CC BY
98
подобными фразами, представляющими собой обратные эпитеты, весьма часто употребляемые в Средневековье. Однако здесь в контексте романа они вновь обретают оригинальность. Примером своего рода самонаречения с отрицательной оценкой является The Son of the Witless («Сын Дурака») - прозвище раба Вамбы. Это своего рода клеймо, налагаемое на своего носителя хозяевами. Но номинируемое лицо знает и принимает своё прозвище, использует его, представляется им, идентифицируя его с самим именем. Это тоже тенденция, свойственная той эпохе, и она сполна находит отражение в романе. В романе «Квентин Дорвард» активно используется прозвище разбойника The Wild Boar of Ardennes («Арденский Бородатый Вепрь»). Оно содержит топоним, свидетельствующий о месте обитания номинируемого лица, однако, в нём представлен номинативный признак «жёстокость». Персонаж известен под этим именем всем другим героям, и в произведении многократно поясняется, по каким причинам он его получил. В романах «Уэверли» и «Вудсток» появляются положительные герои «из народа», заслужившие положительную оценку за свои моральные качества и способности, например: Gifted Gilfillan - («Одаренный Гилфиллан») и Trusty Joe - («Доверчивый Джо»). Они являются предводителями своих единомышленников и получили свои имена как дань уважения со стороны менее замечательных личностей.
Ч. Диккенс и в жизни славился склонностью давать фразеологические прозвища окружающим его людям. В своем знаменитом романе «Посмертные записки Пиквикского клуба» он неоднократно даёт прозвища как незначительным действующим лицам, так и главному герою, например: Dismal Jemmy («Мрачный Джемми») - один из гостей на собрании; Old Fireworks («Старина Порох») - мистер Пиквик. В данном случае обе единицы показывают ироническое отношение присутствующих к называемым персонажам. Добрый мистер Пиквик никак не оправдывает своего прозвища, и его употребление в разговоре вызывает смех.
Дж. Элиот в своих произведениях о сельской жизни «Адам Бид» и «Сайлес Марнер» не только наделяет некоторых персонажей прозвищами еще в самом начале романа. Она подробно останавливается на источниках и причинах их появления. При этом все пояснения даются в авторском тексте. В описании мастерской Адама Бида читатель встречает работников, представляемых ему одновременно по именам и прозвищам, например: Sandy Jim («Рыжий Джим»); Wiry Ben («Крепыш Бен»); Old Joshway («Старина Джошуэй»). Автору кажется интересным поразмышлять как и почему жители этой деревни стали так назвать друг друга, вместе с тем в словах рассказчика звучит мягкий юмор по отношению к этим людям, чья тяжёлая трудовая жизнь оставляет им мало времени для собственных размышлений. Интересен фрагмент представления нескольких второстепенных героинь-крестьянок. Одна из них получает прозвище Chad's Bess («Бесс из семьи Чэда») по имени своего отца. Другая жительница той же деревни с тем же именем нарекается Timothy's Bess («Бесс из семьи Тимоти») для того, чтобы односельчане могли в разговоре не ошибиться и точно знать, о какой из двух женщин идет речь. Однако процесс номинации продолжается, и
Библиографический список
когда сын второй Бесс подрастает, жители деревни нарекают его Timothy's Bess's Ben («Бен из семьи Бесс, которая из семьи Тимоти»). Это уже пример третичной номинации. При попытке перевода становится очевидной трудность передать авторский замысел на русском языке, учитывая, что не во всех случаях возможно даже просторечное употребление притяжательных прилагательных, образованных от собственных имен. Однако и такие сложные по структуре прозвища живут и функционируют в произведении, создавая образы жителей английской деревни рубежа XVIII-XIX веков. С другой стороны, Old Master Marner («Старик Марнер») - главный герой ещё одного романа Дж. Элиот - получает свое оскорбительно-уважительное прозвание от маленьких жителей деревни. Дети одновременно боятся и его и восхищаются им за его отстранённость и выдержку.
Личностные фразеологизмы романов Т. Гарди многочисленны и довольно просты по структуре и семантике. Их основная функция - оживить разговор местных жителей. Такие единицы как: «Old Twills («Старина Твиллс»), »); Farmer Oak («Фермер Оук») - персонажи романа Т. Гарди «Вдалеке от обезумевшей толпы» или Physician Vilbert («Лекарь Вилберт») - герой романа «Джуд Незаметный» передают атмосферу сельской ярмарки или встречи в пабе, где стираются социальные различия и люди оказываются в одном кругу. Определённое исключение составляет личностный фразеологизм Father Time («Старичок Время») - прозвище маленького сына Джуда. Это сложная переосмысленная единица, функционирующая как истинное прозвище. Оно было присвоено маленькому мальчику за его мрачный вид и недетские рассуждения. Он сам сообщает о нём отцу и мачехе, и они невольно соглашаются с его точностью. Оно неожиданно, броско и буквально одним штрихом заканчивает портрет ребёнка, которому суждено сыграть роковую роль в жизни главных героев.
Роман Г. Джеймса «Посланники» является последним в хронологическом ряду проанализированных произведений. Он был написан уже в XX веке и во многом отличается от романов XIX века. Это сложный текст, насыщенный внутренней речью главного героя и передающий малейшие оттенки его психических состояний. Здесь нет места балагурству гардиевских персонажей или добродушному подшучиванию рассказчика Дж. Элиот. Герои романа - люди другой социальной среды. Каждое их слово имеет вес само по себе, их речь правильна и лишена диалектных особенностей. Тем более неожиданным представляется присвоение прозвища-фразеологизма The Sitting Bull («Сидящий Бык») Мистеру Уэймаршу - другу и антагонисту главного героя Ламберта Стрезера. Оно встречается в речи светской дамы Мисс Баррас и выражает высшую степень иронии по отношению к объекту номинации. Употребление этого прозвища вызывает удивление её собеседника. Правильное понимание прозвища требует широкого контекста и прочтения скрытых смыслов.
Данная статья не претендует на исчерпывающую трактовку вопроса. В ней делается попытка затронуть малоисследованный пласт английской прозвищной фразеологии и намечаются пути дальнейшей работы.
1. Горностаева А.А. Ирония в английском и русском дискурсах: сопоставительный анализ. Вестник РУДН. Серия Лингвистика. 2013; 4.
2. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка. Москва, 1996.
3. Введение в литературоведение: учебник для студ. учреждений высш. проф. образования. Л.В. Чернец и др. Москва, 2011.
4. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. Москва, 1988.
5. Николина Н.А. Филологический анализ текста. Москва, 2003.
References
1. Gornostaeva A.A. Ironiya v anglijskom i russkom diskursah: sopostavitel'nyj analiz. VestnikRUDN. Seriya Lingvistika. 2013; 4.
2. Kunin A.V. Kurs frazeologii sovremennogo anglijskogo yazyka. Moskva, 1996.
3. Vvedenie vliteraturovedenie: uchebnik dlya stud. uchrezhdenij vyssh. prof. obrazovaniya. L.V. Chernec i dr. Moskva, 2011.
4. Kuharenko V.A. Interpretaciya teksta. Moskva, 1988.
5. Nikolina N.A. Filologicheskij analiz teksta. Moskva, 2003.
Статья поступила в редакцию 19.03.15
УДК 811. 161 +378/147 (082+0,75.8)
Konyashkin A.M., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Russian Language and Methods of Teaching, Khakass State University n.a. N.F. Katanov (Abakan, Russia), E-mail: [email protected]
Baikova Yu.S., postgraduate, Department of Russian Language and Methods of Teaching, Khakass State University n.a. N.F. Katanov (Abakan, Russia), E-mail: julija_55@list. ru
REMINISCENCES AND QUOTES IN WORKS BY YE. YEVTUSHENKO. The article deals with reminiscences and quotations as stylistic means functioning in the works of Yevgeny Yevtushenko. The authors conclude that the reminiscences are multifunctional: they carry a communicative (reminiscences-statements), informative, stylistic, motivating, teaching, axiological and other functions. In Ye. Evtushenko's works reminiscences reveal themselves as a very constructive language material. Citation is used to create an artistic space that can be opened and closed. The research is based on the analysis of the functioning of allusions and quotations in poetry and prose texts by Yevgeny Yevtushenko, it was found that the reminiscences and quotes largely determine such traits of the writer and form his idiostyle, as an artistry, aesthetics, aphoristic. Citations are used in the author's ballad, which are effective syntactic and stylistic means that reflect the author's worrying and give psychological influence upon a recipient.
Key words: quotation, reminiscence, contrast, mеthod, repetition, sentence, semantic, style, syntax, analysis.
А.М. Коняшкин, д-р филол. наук, проф. каф. русского языка и методики преподавания Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан, E-mail: [email protected]
Ю.С. Байкова, аспирант каф. русского языка и методики преподавания Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан, E-mail: julija_55@list. ru
РЕМИНИСЦЕНЦИИ И ЦИТАТЫ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Е. ЕВТУШЕНКО
В статье рассматриваются реминисценции и цитаты, функционирующие в произведениях Евгения Евтушенко как стилистические средства. Авторы приходят к выводу, что реминисценции многофункциональны: они выполняют коммуникативную функцию (реминисценции-высказывания), информативную, стилистическую, мотивирующую, дидактическую, аксиологическую и др. В произведениях Е. Евтушенко реминисценции проявляют себя как весьма конструктивный языковой материал. Цитирование используется для создания художественного пространства, которое может быть открытым и замкнутым. На основании анализа функционирования реминисценций и цитат в поэтических и прозаических текстах Е. Евтушенко установлено, что реминисценции и цитаты в значительной мере определяют такие черты идиостиля писателя, как художественность, эстетичность, афористичность.
Ключевые слова: цитата, реминисценция, контраст, метод, повтор, предложение, семантика, стиль, синтаксис, суждение.
В произведениях Е. Евтушенко в качестве эффективных стилистических приемов широко представлены реминисценции и цитирование.
Реминисценции - это различного рода отсылки к другим текстам. «Реминисценция (от позднелат. reminiscentia - воспоминание) - риторический приём, состоящий во включении в речь (текст) хорошо узнаваемого фрагмента чужого (прецедентного) текста, иногда несколько трансформированного, без упоминания его названия и автора для усиления экспрессивности выражаемой мысли или создания какого-либо другого стилистического эффекта » [1, с. 552].
Например: Страх - это хамства основа. Охотнорядские хари, вы - это помесь Ноздрёва и человека в футляре (Танки идут по Праге); Вновь проявилась сущность человечка - получше раздобыть себе местечко (Крестный ход); Народ имеет ту литературу, которую заслуживает он (Цензура равнодушьем); Кто был ничем, не станет всем (Тринадцать). В первом примере представлено реминисцентное сочетание, состоящее из фамилии гоголевского героя и названия чеховского рассказа. Во втором - реминисценция крылатой фразы грибоедовского героя: Фамусов Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, Ну как не порадеть родному человечку!.. (А. Грибоедов. Горе от ума). Третий пример - реминисценция афоризма графа Ж. де Местра: Каждый народ имеет то правительство, которое он заслуживает. Четвёртый - реминисценция одной из строчек «Интернационала».
Реминисцируемые пословицы в текстах Е. Евтушенко обычно трансформирются: Отчего же пословицу древнюю повторяют феллахи и птицы, что боятся все люди времени, а оно пирамид боится (Братская ГЭС); От любви, как от сумы и от тюрьмы, не зарекайся (Ягодные места); Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, как говорится (там же).
В отдельных случаях на реминисцирование может указывать контекст: Как сказал поэт, на свете счастья нет, а есть простор и воля. Гриша... всегда вместо слова «покой» ставил «простор» (там же).
Сочетание реминисценций рождают глубокий подтекст. Например: Понимают ли они, что означает «Мальчики кровавые в глазах?» Нет, для многих «мальчика не было» (Ягодные места).
Первая реминисценция - это отсылка к пушкинскому тексту: Борис Годунов намекает на гибель царевича Дмитрия; вторая - к горьковскому: Клим Самгин, поражённый быстрой и неожидан-
ной гибелью своего сверстника, не может поверить в случившееся и непроизвольно задает себе вопрос: «А был ли мальчик?» Герой Е. Евтушенко вкладывает в эти крылатые выражения другой смысл: «Понимают ли они, что такое зло и муки совести? Нет, многие не понимают».
Реминисценции многофункциональны: они выполняют коммуникативную функцию (реминисценции-высказывания), информативную, стилистическую, мотивирующую, дидактическую, аксиологическую и др.
В произведениях Е. Евтушенко реминисценции проявляют себя как весьма конструктивный языковой материал. Так, вступительная часть поэмы «Братская ГЭС» «Молитва перед поэмой» почти полностью состоит из реминисценций:
Дай, Пушкин, мне свою певучесть, свою раскованную речь, свою пленительную участь - как бы шаля, глаголом жечь; Дай, Лермонтов, свой желчный взгляд, своей презрительности яд и келью замкнутой души; Дай, Некрасов, уняв мою резвость, боль иссеченной музы твоей - у парадных подъездов, у рельсов и в просторах лесов и полей; О, дай мне, Блок, туманность вещую и два кренящихся крыла; Дай, Пастернак, смещенье дней, смущенье веток, сращенье запахов, теней с мученьем ве-ка,чтоб слово, садом бормоча, цвело и зрело, чтобы вовек твоя свеча во мне горела; Есенин, дай на счастье нежность мне к березкам и лугам, к зверью и людям и ко всему другому на земле, что мы с тобой так беззащитно любим; Дай, Маяковский, мне глыбастость, буйство, бас, непримиримость грозную к подонкам, чтоб смог и я, сквозь время прорубаясь, сказать о нём товарищам потомкам.
Однако в данных примерах обнаруживается отступление от правил ремининсцирования - названы фамилии авторов, что является характерным признаком цитирования. Впрочем, это отступление необходимо и обязательно, ибо оно диктуется требованиями жанра: в молитве не может быть не упомянут тот, к кому она обращена.
Собственно-стилевые черты «Молитвы перед поэмой» -искренность, уважительность, преклонение, пиетет - определяются исключительно реминисценциями и личным обращением поэта к гениям русской классической литературы.
Как правило, прецедентный текст или его фрагменты включаются в новый текст в трансформированном виде. Точное же воспроизводство текста с указанием авторства квалифицируется лингвистикой как цитирование. Например: Ему нравились чьи-то строчки, кажется, Киплинга: «После прерии бесконечной
кофе я пью» (Ягодные места); Космонавт вспомнил слова Тютчева: «В Россию можно только верить» (там же).
«Цитата - это высказывание, вырванное из ситуации, в которой оно было сказано впервые (транспонированное высказывание), и помещённое в иной контекст. При таком перемещении происходит частичное неизбежное изменение значения и приобретение некоторого другого смысла - «резерва смысла» (П.А. Лекант), базы для возникновения коннотативных значений.
Когда цитата становится фактом языка, сужается её грамматическое значение: категория предикативности сменяется категориями номинативной конструкции» [2, с. 749 - 750].
Цитаты, как и реминисценции, многофункциональны. Так, начальная строчка романа «Ягодные места» «По небу полуночи ангел летел...» - это дословное цитирование начальной строчки стихотворения М.Ю. Лермонтова «Ангел».
Цитирование используется для создания художественного пространства, которое может быть открытым и замкнутым. Летящий космонавт одинаково остро воспринимает внутреннее, замкнутое, пространство корабля и бесконечность космоса. Цитирование точно передаёт это состояние.
У Е. Евтушенко цитирование зачастую репрезентируется как стилистическая доминанта больших текстовых фрагментов и отдельных произведений. Например:
Я представляю страх и обалденье, когда попало в Третье отделенье «На смерть Поэта»... И шеф жандармов... Дойдя до строк: «Но есть, есть божий суд, наперсники разврата...» -он, вздрогнув, огляделся воровато и побоялся ещё раз прочесть.
Уже давно докладец был состряпан, и на Кавказ М. Лермонтов запрятан, но Бенкендорф с тех пор утратил сон... «Есть божий суд...» - в смятенье слышал он.
«Есть божий суд...» - метель ревела в окна. «Есть божий суд...» - весной стонала Волга в раздольях исстрадавшихся степных. «Есть божий суд...» - кандальники бренчали. «Есть божий суд...» - безмолвствуя, кричали глаза скидавших шапки крепостных.
И шеф, трясясь от страха водянисто, украдкой превратился в атеиста. Шеф посещал молебны, как всегда, с приятцей размышляя в кабинете, что всё же бога нет на этом свете, а значит, нет и божьего суда...
Библиографический список
(Баллада о шефе жандармов и о стихотворении М. Лермонтова «На смерть поэта»).
Цитирование повторяется в балладе десятикратно и выступает как эффективное синтаксическое и стилистическое средство, отражающее глубину авторского переживания и оказывающее сильное логическое и психологическое воздействие на реципиента.
Тавтологическое цитирование и тансформации - нет божьего суд, суд поэта, есть грозный судия - определяют пафос стихотворения и усиливают его тональность. Наряду с этим, они структурируют рефрен данного произведения, определяют ре-троспективность его композиции и содержания, «современность звучания» и рождают у адресата многочисленные аналогии.
Определяющую роль в выражении «резервного смысла», состоящего в категорическом неприятии давно свершившейся трагедии, играет стилистический контраст, заключающийся в резком противопоставлении таких элементов баллады, как «есть божий суд» - «нет божьего суда».
В следующем примере цитирование составляет содержательную основу диалога:
- А Вознесенский?
- Здорово пишет. Я так не умею. Но и не хочу так. У него женщину в машине бьют, а он красивые образы накручивает: «И бились ноги в потолок, как белые прожектора».
- А Евтушенко?
- Это тоже уже пройденный этап. Смотри-ка, у тебя все первые издания Гумилева. Я его не читал — его ведь не переиздают. Ух ты, здорово:
В оный день, когда над миром новым
Бог свое лицо склонил, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
Чем-то с Маяковским перекликается:
Я знаю силу слов, я знаю слов набат...
Там особенно крепко в конце: «И подползают поезда лизать поэзии мозолистые руки.» Какое «з» - прямо как металл звенит... Впрочем, у Блока тоже много плохих стихов. «Так вонзай же, мой ангел вчерашний, в сердце острый французский каблук» - это же обыкновенная пошлятина.
В данном случае цитирование проявляет себя как эффективный способ глубже, сильнее, ярче, лучше, убедительнее и полнее выразить мысли, подкрепить их ссылкой на авторитетное мнение.
Итак, реминисценции и цитаты репрезентированы в произведениях Е. Евтушенко как эффективные стилистические приёмы. Они многофункциональны, и функции их в целом соотносительны. Реминисценции и цитаты в значительной мере определяют такие черты идиостиля талантливого поэта и писателя, как художественность, эстетичность, лапидарность и афористичность.
1. Сковородников А.П. Реминисценция Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник. Москва, 2003.
2. Емельянова О.Н. Цитата Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник. Москва, 2003.
References
1. Skovorodnikov A.P. Reminiscenciya Kul'tura russkojrechi. 'Enciklopedicheskijslovar'-spravochnik. Moskva, 2003.
2. Emel'yanova O.N. Citata Kul'tura russkoj rechi. 'Enciklopedicheskij slovar'-spravochnik. Moskva, 2003.
Статья поступила в редакцию 16.03.15
УДК 811. 161 +378/147 (082+0,75.8)
Konyashkin A.M., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Russian Language and Methods of Teaching, Khakass State University n.a. N.F. Katanov (Abakan, Russia), E-mail: [email protected] Baikova Yu.S., postgraduate, Department of Russian Language and Methods of Teaching, Khakass State University n.a. N.F. Katanov (Abakan, Russia), E-mail: julija_55@list. ru
SENTENCES OF IDENTITY AS A LANGUAGE FORM OF APHORISMS BY YE.A YEVTUSHENKO. The article discusses features of the syntax in Yevgeny Yevtushenko's poetry: identities which are one of the linguistic forms of aphorisms. The authors of the article find sentences of the following models: nominative - nominative, infinitive - nominative, infinitive - nominative. The researchers study their semantics and ways of functioning in poetic texts of the poet and present the results of their study. On the basis of studying the functions of sentences of identity, acting as a linguistic form of aphorisms, it was found that they perform an image-defining function. These sentences have another function of binominative structures. The authors conclude that bi-infinitive sentences,
