современное правопонимание может быть только материалистическим» (с. 11; все ссылки в круглых скобках даны на страницы третьего тома). Данный том убедительно иллюстрирует и подтверждает одно из заключительных положений т. 1: «Как основание, философия лежит в основе не только общей теории права, но и всего конкретно-научного знания и должна быть последовательно проведена в системе этого знания в виде мировоззренческих, гносеологических и методологических принципов исследования» (с. 504). Сразу оговорим, что автор при этом исходит из того, что «материализм остается единственным философским учением, действенность и действительность которого подтверждается не только теоретически, но и практически» (с. 11.).
3 Гребнев Л. От «человека в экономике» к «экономике в человеке»? // Вопросы экономики. 2006. № 11. С. 50.
4 Напр.: Поляков А. В. Постклассическое правоведение и идея коммуникации // Правоведение. 2006. № 2. С. 26.
Заметим, что как бы по-разному ныне ни оценивали творения Гегеля и Маркса, вплоть до утверждения Альбера Камю о том, что «злые гении Европы носят имена философов: их зовут Гегель, Маркс и Ницше», но нам не обойтись без признания, что «мы живем в их Европе, в Европе, ими созданной».5
К. Маркс и Ф. Энгельс - основоположники материалистической философии и социологии, - критически переработав диалектический и вместе с тем идеалистический метод Гегеля и материалистическую и вместе с тем метафизическую философию Фейербаха и другие материалистические учения нового времени, разработали учение, которое впоследствии получило название диалектического и исторического материализма и в советское время считалось философской основой марксизма-ленинизма (в последний в качестве составных частей наряду с этим учением включались марксистская политическая экономия и научный коммунизм). Именно в рамках этого учения и были сформулированы основные положения классовой теории государства и права.
Показывая и исходя из того, что «советский вариант марксистского правопонимания не был даже карикатурой на марксизм, это была его коллективная и массовая мистификация» (с. 12), и что требуется «новое прочтение материалистического правопонимания классиков марксизма» (с. 13), В. М. Сырых в рамках исследования проблематики современного правопонимания ставит перед собой и решает следующие три задачи (с. 14): «дать системный анализ положений К. Маркса и Ф. Энгельса по вопросам материалистического правопонимания; показать, что материалистическое правопонимание не имеет ничего общего с его советской аранжировкой и в чем конкретно это несоответствие выражается; отвести необоснованные обвинения марксизма в ошибках и заблуждениях, которые ему огульно приписывают современные авторы».
Однако фактически автор одновременно с названными задачами решает и гораздо более сложные в концептуальном плане и, думается, более актуальные в плане поиска и выявления логических оснований общей теории права задачи осмысления и формулирования современного видения и понимания права, «выявления таких его сущностных признаков. Такие признаки позволяют, во-первых, верно и точно отразить юридическую природу современного права, его реальные и потенциальные возможности в регулировании общественных отношений; во-вторых, четко и бесспорно отличить подлинное право от сходных с ним неправовых регуляторов общественных отношений; в третьих, раскрыть логику исторического развития права, воспроизвести его генезис как органичное единство качественно определенных и исторически различных типов права» (с. 15).
5 Цит. по: Руткевич А. Философия А. Камю // Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М., 1990. С. 18, 19.
Решая поставленные задачи с указанных позиций и демонстрируя при этом ее эвристическую плодотворность, В. М. Сырых дает развернутые критические оценки юридико-позитивистского, естественно-правового и юридико-либертарного
правопонимания, указывая на антиисторический характер и прогностическую слабость двух последних направлений (с. 38, 39, 64, 261) и уделяя основное внимание критике сугубо позитивистского правопонимания, как наиболее распространенного в силу ряда причин, в первую очередь исторического характера, среди российских юристов.
Критикуя советских правоведов и пороки социализма, как системы эпохи СССР, В. М. Сырых не склонен вместе с тем огульно отметать ни заслуги первых (полагая социалистическое право «наиболее высоким историческим типом по отношению к буржуазному праву» (с. 151)), ни успехи второго. В последнем, заметим, его позиция отличается от позиции В. С. Нерсесянца - автора юридико-либертарной концепции права, полагавшего, что «в целом социализм как отрицание прошлого и радикальный антикапитализм представляет собой негативную стадию в развитии мировой истории. И для его краткой характеристики очень подходят слова из предметного указателя к одному из советских уголовных кодексов: "Свобода - см. лишение свободы"».6
В. М. Сырых убедительно показывает, что «приписывание советскими правоведами К. Марксу и Ф. Энгельсу позитивистской трактовки права как воли господствующего класса стало возможным благодаря тому, что смысл одного термина-омонима был неправомерно приписан другому, а именно использованный ими термин "право" в смысле позитивного буржуазного права был истолкован советскими авторами в смысл действительного, объективного права» (с. 69-70), - результат, когда вольного, когда вынужденного, но постоянно характерного для советской идеологии игнорирования полисемии термина «право» в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса.
Последовательно рассматривая сущность права в процессе его становления и развития и исходя при этом из того, что объективной основой права являются экономические, материальные отношения, В. М. Сырых показывает, что «с позиций материалистического правопонимания право выступает действенным способом сохранения и развития общества как тотальной целостности, основанной на частной собственности на средства производства и состоящей из обособленных и изолированных друг от друга эгоистических индивидуумов. Как социальный институт право вносит весомый вклад в сохранение и развитие общества тем, что оно закрепляет общие условия взаимодействия индивидуумов и обеспечивает их реализацию в фактических правовых отношениях,
6 Нерсесянц В. С. Философия права Гегеля. М., 1998. С. 327.
вследствие чего эти отношения выступают также и общественными отношениями» (с. 495, курсив источника). Но при этом «не позитивный закон регулирует экономические отношения, а наоборот, экономические отношения лежат в основе закона и определяют его содержание, и там, где нет полного соответствия между этими отношениями и законом, именно последний должен приводиться в соответствии со своей объективной основой» (с. 1G1), - тезис, в научном обосновании которого В. М. Сырых видит заслугу К. Маркса и Ф. Энгельса, поскольку именно этот тезис составляет основу материалистического правопонимания (с. 1G1). К этому можно добавить, что «система права, отталкивающаяся от законодательства, окажется столь же закостенелой, сколь сложен законодательный механизм того или иного государства; система же права, строящаяся "от жизни", получит воистину системное свойство - способность к саморазвитию».7
Во избежание «необоснованного распространения каких-либо особенных черт современного права или предшествующего ему права на право в целом» В. М. Сырых начинает анализ всеобщих сущностных признаков последнего «с объективного права обмена как исторически первой формы непосредственного бытия права», исходя из того, что «то, что было первым в истории, то должно быть в той или иной части сохранено и в современном, ставшем состоянии. Прогрессивное развитие невозможно без преемственности, без удержания в новом состоянии некоторых всеобщих, сущностных черт развивающегося явления» (с. 134), и обоснованно полагая, что «право, как и любое иное явление, может признаваться таковым лишь при условии сохранения своей качественной определенности, выраженной его сущностью» (с. 151).
Обозначая современное право в его наиболее развитой форме как буржуазное (и сохраняя при этом классовый подход, но без его излишнего акцентирования), В. М. Сырых подробно анализирует буржуазное частное и буржуазное публичное право с позиции того их материалистического понимания, основы которого заложили и определили К. Маркс и Ф. Энгельс. При этом «методологической основой анализа буржуазного права выступает принцип соотношения права и экономических отношений как формы и содержания» (с. 162), что позволяет автору убедительно показать и проиллюстрировать «общую закономерность соотношения содержания и формы экономических отношений»: «форма любого
экономического отношения как непосредственное право является коррелятом определенного экономического содержания, существующего объективно и независимо от воли людей, определяется этим содержанием, его закономерностями и в силу этого обладает свойством объективности» (с. 172). Поэтому «законодателю не нужно изобретать заново частное право,
7 Белов В. А. Предметно-методологические проблемы цивилистической науки // Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. М., 2GG7. С. 157.
ему достаточно понять суть объективной формы экономических отношений и санкционировать ее требования в качестве общеобязательных правил поведения» (с. 173), и у «законодателя, ориентированного на укрепление и развитие гражданского общества, нет иного пути, как выявлять объективное право, форму соответствующих экономических отношений и эту форму санкционировать в качестве общеобязательных норм, позитивного права» (с. 174).
Соответственно своей общей методологической установке В. М. Сырых считает, что «основная причина искажения объективного права в позитивном праве выражается в том, что в позитивном праве фактическое неравенство субъектов экономических отношений подменяется формальным равенством, а фактическая несвобода рабочего класса подменяется формальной свободой индивидуума. Это обстоятельство носит объективный характер, вытекает из природы буржуазных экономических отношений и не может быть устранено лишь посредством совершенствования позитивного права» (с. 178). Соглашаясь с последним утверждением, мы все же вправе задаться вопросом, а не является ли определенная степень указанного фактического неравенства одним из основных условий развития человеческого общества, с устранением которой прекращается и само развитие, и не лежит ли проблема не столько в устранении указанного неравенства, сколько в нахождении его приемлемой степени. В противном случае «приходит день, когда идеология сталкивается с психологией. И тогда уже не остается места для законной власти»,8 чем отчасти и объясняется крах СССР. И, образно говоря, в конце концов, «задача права вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царствие Божие, а только в том, чтобы он - до времени не превратился в ад».9
Переходя от анализа буржуазного частного права к анализу буржуазного публичного права В. М. Сырых показывает, что «публичное право существует реально только как позитивное право» (с. 219) и «не общественные отношения детерминируют содержание норм публичного права, а наоборот, норма права оказывается демиургом правового отношения» (с. 312). При этом «объективными основаниями публичного права следует считать не предмет правового регулирования - общественные отношения, - а детерминирующую их политико-правовую деятельность» (с. 235), но «публичное право в отличное от частного не имеет своего аналога в политико-правовой деятельности как своем основании» (с. 334).
Автор доказывает, что «вопреки традиционному позитивистскому воззрению компетенционные нормы не обусловливаются общественными отношениями, а сами порождают их. Эти нормы, закрепляющие структуру органов государства, их компетенцию,
8 Камю А. Бунтующий человек // Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М., 1990. С. 219.
9 Соловьев В. С. Оправдание добра. Нравственная философия // Соловьев В.С. Сочинения: В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 454.
взаимосвязь, отражают не саму объективную реальность в виде общественных отношений, а проектируемые связи между проектируемыми и потому не существующими органами государства» (с. 258-259). Соответственно, «и законодателю, иному правотворческому органу нет иного пути, как, творя право, одновременно творить и сами правовые отношения. Что он запроектирует, то и будет непосредственным наличным правом и соответствующими ему наличными правоотношениями» (с. 259).
Оставаясь верным своей исходной методологической установке, В. М. Сырых показывает, что «в условиях буржуазного общества равенство и свобода субъектов политической сферы потому и признаются естественными, что они являются необходимыми политико-правовыми условиями обеспечения равенства и свободы субъектов общественных производственных отношений» (с. 265).
Концептуально-содержательно рассматривая соотношение публичного права с экономическими отношениями, В. М. Сырых указывает, что «интерпретация советскими правоведами марксистского понимания обусловленности публичного права экономическими отношениями имела одну, но весьма значимую погрешность: они не отличали частное право от публичного, неукоснительно следуя предложению В. И. Ленина не признавать в условиях советского государства наличие частного права, а все действующие нормы считать публичным правом» (с. 213), и доказывает, что «позитивное публичное право хотя и имеет своей объективной основой наличные экономические отношения, но эта связь носит опосредованный характер, проявляется лишь в конечном итоге», «в его неукоснительном следовании общим правовым принципам и сущности права - требованиям взаимозависимости, эквивалентности, - а также меняющимся экономическим потребностям общества» (с. 501).
Анализируя далее обусловленность публичного права конкретно-историческими условиями его действия, В. М. Сырых приходит к выводу, что «советские ученые-юристы допускали серьезную ошибку, полагая, что одна и та же реальность в виде общественных отношений выступает непосредственным основанием норм и публичного, и частного права. В действительности у публичного права в этом качестве предстает политико-правовая деятельность, осуществляемая государством, обществом, личностью в виде правотворчества, правообеспечения, правоохраны, правозащиты, выражения политических мнений и оценок населением в форме митингов, демонстраций, формирования представительных органов государства» (с. 313). Это же автор повторяет в заключение работы, заменяя (с. 502) слово «общественных» словом «экономических». Именно многообразная политико-правовая деятельность выступает непосредственным основанием объективного права (с. 502); «общественных отношений, которые бы предшествовали действию норм публичного права,
в реальной жизни не существует. Поэтому регулятивная роль таких норм (норм публичного права - Е. М.) видится в закреплении конкретной модели, варианта соответствующего правового отношения и признании этого варианта общеобязательным и единственно возможным. Все иные варианты взаимоотношений субъектов признаются правонарушениями и запрещаются под страхом применения юридической ответственности либо выводятся за сферу права» (с. 314).
Значительную часть рецензируемого тома В. М. Сырых посвятил выявлению и анализу сущностных признаков объективного права. Указав, что «за множественностью признаков права российские правоведы фактически не видят философских требований к сущности, как ядру, основе явления и возводят на ее уровень менее значимые признаки» (с. 132), автор с позиции материалистического правопонимания путем логико-философского анализа содержания объективного права в его становлении и развитии показывает, почему сущностными признаками права не могут быть признаны нормативность, системность, формальная определенность, авторитетность, установленность государством, государственная охрана, справедливость. В отношении последней он отмечает, что «принцип справедливости не обладает всеобщностью действия в праве» (с. 422.). Соглашаясь с указанным выводом, заметим, что трудовой договор между работодателем и работником, который он приводит как пример (с. 149), когда «юридическая справедливость на деле оказывается экономической несправедливостью», поскольку работник «как и феодальный крестьянин вынужден определенную часть своего рабочего времени работать на работодателя бесплатно», далеко не всегда является таковым, ибо автор не учитывает то, что сегодня уже признала российская экономическая наука, а именно: то, что прежде рассматривалось как бесплатная составляющая работы на работодателя, зачастую является платой за предпринимательский риск работодателя, на который работник не хочет или не может идти.
В. М. Сырых убедительно доказывает, что сущностными признаками объективного права являются взаимозависимость, эквивалентность, общеобязательность и юридическая ответственность. Соответственному этому в четырех больших разделах т. 3 обстоятельно характеризуются принципы взаимозависимости, эквивалентности, общеобязательности и юридической ответственности как применительно к объективному праву в целом, так и в формах их реализации в частном и публичном праве, с раскрытием в каждом принципе того, что можно назвать его функциональной доминантой. Например, принцип эквивалентности анализируется с показом специфики его реализации в имущественных и личных неимущественных отношениях; в общерегулятивных отношениях, реализуемых собственными действиями граждан; в распределительных и социальных отношениях,
осуществляемых с участием государства; в отношениях, связанных с исполнением гражданами своих конституционных обязанностей; в компетенционных отношениях, а также в других аспектах.
К сожалению, в опубликованных трех томах труда не дан адекватный анализ таких положений, как например: «Истина, по-видимому, состоит в том, что экономические факторы более весомы в одни эпохи и в одних регионах мира, политические факторы - в других, религиозные - в третьих, правовые - в четвертых и так далее и что решающее значение во все времена и во всех регионах имеет способ взаимодействия этих различных факторов»,10 а также результатов, полученных в ходе исследований, область которых за рубежом обозначается как «Law and Economics».11
Все же о других методологических подходах к общей теории права, в том числе в рамках разных парадигмальных структур, например в работах А. В. Полякова,12 принципиально отличных от подхода В. М. Сырых, мы здесь не говорим, ибо думаем, что на отсутствие глубокого и концептуально содержательного анализа в рамках сопоставления выводов своих и полученных при исследовании проблемы правопонимания, например, на базе неклассической рациональности, автору рецензируемого тома еще не раз укажут. Но (к тому же) представляется, что при всей несомненной перспективности интегрального типа правопонимания именно отказ от методологического плюрализма и жесткость в следовании выбранной методологии (своего рода методологический монизм в хорошем смысле этого термина) позволил В. М. Сырых внести столь существенный вклад в создание целостной системы логических оснований права. И не только в это.
Ибо, как заметил, излагая историю западной философии, Бертран Рассел, «философские теории, если они значительны, могут, вообще говоря, возрождаться в новой форме после того, как в своем первоначальном варианте они были отброшены. Опровержения редко бывают окончательными; в большинстве случаев они знаменуют собой только начало дальнейших усовершенствований».13 Думается, что широкомасштабную работу, предпринятую и успешно ведущуюся В. М. Сырых в рамках исследования логических оснований общей теории права, вполне можно рассматривать как весомый вклад в «начало дальнейших усовершенствований» одной из самых знаменитых социальнофилософских теорий в истории человечества.
10 Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1998. С. 521.
11 См.: Познер Р. А. Экономический анализ права: В 2-х т. СПб., 2004. О демонстрирующей экономический характер логики права книге патриарха этой области см.: Мосин Е. Ф. Экономический характер логики права // Финансы и бизнес. 2005. № 2.
12 Поляков А. В. 1) Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода. СПб., 2004; 2) Общая теория права: Феноменолого-коммуникативный подход. СПб., 2003.
13 Рассел Б. История западной философии. В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 71.
Е. Ф. Мосин*
* Кандидат технических наук, доцент кафедры правого регулирования экономики Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов, адвокат Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов. E-mail: mosin@mail.rcom.ru
