CC BY
37
ТЕОРИЯ ГУМАНИТАРНОГО ПОЗНАНИЯ
М. В. Амгаланова
Кандидат культурологии, доцент кафедры культурологии и искусствоведения ВосточноСибирского государственного института культуры, г. Улан-Удэ E-mail: amgalanova@ rambler.ru
Maria V. Amgalanova
PhD (Culturology), Associate Professor of the Chair of Culture and Arts, East-Siberian State Institute of Culture, Ulan-Ude, Russia
УДК 008 DOI: 10.24411/2071-6427-2018-10051
Репрессированная культура: историко-культурологическии анализ
Автором ставится цель рассмотреть диалектический и аксиологический методы в исследовании репрессированной культуры. Обращается внимание на то, что формирование методологии культурологической науки обусловлено пониманием и трактовкой основной ее категории — «культура», которая со времен античности наполнялась и обогащалась разными смыслами, оттенками смыслов и по-разному определялась.
Феномен репрессированной культуры сложен и многогранен, что обусловлено не только поливариантностью бытия культуры, но и деятельностью самого человека. В целом культурологической мыслью понимание становления феномена репрессированной культуры рассматривается в соотношении с официальной культурой. Появление феномена репрессированной культуры в социокультурном пространстве является отражением политической деятельности государства и ее влияния на жизнь общества, в том числе посредством формирования и утверждения официальной системы ценностей. Поэтому с позиции социально-культурной обусловленности исследование зарождения, развития и бытования феномена репрессированной культуры должно осуществляться с точки зрения борьбы мировоззренческих и ценностных аспектов. Исходя из этого, основными методологическими подходами являются диалектический и аксиологический.
Диалектический подход позволяет рассмотреть официальную (репрессивную) и репрес-
Как цитировать статью: Амгаланова М. В. Репрессированная культура: историко-культурологический анализ // Ценности и смыслы. 2019. №1 (59). С. 78-91.
сированную культуры в единстве и борьбе противоположностей. Аксиологический подход позволяет выявить системы ценностей, продуцируемых этими культурами, и акцентировать взаимосвязь официальной и репрессированной культур с общечеловеческими ценностями. В результате проведенного исследования делается вывод, что в формировании репрессированной культуры основополагающее значение имеет деятельность человека как субъекта общественно-исторической действительности. Поэтому осмысление и исследование данного проблемного поля является перспективным направлением гуманитарных исследований.
Ключевые слова: культура, репрессированная культура, официальная культура, система ценностей, диалектический метод, аксиологический метод.
Разнообразие социокультурных отношений породило множество уникальных и специфических явлений, в том числе и репрессированную культуру. Объектом исследовательского интереса репрессированная культура стала в последние десятилетия XX века. Так, в отечественной научной мысли данный концепт стал использоваться при рассмотрении и осмыслении одного из неоднозначных и сложных вопросов отечественной истории — репрессивной политики советского государства. Однако ее появление в социокультурном пространстве, на наш взгляд, обусловлено тем, что в любом обществе в разные исторические эпохи одновременно существуют и взаимодействуют различные системы ценностей, которые могут находиться друг с другом в самых разных отношениях — от взаимной изоляции до разной степени конфликтности. Открытая конфронтация практически всегда выражалась в стремлении официальной культуры уничтожить оппозиционную, духовно и физически. Конфликт норм и ценностей, лежащий в основе этого противостояния, является неотъемлемой частью всего культурного и социального бытия и существует на всем протяжении исторического развития человека и общества.
Рефлексия концепта «репрессированная культура» основывается на отличии понятий «репрессивный» и «репрессированный». На наш взгляд, первое в социокультурную и политическую лексику вошло гораздо шире, чем второе, им в большей степени оперировали исследователи, говоря о репрессивной деятельности государства по отношению к человеку, которое ограничивает свободу его научной, общественной
или творческой деятельности.
Буквальный смысл термина «репрессивный» понимается как «являющийся репрессией, карательный, служащий для подавления кого-нибудь или чего-нибудь» [16]. Исторически и фактически он стал определением того или иного явления, имеющего отношение к насилию, подавлению человека, отдельных групп, социокультурных явлений. Отсюда появились и вошли в обиход такие словосочетания, как «репрессивная политика», «репрессивный аппарат», «репрессивные органы».
«Репрессированный» истолковывается как «подвергшийся карательным мерам со стороны государства, которые выражаются в неоправданно жестоком наказании, несоразмеримым с проступком» [16]. В XX веке этот термин стал применяться как в отношении отдельного человека (ссылка, тюрьма, расстрел) и целых народов (депортация), так и в отношении явлений культуры, подвергавшейся подавлению со стороны государства.
Оба термина исходят из этимологии слова «репрессия», которое, с одной стороны, нам понятно и привычно, но с другой — используется как социально-управленческая практика, применяемая со стороны государства, общества и их общественных институтов. История человечества демонстрирует, что в социокультурном пространстве практически всегда одновременно имели место как репрессивность, так и репрессирование человека, групп людей, общества со стороны легитимной власти.
С этой точки зрения репрессивная культура — это культура, навязываемая обществу требованиями государственной политики, следовательно, господствующий тип, а репрессированная — подавляемая, оппозиционная. Но их наличие взаимно обусловлено, формирование репрессированной культуры напрямую взаимосвязано с репрессивной, т.е. с легитимной практикой. В этом, на наш взгляд, проявляется диалектика мироустройства как баланс белого и черного, дня и ночи, добра и зла и т.д., без которой невозможно существование мира.
В социально-гуманитарных науках понимание особенностей формирования репрессированной культуры основывается на фундаментальных концептах, категориях и понятиях культуры. Философы с древнейших времен пытались оценивать происходящие культурные процессы в целях не только накопления культурной информации, но и объяснения причин смены вектора ценностных и поведенческих ориентиров в обществе. Культура с античных времен понималась как процесс и результат
созидательной деятельности человека по преобразованию не только окружающего мира, но и себя самого. Культура, бесспорно, является подлинной душой и лицом любого народа, сущностью и смыслом его жизнеустройства. Однако при этом отношения между человеком, его индивидуальностью и культурой на протяжении всей человеческой истории складывались весьма драматично. Феномен репрессированной культуры актуализируется только в отношении официальной культуры, и, на наш взгляд, должен быть рассмотрен как сложная диалектическая и ценностная целостность.
Древнегреческое слово «диалектика» понималось как спор, как искусство вести беседу, в ходе которой раскрывались противоречия в рассуждениях, уточнялись понятия, рождалась истина. Диалектика рассматривает мир как единое и связное целое, в котором объекты, предметы, вещи, явления, а также их отражение в мышлении человека находятся в закономерном взаимодействии, непрерывном движении, изменении и противоречивом развитии. Диалектический подход представляет собой анализ общих закономерностей становления и развития действительности, источником которых является единство и борьба противоположностей, определяемых отношением сознания к бытию, или идеального к материальному. Принципы диалектического подхода позволяют проследить в философской мысли наличие репрессивного характера культуры, а также борьбы официальной и репрессированной культур.
Понятие «диалектика» впервые появилось в философских учениях Древней Греции — в «Диалогах» Платона. Однако в указанном контексте, начиная с эпохи первобытного общества, происходило становление и развитие запретов в культуре; в эпоху античности в трудах Сократа, Платона, Аристотеля — философское осмысление абсолютного подавления личности и его борьбы за свободу; у представителей средневековой схоластики (А. Блаженного, Ф. Аквинского) — подчинение воли человека религии и религиозной морали; в религиозно-идеалистической философии (Дж. Беркли) доказывалась истина религиозных догм в отношениях духа и природы, мышления и бытия. У европейских просветителей элементы диалектики просматривались в критике религиозно-идеалистического мировоззрения, политической борьбе буржуазии и необходимости преобразования государственного устройства. Однако высшего уровня научно-исследовательского подхода диалектика достигает в классической немецкой философии И. Канта (1724-1804) и особенно Г. Гегеля (1770-
1831), сформулировавшего один из основных законов диалектического развития — принцип единства и борьбы противоположностей. Именно Гегель дал всеобъемлющее изображение движения и изменчивости всех форм. В работах К. Маркса и Ф. Энгельса принципы диалектики легли в основу теории диалектического и исторического материализма. В советской науке этот методологический подход стал одним из основных.
В целом культура до конца XVIII века понималась исключительно как нечто прекрасное и полезное, в основе исторического развития которого лежит разум, просвещение, нравственность. Ж.-Ж. Руссо (1712-1778) стал одним из первых, кто начал сомневаться в таком понимании культуры, однако его измышления не были популярными. Культура в его понимании противопоставляется «истинной» жизни и деятельности человека, нормативность культуры порождает нигилистическое к ней отношение. В его концепции «естественного человека» естественное (природное) начало вступает в противоречие с искусственным (культурным) [14].
В XIX веке определение и анализ оппозиционных источников и механизмов развития культуры, связанных с ее структурно-функциональными особенностями, выявили наличие репрессивного критерия. На смену гуманистическому осмыслению культуры, когда она «защищает человека от внешних нечеловеческих проявлений природной и социальной среды» приходит мысль: «способна ли культура как целое или в каких-то своих особенных проявлениях выступать против человека и человеческого блага подобно природной стихии или социальной?» [6, с. 7-8].
Философия XIX века знаменуется кризисом рационализма, критикой буржуазной культуры, в целом характеризуется как пессимистическая. В трудах А. Шопенгауэра (1788-1860), Ф. Ницше (1844-1900) культура становится все более отчужденной от истинных целей бытия и, следовательно, скрывает подлинные устремления человека. Ф. Ницше репрессивность культуры, диалектику противостояния видел в борьбе двух противоположных по природе своего происхождения культур: аполлонической и дионисийской [10]. Идея враждебности и репрессирования человека им же созданным искусственным миром показалась привлекательной и очевидной для многих философов (О. Шпенглер) и писателей первой четверти XX века. Известный романист О. Хаксли (1894-1963) в эссе «Новый романтизм» осмысливает человеческое несовершенство через конфликт естественного (дионисийского) и искусственного (аполлонического) начал в человеке [18].
Важное значение в становлении диалектического подхода приобретает концепция материалистического понимания общественного и культурного развития К. Маркса (1818-1883), несмотря на то, что понятие «культура» употребляется им сравнительно редко. В основе концепции, представленной в «Капитале», лежит положение о двух типах культуры — материальной и духовной, при этом материальная составляющая в общественном развитии определяется как детерминирующая [11]. Диалектический подход в исследовании репрессированной культуры заключается в поиске закона, позволяющего проследить развитие и изменение культурного явления, перехода его от одной формы к другой, когда репрессирующая культура сегодня-завтра может стать репрессированной и наоборот. В зависимости от различий в уровне, степени, особенностях, требованиях правящей элиты формировались законы, регулирующие взаимодействие, сосуществование и борьбу официальной и репрессированной культур.
Отечественная философско-культурологическая мысль XIX — начала XX века в целом отличалась от западных исследований, для которых было характерно стремление сделать культуру предметом научного анализа, близкого к естественнонаучному, тогда как в России сложилось понимание культуры как религиозно-духовного опыта человечества [7]. В трудах представителей отечественной философии, в том числе и русского зарубежья (Н. Бердяев, И. Ильин, В. Розанов, П. Флоренский, С. Франк и др.), описываются сложнейшие проблемы кризиса культуры и культурного бытия человека. На наш взгляд, наиболее полным образом рассматриваемая проблема представлена в трудах Н. Бердяева.
Н. А. Бердяев (1874-1948), оценивая культуру как реальный общезначимый результат исторического развития, пришел к выводу, что культура — это великая неудача. Сущность проблемы он видит в социальном кризисе культуры, заключающемся в противостоянии гуманистической культуры Европы и технического и материального прогресса, в котором последний приобретает «все большее и большее господство над жизнью [2, с. 46], «...после всасывания в культуру огромных человеческих масс и расширения ее социального базиса, культура начинает перерождаться» [Там же2]. Напрямую у Бердяева нет высказываний о репрессированных культурах, однако, говоря о социальном кризисе культуры, он отмечает, что техническая сторона ее становится репрессирующей по отношению к утонченной гуманистической культуре. Ренессансная культура перестает
быть всенародной, не владеет душой масс, не имеет увлекающей массы символики. Тем самым происходит острое, трагическое противоборство аристократической и демократической типов культуры.
Кардинальное изменение исследовательского вектора к прогрессу, цивилизации и культуре в конце XIX — начале XX века изменили и оценки уровня достижений человечества. Существенные перемены в культуре этого периода заложили основы ее ценностного понимания, и, следовательно, переоценку существующей системы ценностей. К началу XX века практически все философские измышления так или иначе обозначили свое отношение к ценностной проблематике.
Следует отметить, что еще в философии Древней Греции имеется мысль об антропологической оценке всего сущего. Аристотель одним из первых использует понятие «ценность», к которой относит Душу, Ум, Добродетель [1]. У теологов эпохи Средневековья акцент делается на религиозных формах высших, божественных ценностей, которые постигаются человеком посредством чувства к Богу. В это же время в философский дискурс входит одна из главнейших понятийных аксиологических триад: Истина, Добро, Красота. Мыслителями Ренессанса распространяются мирские ценности свободного индивидуума, отражающиеся в творческой деятельности. Новые ценности, такие как Свобода, Равенство, Прогресс, Разум, Наука и другие, принесла эпоха Просвещения, в целом с этого времени расширяется контекст природы ценности с точки зрения политических, социально-экономических, нравственных оснований. Однако, по мнению М. С. Кагана, «обобщающего представления о ценности как таковой и соответственно о закономерности ее проявления в различных конкретных формах в философии не было до середины прошлого столетия» [8, с. 17]. Соответственно, не осуществлялся анализ наличия, поддержания и трансляции оппозиционных ценностей в структуре одного общества, несмотря на то, что в жизни происходила последовательная борьба с ними со стороны официальных и религиозных властей, которые применяли различные формы репрессий в этой борьбе.
Философами-неокантианцами В. Виндельбандом и Г. Риккертом была разработана философия ценностей, в которой ценность приобрела статус высшей философской категории. В. Виндельбанд (1848-1914), определяя философию как науку о ценностях, установил, что познание и оценка мира взаимообусловлены. Ценности понимаются как идеальные нормы,
«на основании которых оценивается то, что совершается с естественной необходимостью» [4]. Виндельбанд отмечал, что не только норма, но и ценности оказывают огромное влияние на нравственное поведение человека, ценность является основой его эстетической и интеллектуальной деятельности. Ценности возвышаются «над меняющимися временными интересами людей» [5, с. 91]. Таким образом, осуществив деление мира на сферу действительности и сферу ценностей, философ определял ценность как наиболее значимый критерий, которому подчиняется вся создаваемая человеком действительность.
Последователь В. Виндельбанда Г. Риккерт (1863-1936) полагал, что культура не только напрямую связана с общезначимыми ценностями, но и лелеет их. Для него культура является бытием фактов, в которых запечатлеваются ценности. Он подчеркивал трансцендентность ценности, ее связь с действительностью, отмечая, что ценности меняться не могут, изменяется только наше отношение к ним [13, с. 124].
Основоположники аксиологии, обобщив философскую мысль по данной проблематике, теоретически доказали, что, с одной стороны, ценности трансцендентны, они выше интересов людей, выше любой идеологии, общественных противоречий и противостояний. Однако в социальной практике реализация ценностей происходит несколько иначе. Исходя из того, что именно ценности подчиняется вся создаваемая человеком действительность, общественная жизнь строится в зависимости от того, что конкретно определяется правящей элитой в качестве высшей ценности. Тем самым познание процессов сознательной деятельности человека позволяет выявить репрессированную культуру как совокупность норм, ценностей, образцов поведения и мировоззренческих установок, которые не только определяют социальное взаимодействие с официальной культурой, но и обусловливают поведение ее представителей.
Любой общественно-исторический строй детерминирует формирование историко-культурных особенностей соответственно нормам и ценностям, допустимым общественной жизнью в тот или иной период в том или ином государстве. Поддержание тех или иных норм и ценностей в структуре конкретного общества опирается на ценностные ориентации, на ту матрицу ценностей, которые продуцируются оппозиционными группами.
В научном дискурсе, таким образом, понятие ценности раскрывается уже не в общефилософском, а в прагматическом аспекте — с точки
зрения объективной значимости элементов деятельности человека в их соотношении с потребностями людей. Это понимание позволило провести анализ ценностей в социально-функциональном плане. Ценность становится важнейшим объектом исследования в социологии культуры. М. Вебер (1864-1920) одним из первых включает категорию ценности в исследование социокультурного пространства. Он отмечал, что понимание культуры должно осуществляться только через ценностный подход: «Понятие культуры — ценностное понятие. Эмпирическая реальность есть для нас „культура" потому, что мы соотносим ее с ценностными идеями (и в той мере, в какой мы это делаем); культура охватывает те — и только те — компоненты действительности, которые в силу упомянутого отнесения к ценности становятся значимыми для нас» [3].
П. Сорокин (1889-1968) полагал, что существование мира ценностей «служит основой и фундаментом всякой культуры» [15], истинной причиной, а также условием закономерного развития общества. В структурном функционализме Т. Парсонса (1902-1979) ценности определяются в качестве высших принципов, которые вырабатываются любой социальной средой, сохраняющей свое единство и целостность, и обеспечивают согласие в обществе и внутри его различных подсистем. «Общество как целостная система, в наши дни организованная в виде единого политического коллектива, и является институционализирующей единой, более-менее интегрированной системой ценностей» [12, с. 30]. Таким образом, в социологической мысли подчеркивалось историко-культурное взаимодействие доминирующих и социально обусловленных в обществе ценностей.
Что касается наличия и бытования в структуре определенного общества оппозиционных систем ценностей, то, например, М. Вебер, признавая триаду высших ценностей Истина — Добро — Красота, в отличие от их традиционной философской трактовки, полагал их конфликтными. В концепции П. А. Флоренского ценности культуры рассматриваются как одновременно обладающие позитивной и негативной значимостью. «Культура — это та веревка, которую можно бросить утопающему и которой можно удушить своего соседа. Развитие культуры идет столь же на пользу добра, сколько и на пользу зла. Растет кротость — растет и жестокость, растет альтруизм, но растет и эгоизм. Дело не происходит так, чтобы с увеличением добра уменьшалось зло; скорее так, как при развитии электричества: всякое появление положительного электричества
идет параллельно с появлением отрицательного. Поэтому борьба между добром и злом не угасает, а обостряется; она и не может кончиться и не может, по-видимому, не кончиться» [17, с. 200].
Для философа и религиозного деятеля П. А. Флоренского в процессе деятельности человека создается не только мир культуры (гуманизм, творчество, красота, разум и т.п.), но и мир противоположный, который формируется и развивается в процессе преобразования мира, порождая наличие оппозиционных ценностей. Такое качество ценности, как подвижность, способствует формированию оппозиционных культур, когда в обществе происходит смена ценностных ориентиров. Социальная практика показывает, что в жизни каждого общества система и иерархия ценностей с течением времени изменяются в связи со сменой политического, религиозного и иного векторов. Следует отметить диалектичность, в целом присущую ценности: элементы, имеющие ценность для одной группы, любыми способами сохраняются, поддерживаются и транслируются, однако для другой группы они не только никакой ценности не представляют, но и могут полагаться враждебными. Это, как правило, обусловливает появление оппозиционных культур, транслирующих противоположные ценности. В обоснование появления и бытования феноменов оппозиционных культур Х. Ортега-и-Гассет отмечал, что ценности становятся «другими по своему рангу. В любой перспективе появление нового элемента влечет за собой перетасовку всех остальных элементов иерархии» [11, с. 206].
В философской мысли советского периода аксиологическая проблематика не получила должного внимания в силу монополии марксистской методологии, исходящей из борьбы классовых ценностей. Научный дискурс подчеркивал значимость ценностей только официальной культуры. Одним из первых трудов, посвященных проблемам ценности, стала работа Н. З. Чавчавадзе «Культура и ценности», в которой ученый подчеркнул наличие ценностей по отношению к определенной реальности, выражающееся в том, что ценность направлена не на отражение реальности, а на ее преобразование в соответствии с образцами данной реальности. Тем самым в ценностях выражаются не только обобщенные общественные цели, но и средства их достижения [19, с. 36]. Следовательно, те или иные ценности представляют собой духовную квинтэссенцию потребностей различных социальных общностей, порождая официальную и оппозиционную ей культуры.
В оригинальной концепции теории ценностей М. С. Кагана понятие «ценность» исходит из «системно-понимаемой деятельности людей как ее специфический и необходимый аспект — выявление значения объекта для субъекта» [8, с. 65-66]. Ценность является продуктом ценностно-ориентированной деятельности, характер которой формируется и изменяется в зависимости от того, кто выступает субъектом: личность, социальная группа или социум. Раскрывая социокультурную детерминацию ценностей, М. С. Каган отмечает двухмерность, двойственность ценности: «с одной стороны, ценности не наличествуют как факты, но порождаются человеческим отнесением к ценности; с другой стороны, они противостоят произволу индивида, требуя признания реальности данных нашего чувства» [8, с. 58].
В работах указанных зарубежных и отечественных исследователей нет непосредственного анализа официальной и репрессированной культур, но общим для них является идея, что в ценности заключаются возможности и способности реализации деятельности людей. Именно в социокультурной организации деятельности человека ценность позволяет обеспечить управление ею. Фиксация ценностей осуществляется в соответствии с определенными жизненными представлениями, в то время как их сохранение и трансляция связаны не столько с внутренним миром человека, сколько с конкретными общественными целями и зависят от логики общественного развития. Определяя те или иные элементы культуры в качестве ценности, человек одновременно придает им положительное или отрицательное значение либо нормативный, регулятивный и предписывающий смысл. Механизм социального контроля предусматривает соблюдение принятых в обществе норм и ценностей, соблюдение которых находится в ведении государственных органов. Анализ ценностей в соотнесенности с идеально-должными или социальными потребностями диктует, соответственно, различное понимание значимости культурных феноменов, в частности ценностных статусов официальной и репрессированной культур.
Культурологическая мысль в целом выработала достаточно разнообразных подходов в понимании как феномена культуры в общем, так и феномена репрессированной культуры в частности, который является новым объектом научного исследования. Однако практически во всех подходах выделяется общее основание — роль человека в формировании, становлении и развитии культуры. Личность является субъектом
общественно-исторической действительности. С одной стороны, любой человек овладевает той культурой, которая была создана до него, т.е. он приобретает социально-культурный опыт предшественников. Но с другой стороны, в каждую эпоху человек вносит свой вклад в обогащение культуры.
Репрессированная культура как специфическая сфера деятельности человека является отражением присущих ей ценностных ориентиров, которые поддерживаются как на общественном, так и на индивидуальном уровнях. Репрессированная культура, как и общественно-политические процессы, ее породившие, представляет собой феномен культуры, который ценностно и онтологически обозначен и отвечает потребностям человека как средство удовлетворения его практически-духовной активной деятельности.
В социальной структуре общества ценности репрессированной культуры поддерживаются в противовес ценностям культуры официальной. При этом каждая историко-культурная эпоха устанавливает свои ценности, которые являются лишь отражением определенных установок, диктуемых временем, идеологическими предпочтениями, государственным строем. Таким образом, поддержание ценностей репрессированной культуры является не средством и не целью, а потребностью человека и воспринимается им как должное.
Литература
1. Аристотель. Сочинения. В 4-х т. Т. 4. М.: Мысль, 1984. 883 с.
2. Бердяев Н. А. Социальный кризис культуры // Новый град. 1921. № 3. С. 46-53.
3. Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания // Избранные произведения. Ч. 2 [Электронный ресурс]. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/ vebizbr/04.php (дата обращения: 03.09.2017).
4. Виндельбанд В. Прелюдии: филос. статьи и речи. М.: Кучково поле, 2007. 386 с.
5. Виндельбанд В. Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия. М.: Наука, 1993. 103 с.
6. Жукоцкий В. Д., ЖукоцкаяЗ. Р. Гуманистические ценности культуры // Ценности и смыслы. 2010. № 1 (4). С. 6-18.
7. Иконникова С. Н. История культурологических теорий. 2-е изд. М.; СПб.: Питер, 2005. 474 с.
8. Каган М. С. Философская теория ценности. СПб.: Петрополис, 1997. 205 с.
9. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 1 [Электронный ресурс]. URL: https://books.google.ru (дата обращения: 06.07.2017).
10. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. М.: Азбука, 2014. 224 с.
11. Ортега-и-Гассет Х. Новые симптомы // Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988. 552 с.
12. Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический Проект, 2000. 880 с.
13. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре / пер. с нем. М.: Республика, 1998. 413 с.
14. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. 681 с.
15. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество / общ. ред. А. Ю. Согомо-нова. М.: Политиздат, 1992. 429 с.
16. Толковый словарь Ушакова: [сайт]. URL: https://ushakovdictionary.ru/view_ search.php (дата обращения: 02.05.2018).
17. Флоренский П. А. Сочинения в 4-х т. Т. 1 / сост. и общ. ред. Игумена Андроника (А. С. Трубачева). М.: Мысль, 1994. 797 с.
18. Хаксли О. Искренность в искусстве и другие эссе / пер. с англ.: А. Власова, С. Нещеретов // Новое литературное обозрение. 2004. № 1. С. 210-223.
19. Чавчавадзе Н. З. Культура и ценности. Тбилиси: Мецниереба, 1984. 170 с.
REPRESSED CULTURE: HISTORICAL-CULTURAL ANALYSIS The main purpose of the article is the analysis dialectical and axiological methods to investigating repressed culture. The author pays attention to the fact that the formation of the methodology of cultural science is based on the understanding and interpretation of its main category — "culture". Since the Antiquity period, "culture" has been filled and enriched with different meanings, shades of meanings and differently defined.
The phenomenon of repressed culture is complex and multifaceted because of the polyvariety of the being of culture and human activity. The cultural science in the understanding the formation of the phenomenon of repressed culture is considered in relation to the official culture. The appearance of the phenomenon of repressed culture in the socio-cultural space is a reflection of the political activities of the state. This activity has an impact on the life of society, forming and asserting an official system of values. Therefore, from the position of socio-cultural conditionality, the study of the origin, development and existence of the phenomenon of repressed culture should be carried out from the point of view of the struggle of ideological and value aspects. Research Methods are dialectical and axiological.
Dialectical approach allows us to consider the official (repressive) and repressed culture in the unity and struggle of opposites. The axiological approach allows us to identify the value systems produced by these cultures, and to emphasize the relationship of official and repressed cultures with universal values. As a result of the conducted research, it is concluded that in
the formation of a repressed culture, the activity of a person as a subject of socio-historical reality is of fundamental importance. Therefore, this theme is promising areas of scientific research.
Keywords: culture, repressed culture, official culture, system of values, dialectical research approach, axiological research approach.
References
• Aristotel. Sochineniya. V 4-h t. T. 4. M.: Mysl', 1984. 883 s. [In Rus].
• Berdyaev N. A. Social'nyj krizis kul'tury // Novyj grad. 1921. № 3. S. 46-53. [In Rus].
• ChavchavadzeN.Z. Kul'tura i cennosti. Tbilisi: Mecniereba, 1984. 170 s. [In Rus].
• Florenskij P. A. Sochineniya v 4-h t. T. 1 / sost. i obshch. red. Igumena Andronika (A. S. Trubacheva). M.: Mysl', 1994. 797 s. [In Rus].
• Haksli O. Iskrennost' v iskusstve i drugie ehsse / per. s angl.: A. Vlasova, S. Neshche-retov // Novoe literaturnoe obozrenie. 2004. № 1. S. 210-223. [In Rus].
• Ikonnikova S. N. Istoriya kul'turologicheskih teorij. 2-e izd. M.; SPb.: Piter, 2005. 474 s. [In Rus].
• KaganM. S. Filosofskaya teoriya cennosti. SPb.: Petropolis, 1997. 205 s. [In Rus].
• Marks K. Kapital. Kritika politicheskoj ehkonomii. T. 1 [Elektronnyj resurs]. URL: https://books.google.ru (data obrashcheniya: 06.07.2017). [In Rus].
• Nicshe F. Rozhdenie tragedii iz duha muzyki. M.: Azbuka, 2014. 224 s. [In Rus].
• Ortega-i-Gasset H. Novye simptomy // Problema cheloveka v zapadnoj filosofii. M.: Progress, 1988. 552 s. [In Rus].
• Parsons T. O strukture social'nogo dejstviya. M.: Akademicheskij Proekt, 2000. 880 s. [In Rus].
• Rikkert G. Nauki o prirode i nauki o kul'ture / per. s nem. M.: Respublika, 1998. 413 s. [In Rus].
• Russo Zh.-Zh. Traktaty. M.: Nauka, 1969. 681 s. [In Rus].
• Sorokin P. A. Chelovek. Civilizaciya. Obshchestvo / obshch. red. A. Yu. Sogomonova. M.: Politizdat, 1992. 429 s. [In Rus].
• Tolkovyj slovar' Ushakova: [sajt]. URL: https://ushakovdictionary.ru/view_search.php (data obrashcheniya: 02.05.2018). [In Rus].
• Veber M. «Ob'ektivnost» social'no-nauchnogo i social'no-politicheskogo poznaniya // Izbrannye proizvedeniya. Ch. 2 [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.gumer.info/ bibliotek_Buks/Sociolog/vebizbr/04.php (data obrashcheniya: 03.09.2017). [In Rus].
• Vindelband V. Filosofiya v nemeckoj duhovnoj zhizni XIX stoletiya. M.: Nauka, 1993. 103 s. [In Rus].
• Vindelband V. Prelyudii: filos. stat'i i rechi. M.: Kuchkovo pole, 2007. 386 s. [In Rus].
• Zhukockij V. D., Zhukockaya Z. R. Gumanisticheskie cennosti kul'tury // Cennosti i smysly. 2010. № 1 (4). S. 6-18. [In Rus].
