CC BY
7
в книге встречается много необоснованных повторов, иногда в ущерб последовательности и убедительности изложения мыслей. Заключение не дает выводов по существу, предлагая лишь новые перспективы используемой теории. Вполне естественно, что книга протестантского теолога строится в основном на примерах из практики Евангелической Церкви в Германии. Между тем примеров из католической церковной практики могло быть и больше. Православная Церковь не упоминается вовсе, в то время как в ряде случаев сдаваемые в аренду католиками или протестантами церкви в Европе выкупаются православными общинами, что сохраняет общий христианский дух строений и выявляет их новые измерения. Идея Эрне, что в «гибридных пространствах трансцендентности» встречаются и взаимодействуют друг с другом различные его измерения, является, на наш взгляд, плодотворной для дальнейших исследований (уточнения, критики) как богословов, так и философов и религиоведов. Книга репрезентативна для понимания современных религиозных процессов в Европе и заслуживает пристального внимания.
Барашков Виктор Владимирович, канд. филос. наук,
доцент кафедры философии и религиоведения,
Владимирский государственный университет
им. А. Г. и Н. Г. Столетовых
Российская Федерация, 600000, г. Владимир,
проспект Строителей, 3/7, корп. 3, ауд. 211
v.barashkov@gmail.com
ORCID: 0000-0002-9806-6504
Viktor Barashkov, Candidate of Sciences in Philosophy, Associate Professor, Department of Philosophy and Religious Studies, Vladimir State University named after Alexander and Nikolay Stoletovs 3/7 Prospekt Stroitelej, Vladimir 600000, Russian Federation v.barashkov@gmail.com ORCID: 0000-0002-9806-6504
Рец. ra: Sieben H. J. Konzils- und Papstidee. Untersuchungen zu ihrer Geschichte. Paderborn: Ferdinand Schöning, 2017. 263 S.
Rev. of: Sieben H. J. Konzils- und Papstidee. Untersuchungen zu ihrer Geschichte. Paderborn: Ferdinand Schöning, 2017. 263 S.
Книга «Идея собора и папы» (Konzils- und Papstidee. Untersuchungen zu ihrer Geschichte) принадлежит авторству Германа Йозефа Зибена (H. J. Sieben), профессора-эмерита из школы «Санкт-Георгиен» (высшего учебного заведения Католической Церкви в Германии, г. Франкфурт-на-Майне). Г. Зибен — католический священник, известный в западноевропейских научно-теологических кругах как исследователь истории вероучения, патролог и историк Католической Церкви. Предложенный труд представляет собой ряд объединенных в монографию статей, опубликованных им ранее в немецком журнале «Теология и философия» (Theologie und Philosophie) с 2010 по 2016 г. (за исключением последнего раздела книги (с. 211—244), публикующегося впервые).
В первой главе монографии («Папа и собор в первом тысячелетии: независимое развитие и взаимосвязь») Зибен, опираясь на анализ древнего эпистолярного наследия римских понтификов1, обращается к проблеме взаимоотношения двух институтов церковной власти — первенствующего епископа и собора. Исследователь, ставя вопрос об автономном или взаимообусловленном возникновении данных институтов, утверждает независимость их появления и развития (с. 19) и говорит о них как о «двух полюсах биполярно организованной Церкви» (с. 22). Согласно Зибену, ни собор, ни первенствующий во вселенской Церкви епископ не являются непосредственно богоустановленными институтами, поскольку об этом нет прямого указания в Священном Писании. Данные виды управления, на его взгляд, формировались постепенно по ходу объединения и самоорганизации христианских церквей в единую вселенскую структуру (с. 22). С исторической точки зрения нельзя не согласиться в этом с автором, хотя и необычным для католического исследователя представляется в данном случае апеллирование к авторитету Писания и богоустановленности.
Далее автор рассматривает взаимодействие двух начал власти в Церкви — первенствующего епископа Рима и собора — и констатирует постепенно нарастающее напряжение в отношениях между ними. Тем не менее, по мнению исследователя, такое напряжение не привело к радикальному конфликту и разрыву в первом тысячелетии, поскольку и собор епископов, и римский понтифик существовали в условиях Империи, а потому не были полностью самостоятельны в своих решениях, находясь в зависимости от воли императора. Однако, как отмечает Зибен, во втором тысячелетии западное христианство освободилось от имперского владычества, вследствие чего сперва началось подчинение соборов власти папы («папизм»), а затем возникло контрдвижение, формулирующее теорию подчинения папы собору («концилиаризм»). Привлечение автором политического фактора («имперская подчиненность»), несомненно, является важным моментом в объяснении сложившейся ситуации, однако для полноты картины следовало бы указать и на то, что условия ослабления светской власти в западной части империи стали предпосылками гипертрофированных властных полномочий римского первосвященника2.
Здесь же анализируются «фактические» (основанные на объективных свидетельствах) и «эксплицированные» (выраженные в посланиях и постановлениях соборов и пап) свидетельства отношений двух институтов церковной власти. Согласно Зибену, данные этих двух родов свидетельств очевидно расходятся между собой. Фактические свидетельства показывают более или менее терпимые взаимоотношения между понтификами и соборами, тогда как в текстах переписки и постановлениях ни о какой гармонии не может быть и речи — и папа, и собор претендуют на верховную власть в Церкви. Впрочем, автор констатирует, что претензии римских пап были более ярко выраженными, в отличие от соборных,
1 Исследователь пользуется изданием собрания христианских источников Fontes Chris-
tiani.
2 Подробнее об этом см.: Грацианский М. В. Возникновение и развитие концепции папского примата в I—V вв. // Вестник ПСТГУ. Сер. I: Богословие. Философия. 2014. Вып. 2 (52). С. 9-29.
если при этом игнорировать теорию пентархии, которую, на его взгляд, формулируют и проецируют в историю современные православные теологи (с. 39).
В итоге исследователь приходит к выводу о необходимости признать сосуществование двух несводимых друг к другу институтов церковной власти. При этом Зибен не закрывает глаза на перманентный конфликт пап и соборов в истории христианской Церкви вплоть до настоящего времени, говоря также, что с этим необходимо считаться и в будущем. Хотя это прямо и не выражено в тексте исследования, однако при вдумчивом прочтении становится очевидной импликация идеи о необходимости диалектики двух властных структур в рассуждениях западного историка Церкви. Заметим все же, что такая диалектика не нова и ее первую фиксацию можно обнаружить уже на рубеже III—IV вв. в 34-м апостольском правиле.
Вторая глава монографии посвящена вопросу об «особом вкладе римских пап в развитие идеи Вселенского собора» (с. 9). Зибен доказывает, что папы (от Юлия I до Григория Великого) сыграли существенную роль в реализации первых четырех Вселенских соборов. В первой части данной главы автор рассматривает участие римских епископов в первом (Никейском) и третьем (Эфесском) соборах. Такую непоследовательность Зибен объясняет тем, что римские папы приняли участие в признании постановлений второго Вселенского собора лишь после четвертого (Халкидонского) собора в период после Акакианской схизмы.
Исследованию роли римских пап в делах Халкидонского собора и всех четырех соборов, вместе взятых (включая Константинопольский 381 г.), посвящен второй раздел рассматриваемой главы. Автор констатирует, что интенсивность вмешательства римских первоиерархов в решения первых четырех соборов была различной, однако именно их активность стала едва ли не определяющим фактором того, что базовые соборные постановления приобрели вселенский масштаб и признание. Следует отметить, что такое утверждение является традиционным locus communis в западной церковной историографии, которая обосновывала вероучительный авторитет Церкви Рима тем, что последняя настойчиво защищала никейские постановления (которые, правда, рассматривались в свете апостольского и даже Петрова предания)3.
Зибен также задается вопросом о мотивах интереса понтификов к церковным соборам восточных (весьма отдаленных от Рима) метрополий, созываемым к тому же, как он подчеркивал, императорами (с. 115). Немецкий историк находит целый комплекс таких мотивов, из которых заостряет внимание прежде всего на двух. Первым мотивом являлась, согласно Зибену, богословская идея предания, то есть церковного соборного осмысления Откровения (выраженного прежде всего в Священном Писании). По мнению исследователя, римские первоиерархи сознавали себя исключительно ответственными за чистоту вероучения и экзегезы, передаваемых из поколения в поколение. Именно эта ответственность и подталкивала понтификов к активному участию в соборных постановлениях и их распространению (с. 119). Вторым мотивом называется культур-
3 См.: Захаров Г. Е. Римское первенство и развитие института церковного собора в эпоху арианских споров // Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. 2015. Вып. 1 (62). С. 23.
ная традиция, в контексте которой находились римские папы и в рамках которой развилась идея римского права наследия (шб ИегеёНапит). Речь идет о праве (и обязанности) провозвестия христианского вероучения, присущего, впрочем, всем епископам, однако по преимуществу являющегося священной обязанностью римского первосвященника. По сути здесь говорится также о предании, то есть передаче корректного и незамутненного вероучения, однако совершенно необоснованной со стороны исследователя остается идея преимущественного права именно римских первоиерархов.
Из предложенного контекста вполне логично проистекает следующая глава — об идее священного предания в самосознании древних римских понтификов. Автор рассматривает апеллирование к преданию отцов как к незыблемому авторитету в письмах римских епископов периода Ш—У1 вв. Зибен показывает, что в один ряд со святоотеческим преданием римские первоиерархи начинают ставить авторитет предания апостола Петра, воспринятого епископами Рима. Эта преемственность с апостолом Петром — преемство в первую очередь истины, а не власти — наделяла, с их точки зрения, иерархов Вечного города особыми полномочиями и обосновывала их первенство во вселенской Церкви. Интересно, что исследователь настаивает на аполитичном характере идеи примата, обнаруживая ее природу в вероучительной составляющей, которая была воспринята апостолом Петром от Самого Христа и сообщена преемникам (с. 153).
Последние две главы монографии посвящены рефлексии отдельных мыслителей над идеей церковного (в первую очередь Вселенского) собора. Первый мыслитель, к которому обращается автор, — знаменитый голландский гуманист, а также теолог Эразм Роттердамский. Зибен собрал и систематизировал высказывания Эразма, рассеянные по разным его сочинениям, а затем выстроил целостную картину воззрений мыслителя по обозначенной тематике. Согласно проведенному исследованию, критик церковных порядков в западном мире Эразм оказался сторонником идеи Вселенского собора, однако при этом не был концилиаристом — в его сочинениях Зибен не обнаруживает прямых указаний на превосходство собора над папой (с. 209).
Другой фигурой, к которой обращается автор, был почти забытый в наши дни секретарь центральной комиссии по вопросам веры и нравственности II Ватиканского собора голландский священник-иезуит Себастиан Тромп. Эта фигура привлекает исследователя в связи с тем, что являет собой образец консервативного теолога, которому пришлось столкнуться с новым курсом церковного руководства и внезапной реабилитацией соборности в жизни Католической Церкви. На его примере Зибен демонстрирует контридеи, возникшие в уме священника и теолога, верного монархическому принципу управления. Чтобы смягчить и локализовать ворвавшуюся (как казалось) в католическое лоно соборность, Тромп сформулировал принцип соборности в трех аспектах: 1) собор является только вспомогательным органом папы, который последний может собрать или не собрать по своему рассуждению; 2) темы и вопросы собора выдвигаются римским понтификом; 3) собор может совершиться дистанционно или по переписке (с. 246). Таким образом, в сочинениях Тромпа автор обнаруживает однозначную линию подчинения собора власти папы.
Вопрос взаимотношения власти собора и первенствующего епископа продолжает оставаться проблемным, что особенно актуально для диалога Католической и Православной Церквей. Свидетельство тому — обсуждение данной проблемы Смешанной международной комиссией по диалогу между Католической и Православной Церквами в октябре 2007 г. в Равенне, по итогам которого был опубликован документ «Экклезиологические и канонические последствия сакраментальной природы Церкви: церковное единство, соборность и власть». В данном диалоге католическая и православная стороны обнаружили ряд существенных расхождений в понимании экклезиологических вопросов. Таким образом, опубликованные уже после равеннского диалога статьи и монография Й. Зибена представляют собой предмет особого интереса для православного историка Церкви.
Лаврентьев Андрей Валентинович,
канд. филос. наук,
доцент Института лингвистики
и межкультурной коммуникации
(Сеченовский университет)
Российская Федерация, 123242,
г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 3 стр. 1;
ст. преподаватель РПУ им. св. Иоанна Богослова
Российская Федерация, 127473, г. Москва,
пер. Чернышевского, д. 11 А, стр. 1
lavandrus@yandex.ru
ORCID: 0000-0003-4533-8972
Andrey Lavrentiev, Candidate of Sciences in Philosophy, associate professor, Institute of Linguistics and Intercultural Communication (Sechenov University), 3/1 Sadovaya-Kudrinskaya Str., Moscow 123242, Russian Federation senior lecturer, Russian Orthodox University of Saint John Theologian per. Chernyshevskogo, Moscow 127473, Russian Federation lavandrus@yandex.ru ORCID: 0000-0003-4533-8972
Рец. на ra.: Weaver D. J. The Irony of Power: The Politics of God within Matthew's Narrative. Elkhart: Institute of Mennonite Studies, 2017*.
Rev. of: Weaver D. J. The Irony of Power: The Politics of God within Matthew's
Narrative. Elkhart: Institute of Mennonite Studies, 2017.
Дороти Джин Вивер, профессор Института меннонитских исследований в штате Индиана, является одним из самых плодовитых авторов в области исследований библейской иронии в XX и начале XXI в. Первые публикации по этой тематике появляются в конце XIX в.1, и с тех пор тексты об иронии в христианском корпусе Священного Писания появляются с определенной регулярностью; в настоящее время их количество только на английском языке пере-
4 Равеннский документ. URL: http://www.rkcvo.ru/node/107 (дата обращения: 26.09. 2019).
* Обзор подготовлен при поддержке Фонда развития ПСТГУ в рамках проекта «Понимание иронии в традиции Православной Церкви».
1 Chotzner J. Humor and Irony of the Hebrew Bible // Asiatic Quarterly Review. 1892. P. 124135; Shutter M. D. Wit and Humor of the Bible: A Literary Study. Boston: The Arena Publishing Co, 1893, и др.
