CC BY
58
Д.С. Кокорхоева
РЕШЕНИЯ ВТОРОГО И ТРЕТЬЕГО СЪЕЗДОВ ИНГУШСКОГО НАРОДА
Второй общенациональный съезд ингушского народа проходил 9-10 сентября 1989 года в г. Грозном. Заслуга Второго съезда состоит в том, что он подтвердил стремление ингушского народа к восстановлению своей национальной государственности, поставил задачу добиться принятия законов о реабилитации репрессированных народов и провозглашения республики. Съезд избрал Оргкомитет по восстановлению автономии ингушского народа и вручил ему полномочия для решения этих задач.
Открытие съезда вступительным словом было предоставлено писателю Исе Кодзоеву как жертве политических репрессий, его избрали председателем Оргкомитета. Этот факт отмечен В. Шнирельманом в работе «Быть аланами: интеллектуалы и политика на Северном Кавказе в XX веке»: «Съезд избрал Оргкомитет по восстановлению Ингушской автономии. Вначале его председателем был избран руководитель народного союза "Нийсхо" (справедливость) поэт Иса Кодзоев. Однако уже в декабре он был смещен с этого поста и заменен более умеренным лидером, профессором права Б. Сейнароевым» [1, с. 306].
Чем объяснить такое «непостоянство» Оргкомитета? И организованная группа по подготовке и проведению Второго съезда, и Оргкомитет, избранный съездом состояли из представителей передовой ингушской интеллигенции, проживающей и работающей преимущественно в г. Грозном. «Нийсхо» же сформировалось в основном в Назрановском районе. В период подготовки ко Второму съезду лидерами «Нийсхо» в районах была проделана значительная работа: в селах проводили разъяснительную работу, организовывали сходы граждан по выборам делегатов съезда и т.д. А поэтому и у организационной группы по подготовке и проведению съезда, и у лидеров «Нийсхо» в предсъездовский период добрыми намерениями было объединить все возможные течения за восстановление автономии в единый поток, а поэтому и были предоставлены столь большие полномочия одному из лидеров «Нийсхо» Исе Аюбовичу Кодзоеву.
В связи с отстранением И. Кодзоева от руководства Оргкомитетом и созывом им собрания в Назрани 7 января 1990 года в общем движении довольно четко обозначились два потока: Оргкомитет и «Нийсхо», мероприятия, организованные и проводимые которым, носили, как правило, деструктивный характер.
Утверждения Б.Т. Чуглазова, помощника Генпрокурора РФ о том, что «в ноябре 1991 г. партия "Нийсхо" самораспустилась и Кодзоев И.А. отошел от борьбы за возвращение спорных территорий, не соответствует действительности» [2, с. 26]. «Нийсхо» не самораспускалась, она продолжала работать, пока не была запрещена.
Будучи назначенным главой Временной администрации Ингушской Республики, Р. Аушев 12 ноября 1992 года создал первое свое распоряжение, которое озаглавил так: «О запрещении всех партий, группировок, политических и общественных организаций». С первого дня вступления в силу этого постановления было ясно, что оно направлено против Народного совета Ингушетии (НСИ есть Оргкомитет, переименованный на Третьем съезде ингушского народа, 6-7 октября 1991 года), ибо никаких других, кроме НСИ и «Нийсхо», партий, организацией, группировок в Республике не было. Деятельность Народного совета, действительно, была запрещена. Что же касается «Нийсхо», то и ее деятельность формально была запрещена. Фактически же в своей практической работе Р. Аушев, будучи главой Временной администрации, а затем и став Президентом Республики, опирался на деятелей из «Нийсхо».
В декабре Оргкомитет возглавил Б.М. Сейнароев, который внес значительный вклад в организацию его работы и в подготовку текстов законов «О реабилитации репрессированных народов» и «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации». Он вместе с депутатом Верховного Совета РФ Б. Богатыревым достойно представлял Оргкомитет в высших органах власти и Союза, и России.
После трагедии ингушей Пригородного района (октябрь-ноябрь 1992 года) и назначения на пост главы Временной администрации (ноябрь 1992 года) генерала Р. Аушева без согласования с членами Народного совета, Б. Сейнароев сложил с себя полномочия Председателя Народного совета Ингушетии, которые были на него возложены Третьим съездом ингушского народа [3].
«Штаб-квартира» Оргкомитета находилась в Грозном. В каждом районе были его представители или его члены. Поддержку в своей работе Оргкомитет имел буквально в каждом селе. Довольно частые поездки руководства Оргкомитета по селам с отчетами о своей работе и с разъяснительными беседами перед народом находили в нем неподдельный интерес и широкую поддержку. Однако постоянно действующих и работающих под руководством Президиума Оргкомитета его районных отделений и комиссий создано не было. А поэтому после встречи с населением члены Оргкомитета, а затем НСИ, отбывали в Грозный, а на месте оставалась и проводила свою работу «Нийсхо». Все члены
Оргкомитета и его лидеры: Бембулат Богатырев, Беслан Костоев, Якуб Куштов, Ахмет Куштов, Бексултан Сейнароев работали по существу на общественных началах. Лишь Б. Богатырев, став депутатом Верховного Совета России, получил возможность работать там на постоянной основе. И, тем не менее, вооруженный решениями Второго съезда, Оргкомитет вел настойчивую последовательную работу по реализации этих решений.
Доклад Б.У. Костоева на Втором съезде ингушского народа «О социально-политическом положении ингушского народа» депутат Верховного Совета СССР М. Дарсигов вручил М. Горбачеву. И это, несомненно, сыграло свою роль. При Совете национальностей Верховного Совета СССР была создана комиссия по выработке предложений по урегулированию осетино-ингушских отношений под председательством А. Белякова. Б. Богатырев в своей книге «Россия и ингушский вопрос (как это было)» в связи с этим отмечает, что работа комиссии растянулась на целых 9 месяцев, хотя на основании предоставленных в ее распоряжение документов можно было все завершить в течение одной-двух недель. Только на подписание итогов работы ушло около двух месяцев (окончательно подписаны они были в ноябре 1990 года). Констатирующей части заключения комиссии Б. Богатырев раскрывать не стал, отметив лишь, что в ней «полностью признается справедливость требований ингушского народа к руководству СССР и Российской Федерации по всему комплексу затронутых в его обращении к ним вопросов, касающихся осетино-ингушских взаимоотношений» [4, с. 56].
Если принятое комиссией под председательством А. Белякова заключение нуждается в каких-либо комментариях, то состоят они, прежде всего, в том, что в нем совершенно определенно подчеркивается правомерность требования ингушского народа о возвращении ему его исторической Родины -Пригородного района. Вовсе не отвергается, а лишь указывается на необходимость дополнительного изучения вопроса о столице ингушской автономии в правобережной части Владикавказа. Весьма примечательным представляется предложение комиссии о том, чтобы к решению этих сложных вопросов были привлечены народные депутаты, старейшины, ветераны войны и труда, представители духовенства и другие уважаемые народом люди. Иными словами, эти сложные проблемы необходимо решать на подлинно демократической основе, с широким привлечением представителей народа. В провозгласившей же себя демократической России в октябре-ноябре 1992 года решение этой животрепещущей проблемы было отдано на откуп генералитету.
В мае-июне 1990 года в Москве проходил Первый съезд народных депутатов РФ. На этом съезде выступил народный депутат от Ингушетии Б.Б. Богатырев. В своей десятиминутной речи он заявил: «Как народный депутат Российской Федерации, я представляю здесь интересы ингушского народа, одного из самых обездоленных народов Советского Союза. От своих избирателей, то есть ингушей, я получил два наказа: содействовать принятию законов "О реабилитации репрессированных народов" и "О восстановлении ингушской государственности", упраздненной Сталиным в 1934 году вопреки протестам ингушского народа» [4, с. 7].
В Комитете по законодательству Верховного Совета разработка проекта закона «О реабилитации репрессированных народов» была поручена опытному юристу С.Ш. Джамалдинову и Б. Богатыреву. За короткий промежуток времени, отмечает Б. Богатырев, проект был разработан и представлен в Комитет по законодательству на рассмотрение и для окончательной редакции.
После прохождения всей законотворческой процедуры, 26 апреля 1991 года Закон «О реабилитации репрессированных народов» Верховным Советом Российской Федерации был принят единогласно.
Через полтора месяца после принятия и подписания закона, 13 июня 1991 года, в ЦК КПСС принимается Постановление Секретариата ЦК «О некоторых проблемах, связанных с реабилитацией репрессированных народов». Постановление принимает не Пленум ЦК, не Политбюро ЦК, которые в период между съездами партии имели право принимать политические решения, а Секретариат ЦК, в задание которого входило готовить материал к съездам, заседаниям пленумов и политбюро ЦК и следить за исполнением их решений партийными организациями.
Еще в сентябре 1989 года был опубликован Проект платформы КПСС по национальной политике в современных условиях. На основе положений, заложенных в этом Проекте, 14 ноября 1989 года Верховным Советом СССР была принята Декларация «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению и обеспечении их прав». На первый взгляд, решение Двадцатого и последующих съездов партии не давали оснований сомневаться в том, в каком направлении движется история развития межнациональных отношений и в СССР вообще, и в России, в частности. Закон «О реабилитации репрессированных народов» был принят именно в духе времени. В Секретариате ЦК усмотрели политические проблемы, связанные с реабилитацией народов, ставших жертвами репрессий в годы Второй мировой войны.
«Проблемы» эти в сути статей 3-й и 6-й Закона «О реабилитации репрессированных народов».
Лидеры Оргкомитета после принятия Закона «О реабилитации репрессированных народов» сразу приступили к работе по подготовке соответствующих актов для практического претворения данного Закона в жизнь. Руководство «Нийсхо» 27 марта 1991 года собирает в Назрани Чрезвычайный съезд
ингушского народа с целью провозглашения Ингушской Республики. А 20 июня 1991 года состоялся Съезд народных депутатов всех уровней Ингушетии со следующей повесткой: 1. О задачах депутатов всех уровней по реализации решения Чрезвычайного съезда ингушского народа и Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов»; 2. Организационный вопрос.
Из всех выступлений на Съезде особого внимания заслуживает выступление депутата Верховного Совета РСФСР Ибрагима Костоева, который заявил: «Вооруженным способом никакой национальный конфликт не решается. Поэтому мы выбрали самый правильный путь. Сегодня, когда у нас есть Закон, мы добились важной победы. Мы не должны спешить в конце своего пути. Механизм реализации этого закона не предусматривает восстановление Ингушской Республики. Надо принять обращение ингушского народа о том, что ингушский народ хочет восстановления своей государственности с административным центром в правобережной части г. Владикавказа...»*.
На Съезде народных депутатов всех уровней Ингушетии единогласно принимается Декларация, один из пунктов которой гласит: «Опираясь на волеизъявление ингушского народа, выразившееся на съездах ингушского народа и юридически оформленном сборе более 62 тысяч подписей за образование Ингушской Республики в составе РСФСР, и выражая, таким образом, волю ингушского народа, заявляем об образовании Ингушской Республики в исторических границах в составе РФ» [5].
6-7 октября 1991 года в г. Грозном Оргкомитет созывает Третий съезд ингушского народа, с тем чтобы отмежеваться от самопровозглашения движением «Нийсхо» Ингушской Республики. Основная задача съезда была сформулирована в пункте 4-м его резолюции: «Считать нецелесообразным объявление ингушской государственности до полного возврата под юрисдикцию Чечено-Ингушетии всех аннексированных в период сталинщины ингушских территорий. Провозглашение Ингушской Республики считать возможным только по результатам референдума среди ингушского населения, проживающего на территории ЧИР, Северной Осетии, Казахстана и Кыргызстана. Объявление 20.06.91 и 15.09.91 ингушской государственности в г. Назрани рассматривать лишь как декларацию намерений» [4, с. 153].
Почему было решено принять такую резолюцию? На тот период невероятно сложной была политическая обстановка в России вообще и на Северном Кавказе в особенности. Третий съезд ингушского народа проходил 6-7 октября, а 9 октября Президиум Верховного Совета РСФСР принимает Постановление «О политической ситуации в Чечено-Ингушской Республике», которым объявляет единственным законным органом власти в республике Верховный Совет ЧИР. Этот факт говорит о том, что Оргкомитет трезво оценивал сложившуюся политическую ситуацию.
Определенный интерес представляет собой решение съезда о переименовании Оргкомитета в Народный Совет Ингушетии. На съезде этот вопрос обсуждению не подвергался, сколько-нибудь убедительных мотивировок в целесообразности или необходимости такого переименования не приводилось.
Народный Совет Ингушетии был наделен съездом широкими полномочиями в деле решения вопросов, связанных с восстановлением государственности ингушского народа. Съезд обратился к Президиуму Верховного Совета России с просьбой об официальном признании Народного Совета Ингушетии с властными полномочиями, с созданием его представительства при Верховном Совете Российской Федерации с тем, чтобы все движения, общественные организации в Ингушетии, а также официальные государственные органы все вопросы, связанные с восстановлением территориальной целостности Ингушетии и ее государственности, впредь согласовывали только с НСИ.
НСИ 15 октября 1991 года принимает Постановление о проведении референдума ингушского народа по вопросу о создании Ингушской Республики в составе Российской Федерации 30 ноября 1991 года. По результатам референдума Председатель Народного Совета Ингушетии, доктор юридических наук Б.М. Сейнароев направил Президенту РФ Ельцину Б.Н. письмо, в котором, в частности, говорилось: «Народ Ингушетии принял самое активное участие в референдуме, хотя чинились серьезные и противозаконные препятствия, провокации со стороны сил, противодействующих единству России и Ингушетии. Однако народ выразил непреклонную волю восстановить свою государственность в форме Ингушской Республики в составе РСФСР с возвращением незаконно отторгнутых в пользу Северной Осетии всех земель и со столицей в г. Владикавказе, как это было до 1934 года»*.
В условиях, когда, с одной стороны, было заявлено о выходе Чеченской Республики из состава России, а с другой - в Пригородном районе обострились межэтнические отношения, на общенациональном митинге, созванном Народным Советом Ингушетии (7 ноября 1991 года) было решено направить к Б.Н. Ельцину представительную делегацию от имени ингушского народа с вопросом о восстановлении ингушской государственности. Руководителем делегации был определен С.М. Беков. В делегацию были включены народные депутаты РФ Б.Б. Богатырев и И.Ю. Костоев, народные депутаты СССР М.Ю. Дарсигов и Х.А. Фаргиев, председатели райсоветов народных
депутатов Малгобекского, Назрановского и Сунженского районов - А.П. Алмазов, Ш.Х. Могушков, Р.М. Татиев, Т.Х. Муталиев и члены Народного Совета Ингушетии Я. Куштов и Д. Хаматханов.
Опираясь на поддержку Президента, народные депутаты от Ингушетии совместно с юристами Верховного Совета подготовили проект закона «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации».
4 июня 1992 года Ингушская Республика была провозглашена. По словам заместителя Председателя Верховного Совета России Ю.Ф. Ярова, на пути восстановления Ингушской государственности представители ее народа не сделали ни одной ошибки, они вели себя в высшей степени похвально и такое их поведение должно было быть вознаграждено. «Я восхищен Вами, уважаемые ингуши, вашими манерами вести себя в обществе, умением защищать интересы своего народа, уважительным отношением к российским законам, к старшим. Я всегда был на стороне ингушей. Поздравляю Вас с победой - образованием Ингушской Республики», - сказал депутатам от Ингушетии первый заместитель спикера Российского парламента С.А. Филатов [4, с. 224].
Литература
1. Шнирельман В.А. Быть аланами: интеллектуалы и политика на Северном Кавказе в XX веке. М., 2006.
2. Кокурхаев К-С. А-К., Зурабов М.А. События октября-ноября 1992 года в интерпретации генеральной прокуратуры РФ. Назрань, 2006.
3. Сердало. 1993. 13 января.
4. Богатырев Б.Б. Россия и ингушский вопрос: как это было. М., 2000.
5. Даймохк. 1991. № 12.
