CC BY
12набрасывает пером подлинного художника картинку жизни целого поколения" (П.Ш. // Руль. 1922. 4 июня). Хронологически эти документы относятся главным образом к концу XVII — XIX в. "Собранные Ремизовым в первой части его труда памятники осваивают три столетия... Каждому памятнику старины он посвящает особый очерк, дополняя безжизненный остов воображением художника" (там же). В одних случаях сам текст служит материалом, он переписывается целиком, а комментарии минимальны и основываются на самом же тексте ("Бахусова пещера", с.100); в других очерках упоминание старой книги служит поводом для рассказа о жизни владельцев этой книги ("Письмовник", с.147); иногда старинный текст переплетается с историей людей, которым принадлежала книга ("Календарь", с. 161). Подобный подход, по словам А.Вольского, делает "Россию в письменах" "одной из самых своеобразных исторических хрестоматий", где "под магическим дуновением ремизовской любви к русской старине, таящей в себе столько трогательного, наивного, почти маниакального, волшебно оживает... Старая Русь, и мы прикасаемся к глубочайшим сокровенным источникам русской культуры" (Накануне. 1922. 13 апр.). О способности писателя вызвать к жизни давно ушедшее прошлое говорит и рецензент П.Ш.: "То, что дает Ремизов в своей книге, не история и не археология. Он вычитывает и раскрывает в памятниках старины то сокровенное, что доступно только художнику" (Руль, 1922. 4 июня). Именно поэтому "он умеет мастерски, иногда в двух, трех словах, выразить свое настроение и перенести читателя в тот мир, куда только он один знает путь" (там же). Сила поэтического воздействия на читателя является, по утверждению А.Вольского, следствием того, что "зачарованный старой Москвой, большой деревней, полу-Западом — полу-Азией вырос и образовался своеобразный ремизовский талант" (Накануне. 1922. 13 апр.).
О.А.Чуйкова
"Кукха: Розанова письма" (Берлин: З.И.Гржебин, 1923). Переписка Ремизова и Розанова с ремизовскими комментариями, вставками-рассказами, снами и воспоминаниями. Впервые напечатано в журнале "Окно" (1923. № 2). Реальные факты переплетены в нем с авторской фантазией, композиция мозаично-непоследовательна, подчинена стихийному импульсу. Такое построение отвечает смыслу названия: на обезьяньем языке "Кукха" — влага, "влажность, сквозь
звезды — Василий Васильевич! влажность сквозьзвездья, живая влага" (с.41). Объясняет писатель и причину появления "Кукхи": "Хочется мне сохранить память о нем. А наша память житейская, семейная, — нет в ней ни философии, ни психологии, ни точных математических наук" (с.3) Отсюда и прихотливый, текучий, изысканный рисунок сюжета, многосмысленность содержания, которые очень разнопланово оценивались критикой. Д.Лутохин пишет: "Ремизов, написавший эту "Кукху", и Розанов, о котором она написана, — большие мастера письма, искусники великие: они преодолевают "словесность" и дают сконцентрированную, обостренную, но подлинную жизнь" (Огни. 1924. №3. С.5). Д.Лутохин утверждает: "То, что вы узнаете о нем <Розанове> и попутно об авторе "Кукхи", заставит вас нежно полюбить их обоих", оговариваясь, что достоинство книги не только в отражении личных переживаний: "У воспоминаний есть фон: литературная Россия, Россия вообще того времени и 1905-1911 гг." (там же). С противоположным замечанием выступает Р.Гуль: "Как начнешь читать — полное недоумение... Да все с вывертом, со скучнейшим фокусом "обезьяньего царя Асыки". Но это еще полбеды. Для изюминки автор прибег к эротике! От эдакой эротики делается совсем тошно" (Накануне. Лит.неделя. 1924. №69. С.7). Подобное суждение объясняется неприятием принципов ремизовского творчества, основанного на изначальной готовности автора быть для читателя не собеседником, но зеркалом, не поводырем, но дорогой, поэтому что увидеть и куда пойти — зависит исключительно от самого читателя. О стилистике произведения пишет и А.Синявский: "Ремизовская "Кукха" замечательна тем, что содержит не просто портрет Розанова, каким он был, но — портрет стилистики Розанова, которая пародийно и вместе с тем зеркально отражается в стилистике Ремизова" (Синявский А. "Опавшие листья" В.В.Розанова. Париж, 1982. С.229). Сам писатель говорит о настрое "Кукхи: "А по мне: ведь лучший портрет, тот, где карикатурно, а значит не безразлично" (с.3), возвышая свою "карикатуру" до поминальной песни последним вопросом: "Скажите, Василий Васильевич, который теперь час у вас там в вечности?" (с.68).
О.А.Чуйкова
"Звенигород окликанный: Николины притчи"
(Париж; Нью-Йорк; Рига; Харбин: Алатас, 1924). Сборник из двадцати пяти сказов о Николае Чудотворце, самом почитаемом на Руси святом.
