CC BY
33
Вестник ПСТГУ.
Давыденков Олег Викторович, протоиерей д-р богословия, канд. филос. наук,
зав. кафедрой восточнохристианской филологии и Восточных Церквей
Филологического факультета ПСТГУ,
проф. кафедры догматического богословия Богословского факультета ПСТГУ
Российская Федерация, 127051, г. Москва, Лихов пер., д. 6, стр. 1
ORCID: 0000-0002-2149-93К
О НЕКОТОРЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ЭККЛЕЗИОЛОГИИ
Феодора Абу Курры
О. В. Давыденков
Аннотация: В статье рассматриваются экклезиологические взгляды мелькитско-го богослова Феодора Абу Курры: его учение о церковных соборах и об особой роли Римских епископов в жизни Церкви. Автор ставит вопрос об источниках учения Феодора об особых полномочиях Римских епископов и о причинах его интереса к этой проблематике. Абу Курра старался показать, что Вселенские Соборы — это единственный и притом самим Священным Писанием установленный способ определения истины, в том числе и истинного смысла самого Писания. Для обоснования данного положения Феодору было необходимо нейтрализовать направленный против достоинства Вселенских Соборов аргумент, которым пользовались как мусульмане, так и инославные, в равной степени утверждавшие, что соборы были явлением политической жизни Византии, и поэтому их решения не имеют религиозного авторитета. В такой ситуации учение о Римских епископах как о преемниках апостола Петра, от самого Христа получивших особые полномочия, обладающих исключительным правом созыва Вселенских Соборов, наделенных харизмой неповрежденно хранить собор-но сформулированную истину и наставлять в вере своих собратьев-епископов, оказывалось достаточно убедительным способом показать, что Вселенские Соборы находились под внешней, не зависимой от власти императоров религиозной юрисдикцией, авторитет которой утверждается самим Писанием.
Недавние церковно-политические события инициировали в православном научном сообществе достаточно острые споры вокруг проблем экклезиологии. В центре внимания православных богословов оказался вопрос о высшей власти в Церкви, о возможности и целесообразности иметь в Православной Церкви общий центр единения, стоящий над отдельными Поместными Церквами. Такого рода тенденции в экклезиологической мысли христианского Востока существовали и в прошлом, поэтому для лучшего понимания стоящих перед современным церковным сознанием проблем весьма полезно установить причины, побуждавшие православных богословов принимать и защищать подобные представления. Одним из таких восточных авторов был известный мелькитский богослов Феодор Абу Курра (+ ок. 830 г.), епископ Харранский, экклезиологические взгляды которого католические исследователи склонны рассматривать как
вполне традиционное учение о папском примате, свойственное и мелькитской общине в целом. Учение Феодора о Церкви представляется тем более интересным и заслуживающим внимания, что он был фактически единственным мель-китским автором, писавшим на экклезиологические темы.
В своих сочинениях Абу Курра не предпринимает попыток раскрыть понятие Церкви (араб. кашБаИ). Однако «из контекста, в котором это слово употребляется, очевидно, что он, в соответствии с учением Писания и святых отцов, понимает под ним видимое сообщество верующих во Христа», причем, может иметь в виду «как отдельную общину, например Антиохийскую ...так и их совокупность»1. В целом Феодор не стремится к систематическому изложению учения о Церкви, фактически сама эта тема интересует его только с одной точки зрения — вопроса об учительном авторитете Церкви2. Подробному рассмотрению этого вопроса полностью посвящен его арабский трактат «О Соборах».
Трактат начинается введением, где Абу Курра формулирует проблему, заставившую его взяться за написание этого сочинения. Основная часть, в полном соответствии с правилами классической риторики3, состоит из двух разделов: сначала автор обосновывает свой главный тезис, затем — защищает его от трех возражений оппонентов. Первый раздел, в свою очередь, также разбит на две части — библейскую и церковно-историческую. Краткое заключение содержит основной вывод и увещания еретиков.
Учение о соборах
Абу Курра начинает трактат с констатации факта глубокого разделения христианского мира. Христиане разделены на несколько общин (халкидониты, не-сториане, яковиты, юлианиты, монофелиты и др.), каждая из которых претендует на то, что «она-то и есть истинное христианство»4. При этом все христиане принимают один и тот же корпус священных книг Ветхого и Нового Завета, разделения же между ними обусловлены тем, что все общины понимают священные тексты по-разному и на основании этого понимания формируют собственное вероучение. Именно это, утверждает Абу Курра, «разделяет нас на отдельные церкви и не позволяет нам молиться вместе»5.
В связи с этим возникают два вопроса:
а) Все ли общины являются истинными церквами или же истинна и, следовательно, спасительна только одна из них?
1 Graf G. Die arabischen Schriften des Theodor Abu Qurra, Bischofs von Harran (ca. 740—820). Paderborn, 1910 (Forschungen zur christlichen Literatur- und Dogemengeschichte; X. 3). S. 53.
2 См.: Ibid. S. 53-54.
3 Sieben H.-J. Zur Entwicklung der Konzilsidee (VIII). Theodor Abu Qurra über «unfehlbare» Konzilien // Theologie und Philosophie. 1974. Bd. 49. S. 493.
4 ThawudurusAbu Qurrah Usquf Harran. О Соборах // Idem. Mayamir / Q. Al-Basha, ed. Beirut, 1904. P. 154-155.
В рукописях сочинения Абу Курры не имеют названий. Названия, принятые в современной научной литературе, условны. Здесь и далее названия трактатов Феодора приводятся по-русски.
5 Ibid. P. 155-156.
б) Если истинна только одна Церковь, то каков общедоступный способ определить, какая именно Церковь истинна?6
По первому вопросу позиция Абу Курры совершенно неэкуменична. Предполагать, что Христос принимает всех христиан только за то, что они придерживаются одних и тех же книг Писания, не требуя от них понимания их истинного смысла, значит ставить слова выше их разумения и тем самым превращать христианство в иудейство. Если разделенные духом христиане объединились бы в единую церковь и собрались бы на общую молитву, они лишь внешне поклонялись бы единому Богу, внутренне же — различным богам. Призывая единого Христа своими устами, в своих сердцах они представляли бы множество разных христов. Абу Курра убежден, что Христос такому поклонению благоволить не может: без истинного понимания Писаний не может быть и истинного богопо-читания7.
Абу Курра был последовательным сторонником идеи эксклюзивности истины. Истинное мнение «не бывает множественным и не противоречит самому себе», ложные же мнения могут быть многочисленны и, противореча друг другу, все вместе противоречат истине, которая всегда единична8. Таким образом, истинное христианское учение может быть только одно, а, следовательно, «Христос пребывает только в одной из многих церквей»9.
В результате возникает вопрос о способе определения единственной истинной Церкви. Абу Курра, высоко оценивавший возможности человеческого разума, был убежден, что определить, какая община исповедует истинное христианство, можно и чисто рационально, или, по его словам, «тонким схоластическим путем», однако он вполне осознавал, что такой метод приемлем только «для тех, кто имеет тонкий ум и способен проникать в предметы таинственные», но не убедителен для «простых людей, вроде торговцев и деревенских жителей», то есть для подавляющего большинства христиан. Значит, должен существовать другой способ установить истину, представляющий собой «ясный путь, следовать которым могли бы и ученые, и простолюдины, и философы, и торговцы»10.
В существовании такого общедоступного способа Абу Курру убеждает вера в благость Творца, Который, желая всем людям познания истины и спасения, «не стал бы вменять им в обязанность то, что они не способны понести». По Своему человеколюбию Христос не мог оставить простых людей без ясного и доступного для них руководства, позволяющего обрести истинное понимание Писаний, которое Он вменяет им в обязанность. В противном случае само совершенное Им искупление стало бы для большинства людей не спасением, а проклятием11.
Таким общедоступным способом Феодор считает церковные соборы, которые, по его мнению, способны безошибочно устанавливать истинный смысл Писаний и обладают авторитетом преподавать свое учение всей Церкви как об-
6 О Соборах. P. 155-158.
7 См.: Ibid. P. 156-157.
8 См.: Thawudurus Abu Qurrah Usquf Harran. О смерти Христа // Idem. Mayämir / Q. Al-Bäshä, ed. Beirut, 1904. P. 49.
9 О Соборах. P. 157.
10 Ibid. P. 155.
11 См.: Ibid. P. 157-158.
щеобязательное правило веры. Эта идея до такой степени поглощает экклезио-логическую мысль Харранского епископа, что С. Гриффит называет его учение о Церкви «богословием Соборов» (conciliar theology)12.
Таким образом, главная цель трактата «О Соборах» состоит в том, чтобы доказать, что сам «соборный институт Церкви восходит к положительной учреждающей божественной воле»13.
Доказательства учительного авторитета церковных Соборов
Абу Курра начинает свое доказательство с попытки обосновать самый принцип соборности Церкви, который он желает вывести непосредственно из Священного Писания. Прообраз церковных соборов Феодор усматривает уже в Ветхом Завете. Моисей, получив от Бога законы и повеление судить на их основании сынов Израилевых, передал эти законы судьям, выбранным из числа ученых мужей, и поручил им вершить суд по справедливости (см.: Исх 18. 25).
Пока Моисей был с ними, она осуществляли правосудие под его общим руководством. Когда же Моисею пришло время умереть, он, зная Духом Святым, что, оставшись без него, сыны Израилевы впадут в заблуждение и между ними начнутся распри, дал им второй закон и учредил вместо себя постоянных преемников (см.: Втор 17. 8—13). Эти преемники, священники и судьи, составляли коллегиальный орган, собиравшийся в строго определенном месте, «которое избрал Бог для призывания в нем имени Своего», и наделенный исключительным правом рассматривать различные спорные дела и выносить по ним решения. Никому другому, ни ученым, ни простецам, Моисей не дал таких прав. Более того, он повелел всем повиноваться любым решениям этого собора, вне зависимости от того, считает ли человек их правильными или нет. Всякого, кто станет оспаривать решение судей, он осудил на смерть. Столь суровые меры против неповинующихся Моисей определил потому, что знал: Святой Дух будет содействовать членам этого собора в поисках правды и никогда не попустит, вне зависимости ни от их умственных способностей, ни от других их личных качеств, чтобы от них исходило что-то, кроме правды. Следовательно, всякий, не повиновавшийся решениям этой коллегии, хулил Святого Духа, «объявляя причиной заблуждения Того, Кто есть Солнце правды и сокровище света»14.
В Новом Завете, утверждает Абу Курра, Святой Дух продолжает действовать тем же образом, что и в Ветхом. Он устроил так, чтобы и христиане все спорные вопросы выносили на рассмотрение особого коллегиального органа, каковым в новозаветной Церкви стал собор апостолов.
Феодор обращается к пятнадцатой главе книги Деяний апостолов, где повествуется, как Павел и Варнава имели в Антиохии дискуссию с некоторыми людьми, пытавшимися убедить местных христиан в необходимости соблюдать закон
12 Griffith S. H. Muslims and church councils. The apology of Theodore AbuQurrah // Studia Patristica. 1993. Vol. 25. P. 285.
13 Sieben. Op. cit. S. 501.
14 О Соборах. Р. 156-158.
Моисея (см.: Деян 15. 1). Вследствие этого спора Антиохийская община приняла решение отправить Павла и Варнаву в Иерусалим к апостолам и пресвитерам, где некоторые из обратившихся ко Христу фарисеев также настаивали на необходимости для крещеных язычников обрезываться и исполнять ветхозаветный закон (см.: Деян 15. 5).
Для рассмотрения этого вопроса собрались апостолы и пресвитеры, которые после длительного обсуждения вопроса со всей Церковью приняли решение и в виде письменного послания отправили его в Антиохию с избранными людьми (см.: Деян 15. 22—29).
Абу Курра особо подчеркивает, что антиохийцы не приняли сразу ни точку зрения Павла и Варнавы, ни их противников, даже несмотря на то что первые «были из числа высших апостолов». Дело было вынесено на обсуждение собора апостолов, который принял решение и приписал его Святому Духу (ср.: Деян 15. 28). Абу Курра видит в этом указание на то, что Сам Христос даровал апостольскому собору «власть исследовать дела, касающиеся ересей». По мнению Феодора, воля Божия состояла в том, чтобы все спорные вопросы веры выносились на рассмотрение этого собора, и поэтому никто не имеет права навязывать свою, не утвержденную собором точку зрения, Церкви, которая прежде соборного решения не приняла даже мнение святого Павла и Варнавы15.
По мнению Х. Зибена, искусство, с каким Феодор приводит доказательства от Писаний, «соответствует лучшей патристической традиции»16. Причем особое значение имеет обращение к Ветхому Завету. Предшествовавшие авторы при обсуждении соборной проблематики никогда не ссылались на Втор 17. 8—13. Таким образом, здесь мы «имеем дело с личным открытием Феодора»17. С точки зрения главной цели трактата обращение к этому ветхозаветному тексту особенно важно, поскольку в нем определенно содержится мысль о положительном учреждении института соборов Самим Богом, что в Деян 15 выражено менее от-
четливо18.
Абу Курра высказывает убеждение, что существование в Церкви соборного органа, способного содействием Духа Святого безошибочно устанавливать истину, не могло быть ограничено только апостольским периодом ее истории. Христос, предвидевший, что сатана будет просеивать Церковь, чтобы заполучить ее пшеницу (см.: Лк 22. 31), не мог оставить Свое стадо без наставления19. По этой причине Вселенские Соборы Феодор подчеркнуто ставит в один ряд с собором апостольским20, рассматривая эти Соборы, собиравшиеся для рассмотрения и ниспровержения угрожавших Церкви еретических учений, как историческое продолжение апостольской коллегии.
15 См.: О Соборах. P. 160-163.
16 Sieben. Op. cit. S. 492.
17 Ibid. S. 494.
18 Ibid. S. 492.
19 См.: О Соборах. P. 164.
20 Впрочем, хотя Вселенские Соборы и ставятся в один ряд с собором апостольским и сравниваются с ним с разных точек зрения, они с ним не соисчисляются. Первым в списке Соборов является все же Никейский, а не апостольский (см.: Sieben. Op. cit. S. 496-497).
Феодор схематично излагает историю первых шести Вселенских Соборов, обнаруживая, в отличие от некоторых мелькитских писателей21, хорошее знакомство с фактической стороной истории Церкви22. Цель этого исторического экскурса заключается в том, чтобы продемонстрировать, что Вселенские Соборы — это нормативная и естественная практика церковной жизни и притом полностью соответствующая той модели, что представлена в книге Деяний23. Главная идея, которую Феодор старается донести до своих читателей, состоит в том, что Сам Дух Святой «учредил эти Соборы, чтобы они постоянно и во веки замещали апостолов»24, и поэтому «единственный, Самим Богом указанный путь познания истины — это авторитет Богом предписанного учительства», опирающийся на авторитет Вселенских Соборов25.
После того как приведены доказательства учительного авторитета церковных соборов, Феодор переходит к разбору основных возражений, которые выдвигались еретиками, оспаривавшими решения того или иного собора:
1. Собор принял ошибочное решение «по причине невежества или злого умысла». С точки зрения Феодора, такое возражение представляет собой вторжение в такую область, заниматься исследованием которой Дух Святой никому не позволяет. Постановления соборов по своей природе находятся вне компетенции отдельных людей. Ставить под сомнение решения Вселенского Собора может только тот, кто поражен гордостью. Таковой же, в соответствии с еще Моисеем установленной нормой, «заслуживает духовной смерти»26.
Абу Курра не может допустить мысль, что Бог, учредивший сам институт соборов, не гарантирует истинности соборных определений. Отсюда следует, что каждое отдельное соборное вероопределение всегда принимается участниками собора по наитию Святого Духа. Тем самым, поскольку от Богом учрежденного собора не может исходить ничего, кроме истины, Харранский епископ фактически утверждает за соборами свойство непогрешимости, по крайней мере в области вероучения. Такая точка зрения не только требует безусловного повиновения и подчинения всем соборным решениям, но и по существу означает запрет на какую-либо дискуссию по итогам работы соборов. При таком взгляде на природу соборных постановлений, который отстаивает Феодор, любое их оспаривание может восприниматься только как хула на Святого Духа27.
2. Решения этого собора не следует принимать, поскольку он был созван императором. Данный аргумент, замечает Абу Курра, служит к отрицанию Вселенских Соборов как таковых, поскольку общеизвестно, что все соборы созывались им-
21 Например, Сулейман Газский, излагая в своем ересеологическом трактате историю Вселенских Соборов, допускает ряд грубых фактических ошибок (см.: Sulayman IbnHasanal-Gazzi. Riposta al dissenzienti dalla fide ortodossa // I trattati teologici di Sulayman Ibn Hasanal-Gazzî / P. Spisa, ed. Louvain: Peeters, 2013. Р. 41-62).
22 См.: О Соборах. Р. 165-170.
23 См.: Griffith. Op. cit. Р. 288-289.
24 О Соборах. Р. 174.
25 Graf. Op. cit. Р. 54.
26 О Соборах. P. 170-171.
27 См.: Sieben. Op. cit. S. 501-503.
ператорами28. Каждый еретик, отвергающий осудивший его собор на том основании, что он был созван императором, который якобы действовал на соборе насильственными методами и после собора силой заставлял христиан принимать его решения, тем самым дает повод и всем остальным еретикам под тем же предлогом не признавать осудившие их соборы. Феодор же призывает еретиков к последовательности и справедливости: необходимо либо принять все Вселенские Соборы без изъятия, либо отвергнуть все соборы и их решения, поскольку все они созывались императорами. Второй вариант означал бы уничтожение всего догматического учения, которым обладает Церковь, и возвращение христиан в такое состояние, когда они вынуждены держаться только писаний Ветхого и Нового Завета. Отказ от учения соборов Абу Курра уподобляет разрушению церковной ограды, защищающей Церковь от изгнанных из нее хищных волков.
Сам факт созыва соборов императорами, по мнению Харранского епископа, не дает никаких оснований «порицать ни один из соборов». Он отмечает, что все императоры, созывавшие соборы, принимали на себя обеспечение их участников всем необходимым, поддерживали общественный порядок, чтобы отцы соборов имели возможность «исследовать религиозные вопросы в мире и тишине». В то же время императоры не обладали правом участвовать в обсуждении вопросов веры и оказывать влияние на соборные решения, они лишь служили отцам и полностью принимали утвержденные соборами решения29. Таким образом, в своей деятельности по созыву соборов императоры выступали как «слуги Церкви»30.
3. Деяния этого собора не следует принимать, поскольку предшествующий собор принял решение ничего не добавлять к своим определениям и ничего не убавлять от них31. Абу Курра считает, что еретики, использующие данный аргумент, совершенно не понимают, что имели в виду отцы соборов, когда запрещали делать какие-либо прибавления к соборным определениям. Отцы, разъясняет Феодор, рассматривали соборные решения как лекарства, «приготовленные Духом Святым с целью защитить тело Церкви от болезни той ереси, которая на этом соборе была анафематствована». Каждый собор, запрещая что-либо прибавлять к его решениям или нечто отнимать от них, имел в виду, что «никто не должен отменять его решения и создавать против недуга анафематствованной на нем ереси лекарство, отличное от того, что уже было приготовлено Святым Духом, поскольку Дух Святой не противоречит Самому Себе». Однако это никак не означает, что в случае возникновения новой ереси епископы как врачи Церкви не должны собраться и уврачевать этот недуг так же, как и болезни, волновавшие
28 Феодор последовательно называет всех императоров, созывавших первые шесть Вселенских Соборов: Константина Великого (324—337), Феодосия I (379—395), Феодосия II (408450), Маркиона (450-457), Юстиниана I Великого (527-565), Константина IV (668-685) (см.: О Соборах. P. 171).
29 См.: Ibid. P. 171-173.
30 Kneller C. Theodor Abucara über Papsttum und Konzilien // Zeitschrift für katholische Theologie. 1910. Bd. 34. S. 426.
31 По всей вероятности, здесь Абу Курра в первую очередь имеет в виду известный аргумент монофизитов, которые противились Халкидонскому Собору, ссылаясь на постановления Собора Ефесского (см.: Sieben. Op. cit. S. 499).
Церковь в прежние времена. В противном случае, соборные отцы своим запретом отдавали бы Церковь во власть тех ересей, которые появятся после собора, лишая будущих церковных врачей возможности исцелять ее. Собор, принявший такое решение, предал бы Христа, поэтому ни один собор, собранный Святым Духом, не мог поступить таким образом. Иными словами, соборы не запрещали принимать в будущем новые вероопределения против новых заблуждений, но только подвергать ревизии уже существующие формулы веры, составленные для защиты от прежде осужденных ересей.
Опровергая третий аргумент, Абу Курра использует полемический прием сведбния мнения оппонента ad absurdum. Последовательно применяемый, этот аргумент не только не допускает последующих соборов, но фактически ведет к отрицанию института соборов как такового.
Ошибочное понимание соборных постановлений о неизменности их решений приводит, как считает Абу Курра, к «упразднению всех соборов, с первого до последнего». Ведь в таком случае уже Арий мог отвергнуть Первый Вселенский Собор, сославшись на слова апостола Павла, говорившего, что даже ангел с неба должен быть анафематствован, если станет учить Церковь не тому, чему апостол уже научил ее (см.: Гал 1. 8). Аналогичным образом поступали бы и все последующие соборно осужденные еретики, ссылаясь на запрет предшествующего собора что-либо изменять в его решениях32.
Констатируя особый акцент Абу Курры на безусловной обязательности соборных постановлений, невозможно не задаться вопросом, отводил ли он в своем богословии соборов какую-то роль рецепции соборных решений Церковью. Заканчивая излагать историю каждого собора, в том числе и апостольского, Феодор каждый раз отмечает, что Церковь приняла его решения33. Этот рефрен можно понять в двух противоположных смыслах:
а) как указание на необходимость рецепции решений собора со стороны Церкви;
б) как иллюстрацию того, что соборные постановления не подлежат обсуждению.
Х. Зибен склоняется к первому варианту, полагая, что, согласно Феодору, «рецепция собора Церковью представляется все же определяющей для его законной силы»34. Однако это мнение явно находится в противоречии с главной идеей трактата: как богоустановленный институт, соборы наделены властью безошибочно определять истину. Поэтому их решения не могут нуждаться в какой-либо рецепции35.
32 См.: О Соборах. P. 173-176.
33 См.: Ibid. P. 165-167, 169.
34 Sieben. Op. cit. S. 497. Ср.: Ibid. S. 504.
35 Х. Зибен обращает внимание на то, что между трактатами «О Соборах» и «Против иудеев» (Thawudurus Abu Qurrah Usquf Harran. Против иудеев // Idem. Mayamir... Р. 140-154) обнаруживается и формальный, и отчасти даже содержательный параллелизм, что способствует лучшему пониманию учения Абу Курры о соборах. Формальное сходство проявляется в том, что, во-первых, в обоих случаях в апологетических рассуждениях привлекается типологическое соотношение Моисей — Христос / Святой Дух, а во-вторых, в общей цели двух трактатов: принудить разум к принятию определенной истины. Выражением содержательной близости
Римский престол и соборность Церкви
Весьма неожиданным моментом в экклезиологии Aбу Курры является то, что его учение о Соборах оказывается теснейшим образом связано с представлением об особой роли Римского епископа в жизни Церкви. Обращаясь к тексту Евангелия (см.: Мф 16. 18, Лк 22. 31—32, Ин 21. 15—17), Феодор указывает, что апостол Петр занимал в апостольской общине совершенно особое место. Aбу Курра утверждает, что апостол Петр был «начальником» (ra'ïs) и «предстоятелем» (imäm) апостольского собора36, «главой (ra's) апостолов»37, «предводителем апостолов» (töv ánooióÁwv ярощ^торос;)38, «основанием (asäs) Церкви», и называет Петра «специально избранным для того, чтобы пасти ее»39. Aпостольский собор Феодор именует «его (Петра. — О. Д.) собором»40.
Особое значение Харранский епископ придает обращенным к Петру словам Христа «Я молился, чтобы ты не потерял веру твою, и некогда обратившись к братьям твоим, утвердил их» (ср.: Лк 22. 31—32). Aбу Курра понимает это высказывание как относящееся не только лично к Петру и другим апостолам, но и к «тем, кто будет занимать престол святого Петра, то есть Римский [престол]»41. Подтверждение этого Феодор видит в том, что «Петр был единственным из апостолов, кто утратил веру и отрекся от Христа». Значит, Христос имел в виду не апостолов, «среди которых мы не видим ни одного, кто бы пал и нуждался в том, чтобы святой Петр наставлял его», а их преемников на епископских престолах, которые будут нуждаться в наставлениях Римского епископа42. По мнению Aбу Курры, слова Христа, несомненно, «указывают на преемников Петра по кафедре, которые всегда утверждали своих братьев и не перестанут утверждать их до скончания века»43. У тех, кто верует верой Римского епископа, «вера никогда не повредится»44, а Царствие Небесное «уготовано всем, кто утвержден на основании святого Петра, ибо [основание] это — от Духа Святого»45. Если же кто-либо возразит, что Господь имел в виду только самого Петра, то, возражает Феодор, тогда «оказалось бы, что после смерти Петра Церковь не имеет наставляющего... лишена утешения, и нет никого, способного избавить ее от еретиков»46.
служит то, что в доказательствах, приведенных в трактате «О Соборах», церковные соборы занимают то логическое место, которое в трактате «Против иудеев» принадлежит чудесам. Как последние принуждают разум к принятию христианства, так первые — к принятию православия (см.: Sieben. Op. cit. S. 507). Вероятно, именно этим параллелизмом можно объяснить тот факт, почему в рукописи Dayral-Mukhallis MS, изданной К. Баша, эти два, на первый взгляд, столь различных текста представлены как две части одного трактата.
36 О Соборах. Р. 163.
37 Ibid.
38 Theodorus Abucara. Opuscute 4. Epistola continens fidem orthodoxam, missa a beato Thoma patriarcha Hierosalymitano ad haereticos in Armenia // PG. 97. Col. 1505D.
39 О Соборах. P. 164.
40 Ibid. P. 161.
41 Ibid. P. 163-164.
42 Ibid. P. 164.
43 Ibid.
44 Ibid.
45 Ibid. P. 179.
46 Ibid. P. 164-165.
В деяниях Вселенских Соборов Абу Курра также видит особую роль Римских епископов. Кратко излагая историю соборов, Феодор о каждом из них (за исключением Пятого) замечает, что он был созван «по повелению Римского епископа»47. А в заключении трактата «О смерти Христа» он говорит о Петре, «управлявшем шестью святыми Соборами, которые были созваны по повелению епископа Рима, города мира», и прямо утверждает, что восседающий на Римском престоле — «наместник (al-muwakkal) Христа, который печется о народе церковном, [созывая] Вселенские Соборы с целью укреплять народ [в вере]»48.
В трактате Абу Курры не обсуждается и даже не ставится вопрос, как отличить истинный собор, решениям которого необходимо беспрекословно повиноваться, от собора ложного, хотя вряд ли он не знал, что такие соборы бывали в истории49. По этой причине Феодор нуждался в некотором объективном критерии, который бы точно указывал, решениям каких именно соборов необходимо следовать. Трудно сомневаться, что Абу Курра, столь настойчиво повторявший мысль о созыве Вселенских Соборов Римскими епископами, рассматривал факт такого созыва если и не единственным, то, во всяком случае, необходимым условием легитимности собора.
Католические исследователи склонны рассматривать Абу Курру как приверженца традиционного для Римо-Католической Церкви учения о первенстве Римских пап. Например, Г. Граф видит в сочинениях Харранского епископа «основание учения о примате Петра (Primatial rechte Petri) и его преемников в Риме»50. К. Баша в предисловии к французскому переводу «О Соборах» утверждает, что мелькиты VIII—IX вв., как следует из трактата Феодора, были вполне чужды схизматическим идеям Фотия Константинопольского, а сама идея папского примата — едва ли не в духе I Ватиканского собора — совершенно тради-ционна для мелькитов51.
Хотя Абу Курра определенно говорит об особых полномочиях Римских епископов, видеть в его трактате позднее римо-католическое учение о папском примате было бы явным преувеличением52.
Учение Феодора о месте и роли Римского епископа в жизни Церкви можно свести к следующим положениям:
1) апостол Петр получил от Христа особые полномочия, в силу которых он был главой всех апостолов и председателем апостольского собора;
47 О Соборах. P. 165-167, 169.
48 О смерти Христа // Mayâmir... P. 70. Арабское al-muwakkal не вполне точно соответствует слову «наместник», буквально это арабское слово означает «получивший полномочия (поручение)».
49 Никак не обсуждается у Абу Курры и вопрос о различных видах соборов, об их отличии по степени авторитетности.
50 Graf. Op. cit. Р. 56.
51 См.: Al-Basha Q. Un traité des oeuvres arabes de Théodore Abou-Kurra, évêque de Haran. Tripoli, 1905. Р. 11.
52 В учении Абу Курры о Церкви вообще нет такого понятия, как «примат», нет у него и соответствующего термина.
2) полученные Петром полномочия переходят к преемникам Петра по Римской кафедре, которые имеют власть наставлять в вере своих собратьев;
3) вера Римского епископа всегда пребывает неповрежденной и потому должна служить образцом для всей Церкви;
4) Вселенские Соборы созывались Римскими епископами.
Таким образом, Абу Курра действительно признает за Римскими епископами определенные прерогативы, причем обосновывает их не церковно-исторически, но богословски, то есть выводит из Священного Писания. Однако преимущества Римской кафедры Феодор фактически ограничивает только областью церковного учительства: преемники святого Петра хранят истинную веру, следят за чистотой веры и имеют власть наставлять заблуждающихся. Таким образом, то, о чем говорит Абу Курра, есть нечто большее, чем просто первенство чести, однако учение о примате в смысле особых властных полномочий не находит в его произведениях никакого основания.
С точки зрения Феодора, высшая власть в Церкви, безусловно принадлежит Вселенскому Собору. Хотя он и подчеркивает, что соборы созывались «по повелению епископа Рима», это не означает, что он ставит преемников святого Петра выше соборов. Именно соборы формулируют догматические истины, которые обязательны для всех, в том числе и для Римских епископов. Мысль о том, что соборные решения нуждаются в особом утверждении со стороны Римского престола, вероятно, показалась бы Абу Курре совершенно неприемлемой. В его экклезиологии для идеи непогрешимости Римских епископов просто нет места, поскольку такое свойство он фактически усваивает самим Вселенским Соборам53. Особое служение, возложенное Христом на святого Петра и его преемников, Абу Курра понимает не как власть безошибочно формулировать ве-роучительные истины, но как дар неизменно хранить веру, утвержденную на Вселенских Соборах.
Небезынтересен вопрос о тех факторах, под влиянием которых могли сформироваться взгляды Феодора на особое место Римских епископов в Церкви.
Авторитет Римской Церкви среди мелькитов, особенно палестинских, был достаточно высок, начиная еще с эпохи монофелитских споров. Православные Халифата были противниками монофелитства и в борьбе с этой ересью активно взаимодействовали с Римом. В середине VII в. в Риме находилось немало монахов и клириков из Палестины и Аравии, поддерживавших папу Мартина Исповедника. Впоследствии, вернувшись в свои монастыри, они принесли сюда и представление об особой роли Римского епископа в церковной жизни54. Эти идеи вполне могли сохраняться в среде палестинского монашества еще и во второй половине VIII столетия, когда Абу Курра начинал свой монашеский путь в монастыре св. Саввы. Показательно, что рассуждения Феодора о месте и роли
53 Абу Курра пишет: «Святой Дух не допустил бы, чтобы апостольский собор совершил какую-нибудь ошибку, так как Он поспешествовал ему в понимании всех спорных религиозных вопросов... В противном случае, требуя от людей повиноваться решениям [собора], Святой Дух Сам бы вводил их в заблуждение» (О Соборах. P. 177).
54 См.: Sansterre J.-M. Les moines grecs et orientaux à Rome aux époques byzantine et carolingienne (milieu du VIe s. — fin du IXe s.). Bruxelles, 1980. Vol. 1. P. 22-30, 115-127.
Римского престола в жизни Церкви весьма напоминают слова из послания папы Агафона, направленного императору Константину IV по поводу созыва Шестого Вселенского Собора55.
Другим источником представлений об особой роли Римских епископов могли послужить для Абу Курры сочинения прп. Максима Исповедника, автора, оказавшего определенное влияние на богословскую мысль епископа Харранско-го56. Прп. Максим, отмечает Ж.-К. Ларше, также признает за Римской Церковью «преимущественные место и роль среди других Церквей... ценит ее как являющуюся в делах веры нормативной для других Церквей»57. Согласно Ж.-М. Гар-ригесу, прп. Максим усматривает «харизму Рима в утверждении православной веры в том, что он выступает как гарант аутентичной соборности христианского исповедания»58.
С. Гриффит полагает, что на Абу Курру как убежденного дифизита, несомненно хорошо знакомого с историей Халкидонского собора, значительное влияние мог оказать образ св. папы Льва Великого59, которого Феодор высоко ценил. Достаточно сказать, что папа Лев — единственный из святых отцов, кто упомянут в арабских произведениях Абу Курры более одного раза. В «Письме
55 Папа Агафон писал: «Находясь под его (Петра) покровительством, сия его апостольская Церковь никогда не уклонялась от пути истины ни в какое заблуждение. Его авторитет, как верховного всех апостолов, всегда признавала вся кафолическая Церковь Христова и Вселенские Соборы; его апостольскому учению... следовали святые православные учители... Итак да видит ваше мирное милосердие, что Господь и Спаситель всех, даровавший веру, обещавшись сохранить веру Петра, заповедал ему утвердить своих братий. Всем известно, что эту заповедь всегда верно исполняли апостольские первосвященники.» (Послание папы Агафона // Деяния Вселенских Соборов. СПб., 1996. Т. 4. С. 34-35). Очевидно, что в своем послании Папа излагал учение о первенствующей роли Римской Церкви, сформировавшееся ко времени Шестого Вселенского Собора. Абу Курра вполне мог ознакомиться с этими экклезиологическими представлениями во время своего пребывания в палестинских монастырях.
56 Современник Феодора, виднейший яковитский автор Абу Ра'ита, прямо называет Абу Курру учеником прп. Максима (см.: HabibibnHidma Abu Rä'ita. Der dritte Brief: Rechtfertigung des Trishagionzusatzes // Graf G. Die Schriften des Jacobiten Habib ibnHidma Abu Ra'ita. 1951. S. 73-79).
См.: Griffith S. H. «Melkites», «Jacobites» and the christological controversies in Arabic in third/ ninth-century Syria // Syrian Christians under Islam. The first thousand years / D. Thomas, ed. Leiden, 2001. P. 47. При этом не следует забывать, что прп. Максим был уроженцем Палестины и некоторое время был монахом в монастыре св. Харитона в Иудейской пустыне (см.: Brock S. An early Syriac Life of Maximus the Confessor // Analecta Bolandiana. 1973. T. 91. P. 315 (English)).
57 Ларше Ж.-К. Преподобный Максим Исповедник — посредник между Востоком и Западом / О. Николаева, пер. М., 2004. С. 220.
58 Garrigues J.-M. Le sens de la primauté romaine chez le Maxime le Confessuer // Istina. 1976. Vol. 21. P. 10.
По словам Ж.-К. Ларше, прп. Максим «не только не уточняет, что именно он подразумевает под первенством, признаваемым за Римской Церковью, но даже не определяет, как он представляет это первенство, это господствующее значение и этот авторитет, которые он ей приписывает» (Ларше. Указ. соч. C. 220). Эти слова вполне могут быть отнесены и к учению Абу Курры. Подробно о взглядах прп. Максима на исключительные права, признаваемые за Римской Церковью, и об исторических условиях, в которых произошло формирование этих представлений (см.: Ларше. Указ. соч. C. 219-245).
59 См.: Griffith. Muslims and church councils. Р. 298.
к Давиду яковиту» Феодор упоминает «послание достоблаженного Льва»60, а в сочинении «О смерти Христа» говорит, что «составил на сирийском языке тридцать трактатов в похвалу православной точки зрения, [особенно] же учению святого Льва, епископа Римского»61. Деятельность св. Льва во время Халкидонского Собора Абу Курра вполне мог воспринять как нормативную модель отношений Римских епископов к Вселенским Соборам вообще.
Таким образом, взгляды Абу Курры на место и роль Римских епископов в жизни Церкви возникли не на пустом месте. Можно указать по крайней мере три фактора, которые могли оказать влияние на их формирование: а) высокий авторитет Римской кафедры в среде палестинского монашества VII и последующих веков; б) сочинения прп. Максима Исповедника; в) идеализированное представление о роли Льва Великого, которую тот сыграл в период Четвертого Вселенского Собора.
Римская кафедра и богословие соборов
Учение Феодора об особой роли Римских епископов в жизни Вселенской Церкви ставит вопрос о причинах, побудивших мелькитского богослова столь последовательно проводить мысль о первенствующей роли Римской Церкви, о действительной истории которой и он сам, и его проживавшие на территории Халифата современники, несомненно, имели самые смутные представления.
Слова Абу Курры, что соборы созывались «по повелению епископа Рима», без сомнения, нельзя объяснить простой неосведомленностью. Феодор был достаточно хорошо знаком с фактической стороной истории Вселенских Соборов и, в частности, хорошо знал, что все соборы созывались указами императоров. Скорее, он хотел сказать, что соборы не могли собираться вопреки воле Римских епископов, но только с их благословения или, по крайней мере, молчаливого согласия. Тем самым Абу Курра «желает выразить мысль о том, что согласие Папы на созыв делает Собор легитимным и наделяет его соответствующими полномочиями»62.
Следовательно, та настойчивость, с которой Феодор проводил мысль о том, что епископы Рима созывали Вселенские Соборы и даже управляли ими, означает, что он шел на очевидную, богословски обусловленную стилизацию церковной истории63, и такая стилизация, вне всякого сомнения, должна была преследовать определенную цель. Таким образом, апологетическая направленность трактата оказала влияние на представленную в нем историю Соборов.
Для понимания того, какую именно апологетическую цель преследовал Абу Курра, целесообразно задаться вопросом о целевой аудитории трактата «О Соборах». Трактат мог быть адресован трем категориям читателей:
а) инославныехристиане. Если рассматривать трактат «О Соборах» вне исторического контекста, то создается впечатление, что он адресован инославным
60 Thawudurus Abu Qurrah Usquf Harran. Письмо Давиду яковиту // Idem. Mayamir... Р. 136.
61 О смерти Христа // Mayamir... P. 60—61.
62 Kneller. Op. cit. S. 426. Ср.: Sieben. Op. cit. S. 504.
63 См.: Sieben. Op. cit. S. 504.
христианам с целью убедить их принять учение шести Вселенских Соборов. Однако вряд ли Абу Курра был настолько наивен, чтобы верить в то, что его аргументы смогут переубедить несториан и яковитов. Пожалуй, единственная конфессиональная группа, где он мог надеяться хотя бы на минимальный успех, были монофелиты, принимавшие и Халкидонский собор, и томос папы Льва, и которых с мелькитами разделяло только различное отношение к Шестому Вселенскому Собору64;
б) мелькитская община. Как православный архипастырь, Абу Курра имел намного больше оснований заботиться о чистоте веры своей паствы, нежели об обращении инославных. После прихода к власти в Халифате династии Аббасидов (750 г.) контакты проживавших на подконтрольных мусульманам территориях православных со своими византийскими единоверцами стали весьма затруднены, а в период литературной активности Феодора практически полностью прекратились. Например, сам Абу Курра, епископ и видный богослов, убежденный сторонник иконопочитания, написавший в защиту почитания священных изображений пространный трактат, судя по всему, ничего не знал о Седьмом Вселенском Соборе65. Фактически полное отсутствие связей с Византией, а также переход мелькитского богословия с греческого языка на арабский создавали предпосылки для самостоятельного доктринального развития. Абу Курра, хорошо понимавший, к каким серьезным последствиям для мелькитской общины мог привести этот процесс, своим трактатом старался убедить своих единоверцев, особенно арабо- и сироязычных, в необходимости твердо держаться учения шести Вселенских Соборов66;
в) мусульмане. В трактате «О Соборах» Абу Курра ни разу не упоминает мусульман. Тем не менее С. Гриффит полагает, что именно мусульмане — главные адресаты этого сочинения, а основной целью трактата является ответ на один из серьезнейших вызовов ислама. Мусульмане, во-первых, ставили под вопрос аутентичность христианской Библии, а во-вторых, отвергали догматическое учение о Христе, поскольку оно было сформулировано на соборах, определения которых были политически мотивированы и потому имели мало общего и с историческим Христом, и с Его учением67. В ответ на этот вызов Абу Курра стремится обосновать неразрывную связь между Писанием и соборами: Священное Писание христиан представляет собой единственный заслуживающий доверия источник истины именно потому, что Вселенские Соборы — это единственный и самим Писанием удостоверяемый метод определения его истинного смысла68.
64 См.: Griffith. Muslims and church councils. Р. 297-298.
65 В своих сочинениях Абу Курра ни единым словом не упоминает о Соборе 787 г. В трактате в защиту иконопочитания, который был написан после 799 г., так как в нем упомянуто мученичество Антония Рауха (см.: ThawudhurusAbu Qurra.Traitésur vénération des icônes (May-mar fiikram al-yqunat) / I. Dick, éd. Jounieh, 1986. P. 173), Феодор, опираясь на аргументацию прп. Иоанна Дамаскина, защищает христианскую практику исключительно от нападок мусульман и иудеев. Очевидно, что ни обстоятельства, ни богословское содержание иконоборческих споров в Византии не были известны Харранскому епископу.
66 См.: Griffith. Muslims and church councils. Р. 293-294.
67 См.: Idem. «Melkites», «Jacobites» and the christological controversies. P. 44.
68 Idem. Muslims and church councils. P. 291-292.
Итак, Абу Курра старался показать, что Вселенские Соборы — это единственный, и притом самим же Священным Писанием установленный способ определения истины, в том числе и истинного смысла самого Писания. Для обоснования данного положения Феодору было необходимо нейтрализовать направленный против достоинства Вселенских Соборов аргумент, которым пользовались как мусульмане, так и инославные, в равной степени утверждавшие, что соборы были явлением политической жизни Византии, и поэтому их решения не имеют религиозного авторитета. В такой ситуации учение о Римских епископах как о преемниках апостола Петра, от самого Христа получивших особые полномочия, обладающих исключительным правом созыва Вселенских Соборов, наделенных харизмой неповрежденно хранить соборно сформулированную истину и наставлять в вере своих собратьев-епископов, оказывалось достаточно убедительным способом показать, что Вселенские Соборы находились под внешней, не зависимой от власти императоров религиозной юрисдикцией, авторитет которой утверждается самим Писанием. Таким образом, особое внимание Абу Курры к роли и месту Римских епископов в жизни Церкви объясняется вовсе не желанием дать теоретическое обоснование папского примата как такового, а стремлением изыскать дополнительные аргументы для обоснования учительного авторитета шести Вселенских Соборов69 и тем самым подвести под православное вероучение более прочное библейское и церковно-историческое обоснование.
Ключевые слова: арабы-христиане, мелькиты, экклезиология, первенство, Вселенские Соборы, Римские епископы.
Список литературы
Ларше Ж.-К. Преподобный Максим Исповедник — посредник между Востоком и Западом / О. Николаева, пер. М., 2004. Послание папы Агафона // Деяния Вселенских Соборов. СПб., 1996. Т. 4. С. 31-55. Al-Bäshä Q. Un traité des oeuvres arabes de Théodore Abou-Kurra, évêque de Haran. Tripoli, 1905.
Brock S. An early Syriac Life of Maximus the Confessor // Analecta Bolandiana. 1973. T. 91. P. 299-346.
Garrigues J.-M. Le sens de la primauté romaine chez le Maxime le Confessuer // Istina. 1976. Vol. 21. P. 6-24.
Graf G. Die arabischen Schriften des Theodor Abu Qurra, Bischofs von Harran (ca. 740-820).
Paderborn, 1910 (Forschungen zur christlichen Literatur- und Dogemengeschichte; X. 3). Griffith S. H. «Melkites», «Jacobites» and the christological controversies in Arabic in third/ ninth-century Syria // Syrian Christians under Islam. The first thousand years / D. Thomas, ed. Leiden, 2001. P. 47.
Griffith S. H. Muslims and church councils. The apology of Theodore AbüQurrah // Studia
Patristica. 1993. Vol. 25. P. 285. HabibibnHidma Abu Rä'ita. Der dritte Brief: Rechtfertigung des Trishagionzusatzes // Graf G. Die Schriften des Jacobiten Habib ibnHidma Abu Ra'ita. Louvain, 1951. S. 73-79.
69 См.: Griffith. Muslims and church councils. Р. 292.
25
Kneller C. Theodor Abucara über Papsttum und Konzilien // Zeitschrift für katholische Theologie.
1910. Bd. 34. S. 419-427. Sansterre J.-M. Les moines grecs et orientaux à Rome aux époques byzantine et carolingienne
(milieu du VIe s. — fin du IXe s.). Bruxelles, 1980. Sieben H.-J. Zur Entwicklung der Konzilsidee (VIII). Theodor Abu Qurra über «unfehlbare»
Konzilien // Theologie und Philosophie. 1974. Bd. 49. S. 489-509. Sulayman IbnHasanal-GazzJ. Riposta al dissenzienti dalla fide ortodossa // I trattati teologici di
Sulayman Ibn Hasanal-Gazzï / P. Spisa, ed. Louvain: Peeters, 2013. Р. 41-62. Thawudhurus Abu Qurra.Traitésur vénération des icônes (Maymar fi ikram al-yqunat) / I. Dick,
éd. Jounieh, 1986 (на араб. яз.). Thawudurus Abu Qurrah Usquf Harran. О смерти Христа // Idem. Mayamir / Q. Al-Basha, éd.
Beirut, 1904. P. 48-70 (на араб. яз.). Thawudurus Abu Qurrah Usquf Harran. Письмо Давиду яковиту // Idem. Mayamir / Q. Al-
Basha, éd. Beirut, 1904. P. 104-139 (на араб. яз.). Thawudurus Abu Qurrah Usquf Harran. О Соборах // Idem. Mayamir / Q. Al-Basha, éd. Beirut,
1904. P. 154-179 (на араб. яз.). Thawudurus Abu Qurrah Usquf Harran. Против иудеев // Idem. Mayamir / Q. Al-Basha, éd.
Beirut, 1904. P. 140-154 (на араб. яз.). Theodorus Abucara. Opuscuk 4. Epistola continens fidem orthodoxam, missa a beato Thoma patriarcha Hierosalymitano ad haereticos in Armenia // PG. 97. Col. 1504D-1521C.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo
gumanitarnogo universiteta.
Seriia I: Bogoslovie. Filosofiia. Religiovedenie.
2018. Vol. 79. P. 11-27
DOI: 10.15382/sturI201879.11-27
Revd. Oleg Davydenkov, Doctor of Theology, Candidate of Science in Philosophy, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities 6/1 Likhov pereulok, Moscow 127051, Russian Federation [email protected]
ORCID: 0000-0002-2149-931X
On some Features of Theodore Abu Qurrah's Ecclesiology
O. Davydenkov
Abstract: This article examines the ecclesiological views of the Melkite theologian Theodore Abu Qurra, namely his doctrine of church councils and the special role of bishops of Rome in the life of the church. The author of the article raises the question about the sources of Theodore's doctrine of the special authority of the bishops of Rome and of the reasons for his interest in this subject. Abu Qurra tried to show that the ecumenical councils are the only way to discover the truth; this way was established by Scripture itself and, moreover, it reveals the true meaning of scripture. in order to support this view, Theodore needed to neutralise the argument directed against the validity of the ecumenical councils. This argument was used by both Muslims and the non-Orthodox, who claimed that the councils were a phenomenon in the political life of Byzantium and therefore their statutes have no religious authority. in this situation, the doctrine of the Roman bishops as successors of Apostle Peter who received special powers from
Christ himself, have the exclusive right to convene ecumenical councils, are endowed with the charisma to preserve intact the truth formulated by the councils and teach the faith to their fellow-bishops, appeared to be convincing enough to demonstrate that the ecumenical councils were under an external religious jurisdiction independent of the authority of emperors and affirmed by Scripture itself.
Keywords: Christian Arabs, Melkits, ecclesiology, primacy, ecumenical councils, bishops of
Rome.
References
Brock S. (1973) "An early Syriac Life of Maximus the Confessor". Analecta Bolandiana, 1973, vol. 91, pp. 299-346.
Dick, I. (ed.) (1986) Thäwudhürus Abü Qurra. Traitésur vénération des icônes (Maymar fi ikräm al-yqünät). Jounieh (in Arabian).
Garrigues J.-M. (1976) "Le sens de la primauté romaine chez le Maxime le Confessuer". Istina, 1976, vol. 21, pp. 6-24.
Griffith S. H. (1993) "Muslims and Church Councils. The Apology of Theodore AbüQurrah". Studia Patristica. 1993, vol. 25, p. 285.
Griffith S. H. (2001) "Melkites", "Jacobites" and the Christological Controversies in Arabic in Third/Ninth-Century Syria", in D. Thomas (ed.) Syrian Christians under Islam. The First Thousand Years. Leiden, p. 47.
HabïbibnHidma Abü Rä'ita. Der dritte Brief: Rechtfertigung des Trishagionzusatzes, in G. Graf. Die Schriften des Jacobiten Habib ibnHidma Abu Ra'ita. Louvain, 1951, S. 73-79.
Larchet J.-C. (1998) Maxime le Confesseur, médiateur entre l'Orient et l'Occident. Paris: Cerf (Russoan translation 2004).
"Poslanie papy Agafona" ["Pope Agatho's Epistle"], in Deianiia vselenskikh soborov ["Acts of Ecumenical Councils"], St Petersburg, 1996, vol. 4, pp. 31-55 (in Russian).
Sansterre J.-M. (1980). Les moines grecs et orientaux à Rome aux époques byzantine et carolingienne (milieu du VIe s. — fin du IXe s.). Bruxelles.
Sieben H.-J. (1974) "Zur Entwicklung der Konzilsidee (VIII). Theodor Abu Qurra über «unfehlbare» Konzilien". Theologie und Philosophie. 1974, Bd. 49, S. 489-509.
Sulaymän IbnHasanal-Gazzï. Riposta al dissenzienti dalla fide ortodossa, in P. Spisa (ed.) I trattati teologici di Sulayman Ibn Hasanal-Gazzï. Louvain: Peeters, 2013, pp. 41-62.
