Религия Аттилы и Чингис-хана Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CONCORDE, 2014, N1

РЕЛИГИЯ АТТИЛЫ И ЧИНГИС-ХАНА

Г.В. Томский

В статье [1] была показана близость классического тангризма [2] с естественной религией философов эпохи Просвещения: Вольтера, Дидро, Руссо и других. Но в отличие от религии Разума французских революционеров, практиковавшейся в 1793-94 годах, тангрианская религия существует не менее двух тысячелетий со времен зарождения первых степных империй [3].

Религия Чингис-хана

Сохранились письма монгольских ханов, свидетельствующие об их вере.

Вот, например, отрывок из письма, отправленного 11 ноября 1246 года Великим ханом Гуюком Папе римскому Иннокентию IV:

"Слова правителя, ставшего волей Вечного неба ханом великого народа ...

Волей Бога, под нашей властью находятся все территории от Востока до Запада. Если бы на то не было воли Бога, как могло бы такое случиться? Теперь вы должны сказать от всего сердца: мы будем вашими подданными, мы вам дадим нашу силу. Ты, собственной персоной, во главе королей, все вместе и без исключения, должны придти к нам, предложить свою службу и выразить почтение... А если вы не подчинитесь воле Бога, то станете нашими врагами."

Рубрук цитирует письмо Великого хана Монка Святому Луи, написанное в 1254 году [4]:

"Вот предписание вечного Бога. На небе есть только один Бог и на земле есть только один хозяин, Чингис Хан ... Когда волей Вечного неба весь мир, от самого востока, где восходит солнце, до самого запада, где оно заходит, будет объединен в радости и мире, тогда будет ясно, что нам предстоит сделать."

Рубрук был свидетелем интересного заявления Монка: "Мы, монголы, верим, что существует только один Бог ... Он дал человеку много пальцев и, точно так же, он дал ему много путей."

Эти документы показывают, что в эпоху Монгольской империи преобладала монотеистическая интерпретация тангризма. Причем эта религия служила тогда для обоснования идеи объединения всех народов "в радости и мире".

Князь Николай Трубецкой в своей книге Наследие Чингисхана [5] дает высокую оценку роли тюрко-монгольских народов в развитии российской государственности:

"Достоверно известно, что Россия была втянута в общую финансовую систему монгольского государства, и тот факт, что целый ряд русских слов, относящихся к финансовому хозяйству и продолжающих жить в русском языке и поныне являются словами, заимствованными из монгольского или татарского (например, казна, казначей, деньга, алтын, таможня) свидетельствует о том, что монгольская финансовая система в России не только была воспринята и утвердилась, но и пережила татарское иго... Если в таких важных отраслях государственной жизни, как организация финансового хозяйства, почтовых сношений и путей сообщений между русской и монгольской государственностью существовала непререкаемая преемственная связь, то естественно предположить такую же связь и в других отраслях, в подробностях конструкции административного аппарата, в организации военного дела и проч."

Не могу не процитировать мысли Трубецкого о системе Чингисхана. Хотя все это мне прекрасно известно и можно было бы написать своими словами, но они звучат убедительнее в

68

CONCORDE, 2014, N1

устах русского князя, чем якутского профессора, гражданина Франции, которого некоторые могут заподозрить в субъективности в этом вопросе. Поэтому цитата будет длинной:

"Чингисхан был не только великим завоевателем, он был и великим организатором. Как всякий государственный организатор крупного масштаба, он руководствовался не только узкопрактичными соображениями текущего момента, но и известными высшими принципами и идеями, соединенными в стройную систему...

К своим подданным, начиная с высших вельмож и военачальников и кончая рядовыми воинами, Чингисхан предъявлял известные нравственные требования. Добродетели, которые он больше всего ценил и поощрял, были верность, преданность и стойкость; пороки, которые он больше всего презирал и ненавидел, были измена, предательство и трусость... после каждой победы над каким-нибудь царем или правителем великий завоеватель отдавал распоряжение казнить всех тех вельмож и приближенных, которые предали своего господина... И наоборот, после завоевания каждого нового царства или княжества Чингисхан осыпал наградами и приближал к себе всех тех, которые оставались верными бывшему правителю этой завоеванной страны до самого конца, верными даже тогда, когда их верность была для них явно невыгодна и опасна. Ибо своей верностью и стойкостью такие люди доказали свою принадлежность к тому психологическому типу, на котором Чингисхан и хотел строить свою государственную систему. Люди такого ценимого Чингисханом психологического типа ставят свою честь и достоинство выше своей безопасности и материального благополучия."

Русский князь описывает благородство Чингис хана и его соратников в следующих

словах:

"В сознании их всегда живет особый кодекс, устав допустимых и недопустимых для честного и уважающего себя человека поступков; этим уставом они и дорожат более всего, относясь к нему религиозно, как к божественно установленному, и нарушение его допустить не могут, ибо при нарушении его стали бы презирать себя, что для них страшнее смерти. Уважая самих себя, они уважают и других, хранящих тот же внутренний устав ... человек рассматриваемого типа все время осознает себя как часть известной иерархической системы и подчинен в конечном счете не человеку, а Богу... Чингисхан сам принадлежал именно к этому типу людей. Даже после того, как он победил всех и вся и сделался неограниченным властелином самого громадного из когда-нибудь существовавших на земле государств, он продолжал постоянно живо ощущать и сознавать свою полную подчиненность высшей воле и смотреть на себя как на орудие в руках Божьих."

Трубецкой приходит к следующему выводу о роли тангризма в государственной идеологии монгольской империи:

"Будучи лично человеком глубоко религиозным, постоянно ощущая свою личную связь с божеством, Чингисхан считал, что эта религиозность является непременным условием той психической установки, которую он ценил в своих подчиненных. Чтобы бесстрашно и беспрекословно исполнить свой долг, человек должен твердо, не теоретически, а интуитивно, всем своим существом верить в то, что его личная судьба, точно так же, как и судьба других людей и всего мира, находится в руках высшего, бесконечно высокого и не подлежащего критике существа; а таким существом может быть только Бог, а не человек. Дисциплинированный воин, умеющий одинаково хорошо как подчиняться начальству, так и повелевать подчиненному, никогда не теряя уважения к самому себе, и поэтому одинаково способный уважать других и вызывать у других уважение к себе, по существу, может быть подвластен только нематериальному, неземному началу, в отличие от рабской натуры, подвластной земному страху, земному благополучию, земному честолюбию. И проникнутый этим сознанием Чингисхан считал ценным для своего государства только людей искренне внутренне религиозных."

Религия Аттилы

Известно, что монголы были продолжателями традиций степных народов, идуших от гуннской эпохи. Французский академик Рене Груссе в своей монографии Империя степей пишет: "Гунн, тюрк или монгол, человек степи с большой головой, мощным туловищем, короткими ногами, не слезающий с седла ... совершенно не изменился в течении пятнадцати веков набегов на оседлые цивилизации" ( [3], p. 119). Приведу с комментариями “религиозные” отрывки из моего романа Друзья Аттилы [6]. Начну со своей интерпретации самоназвания гуннов:

69

CONCORDE, 2014, N1

"В отведенной им резиденции - большом восьмиугольном доме их ждал Сабир:

- Я вас уже давно жду. Расскажите, как прошла ваша встреча с Кере-куо.

Орест ответил:

- Она очень приветлива и любознательна, долго разговаривала с нами. Скажи нам, Сабир, неужели таугасты, которые правят теперь Китаем, тоже гунны!

- Вы говорите о табгачах? Почему они вас интересуют?

- Это невероятно, что гунны могут править успешно древней и великой империей!

Салвьен навострил уши. Сабир начал задумчивым голосом:

- Я не знаю хорошо, что там сейчас происходит. Но я могу вам рассказать интересные вещи. Меня зовут Сабир потому, что я родился за Уралом. Эта страна называется Сибирь, как и мой народ сибир или сабир.

- Но Вы же гунн!

- “Гунн” означает “кюн” или “кюн джоно” - люди солнечного племени”. Мы все говорим на близких языках, имеем почти одинаковые дома, одежду и оружие, и все верим в Тангра. Некоторые произносят это великое имя “Тангара”, другие “Тангри” или “Тенгри”. Но мы делимся на народы и племена."

Моя интерпретация самоназвания гуннов ("hun" по-латински) основана на среднеазиатском (согдийском) произношении "kun" названия этого народа и на якутском героическом эпосе, героями которого являются не якуты, а люди солнечного племени. Описание религиозных ритуалов гуннов подкрепляет эту догадку (поклонение Небу, Солнцу и Луне). Характерен в этом плане титул их правителей: “Рожденный Небом и Землей, поставленный (т.е. посаженный на трон) Солнцем и Луной Великий шанюй”. Причем титул “шанюй”, сильно смягченный китайским произношением, можно интерпретировать как “хан-ый” -“луноподобный хан”. Многие исследователи, например, академик Рене Груссе и профессор Николай К. Антонов считают, что известное по китайским источникам слово tcheng-li, "является транскрипцией тюркского и монгольского слова тангри" ( [3], p. 54).

Я верю этой точке зрения, но не призываю никого тоже верить этому. Неверие в данном случае мне кажется менее обоснованным, чем вера. Моя вера дает мне удовольствие чувствовать гордость за предков и снимает всякое чувство неполноценности в беседах с любыми партнерами. При этом, например, вера части русских в то, что этруски были в числе их предков, меня сильно не шокирует.

"- Тангра - это ваш бог?

- Это единый и всемогущий Бог. Мы думаем, что христиане и мы верим на самом деле в одного и того же бога. Но вам лучше поговорить по этим вопросам с нашими белыми шаманами.

- Ты родился за Уралом?

- Да, на берегу реки Иртыш. Я воспитывался моим дедом, так как мать умерла рано, а отец ушел в поход на Запад с ханом Мундзуком и не вернулся с войны. Деду было уже много лет, но он был все еще крепок и строен, быстр в движениях. Он рассказывал, что его отец сопровождал вождя сабиров, поехавшего по приглашению одного гуннского хана в Китай.

Салвьен непроизвольно воскликнул:

- В Китай?

- Да, в Китай. Моего прадеда больше всего поразило, что одним из виночерпиев этого хана был пленный китайский император.

Орест поразился:

- Китайский император! Как наш бедный император Валерьен, взятый в плен персидским шахом Сапором.

- Этот китайский император был виночерпием и мыл посуду после банкетов.

- Валерьен был вынужден вставать на колени каждый раз, когда Сапор садился на коня. Сапор наступал ему на спину или даже на шею, чтобы сесть потом в седло.

Сабир вспомнил обычай знатных гуннских дам садиться на коня, наступая на спину слуги, встающего на четвереньки сбоку лошади. После паузы он сказал:

- На следующий год он был казнен, и гуннский хан взял в плен нового императора, который был вынужден заменить в роли виночерпия своего предшественника.

Подобного последовательного пленения двух императоров не было в римской истории, и Орест заметил:

70

CONCORDE, 2014, N1

- Валерьян быстро умер от горя и переживаний. Говорят, что шах Сапор приказал сделать из него чучело на память о своей победе, но я этому не верю."

Император Цин Хуай-ти (Tsin-Houai-ti) был пленен гуннами в 311 году и казнен в 313 году, его преемник Цин Мин-ти (Tsin-Min-ti) был пленен в 316 году и казнен в 318 году ([3], p. 97).

"Сабир удивленно посмотрел на римлян. Все замолчали. Тишину нарушало только потрескивание огня в камине. Сабир вышел из задумчивости и продолжил свой рассказ:

- Мой дед служил в войсках табгачей несколько лет. Он привез прекрасное оружие, его меч имел рукоять из слоновой кости, а шлем был инкрустирован золотыми узорами."

Табгачкое завоевание Китая, завершившееся провозглашением новой династии Вей, "произвело такое сильное впечатление на народы Средней Азии, что с тех пор их именем стали называть Северный Китай, их примеру последовали византийцы: Tabgatch по-тюрски, Tamghadj по-арабски, Taugast по-гречески" ([3], p. 105).

"Орест сказал немного уставшим голосом:

- До Китая очень далеко. Мы очень мало знаем, что там происходит. Это, по правде говоря, нас мало интересует. Римское посольство там было только один раз несколько веков назад.

Сабир оживился:

- Зато нас это интересует. Побежденные далеко народы могут завтра оказаться рядом и начать с твоим народом борьбу за пастбища. Поэтому мы в курсе всего, что происходит в Великой степи от Дуная до Китайской стены.

- Мы в Италии почти ничего не знаем, что происходит рядом в лесах Северной Европы.

- В лесах ситуация совсем другая. Там живут слабо организованные народы, говорящие на слишком разных языках. В великой степи все говорят на близких языках, все передвигаются на быстрых конях, обычным приветствием при встрече является слово: “Рассказывай!”. И если ты не при исполнении служебных обязанностей, ты должен остановиться и обменяться интересными новостями. Твой рассказ должен быть точным, гунны не умеют и не любят врать.

Этот обычай называется “Узун кулгах” - “Длинное ухо”.

Орест улыбнулся:

- Мне сегодня Керка так и сказала: “Расскажите нам, что интересного происходит в римском

мире”.

Он посмотрел на Салвьена:

- Она так обаятельна, что я с удовольствием рассказал ей все, что знаю. Я так усердно отвечал на ее вопросы, что даже забыл сказать, что сопровождал в детстве Аттилу из Равенны в Рим.

Сабир поправил:

- Не Керка, а Кере-куо! Мы гордимся нашим молодым ханом Аттилой и ее прекрасной супругой. Да хранит их всемогущий Бог!"

Я объясняю себе этим обычаем языковое единство саха, расселенных на огромной территории. Об удивительной правдивости якутов писали командиры гражданской войны Байкалов и Строд. Пленные повстанцы рассказывали им даже о своем личном участии в засаде на красного командующего Каландрашвили. Якутский рынок служил главным источником сведений о том, что происходит в повстанческой армии.

Имена жен Аттилы известны по греческим источникам: Керка, Енга, Еска, Илдиго. Характерное окончание "ка", "го" я сближаю с "куо" героического эпоса.

Историк Жан-Поль Ру в своей фундаментальной монографии Религия тюрков и монгол" пишет: "Существует удивительный контраст между исторической значимостью алтайских народов и небольшим количеством исследований, посвященных их религии." ([7], p. 45). Большинство тюркских народов теперь считаются мусульманами, монгольские народы стали буддистами. Только саха (якуты) в своем большинстве продолжают придерживаться в своей повседневной жизни танграиских традиций. Следующие отрывки полезны для понимания исторической роли гуннских народов.

"По приглашению принца Элляха его учитель Онегез и римляне расселись вокруг большого круглого стола в одной из комнат дворца Кере-куо. Принцу исполнилось тринадцать лет, но у него уже был загорелый и мужественный вид."

Интересно чисто якутское имя старшего сына Аттилы "Эллях = Эллээх".

71

CONCORDE, 2014, N1

"Орест спросил:

- Нас поражает, что все народы Великой степи от Дуная до Китая говорят на близких языках и имеют почти одинаковый образ жизни.

Онегез посмотрел на римлян, потом на Элляха и сказал:

- Принц Эллях любит исторические предания и легенды. Попросим его ответить на ваш вопрос. Он понимает достаточно хорошо по-латински, но еще не говорит бегло. Я помогу ему с переводом.

У Элляха загорелись глаза:

- Извините, но я действительно предпочитаю слушать героический эпос, предания и легенды, чем учить произведения..., - он посмотрел с улыбкой на Онегеза: ...греческих и латинских писателей. Я люблю охоту и дальние путешествия. Наши предки говорили, что сила гуннов в верности традициям!

Орест спросил:

- Все знают легенду о Ромулусе - основателе Рима. Есть ли аналогичная легенда о ваших предках?

Эллях начал торжественно:

- Я расскажу вам о Модуне - первом великом хане гуннов. Он жил шесть веков назад. Это не просто легенда, его помним не только мы, но и китайцы, и согдианцы. Их купцы часто приезжают в нашу страну.

Онегез коротко прокомментировал:

- Это время пунических войн, начало могущества Рима. И в это время далеко на востоке гунны тоже заложили основу своего могущества.

Эллях продолжил:

- Модун был сыном гуннского хана. Его мачеха хотела, чтобы потом власть досталась по наследству ее сыну. Она уговорила отправить Модуна заложником к соседнему народу, потом она добилась того, что гунны пошли войной на этот народ, обрекая принца на верную гибель. Однако расчет злой мачехи не оправдался - мальчик, проявив чудеса храбрости и находчивости, убежал из плена и вернулся к гуннам. Отец разрешил ему в награду иметь свою армию в десять тысяч всадников. Модун начал невиданные ранее в Великой степи преобразования. Юный принц разделил свое войско на тысячи, сотни и десятки, ввел железную дисциплину. Он одел воинов в одинаковые доспехи, даже количество стрел в их колчанах было одинаково.

Салвьен заметил:

- Примерно в это время Камилл, потом Мариус ввели железную дисциплину в войске, благодаря которой маленький Рим завоевал сначала Италию, потом все другие соседние страны и народы.

Онегез сказал с нескрываемым ехидством:

- От которой мало, что осталось! Теперь легионеры не любят надевать доспехи. Уже почти три века назад легионеры начали жаловаться на невыносимую для них тяжесть доспехов, которую они стали надевать все реже и реже, они получили постепенно разрешение не носить шлемы и панцири. Тяжелое вооружение их предков стало не по силам их слабым рукам. Готы и аланы, не говоря уже о более воинственных гуннах, чувствуют преимущества доспехов, они легко обращают в бегство дрожащих и почти голых римских солдат, чьи головы и грудь открыты.

Орест согласился:

- К сожалению, это правда. Теперь итальянская молодежь дрожит даже от одного звука горна.

Силвьен посмотрел на него неодобрительно. Конечно, это горькая правда, но лучше было бы не говорить об этом в присутствии иностранцев.

Эллях продолжил после паузы:

- В один день, чтобы проверить дисциплину своего войска, Модун построил свою армию и приказал воинам вынуть из своих колчанов по одной стреле и выстрелить в его любимую жену.

Орест воскликнул с неподдельным ужасом:

- В свою любимую жену!

Салвьен был еще не женат - он остался более спокоен и спросил:

- А сколько тогда было лет Модуну?

- Примерно шестнадцать.

Лицо Элляха приняло суровое, почти жестокое выражение:

72

CONCORDE, 2014, N1

- Воины выстрелили по команде, молодая женщина упала, утыканная стрелами как еж. Командиры обошли строй и проверили количество стрел у своих воинов. Те, у кого жалость победила воинский долг беспрекословного подчинения, были выведены из строя и им отсекли головы.

Орест нахмурил брови, а Силвьен сильно сжал губы. Эллях продолжал свой рассказ бесстрастным тоном:

- С тех пор гуннское войско разделено на армии, тумени, тысячи, сотни и десятки, отличается своей железной дисциплиной. Вскоре Модун со своими воинами устранил от власти своего отца и мачеху. Гунны поддержали его и провозгласили своим ханом. Модун перевооружил и реорганизовал всю гуннскую армию, ввел строгие и справедливые законы, победил всех своих соседей и Китайскую империю, которая признала империю гуннов равной себе и стала платить дань.

Онегез подтвердил:

- Законы Модуна стали обычаями и соблюдаются до сих пор. Гунны считают, что Модун-хан после смерти вознесся на небо и стал божеством судьбы.

Орест спросил:

- Это удивительно! Какой выдающийся деятель! А как потом гунны оказались на берегах Волги?

Эллях объяснил с тоном учителя истории:

- Китайский шелк и золото развратили гуннов, и они начали слабеть. Более четырех веков назад гуннская империя разделилась на Восточную и Западную империи.

Онегез отметил:

- Точно так же как Римкая империя разделена теперь на две империи!

Орест и Салвьен издали возгласы удивления. Эллях, довольный произведенным эффектом, продолжил свой урок истории Великой степи:

- Потом Восточная империя распалась на Северный и Южный союзы. При царившей тогда анархии эти слабые союзы трудно называть государствами.

Онегез снова добавил свои комментарии:

- Мы или наши дети увидят, какая из двух римских империй распадется на Северное и Южное государства."

В этом отрывке первый гуннский император назван Модуном (обычная транскрипция его имени “Модуэн” (Mao-touen по-китайски)). Имя Модун (“могучий” на языке саха) вполне соответствует его деяниям. Таким образом, я думаю, что "Mao-touen = Модун".

"Настал большой день для гуннской столицы. Праздник Солнца. До восхода солнца люди собрались на специально устроенном месте к западу от столицы. Все были одеты в лучшие праздничные одежды. Сабир привел римлян на место для почетных гостей недалеко от царского шатра. На мачтах развивались знамена племен и военных подразделений. Люди рассаживались по кругу вокруг своего знамени на ковриках или прямо на траве.

На востоке на фоне светлеющего неба как на ладони была видна панорама столицы с его дворцами и затейливыми башнями. Из шатра на западном конце праздничного поля вышел жрец, называемый у гуннов белым шаманом, в сопровождении мальчика и девочки. Все были одеты в белые одежды, шаман держал в руках бубен, а дети шли сзади и держались каждый за одну из двух длинных кожаных веревок, свисающих со спины шамана. Сабир объяснил:

- Мы называем себя племенами Солнца с поводьями за спиной, ибо для нас Солнце олицетворяет Бога, который своими лучами правит нами, как конями.

- Значит Тангра - это бог солнца!

- Тангра - бог всего, что существует. Солнце является его самым великим творением. У него много имен: Улу Тангра - Великий Бог, мы в Сибири говорим “Улу Тойон Тангра”, Юрюн Тангра - Белый, т.е. солнечный Бог, саки говорят “Ард Тангра” или “Аар Тойон Тангра”.

- Что означает слово “аар”?

- Многие западные саки, как и аланы, говорят на другом языке, чем гунны. Говорят, что они понимают персов. Для них “ард” или “аар” означает “бог”.

Этот эпизод инспирирован рассуждениями А.И.Гоголева о скифских компонентах якутской культуры ([8], с. 23).

"Шаман под мерный, но тихий грохот барабанов торжественно прошел к восточному концу поля и остановился. Барабаны замолчали. Римляне заметили, что недалеко от каждого знамени был зажжен небольшой костер, возле которых стояли шаманы и другие жрецы разных племен и воинских подразделений. Возле царского шатра они тоже увидели костер и шаманку, которая на банкете сидела в почетном месте за соседним столом.

- Это Удаган - приближенная Кере-куо, - пояснил Сабир.

73

CONCORDE, 2014, N1

Наступила полная тишина. Все повернулись на восток в ожидании восхода. Римляне невольно любовались панорамой столицы на фоне утренней зари. Когда показались первые лучи солнца, шаман поднял руки к небу, ударил три раза в бубен и прочитал торжественным речитативом молитву. К нему пошли семь девушек и девять парней, одетых в белые легкие одежды. Шаман с ними совершил еще несколько красивых обрядов, обрызгал землю кумысом - шипучим напитком из кобыльего молока. Потом он направился к царскому шатру, благословил Кере-куо и его сыновей: принца Элляха, четырехлетнего Узун-Тура, двухлетнего Дезенгизиха и встал рядом с ними."

Имя "Узун-Тур" можно интерпретировать как "стой долго", т.е. "живи долго". "Денгизих" напоминает тюркское "тенгиз" или даже "чингиз".

"Удаган продолжила церемонию для Кере-куо по обычаю ее племени сака. Все женшины сака были в праздничных высоких конусообразных шапках.

- Племя Кере-куо с древности известно под именем “сака в стреловидных шапках”, - рассказал Сабир. - Раньше такие шапки носили и их мужчины. Их цари носили золотые доспехи. Они живут недалеко от озера Иссык-куль."

Cакский воин в изумительных золотых доспехах и в остроконечной шапке (высотой в 65 см при росте в 165 см) был найден экспедицией К.А.Акишева в 1969 году. С ним найден текст из 26 букв древнейшего рунического алфавита, написанный почти 2500 лет назад.

"К римлянам подошел христианский епископ Гуннии, благословил их и прочитал молитву. Потом он направился к группе латинских и греческих секретарей Аттилы. Когда епископ прошел дальше к другой группе христиан, из группы секретарей отделился Онегез и подошел к римлянам:

- Смотрите на нашу столицу! - воскликнул он. - Город Солнца!

Действительно, под лучами восходящего солнца панорама гуннской столицы была великолепна.

- Девять концентрических стен символизируют девять ярусов неба, - объяснил Онегез.

Купола башен, напоминающие остроконечные шлемы гуннских богатырей и окрашенные в голубые и золотистые тона, покрытые лаком, блестели под лучами солнца. Восемь широких улиц как лучи выходили от городского кремля с царскими дворцами. Город был построен с размахом. Дома не лепились друг к другу - все имели большие дворы, огороженные с одной стороны частью одной из девяти стен. Салвьен подумал: “Для такого города не страшен пожар.” Он уже давно заметил, что дворцы стоят на каменных фундаментах и разные их части соединены каменными переходами, чтобы избежать опасности большого пожара: “Как все продумано!”

Онегез объяснил:

- На востоке Гунии есть несколько городов, один из них является второй столицей Гунии.

- Я там был, - заметил Сабир. - Та столица больше этого города, но уступает по великолепию.

- Эта столица является для Гунии “окном в римский и германский мир”, - сказал Онегез. - Аттила хочет произвести впечатление на народы Европы.

- Почему тогда он не строит каменные здания! - удивился Орест.

Онегез объяснил:

- Он считает, что римлян и греков невозможно превзойти в этом деле. Он не хочет иметь бледные копии римских городов. Не забудьте, что гунны и их вассалы владеют многими бывшими римскими и греческими городами в своей части Паннонии, в Дакии и на берегу Черного моря. Многие их этих городов начинают восстанавливаться жителями. Аттиле ничего бы не стоило убедить Оруоса перенести столицу или хотя бы свою резиденцию в один их этих городов.

Он посмотрел с гордостью на панораму столицы:

- Раньше город имел только две стены, он расширен и перестроен по плану Аттилы в духе гуннских традиций. Германцы зовут наш город Атиллобург или Етзельбург.

- Да, он создал неповторимый город! - согласился Орест.

- Мы много построили за последний год, - сказал Онегез, - благодаря римским деньгам.

- Благодаря римским деньгам? - воскликнули одновременно Орест и Салвьен и посмотрели озадаченно друг на друга.

- Согласно условиям договора с Аэцием за одолженную ему армию мы получили одновременный взнос в нашу казну. Потом по возвращению каждый солдат платил налог со своей зарплаты наемника. Можно сказать, что новый дворец Кере-куо построен на деньги Галлы Пласидиа.

- Мы отдали десятую часть нашего вознаграждения казне, - подтвердил Сабир."

Гуннская столицы описывается на основе сведений, резюмированных в трудах Гиббона, Мориса Бувье-Ажам и Мишель Луа.

74

CONCORDE, 2014, N1

"Праздник продолжался и развеял помрачневшее было настроение римлян. Молодые девушки и парни в нарядных одеждах принесли им на подносах пищу и кумыс. Орест отнес кусок пищи и отдал духу огня. После такого завтрака начались игры, но многие остались на месте у знамен разговаривать со своими соплеменниками или друзьями. Сабир тоже пошел к своим. Онегез повел римлян к царскому шатру. Кере-куо и Айта в остроконечных шапках и гуннских нарядных платьях с ажурными жабо вокруг шеи встретили их с улыбкой. Возле них стояли двое германских принцесс в таких же шапках. “Как женщины поддаются моде!” - подумал Салвьен.”

Намек на модные в средние века наряды евпропейских дам, носивших высокие конусообразные шапки (по-французски “hennin”, что, возможно, происходит от слова "hun" -"гунн").

"Удаган и епископ дружески беседовали о чем-то важном. Римляне и Онегез поклонились Кере-куо и дамам. Потом они подошли к епископу. Было удивительно видеть на груди епископа равносторонний крест на цепочке и на груди Удаган тоже равностронний крест, образованный из четырех пар плавно закругляющихся во внешнюю сторону линий, выгравированный внутри большого серебряного круга. Епископ догадался о причине удивления римлян и объяснил:

- Вы привыкли к кресту в виде буквы “Т”, ибо на таком кресте был распят Иусус. Но здесь мы носим равносторонние кресты, более привычные гуннам. Впрочем похожие кресты теперь часто можно видеть в Восточной римской империи.

Орест еще раз сравнил взглядом два похожих креста на груди епископа и шаманки и спросил:

- А что означает крест для гуннов? Мы видим такие кресты на многих знаменах, на коновязах, одежде и колчанах.

Епископ посмотрел на Удаган и начал объяснять:

- Тангрианский крест - очень древний символ. Каждое племя интерпретирует его по-своему ...

Шаманка ему что-то сказала на гуннском языке. Епископ перевел:

- Например, племя сака считает такой крест стилизованным изображением двуглавого священного орла. Гунны верят, что необычные птицы или золоторогий олень являются посланниками Бога. После их появления в жизни народа всегда происходят важные события.

Орест задал епископу заинтересовавший его глубоко вопрос:

- Думаете ли вы, что гунны и христиане верят в одного и того же бога?

Епископ убежденно ответил:

- Несомненно. Я сейчас перевожу Библию и Евангелие на гуннский язык, отождествляя при этом Бога с Тангра. Я много раз обсуждал этот вопрос."

При переводе Библии и Евангелие на якутский язык христианский Бог был действительно отождествлен с Тангара (я часто произношу “Тангра” в соответствии с традиционной транскрипцией, принятой в исторической литературе).

“- Но мы знаем, что существует бог судьбы Одун-хан. Не признак ли это многобожия?

Епископ поправил:

- Модун-хан - первый гуннский император - был канонизирован в народной памяти. Я его сравниваю с католическими святыми. Его справедливые и строгие законы считаются инспирированными ему самим Тангра и безусловно выполняются всеми гуннскими племенами до сих пор. Тангра - единый и всемогущий Бог, окруженный другими божествами, являющимися его частью и выразителями его власти.

Салвьен вспомнил не совсем понятные ему рассуждения философов и споры о христианской святой троице, ангелах и архангелах. Епископ повторил уже услышанную римлянами формулу:

- Как Бог дал человеку много пальцев, точно так же он дал много путей к единому Богу."

Вспомним формулу из олонхо “Одун-хан ураагынан, Чынгыс-хан ыйаагынан” (“по

решению Одун-хана, по велению Чингис-хана”) или близкие к этому выражения. Слово “ыйаах” родственно словам “ясак”, “ясса” (“указ”, “закон”). Можно сказать, что герои олонхо придерживаются “Яссы Чингис-хана”!

Обожествление могущественных правителей в народной памяти дело обычное. Не забудем, что в якутском языке треть слов монгольского происхождения. Ясса Чингис-хана, сформулированная официально в 1219 году, кодифицирует “законы и запреты, часто тысячелетние, народов степей”, ([9], p.144). Монголы считали, что “приказы хана выражают волю самого Бога, действительно, они иногда даже говорили: “Заветы Вечного Тенгери были даны Чингис-хану” ([9], p. 143). Существуют легенды, что Ясса были принесены златокрылым орлом.

75

CONCORDE, 2014, N1

Тюрко-монгольские народы продолжали придерживаться Яссы Чингис-хана и после его смерти, “она приравнивалась к священной книге и имела для них ценность религиозного характера” ([9], p. 144). Прошли века, но мы до сих пор славим героев эпоса, живущих по Яссе, т.е. придерживающихся божьих заповедей. Еще живо, например, трепетное отношение к огню и воде, удивлявшее европейских и арабских путешественников, посещавших монгол.

Но первым кодификатором тысячелетних законов народов степей и великим реформатором был, очевидно (по крайней мере, для меня, других не убеждаю), первый гуннский император Модун.

“Римляне пошли смотреть на борьбу и другие спортивные соревнования. Праздник кипел на всем огромном поле. Они нашли Сабира среди своих соплеменников. Сибиряков на этом празднике было мало, и они обрадовались приходу гостей. Пожилой шаман налил в огонь ложку топленого масла и прочитал речитативом тангрианскую молитву. Салвьен услышал несколько раз в потоке незнакомой речи слова “аллах от” и это его почему-то заинтересовало. Он спросил Сабира:

- Что означает слово “аллах”?

- “Аал” или “аллаах” означает в нашем диалекте “священный”, например “аллаах уот” означает “священный огонь”, “аал мас” означает “священное дерево”. Сибиряки удивили своих гостей несколькими способами горлового пения и виртуозной игрой на очень простом музыльном инструменте, называемом “хомус”, пригласили на свой хороводный танец с запевалой-импровизатором.”

Якутский дух войны Илбис по мнению Ф.Ф.Васильева происходит от арабского имени дьявола Илбис. Сохранились смутные воспоминания о божестве Алла Тангара, которое впрочем легко интерпретировать как одно из имен единого и всемогущего Тангра.

“Салвьен спросил:

- Сколько отсюда дней пути до вашей страны?

Сабир хлопнул по плечам молодого соплеменника и ответил:

- Мы всегда ездим со сменными лошадями и можем спать в седле. Вот он примчался сюда за месяц. А если спокойно ехать, то может понадобиться три месяца. Сейчас это несложно, Аттила организовал ямы - почтовые станции. На Урале построены заводы и мастерские вооружения и железных изделий. Так что движение теперь оживленное - не то, что раньше! Поэтому многие стали приезжать из Сибири и Урала торговать самородным золотом, цветными камнями и мехами: соболем, горностаем, лисицей.

Орест сказал:

- Меня впечатляет количество кибиток в стоянках вокруг города.

- Люди часто приезжают с семьями в кибитках и живут в них, пока не окончат свои дела. Гунны любят путешествовать. Дорога сюда стала безопаснее, чем к иранской и китайской границе.

Орест оживился:

- Римляне тоже любят путешествовать, я был в Египте, Греции, Испании, Галлии, видел некоторые из чудес света, так много и хорошо описанных в справочниках для туристов. Эти книги хорошо раскупаются в книжных магазинах Рима.

Потом он добавил мечтательным тоном:

- Я бы хотел увидеть Сибирь и даже Китай, посетить места, где не ступала нога римлянина, посмотреть, как живут неведомые нам народы.

Салвьен удивленно посмотрел на него и услышал голос Сабира, сказавшего таким же мечтательным тоном:

- Я знаю хорошо Италию, видел Аральское, Черное и Средиземное моря. Мой дед был на востоке, видел море Байкал и теплые китайские моря. А я хочу обязательно побывать в Галлии, дойти до последнего западного моря!”

Размеры тюрко-монгольских империй поражают. Некоторые считают, что они не могли быть эффективно управляемыми. Но размеры Российской империи, еще не знавшей никакого нового по сравнению с монголами вида транспорта, тоже поразительны. Другим интересным фактом является фактическое отсутствие диалектов в языке народа саха, рассредоточенном на пространстве в более трех миллионов квадратных километров. Ни огромные расстояния, ни горы, ни тайга не служили помехой для удивительной культурной консолидации. Известно, что в XIX-ом веке один якут совершил пешее паломничество в Грецию, что заняло около трех лет. Можно в шутку сказать, что заработала генетическая память о каком-то предке, бывшем с Аттилой в тех краях.

76

CONCORDE, 2014, N1

В другом направлении, после наполеоновских войн один английский офицер совершил пеший переход через Европу и Сибирь до Камчатки и через три года благополучно вернулся домой с молодой женой-камчадалкой.

“После полудня начались воинские игры. Римляне вернулись на свое место, откуда был хороший обзор. Одновременно начались соревнования в ловкости и джигитовке, кидании различных видов оружия, боевом единоборстве и стрельбе из лука. Онегез снова подошел к ним:

- Обратите внимание, что нет ни одного состязания, в котором жизнь противника была бы в опасности. Эти народы слишком воинственны, чтобы дать им какой-то повод для вражды, кровной мести или обиды. По законам Модун-хана обнажение оружия без приказа считается тяжелым преступлением и карается смертью.”

Этот удивительный и мудрый закон известен из произведений Льва Гумилева.

“Внимание Салвьена привлекли соревнования по стрельбе из лука, так как он знал, что это основное оружие гуннских воинов. Рукопашная схватка была гуннам не нужна. Неустанно тревожа блокированного противника, они стремились добиться полного утомления врага, такого утомления, при котором оружие само выпадает из рук и ратник думает не о сопротивлении, а лишь о том, чтобы опустить голову и заснуть. Притворным отступлением они умели заманивать в засаду и окружали самонадеянного противника. Но если враг решительно переходил в наступление, гуннские всадники рассыпались для того, чтобы потом снова собраться и вступить в бой. Разбить их в степи воинам оседлых империй было невозможно, уничтожить их было можно только пропустив их колонну в узкое горное ущелье и перекрыв выходы.

Римляне увидели, что в стрельбе на дальность все лучшие лучники племен, участвовавшие в соревновании, стреляли более, чем на пятьсот шагов, а чемпион выстрелил на почти тысячу шагов!

Салвьен был восхищен:

- Невероятно! Лучший стрелок нашего легиона родом из Бретаньских островов. Он стреляет из своего галльского лука не более, чем на четыреста шагов.

Онегез объяснил:

- Гуннский лук был гораздо более прочен, чем римские и европейские луки, к тому же тетива все время оставалась натянутой в отличие, например, от готского или галльского лука, тетиву которого натягивают только перед боем, чтобы лук не потерял свою форму и силу. На изготовление гуннского лука уходит от шести месяцев до шести лет. Деревянная основа лука изготовляется из дерева, выросшего в тени на сырой почве. От целого ствола мастера иногда вытачивают основы только двух луков! Роговой слой тщательно выпиливается и полируется, предпочтение отдавалось длинным рогам некоторых пород горных баранов. Процесс склеивания рогового слоя на основу занимает несколько недель. Наиболее длинным является процесс склеивания последовательными слоями сухожилий.

Салвьен воскликнул:

- Я знаю, что гуннский лук состоит из трех слоев, но не знал, что этот процесс такой сложный! Наши луки делаются из цельного дерева.

Орест добавил:

- Я знаю, что все попытки римских инженеров и мастеров воспроизвести гуннский лук были безуспешны. Впрочем, как и попытки довести железо до плавления и лить изделия из чугуна, как гунны на Урале.”

Попытки воспроизведения тюрко-монгольского лука безуспешны до сих пор.

“Онегез усмехнулся:

- Гунны строят огромные печи и используют каменный уголь. Римские инженеры слабее мастеров народа, которых ваши императоры продолжают упорно считать варварами. Но римские инженеры уважают своих гуннских коллег. Были попытки подкупа наших ведущих оружейников и металлургов.

Начались соревнования по стрельбе на полном скаку. Всадники с невероятной быстротой пускали стрелу за стрелой, промчавшись возле цели они продолжали стрелять с той же меткостью, полуобернувшись в седле.

Орест заметил:

- Стремена и удобное седло дают больше устойчивости всаднику.

Салвьен поддержал его:

- Это очень важно в сражении, кроме того, всадник меньше устает в походе. Я не думаю, чтобы даже гунны могли спать в седле, продолжая скакать, если бы у них не было стремян и удобных седел. Наши офицеры начали тоже обзаводиться стременами и переняли некоторые виды гуннского вооружения.

77

CONCORDE, 2014, N1

Онегез снова усмехнулся:

- Но сила привычки велика. Римляне даже не осознают, как примитивны их упряжки, которые буквально душат бедных лошадей. Введение хомута сделало бы настоящую революцию в транспорте и сельском хозяйстве. Посмотрите внимательно на гуннские кибитки.

Началась стрельба бронебойными стрелами. Салвьен нахмурился, увидев чучело римского воина в старинном пластинчатом панцыре:

- Теперь наши легионеры предпочитают носить кожаные доспехи.

Онегез засмеялся:

- И со времен императора Гратьена многие легионеры не надевают шлемы, а гуннская тяжелая кавалерия закована в латы и кольчуги с головы до ног. Даже их кони защищены броней.

Салвьен с тревогой увидел, что гуннские бронебойные стрелы пробивают железную броню с расстояния в двести шагов. Он вспомнил про Аэция и подумал: “Хорошо иметь таких друзей!”, потом встрепенулся. Ему показалось, что он снова слышит голос Галлы Пласидиа: “Я молю Бога, чтобы небо над нашей Империей было как можно безоблачнее!”

Римлянин посмотрел на небо. Над гуннской столицей ярко светило солнце и на небе не было ни одного облака."

Северная империя

Бувье-Ажам считает державу гуннов империей. В периоды могущества, во времена Модуна и Аттилы никто в этом не сомневался, что нашло отражение в равноправных договорах с империями и в других письменных источниках. Поэт Сидуан Апполинэр, современник Аттилы, называл его Царем Севера.

“Салвьен нахмурился и нетерпеливо перебил его:

- В чем заключается церемонии выступления армии в поход у гуннов?

- Белый шаман читает молитву Тангра за успех кампании, - объяснил Сабир. - Затем военачальник дает именем Бога клятву верности ханам. Потом белые шаманы и другие священники с командирами подразделений проводят церемонию очищения оружия и воинов.

- Значит Аэций дал торжественную клятву верности ханам! - воскликнул Салвьен.

- Разумеется! - подтвердил Сабир. - Иначе он не получил бы армию в шестьдесят тысяч всадников.

Через несколько дней приехал посланник Аэция и остановился в соседнем доме. В первый же вечер Орест пригласил его в свою резиденцию на ужин. Посланник Марк оказался офицером лет пятидесяти, бывшим слугой матери Аэция, сопровождавшим юного Аэция во время его пребывания в 405-408 годах у гуннов. В начале ужина он с Орестом накормил духа огня и потом заметил:

- Интересно, что гунны, которые жили раньше так далеко от нас, тоже перед каждым ужином кормят духа огня!

Салвьен добавил:

- Оказывается у них есть также обряд очищения армии и оружия, как у наших предков.

Орест воскликнул:

- И на их знаменах развеваются равносторонние кресты!”

Было бы забавно, если бы оказалось, что хорошо сохранившийся до сих пор обычай кормления духа огня, предки якутов переняли у римлян. Но это, конечно, маловероятно.

“Римляне не скучали. Марк познакомил их со многими своими друзьями, и Салвьен теперь знал много о зарождении дружбы Аттилы и Аэция. Большинство из этих друзей, которые знали Аттилу с детства, теперь были командирами воинских частей, расквартированных вокруг столицы. Они были очень гостеприимными и дружелюбными, охотно отвечали на все вопросы римлян и сами интересовались всем - от женщин и кулинарии до военного дела и религиозных споров. Салвьен с удивлением отметил, что гунны практически не знают ругательных слов - самым сильным ругательством было сравнение с каким-нибудь животным. Вино употребляли только самые богатые. Все пили в огромных количествах, до легкого опьянения, шипучий кумыс.”

78

CONCORDE, 2014, N1

У якутов тоже нет сильных ругательств, приходиться при необходимости прибегать к помощи других более развитых в этом плане языков.

“Ужин у одного общего друга Марка и Сабира закончился исполнением героического эпоса. Сказитель рассказывал речитативом и пел слова персонажей. Сабир тихо переводил для римлян наиболее интересные места: “Если посмотришь на запад, то можно видеть море Арат и восемь его заливов, много дней нужно, чтобы его обойти, великое море с постоянно грохочущими волнами. Эта страна в центре мира была несравненной красоты со своими бесконечными равнинами”...

Ойунский думал, что в этом известном отрывке из героического эпоса олонхо речь идет об Аральском море, т.е. стране дедов Аттилы. Олонхо признано наиболее архаичной формой героического эпоса тюрко-монгольских народов.

“Для чьих ушей слово родина звук пустой, для чьих очей степи отчие не милей зарубежных, тучных полей, тот не настоящий воин-батыр!”

“Лишняя горсть праха, несколько лишних капель крови на земле - так и должен кончать жизнь мужчина! Позор - умереть в юрте от старости и болезней.”

Салвьен отметил, что поединки богатырей, если даже один из них чудовище, регламентированы и происходят с соблюдением воинского этикета: о нападении

предупреждают, у побежденного осведомляются об его последнем желании, возможна пощада достойного противника. Представления о чести, славе и добром имени, пронизывают повествование, охватывает не только прижизненную, но и посмертную славу, - они наиболее дороги для батыра. Выше всего на свете для богатыря и его противников, для всех главных деятелей былин их высокое имя и слава: “Я урезал твое высокое имя; я изгрязнил твое белое лицо; я твою славу урезал!” - обращается победитель к поверженному врагу. Даже дьявольский богатырь настолько чувствителен к чести, что в самую критическую минуту последнего испытания соглашается на верную гибель, когда гуннский богатырь напоминает ему о добром имени. Салвьен много раз услышал: “Одун Хан урагынан” и спросил, что это означает, у Сабира. Тот объяснил, что речь идет о законах первого императора гуннов - хана Модуна, которым неуклонно следуют все положительные герои эпоса. Эпический рассказ длился всю ночь и кончился под утро женитьбой главных героев, свадьбой, являющейся одновременно праздником победы.

Белая шаманка благословила героев:

“Чтобы кончились сражения и смерть и чтобы черные силы удалились. Живите в м ире, чтобы строить изгороди для размножающегося скота, чтобы мастерить колыбели для детей, чтобы был достаток и мир для потомков ваших потомков!”

Римляне были восхищены этим вечером и, возвращаясь домой, оживленно обменивались мнениями:

- Этот эпос мне напоминают “Илиаду”! - сказал Орест.

- За исключением того, что противники являются могущественными дьявольскими племенами, - заметил Салвьен.

Марк объяснил:

- В эпосе почти никогда не фигурируют среди врагов реальные племена. По-моему это соответствует законам Модун-хана, которые были направлены на консолидацию всех степных племен. Герои являются гуннами - представителями Солнечного племени “кюн” или “гюн” с поводьями за спиной, то есть исповедующими тангианскую религию."

Выражение "иметь поводья за спиной" означает "повиноваться воле Бога".

"Орест оживленно заметил:

- Герои эпоса являются защитниками своей страны, не заметно никакого чувства агрессивности. Вы видели как горели глаза у мальчиков, когда они слушали сказителя! Этот эпос воспитывает их в в духе воинской чести, доблести, самообладания.

Марк добавил:

- А также любви к родной стране и уважения к женщинам. А некоторые наши римляне презирают этот сильный и благородный народ. Это может кончится плохо.

Салвьен возразил:

- Я заметил, что гунны тоже презирают римлян. Они почему-то часто смотрят на нас снисходительно.

Марк терпеливо объяснил:

- Речь идет только о чувстве превосходства всадников над пешими. Ведь у нас самих сословие всадников-рыцарей составляет костяк римской знати. Для гунна непрестижно ходить пешком, спешенный или упавший с коня воин считается практически обреченным. Степной воин должен иметь и запасных коней, слово “однолошадник” имеет пренебрежительный оттенок. Уважающий себя богатырь

79

CONCORDE, 2014, N1

должен ездить на семилетнем великолепном коне. Использование под седлом коня в раннем возрасте -свидетельство бедности его владельца, который не имеет возможности ждать, пока конь достигнет нужного возраста. Даже временно лишившись коня, мужчина роняет свое достоинство, например, когда ему приходится ехать на чужом коне вторым седоком при утрате своего коня. Нормальным для мужчины считается только езда на верховом коне - передвижение в повозке для него неприемлемо. Спешивание одного из всадников при встрече с другим символизирует признание превосходства по знатности, по возрасту или в каком-нибудь другом отношении.

Орест произнес задумчиво:

- А наши кавалеристы иногда привязывают себя веревкой к своей лошади, никто не может стрелять, полуобернувшись на полном скаку, даже визиготы.

Потом улыбнулся:

- Поэтому нас возят часто в бричках. Как женщин!”

Слово “chevalier” (“рыцарь”) означает просто “всадник”.

"Приехал Аттила со своим прекрасным эскортом гордых всадников на великолепных рысаках и блестящими на солнце доспехами. Римляне, затерявшись в толпе горожан, с интересом наблюдали за его въездом в город. Молодые девушки, одетые в белые платья из тонкой ткани, держали в поднятых руках занавес, под которым проходили с песнями другие, группами по семь девушек. Они приветствовали Аттилу и пошли перед ним. Жители столицы приветствовали торжественную процессию радостными криками."

Эта сцена, напоминающая якутские обычаи, описана греческим дипломатом Прискосом.

Интересеная деталь. Автор гостил в Каннах на Лазурном берегу Франции у пожилой женщины, потомка турецкого вице-консула в Италии Захариуса Брискоса. Она была убеждена, что происходит от Прискоса.

"В первый день Аттила собрал Марка, Онегеза, Ореста, Салвьена и гуннского офицера по имени Едекон, хорошо говорившего по-латински. Молодой хан выступил с короткой речью:

- Во время моего путешествия я встретился на Урале и много беседовал с послом голубых тюрков, гуннского народа на Алтае. Они великолепные металлурги и многие их мастера работают в наших военных мастерских. Поэтому они знали о моем приезде. Тюрки, находясь на одинаковом расстоянии от нас и Китая, хорошо информированы о том, что происходит в мире. Ситуация сильно изменилась за последние годы. Китайской империей правит династия табгачей, к северу от них сформировалось государство жужаней. Табгачи и жужане являются родственными нам народами. Поэтому кроме гуннских народов: нас, жужаней и табгачей сегодня во всем мире существуют только две серьезные силы. Это Иран, который представляет по-прежнему сильную империю и две римские империи, продолжающие считать себя центром вселенной. Гуннские народы преодолели все трудности, возникшие после дислокации и гибели империи, основанной волей Тангри великим Модуном. Это было нелегко и хан Оруос и мы сделали большие усилия, чтобы сплотить гуннские и другие народы и племена от Дуная до Урала и Аральского моря.

Аттила отчеканил, выделяя каждое слово:

- Гунны верят, что на небе есть только один Бог и будет день, когда на Земле тоже будет только один правитель. Тогда не будет больше войн.

При этих словах римляне невольно сжались и тревожно переглянулись."

Жан-Поль Ру пишет: “Это была сильная идея тюрков и монгол, повторяемая в течении двух тычяч лет от древних гуннов (хуннов) до оттоманских турок: “Как на небе есть только один Бог, то и на земле должен быть только один правитель” ... Это будет стоит дорого. Целое поколение будет принесено в жертву. Но результат оправдает приложенные усилия, если не будет больше войн” ([9], p. 242).

"Аттила выдержал короткую паузу и продолжил обычным голосом:

- Народы римской империи вспоминают сегодня с ностальгией о “pax romana”. Бог отвернулся от Рима за безмерную гордыню его правителей и богачей, за недостойное их отношение к себе подобным, за все их другие грехи. Теперь он снова благосклонен к гуннам, которые способны установить “pax hunna” от Дуная до Китая. Если бы мы сегодня заключили союз с табгачами, то на Земле быстро установилось бы господство гуннов. Но история нас научила быть очень осторожными с Китаем и их императорами. Поэтому мы будем строить и укреплять свое сильное государство. Жужане служат буфером между нами и Китаем, мы не будем сильно конфликтовать с ними, хотя к этому нас побуждают алтайские голубые тюрки. Думаю, что путь ко всеобщему миру будет долог и очень труден. Мы доказали нашими делами,

80

CONCORDE, 2014, N1

что не имеем агрессивных намерений против римлян. Наши воины, служащие наемниками в римских армиях, довольны. Наше государство получает свою долю доходов. Для нас достаточно размеров нашего государства. Мы имеем теперь самые лучшие в мире пастбища для наших коней и скота - главного богатства гуннских народов. Ваш историк Тит Ливий тоже думал, что Рим должен господствовать в мире благодаря доблести граждан и благосклонности богов. Но теперь у вас нет ни того, ни другого. Мы изучаем опыт табгачей, которые основали в Китае свою императорскую династию. Императорская конница состояла из табгачей и всадников из других гуннских народов, пехота из китайцев, для управления страной табгачи продолжают использовать китайских чиновников и систему администрации. Теперь Китай выходит из кризиса. Для римлян и нас этот опыт представляет большой интерес. Вы тоже могли бы выйти из кризиса, если мы сможем реализовать подобный союз здесь на Западе. Другого выхода для вас я не вижу. Ведь Западная римская империя держится на самом деле только на копьях гуннских наемников. Я сторонник постепенного углубления наших отношений до союзнических, чтобы попытаться установить “pax hunm-romana” от Испании до Урала. Тогда, может быть, мы найдем общий язык с табгачами, и Бог поможет нам всем установить всеобщий мир. Я не забываю про другие народы. Рим сталкивался всегда с анархией и беспорядком в варварском мире. Теперь многое изменилось. Все больше анархии и беспорядка в самой римской империи. Боеспособность вашей армии низка. Визиготы, убежавшие от нас без сражения, потом разгромили римскую армию, а шестнадцать лет назад взяли Рим. Германские народы теперь лучше организованы, чем раньше. Я сам много раз путешествовал по Германии. Гепиды и остроготы являются нашими самыми верными подданными, более верными, чем некоторые гуннские князья. Их короли Ардарих и Валамир понимают и поддерживают все мои идеи. Гунны в отличие от римлян всегда сохраняют традиционных вождей подчинившихся им народов. Мы уже служим арбитрами в спорах между многими независимыми германскими королями, а также уграми, славянами, некоторыми народами Кавказа и Сибири.

Аттила закончил выступление и сел на свой диван. Было видно, что он обсуждал эти идеи многократно с разными собеседниками. Онегез и Едекон с интересом посмотрели на римлян, ожидая их реакцию.

Орест встал для ответной речи:

- Я потрясен вашим анализом. Мы, римляне, почти не знаем, что происходит в Китайской империи и думаем, что события в тех далеких краях нас совершенно не касаются. Но они нас касаются, так как гунны оказались на Дунае в результате развала империи их предков, находившейся к северу от Великой китайской стены. Теперь почти вся Великая степь принадлежит родственным народам, верящим в одного и того же Бога и живущим по законам Модун-хана. Я рад слышать, что вы думаете не о набегах и дани, а о создании Великого союза народов мира. Я знаю Вас с детства и верю в искренность ваших помыслов.

Аттила сказал с улыбкой:

- Я Вас помню. Вы водили меня в Риме по библиотекам и достопримечательностям. Я не желаю гибели великой римской цивилизации. Надо только изменить отношение к другим народам и рабам. Я считаю, что хорошо понимаю римлян и верю в возможность создания с ними “pax hunm-romana” от Испании до Урала и Сибири. Готов посвятить этой трудной задаче свою жизнь. Я не буду в нашем ответе Галла Пласидиа предлагать сразу заключить союз. Римляне к этому не готовы.

Онегез добавил, обращаясь к римлянам:

- Ваши императоры уже давно возобновили себя богами, носят диадемы и заставляют людей падать перед ними ничком на пол. В Константинополе полагается ползти к императору на животе от двери до трона, отталкиваясь руками и коленями, не поднимая глаз, перед тем как услышать голос императора. В этот момент по протоколу полагается с выражением огромной радости поцеловать красный сапог, выдвинутый вперед, затем приподняться, если это позволит сделать император. Выходят из зала таким же образом, пятясь назад от трона до двери. С такими людьми невозможно разговаривать."

По сравнению с римскими императорами Аттила был настоящим демократом.

"Едекон удивленно покачал головой и сказал:

- Если надо будет, мы быстро вышибем их спесь. Гунны моего племени и германцы-скиры племени моей благородной жены были бы не прочь поучаствовать в походах на Рим и Константинополь. Мы начали серьезно изучать осадное дело и римские метательные машины.

Аттила сказал:

- Аэций сообщает об активизации франков, бургундов и визиготов в Галлии. Он просит помощи. Нет худа без добра. Мы отправим ему несколько частей нашей кавалерии и добровольцев. Пусть римляне видят еще чаще, чем раньше гуннских всадников в роли своих защитников, а наши молодые воины адаптируются в римской среде и привыкают к регулярному жалованию. Это хорошо и для нашей казны.

81

CONCORDE, 2014, N1

Мы только требуем, чтобы не было случаев вербовки гуннов, минуя наше правительство. Курдах -главный князь народа ак-ат-сэри, что переводится как “армия на белых конях”, на берегу Каспийского моря сообщает о том, что снова были попытки подкупа князей эмиссарами из Константинополя и побуждения их к мятежу. Это нас глубоко возмущает, и мы не оставим безнаказанными враждебные нам действия. Об этом я напишу в нашем ответе Галла Пласидиа. "

"Курдах" - еще одно якутское имя. В исторических источниках ((римско-греческих) пишут "Курицах - царь народа акатцир". Одного дядю Аттилы звали также по-якутски “Ойор-Барс” (Oebarse в римско-греческой транскрипции).

"После возвращения из Гуннии в Равенну Салвьен ждал недолго. Не прошло и недели, как Галла Пласидиа вызвала его в императорский дворец:

- Письмо Оруоса (регентша произнесла “Роаса”) и Аттилы позволяет надеяться, что гунны, по крайней мере, в ближайшие годы собираются сохранять с нами хорошие отношения. Что Вы думаете по этому поводу?"

Мне кажется, что "Роас" (римско-греческая транскрипция) = "Оруос" (якутская версия несомненно древнего имени). Впрочем, моя книга Друзья Аттилы является романом, а не научной монографией. Но я искренне верю, что все происходило примерно так, как описано в моей книге.

"- Аттила считает, что, следуя заветам Августа, римляне благоразумно остановились на Рейне и Дунае. Царь Оруос и он заняты почти исключительно консолидацией гуннских и других варварских племен от Дуная до Урала, созданием “pax hunna” на этом огромном пространстве.

Регентша внимательно посмотрела на Салвьена и сказала:

- Орест говорит, что Аттила мечтает создать “pax hunna-romana” и считает это единственной возможностью создания устойчивого мира от Испании до Урала. Он заболел этот идеей и попросил у меня разрешения уехать к гуннам со своей семьей. Этот Аттила очень умен и харизматичен!

Салвьен не удивился:

- Он мне тоже говорил, что Аттила приглашает его своим советником. Мне кажется, что Орест искренен в своем стремлении помочь Аттиле создать “pax hunna-romana” и спасти таким образом римскую цивилизацию.

Пласидиа задумалась:

- Меня не удивляет эта идея Аттилы. Готский король Атольф ...

Салвьен навострил уши при этом имени - регентша говорила ему о своем первом супруге, за которого она вышла замуж после пленения готами, чтобы спасти империю!"

Судьба Ореста и его карьера на службе у Аттилы и после его смерти в Западной римской империи, которой он правил в конце жизни от имени своего сына Ромулуса, дают много тем для размышлений.

"Она продолжила после паузы:

- Атольф, испытывая после побед в Италии головокружение от успехов, начал мечтать о том, чтобы заменить римлян своими визиготами, то есть о “pax gotica” на территории Римской империи. Потом после наших бесед он пришел к мнению, что готы не привыкли подчиняться законам и малочисленны. Поэтому он начал думать о возможности “pax gotico-romana” и увел визиготов из Италии.

Салвьен заметил:

- Гунны имеют древние имперские традиции. Они достаточно многочисленны, так как расселены на огромных пространствах. Говорят, что раньше они могли мобилизовать против Китая армии до 400 000 всадников. Не исключено, что они могут сделать это и теперь, если их клич будет услышан и в глубине Азии. Кроме того, среди их вассалов и союзников есть германские и многие другие племена.

Регентша резко прерывает его:

- Не думаете ли Вы, что Аттила только прикрывается идеей этого “pax hunna-romana”, чтобы создать со своим другом Аэцием новую Римско-гуннскую империю? Что Вы узнали про их отношения и планы?

Офицер выпил из принесенного молодой рабыней кубка глоток фруктового напитка:

- Аттила восхищается вашим приездом в 410 году в осажденный Рим, чтобы вдохновить защитников. Он высказал надежду, что Валентиньен вырастет хорошим императором, достойным своего отца Констанца.

Пласидиа улыбнулась:

- Мне Орест доложил об этом.

Салвьен продолжил убежденным тоном:

82

CONCORDE, 2014, N1

- Мне кажется, что он человек набожный, верующий в единого и всемогущего Бога, привык подчиняться гуннскому кодексу Модун-хана, знающий прекрасно римские законы и обычаи. Хан Оруос миролюбивый и порядочный правитель, посвятивший свою жизнь возрождению и укреплению единства западных гуннов. Думаю, что они будут искать союза с законными правителями римских империй. Но для Аттилы, очевидно, было бы приятно видеть Аэция главнокомандующим всей римской армией.

Регентша снова резко прервала его:

- Зато мне это было бы неприятно. Мы бы тогда стали марионетками гуннов. Орест доложил, что Аэций дал торжественную клятву верности гуннам. Салвьен рассказал подробно, что он узнал наиболее интересного о взаимоотношениях Аттилы и Аэция. Регентша слушала очень внимательно, нахмурив брови и не прерывая его."

Даже Атольф, мелкий король, строил великие планы. Поэтому я не сомневаюсь в способности Аттилы строить великие планы.

“Начало весны 431 года. Южная Сибирь. Орест проснулся. Сколько событий и впечатлений! Они провели месяц на Кавказе. По приказу Оруос хана Аттила принял торжественную присягу от князей племен, находившихся в подчинении у умершего недавно хана Ойор-Барса. Клятва, данная именем Тангри, законы Модун-хана и авторитет Аттилы обеспечивали подчинение этих племен. Теперь они ехали на восток навстречу солнцу. Орест уже давно научился спать в седле, как гунны. Солнце взошло. На горизонте показались синие горы. Аттила крикнул:

- Алтай! Родина предков!

Принц Эллях и всадники эскорта издали крики радости:

- Ура! Уруй! Айхал!

Через несколько часов бешеной скачки они остановились на берегу реки у тюркского князя, польщенного визитом таких высоких гостей. Местное племя не входило в государство Оруоса и Аттилы, но сохраняло нейтралитет, так как с юга на него оказывали давление жужаны. Тюркский диалект отличался от речи большинства знакомых Оресту гуннов, но был вполне понятен. Князь сказал:

- Мы тоже живем по законам Модун-хана и молим Тангра о возвращении единства всех гуннских солнечных племен с поводьями за спиной. Так как на небе есть только один Бог, то и на земле должен быть один правитель, чтобы был мир между всеми странами. Жужане владеют основными землями древних гуннов и считают, что именно они должны возродить гуннскую империю, но не всегда следуют заветам Модун-хана. Они говорят, что табгачи слишком ревностно служат интересам своих китайских подданных.

Потом стали говорить о дальнейшем маршруте Аттилы, желаюшего на этот раз дойти до самых исконных земель первой гуннской империи. Князь сказал:

- Никто кроме хана жужаней не может вам помешать посетить могилы предков. Думаю, что он тоже не посмеет вам мешать и может будет даже рад встретиться с вами. Я могу поехать к нему с одним из ваших офицеров и сообщить о ваших намерениях. Вы можете спокойно ехать к Байкалу, там мы встретимся. Мы должны потратить примерно одинаковое время на дорогу. Потом я с вами поеду к реке Орхон. Мне тоже интересно посетить эти места."

Племена Алтая основали менее, чем сто лет после смерти Аттилы, знаменитый Тюркский каганат. Предки древних тюрков входили в первую гуннскую империю, основанную Модуном. Тюрские правители на многих памятниках письменно засвидетельствовали, что они были тангрианцами. Они утверждали, что власть им дана самим Тангри (uze kek Тengri). То, что для легитимизации своей власти тюркские правители использовали веру в Тангра, показывает, что тангрианская религия в эти времена была традиционной и общепризнанной религией подвластных им народов и племен. Поэтому нет сомнения, что Аттила и его гунны также верили в Тангра.

"Дальше он стал говорить о религии:

- По дороге вы проедете через земли гуннских племен саха, уйгур, ураанхай, кангла, кыргыс, тува, хоро, тумат и других. Некоторые попали под влияние живущих по соседству язычников и утверждают, что Айыы Тангра, Аар Тангра и Улуу Тангра являются различными богами, а не разными именами единого и всемогущего Бога.

Сопровождающий Аттилу белый шаман с золотым двуглавым орлом на лбу остроконечной шапки терпеливо объяснил:

- У саков и алан слово “аар” означало “бог”, поэтому выражение Аар Тангара, которое мы часто используем в молитвах, означает “Бог Тангра”. Торжественное выражение “Айыы Тангра” можно интерпретировать как “Творец Тангра”, поскольку слово “айыы” имеет значение “творец-создатель”.

83

CONCORDE, 2014, N1

Тангра является единым и всемогущим богом-творцом, другие небожители являются только выразителями его власти.

Князь заметил:

- Северные гунны почти забыли, что существовал исторический Модун-хан. Они воспринимают Модун-хана или Одун-хана как бога судьбы, сидящего на восьмом небе.

Шаман пояснил:

- Модун-хан был избран самим Богом, иначе невозможно объяснить его непостижимые уму великие дела и победы. Сформулированные им законы мы интерпретируем как божьи заповеди. Эти заповеди неукоснительно выполняются до сих пор всеми, кто искренне верит в Тангри. Душа Модун-хана поддерживает постоянную связь со своими потомками, чтобы защитить их."

Таким образом, политеистическое толкование тангрианской религии, свойственное многим якутам, я объясняю влиянием северных народов. Жан-Поль Ру считает, что монотеистическая интерпретация тангрианской религии усиливалась в эпохи единства степных народов, а политеистическая интерпретация находила больше сторонников в периоды распада и раздробленности.

"Западный берег Байкала. Аттила и его свита поднялись на вершину высокой священной для местных жителей горы, чтобы посмотреть на восходящее солнце. Орест знал, что гунны читают про себя короткие молитвы и сам стал читать христианскую молитву. Когда солнце взошло, Аттила попросил всех оставить его с Элляхом и спуститься в лагерь у подножия горы. Отец с сыном долго смотрели на великое озеро своих предков. Аттила видел Средиземное, Черное, Каспийское, Аральское, Балтийское и Северное моря, но никогда не испытывал такого трепетного чувства. Он сказал:

- Наши предки были вынуждены покинуть эти земли. Китай натравил на них соседние племена, поссорил вождей. Много поколений наших предков жили мирно и свободно между Уралом и Аральским морем. В один день, великий Тангра послал им оленя с золотыми рогами, который повел их к военной славе, напомнил величие предков. Теперь мы создали могучий Эль. И твое имя Эллях означает “Владеющий государством” или “Миролюбивый”, ибо слово “эль” имеет два значения “государство” и “мир”. Ты знаешь, что гунн не может даже обнажить свое оружие без приказа хана. На нас лежит огромная ответственность, мы отвечаем перед самим Тангра за неизбежные жертвы во имя порядка на земле. Жизнь человеческая коротка, займусь миром и порядком на Западе. Ты продолжишь это потом на Востоке, на земле наших предков. Аттила и Эллях сняли пояса и надели на свои шеи. Потом сели на скалу и долго общались в своих мыслях с Тангри."

Эта сцена инспирирована известными историческими фактами, связанными с правителями-тангрианцами. В 1219 году, перед войной с Хорезмом, Чингис-хан поднялся на высокую гору и, "обнажив голову, сняв пояс и надев на шею" (Рашид-ал-Дин) общаясь в своих мыслях с Тангра, "не кушал и не ел три дня" (Бар Хебраеус). Такие общения с Богом он практиковал во всех важнейших случаях своей жизни. Известно, что в 1241 году, в Венгрии, Батый перед решающей битвой также поднимался на гору и общался с Тангра в течении суток.

"В лагере их ждал, только что подъехавший алтайский князь с жужанским принцем, который их приветствовал словами:

- Мой отец, Ка-хан жужаней, приветствует хана Аттилу и принца Элляха! Я поеду с вами на берег Орхона, где он будет вас ждать.

Потом начался дружеский пир. Орест отметил, что язык жужаней более труден для понимания и иногда собеседники должны были прибегать к помощи алтайцев. Но многие из жужаней свободно говорили на алтайском диалекте. Возможность понимать друг друга почти без перевода доставляла всем большое удовольствие.

Эллях заметил:

- Табгачские купцы приезжают до Волги. Мы понимаем язык.

Жужане нахмурились:

- Они скоро станут совсем китайцами. Многие живут в городах, китайские чиновники начали отделять императора от воинов. Они его считают уже своим императором, а не ханом табгачей. У нас сложные отношения.

Разговор зашел о местных племенах. Нюр-гун, один из жужанских воинов, объяснил:

- Здесь кончаются степи. Недалеко отсюда начинается великая река Лена, на берегу которой я родился. Говорят, что она впадает в Ледовитый океан. Там мало пастбищ. Люди живут в основном охотой и рыбалкой.

Алтайский князь поправил:

84

CONCORDE, 2014, N1

- Часть сака с высокими носами и со светлыми глазами, живших до нас на Алтае, ушла в эту страну. Некоторые до сих пор продолжают жить в наших горах. Они говорят на близком нам языке и разводят скот.

Нюр-гун подтвердил это:

- Мои предки из этого племени. Надо плыть на плоту по течению все лето, чтобы достичь устья этой реки. Там солнце летом не заходит круглые сутки...

Орест не поверил этому рассказу."

Приятно, что якуты сохранили самоназвание “саха”. Видимо, древняя цивилизация сака было настолько престижной, что память о ней сохранялась до недавнего времени.

"В степях от Байкала до Орхона путешественники увидели следы древних городов и поселений. Встречались хутора из восьмиугольных деревянных домов. Некоторые жили в полуземлянках из сырцового кирпича и камня. Вход в дома всегда был с востока. Очаг устанавливали в северо-восточном углу. Ореста удивило, что дымоход проходил под нарами вдоль стен жилища, чтобы повысить отдачу от печного отопления. Орест вспомнил черные от дыма стены домов простых римлян. Традиционные римские дома состояли из одной комнаты. Она служила кухней, столовой и спальней. Некоторые думают, что ее название atrium происходит от слова “ater” (“черный”), ибо она не имела дымохода. Для этих целей и для освещения служило прямоугольное отверстие в центре крыши. Свет входил также через дверь. Окон практически не было. Лишь в некоторых домах были комнаты, разделенные перегородками. Почти всегда к aтриуму примыкал сарай из досок, называемый “таблинум” от слова “табула” (“доска”). Римляне научились строить такие дома от этрусков. До этого у них были только прямоугольные или круглые лачуги без окон и даже дымоходного отверстия."

Надо смотреть на римскую цивилизацию в динамике ее развития и упадка. Она долго была примитивной.

"На берегу Орхона они увидели военный лагерь с царским шатром посередине. Ка-хан встретил их дружелюбно:

- Приветствую хана и принца великого гуннского Эля на Западе! Рад, что вы решили посетить землю ваших предков, поклониться их могилам. Начался большой пир.

Поднимая кубок с китайским вином, Ка-хан сказал:

- Здесь присутствует китайский ученый гуннского происхождения Билгэн. Он тоже приехал посетить земли предков. Его рассказ будет интересен для нас.

Билгэн после нескольких формул вежливости с удовольствием начал рассказывать:

- Вы знаете из легенд историю Модуна. В этом я убеждался не раз, разговаривая с простыми табгачскими воинами в Китае и с пастухами на берегах Орхона и в горах Отукена. Расскажу только подробности основания гуннской империи, сообщаемые Сыма Цянем. Шесть с половиной веков назад Модун совершил первые набеги на Китай, где только что пала династия Цинь. Численность войска Модэ определялась в 300 000 человек. Император Гаоцзу лично повел войска против них, но Модун применил обычный прием кочевников: притворным отступлением он завлек лучшие китайские части в засаду и окружил авангард китайской армии вместе с императором в деревне Байдын, недалеко от города Пинчэн. Модун имел четыре армии определявшихся мастью лошадей: вороные, белые, серые и рыжие."

Римляне никогда не имели сильную кавалерию. Очевидно, что это было не простым делом. Воспроизведенные западными историками доспехи тюрко-монгольских воинов не уступают рыцарским.

"Эллях воскликнул:

- Вот откуда наша “армия на белых конях”: племя ак-ат-сэри!

Все оживились. Билгэн продолжил свой рассказ:

- Гаоцзу был вынужден заключить с Модуном договор мира и родства, выдать за него принцессу, обязался платить ежегодную дань. Модун создал державу, настолько сильную, что китайцы сравнивали ее со Срединной империей. Через тридцать лет один из пограничных гуннских князей напал на Китай. Император Вэнь-ди мобилизовал свою армию, но гунны не приняли боя. Китайский двор, учитывая силу гуннов, восстановил с ними мирные отношения. Согласно договору, гуннская держава была признана равной с китайской империей, и государи именовали друг друга братьями. В этом же году гунны одержали важные победы и на своей западной границе...

Все увиденное и услышанное Орестом подтверждало справедливость анализа Аттилой международной ситуации. Аттила заключил с Ка-ханом договор о ненападении и сохранении полосы нейтральных гуннских племен. Эти племена по своему желанию могли принимать участия в походах на восток, организуемых Ка-ханом или в походах на запад, организуемых Аттилой."

Договор мог быть устным.

85

CONCORDE, 2014, N1

"Ка-хан предложил своим гостям:

- Почему бы вам не поехать посмотреть на Великую китайскую стену, построенную против наших общих предков. После вашего большого путешествия это будет казаться маленькой прогулкой.

У Элляха и Ореста загорелись глаза. Аттила сказал:

- Мы должны скоро вернуться на Дунай. На этот раз наше путешествие слишком затянулось. Но я сам горю желанием посмотреть на Великую стену, свидетельствующую о могуществе наших предков.

В сопровождении Билгэн, хорошо знавшего табгачского губернатора пограничной провинции, Аттила и его свита совершили увлекательное путешествие в пограничный китайский город, поднялись на стену и полюбовались на бесконечные степи на севере и на густонаселенную провинцию, примыкающую к стене с юга.

Аттила с сожалением отклонил любезное предложение губернатора поехать с ним к табгачскому императору Китая, поручив Едекону съездить в столицу Китая в сопровождении Билгэн. Прощальный пир состоялся в одной из башен Великой стены, на вершине которой по этому случаю были водружены табгачские, гуннские и жужанские знамена."

Бувье-Ажам думает, что Аттила пировал во дворце “китайского” (на самом деле табгачского) губернатора и подписал с ним договор.

"Аэций, взятый в клещи между войсками Галлы Пласидии и Теодориха, приказал Литориусу оборонять Арль и сам, не теряя времени, уехал с сыном к гуннам. Аттила встретил своего друга с распростертыми объятиями и похлопал его сына по плечу:

- Как быстро бежит время! Когда я уезжал из Италии, Гаудентиусу было только два года. А теперь он уже молодой бравый офицер. Впрочем, моему сыну Элляху уже восемнадцать лет.

Аэций улыбнулся:

- Гаудентиус на четыре года старше Элляха. Я слышал, что вы совершили вместе путешествие на родину предков, дошли до Великой китайской стены. Самые большие путешественники нашего времени!"

Известно мнение: “Путешествия формируют молодежь”. Поэтому Аттила был для своего времени политическим деятелем с самым широким кругозором.

"Аттила принял серьезный вид:

- А в это время у вас происходили странные события: Галла Пласидиа встречает как победителя человека, который проиграл все сражения в Африке. Чеканит медаль в честь непонятно какой победы. Назначает его командующим всей римской армией и патрицием.

Аэций сказал устало:

- Она не может мне простить поддержки Жана, гуннскую интервенцию, свои вынужденные уступки. Пласидиа хотела, опираясь на графа Бонифаса и короля Теодориха, уничтожить меня и избавиться от зависимости от гуннов. Она распускала самые нелепые слухи обо мне, чтобы попытаться скомпрометировать. А Бонифас дошел до фабрикации поддельных писем! Теперь я объявлен мятежником, а сын Бонифаса бездарный Себастьян объявлен Покровителем империи!

Аттила закидал его вопросами. Аэций отвечал быстро и уверенно с видом несправедливо обвиненного человека:

- Я защищал свою честь и достоинство. К тому же я не мог допустить, чтобы этот бездарный, легкомысленный и коварный Бонифас командовал всей армией в такое сложное время. Я его победил в честном поединке. Бог рассудил нас. Что касается визиготов, то у них почти все короли умирают от руки убийц. Они не способны в настоящее время на стабильную политическую жизнь. Во имя мира и порядка я должен стать командующим всей римской армией и патрисом. Прошу снова дать мне сильную армию.

Аттила задумался:

- В интересах мира и порядка на Западе и в наших собственных интересах мы поддержим тебя. Я поговорю сегодня с дядей.

Аэций обрадовался:

- Спасибо, мой дорогой Аттила! Мы тогда сможем вместе обеспечить порядок от Африки и Испании до Урала и Аральского моря! Но только нам надо спешить и действовать очень быстро. В прошлый раз я опоздал на три дня. Всего на три дня! Если бы я тогда не опоздал, то не было бы сейчас никаких проблем!"

Надо полагать, что Аэций с Жаном тоже строили большие планы.

"Оруос внимательно посмотрел на Аттилу:

- Во время вашего путешествия на родину предков до меня доходили странные слухи о взаимоотношениях Аэция, Бонифаса и Пласидиа. Говорят, что он был коварен и вел двойную игру. Я

86

CONCORDE, 2014, N1

начинаю сильно сомневаться в человеческих качествах твоего друга Аэция и не доверяю ему, как раньше. Но он прав в том, что времени на долгие размышления действительно нет.

Два хана перешли к анализу ситуации и обсуждению условий договора с Аэцием:

- Мы предоставим ему конную армию, думаю, что будет достаточно шестидесяти тысяч всадников, как в прошлый раз. Теперь мы можем собрать такую армию за десять дней. Надо призвать как можно больше воинов, знаюших латинский язык, найти всех бывших гуннских офицеров римской императорской гвардии и кавалерии. Заместителем Аэция можно сделать одного из наших князей, имеющих звание римского генерала. Это позволит к тому же потребовать достойное их званий вознаграждение. Все племена и воинские подразделения привести в состояние боевой готовности."

Многие гунны носили римские офицерские и даже генеральские звания, но смешно полагать, что и без этого гуннских военоначальников и командиров нельзя называть генералами и офицерами.

"- Это потребует больших усилий и порождает риск войны с двумя римскими империями. С такими делами нельзя шутить! В 425 году ситуация была проще - речь шла о помощи законному императору, избранному сенатом и не существовало такого большого риска. Следовательно, Аэций должен принять на себя гораздо более сильные обязательства, чем в тот раз.

Хан Оруос сказал:

- Слухи о ненадежности и коварности Аэция проверим потом. Правду не спрячешь в мешке. Пока будем действовать в строгом соответствии с законами Модун-хана, использовать проверенными веками методы контроля над исполнением договоров. Кроме двух торжественных клятв: перед нами и перед всей армией, Аэций дожен оставить заложников. С кем он прехал?

- Со своим сыном Гаудентиусом.

Оруос удовлетворенно заметил:

- Он готов на все, и все предусмотрел. Как хорошо он нас знает! Зато мы не знаем хорошо его сложную римскую душу."

Несомненно, что частью реформ Модуна была систематизация и кодификация системы управления зависимыми народами путем взятия заложников, установления оптимальной ставки налогов и др.

"На поле перед главными воротами столицы выстроились уходящие войска. Развевались на ветру боевые знамена и бунчуки, солнце блестело на панцырях и шлемах воинов. Накануне вечером в каждом подразделении белыми шаманами был произведен обряд очищения оружия дымом. Аэций обошел под мерный, но негромкий грохот барабанов все подразделения армии и подъехал к Оруосу и Аттиле. Он сошел с седла и встал в почтительной позе перед ханами, сидящими в седле. Наступила тишина. Аэций произнес торжественную клятву верности на гуннском языке и поцеловал ханское голубое знамя с солнцем и луной. Потом к нему подошел христианский епископ с библией. Аэций повторил свою клятву на латинском языке, положив руку на священную книгу. Хан Аттила торжественно вручил ему боевое знамя, которое Аэций поцеловал и передал подъехавшему к нему Марку.

Хан Оруос вытащил свой меч и поднял к небу:

- Назначаю генерала Аэция, давшего торжественную клятву верности, командующим армией до реализации нашей договоренности во имя порядка на земле. Именем великого Тангра и в соответствии с законами Модун хана разрешаю вам, доблестные богатыри солнечного племени, обнажать ваше оружие по его приказу.

Аэций и все воины вытащили свои мечи, подняли к небу и крикнули троекратно:

- Ура! Уруй! Айхал!

Аэций дал команду, и армия в безупречном порядке, подразделение за подразделением, под мерный грохот барабанов прошла строем перед ханами и выступила в поход. У Гаудентиуса тревожно забилось сердце. Он остался в свите хана Аттилы, других римские заложники были отправлены на службу во вторую гуннскую столицу и другие города в глубине степей."

“Торжественная клятва перед Тенгри, гарантируется им, откуда вытекают ее особое значение и ненарушимость.” ([7], p. 120) .

“С начала 435 года Аттила принял официально титул императора и стал называть себя “царь император” или “император, царь гуннов”. Этот титулом он показывал, что рассматривает себя как основателя и руководителя большой федерации автономных стран и народов, создаваемой под эгидой гуннов. Все подвластные ему ханы, короли вассальных германских народов, цари скифских народов и вожди других вассальных племен принесли ему торжественную клятву верности. Но Аттила вскоре получил возможность еще раз убедиться в коварстве Теодоза и его советников.

87

CONCORDE, 2014, N1

В 437 году в нарушение Маргумского договора константинопольские эмиссары предприняли попытку подкупа князей гуннского народа ак-ат-сэри, раздавая золото и ценные подарки. Князья, нарушившие условия этого договора и законы Модун хана, были в глазах Аттилы вдвойне виноваты. Тем более, в это время начались волнения среди кавказских аланов, являющихся уже в течение шестидесяти лет вассалами гуннов. Все гуннские князья, вступившие в сепаратные переговоры с посланниками константинопольского правительства, были казнены согласно строгим законам Модун хана. Главный князь Курдах остался жив, поскольку это он предупредил Аттилу о византийских эмиссарах. Для Аттилы было ясно, что старый князь не справляется со своими обязанностями. Курдах в страхе убежал со своими наиболее верными людьми в горы, и на приглашение Аттилы явиться к нему ответил:

- Я обычный человек, который может ослепнуть, если будет смотреть прямо на солнце. Как я могу смотреть в лицо Великого хана, подобного солнцу и посаженному на трон волей Тангра!

Аттила вспомнил с улыбкой поведение римского императора Августа, которому нравилось заставлять своим взглядом опускать глаза другим, веря искренне, что обычные люди не могут вынести священного пламени, горящего в его глазах. Он не стал преследовать старого князя, но лишил его власти. Ханом Восточной Гунии был провозглашен Эллях - старший сын Аттиллы. Народ ак-ат-сэри, который мог бы быть сильно наказан в результате жадности своих вождей, был доволен таким выходом из деликатной ситуации.

В 438 умер Бледа, брат Аттилы, второй руководитель гуннской империи. Никто на его место не был назначен. Таким образом, власть император, царь гуннов Аттила еще более укрепил свою власть во имя консолидации своей молодой империи, являющейся на самом деле большой федерацией автономных народов. Его особую благосклонность завоевали король Гепидов Ардарих и король визиготов Валамир, выполнявшие аккуратно свои вассальские обязанности. Постепенно власть императора Аттилы укрепилась настолько, что по свидетельству Иорданеса: “Толпа королей, вождей разных народов сопровождала его, жадно следила за его малейшими движениями и по его повелительному взгляду каждый из них с трепетом приближался к нему или выполнял полученный приказ. Аттила, царь царей, один решал за всех и для всех.”

Слова Курдаха красноречивы. Интересно представить толпу германских королей, идущих вслед за Аттилой, который скорее всего был не очень рослым.

"В 439 году чудесный случай подтвердил божественное происхождение его власти. В один день пастух-гунн из восточной причерноморской степи увидел, что один теленок хромает. Он осмотрел ноги животного и обнаружил рану выше копыт. Идя по кровавому следу, он заметил недалеко острие меча, которое странным образом выходило перпендикулярно из-под земли, меч был золотым. Скифские племена в древности имели бога войны и победы Ар-Эс (Ares), которого они изображали в виде меча. Поэтому находка этого меча жителями причерноморских степей была воспринята как божественное знамение. Слух об этом быстро распространился от Дуная до китайской границы, от Балтики до Каспийского моря. Костры радости зажглись у всех гуннских племен, которые восприняли находку золотого меча, как послание Тангра. Бог давал императору гуннов победу, он информировал его о том, что он на его стороне во всех его делах, он обязывал его идти уверенно вперед. Соседние государства и далекие империи ставились в известность с помощью послов. Едекон снова поехал в Китай. Римские императоры поздравили Аттилу с чудесной находкой. Вожди и представители народов гуннской империи и соседних краев потянулись в столицу полюбоваться чудесным мечом. Многие союзные вожди приносили присягу верности Аттиле и становились его вассалами, а нейтральные племена заключали с ним союзные отношения.”

Находка золотого меча была олним из основных событий жизни Аттилы, сильно потрясшим воображение современников.

"Гонория мечтала о людях честных и смелых, таких же прямых, как она сама. Она страдала в этой атмосфере убийств, интриг и лицемерия. Она пыталась говорить со своей матерью, но Галла Пласидиа была всецело поглощена своими интригами коварного и могущественного, благодаря гуннам, Аэция.

О гуннах она слышала все время. Гонория их видела в первый раз в тревожном 425 году, когда их конные отряды в безупречном порядке, сверкая на солнце доспехами и оружием, гордо прошли парадом мимо холма, где она стояла рядом с только что ставшим императором братом и матерью-регентшей. Принцессе было тогда восемь лет. Она чувствовала нервозность матери и ее окружения. Парад принимал

88

CONCORDE, 2014, N1

Аэций, который потом всегда приезжал в Равенну в сопровождении своих офицеров и гуннских гвардейцев.

Много говорили о переходе посла Ореста на службу Аттиле. Гонория поняла, что гунны не просто мужественные и смелые люди, но что их цари ведут большую политику. Как и все, Гонория была потрясена новостью о находке Аттилой золотого меча Победы. Многие поняли, что Аттила такой же император, как и римские императоры. Но не такой слабый, как ее добрый и безвольный дядя Теодоз. Гонория не требовала от дяди воинской доблести. или полководческого искусства. Он был прекрасным юристом, кодификатором римского права, но не использовал даже эту свою компетенцию для управления страной. Империей управляли две дерущиеся августы и великие евнухи. Гонория видела, что константинопольский двор копирует чуждые ей нравы персидского двора, в Равенне евнухи не играли большой роли, а в Константинополе они организовались в могущественную корпорацию по персидскому образцу. Им было легко найти общий язык с Пульхерией, ограничивавшей доступ во дворец мужчин.

Гонории приснился Аттила на белом коне с золотым мечом. Она так давно не была с мужчиной. Ей так хочется любить настоящего мужчину! Но ведь Аттила все-таки варвар. Ну и что? Ведь ее мать Галла Пласидиа была замужем за варварским королем Атольфом. Но она это сделала в интересах Рима. Благородный Орест перешел к Аттиле тоже по его словам в интересах Рима! А если бы она, Гонория, вышла замуж за Аттилу, то она бы сделала для Рима несоизмеримо больше. Атольф был мелким вождем по сравнению с императором Аттилой, за которым ходят толпой такие же, как и он, короли! Прекратились бы коварные интриги Аэция. Рим бы получил непобедимую кавалерию, и границы Римскогуннской империи простерлись бы до Китая!

Но Аттила очень любит свою Керку. Говорят, что она очень красива и умна. Стать второй женой? Ей, римской принцессе, которая была августой и имела со своим братом Валентиньеном почти одинаковые права на Западную римскую империю! Нет, Гонория согласна быть только первой!"

Римляне считали себя настолько выше других, что не практиковали династических

браков.

"Июнь 441 года. Дворец Аттилы. Гуннский император был потрясен:

- Они посмели ограбить могилы гуннских князей! И вы говорите, что это сделал епископ Маргума!

Орест подтвердил:

- Епископ Андош со своим слугой был замечен нашим патрулем, когда он отчаливал ночью с этого берега Дуная вдали от обычных мест переправы. Патруль пошел назад по их следам и наткнулся на разграбленные гробницы.

Онегез добавил:

- И это человек, который учит других морали, посвящает много часов в день разбору судебных дел, выносит приговоры!

Аттила сказал грустно:

- Это самое тяжелое преступление для народов степей.

Онегез напомнил поучительный исторический пример:

- Когда царь персов Дарий совершил поход в степь и после бесплодного марша предложил скифам сразиться, те ответили: “Найдите и ограбьте могилы наших предков, тогда только мы сразимся!” Разумеется, Дарий этого не сделал и отступил со своей утомленной армией.

Аттила заключил:

- Печально, что это произошло возле Маргума, где был подписан договор, которой мог бы служить основой мира, но который всегда нарушался Константинополем. Чаша терпения переполнена! Скоро начнется Маргумская международная ярмарка. Не исключено, что будет попытка продажи награбленных ценностей. Приказываю совершить налет на эту ярмарку и конфисковать ценности и деньги у римских участников для возмещения морального ущерба и поиска вещественных доказательств против епископа! Если он подвернется под руки, то арестовать его для допроса!

Приказ Аттилы был исполнен гуннским отрядом, но епископа не оказалось на ярмарке в день

набега.

После этого инцидента состоялся быстрый обмен письмами между двумя императорами. Сначала Теодоз выразил свое огорчение по поводу атаки Маргумской международной ярмарки и высказал предположение, что это дело рук неконтролируемых элементов. Поэтому он предложил “своему другу-императору гуннов найти и наказать виновных. Аттила ответил, что подданные его империи законопослушны, подробно изложил причины налета на ярмарку и потребовал выдачи епископа Андоша.

89

CONCORDE, 2014, N1

Теодоз приказал допросить епископа, который, естественно, не признался в страшном преступлении и свалил все на грабителей могил. Теодоз написал, что он считает Аттилу образованным и цивилизованным человеком и посоветовал обратиться в суд с иском на епископа и предоставить доказательства его вины. Получив это письмо, Аттила не мог удержаться от смеха:

- Вот ответ достойный редактора “Кодекса Теодоза”!

Онегез заметил, смеясь:

- Эта компиляция римских законов является единственным полезным делом в жизни этого императора. Всеми остальными делами правят Пульхерия и Евдоксия, которые грызутся между собой.

Аттила принял серьезный вид:

- По нашим законам воры наказываются сразу после установления их виновности без всякой долгой процедуры. Неужели Теодоз допускает мысль, что император Гунии может выступить истцом перед римским судом! Придется показать на полях сражений, что к гуннской империи надо относиться более серьезно! Пусть он немедленно выдает нам епископа Андоша в соответствии с международным правом и обычаями!

В следующем письме Теодоз попросил предоставить ему точный список награбленных ценностей. Реакция Аттилы была резкой. Он сказал гонцу:

- Передайте вашему императору, что я больше не буду ему отвечать. Я требовал выдачи преступника, а не начала бюрократической процедуры. Мне самому придется пойти за ним на вашу территорию.

Когда гонец вышел, Аттила приказал:

- Начните маневры вдоль дунайской границы! Отправьте гонцов ко всем князьям с приказом о мобилизации войск для большой войны!"

Без этого инцидента Аттила скорее всего не стал бы воевать с Восточной римской империей и вошел бы в историю как миролюбивый правитель.

Гунны были хозяевами самых плодородных пастбищ Поволжья, Кубани и современной Украины. У них не было серьезных экономических проблем, толкающих их на вторжения в горные Балканы и покрытую глухими лесами Западную Европу.

"Со стены Маргума епископ Андош видел, как собираются с развеваюшимися знаменами с тангрианскими крестами гуннские войска на противоположном берегу Дуная. Были слышны звуки барабанов и боевых труб. Епископ задрожал от мысли, что слабовольный император Теодоз выдаст его гуннам, чтобы избежать войны: “Что делать? Есть только один выход. Отправить к Аттиле гонца с предложением... Каким? На что он может согласиться? Жизнь в обмен на Маргум! Почему бы и нет! Маргум - мощная крепость. Аттиле будет интересно взять такую крепость, не потеряв ни одного воина. Может быть, он даже согласится оставить меня епископом этого или другого города! Другого выхода нет!”

Аттила принял предложение Андоша и епископ открыл гуннским войскам ворота города. Теперь большая война была неизбежна. Аттила поднялся один на высокую гору, снял свой золотой ремень и надел на шею. После этого он сел на камень и провел целые сутки в общении с Богом. По его приказу сотни тысяч воинов должны были придти в движение, получить разрешение обнажить оружие. Будут жертвы, в том числе невинные, все ужасы войны. Войска должны будут кормиться за счет завоеванных областей. Но жертв будет больше, если не воевать. Константинопольские дипломаты и эмиссары не унимаются, натравливая на гуннов народы с таким трудом возрождаемой империи и соседей. Нет ничего страшнее анархии степей и в том числе для соседей! Аттила ответит перед Великим Тангра и своей совестью за свое нелегкое решение, принимаемое во имя порядка и мира в степи, во имя будущего “pax hunna-romana”.

Простой и естественный ритуал общения с Тангра не должен был измениться со времен Аттилы до Чингис-хана. Горные вершины всегда вызывают возвышенные чувства у всех, тем более у поклонников Тангра, ассоциируемого с Вечным голубым Небом.

"Генерал подробно изложил ситуацию и робко посоветовал императору:

- Наши армии разгромлены. Надо просить мира у Аттилы. Другого выхода нет!

Ответ Теодоза выдал состояние его души:

- Думаете ли вы, что он теперь согласится на мир?

Аспар облегченно вздохнул:

- Орест говорит, что Аттила не будет атаковать Константинополь, если Вы первым попросите

мира.

Теодоз обрадовался:

- Хорошо, я согласен! Отправьте ему парламентеров!

90

CONCORDE, 2014, N1

В декабре 447 года патрис Анатолиус от имени императора Теодоза подписал с Аттилой договор о перемирии и начале переговоров.

Жизнерадостная императрица Евдоксия была в ссылке в Палестине. Принцесса Гонория продолжала свою грустную жизнь в компании сестер Теодоза, ставших за годы войны еще более набожными. Когда пришла весть о заключении перемирия, на что никто не надеялся, она спросила своего доверенного слугу, евнуха Жасинта:

- Почему же Аттила не завершил разгром Восточной римской империи взятием Константинополя, когда сам Бог был на его стороне?

Жасинт, отличавшегося живым умом и кругозором, задумался:

- Может быть, он считает военный успех не самым главным элементом своих завоеваний.

Гонория удивилась:

- Как это?

Жасинт объяснил:

- Аттила мне кажется прежде всего дипломатом. По его действиям видно, что он дорожит жизнью своих воинов. Дипломат радуется возможности предоставить воинам отдых, следя внимательно за действиями врага. Зачем ему драться, когда он может добиться без сражений того, что нужно ему в данное время?

Гонория в душе была немного огорчена. Если бы Аттила взял Константинополь, то она бы попала к нему в почетный плен. Как и ее мать, Галла Пласидиа, попавшая в плен к готам после взятия Рима. У нее бы началась новая жизнь, более свободная и, может быть, счастливая."

С удовольствием отмечаю, что я родился ровно 1500 лет спустя после этой большой победы великого танграиста.

"Вскоре Теодоз подписал письмо Аттиле, в котором:

- Выразил согласие уступить Паннонию и выдать перебежчиков; согласился на то, что послами должны быть государственные деятели высокого статуса.

- Согласие на нейтрализацию района Нишавы для проведения там международной ярмарки.

- Содержание смешанных гарнизонов в крепостях к северу от Константинополя и сохранение гуннского гарнизона в Атирасе.

- Предложил создать смешанную комиссию по проведению новой границы.

- Создать смешанную постоянную комиссию, ведаюшую вопросами перемещения и деятельности римлян и гуннов вне их новых границ.

- Передача гуннских и римских предложений на арбитраж Онегеза с обязательствами подчиниться его решению, предоставления ему необходимой для выработки решения информации, создания всех условий для работы. Кроме этого письма, запечатанного императорской печатью, посольство Максимина везло семнадцать гуннских перебежчиков. Совсем недалеко от Константинополя в Атирасе их ждали гуннские воины, которые должны были проводить посольство до ставки Аттилы."

Поразительно читать в тесте этого древнего договора условия об организации смешанных комиссий и содержании смешанных гарнизонов, международной ярмарке.

“Караван посольства проходил через разрушенные войной места. Днем питались наспех, чтобы не терять время в эти короткие февральские дни. Каждый вечер Максимин устраивал по римскому обычаю ужин для своих почетных гостей Ореста и Едекона. Один из таких ужинов чуть было не вылился в дипломатический скандал. Все началось с того, что гунны начали хвалить своего императора-победителя. Римляне превозносили достоинства Теодоза, особенно старался подвыпивший Вижилас:

- Император Теодоз получил самое лучшее в мире образование, он является величайшим юристом всех времен и народов. Кроме того, он большой писатель и художник.

Орест заметил:

- Аттила тоже получил хорошее образование. Он черпает знания всюду, не пренебрегая никакими источниками, тщательно собирает информацию по интересующим его вопросам. Он является самым большим путешественником нашего времени, посетившим самые дальние и неизвестные края, а ваш Теодоз почти не выходит из своего дворца. Поэтому с большой натяжкой можно согласиться на то, что они имеют примерно равный уровень образования. Что касается важнейшей функции любого императора как верховного командующего своими армиями, то тут ясно, что не о чем даже говорить.

Вижилас выпалил резко:

- О чем спорить? Как можно сравнивать человека, даже выдающегося, с богом? Римский император Теодоз - бог, а ваш Аттила - человек!

91

CONCORDE, 2014, N1

Наступила тишина. Все были шокированы. Для христианина обожествление императора было языческим пережитком. Для гуннов власть Аттилы была несомненно дана Богом, но никакой смертный, даже их великий император, тем более трусливый римский император Теодоз не был богом. Гунны, оскорбленные надменностью римлянина, хотели немедленно расправиться с Вижиласом, находящимся на оккупированной ими территории. Максимину и Прискосу с большим трудом удалось всех успокоить и перевести разговор в другое русло.

Спокойный разговор продолжался недолго. Вскоре один из римлян ляпнул, смотря на развалины, разрушенного войной города:

- Где Аттила проходит, там трава не растет!

Все гунны издали громкие крики. Орест и Едекон были возмущены этим бесцеремонным заявлением и покинули ужин, несмотря на очередные извинения Максимина. Однако Прискосу показалось, что гуннские воины, издававшие наиболее воинственные крики, восприняли это заявление как комплимент."

Приписываемое Аттиле изречение “где Аттила проходит, там трава не растет” принадлежит, на самом деле, римлянам, перепуганным от его побед.

"Банкет начался в три часа дня. Каждый гость по гуннскому обычаю получал разрешение войти в зал только выпив кубок вина, уважительно приветствуя Аттилу. Стол императора и его диван были расположены на возвышенной эстраде в середине. На той же эстраде сзади был еще один стол и диван для особо почетных гостей. Столы были покрыты белой скатертью, а диваны - коврами и мехами. Хан Эллях сидел рядом с отцом, опустив почтительно взгляд. С двух сторон были установлены ряды маленьких круглых столов, рассчитанных каждый для четырех или пяти приглашенных. Римлян посадили на левую, менее почетную сторону. Максимин запротестовал против нарушения дипломатического этикета, когда увидел, что не он занимает почетное место за их столом, а гуннский генерал Берик. Но распорядители банкета не стали его слушать."

Имя "Берик" лучше интерпретировать как "дающий".

"После обязательной церемонии угощения духа огня начался банкет. Каждый стол обслуживали свой виночерпий и официант. Посуда была золотой и серебряной. Только Аттила сам демонстративно кушал из деревянной посуды. Он ел только вареное мясо, тогда как для приглашенных три раза накрывали стол самыми разными явствами. Протокол запрещал притягиваться к дальним блюдам, и Прискос в душе пожалел, что не смог продегустировать из-за этого некоторые деликатесы."

Все это живописно описано Прискосом. Прием Аттилы ни в чем не уступает современным дипломатическим банкетам и ужинам.

"Аттила поднял свой кубок и предложил тост за наиболее почетного гостя, который поднялся со своего места и высказал свои самые уважительные пожелания императору. После нескольких тостов атмосфера стала более непринужденной, беседа за столами оживилась. Только Аттила сохранял серьезное выражение лица и не улыбался. Он и Эллях молчали, видимо грустные из-за болезни Кере-куо.

Вечером зажгли факелы и светильники. Два импровизатора исполнили отрывки из героического эпоса и поэмы в честь побед Аттилы. В зале воцарилась тишина. Гунны слушали с горящими глазами и только иногда сопровождали исполнение одобрительными возгласами. Прискосу показалось, что многие старики плакали от нахлынувших воспоминаний о сражениях и сознания невозможности продолжать разделять славу и опасности битв, а молодые воины заряжались энергией для будущих подвигов. Такая бурная реакция произвела сильное впечатление на римлян. Только на лице Аттилы ни один мускул не пошевельнулся, он был величествен и немного грустен. После сказителей появился старый воин, держа в руках Эр-Нака, маленького сына Аттилы. Император преобразился, он с ласковой улыбкой взял ребенка на руки, поцеловал и нежно поласкал за щеку. Удивленный таким резким изменением поведения Аттилы, Прискос спросил у сидящего рядом гунна, говорящего достаточно хорошо на латинском языке:

- Император, кажется, достаточно прохладен к присутствующим здесь старшим сыновьям. Почему он так нежен к Эр-Наку?

Гунн ответил шепотом:

- Только никому не говорите об этом. Один великий шаман предсказал, что старшие сыновья Аттилы не будут иметь царствующих потомков. Только потомки Эр-Нака продолжат достойно его дело. Вот почему он так любит этого мальчика. Когда начали выступать шуты, римляне почувствовали, что много выпили и вежливо покинули банкет."

"Эр" можно перевести как "настоящий мужчина". Эр-Нак имел, таким образом, почти якутское имя. Он считается предком династии болгарских ханов.

92

CONCORDE, 2014, N1

"Ужин Кере-куо отличался от официального императорского ужина своей непринужденностью. Римляне даже забыли, что она смертельно больна. Все было великолепно: убранство банкетного зала, дорогая посуда, изысканные блюда. Салвьен увидел, что императрица, которой было около пятидесяти лет, была такой же веселой и доброжелательной, как в молодые годы. Гости поддались ее обаянию и включились в конце вечера в общую веселую игру, где надо было произнести тост за прекрасную соседку и поцеловаться с нею. Прекрасными соседками Прискоса оказались молодые наложницы императора."

Прискос с удовольствием описывает эту сцену. Интересно, что Аттила отказывался вести переговоры с графом Максимином из-за недостаточно высокого, по его мнению, официального статуса посла в Восточной римской империи. В то же время, дружеский вечер с Кере-куо показывал послам Константинополя, что Аттила относится к ним хорошо как к частным лицам.

"После провала этого глупого заговора гуннские послы Орест и Есла, отправленные в Константинополь, заявили императору Теодозу, что:

“Он является сыном знаменитого и уважаемого отца. Аттила также благородного рода, и он своими действиями укрепил свое достоинство, переданное ему его отцом Мунзуком; а Теодоз, согласившийся платить постыдную дань, не достоин больше своих предков, он согласился стать рабом. Он должен, следовательно, уважать того, кого способности и удача поставили выше его, а не организовывать заговор против жизни своего хозяина, как гнусный раб.”

Император, привыкший слышать лестные речи, с удивлением услышал строгий голос правды; он покраснел и задрожал."

Первоисточником для этого эпизода служит книга Гиббона.

"Международный эффект от этого дипломатического демарша был огромным. Германские короли и другие варварские цари почувствовали, что действительно рождается новый мир. Ведь их или их послов по этикету константинопольского двора заставляли пасть ничком на пол и ползти к императору на животе от двери до трона, отталкиваясь руками и коленями, не поднимая глаз, целовать его красный сапог, выдвинутый вперед и выходить из зала таким же образом, пятясь назад от трона до двери. Теперь гордый император Теодоз был вынужден терпеть все унижения, признать многозначительный титул Аттилы “Император, царь гуннов”. Таким образом, царь гуннов Аттила добился фактически дипломатического признания в качестве сюзерена Восточной римской империи, зависимость Западной римской империи от него ни для кого не была секретом, и императора федерации почти всех других политически организованных европейских стран и народов!"

Процитируем мнение французского академика Марселя Бриона:

«Государственные деятели, к какой бы нации они не принадлежали, не могут сегодня отрицать, что планом этого царя, одного из самых великих правителей в истории мира, было европейское единство» ([10], p. 162).

Святая Женевьева и святые епископы

Аттила, император Севера, подошел вплотную к реализации политического единства всей Европы. В 450 году он решил жениться на принцессе Гонории, сестре императора Западной римской империи.

"Константинопольский императорский дворец был возбужден вестью о смерти гуннской императрицы Кере-куо, которую здесь называли Керка. Аттила сжег в отчаянии ее дворец, ставший невыносимо пустым!

Сердце Гонории забилось в невольном восхищении. Аттила не только избранник Бога, получивший от него свой золотой мечь; но и человек, способный к большой любви! Как и она, Гонория! Он основатель новой победоносной империи, а она принцесса, имеющая право на престол древней и престижной империи, лишенная звания августы из-за интриг Аэция и Валентиньена. Теперь, после смерти Керка, Гонория может стать гуннской императрицей и дать Аттиле право на владение половиной Западной римской империи!

Она никому не изменяет, а хочет спасти римскую цивилизацию. Это Валентиньен изменил ей, приказав убить ее дорогого Евгения! А Теодоз, потерпев поражение с мечом, решил победить Аттилу ядом! Какая подлость! Как умело поставил его на место Аттила! Нет, ей не жалко брата и дяди! Но она их пощадит, направит в монастырь замаливать свои настоящие и большие грехи. Впрочем, они и так все

93

CONCORDE, 2014, N1

время молятся. Но нет в их душах чистой веры. Несмотря на свою фанатичную набожность, августа Пульхерия приказала графу Сатурнин убить двух священников, близких к бывшей императрице. Нет, надо будет отправить их в ссылку на далекую окраину гуннской империи, например, в Сибирь. Гонории снова приснился Аттила на белом коне с золотым мечом. Нет, не надо больше откладывать. Решение принято. Она будет первой дамой мира! Надо отправить Аттиле надежного гонца с письмом и обручальным кольцом. Кому поручить? Конечно же Жасинту! Этот молодой слуга добр в отличие от других евнухов и относится с сочувствием и искренней дружбой к Гонории. Он многое знает, надо ему только объяснить, как ответить лучше на вопросы гунского императора.

***

Аттила был взволнован. Почти такое же чувство он испытал, когда гуннский пастух принес ему золотой меч Победы, найденный в причерноморской степи. Тангра дает теперь ему руку гордой принцессы, наследницы империи, и какой империи! Он осыпал гонца вопросами:

- Расскажите мне все о принцессе. Сколько ей лет? Красива ли она? Насколько она умна? Почему она не замужем?

Жасинт рассказал все, что он знает:

- Гонория прекрасна, она искренна и верна, она была несчастлива и заслуживает более чем все другие женщины помощи и любви...

Аттила внимательно выслушал рассказ, задавая все новые и новые вопросы. Он понял, что Гонория ему послана самим Богом, чтобы облегчить реализацию плана создания Римско-гуннской империи. Достаточно вернуть Гонории титул августы и они будут иметь законное право на Западную римскую империю.Таким образом, Аттила и Гонория являются самой идеальной парой для совместного правления будущей Римско-гуннской империей. Аттила хлопнул Жасинта по плечам и сказал:

- Орест мне кое-что рассказывал о судьбе принцессы Гонории. Но Ваш рассказ меня расстрогал. Предложение принцессы я воспринимаю как великую честь и направлю в ближайшее время посла в Равенну к императору Валентиньену с просьбой разрешить Гонории приехать ко мне."

Поступок принцессы Гонории лучше всех анализирован профессором Мишель Луа. Впрочем, она не придает должного значения такой важной детали, как лишение ее звание августы.

“Сразу после переправы через Рейн, Аттила отправил армию под командованием Онегеза на запад. После взятия города Арраса эта армия развеялась веером и вышла широким фронтом к Атлантическому океану. Сабир дошел со своей тысячей в конце апреля до реки Сены и, следуя вдоль нее, вышел до последнего западного моря. Смотря на волны великого океана, Сабир вспоминал рассказы своего деда о море Байкал и китайских теплых морях. Он организовал со своими воинами по этому поводу большой пир. Ему уже исполнилось шестьдесят лет и не так много осталось участвовать в походах. Бывший офицер римской императорской гвардии приберег для этого праздника несколько бутылок вина с берегов Мозеля, достал знаменитую галльскую ветчину и с местными рыбаками наловил устриц и крабов. Его воины, пришедшие в большинстве из Сибири, смотрели с большим удивлением, как их седой командир с аппетитом ел незнакомых им живых тварей и запивал белым вином. Сабир осуществил своею мечту и был счастлив. Он прожил интересную и полную событий жизнь, защищал Италию и Галлию от варваров и теперь пришел сюда со своими воинами, чтобы защитить принцессу Гонорию, желающую вместе с Аттилой установить мир и порядок на земле. К сожалению, неразумные жители некоторых городов, сторонники предателя и клятвопреступника Аэция, оказали сопротивление. Погибли боевые товарищи. Пришлось наказать и отомстить. В этом случае воины становятся жестокими. Ведь неподчинение хану, которому Бог отправил золотой меч Победы и выразил столько других признаков своей благосклонности, или его оскорбление являются неподчинением Богу и его оскорблением. Так было всегда. Но на небе есть только один Бог, и Сабир верит, что и на земле будет один правитель. Тогда наступит мир. Аттила много сделал для этого. Сабир мысленно пожелал, чтобы правителем мира стал Аттила или один из его благородных сыновей и осушил свой кубок до дна.”

Гуннский офицер Сабир (обобщенный литературный персонаж) является настоящим тангристом, следовательно, в своих глазах “борцом за мир и справедливость”.

“Аттила со своими генералами и вассальными королями стоял на холме Монтматр и любовался видом Лютеции Паризиориум, который все чаще называли сокращенно Парижем. Этот небольшой тогда город был хорошо укреплен. Особенно центр, находящийся на острове посредине реки Сены. Прискакал офицер разведки с несколько растерянным видом и доложил:

- Великий хан, горожане ведут себя крайне странно!

94

CONCORDE, 2014, N1

- Что ты имеешь в виду!

- Они поют!

Действительно, теплый майский ветер доносил временами звуки далекого, но стройного хорового пения. Все удивились, Аттила спросил:

- О чем они поют?

Офицер смутился:

- Я не понимаю по-латински.

Аттила решил сам послушать столь необычное пение и приказал Оресту и своей охране следовать за ним. По мере их приближения пение становилось все громче и громче. Аттила остановился, не дойдя до стен на расстояние полета стрелы. На плоской вершине одной из башен стоял большой женский хор, дирижируемый молодой женщиной в белых одеждах и золотыми волосами. Аттила стал вслушиваться в слова. Прекрасные женские голоса просили Бога умилостивить гнев Аттилы и спасти их город от разрушения, их дома от пожаров, детей и мужей от смерти. Гуннский император вспомнил свою незабываемую Кере-куо, потом бедную Гонорию, и его сердце встрепенулось от неожиданного сострадания к этим женщинам, сумевшими в час опасности передать свои чувства идущими от души песнями. Женщина в белых одеждах повернулась к Аттиле и вежливо поклонилась, вслед за ней ему поклонились все другие женщины. Ворота приоткрылись и из них вышел священник, который обратился к гуннскому императору со словами:

- Великий император, царь гуннов! Мы просим Вас не трогать наш маленький мирный город, не представляющий никакой опасности для вашей армии. Мы готовы заплатить нашу скромную дань.

Аттила спросил:

- Мы пойдем дальше к Орлеану. Можете ли вы гарантировать, что не будете нападать на наши тыловые части?

- Горожане не хотят вмешиваться в вашу борьбу с Аэцием. Мы торжественно заявляем, что ни один солдат гарнизона не выйдет из-за стен и не будет участвовать в войне против вас!

Аттила сказал с улыбкой:

- Благодарите ваших женщин. Они так хорошо поют!

- Это Женевьева организовала женщин и сказала, что Вы человек образованный и тоже, как мы, верующий в единого Бога, что Вы можете прислушаться к нашим просьбам и молитвам. Наши женщины молятся в течение многих дней и убедили всех жителей остаться в своем городе. Благодаря своей примерной жизни с малых лет, раздаче нуждающимся наследства своих богатых родителей, своим чудесным видениям и способностям, она пользуется огромным авторитетом в Париже.

- Поразительно! Передайте мое восхищение ее необычным умом, глубокой верой и прозорливостью. Она спасла свой город!

Аттила приветливо махнул рукой. Женевьева поняла все и дала знак запевале, которая прекрасным голосом начала выводить слова благодарственного гимна.

***

Взволнованные Аттила и Орест вернулись на холм. Император обратился к своим генералам:

- Мы не будем терять время и жизни наших воинов на осаду крепости посредине реки и укреплений, окруженных болотами. Приказываю армиям двигаться к Орлеану!

Потом он повернулся к Оресту:

- Займись управлением оккупированной территории, коммуникациями и снабжением действующей армии, вывозом трофеев и дани городов из Галлии!

Через день в окрестностях Парижа не осталось ни одного гуннского воина. На город не упало ни одно ядро катапульты, ни одна стрела лука не была выпущена степными всадниками против его защитников. Париж праздновал чудо три дня и ночи. Молодая Женевьева стала кумиром горожан и живой святой покровительницей Парижа.”

Эта сцена со Святой Женевьевой получилась слишком красивой, я даже испытываю некоторое смущение. Моя книга максимально приближена к исторической реальности и основана на трудах Бриона, Груссе, Бувье-Ажам, Ру, Гиббона и других серьезных авторов. Но здесь я поддался писательскому вдохновению и мое перо почти само выводило слова. Но может так и было. Достоверного свидетельства событий осады Парижа Аттилой нет. Много лет спустя франкский король Хловис, по некоторым сведениям, действительно был очарован пением женщин под руководством постаревшей Женевьевы и пощадил Париж.

"Угадал ли Ананиус эти расчеты Аэция или почувствовал, что силы защитников иссякают, а дальнейшее сопротивление вызовет ярость гуннов и верную гибель горожан и солдат, но решил начать

95

CONCORDE, 2014, N1

переговоры с Аттилой. Это было трудное решение. Пример Парижа обнадеживал. Но Орлеан сопротивляется гуннам в течение четырех недель. Правда гунны еще не штурмовали город, они были еще в фазе разрушения стены и ворот с помощью таранов и катапульт. Были, конечно, убитые, но не так много, чтобы вызвать ожесточение воинов. Впрочем на севере Галлии города разрушались за малейшее сопротивление. С другой стороны, не могло быть никакой уверенности, что Аэций способен победить гуннов под стенами Орлеана и освободить город. Ведь Аттила разгромил несколько больших римских армий во время войны с Восточной римской империей, а Западная римская империя два раза без сражения уступала относительно маленьким гуннским армиям, пришедшим на помощь Аэцию. У епископа не было никакой уверенности и в истинных намерениях патриса. В таких условиях было смешно думать о героической обороне и самопожертвовании гарнизона и жителей. Совесть Ананиуса была чиста. Ведь он предупредил Аэция, что Орлеан не может долго держаться. Нет, надо думать только о спасении своего города и не продолжать бессмысленное и бесполезное сопротивление.

Аттила принял епископа достаточно холодно:

- В начале осады вы были предупреждены о последствиях сопротивления. Вы знаете прекрасно, что я пришел в Галлию по приглашению вашей принцессы Гонории, несправедливо лишенной звания августы. Вы знаете, что генерал Марсьен в Константинополе стал императором, только благодаря браку с августой Пульхерией. Я также намерен стать вашим законным императором и править совместно с Гонорией вместо бездарного Валентиньена, которого Вы так смело критиковали во время своего посещения Равенны. Поэтому Вы должны были занять по крайней мере нейтральную позицию, а не оказывать ожесточенное сопротивление. Осада длится четыре недели, наши воины начинают нервничать. Ваш город будет скоро взят и разрушен до основания.

- Разрушив город, Вы оставите на века память о себе как о жестоком и безжалостном завоевателе. Мы готовы прекратить сопротивление и открыть вам ворота. Я только прошу Вас не убивать жителей и солдат, не разрушать и не поджигать город. Если мы так поступим, то сохраним жизни тысячам ваших и наших солдат. Тогда память о Вашем благородном поступке будет передаваться из поколения в поколения!

Аттила задумался:

- Вы пожалуй правы!

Потом он улыбнулся:

- Я хочу, чтобы меня начали воспринимать как будущего соправителя римской империи и востановителя порядка и спокойствия. Разрушения городов на севере были вызваны только стратегическими соображениями и сопротивлением жителей.

Епископ обрадовался улучшению настроения гуннского императора. Аттила принял серьезный вид:

- Я принимаю ваши условия. Завтра утром вы откроете ворота и впустите в город войска, которые мы отберем для этой операции. Все ваше оружие должно быть уже нагружено на телеги. Опытные воины, проведшие много лет в Галлии, хорошо знающие римские обычаи и жизнь, будут обходить все дома и конфисковывать драгоценности и другие ценности. Разумеется, что Вы понимаете, что это наказание за то, что вы дали себя неосторожно вовлечь в вооруженный конфликт стороной, неспособной вас защитить.

Епископ благоразумно промолчал."

Для большинства европейских исследователей, не информированных о малоизвестной на Западе тангрианской религии, остается загадкой хорошее отношение Аттилы к религиозным деятелям.

"Лу, епископ города Труа на берегу Сены, ободренный примером Женевьевы и Ананиуса, смело вышел из своего города навстечу Аттиле и быстро договорился с ним. Было решено, что Труа заплатит выкуп гуннам, не будет участвовать в военных действиях против Аттилы и предоставит заложников. Лу был готов сам идти в заложники, чтобы спасти жителей города, но гуннский император отпустил старого епископа после дружеской беседы. Лу рассказал Аттиле, что он хорошо знает Женевьеву из Парижа, что более двадцати лет назад по пути на Британские острова, он с Жерменом, епископом Оксера, гостил у ее богатых и знатных родителей в их вилле в Нантере под Парижем. Девочка произвела на них большое впечатление своими способностями. Два епископа крестили и благословили ее.

Жители Труа восприняли свое спасение, как великое чудо и Лу, как Ананиус в Орлеане и Женевьева в Париже, еще при жизни стал восприниматься как святой."

Благодаря одному Аттиле, католическая церковь получила четырех святых: Леона, Женевьеву, Ананиуса и Лу, с которых не упал ни один волос. До этого святыми становились почти исключительно мученики.

96

CONCORDE, 2014, N1

"Гуннская армия перешла Сену и двинулась дальше по римской дороге в сторону города Шалона и вступила в Каталаунские поля. Эта огромная равнина, соответствующая примерно нынешней Шампани, имеет диаметр более ста пятидесяти километров. Аттила проходил по северу этой равнины по дороге из Метца в Ремс и Париж. Тогда он любовался ширью полей, напоминающих родные степи, и распорядился оставить отряд, кавалерии и стада, чтобы создать тыловую базу на берегу Марны для своих всадников. Из-под Орлеана значительная часть кавалерии, уставшей от блуждания среди лесов, была направлена на отдых еще во время осады города на эти пастбища...

***

По поводу успешного завершения военной кампании гунны организовали большой Праздник Солнца. Смотря на воинские игры, генерал Берик сказал Аттиле:

- Воины хорошо отдохнули. В течении этой кампании мы понесли мало потерь. В течении последних двух месяцев почти не было боев. Все раненые за это время поправились, а покалеченные вернулись на родину. Кавалеристы хотели бы завершить кампанию сражением на этих широких полях, чтобы потом рассказывать о своих подвигах.

Аттила одобрил эту идею:

- Я тоже так думаю, но ждал, чтобы кто-нибудь это сказал. Да, было бы отлично разгромить Аэция. В любом случае сражение на этой обширной равнине совершенно безопасно для нашей кавалерии. Увидим, на что еще способны эти жалкие римляне.

Он посмотрел на стояших рядом Ореста, Онегеза, Едекона и своих сыновей:

- Надо потрясти воображение народов гиганским сражением! Но наши потери должны быть минимальными. Это только первый год войны!

Стоящий рядом шаман сказал:

- Мне приснилась эта битва. Не будет ни победителя, ни побежденного, но твой большой враг будет убит.

Аттила воскликнул:

- Прекрасно! Мне этого достаточно на этот раз.

В это время прискакал гонец:

- На спящую гепидскую армию напали франки из армии Аэция. Сражение шло всю ночь, много убитых и раненых. Ардарих вынужден покинуть свой лагерь, чтобы присоединиться к главным силам.

Аттила удивился:

- Я не думал, что Аэций посмеет нас потревожить. Видимо, мы поспешили вывести часть наших войск из Галлии.

Аттила приказал остроготскому королю Валамиру:

- Направьте для прикрытия отступления Ардариха вашу кавалерию!"

Я много раз был на Каталаунских полях. На этой обширной равнине римская пехота не могла победить и тем более окружить гуннскую кавалерию.

Тайна Великого Леона

Поколения ученых и других знатоков истории ломали головы над вопросом: «Почему Аттила не взял Рим и покинул Италию после встречи с Папой Леоном?» Содержание переговоров Аттилы и Леона представляет собой одну из великих исторических тайн.

“В Риме страх перед гуннами перешел в панику. Император Валентиньен и многие знатные римляне были готов убежать на кораблях в Константинополь. Но такое спасение тоже было бы временным. После победы над Западной римской империей, Аттила несомненно снова поставит на колени или уничтожит Восточную римскую империю. Все хотели переговоров с гуннами. Где принцесса Гонория? Надо выдать ее замуж за Аттилу! Но что тогда будет с бедным императором Валентиньеном? Не до него в такой жуткий момент! Быть бы живу, потом будет видно!

Император Валентиньен решил направить гуннам делегацию. Надо постараться избежать наихудшего, нужно спросить Аттилу об его условиях. Нужно поехать с подарками, быть готовым к унизительным просьбам, согласиться на уплату ежегодной дани. Сенат единогласно проголосовал за отправление послов и дает полномочия двум наиболее уважаемым сенаторам просить мир на условиях Аттилы. После этого на собрании жителей Вечного города сенаторы и генералы проинформировали народ об опасности ситуации, возможности полного уничтожения города. Север Италии полностью

97

CONCORDE, 2014, N1

разорен, легионы Аэция способны только на короткое время задержать переправу гуннов через реку По, страшный враг приближается. Что хочет народ: мир или продолжения войны?

- Мир! Мир!

Новое собрание Сената в присутствии императора, министров и генералов. Кто возглавит посольство? Вопрос тяжелый. Нет даже никакой гарантии, что Аттила примет послов в такой благоприятной для него ситуации. Может его бывшего друга Аэция? Многие сенаторы и советники императора яростно возразили: неизвестно, о чем он договорится с Аттилой, от него можно ожидать всего! Потом вспомнили, что в Галлии с Аттилой успешно договорились епископы Ананиус и Лу. Говорят, что потом Лу даже написал письмо Аттиле с просьбой отпустить заложников из Труа. И Аттила отпустил этих заложников! Постепенно все склонились к мысли, что делегацию должен возглавить римский папа Леон."

Таким образом, Аттиле удалось поставить на колени две римские империи.

"Аттила согласился принять римскую делегацию, которую возглавил Леон I, названный последующими историками Леоном Великим, ставший Святым Леоном католической церкви. Его сопровождали сенаторы Авиенус и Трижетиус. Секретарем посольства был Проспер Акитанский.

4 июля 452 года. Жаркое итальянское лето. В 5 часов вечера в великолепном шатре начался ужин, организованный Аттилой в честь римского папы Леона. Аттила, одетый в большую белую римскую тогу, решил, что ужин должен пройти в дружеской обстановке. Он пригласил папу сесть напротив, усадил Авиенуса направо от себя, Трижетиус занял место налево от хозяина. Направо от Леона сел Онегез, налево - Едекон. Сбоку, на противоположных концах стола, заняли места секретари делегаций, в одном конце Проспер Акитанский, а другом Орест, который по этому случаю согласился на роль секретаря гуннской делегации."

Этот ужин хорошо описан Бувье-Ажамом.

"Изысканная пища, хорошо подобранные к каждому блюду прекрасные вина. Аттила сразу разрядил обстановку, начав бегло и непринужденно говорить по-латински и по-гречески о погоде и о годах своей учебы в Италии. Завязалась светская беседа, начали философствовать на разные темы. Аттила с сожалением понял, что Леон не понимает по-гречески, поэтому в дальнейшем он говорил только на латинском языке."

Великий римский Папа Леон был менее образован, чем Аттила!

"Папа рассказал о Малой Азии, Аттила описал свои путешествия в глубины дальней Азии. Папа был очарован прекрасно образованным императором гуннов. У римлян появилась надежда, что с ним можно найти общий язык. Аттила предложил Леону обсудить все вопросы наедине на следующий день. После дружеского ужина Леон почувствовал себя в относительной безопасности и начал настраиваться на спокойный и длительный разговор. Он испытывал большой интерес к своему грозному сопернику. Ведь Аттила, который позволял себе обращаться с римскими императорами Теодозом и Валентиньеном как со своими вассалами, мог обойтись очень резко и с Леоном. Папа представил себе, что сделали бы с Аттилой в случае его поражения римские императоры и даже епископы, безжалостно расправляющиеся с язычниками, арианистами, несторианцами, пелажианистами, монофизистами и другими инакомыслящими. Леон не мог долго уснуть. Действительно, зачем Аттила ведет себя так вежливо с ним, почему он был так внимателен к просьбам епископов и молитвам Женевьевы в Галлии?"

После смерти Аттилы римлянам удалось окружить армию Денгизиха, одного из сыновей Аттилы, среди гор. Два выхода из ущелья были перекрыты римскими армиями. Он оказался в ловушке и погиб при попытке прорыва. Его голова была отсечена и выставлена на шесте в цирке Константинополя.

"После обеда 5 июля состоялась конфиденциальная беседа императора гуннов и римского папы. Аттила начал с анализа политической и военной ситуации, безнадежной для римлян. Леона невольно вздохнул:

- Вы, конечно, правы! Невозможно отрицать очевидное. Ситуация для римлян безнадежна. У меня нет оснований сомневаться в том, что Вы станете скоро хозяином Италии, и потом реализуете Вашу мечту создания Римско-гуннской империи, о котором только что сказали. Меня беспокоит один основной вопрос: что будет в этом случае с Церковью и христианским населением? Христиане до недавнего времени жестоко преследовались государством. Я боюсь, что их ждут новые испытания.

Аттила заметил:

- В моей империи христиане, как и представители других религий, чувствуют себя спокойно. Сотни тысяч остроготов и других германцев являются христианами, не говоря уже о бывших римлянах

98

CONCORDE, 2014, N1

из Дакии и Паннонии, греках из Причерноморья и оккупированных нами балканских городов. Миллионы степняков от Дуная до Китая тоже верят в единого и всемогущего Бога.

Папа с большим интересом услышал это заявление и оживился:

- К сожалению, готы являются христианами арианского толка. У нас принципиальные разногласия.

Аттила перебил его:

- Мы считаем, что к Богу ведут много путей. К тому же я не думаю, чтобы простые готы понимали разницу между различными течениями христианства. В любом случае, я Вам обещаю после создания Римско-гуннской империи полную поддержку христианской церкви и помощь в христианизации всех желающих от Испании и Африки до китайской границы.

Леон был ошарашен и невольно воскликнул:

- От Испании и Африки до китайской границы!"

Многие ли понимают хорошо принципиальные разногласия между православной и католической церковью и споры о "филиоке"?

"Аттила улыбнулся:

- Гунны верят, что на земле будет когда-нибудь один правитель точно так же, как на небе есть один Бог. Тогда вы сможете распространять свою веру среди всех народов.

Леон вспомнил, что франки и многие другие германские народы оставались язычниками и продолжали приносить человеческие жертвы, как и значительная часть населения Галлии, истреблявшая направлявшихся к ним христианских миссионеров. Для еще слабого христианства, недавно ставшего государственной религией и не успевшего пустить глубокие корни в сознание населения даже Римской империи, открывалась грандиозная перспектива в драматической политической ситуации.

Папа римский встрепенулся:

- Вы знаете, я - реалист, а не мечтатель. Но Ваше предложение крайне заманчиво. Я буду думать."

Бувье-Ажам был близок к такой разгадке тайны разговора между Аттилой и Леоном, но

он не имел никакого представления о религии гуннов и даже предполагал, что они были атеистами.

"Аттила внимательно посмотрел на него:

- На самом деле, Вы такой же строитель империи, как и я. Благодаря Вашим реформам, римское папство становится серьезной политической силой. Папский двор становится похожим на императорский. Епископы все сильнее и сильнее зависят от Вас. Меня восхищает эта невидимая империя, не знающая границ. Ваше создание может выжить даже, если рухнут обе римские империи. Я Вас считаю самым мудрым человеком на земле!

Леон был польщен и сказал предельно откровенно:

- Спасибо за понимание! Мне так же нелегко, как и Вам. Эго посольство является первым большим дипломатическим демаршем Церкви, и я хотел бы, чтобы моя миссия увенчалась успехом.

Аттила посмотрел ему в глаза и медленно произнес:

- Я рассчитываю, что Церковь могла бы помочь консолидации и обеспечению устойчивости будущей Римско-гуннской империи. Предлагаю Вам начать серьезно размышлять о возможности нашего будущего союза на основе общности интересов. Я могу помочь Церкви в быстром расширении сферы ее влияния. Мы поговорим об этом подробно, когда я приеду в Италию в следующий раз.

Папа невольно вздрогнул. Император спокойно продолжал:

- Для меня военная победа не является самым важным делом. В этом году мне достаточно завоевать Вашу дружбу и понимание. Ваша миссия будет успешной. Я согласен покинуть со своей армией Италию при условии..."

Видимо Папа римский пообещал способствовать браку Аттилы и Гонории. как это видно из следующей сцены:

"Утром 6 июля Аттила собственной персоной на латинском языке объявил, что соглашение достигнуто и гуннская армия скоро покинет Италию. Он приветствует папу Леона, как самого мудрого человека на земле и желает ему долголетия. Папа был тронут и взволнован, они хлопают друг друга по плечам и дружески расстаются.

С сенаторами Аттила прощался совсем по-другому. Он заявил громко, чтобы все слышали:

- Напомните императору Валентиньену, что я все еще жду свою невесту Гонорию. Я вернусь более ужасным и безжалостным, если принцесса не будет передана моим послам до истечения зафиксированного договором срока!"

99

CONCORDE, 2014, N1

Тангризм как великая религия

Религию, зародившуюся более 2300 лет назад, просуществовавшую на огромных пространстах Евразии более 1500 лет, служившую идейной основой самых обширных империй, трудно не называть великой. Жан-Пол Ру пишет, что тюрко-монгольские народы сыграли важную роль в политической истории и в культурном развитии Евразии и что: "Надо полагать, что их религия по своему уровню соответствовала их действиям" ([7], p. 284).

Тангризм долго служил делу сплочения народов Великой степи. Достаточно еще раз процитировать Жан-Поль Ру: “Это была сильная идея тюрков и монгол, повторяемая в течении двух тычяч лет от древних гуннов (хуннов) до оттоманских турок: “Как на небе есть только один Бог, то и на земле должен быть только один правитель”” (Roux, Histoire de I’Empire mongol, p. 242).

Проанализирую теперь следующее высказывание Трубецкого [5]:

"Власть Чингисхана как избранника и ставленника бога Неба (Тенгри) оказывалась мистически обоснованной только с точки зрения шаманизма, т.е. религии догматически наиболее бесформенной, не претендующей на широкое распространение, лишенной наступательной силы и поэтому не выдерживающей конкуренции с другими религиями, господствующими в Азии и Евразии."

Можно согласиться с определенной "догматической бесформенностью" тангрианской религии. Наличие жрецов, называемых обычно белыми шаманами, говорит о том, что эту бесформенность нельзя преувеличивать. Однако могущественные ханы не были заинтересованы в усилении власти белых шаманов и сплочению их в организованную иерархию. Например, попытка Теб-Тенгери, верховного шамана Монголии, усилить свою власть и контролировать действия Чингис-хана привела его к быстрой гибели.

"Не претендующее на широкое распространение" надо понимать как «отсутствие агрессивности, желания навязать свою религию другим народам», ибо тангризм распространился на огромном пространстве от Тихого океана до Дуная еще много веков до Чингис-хана. Тангрианская религия и не пыталась конкурировать с другими религиями среди оседлых народов, ибо другие великие религии в глазах степняков были вполне совместимы с нею.

Литература

1. Томский Г.В. Тангризм и естественная религия (Tomski G. Tangrisme et religion naturelle) // CONCORDE, 2014, p. 11-24.

2. Томский Г.В. Классический тангризм (Tomski G. Tangrisme classique) // CONCORDE, 2014, p.

3-11.

3. Grousset R. L’Empire des steppes. - Payot, 1965. - 656 p.

4. Rubrouck G. Voyage dans l’Empire mongol, Imprimerie National. - 1993. - 300 p.

5. Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. - М: Аграф, 1999. - 554 с.

6. Tomski G. Les amis d'Attila. - Editions du JIPTO, 2005. - 360 p.

Attila : Ilk Avruplu. Istanbul : Papirus, 2005. - 360 p.

7. Roux J.-P. La religion des Turcs et des Mongols. - Payot, 1984. - 323 p.

8. Гоголев А.И. Якуты. Проблемы этногенеза и формирования культуры - Якутск: ЯГУ, 1993 -

9. Roux J.-P. Histoire de l’Empire mongol. - Fayard, 1993. - 597 p

10. Brion M. Theodoric, roi des Ostrogoth. - Tallendier, 1979. - 365 p.

100