CC BY
104
Библиографический список
1. Потебня А.А. Эстетика и поэтика / Сост., вступит. статья и примеч. И.В. Иваны® и А.И. Колодной. - М., 1976.
2. Розанов В.В. Мысли о литературе / Вступ. статья, сост., комментарии А. Николюкина. - М.: Современник, 1989.
3. Розанов В.В. Сочинения: О понимании: Опыт исследования природы, границ и внутреннего стро-
ения науки как цельного знания. - М., 1995.
4. Розанов В.В. О себе и жизни своей / Сост., предисловие, комментарий В.Г. Сукача. - М.: Моск. рабочий, 1990.
5. Чернышевский Н.Г. Что делать? Из рассказов о новых людях. Роман. - Л.: Худ. литература, 1971.
6. Шкловский В.Б. Гамбургский счёт: Статьи -воспоминания - эссе (1914-1933). - М.: Сов. писатель, 1990.
УДК 748
Королев Марк Юрьевич
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ МАРКА ШАГАЛА
Данная статья посвященная проблеме культурной репрезентации в творчестве Марка Шагала. Ключевые слова: репрезентация, культурная репрезентация, витражи синагоги Медицинского центра Эйн Керем в Израиле, двенадцать колен Израилевых, Ветхий Завет, витражи Шагала.
Понятие репрезентации вошло в научный обиход в начале ХХ века в результате психологических исследований Витгенштейна, Титчинера, Хольта, Выготского, а затем и философских трудов Э. Гуссерля. Сегодня в научной среде под репрезентацией подразумевается многозначное понятие, широко употребляемое в философии, психологии, социологии и культурологи. Наиболее общее определение может быть зафиксировано как «представление одного в другом и посредствам другого». Репрезентация является конститутивной функцией знака, поэтому понятия «репрезентация» и «знак» взаимно определяют друг друга. Репрезентация создает знак и сама предстает как знаковый феномен. Оба понятия раскрываются через связь презентацией как присутствием или наличием, что демонстрирует исторически-традици-онный подход к их определению. Связь выражается в том, что феномен репрезентации изначально задается как «запаздывающий» или вторичный относительно присутствия - презентации, то есть репрезентация возникает в силу отсутствия (в момент репрезентирования) объекта, который она репрезентует. Отсюда выводится ее значение правомочного «представительства». Понятие репрезентации изначально оказалось осложнено значением «отображения» или образного представления.
Исходным этапом образования репрезентации является перцептивная информация. Целый
ряд психических явлений, например ощущения, мысли, чувства, а также мысленные образы, не может непосредственно наблюдаться другими людьми. В этой связи можно говорить о том, что мысленные образы и репрезентации имеют «личный», персонифицированный характер.
Взгляд ученых на психологическую репрезентацию как на мысленный образ, по сравнению с тем, который основан на перцептивном аспекте ее возникновения, имеет существенные отличия. Они заключаются в том, что объектами репрезентации - мысленного образа рассматриваются сложные социальные явления, вплоть до целых сфер общественного сознания, таких как архитектура, живопись, театр.
Таким образом, выделяется культурная репрезентация, понимаемая как связанность культурных феноменов и социальных процессов, интегрирующая общественную систему в единое целое, проявляющаяся либо как моностилистичес-кая (т.е. каноническая), либо как полистилисти-ческая (множественная). Культурная репрезентация не только способствует культурной интерпретации тех или иных общественных явлений, но и предопределяет форму и способ их социальной онтологичности, то есть реального бытия.
Понятие «репрезентация» является, пожалуй, ключевым для современной парадигмы «культурных исследований», и в то же время это - одно из наиболее проблематичных в плане корректного собственного определения терминов. Репрезен-
84
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2010
© Королев М.Ю., 2010
тацией в искусстве или философии следует считать представление чего-либо существующего другими средствами или же определять репрезентацию как процесс, посредством которого субъекты культуры используют язык (любую систему знаков) для производства значений. Объекты репрезентации не обладают смыслом сами по себе, смысл рождается в процессе интерпретации и коммуникации, кодирования и декодирования текстов и зависит от культурного контекста.
С этой позиции примерами репрезентации могут служить произведения изобразительного искусства как полистилистическое представление некой существующей идеи, явления, вещи средствами художественного языка для выражения собственного отношения к ним автора произведения: «.. .Есть .. .мастера, которые любой сюжет трактуют как неотъемлемую часть собственной биографии, видят себя прямыми участниками изображаемого, пусть даже это возможно при помощи мечтательных допущений и фантасмагорий» [1, с. 131]. К такому явлению относятся и двенадцать витражей Марка Шагала в синагоге Медицинского центра Эйн Керем в Израиле, открытого в 1962 году.
По существу, двенадцать цветных окон, представляющих в технике витража образ двенадцати колен Израилевых, есть репрезентация еврейского мироощущения второй половины ХХ века через мировоззрение отдельного художника-ев-рея, осмыслившего 49 главу книги Бытия с общечеловеческой позиции: «.Мы живем в истории, и история живет через нас. Эта .констатация отчасти и позволяет нам осмыслить тексты ветхозаветного канона - при тысячелетиях их предыстории и исторического сложения, при всей хронологической растянутости, лингвистической сложности и при всем жанровом разнообразии библейских нарративов - как особый пласт общечеловеческого исторического наследия» [3, с. 37]. Историк и философ Е.Б. Рашковский определяет сверхсюжетный и сверхжанровый стержень ветхозаветных повествований как сквозную сагу, то есть историю народа как семьи, человечества как семьи или совокупности семей [см.: 3, с. 41], и указывает на то, что «сквозная библейская сага о судьбах древнего Израиля опирается на огромный пласт вовлеченных исторических источников - от мифов и устных преданий до авторских, авторизированных или вольно пересказанных личных и официальных документов» [3,
с. 42]. Таким образом, сам текст Библии является культурной репрезентацией, в которой «история человека в контексте истории космоса, истории социальности, истории этнокультурных потоков, истории своего ближайшего окружения - .и есть тема ветхозаветной сквозной саги. Увиденная и воспринятая напрямую соотнесенность человеческих судеб с их сложным тео-космо-истори-ческим контекстом - непременная и важнейшая характеристика любого из разделов, любой из книг Ветхого Завета» [3, с. 42].
Темой витражей в синагоге Медицинского центра Эйн Керем взята 49 глава книги Бытия, в которой рассказывается о том, как третий из библейских патриархов Иаков перед смертью пророчески благословлял каждого из своих двенадцати сыновей: «И призвал Иаков сыновей своих и сказал: соберитесь, и я возвещу вам, что будет с вами в грядущие дни; сойдитесь и послушайте, сыны Иакова, послушайте Израиля, отца вашего» [Быт., 49: 1-2]. Содержание этой главы связано с темой распространения и разъединения еврейского народа по миру, характеристикой каждого рода (колена) и будущей судьбы еврейства.
В пространстве синагоги витражи располагались четырьмя группами по три витража в каждой, подобно тому, как, согласно Библии, размещались вокруг Скинии Завета шатры двенадцати колен Израиля во время их странствий по пустыне. Порядок расположения стекол по периметру здания определялся последовательностью, с которой Иаков произносил свои благословения (в свою очередь обусловленной старшинством его сыновей).
Цикл открывался витражом, посвященным Рувиму: «Рувим, первенец мой! ты - крепость моя и начаток силы моей, верх достоинства и верх могущества; но ты бушевал, как вода, - не будешь преимуществовать, ибо ты взошел на ложе отца твоего, ты осквернил постель мою, [на которую] взошел» [Быт., 49: 3-4]. В витраже преобладает синий цвет, очевидно, потому, что Рувим «бушевал, как вода», водную стихию обозначают рыбы, над которыми летят птицы, таким образом, определяется единство (земное и небесное) мироздания, над которым светится золотистое солнце с начертанными на нем словами Писания.
Далее - витражи, обозначающие братьев Симеона и Левия: «Симеон и Левий братья, орудия жестокости мечи их; в совет их да не внидет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава
моя, ибо они во гневе своем убили мужа и по прихоти своей перерезали жилы тельца; проклят гнев их, ибо жесток, и ярость их, ибо свирепа; разделю их в Иакове и рассею их в Израиле» [Быт., 49: 5-8]. Второе окно, посвященное роду Симеона, также выполнено в синих тонах, но в мрачносиних с изображением крылатого коня - вестника войны и смерти («орудие жестокости меч их»), опосредованно указывающего на жестокую расправу, учиненную Симеоном вместе со своим братом-близнецом Левием над жителями города, из которого происходил возлюбленный их сестры Дины. Так как Симеон и Левий издавна отождествлялись с созвездием Близнецов, Шагал включил в композицию изображения планет. Самая большая - Земля - разделена на две полусферы, дневную и ночную. Выше можно увидеть две небольшие планеты, цветущую и пустынную («разделю их в Иакове и рассею их в Израиле»), а также словно обагренных кровью птиц («ибо они во гневе своем убили мужа»). Крылатый телец - образ жертвы - «по прихоти своей перерезали жилы тельца».
В третьем окне - витражная репрезентация рода Левия. Ее образы-знаки отвечают уже не тексту книги Бытия, а более позднему тексту Второзакония, в котором Моисей, выполняя повеление Бога, провозглашает левитов избранным сословием, помощниками священников, ааронитов: «ибо они, левиты, слова Твои хранят и завет Твой соблюдают» [Втор., 33: 9]. Отсюда сияющие солнечно-желтые тона (золотой свет символизирует Божественное сияние), изображения звезды Давида, скрижалей, свечей, священных животных, держащих вазу с цветами.
И так обозначается каждый род, символами фигуративных изображений и символикой цвета, художник «кодирует» информацию об израильских родах, как о собственной семье: «.Шагал крепко держался за национальный (или даже родовой, чуть ли не «племенной») миф еврейства диаспоры» [1, с. 312]. «Родовой микрокосм Шагала .принадлежит тому измерению архаической цивилизации, которое связано с биокос-мическим целым вселенской жизни. Люди, животные, вещи не отделяют себя друг от друга в этом биокосмосе, поэтому .визионерские совмещения разных существ и предметов, закономерным образом населяют его картины» [1, с. 322]. Все эти изображения репрезентируют человеческую историю, частью которой является
и история еврейского народа, через собственную личность художника: «.Он уникален глубиной своего чувства, которое провело его от поверхностных проявлений его личностного существования до фундаментальных мировых символов - основы всего личного существования» [2, с. 196]. В сущности, в этих словах речь идет о репрезентативности всего творчества Шагала, какими бы художественными средствами он ни пользовался.
Не случаен и выбор витражной техники, так как одним из сквозных мотивов всего шагаловс-кого творчества был мотив окна, который выражал присущий Шагалу взгляд на внешний мир изнутри, из глубины своего сознания и бессознательного. С другой стороны, художник на всех этапах своего творчества мечтал о чистоте цвета и его слиянии со светом и уверенно двигался в данном направлении. Также в анналах истории имеется учение средневековой Каббалы, согласно которому создание Вселенной было сопряжено с «разбиением сосудов света», наполненных Божественной благодатью, и его катастрофическим рассеянием, в котором сохранялся, тем не менее, отсвет божественной гармонии, фрагменты которой и попытался собрать в своих витражах Шагал. Таким образом, Шагал отождествляет сущность мира с огнем и светом.
Витражи в синагоге в подобном виде могли появиться лишь во второй половине ХХ века, после Холокоста и появления государства Израиль: «.У Шагала образами и красками впервые говорит то, что зарождается в той же самой психической среде, откуда происходит и еврейское пророчество. В той новой исторической ситуации, в которую попал еврейский народ и которая трансформирована в глубинах его бессознательного, пророчество говорит на новом языке и обретает новое содержание - начала нового еврейского послания миру» [1, с. 197]. Новизна этого послания заключается в непривычной форме - обычное еврейское пророчество с библейских времен облекалось в форму слова, у Шагала «в форму таинственного образа - явный признак сдвига, произошедшего в еврейской душе» [2, с. 197].
Итак, витражи Шагала являются полистилис-тической репрезентацией внутреннего мироощущения современного человечества, частью которого является еврейский народ, от библейских времен через текст Ветхого Завета средствами художественного языка. Смысл этих витражей раскрывается в процессе интерпретации и ком-
86
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 4, 2010
ментирования, который в свою очередь зависит от уровня реципиента.
«Как бы произведения Шагала ни были близки еврейскому мистицизму и символам, типа hitlahavut (страстная преданность) и dveikut (привязанность к божественному), его работу не следует загонять в такие узкие рамки. Глубина и масштаб откровения соответствуют глубине и масштабу психического замысла, который добился этого откровения, перед которым мир, как целое, впервые предстал в качестве творческого секрета. Подобные намерения и бессознательные озарения мы обнаруживаем в современной живописи, современном искусстве вообще и в современном человеке, - повсюду, где он пробирается в самое сердце реальности. Ибо реакцией современного человечества на механизированные и бездушные силы, как человека, так и машины, на грозящую удушить мир бездушную механизацию является бунт души и погружение вовнутрь» [2, с. 203].
Изложенное выше определяет путь дальнейшего исследования множественных репрезента-
ций в витражах Шагала: через представление истории еврейского народа в Ветхом Завете, через историю еврейского народа как неотъемлемой части человечества от Ветхого Завета до ХХ века, через личностное восприятие художником этих историй, его авторское сознание и бессознательное и т.д.
Библиографический список
1. Каменский А. Мифология счастья // Панорама искусств - 12: Сборник статей / Сост. А. Зиновьев. - М.: Советский художник, 1989. - С. 111-142.
2. Нойман Э. Заметки о Марке Шагале // Юнг К., Нойман Э. Психоанализ и искусство / Пер. с англ. -М.: КЕБИхюк, К. Ваклер, 1996. - С. 196-205.
3. Рашковский Е.Б. Смыслы в истории: Исследования по истории веры, познания, культуры. - М.: Прогресс-Традиция, 2008. - 376 с.
4. Якимович А .К. Врата Шагала // Двадцатый век. Искусство. Культура. Картина мира: От импрессионизма до классического авангарда. - М.: Изд. дом «Искусство», 2003. - С. 312-324.
