CC BY
0Рецензия на книгу:
Joachim Kurtz. The Discovery of Chinese Logic. — Leiden-Boston: BRILL, 2011. 472 p. ISBN 978-90-04-17338-5
В начале XXI века в логике произошел очередной поворот, на этот раз от продуцирования бесконечного количества формальных теорий к осмыслению основ самого предмета. И на этом фоне весьма понятен интерес к логике именно в Китае, ведь именно по поводу наличия специфической китайской логики не утихают постоянные споры. Но Иоахим Курц, автор рассматриваемой монографии, не претендует на утверждение или отрицание логического статуса для классических трактатов, он берет менее спорный, но оттого не менее интересный период — появление западной логики в Китае и попытки ее утверждения в китайской культурной парадигме.
Иоахим Курц (род. 1964) — профессор Института китаеведения Университета Гейдельберга, китаист, философ, исследователь культурологических проблем Китая и Японии, специализирующийся на межкультурном взаимодействии между Европой и этими странами. Книга Иохима Курца (рус. «Открытие китайской логики») вышла в одном из старейших издательств, занимающихся научной литературой, — Brill (осн. в 1683 г. в Лейдене, Нидерланды), что само по себе является основанием внимательно изучить данный труд. Не менее важна и тема монографии — в ней подробно рассказано не только об истории адаптации логики к реалиям китайского общества, но и о взаимодействии китайской культуры с другими в области логики. Такое полное и насыщенное семантическим
анализом исследование — единственное в европейском поле исследований китайской логики, в котором обычно принято сосредотачиваться на древних текстах в попытках подстроить их под современные каноны восприятия логических категорий. Несмотря на то что книга научная и посвящена логике, в ней довольно подробно описана историческая обстановка соответствующего периода и основные события.
Помимо исторических заметок и тщательного анализа нюансов и сложностей проникновения и укоренения логики в Китае, автор дает хороший аналитический обзор: к каждому намеченному временн0му периоду Курц делает поясняющие и обобщающие замечания, которые помогают составить целостную картину происходящих процессов. Использование огромного количества китайских и японских источников придает еще больше основательности исследованию.
Вся книга может быть рассмотрена как целостное доказательство того, что язык логики в Китае сформировался и развился усилиями европейцев и их переводческой деятельности, и только благодаря этому новому языку появилась возможность рассматривать древние тексты с точки зрения логики. Автор скептически настроен к многочисленным попыткам проследить непрерывность китайской логической традиции, считая, что это делалось из идеологических, а не научных побуждений.
Слово «открытие» в названии употреблено Курцем не случайно: в книге рассматривается период XVI-XX веков и приведено подробное описание обоюдного знакомства Запада и Китая с логическими концепциями друг друга. В монографии дан подробный анализ каждого этапа, намеченного автором как ключевого, рассказывается об основных фигурах — переводчиках, интерпретаторах, особое внимание уделено разбору логической терминологии на китайском языке. Курц старается показывать не только непосредственно деятельность переводчиков, но и общий культурный контекст, в котором проходила данная работа, что, несомненно, позволяет понять некоторые тенденции. Предыдущие попытки привнести в Китай буддистскую логику иньмин по понятным причинам, из-за более раннего временн0го периода, упоминаются только для сравнения способов перевода терминологии.
Основная тема первой главы, «Первые встречи. Иезуитская логика в эпоху поздней Мин и ранней Цин» (First Encounters: Jesuit Logica in the Late Ming and Early Qing), — иезуиты, силлогистика и почему китайцы мыслят по-своему; почему провалились попытки иезуитов привнести логическое учение и силлогистику в Китай. Этот период, пожа-
луй, больше всего освещен в отечественной литературе1, но при этом наши исследователи не занимались вплотную проблемами перевода и интерпретации Аристотеля в китайском обществе. Даже про переводы Евклида на китайский язык (имевшие успех, в отличие от переводов Аристотеля) написано довольно мало. Здесь же перед нами не только открывается картина непосредственной переводческой деятельности, но и неплохо объясняется состояние и место логики в процессе обучения священнослужителей той эпохи. Подробно представлены персоналии переводчиков, их миссия в Китае, сложности, с которыми они столкнулись. Уже тогда было очевидно, что адекватно перевести силлогистику, основанную на символах, лишенных содержания, невозможно, поэтому миссионеры работали в контакте с китайскими единомышленниками, но все равно получали в итоге тексты, чуждые китайскому уму.
В первой части книги акцент сделан на то, как европейская логика пыталась ассимилироваться в Китае. При этом автор не описывает ту ситуацию, которая на тот момент была с аргументацией в самом Китае. Только по косвенным упоминаниям можно догадаться, что буддийская логическая терминология была специфична и не употреблялась широко, а классические древние тексты, которые впоследствии толковались как логические, таковыми совсем не воспринимались.
Здесь, как и во всех прочих разделах книги, автор особое внимание уделяет вопросам терминологии, подробно рассматривая, как тот или иной переводчик пытался интерпретировать термины. Читатель же может найти подтверждение тому факту, что иезуиты по праву считаются самыми образованными людьми того времени. И проповедники, прибывшие в Китай, в полной мере оправдывали свое назначение. Но, по мнению автора, несмотря на фундаментальные переводы и колоссальную работу по адаптации понятий, все усилия иезуитов оказались бесполезными. И уж совсем провальной оказалась попытка Фердинанда Вер-биста предложить европейский способ рассуждения для классических экзаменов чиновников вместо «восьмичленных сочинений» (ба гу вэнь АШХ), принятых в эпоху Мин и Цин. Среди европейских авторов Курц вообще первым упоминает ба гу вэнь в контексте их возможной связи с логикой, в данном случае с аргументацией.
Вторая глава, «Случайные попытки. Логика в протестантских сочинениях XIX века» (Haphazard Overtures: Logic in Nineteenth-Century
1 См., напр.: Дубровская Д.В. Миссия иезуитов в Китае. Маттео Риччи и другие. 1552-1575 гг. — М.: Крафт+ИВ РАН, 2001.
Protestant Writings), представляет собой, пожалуй, наиболее новаторский раздел книги, так как о периоде начала — середины XIX в. в западной философии у нас меньше всего исследований. Конец первого этапа проникновения логики в Китай совпал со смертью императора Канси и указом на запрет миссионерской деятельности в 1724 г. императора Юнчжэна ШЕ (1678-1735). Почти на 200 лет логика вновь была забыта. И только к середине XIX в. вновь возвращаются попытки адаптировать логику в китайском обществе, теперь уже протестантами, которые, чтобы заинтересовать китайцев, пытаются свое религиозное учение совместить с интеллектуальным. Но протестанты не преуспели, как считает Курц, потому что сами ценили логику мало и не сумели обосновать важность логической науки. Однако новая терминология в разных областях знания тем не менее исправно появляется в каждом сочинении и переводе, от Эрнста Фабера (Ernst Faber, 1839-1899) с его «законами мышления» (ифа ЙЙ) до Джона Фраера (John Fryer, 1839-1928).
В третьей главе, «Большие надежды. Янь Фу и открытие европейской логики» (Great Expectations: Yan Fu and the Discovery of European Logic), показано, в результате каких изменений в Китае логика из непонятной и чуждой китайцам дисциплины стала частью китайского культурного наследия. Этот период в русскоязычной литературе представлен уже достаточно подробно, например, его ключевой фигуре, Янь Фу, посвящена книга А.А. Крушинского2.
Четвертая глава, «Распространение. Логика в период поздней Цин в образовании и общем дискурсе» (Spreading the Word: Logic in Late Qing Education and Popular Discourse), посвящена новой государственной стратегии, направленной на ассимиляцию логики и предполагавшей повсеместное изучение логики в рамках популяризации европейских знаний. Преподавание логики стало обязательным в школах и институтах, и это резко повлияло на популярность логики, начался массовый перевод учебников, в том числе и адаптация японских учебников по логике.
В последней главе, «Найденное наследие: открытие китайской логики» (Heritage Unearthed: The Discovery of Chinese Logic), о периоде XIX-XX вв. рассказывается как об эпохе появления в Китае интереса к логике, эпохе переводов учебников по логике с европейских и японского языков, эпохе изучения логики. К XX в. западная научная терминология почти полностью поглотила китайскую, поэтому мысль искать
2 Крушинский А.А. Творчество Янь Фу и проблема перевода. — М.: Наука, 1989. 111 с.
II. ПЕРЕВОДЫ И РЕЦЕНЗИИ
логические идеи в истории самого Китая пришла ученым только в конце XIX в., причем причины, по мнению автора, когда началось использование европейской и японской терминологии, сказались не только в науке, но и в литературе. И это породило волну поиска логики в древних текстах от «Мо-цзы» до «Сюнь-цзы», но преимущественно среди текстов «школы имен» (У-Ш вв. до н.э.). Отдельной группой стоят китайские ученые, которые первыми решили исследовать логическое наследие Китая: Лю Шипэй I (1884-1919), Чжан Бинлинь щ'ШШ (1869-1936), Лян Цичао ^ЙЙ (1873-1929) и Ван Говэй ^ЩШ (1877-1927).
Мода на логику в период поздней Цинь распространилась не только в образовании, но и в литературе, породив новый стиль «логического письма». Это эпоха признания «трех логических традиций». В русскоязычной науке этот факт до сих вызывает споры, поскольку есть ряд аргументов, обосновывающих не отсутствие в Китае логики как способа рассуждать, но отсутствие логической теории, сопоставимой с индийскими или западными. Автор подробно описывает попытки ученых-китайцев ХХ в., которые вопреки всему пытались провести идею непрерывности истории логики в Китае. Он прослеживает эти тенденции начиная от Сунь Ижана ШбпШ (1848-1908) через параллели с буддийской логикой к современным теориям.
Что касается методов исследования логического наследия, то Курц уверен, что утилитарный модернизм, отчасти свойственный китайским взглядам на науку современности (прошлые знания ценны лишь тогда, когда они являются основой знаний нынешних) и побуждающий искать «Органон» там, где его не было, то есть в истории Китая, не должен обесценивать те способы рассуждения, которые были присущи китайскому мышлению и которые прошли сквозь века. Мы склонны согласиться с этим выводом, поскольку важно не то, насколько аккуратно укладывается древний текст в современные нам структуры мышления, а гораздо важнее понять, как именно строится этот самый текст. Курц в качестве направлений дальнейшей работы предлагает брать область от экзаменационных эссе до права, точных наук, математики и на основе текстов этих дисциплин уже исследовать не логическую теорию, а теорию аргументации. И как результат построить новую глобальную теорию рациональности, которая бы включала в себя различные виды рассуждений, в том числе и китайскую парадигму.
Приложения, состоящие из списка японских учебников по логике начала XIX в., адаптированных в Китае, и списка терминов, использо-
вавшихся в логике начала XIX в. (практически словарь), повышают ценность книги как справочного издания.
Из некоторых недостатков можно назвать то, что автор больше сосредоточен на понятийном аппарате и непосредственно силлогистике, способы рассуждения и теория аргументации упоминаются только вскользь. Книга, несомненно, является фундаментальным исследованием указанного периода культурного взаимодействия в области логики между Китаем и Европой.
КВАРТАЛОВА Наталия Леонидовна, к.филос.н., ведущий научный сотрудник, Центр изучения культуры Китая, Институт Китая и современной Азии РАН (Нахимовский пр., 32, Москва, 117997). ORCID: 0000-00021439-9716. E-mail: kvartalova@ifes-ras.ru
Book Review: Kurtz, Joachim. The Discovery of Chinese Logic. — LeidenBoston: BRILL, 2011. 472 p. ISBN 978-90-04-17338-5
Nataliya L. KVARTALOVA, Candidate of Sciences (Philosophy), Leading Research Associate, Center for the Study of Chinese Culture, Institute of China and Contemporary Asia, Russian Academy of Sciences (32, Nakhimovsky Av., Moscow, 117997). ORCID: 0000-0002-1439-9716. E-mail: kvartalova@ ifes-ras.ru
