CC BY
232
© БОЛТРУШЕВИЧ Н.Г , 2005
РЕЛИГИОЗНАЯ СИТУАЦИЯ НА ТЕРРИТОРИИ БЕЛАРУСИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ (НА ПРИМЕРЕ ПРОТЕСТАНТСКОЙ КОНФЕССИИ)
БОЛТРУШЕВИЧ Н.Г.
УО «Витебский государственный ордена Дружбы народов медицинский университет»,
кафедра социально-гуманитарных наук
Резюме. В работе осуществляется анализ религиозной ситуации в годы Великой Отечественной войны в Беларуси. Прослеживаются изменения в советской государственно-религиозной политике в годы войны и выявляются особенности взаимоотношений немецких оккупационных властей с разными конфессиями и, в частности, с протестантами. В результате проделанной работы были определены и сформулированы основные факторы, обусловившие значительный религиозный всплеск в годы войны. А также проанализированы и изучены особенности развития протестантской конфессии в период с 1941 по 1945 гг.
Ключевые слова:религия, конфессия, протестантизм, Великая Отечественная война, оккупация.
Abstract. The work is aimed at the analysis of the religious situation in Belarus within the period of the Great Patriotic War. The changes in the Soviet state-religious policy within the years of war are retraced and the features of interrelations of German occupation regime with various religions, and, in particular, with the Protestants are revealed. Characteristics of the development of Protestant religion within the period from 1941 to 1945 are analyzed and studied. The main factors that caused a significant religious upsurge in the years of war are determined and formulated in the research.
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Беларусь одна из первых приняла мощный удар, направленный гитлеровской Германией на СССР. Целью этого нападения являлось уничтожение советского государственного и общественного строя, преобразование СССР в колонию, полное порабощение, онемечивание и физическое уничтожение советского народа [1, с.180]. Война стала той социальной катастрофой, которая, зат-
Адрес для корреспонденции: 210023, г. Витебск, пр. Фрунзе, 27, Витебский государственный медицинский университет, кафедра социальногуманитарных наук - старший преподаватель Болтрушевич Н.Г.
ронув все сферы жизнедеятельности общества, оставила после себя неизлечимые раны.
С первых дней войны Беларусь оказалась под оккупацией. Гитлеровцы установили так называемый «новый порядок» - режим невидимого кровавого террора, чудовищных издевательств и насилия над населением. Это был заранее разработанный, обдуманный и целенаправленный план геноцида по уничтожению людей, ликвидации советского общества и государственного строя, разграбление национальных богатств и природных ресурсов. Идеологической основой этой политики были человеконенавистнические теории нацистов о «расовом превосходстве» немецкой нации над
другими народами, идеи расширения «жизненного пространства» для немцев, утверждение «права» на мировое господство «третьего рейха». Беларусь за свою многовековую историю не один раз становилась жертвой иноземных захватчиков. Но такой безжалостной оккупации, как это было в последнюю войну, она ещё не знала [2, с.278].
Война стала переломным этапом в религиозной жизни советского общества. После времён тотального уничтожения всех конфессий в 30-е годы, как следствие на оккупированных территориях произошло оживление религиозной жизни. Об этом свидетельствуют многие факты. Так, по наблюдению протоиерея А. Ионова, написавшего «Записки миссионера о жизни в советской России», «религиозное пробуждение было общим, массовым и стихийным. Народ как в городах, так и в сельской местности... сам шёл на открытие храмов, на их временный ремонт и украшение» [3, с.138]. Оживлению религиозной жизни содействовали три основные причины.
Во-первых, в немецко-фашистской идеологической политике религия и церковь занимали особое место. Еще до начала войны с СССР нацистами были заложены основные принципы отношений с разными конфессиями [4, с.99-100]. Планируя нападение на СССР, фашисты рассчитывали активно использовать религиозный фактор в своих целях. Они уже имели богатый опыт проведения подобной политики как в Германии, так и на захваченных ими территориях в Европе. В системе Главного управления имперской безопасности (СД) имелся специальный «церковный отдел». В его задачи входили контроль и наблюдение за деятельностью религиозных организаций всех конфессий, изучение настроений духовенства и активных прихожан, внедрение агентуры в церковные административно-управленческие структуры и вербовка агентуры из среды священнослужителей. При этом основной линией в решении «религиозного вопроса» была ориентация на разрушение (внутреннее и внешнее) сложившихся традиционных устойчивых церковных структур, «атоми-зация» конфессий и церквей. В самой Герма-
нии во второй половине 30 годов разрушались храмы, арестовывались и расстреливались священники, в первую очередь католики. И только в июле 1941 г. на территории Германии А. Гитлер секретным приказом запретил на время войны с СССР проведение каких-либо мероприятий против церкви без санкции сверху. Из этого следует, что религиозный фактор имел в планах Гитлера при оккупации СССР определённое стратегическое значение. Так, к 16 августа 1941 года относится самый ранний из найденных циркуляров Главного управления имперской безопасности, который касался религиозной политики на Востоке: “О церковном вопросе в оккупированных областях Советского Союза”. В этом документе содержались личные указания Гитлера, который ставил три основные задачи: поддержать развитие религиозного движения (как враждебного большевизму), осуществить дробление его на отдельные направления во избежание возможной консолидации “руководящих элементов” против Германии и использовать церковные организации для борьбы немецкой администрации на оккупированных территориях [3, с.139-140]. Более долговременные цели религиозной политики фашистской Германии в отношении к республикам СССР указывались во второй директиве Главного управления имперской безопасности от 31 октября 1941 г., при этом в ней уже прослеживалась озабоченность массовым всплеском религиозности среди населения: «Среди части населения бывшего Советского Союза, освобождённой от большевистского ига, замечается сильное стремление к возврату под власть церкви, что особенно относится к старшему поколению ...» [3, с.140].
Необходимо подчеркнуть, что религиозными проблемами непосредственно занимался и считал их одними из важнейших в деле «управления покорёнными народами» А. Гитлер. 11 апреля 1942 г. в кругу приближенных он изложил своё видение религиозной политики на территории СССР: насильственное дробление церквей, принудительное изменение характера верований населения оккупированных районов, запрещение «устройства еди-
ных церквей для сколько-нибудь значительных русских территорий». А на совещании в ставке фюрера 8 мая 1942 г., где присутствовали Розенберг и Борман, Гитлер подчёркнул, «что после войны он предпримет соответствующие меры против церкви, при этом он верит, что своим авторитетом сможет сделать то, что другим позже тяжело будет осуществить» [3, с.142].
Большое внимание со стороны оккупационных властей уделялось использованию религиозной темы в своей идеологической работе. В печати подчёркивалось, что новый режим несёт религиозную свободу. Настойчиво «рекомендовалось» в проповедях и во время церковных церемоний высказывать верноподданнические чувства к Гитлеру и третьему рейху. Духовенство заставляли участвовать в «праздновании» годовщины начала войны и тому подобных дат. Активно распространяли соответствующую литературу к примеру, такую листовку-молитву: «Адольф Гитлер, ты наш вождь, имя твоё наводит трепет на врага, да придёт третья империя твоя. И да осуществится воля твоя на земле...» [3, с.143].
Однако, начиная с 1943 г., в германских официальных документах уже ясно чувствовалось сомнение в правильности ряда аспектов выбранного курса церковной политики. Расчёты на поддержку «нового порядка» со стороны угнетаемых в СССР религиозных организаций были одними из изначальных стереотипов идеологии оккупации. Идеологи рейха неоднократно выражали удивление тому, какое значительное место заняла церковь, и в первую очередь. Русская православная, в патриотическом движении в Советском Союзе. В бюллетене Полиции безопасности от 7 мая 1943 г. «Донесения из оккупированных восточных областей» указывалось: «Советская пропаганда сумела ловко использовать религиозные чувства населения в своих целях. Церковь и массы все в большей степени получают поощрения. Как стало известно из Москвы, наплыв жителей в церкви в пасхальные дни был значительным. Этот факт пропагандистский весьма сильно используется и находит распространение, прежде всего, у союз-
ников» [3, с.143].
На основании этого в 1943-1944 гг. была полностью запрещена любая поддержка со стороны вермахта или германской администрации в открытии церквей, а также участие военного персонала в богослужениях в храмах. В бюллетене Полиции от 5 февраля 1943 г. приводились директивы А. Гитлера: «Религиозной деятельности не содействовать и не препятствовать. Военнопленные должны, безусловно, держаться в стороне от таких мероприятий населения... Запрещалось допускать и привлекать гражданское духовенство из рейха или из-за границы в оккупированные восточные области... Церкви, разрушенные при советской власти или во время военных действий, не должны ни восстанавливаться, ни приводиться в соответствие с их предназначением органами немецких вооружённых сил. Это следует предоставить русской гражданской администрации» [3, с.145].
На оккупированной территории Беларуси немцы стремились создать видимость равных прав в деятельности всех конфессий, обеспечить им правовую основу. Так, 19 июня 1942 г. в Минске было издано «Распоряжение о равных условиях религиозным организациям». На самом деле оно ставило существующие религиозные товарищества в полную зависимость от генерального комиссара, ограничивала их деятельность, «которая бы угрожала общественному порядку или безопасности». Все религиозные учреждения на протяжении трёх месяцев со дня выхода распоряжения должны были «представиться Генералкомиссару, на территории которого они находились», что подразумевало регистрацию [4, с.102].
Таким образом, нацистская церковная политика на оккупированных территориях характеризовалась общим отношением нацистов к славянам вообще и к русским в частности: гитлеровцы отвергали любые христианские ценности, культ, мировоззрение, а в перспективе планировали ликвидировать все церковные институты, при этом во время войны конфессиональный фактор на захваченных территориях использовался оккупантами с целью приобрести себе приверженцев со сто-
роны тех слоёв населения, религиозные чувства которых ущемлялись в своё время большевиками. Расчет на поддержку «нового порядка» со стороны притеснённых в СССР религиозных организаций был одним из первоначальных стереотипов идеологии оккупации.
Во-вторых, всплеску религиозных настроений среди населения содействовала активная патриотическая позиция руководителей всех религиозных объединений, а также простых верующих. В первые дни Великой Отечественной войны религиозные организации, распространённые в СССР, активно высказали свои патриотические позиции и включились во всенародное движение против фашизма. Миллионы верующих наравне с неверующими разделили все тяготы и невзгоды войны, сражались на фронтах, участвовали в партизанском движении. До недавнего времени имена патриотов из числа представителей всех конфессий замалчивались по причине того, что они не укладывались в рамки советской идеологии. Но поступки людей зависят не только от того, являются они верующими или атеистами, но и от моральных, человеческих принципов, жизненной позиции. Так, пресвитер общины евангельских христиан-баптистов из д. Белавичи Ивацевичского района Ма-жейко спас жизнь одному еврейскому мальчику в период войны, рискуя своей жизнью. После войны Мажейко усыновил и воспитал его [5. Дело 52. Лист 107]. Таким образом, патриотические чувства оказались сильней обид на несправедливую конфессиональную политику советского государства в довоенный период.
В-третьих, оживлению религиозных настроений способствовали и настроения в обществе: страх, неуверенность в завтрашнем дне, страдания военного времени. Поэтому в церквях, костёлах, молитвенных домах обездоленные и угнетённые получали успокоение. Именно этим объясняется возобновление и рост протестантских общин. В частности, баптистской церкви, которая делала особый акцент на идеи извечного предопределения, неизбежности и даже благости страданий.
Можно выделить и ещё один фактор,
который способствовал оживлению протестантской церкви. Для дезорганизации, а возможно, и вообще ликвидации Русской православной церкви, которая сплачивает русских «национально», на оккупированных территориях были поддержаны некоторые раскольнические направления. Содействовали распространению протестантских идей и немецкие миссионеры, которые прибыли из Германии и работали главным образом на железной дороге машинистами, проводниками. Зная русский язык, некоторые из них посещали молитвенные собрания, оказывали материальную помощь членам общины, обеспечивали их продуктами питания. Так, в результате такого миссионерства баптистская община в Калинкови-чах привлекла в 1943 г. 39 новых членов [6, с.34].
Таким образом, во время войны особенно выявилась неправильность и ошибочность государственно-церковной политики в довоенный период. Масса верующих, которая выполнила свой гражданский долг перед Родиной, была уверена в том, что государство должно пойти на нормализацию отношений с религиозными организациями, и в первую очередь с теми, кто занял патриотические позиции и активно сражался с врагом. И действительно, уже с начала войны правительство пошло на первые шаги в этом направлении: расширялась издательская деятельность церкви, разрешались общецерковные сборы средств, снимались ограничения на внекультовую деятельность, не создавалось препятствий массовым богослужениям и церемониям, открывались, пусть и без юридического оформления, молитвенные дома [7, с.103]. Полностью остановилась антирелигиозная пропаганда, была свёрнута деятельность « Союза воинствующих безбожников», однако формально он не был распущен. А уже первые слова обращения И. Сталина к народу 3 июля 1941 г. «Дорогие соотечественники! Братья и сёстры!» были подсказаны не марксистско-ленинской идеологией, а скорей церковной проповедью. И. Сталин через секретаря А.Н. Поскрёбышева порекомендовал «главному безбожнику» Е. Ярославскому публично отметить новую патриотичес-
кую позицию церкви. Тот не осмелился ослушаться и после долгих сомнений 2 сентября подготовил статью «Почему религиозные люди против Г итлера?» для печати, подписав её экзотическим трудноузнаваемым псевдонимом Каций Адамиани. В итоге к октябрю 1941 г. были закрыты практически все антирелигиозные периодические издания. Флагман же советского атеизма журнал «Под знаменем марксизма» начал публиковать статьи о выдающихся русских исторических деятелях, героизме советских солдат, а с 1944 г. и совсем перестал существовать [3, с.196]. Тем не менее, отношения церкви и государства в первые годы войны истинным диалогом ещё не стали. В это время нередкими были рецидивы бывшей политики, грубо административных, насильственных акций.
К лету 1942 г., когда стало очевидным политическое значение церковного вопроса, сложилась система сбора информации о деятельности религиозных организаций на оккупированных территориях в границах СССР Основным информатором правительственных и партийных органов стал Наркомат внутренних дел. От него же исходила инициатива по проведению разных акций в отношении религиозных организаций. Накопленный материал позволил в начале 1943 г. убедить Сталина и его ближайшее окружение в необходимости проведения мероприятий по нормализации государственно-церковных отношений. Однако при этом необходимо подчеркнуть, что значительные шаги и изменения государство проявило только в отношении к Русской православной церкви, рассматривая её в качестве фактора, который должен укрепить мобилизационные возможности общества в его сопротивлении врагу. Именно этим объясняется данная санкция Сталиным на проведение в Москве Поместного Собора, который открыл свою работу 31 декабря 1945 г.
Ещё одним важным мероприятием на пути нормализации отношений между церковью и советским государством стало образование в 1943-1944 гг. Совета по делам Русской православной церкви, во главе с Карповым Г.Г. и Совета по делам религиозных культов при
Совете Министров СССР. Основные задачи, которые стояли перед Советами, заключались в осуществлении связи между Правительством СССР и церковными организациями по вопросам, которые требовали разрешения Правительства, а также контроле над правильным применением законодательства о религиозных культах [8, с.91]. В ноябре 1944 г. Совет представил в Совнарком предложения «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов», которые и были утверждены. С этого времени вся работа по принятию, учёту и предварительному рассмотрению заявлений верующих возлагалась на Уполномоченных Совета по делам религиозных культов при Совнаркоме СССР. Окончательное решение по заявлениям предоставлялось выносить Совету, который рассматривал заключения Совнаркома союзных и автономных республик и заключения самих Уполномоченных [9, с.62].
Таким образом, война действительно стала важным переломным этапом в конфессиональной истории советского государства. Выделить один главный фактор, который содействовал пробуждению религиозных настроений у населения, так же, как и выделить главный фактор, который обусловил изменения в работе советской «идеологической машины», невозможно, так как это поистине комплексное явление. Главное, что весь комплекс факторов обозначил переход к новому этапу в истории разных конфессий и в развитии государственно-религиозных отношений целиком. И, тем не менее, заложенный в годы войны в основу государственно-конфессиональных отношений принцип либерализма был обусловлен тем, что церковь, в данном случае, рассматривалась как фактор, который должен укрепить мобилизационные возможности общества в его сопротивлении врагу, что отнюдь не означало послабления контроля государства за церковной деятельностью. Церковь в советский период так и не была признана юридическим лицом, а все новые права, дарованные в 1943-1945 гг., могли быть в любую минуту отобраны.
В то же время, изменения политики государства охватили не все существующие кон-
фессии. Так, на Беларуси, в сравнении с православной церковью, в отношениях с которой государство установило диалог, подобные шаги в полной мере не были предприняты в отношениях с католическим костёлом и разными направлениями протестантизма. И тем не менее, именно в годы Великой Отечественной войны в Белоруссии переживали своеобразный период ренессанса разные направления протестантизма, так как борьба большевистской системы власти на рубеже 1920-1930-ых гг. против данной конфессии привела к тому, что под конец 30-ых годов её общин практически не существовало в БССР [10, с.118].
Нельзя не отметить, что немецкие власти по-особому относились к протестантам. Первоначально в Германии, в отличие от католицизма, отношения нацистов с протестантами складывались лояльно. Фашистская пропаганда умело использовала в своих интересах особые положения протестантского вероучения, насаждая идею «арийского христианства», немецкого миссианства. Однако, несмотря на все усилия, Гитлер не смог создать единую церковь немецких протестантов, и летом 1941 г. фюрер объявил церковь, в том числе и протестантскую, врагом народа. И тем не менее, на оккупированных территориях, используя конфессиональный фактор, с помощью которого приобреталась поддержка у местного населения, гитлеровцы не препятствовали деятельности протестантских общин. Так, с 1941-1942 гг. в Минской области начали функционировать 7 молитвенных домов евангельских христиан и баптистов. В 1941 г появились 3 общины евангельских христиан и баптистов в Бегомльском районе. В Могилёвской области 10% всех общин этого религиозного направления, которые действовали в послевоенные годы, возникли именно в 1942 г. [6, с.33]. Уже осенью 1941 года с разрешения немецких властей начала действовать община в Витебске, в которой насчитывалось около 40 человек. Продолжала расти община евангельских христиан и баптистов в Орше: если в 1920 - 1929 гг. водное крещение тут приняли 18 человек, в 1930 - 1940 гг. - 13, то в
1941 - 1944 гг. - 10 человек [11, с.230]. 23 августа 1945 г. оршанская община была зарегистрирована, в её состав входило 50 чел., а в праздничные дни общину посещало до 250 чел. [12. Дело 3. Лист 3].
Среди протестантских направлений во время и в первое десятилетие после Великой Отечественной войны именно баптистская церковь начала действовать наиболее активно, что нашло отражение в значительном увеличении количества её приверженцев. Во-первых, это объясняется особенностями её вероучения и организации. Баптистское исповедание делает акцент на идее извечного предопределения, на неизбежности и даже благости страданий. В обстановке военных и послевоенных бед проповедь фатализма, неумолимости судьбы, призыв покорно нести крест, выпавший на долю, несомненно, вносила покой в души людей, испытавших все превратности жизни, несла им хоть какое-то утешение. Во-вторых, баптисты не просто проповедовали. Они создавали общины - сплочённые коллективы единомышленников, где каждый человек, независимо от возраста и рода занятий, ощущал постоянное внимание, готовность прийти на помощь. В военной обстановке развороченного быта, распада семейных, личных и других привычных социальных связей, возросших чувств бесприютности, одиночества, заброшенности такие сообщества не могли не привлекать массу людей. Немаловажен и тот факт, что за несколько лет руководству баптистской церкви удалось серьёзно перестроить и восстановить свою организацию, расширить и усовершенствовать миссионерскую деятельность [13, с.397]. Так, в конце 1944 г. с санкции Брестского облисполкома пресвитер общины евангельских христиан и баптистов, инженер-строитель паровозостроительного транспорта Алексеев А. Л. организовал в Бресте съезд духовенства этих общин, действовавших на территории Брестской области. На съезде был избран исполнительный орган, так называемый “Брестский областной союз евангельских церквей”, который развернул массовое движение по организации своих общин по всем районам области, включая в своё подчи-
нение даже те общины, которые функционировали на территории других областей и республик, в частности УССР [5. Дело 2. Лист 28-29]. Все подобные мероприятия содействовали религиозной активности и сплочённости евангельских христиан-баптистов. В Беларуси в 1945 г. действовало уже 139 общин с количеством верующих в них 8006. По областям их количество можно проследить па данным таблицы [5. Дело 2. Лист 283].
Анализ данных таблицы позволяет выделить основные тенденции в распространении евангельских христиан-баптистов в Беларуси во время и первое десятилетие после Великой Отечественной войны: 1) наибольшее количество общин (45) и верующих (2893) сконцентрированы в Брестской области, а наименьшее - в Витебской, соответственно 3-114; 2) в годы войны разные направления протестантизма, после времён тотального уничтожения в конце 30-х годов, начинают возрождать свою деятельность
Таким образом, во время войны политика властей в отношении к религии изменилась, что способствовало увеличению количества общин, верующих, созданию государственных органов, регулирующих взаимоотношения между государством и церковью. С другой стороны, происходившее «потепление» между государством и церковью было вынужденным. И с этим нельзя не согласиться. Ведь изменения в государственной политике были вызваны войной, необходимостью получить поддержку народа в борьбе с нацизмом, принять во
внимание стихийное церковное возрождение в оккупированных немцами областях [14, с.195]. Однако существенные изменения в советской государственно-конфессиональной политике не предусматривали послабления контроля государства за церковью, а тем более провозглашение истинной «свободы совести». Это означало, что государство для осуществления своих целей с помощью чиновников Советов по делам Русской православной
церкви религиозных культов занялось «приручением» церкви и разрушением её изнутри. Из лагерей и ссылок начали досрочно освобождать служителей, которые были способны к сотрудничеству с властями. А уже в сентябре 1944 г. появились предвестники будущих нападок на церковь - Постановление ЦК КПСС, призывавшее «к усилению антирелигиозной пропаганды через пропаганду научного мировоззрения». Членам партии напоминали о необходимости борьбы с пережитками невежества и предрассудков среди людей. Следующее Постановление ЦК, призывавшее усилить атеистическую пропаганду в средствах массовой информации, появилось в 1945 г., вскоре после окончания войны. Однако на этот раз атеистическая пропаганда пока не сопровождалась актами вандализма в отношении церкви и верующих, как это было перед войной. А церковь в свою очередь старалась показать свою полезность советскому государству в делах внешней политики и до некоторой степени - во внутренней.
Таблица 1
Количество общин и верующих евангельских христиан-баптистов по областям БССР в 1945 г.
Область Кол-во общин Кол-во верующих Область Кол-во общин Кол-во верующих
Брестская 45 2893 Минская 7 340
Барановичская 13 565 Витебская 3 114
Пинская 13 671 Гомельская 4 300
Молодечненская 7 469 Бобруйская 10 630
Гродненская 10 568 Полесская 11 420
Полоцкая 5 315 Всего: 139 8006
Литература
1. Беларусь на мяжы тысячагоддзеу. Мн., 2000.
2. Нарысы гісторьіі Беларусі: У 2ч. Ч.2. Мн., 1995.
3. Шкваровский М.В. Русская православная церковь
при Сталине и Хрущёве. (Государственно-церковные отношения в СССР в 1939-1964 годах). Москва, 2000.
4. Ярмусік Э. Рэлтя і царква у палггыцы нямецкіх акупантау на Беларусі (1941 - 1944)// 55 гадоу Перамогі у ВАВ: погляд праз гады, новыя канцэп-цыі і падыходы: матэрыялы навукова-тэарэтычнай канферэнцыі. -Мн., 2000. Ч. 1
5. Национальный архив Республики Беларусь. Фонд 952. Опись 2.
6. Баптизм и баптисты (социологический очерк). Мн.,
1969.
7. Одинцов М.И. Государство и церковь в России: XX век. М., 1994.
8. Куроедов В.А. Религия и церковь в советском обществе. М., 1984.
9. ОдинцовМ.И. Путь, длинною в семь десятилетий: от конфронтации к сотрудничеству (государственно-церковные отношения в истории советского общества)// На пути к свободе совести (Сб-к статей / Сост. и общ. ред. Д.Е.Фурмана и о. Марка. М., 1989.
10. Лыч Л. Пратэстанцкая царква у нацыянальна-куль-турным жыцщ Беларуси традыцьп і сучаснасць// Штогодшк 1нстытута псторыи НАНБ. Мн., 1999.
11. Канфесп на Беларуа ( к. 18-20 ст.) / В. В. Грыго-р’ева, У М. Завальнюк, У I. Навщш, А. М. Фшата-ва. Мн., 1998.
12. Государственный архив Витебской области. Фонд 4029. Опись 3.
13. Митрохин Л.Н. Баптизм: история и современность ( философско-социологический очерк). Спб., 1997.
14. Поспеловский Д. Русская православная церковь в ХХ веке. Москва, 1995.
Поступила 26.04.2005 г. Принята в печать 23.06.2005 г.
Издательство Витебского государственного медицинского университета
Луд Н.Г. Онкология (ч.2):курс лекций. - Витебск: изд-во ВГМУ 2004. - 388 с.
Крылов Ю.В. Введение в патологическую анатомию: курс лекций. - Витебск: изд-во ВГМУ, 2004. - 186с.
Дивакова ТС. Курс лекций по акушерству и гинекологии: курс лекций. - Витебск: изд-во ВГМУ, 2004. - 313с.
Логвиненко С.М. Избранные вопросы токсикологии экстремальных состояний: курс лекций. - Витебск: изд-во ВГМУ, 2004. - 412 с.
