CC BY
665
Решения Конституционного Суда РФ в системе источников российского права
В. В. Захаров
В отечественной науке до сих пор (за исключением нескольких работ)1 отсутствует разработанная и целостная концепция исследования места и роли решений Конституционного Суда РФ в правовой системе. Между тем данный вопрос носит принципиальный характер, ибо «фактическое соотношение между источниками права в стране имеет большое значение для господствующих представлений о том, что следует считать собственно правом»2. Отсутствие определенности в понимании юридической природы решений Конституционного Суда негативным образом сказывается не только на авторитете самого органа конституционного правосудия, но и оказывает неблагоприятное воздействие на весь правоприменительный процесс в целом.
Многие ученые относят акты Конституционного Суда РФ к источникам права. Наряду с этой основной проблемой (не являющейся предметом настоящей статьи) уже довольно долгое время ведутся споры о природе решений, устанавливающих неконституционность норм пра-
Захаров Владимир Валерьевич — помощник председателя Пензенского областного суда, кандидат юридических наук.
1 См., например: Голубицкая С. Г. Решения Конституционного Суда Российской Федерации в правовой системе России (теоретические и практические вопросы): Ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002; хотя и данный автор, рассматривая вопрос об отличии решений Конституционного Суда от других «признанных» источников права, в автореферате не дает развернутого ответа на вопрос о правовой природе таких актов Суда.
2 Явич Л. С. Общая теория права. Л., 1976.
С. 115.
ва: являются ли они нормативными актами, судебными прецедентами, правовыми преюдициями, правоприменительными актами, правовыми констатациями или новым источником права? Сочетают ли они свойства нескольких источников права? Единой, четкой позиции по данному вопросу не сложилось, что, по-видимому, объясняется относительной новизной института конституционного правосудия в нашей стране, противоречивостью и «пробельностью» законодательства, а также отмечаемыми многими учеными отличиями в правовой природе разных видов решений КС РФ. По нашему мнению, из них только решения о неконституционности норм представляют собой источник права особого рода. Для целей настоящей статьи мы руководствуемся, хотя и небесспорным, определением источника права как внешних (объективированных) форм выражения права, целью введения которых является установление, изменение или прекращение действия права определенного содержания, в результате чего возникает новое регулирование общественных отношений. Лишение качества источников права тех актов, которые вносят изменения в правовую систему, изменяют содержание права, но не несут в себе «позитивных» норм регулятивного характера, на наш взгляд, не вполне оп-, равданно3.
Высказывая мнение, что Конституция придает решениям КС РФ
3 О правовой природе актов конституционного правосудия см. подробнее: Захаров В. В. Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права. М., 2005. С. 56—179.
свойства нормативного акта, Л. В. Лазарев ссылается на ст. 2 проекта федерального закона «О нормативных актах Российской Федерации»,4 где в перечне таких актов были указаны и нормативные постановления Суда. Одновременно он отмечает наличие у решений Суда и свойств прецедента, поскольку выраженной правовой позицией обязаны руководствоваться все государственные органы и должностные лица применительно к аналогичным нормам в силу ст. 87 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации». Л. В. Лазарев определяет эти акты как нормативно-интерпретационные, посредством которых КС РФ осуществляет право-корректирующую функцию. По его мнению, решение оказывает пра-ворегулирующее воздействие на общественные отношения, и, отмечая отличия указанных решений от нормативных актов, автор приходит к выводу о том, что самостоятельным источником права выступают решения Суда как нормативно-интерпретационные акты, а правовые позиции являются выраженным в них правом5. Некоторые авторы считают, что сама практика органов власти фактически придает итоговым решениям и определениям «с позитивным содержанием» характер нормативных актов6. В. А. Рыжов указывает вообще на наличие особого вида нормативных актов —
4 Принят Государственной Думой в первом чтении 11 ноября 1996 г., снят с рассмотрения 12 мая 2004 г.
5 См.: Лазарев Л. В. Конституционный Суд России и развитие конституционного права // Журнал российского права. 1997. № 11. С. 6—8; Он же. Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003. С. 10, 53, 57, 59.
6 См.: Митюков М. А. Акты Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов Федерации // Журнал российского права. 2001. № 6. С. 16.
нормативные акты органов конституционного контроля'.
В. Д. Зорькин выражает мнение, что решения Конституционного Суда по делам о проверке конституционности нормативных актов имеют нормативный характер и одновременно приобретают прецедентное значение8. Б. С. Эбзеев считает, что решению КС РФ присуща материально-правовая сила закона, однако это решение не является нормативным актом и обычно рассматривается в качестве прецедента, имеющего нормативно-регулирующее значение9.
Т. Г. Морщакова придерживается точки зрения, согласно которой правовая позиция Конституционного Суда является особым видом пре-юдиции. Суд устанавливает факт, что определенное положение не соответствует Конституции РФ. Данный факт должен признаваться другими судами. Это не столько прецедентное значение решения, сколько преюдициальное значение установления факта несоответствия какого-либо нормативного акта положениям Конституции. Причем факт всегда остается тем же самым, поскольку оценивается содержание
7 См.: Конституционное (государственное); право зарубежных стран: В 4 т. Т. 1—2. Часть ' общая / Отв. ред. Б. А. Страшун. 3-е изд.,: обнов. и дораб. М., 2000. С. 16. Аналогичную ' точку зрения выражают и другие. См.: Петров А. А. Основы организации системы органов государственной власти субъектов РФ в решениях Конституционного Суда РФ: ■ Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2002. С. 12; Татаринов С. А. Вопросы конституционного законодательства в постановлениях Конституционного Суда РФ (1992— 2001 гг.): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2002. С. 20.
8 См.: Зорькин В. Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2004. № 12. С. 4.
9 См.: Эбзеев Б. С. Конституционный Суд РФ — судебный орган конституционного контроля // ВКС РФ. 1995. № 2—3. С. 91.
нормы, которая может содержаться и в разных актах10. Ж. И. Овсепян считает, что следствием процесса правотворчества в сфере судебного конституционного контроля являются источники права в форме судебного прецедента либо нормативного акта, в том числе закона11 . Г. А. Гаджиев относит решения Конституционного Суда к прецедентному праву12.
На наш взгляд, решения КС РФ, устанавливающие неконституционность действующих норм права, не могут расцениваться в качестве судебных прецедентов. Под прецедентом в праве понимают поведение в определенной ситуации, которое рассматривается как образец при аналогичных обстоятельствах. Судебный прецедент — решение по конкретному делу, являющееся обязательным для судов той же или нижестоящей инстанции при решении аналогичных дел13. Та часть судебного решения, которая излагает норму, получила наименование «ratio decidendi» («основание решения»), в отличие от «obiter dictum» («попутно сказанного»), хотя и отмечается условность данных понятий и возможность их перетекания друг в друга14. Следует оговориться, что прецедент является все-таки элементом особой правовой системы, его основные характеристики достаточно жест-
10 См.: Интервью с Заместителем Председателя Конституционного Суда РФ Т. Г. Морщаковой // Законодательство. 1999. № 5. С. 3.
11 См.: Овсепян Ж. И. Правовая защита конституций. Судебный конституционный контроль в зарубежных странах. Ростов н/Д, 1992. С. 27—28.
12 См.: Гаджиев Г. А. Феномен судебного прецедента в России // Судебная практика как источник права. М., 2000. С. 100.
13 См.: Юридический энциклопедический словарь / Гл. ред. А. Я. Сухарев. 2-е изд., доп. М., 1987. С. 380.
14 См.: Богдановская И. Ю. Прецедентное
право. М., 1993. С. 23, 26.
ко к ней привязаны. Кроме того, существует определенный механизм создания прецедента, это возможно и в результате принятия нескольких судебных решений. «Формирование прецедента чаще всего не единичный, кратковременный акт, а длительный творческий про-цесс»15. Сфера же обязательности прецедента зависит от положения в судебной системе как суда, разрешающего аналогичное дело, так и суда, чье решение берется за образец.
Решение Конституционного Суда от судебного прецедента отличают следующие признаки: 1) отсутствие тождественности в процессе последующего применения рассматриваемого вида решений Конституционного Суда, нет ни аналогичного применения права, ни аналогичного дела, поскольку КС РФ обладает исключительной компетенцией лишения норм силы. Иные правоприменители могут оценивать не конституционность нормы, а лишь ее «аналогичность» уже признанной неконституционной, данная норма в результате такой оценки правоприменителя силу не утрачивает, поскольку она уже утратила силу и уже неконституционна; 2) решение Конституционного Суда касается не только судов, но и всех правоприменителей; 3) при вынесении: одного из видов «отказных» определений Конституционный Суд не применяет свое первоначальное решение как прецедент, в определении он указывает на то, что данный вопрос уже был рассмотрен, по нему было принято решение, достаточное для того, чтобы вновь оспариваемая норма считалась утратившей силу; 4) судебный прецедент, как правило, возникает в связи с рассмотрением конкретного дела. Решения же Конституционно-
15 Марченко М. Н. Основные источники англосаксонского права: понятие, прецедент // Вестник Московского университета. Сер. «Право». 1999. № 4. С. 38.
го Суда о неконституционности изначально направлены на изменение совокупности правовых норм, регулирующих общественные отношения. Хотя КС РФ и принимает жалобу (запрос) от конкретного лица, в данном случае не происходит ни установления фактических обстоятельств16, ни разрешения спора об индивидуальных правах.
Е. И. Козлова указывает на то, что решения Конституционного Суда нельзя считать судебными прецедентами, они не могут заменять закон при решении конкретных дел, исключительно ими не могут обосновываться решения судов, как это имеет место при существовании института прецеден-та17. И это, на наш взгляд, верно, поскольку для правоприменения приоритетными являются регулятивные нормы, каковых решения КС РФ не должны содержать.
Совокупность признаков рассматриваемого вида решений Конституционного Суда не позволяет с однозначностью отнести их и к нормативным актам. Для такого акта наиболее существенны два момента: 1) он выступает в качестве правотворческого акта, источника права, направленного на установление, отмену или изменение юридических норм; 2) он является формой бытия, существования правовых норм18. Ряд исследователей в
16 Необходимо оговориться, что КС РФ, в принципе, может заниматься установлением фактических обстоятельств, однако ст. 3 Федерального закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» содержит положение, согласно которому Суд воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов.
17 См.: Козлова Е. И., Кутафин О. Е. Конституционное право России. М., 2002. С. 30.
18 См.: Проблемы теории государства и
права / Под ред. С. С. Алексеева. М., 1979.
С. 301.
этой связи выражают мнение, что постановление КС РФ о признании правового положения неконституционным влечет отмену соответствующей нормы. Таким образом, решения Суда вполне подпадают под определение нормативного правового акта19.
Как представляется, решение КС РФ, устанавливающее неконституционность нормы права, хотя и соответствует трем основным критериям нормативного акта (неопределенность адресата; возможность неоднократного применения; действие вне зависимости от изменения или прекращения индивидуальных правоотношений), не может быть отнесено к нормативным актам, поскольку: 1) решение Суда не предназначено для регулирования общественных отношений во всех случаях, носит охранительный характер, цель деятельности Суда — способствовать лишению силы исключительно неконституционной нормы, решение не создает взамен новых «положительных» регулятивных норм права, в случае пробела в законодательстве непосредственным регулятором выступает Конституция; 2) Суд не вправе принимать решение по собственной инициативе, что вообще не характерно для органов, издающих нормативные акты; 3) деятельность Суда : носит производный характер, необходимо наличие предмета проверки; 4) цель существования нормативного акта — возможность применения его к конкретным обстоятельствам, фактической ситуации. Для разрешения конкретной ситуации решения Суда недостаточно, оно для этого и не предназначено, необходимы нормы регулятивного характера20; 5) отмены акта реше-
19 См.: Сивицкий В. А. Юридическая сила решений Конституционного Суда РФ // Юридический мир. 2000. № 9. С. 47.
20 Решения, устанавливающие неконституционность норм, носят своеобразный производный характер, однако рассматривать
нием Суда в формально-юридическом смысле не происходит (поскольку законодательство различает понятия «лишение силы» и «отмена»), решение Суда способствует лишению силы не только конкретной нормы закона, а нормы с определенным содержанием. Таким образом, сфера действия решения здесь иная, чем у нормативного акта, отменяющего конкретную норму; 6) признание за решениями Суда характера нормативных актов напрямую противоречит принципу разделения властей; 7) решение Суда принимается на основании индивидуального обращения, которое имеет мало общего с правотворческой инициативой; 8) решение принимается судебным органом и только в юрисдикционной процедуре; 9) вступление решения в силу не связано с моментом опубликования; 10) в результате решения Суда возможно лишение силы нормативных актов различного уровня (что, однако, не является достаточным основанием для вывода об изменении юридической силы решения в каждом конкретном случае).
Для системы нормативных актов характерно иерархическое постро-ение21. Включение же в данную систему актов Суда нарушает ее необходимые целостность и единство. Нельзя говорить и о прямом превосходстве юридической силы только решения над силой акта. Лишение акта силы, хотя оно и
их как вторичный источник права, применяемый при неясности или недостаточности первичного, нет никаких оснований. Решение КС РФ подлежит непосредственному применению, вне зависимости от того, поспешил ли законодатель привести неконституционную норму в соответствие с Конституцией. Можно вести речь лишь о дополнительном, но обязательном, а не факультативном характере такого источника права.
21 См.: Проблемы теории государства и права / Под ред. С. С. Алексеева. М., 1987. С. 344.
связывается, в конечном счете, с решением Суда (это исключительная компетенция Суда), имеет две причины: 1) противоречие его Конституции, обладающей высшей юридической силой; 2) установление данного обстоятельства решением Суда22 .
Заслуживающим особого внимания представляется мнение о значении решения Суда в качестве преюдиции. Под «преюдициально-стью» понимают «обязательность для всех судов, рассматривающих дело, принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную силу судебным решением или приговором по какому-либо другому делу»23. Решение Конституционного Суда, на наш взгляд, правовой преюдицией не является, поскольку преюдиция касается вопроса факта, решение же Суда, как уже отмечалось, нормативно (общеобязательно) по своей сути. Предполагается, что другой суд, который принимает без исследования установленные факты, сам имеет необходимое полномочие на их установление (даже в том случае, когда эти суды осуществляют разные формы судопроизводства). Однако существует принципиальная разница между последствиями такого «установления». Никакой другой суд, кроме Конституционного, не вправе, даже установив несоответствие нормативного акта Конституции, заявить о лишении его на этом основании юридической силы. Значение же решения Конституци- ' онного Суда состоит не только в
22 Одновременно неверным, на наш взгляд, является мнение о том, что юридическая сила актов, устанавливающих как неконституционность, так и конституционность нормы, равна юридической силе Конституции. См., например: Витрук Н. В. Конституционное правосудие в России (1991— 2001 гг.). М., 2001. С. 106—108.
23 Юридический энциклопедический сло-
варь / Гл. ред. А. Я. Сухарев. 2-е изд., доп.
М., 1987. С. 380.
простой констатации такого «несоответствия», но (и это, на наш взгляд, главное) и в лишении оспариваемого акта силы; само знание о неконституционности в данной ситуации имеет второстепенное значение. Любой суд, рассматривая аналогичную уже признанной неконституционной норму, не вправе признать ее неконституционной, данная норма уже лишена силы. Также следует отметить, что в отечественном процессуальном законодательстве возможность использования судебной преюдиции тесно связана с субъектным составом участников дел (он должен совпадать), в отношении же использования преюдициального значения решений Конституционного Суда такое ограничение явно не применимо, встает вопрос о пределах такой «преюдиции». Непонятно, как быть тогда с правилом обязательности установления данного «факта» для самого Конституционного Суда, поскольку предусмотрена возможность пересмотра его правовых позиций.
Встречаются мнения, что решения Суда по своей природе являются одной из разновидностей правоприменительных актов24. «Правоприменительный акт — это государственно-властный индивидуально-определенный акт, совершаемый компетентным субъектом по конкретному делу с целью определения наличия или отсутствия субъективных прав и юридических обязанностей и определения их меры на основе соответствующих правовых норм...»25 Не отрицая правоприменительного начала в деятельности каждого суда, мы не можем считать, что в приведенном определении исчерпывающим образом изложены вышеперечисленные свой-
24 См.: Нерсесянц В. С. У российских судов нет правотворческих полномочий // Судебная практика как источник права. М., 2000. С. 110.
25 Общая теория права и государства / Под ред. В. В. Лазарева. 2-е изд. М., 1996. С. 213.
ства решений Конституционного Суда РФ.
Кроме того, мы согласны, что в качестве источников права могут выступать не правовые позиции Суда, как составные части решений, а именно сами эти решения26. Под правовыми позициями Суда, на наш взгляд, следует понимать смысл закона в трактовке, придаваемой ему Судом, который послужил основанием для итогового вывода по делу. Для рассматриваемого вида решений это вывод о конституционности нормы с определенным содержанием. Правовая позиция и решение, устанавливающее неконституционность нормы, не могут применяться изолированно. Как представляется, следует исходить из смыслового и юридического единства решения, в связи с чем отсутствуют основания для признания самостоятельной общеобязательности правовых позиций27 . Правовая позиция приобретает значение лишь с изданием Судом официального акта, а не сама по себе. Довольно трудно или даже невозможно определить, в чем состоит «форма» правовой позиции как «убедительного прецедента толкования». Данное обстоятельство также делает правовые позиции неприменимыми в отрыве от формального правового акта.
Немаловажным для определения природы актов Суда является решение вопроса о возможности их пересмотра, которую ныне действующее законодательство отри-цает28 . Несколько иначе данный
26 См.: Марченко М. Н. Источники права. М., 2005. С. 407.
27 Ведь если единое целое общеобязатель- ; но, то его составляющие могут и не обладать таким свойством.
28 Изменение правовой позиции Суда не означает безусловной отмены первоначального решения, но фактически может быть равносильно пересмотру решения, поскольку было бы весьма странным сосуществование двух решений с разной точкой зрения по одному и тому же вопросу.
вопрос урегулирован в других стра-нах29. Ж. И. Овсепян указывает, что наличие чрезвычайных случаев возможного пересмотра решений конституционных судов не колеблет в целом тезиса о жесткости процедуры такого пересмотра и исключительном праве судов пересматривать свои решения30.
Ряд исследователей предлагают ввести несколько оснований для пересмотра Судом своих решений: 1) вновь открывшиеся обстоятельства; 2) изменение конституционных норм; 3) существенные процессуальные нарушения. Возможность такого пересмотра, по их мнению, в правовом государстве должна существовать31 . Данная точка зрения не совсем безосновательна, поскольку многие решения Суда далеко не безупречны32 . Другие
29 Так, по законодательству Беларуси пересмотр решения Суда допускается в двух случаях: 1) открылись новые обстоятельства, не известные на момент принятия решения и которые могут серьезно повлиять на его существо; 2) изменилась конституционная норма, на основе которой принято решение. См.: Пастухов М. Конституционный Суд Республики Беларусь: место в политической системе // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах. М., 1999. С. 154—164. Существовала такая возможность и по старому Закону о Конституционном Суде РСФСР.
30 См.: Овсепян Ж. И. Судебный конституционный контроль в зарубежных странах: Дис. ... д-ра юрид. наук. Ростов н/Д, 1994. С. 415.
31 См.: Громов Н., Колесников Е. Принципы судопроизводства должны распространяться и на Конституционный Суд // Российская юстиция. 2000. № 2. С. 20.
32 При принятии некоторых постановлений
почти половина самих судей выражала осо-
бое мнение.
считают, что предлагать возможность пересмотра решений Суда по вновь открывшимся обстоятельствам — значит не понимать сути конституционного судопроизводства33 . Сам Суд в Определении от 13 января 2000 г. № 6-О отметил, что статус Суда не предполагает обжалование принимаемых им решений. Однако в соответствии с ч. 3 ст. 46 Конституции РФ это не препятствует обращению в межгосударственные органы по защите прав человека34. Таким образом, нужно отметить наличие правила о своеобразном подчинении конституционного судопроизводства контролю через органы международного правосудия.
Из изложенного выше следует вывод, что в решениях Конституционного Суда РФ можно проследить некоторые признаки других источников права, однако данных отдельных признаков явно недостаточно, чтобы отнести решения Суда к какому-либо одному из «классических» источников права. Существование особых последствий принятия, юридической силы и сферы действия таких решений придает данному правовому явлению относительно самостоятельное, новое и уникальное качество. Вышеизложенное позволя-
со
ет констатировать наличие в отече- § ственном праве источника права осо- I бого рода (sui generis), который пред- | ставляют собой решения Конститу- « ционного Суда РФ, устанавливаю- | щие неконституционность действу- о ющих норм права, что ведет к ли- § шению их силы. 'I
33 См.: Интервью с судьей Конституцион- ч ного Суда РФ Т. Г. Морщаковой // Консти- g, туционное право: восточно-европейское ^ обозрение. 1997. № 3—4 (20—21). С. 15.
34 СЗ РФ. 2000. № 11. Ст. 1244.
