CC BY
130
УДК 94(47).084.3
А. В. Соколов
Реквизиция Петроградской Синодальной типографии
в январе 1918 г.
В статье рассмотрена реквизиция Петроградской Синодальной типографии в Петрограде в январе 1918 г. Это событие стало первым практическим шагом Советского руководства по отделению церкви от государства и изъятию церковного имущества. Статья вводит в научный оборот ранее неизвестные документы из Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива древних актов (Москва) и Российского государственного исторического архива (Санкт-Петербург).
The article is devoted to confiscation of the printing house of the Holy Synod in Petrograd in January 1918. This event was the first practical step of the Soviet Authorities towards disestablishment and confiscation of church property. The article introduced the previously unknown documents from the State Archive of the Russian Federation, the Russian State Archive of the Ancient Documents (Moscow) and the Russian State Historical Archive (St. Petersburg).
Ключевые слова: Святейший синод, типография, Совет народных комиссаров, рабочий контроль.
Key words: Holy Synod, printing house, Council of People's Commissars, workers’ control.
Реквизиция Синодальной типографии в Петрограде в начале января 1918 г. стала первым практическим шагом Советского правительства по изъятию церковных имуществ и отделению церкви от государства. События развернулись ещё до принятия одноимённого декрета и вызвали активный протест православного духовенства и верующих мирян. И хотя об этом «захвате» уже неоднократно писали историки [4, с. 91-99; 23], все они опирались главным образом на опубликованные церковные источники, прежде всего на доклад прот. П.Н. Лахостского Поместному собору 22 января 1918 г. [15, с. 29]. При этом неосвещённым осталось видение произошедшего с точки зрения самих рабочих (в лице избранного ими Комитета старост), а также позиция чиновников типографии, оставшихся верными Святейшему Синоду. Кроме того, за рамками внимания исследователей остались судьба книжного склада и синодальной книжной лавки, составлявшие с типографией единый комплекс.
© Соколов А. В., 2013
Синодальная типография, расположенная в Петрограде по адресу ул. Кабинетская (ныне ул. Правды), д. 15, являлась до 1917 г. крупнейшей в ведомстве православного исповедания. Число трудящихся в типографии рабочих и «вольных мастеровых» в 1917 г. составляло около 350 чел. [6. Л. 1-31]. Здесь печатались главные синодальные издания: журнал «Церковные ведомости» и газета «Всероссийский церковно-общественный вестник».
После Февральской революции среди рабочих стало проявляться стремление к более активному участию в управлении типографией. Церковное руководство пошло им навстречу и ввело в действие так называемые «Автономные правила», выработанные Комитетом связи рабочих казённых типографий [13. Л. 1-14]. В соответствии с этим документом для защиты прав рабочих при типографии образовался Комитет старост. Однако указанная уступка только дезорганизовала производственный процесс. Комитет старост вместо отведённых ему функций профсоюзной организации тут же «заявил притязание на контроль над производством и хозяйничанье в типографии» [12. Л. 13].
Для выяснения ситуации 4 августа 1917 г. по распоряжению обер-прокурора Синода А.В. Карташёва образовалась комиссия во главе с прот. А.П. Рождественским. Последний докладывал, что в рабочую среду проник «новый, анархически настроенный элемент», которому чужда идейная сторона деятельности типографии [4, с. 99]. Размолвка между рабочими в лице Комитета старост и правлением типографии дошли до того, что прежний управляющий,
В.А. Тернавцев, оказался вынужденным покинуть свой пост. В соответствии с «Автономными правилами» на его место рабочие избрали Ивана Николаевича Михайлова.
Свержение Временного правительства и переход власти к советам придали событиям в типографии ещё большее ускорение. 14 ноября 1917 г. ВЦИК принял положение, согласно которому под контроль выборных рабочих органов переходили не только производство, но и финансовая сторона предприятий [3, с. 83]. Однако новый управляющий, несмотря на своё демократическое избрание, оказался верным духовному начальству. Он подготовил для Синода специальный доклад «о ненормальностях» в работе типографии, в котором отмечалось следующее: ежедневно вместо работы рабочие отвлекаются на некие «заседания» от 12 человек и более; старосты не вводят выработанную союзом печатников норму, не приучают рабочих к порядку, а занимаются «пустыми разговорами»; старосты выносят разные требования и «хулиганские постановления», которые печатают, используя мощности и материалы типографии, отвлекая для этого наборщиков; в частности, издано постановление о
захвате квартир у чиновников или обложении их арендной платой; старосты испортили «множество механизмов» и пытаются влезть в отношения типографии с заказчиками. Михайлов предлагал или упразднить Комитет старост вместе с существовавшим при нем Хозяйственным комитетом, или вообще временно закрыть типографию, «дабы весь худший элемент вновь в случае открытия не мог попасть» в неё [12, с. 29-29 об.].
Однако ситуация складывалась не в пользу Синода. Вдохновлённый постановлением о рабочем контроле и политическими переменами в стране обновлённый состав Комитета старост развернул бурную деятельность. Новым председателем Комитета стал наборщик Евлампий Карлуков, секретарём - метранпаж Иван Брысов. Кроме них в комитете состояли рабочие: Ратаев (от переплетного отделения), Семёнов и Пашкин (от машинного отделения), Комиссаров (от наборного отделения), Трукан (от стереотипного отделения), Волосевич (от механико-подъёмного отделения и склада), Матулис (от экспедиции), Тимофеева (от брошюрного отделения), Пушкин (от ночного наблюдательного отделения, без права решающего голоса). Обновлённый Хозяйственный комитет составили председатель - экспедитор Александр Волосевич и рабочий М. Чу-менков [17, с. 5]. С конца ноября 1917 г. старосты начали активно издавать собственные распоряжения по типографии. Так, 15 декабря Комитет разрешил предоставить кладовщику Володину отпуск
10 дней и передал заведование столовой непосредственно повару, установив ему зарплату 265 руб. Кроме того, старосты приняли постановление о том, что все не подчиняющиеся Комитету чиновники будут немедленно увольняться от должности [17, с. 5].
Надо отметить, что не все рабочие признавали авторитет Комитета. Например, кладовщик печатного отделения Тишков назвал его членов «бараньими головами» и «сволочами», за что 15 декабря его постановили уволить. На следующий день Тишков объявил, что осознал свою вину и раскаялся, и наказание заменили на строгое предупреждение [17, с. 5-6]. Тогда же, 15 декабря 1917 г., старосты рассмотрели обстоятельства драки между чернорабочими Филоновым и Борисовой, выяснив, что первым нанёс оскорбление именно Филонов. Когда же последнего пригласили в Комитет для «разбора полётов», он ответил: «ну вас всех к... и с комитетом старост». Филонова также решили уволить [17, с. 5].
18 декабря Комитет постановил начать выпуск собственного журнала под редакцией М. Чуменкова, разумеется, силами и средствами типографии. Первый номер этого издания, названного «Трудовым еженедельником», увидел свет 1 января 1918 г. При этом 19 декабря старосты объявили о прекращении печатания газеты
«Всероссийский церковно-общественный вестник» «ввиду большой задолженности и не уплаты денег за работы» [17, с. 6].
Комитет старост поддерживал активные связи с Комитетом связи казённых типографий. 16 декабря последний выработал проект декрета по управлению государственными типографиями, который передали в Наркомат просвещения. Кроме того, к народному комиссару внутренних дел Г.Л. Петровскому были направлены делегаты для обсуждения вопроса о единовременной праздничной премии рабочим. 19 декабря член Комитета связи Середницкий объявил, что этот вопрос «комиссарами удовлетворён» и нужно составлять списки работников [17, с. 6-7]. Судя по протоколам Совета народных комиссаров (далее - СНК), Петровский действительно попросил выделить сверхсрочный кредит «на выплату пособий к рождеству служащим государственной, сенатской и синодальной типографий», однако 21 декабря 1917 советское правительство постановило в этом вопросе отказать [5, с. 150].
В ноябре 1917 г. старосты возбудили перед церковным руководством вопрос о необходимости выдачи работающим в Петроградской синодальной типографии пособий к Рождеству. Именно это, по мнению управляющего И.Н. Михайлова, стало отправной точкой в последовавшем «бунте» «небольшой, но влиятельной части рабочих» [12. Л. 13 об.]. Согласно составленной ими ведомости общая сумма премий составляла 115 305 руб. [6. Л. 1-31]. Синод отказал в выдаче требуемого рабочими праздничного пособия, обоснованно мотивировав это тем, что оно не предусмотрено «Автономными правилами» [12. Л. 13 об.]. После этого старосты решили обратиться к советскому руководству. В своём заявлении от 7 декабря 1917 г. на имя управляющего делами СНК они объявили, что приняли на себя управление типографией, но просят сообщить, будет ли она признана государственной собственностью или останется у церкви (Синода). Последнее, по мнению авторов послания, нежелательно и неудобно, так как «по существующему состоянию» все действия старост подлежат рассмотрению «Святейшего Собора», который далеко в Москве и «иногда совсем не считается с мнением рабочих и не удовлетворяет требований Рабочего контроля». Старосты выразили желание получить в своё распоряжение все имеющиеся у типографии средства, а также занять квартиры чиновников духовного ведомства. Бумагу подписали председатель Комитета старост Е. Карлуков, председатель Хозяйственного комитета А. Волосевич и секретарь И. Брысов [12. Л. 28-28 об].
На оригинальном документе, хранящемся в фонде управляющего делами СНК, стоит резолюция «исследовать. (далее неразборчиво - А.С.)» и в конце имеются интересные пометы от руки:
«1. Выяснить, чья будет типография. 2. На средства типографии выстроены дома. 3. На какие средства будет существовать типография. 4. Нужны средства и нужно уплатить. 5. Дополнительные одновременные пособия, на уплату жалования 115-120 тыс. руб. Тернавцев. Чиновн. особ. поруч., служит в Ак... (далее неразборчиво - А.С.)» [1. Л. 1-2]. Думается, эти записи были сделаны кем-то из аппарата СНК во время беседы с представителями Комитета старост. Вероятно, Тернавцев упоминается в связи с желанием рабочих занять его казённую квартиру. Так, 11 декабря 1917 г. Комитет старост даже постановил потребовать телеграммой от В.А. Тернав-цева к 1 января освободить квартиру, иначе комитет угрожал распорядиться его личными вещами «по своему усмотрению» [17, с. 5]. Судя по всему, рабочие получили обещания поддержки, но никаких реальных шагов со стороны народных комиссаров в тот момент не последовало. 18 декабря А. Волосевич доложил Комитету о ещё одной поездке к комиссару внутренних дел Г.Л. Петровскому [17, с. 6].
Находившееся в Москве церковное руководство реагировало на события в Петроградской синодальной типографии со значительным опозданием. Только 16 декабря 1917 г. Соборный совет постановил немедленно учредить особую комиссию в составе настоятеля Александро-Невской лавры епископа Прокопия (Титова), редактора «Церковных ведомостей» прот. П.Н. Лахосткого и проф. В.Н. Бене-шевича. Комиссии предписывалось к 20 января 1918 г. представить Соборному совету отчёт о ситуации в типографии, после чего Собор должен был рассмотреть вопрос о необходимости её ревизии [12. Л. 10]. Синод подтвердил постановление Соборного совета своим определением [21, с. 5-6].
В ходе своего визита в типографию 19 декабря 1917 года член Соборной комиссии прот. П.Н. Лахостский выяснил, что требования большинства рабочих ограничивались получением надбавок к жалованию, в то время как старосты проводили линию на переход типографии под управление СНК. Лахостский попросил вынести этот вопрос на обсуждение общего собрания рабочих, что и было сделано 21 декабря. Вопреки желаниям Комитета старост рабочие тогда сошлись на том, что статус типографии менять не нужно, и они будут довольны, если Синод назначит им денежные прибавки «наравне с Московской синодальной типографией». Об этом составили соответствующую резолюцию, которую направили патриарху [15, с. 29]. Отметим, что в тот момент старостам действительно ещё нечего было предложить рабочим. На состоявшемся тогда же 21 декабря заседании Комитета И. Брысов доложил о результатах своего визита в Народный комиссариат внутренних дел. Из доклада стало
известно, что «получение единовременного пособия к празднику Советом народных комиссаров выяснится только 22 декабря» [17, с. 6].
Видимо, получив сообщение от прот. Лахостского о случившемся, 3 января 1918 г. Синод поручил Соборной комиссии изучить вопрос о «якобы неравномерной» оплате труда в типографиях в Петрограде и Москве [12. Л. 12]. Отметим, что из зарплатных ведомостей сотрудников Московской синодальной типографии следует, что никаких дополнительных надбавок в конце 1917 г. по отношению к марту того же года они не получали [7. Л. 24-25 об., 102].
Принимаемые меры уже не могли помочь церкви удержать контроль над петроградской типографией. 2 января 1918 г. СНК назначил правительственным комиссаром при Наркомпросе П.И. Лебедева-Полянского [3, с. 587], который в тот же день направил управляющему Синодальной типографией И.Н. Михайлову своё официальное отношение. В нём объявлялось, что типография «с 1 января» переходит в ведение Технического Совета по управлению Государственными типографиями при Комиссариате по Народному просвещению». Михайлову предписывалось не выполнять никаких заказов без ведома Хозяйственной комиссии при этом совете, а помещение и инвентарь типографии «впредь до перехода их в ведение самого Совета» передать для охраны Комитету старост [15, с. 25].
И.Н. Михайлов незамедлительно проинформировал о полученной бумаге Соборную комиссию, которая решила действовать по ранее опробованной схеме. Прибыв утром 3 января в помещение типографии, они, несмотря на противодействие старост, созвали общее собрание рабочих. На нём члены комиссии объявили, что «Синодальная типография - не государственная, а церковная», и распоряжение советского комиссара её не касается. Они добавили, что в случае реквизиции Синод не сможет печатать в типографии духовные книги, и она останется без заказов. Большинство рабочих согласилось с точкой зрения духовных властей, но старосты объявили, что в 4 часа состоится новое собрание, на котором будут «окончательно решены вопросы» зарплат. Днём член Соборной комиссии прот. П.Н. Лахостский посетил самого П.И. Лебедева-Полянского и выразил протест против вчерашнего извещения. В ответ комиссар заявил, что «всё уже решено» и типография переходит «к народу» [15, с. 25-26].
Основные события развернулись на вечернем общем собрании рабочих типографии 3 января, на котором присутствовал и правительственный комиссар Лебедев-Полянский, и представители Соборной комиссии. Согласно краткой сводке, опубликованной в «Трудовом еженедельнике», сначала член Комитета старост Чума-
ков объявил о предстоящей выплате единовременного пособия, согласованного Наркомпросом и Министерством труда, зачитав документ за подписью наркома труда. Далее А. Волосевич сообщил о переходе типографии с 1 января 1918 г. в ведение Министерства народного просвещения, откуда впредь рабочие и будут получать жалование. После этого состоялись выборы Хозяйственной исполнительной комиссии [18, с. 5].
По информации членов Соборной комиссии собрание прошло не так гладко, как это хотели преподнести старосты. Лебедев-Полянский выступил перед рабочими с полуторачасовой речью, направленной против «попов» и Синода. В заключение комиссар пообещал всем работникам выдать по 300 руб. наградных и заверил, что СНК уже утвердил зарплатную смету для них на три месяца вперёд, и жалование будет выдано, даже если в типографии не будет никакой работы. Когда некоторые рабочие всё-таки начали возражать, комиссар вызвал красногвардейцев, ожидавших где-то поблизости. На этом собрание закончилось [15, с. 30]. Комитет старост вооружили винтовками, а ночью в типографских помещениях было устроено праздничное застолье [15, с. 26]. С 4 января 1918 г. учреждение фактически перешло в руки Комитета старост. Управляющему И.Н. Михайлову предложили остаться в составе технического комитета с правом совещательного голоса, но он отказался [15, с. 26]. Вместе с тем на собрании 4 января чиновники правления постановили пока не прекращать работ до выяснения ситуации [19, с. 3].
Выразив свой протест комиссару, Соборная комиссия поручила Михайлову составить опись «захваченного» имущества типографии [15, с. 27], а также обратилась в Синод с ходатайством о прекращении выплаты жалования рабочим [15, с. 27]. 7 января комиссия порекомендовала И.Н. Михайлову «установить распорядок занятий служащих в типографии, получать за исполненные заказы деньги, и за продаваемые книги производить расчет с покупателями». Оговаривалось, что из получаемых средств Михайлов может выплачивать жалование чиновникам правления [19, с. 3]. 10 января 1918 г. Синод постановил приостановить оплату счетов и выдачу содержания рабочим и служащим типографии, а определением от 11-15 января объявил, что «произведённый насильственный захват церковного достояния нарушает Божеские и человеческие законы и приносит неисчислимый вред всему православному русскому народу» [15, с. 28].
11 января собрание приходских советов Петрограда приняло резолюцию, протестующую против реквизиции. С этой бумагой прот. П.Н. Лахостский попытался добиться аудиенции А.В. Луначарского,
но тот не захотел разговаривать с «попом» и несколько раз «высылал» вместо себя П.И. Лебедева-Полянского. По словам протоиерея, этот комиссар обращался с ним «презрительно и грубо», а на просьбу передать наркому резолюцию приходских советов, Лебедев-Полянский ответил: «Хоть к чёрту посылайте эти бумаги!» [15, с. 31].
Параллельно шла борьба вокруг книжного склада при типографии, где хранились уже напечатанные книги на общую сумму в 1 400 000 руб. [15, с. 27]. Ещё 4 января 1918 г. П.И. Лебедев-Полянский заявил прот. П.Н. Лахосткому, что склад будет оставлен Синоду. На следующий день комиссар предписал Комитету старост «временно» оставить книжный склад в «прежнем ведении» [12. Л. 14-14 об.]. Однако вечером 5 января рабочие, применив угрозы, забрали у заведующего складом Н.Н. Байбородина ключи и получили доступ в помещение [15, с. 27]. Узнав об этом, правительственный комиссар прислал 7 января в Комитет старост предписание возвратить ключи и «склада и книжной лавки не трогать» [15, с. 27]. 10 января Лебедев-Полянский официальным отношением сообщил И.Н. Михайлову, что все книги на складе богословские, священного и религиозного содержания «подлежат свободной выдаче» [12. Л. 14-14 об]. Однако забрать какие-либо печатные материалы представителям Синода так и не удалось.
8 января старосты обнаружили, что, несмотря на их декабрьское предписание переводить все поступающие от выполнения заказов деньги на типографский счёт в Московском купеческом банке, управляющий И.Н. Михайлов и его помощник В.К. Тернблом 30 декабря 1917 г. сдали в Синодальное казначейство значительную сумму в размере 70 957,97 руб. В связи с этим старосты постановили Михайлова и Тернблома уволить, а от всех чиновников, занимающих казённые квартиры, потребовали в недельный срок их освободить. По настоянию комитета Михайлов сдал оставшиеся у него типографские деньги в размере 2 101,04 руб. [18, с. 3], которых, конечно же, было явно недостаточно для выплаты рабочим жалования. При этом в Наркомпросе тоже возникла заминка. Ранее Лебедев-Полянский заверил рабочих, что деньги им будут выданы в среду, 10 января 1918 г. Но когда представители Комитета старост в этот день прибыли в Наркомат за зарплатой, им объявили, что «в кассе денег нет» и выплата возможна не ранее субботы [18, с. 3].
10 января 1918 г. согласно предписанию Соборной комиссии второе общее собрание чиновников правления объявило, что они уходят из типографии [19, с. 3-4]. В своём прощальном письме к рабочим служащие писали, что не винят их всех в «отобрании» и верят, что «Господь, устрояющий всё во благо, возвратит и нашу
типографию к прежнему ея деланию во славу Божию» [22, с. 23]. Комитету старост пришлось в спешном порядке самим организовывать всё администрирование и бухгалтерию. Тем не менее 18(5) февраля Комитет постановил, что «за неимением места и ввиду явной нежелательности работать» старый состав конторских служащих «ни в коем случае на службу принят быть не может» [19, с. 12].
Дальнейшая судьба книжного склада и находящихся в нём печатных материалов оставалась неясной. По сообщению И.Н. Михайлова, рабочие в лице Комитета старост стали сами распродавать оттуда книги. При этом они заявили П.И. Лебедеву-Полянскому, что у церковного руководства перед ними имеется задолженность. После этого комиссар в личном свидании с И.Н. Михайловым потребовал в недельный срок погасить долг, «иначе всё имущество Типографии вместе с книжным складом, матрицами и пр. поступит в собственность Государства». Михайлов проинформировал об этом требовании епископа Прокопия и вице-директора Хозяйственного управления Синода, после чего запросил у Лебедева-Полянского пропуск в помещение типографии «для ликвидации» долга. Комиссар обещал выдать необходимую бумагу, но вскоре уехал в Москву [12. Л. 14 об.].
Сменивший Лебедева-Полянского комиссар Белопольский, по словам И.Н. Михайлова, проявил «в неоднократных разговорах, доброе отношение к Церкви» и даже «допустил мысль о возможности и своевременности возвращения в ведение церкви всей типографии, тем более Синодального книжного склада» [12. Л. 14 об.]. Соборная комиссия, вдохновлённая такими рассуждениями, обратилась к А.В. Луначарскому с просьбой вернуть книжный склад церкви, так как в Синодальном книжном магазине «уже всё распродано» и нужно «успокоить возмущённое чувство православного народа» [12. Л. 14 об.]. Реакции со стороны наркома просвещения не последовало. Весной 1918 г. И.Н. Михайлов докладывал в Москву, что с конца 1917 г. он «постоянно ездит, хлопочет», бывает «у комиссаров, в помещении Смольного, в Министерстве просвещения, в Рабочем комитете и т. п.». По его словам, о возвращении типографии Синоду пока говорить преждевременно, но «могут вернуть» книжный склад: отношение к этому со стороны комиссаров «более или менее благоприятное», а со стороны рабочих - «захватное» [12. Л. 13 об.]. В конце марта о своих притязаниях на типографский склад и синодальную книжную лавку объявил занявший здание Синода литературно-издательский отдел Наркомюста [2. Л. 1, 6].
Тем не менее до мая 1918 г. церковное руководство не оставляла надежда на благополучное решение вопроса о типографии. Так, 8 марта (23 февраля) 1918 г. Высшее церковное управление
(ВЦУ) слушало доклад А.П. Рождественского о мероприятиях, подлежащих проведению в жизнь в случае возвращения типографии церкви. Постановили «иметь в виду при возвращении типографии в распоряжение церковной власти» [9. Л. 15 об.]. Возможно, предполагалось преобразовать типографию из «Синодальной» в «Патриаршую» [12. Л. 16-18].
Вероятно, надежды духовенства подпитывались и сведениями о растущем недовольстве рабочих старым составом Комитета старост, что окончилось 12 апреля их переизбранием. 25 апреля 1918 г. по итогам ревизии их деятельности общее собрание рабочих констатировало, что Комитет старост «не будучи подготовлен технически к аппарату управления типографией после ухода администрации, оказался беспомощен заменить её» [19, с. 10-11]. Тем не менее вопрос о возможности возвращения типографии в ведение церкви рабочими даже не поднимался.
Вместе с тем необходимо отметить, что вопреки звучавшим на Поместном соборе утверждениям рабочие вовсе не являлись «большевиками». Например, 23 февраля 1918 г. общее собрание рабочих в связи с наступлением немцев на Петроград приняло резолюцию, объявляющую необходимым «немедленное прекращение гражданской войны, созыв Учредительного собрания и передачу ему всей полноты власти, свободу печати, оставляя Совет рабочих и солдатских депутатов, как политическую организацию пролетариата, стоящего на страже русской революции» [19, с. 9]. Общее собрание 14 мая 1918 г. приняло высказанное рабочим Ф. Юнкеровым заявление об «отрицательном настроении всех рабочих масс к советскому правительству» и о «полной непригодности всех начинаний большевистской власти как в области политической, так и в экономической жизни страны» [19, с. 11]. 20 сентября 1918 г. в нарушение циркуляра Отдела управления Государственными типографиями общее собрание рабочих объявило день Рождества Пресвятой Богородицы выходным [20, с. 6].
К маю 1918 г. церковному руководству стало очевидно, что ситуация с типографией в ближайшее время не изменится. Ввиду этого 17 (4) мая 1918 г. ВЦУ постановило оповестить православное духовенство и мирян, что печатаемая в типографии духовная литература лишена благословения церковной власти и «не может заслуживать доверия» [10. Л. 16]. После реквизиции типографии ВЦУ более не делало там заказов, а в 1919 г. церковь печатала свои материалы в Петрограде в 17-й Государственной типографии (ул. 7-я рота, 26) [12. Л. 32-37]. Бывшая Петроградская синодальная типография (3-я Государственная) и книжный склад при ней перешли в конце 1918 г. в ведение Отдела печати Петроградского совета ра-
бочих и крестьянских депутатов [14, с. 304], а в прежних квартирах чиновников типографии по адресам Кабинетская ул., 17 и Звенигородская ул., 12 разместились типографские рабочие [11. Л. 37-37 об.].
Список литературы
1. Государственный архив Российской федерации (ГАРФ). Ф. 130. Оп. 1. Д. 101.
2. ГАРФ. Ф. А353. Оп. 2. Д. 196.
3. Декреты Советской власти. Т. I. - М., 1957.
4. Кашеваров А.Н. Православная Российская церковь и советское государство (1917 - 1922). - М., 2005.
5. Протоколы заседаний Совета Народных Комиссаров РСФСР. Ноябрь 1917 - март 1918 гг. - М., 2006.
6. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 1184. Оп. 3. Ч. 4. 1917. Д. 104.
7. РГАДА. Ф. 1184. Оп. 3. Ч. 4. 1917. Д. 115.
8. РГАДА. Ф. 1184. Оп. 3. Ч. 4. 1918. Д. 2.
9. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 831. Оп. 1.
Д. 3.
10. РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 27.
11. РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 28.
12. РГИА. Ф. 1579. Оп. 1. Д. 47.
13. РГИА. Ф. 1579. Оп. 1. Д. 49.
14. Сборник декретов и распоряжений по Союзу коммун Северной области. Вып. I. Ч. 1. - Пг., 1919.
15. Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Кн. VI. -М., 1918.
16. Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Т. 10. Деяния 137-151. - М., 2000.
17. Трудовой еженедельник. - 1918. - № 1.
18. Трудовой еженедельник. - 1918. - № 3.
19. Трудовой еженедельник. - 1918. - № 5.
20. Трудовой еженедельник. - 1918. - № 10.
21. Церковные ведомости. - 1918. - № 1.
22. Церковные ведомости. - 1918. - №1. Прибавления.
23. Шкаровский М.В. Церковная жизнь Петрограда в период революционных потрясений 1917-1918 гг. // Политическая история России ХХ века. К 80-летию профессора Виталия Ивановича Старцева: сб. науч. тр. - СПб., 2011. С. 269-287.
