CC BY
126
References
1. Pan'kina E.V. 'Eksperimental'no-teoreticheskoe issledovanie vospriyatiya zvukopodrazhanij v raznosistemnyh yazykah inoyazychnymi nositelyami (na materiale russkogo, anglijskogo, altajskogo i mongol'skogo yazykov): dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Kemerovo, 2009.
2. Grankova N.N. Pragmaticheskie osobennosti aktualizacii snizhennoj leksiki v nemeckom diskurse: dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Bijsk, 2011.
3. Rubinshtejn S.L. Osnovy obschej psihologiiAvailable at: http://krotov.info/lib_sec/shso/77_rub6.html
4. Yakobson R. Izbrannye raboty. Moskva, 1985.
5. Andryuhina T.V. Pragmaticheskij aspekt funkcionirovaniya slozhnyh slov i konversivov v gazetnom tekste. Pragmatika i stilistika: Sbornik nauchnyh trudov. Vypusk 245. Moskva: Moskovskij ordena druzhby narodov gosudarstvennyj pedagogicheskij institut inostrannyh yazykov imeni Morisa Toreza, 1985.
6. Juma: Jugenmagazin. Uunter Redaktion C. Vogeler. Köln, 2005: 1.
7. Rahmanov N.V. Nemecko-russkijsinonimicheskijslovar'. Moskva, 1983.
8. Juma: Jugenmagazin. Unter Redaktion C. Vogeler. Köln, 2004: 2.
9. Juma: Jugenmagazin. Unter Redaktion C. Vogeler. Köln, 2003: 4.
10. Vasil'ev L.G. Ponimanie i nauchnye paradigmy. Yazykovoe obschenie: Edinicy i regulyativy: mezhvuz. sbornik nauchnyh trudov. Kalinin: Kalininskij gos. un-t, 1987.
11. Regener S. Herr Lehmann. München, 2003.
12. Serin S. Föhn mich nicht zu. Hamburg, 2010.
13. Townsend S. Das Intimleben des Adrian Mole, 13 % Jahre. Pößneck, 2002.
14. Frey J. Höhenflug abwärts. Ein Mädchen nimmt Drogen. Bindlach, 2008.
15. Kaiser-Elf konfus. Available at: http://www.kicker.de/news/fussball/3liga/startseite/515228/artikel_Kaiser-Elf-konfus.html
16. Ladiges A. Hau ab, du Flasche! Hamburg, 2006.
17. Shelyakin M.A. Ocherkipo pragmatike russkogo yazyka. Moskva, 2010.
18. Kashkin V.B. Osnovy teoriikommunikacii. Moskva, 2007.
19. Shenkneht T.V. Pragmaticheskijpotencial antroponimicheskih nominacij. Barnaul, 2007.
Статья поступила в редакцию 09.02.15
УДК 81.373
Zagryadskaya N.A., Cand of Sciences (Philology), assistant professor, Moscow State Regional University (Moscow, Russia),
E-mail: [email protected]
PHRASEOLOGICAL NICKNAMES AS A MEANS OF LITERARY CHARACTERIZATION. The article deals with the problem of phraseological nicknames of English Literature characters. These nicknames are considered as part of the English language phraseological system. The author deals with their double nature, which combines the features of proper names and idioms. The major emphasis is placed upon the causes of such units that function in literary texts. Their structural and semantic features have been studied. Particular attention is paid to the process of nomination in such units. Their dependence on the genre of the book is discussed and described. The bulk of the material is devoted to phraseological nicknames as a means of literary characterization. The research is done on the material of novels by such writers as W. Scott, Ch. Dickens, Th. Hardy, G. Eliot, H. James. The issue of the author's intention is also raised. Among the studied literature works the most number of phraseological nicknames was found in novels by W. Scott: Ivanhoe, Waverley, Quentin Durward, Woodstock.
Key words: phraseological unit, personal phraseologism, phraseological nickname, evaluation, connotation, proper names, phraseological nomination, historic event, literary text, literary imagery, personage, author's intention
Н.А. Загрядская, канд. филол. наук. доц. Московского государственного областного университета, г. Москва,
E-mail: [email protected]
АВТОРСКИЕ ЛИЧНОСТНЫЕ ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ КАК СРЕДСТВО СОЗДАНИЯ ОБРАЗА ПЕРСОНАЖА
Статья посвящена фразеологическим прозвищам персонажей англоязычной художественной литературы XIX-XX вв. Автор останавливается на двойственной природе данных единиц, совмещающих свойства имён собственных и фразеологизмов английского языка. В работе затрагиваются предпосылки появления подобных прозвищ, анализируются их структурные, семантические и функциональные особенности. Особое внимание уделяется номинативным признакам, лежащим в основе возникновения единиц данного класса, а также различию между единицами, функционирующими в текстах разных жанров. Отдельно поднимается вопрос об использовании личностных фразеологизмов как средства создания образа персонажа художественного произведения. Исследование проводилось на материале произведений таких авторов как Вальтер Скотт, Чарльз Диккенс, Джордж Элиот, Томас Гарди и Генри Джеймс.
Ключевые слова: фразеологическая единица, личностный фразеологизм, фразеологическое прозвище, оценочность, коннотативное значение, имя собственное, фразеологическая номинация, исторические события, художественное произведение, образность художественного текста, персонаж, авторский замысел.
Проблема функционирования личностных фразеологизмов английского языка неоднократно затрагивалась в лингвистической литературе последних десятилетий. Исследователи рассматривали их двойственную природу, описывали их структурно-семантические свойства, выявляли особенности процесса номинации и анализировали лингвострановедческий потенциал. Особый акцент был сделан на частотности возникновения новых единиц в таких сферах как спорт, политика и телекоммуникации.
В ходе исследования было выявлено, что традиция присвоения сверхсловных прозвищ в англоязычном мире уходит в глубь веков, и среди многочисленных единиц данного класса как наименования, возникшие в эпоху правления англо-саксонских королей, так и появившиеся в течение последних недель. Гибкая фразеологическая система английского языка молниеносно реагирует на происходящие изменения в расстановке политических сил, события в королевской семье и появление новых звёзд телеэкрана или социальных сетей. Обычай давать прозвище на-
столько укоренился в быту английского народа, что стал практически социальным явлением, оставаясь при этом исключительно интересным языковым феноменом. Появление любого прозвища, а фразеологического особенно, затрагивает целый пласт информации как об объекте номинации, так и о её субъекте, так как разные люди обратят внимание на разные характерные особенности интересующей их личности. Некоторых будет интересовать внешность человека, других - его характер, а третьи отметят положительные или отрицательные результаты его деятельности. Однако обладатель хороших манер, скорее всего, постарается избежать упоминания физических особенностей номинанта, а острослов не просто назовёт, но и «оценит» объект, заставляя окружающих как минимум улыбнуться. Присвоенное прозвище рисует психологический портрет своего создателя, повествуя о его добродушии, жестокости или ироничности, но, прежде всего, несомненно, о его наблюдательности. Бесспорным остается тот факт, что в случае с личностными фразеологизмами, называющими реальных исторических персоналий, автор прозвища далеко не всегда известен. В большинстве ситуаций это единица, возникающая «в народе», передающаяся от человека к человеку, а затем закрепляющаяся за своим носителем. Однако даже в истории были исключения. В наши дни, благодаря средствам массовой информации, обнаружить источник такого прозвища не составляет труда, что, вместе с тем, не снижает частоту возникновения новых личностных фразеологизмов.
Очевидно, что привычка нарекать людей такими сложными, сверхсловными наименованиями свидетельствует об определённой особенности национального характера и является отражением национальной культуры. Английской коммуникации свойственна ироничность. По мнению А.А. Горностаевой, ирония весьма востребована в коммуникации англичан. «Востребованность иронии, её частое использование сказываются на английском стиле коммуникации и формируют такую его черту как ироничность» [1, с. 72].
Склонность носителей английского языка подмечать характерные особенности как своих врагов, так и друзей не осталась без внимания представителей классической английской литературы. В разные исторические периоды авторы художественных произведений присваивали как однословные, так и фразеологические прозвища своим героям с целью сделать их образ более ярким и правдоподобным, оживить повествование, донести до читателя исторический, национальный и местный колорит. В данной работе предпринимается попытка проанализировать фразеологические прозвища, встречающиеся в англоязычной художественной литературе XIX века, а именно в романах таких авторов как Вальтер Скотт, Чарльз Диккенс, Джордж Элиот, Томас Гарди и Генри Джеймс. Необходимо отметить, что, хотя степень представленности единиц данного класса в произведениях указанных авторов разнится, каждый из них использует их с яркостью и точностью, свойственными именно его стилю и отражающими жанровую специфику текста.
Как и фразеологические прозвища реальных людей, литературные личностные фразеологизмы (мы предлагаем называть их «авторскими») обладают своими структурными и семантическими особенностями, отличающими их от нефразеологических (однословных) прозвищ, с одной стороны, и непрозвищных фразеологизмов - с другой. Их двойственная природа, совмещающая свойства антропонимов и фразеологизмов, является очевидной. Их цель - одновременно именовать и характеризовать объект, во многих случаях выражая к нему отношение номинирующего лица. Их значение всегда больше значения их компонентов, хотя степень идиоматичности и способы переосмысления могут иметь разительные отличия. По классификации А.В. Кунина их следует отнести к единицам вторичной косвенной номинации [2]. Очевидным является и факт их структурной моделированности и семантической уникальности. В значительном числе произведений можно встретить похожие прозвища, несущие в себе абсолютно разные коннотации. Это напрямую связано с содержанием произведения и является одним из средств реализации авторского замысла. В каждой конкретной ситуации автор создаёт это «второе» имя действующего лица, вплетая его в канву повествования, выстраивая его взаимоотношения с другими героями и создавая, таким образом, уникальный новый мир.
Особенности структуры и фразеологической семантики, безусловно, заслуживают отдельного глубокого исследования. Однако в данной статье хотелось бы остановиться на использовании личностных фразеологизмов в тексте и их роли в создании образов героев. Исследование проводилось на материале таких
произведений как «Айвенго», «Уэверли», «Квентин Дорвард», «Вудсток» Вальтера Скотта, «Посмертные записки Пиквикско-го клуба» Чарльза Диккенса, «Адам Бид», «Сайлес Марнер» Джордж Элиот, «Вдалеке от обезумевшей толпы», «Джуд Незаметный», «Возвращение на родину», Томаса Гарди, «Посланники» Генри Джеймса. Период публикации данных романов охватывает почти столетие с 1814 - «Уэверли» по 1903 - «Посланники». За эти годы английская проза претерпела жанровые и стилистические изменения, пройдя путь от романтизма до психологического романа. Каждое из произведений отличается не только своеобразием и оригинальностью сюжета, но и намерением автора донести до читателя своё видение мира и представление о человеческих типажах. Следовательно, в каждом из произведений личностные фразеологизмы, называющие персонажей, выполняют свою собственную функцию.
В литературоведении «персонаж» (от лат. persona - лицо, маска) определяется как «вид художественного образа, субъект действия, переживания, высказывания в произведении» [3, с. 218]. Создавая литературного героя, писатель обычно наделяет его тем или иным характером: односторонним или многосторонним, цельным или противоречивым, статичным или развивающимся, вызывающим уважение или презрение. Имя персонажа или тем более его прозвище даётся автором намеренно, с определённой целью. В работах, посвящённых художественному тексту, отмечаются огромные экспрессивные возможности и конструктивная роль имён собственных в тексте. Имена передают не только содержательно-фактическую, но и подтек-стовую информацию, способствуют раскрытию идейно-эстетического содержания текста, выявляя его скрытые смыслы. «Входя в художественный текст семантически недостаточным, имя собственное выходит из него семантически обогащённым и выступает в качестве сигнала, возбуждающего обширный комплекс определённых ассоциативных значений» [4, с. 106]. По словам Н.А. Николиной, имена собственные в их взаимодействии образуют ономастическое пространство текста, анализ которого позволяет выявить связи и отношения, существующие между разными персонажами произведения в их динамике, раскрыть особенности его художественного мира [5, с. 196].
Среди перечисленных произведений наибольшее число фразеологических прозвищ было выявлено в романах Вальтера Скотта «Айвенго», «Уэверли», «Квентин Дорвард» и «Вудсток». Все они принадлежат к жанру исторического романа, что во многом объясняет обилие личностных фразеологизмов, называющих как главных, так и второстепенных действующих лиц. Это разные по структуре и семантике единицы, однако их объединяет стремление автора передать атмосферу описываемой эпохи. Так в романе В. Скотта «Айвенго» присутствует значительное число фразеологических прозвищ, называющих рыцарей, принявших участие в рыцарском турнире. В ряде случаев это имя, принятое самим героем в соответствии с правилами и рыцарским кодом того времени и используемое в дальнейшем другими персонажами при обращении к нему, например: The Disinherited Knight («Рыцарь, лишенный наследства»). Это имя будет неоднократно обыгрываться, сокращаться и вновь развёртываться до своего полного варианта, в зависимости от того, из чьих уст оно будет звучать. В некоторых других случаях рыцарь получает прозвище за свои манеры, поведение или цвет доспехов, например: The Blue Knight («Синий Рыцарь»), The Black Knight («Черный рыцарь»), The Black Sluggard («Черный Лентяй») или The Sluggish Knight («Ленивый рыцарь»). Два последних прозвища также подвергаются активной трансформации, особенно в случае обращения к рыцарю, и появляются в таких вариантах как Friend Sluggard и Sir Sluggard в речи святого отшельника, в реальности члена разбойничьей шайки. Такое употребление разновидностей известного героям прозвища характеризует его как ироничного и смелого человека и снимает с него маску. Король Ричард I, являющийся носителем некоторых из этих номинаций, упоминается в романе и под своим историческим прозвищем Lion Heart («Львиное Сердце). Этот личностный фразеологизм не является чисто авторским, но вводится автором для правдивости описания периода, в который происходит действие романа. Встречаются в романе и высокопарные поэтические прозвища-фразеологизмы, восхваляющие женскую красоту согласно канонам того времени. Такие единицы в некотором смысле лишены индивидуальности и находятся на пути к переходу в фразеологические названия лица, то есть имена нарицательные, например: The Lily of the Valley («Ландыш»), The Rose of Sharon («Роза Шарона») - прозвище Ребекки. Её красота описывается
подобными фразами, представляющими собой обратные эпитеты, весьма часто употребляемые в Средневековье. Однако здесь в контексте романа они вновь обретают оригинальность. Примером своего рода самонаречения с отрицательной оценкой является The Son of the Witless («Сын Дурака») - прозвище раба Вамбы. Это своего рода клеймо, налагаемое на своего носителя хозяевами. Но номинируемое лицо знает и принимает своё прозвище, использует его, представляется им, идентифицируя его с самим именем. Это тоже тенденция, свойственная той эпохе, и она сполна находит отражение в романе. В романе «Квентин Дорвард» активно используется прозвище разбойника The Wild Boar of Ardennes («Арденский Бородатый Вепрь»). Оно содержит топоним, свидетельствующий о месте обитания номинируемого лица, однако, в нём представлен номинативный признак «жёстокость». Персонаж известен под этим именем всем другим героям, и в произведении многократно поясняется, по каким причинам он его получил. В романах «Уэверли» и «Вудсток» появляются положительные герои «из народа», заслужившие положительную оценку за свои моральные качества и способности, например: Gifted Gilfillan - («Одаренный Гилфиллан») и Trusty Joe - («Доверчивый Джо»). Они являются предводителями своих единомышленников и получили свои имена как дань уважения со стороны менее замечательных личностей.
Ч. Диккенс и в жизни славился склонностью давать фразеологические прозвища окружающим его людям. В своем знаменитом романе «Посмертные записки Пиквикского клуба» он неоднократно даёт прозвища как незначительным действующим лицам, так и главному герою, например: Dismal Jemmy («Мрачный Джемми») - один из гостей на собрании; Old Fireworks («Старина Порох») - мистер Пиквик. В данном случае обе единицы показывают ироническое отношение присутствующих к называемым персонажам. Добрый мистер Пиквик никак не оправдывает своего прозвища, и его употребление в разговоре вызывает смех.
Дж. Элиот в своих произведениях о сельской жизни «Адам Бид» и «Сайлес Марнер» не только наделяет некоторых персонажей прозвищами еще в самом начале романа. Она подробно останавливается на источниках и причинах их появления. При этом все пояснения даются в авторском тексте. В описании мастерской Адама Бида читатель встречает работников, представляемых ему одновременно по именам и прозвищам, например: Sandy Jim («Рыжий Джим»); Wiry Ben («Крепыш Бен»); Old Joshway («Старина Джошуэй»). Автору кажется интересным поразмышлять как и почему жители этой деревни стали так назвать друг друга, вместе с тем в словах рассказчика звучит мягкий юмор по отношению к этим людям, чья тяжёлая трудовая жизнь оставляет им мало времени для собственных размышлений. Интересен фрагмент представления нескольких второстепенных героинь-крестьянок. Одна из них получает прозвище Chad's Bess («Бесс из семьи Чэда») по имени своего отца. Другая жительница той же деревни с тем же именем нарекается Timothy's Bess («Бесс из семьи Тимоти») для того, чтобы односельчане могли в разговоре не ошибиться и точно знать, о какой из двух женщин идет речь. Однако процесс номинации продолжается, и
Библиографический список
когда сын второй Бесс подрастает, жители деревни нарекают его Timothy's Bess's Ben («Бен из семьи Бесс, которая из семьи Тимоти»). Это уже пример третичной номинации. При попытке перевода становится очевидной трудность передать авторский замысел на русском языке, учитывая, что не во всех случаях возможно даже просторечное употребление притяжательных прилагательных, образованных от собственных имен. Однако и такие сложные по структуре прозвища живут и функционируют в произведении, создавая образы жителей английской деревни рубежа XVIII-XIX веков. С другой стороны, Old Master Marner («Старик Марнер») - главный герой ещё одного романа Дж. Элиот - получает свое оскорбительно-уважительное прозвание от маленьких жителей деревни. Дети одновременно боятся и его и восхищаются им за его отстранённость и выдержку.
Личностные фразеологизмы романов Т. Гарди многочисленны и довольно просты по структуре и семантике. Их основная функция - оживить разговор местных жителей. Такие единицы как: «Old Twills («Старина Твиллс»), »); Farmer Oak («Фермер Оук») - персонажи романа Т. Гарди «Вдалеке от обезумевшей толпы» или Physician Vilbert («Лекарь Вилберт») - герой романа «Джуд Незаметный» передают атмосферу сельской ярмарки или встречи в пабе, где стираются социальные различия и люди оказываются в одном кругу. Определённое исключение составляет личностный фразеологизм Father Time («Старичок Время») - прозвище маленького сына Джуда. Это сложная переосмысленная единица, функционирующая как истинное прозвище. Оно было присвоено маленькому мальчику за его мрачный вид и недетские рассуждения. Он сам сообщает о нём отцу и мачехе, и они невольно соглашаются с его точностью. Оно неожиданно, броско и буквально одним штрихом заканчивает портрет ребёнка, которому суждено сыграть роковую роль в жизни главных героев.
Роман Г. Джеймса «Посланники» является последним в хронологическом ряду проанализированных произведений. Он был написан уже в XX веке и во многом отличается от романов XIX века. Это сложный текст, насыщенный внутренней речью главного героя и передающий малейшие оттенки его психических состояний. Здесь нет места балагурству гардиевских персонажей или добродушному подшучиванию рассказчика Дж. Элиот. Герои романа - люди другой социальной среды. Каждое их слово имеет вес само по себе, их речь правильна и лишена диалектных особенностей. Тем более неожиданным представляется присвоение прозвища-фразеологизма The Sitting Bull («Сидящий Бык») Мистеру Уэймаршу - другу и антагонисту главного героя Ламберта Стрезера. Оно встречается в речи светской дамы Мисс Баррас и выражает высшую степень иронии по отношению к объекту номинации. Употребление этого прозвища вызывает удивление её собеседника. Правильное понимание прозвища требует широкого контекста и прочтения скрытых смыслов.
Данная статья не претендует на исчерпывающую трактовку вопроса. В ней делается попытка затронуть малоисследованный пласт английской прозвищной фразеологии и намечаются пути дальнейшей работы.
1. Горностаева А.А. Ирония в английском и русском дискурсах: сопоставительный анализ. Вестник РУДН. Серия Лингвистика. 2013; 4.
2. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка. Москва, 1996.
3. Введение в литературоведение: учебник для студ. учреждений высш. проф. образования. Л.В. Чернец и др. Москва, 2011.
4. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. Москва, 1988.
5. Николина Н.А. Филологический анализ текста. Москва, 2003.
References
1. Gornostaeva A.A. Ironiya v anglijskom i russkom diskursah: sopostavitel'nyj analiz. VestnikRUDN. Seriya Lingvistika. 2013; 4.
2. Kunin A.V. Kurs frazeologii sovremennogo anglijskogo yazyka. Moskva, 1996.
3. Vvedenie vliteraturovedenie: uchebnik dlya stud. uchrezhdenij vyssh. prof. obrazovaniya. L.V. Chernec i dr. Moskva, 2011.
4. Kuharenko V.A. Interpretaciya teksta. Moskva, 1988.
5. Nikolina N.A. Filologicheskij analiz teksta. Moskva, 2003.
Статья поступила в редакцию 19.03.15
УДК 811. 161 +378/147 (082+0,75.8)
Konyashkin A.M., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Department of Russian Language and Methods of Teaching, Khakass State University n.a. N.F. Katanov (Abakan, Russia), E-mail: [email protected]
