Научная статья на тему 'Регулирующая роль правосознания'

Регулирующая роль правосознания Текст научной статьи по специальности «Право»

CC BY
2809
502
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ПРАВОСОЗНАНИЕ / ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ / ДЕФОРМАЦИЯ ПРАВОСОЗНАНИЯ / ПРАВОВОЙ НИГИЛИЗМ / ПРАВОВОЙ ИДЕАЛИЗМ / SENSE OF LAW / LAWFUL REGULATION / LAW NIHILISM / LAW IDEALISM / DEFORMATION SENSE OF LAW

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Рыбаков Владимир Алексеевич

Рассматриваются проблемы правосознания, его место и роль в правовом регулировании. Отмечается, что оно является универсальным элементом действия права, обладающим регулятивными качествами. Вид правосознания предопределяет вид правового поведения: законоодобряющее, законопослушное, закононарушающее, а также правовой нигилизм, идеализм.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

REGULARTION ROLE OF SENSE OF LAW

The article is devoted to problem to sense of law, to place and role sense of law into lawful regulation. It is a universal part of lawful regulation. The kind of sense law determines conduct man. It may be law nihilism, law idealism and another form.

Текст научной работы на тему «Регулирующая роль правосознания»

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

Вестник Омского университета. Серия «Право». 2011. № 3 (28). С. 6-12.

УДК 340

РЕГУЛИРУЮЩАЯ РОЛЬ ПРАВОСОЗНАНИЯ

REGULARTION ROLE OF SENSE OF LAW В. А. РЫБАКОВ (V. A. RIBAKOV)

Рассматриваются проблемы правосознания, его место и роль в правовом регулировании. Отмечается, что оно является универсальным элементом действия права, обладающим регулятивными качествами. Вид правосознания предопределяет вид правового поведения: законоодобряющее, законопослушное,

закононарушающее, а также правовой нигилизм, идеализм.

Ключевые слова: правосознание, правовое регулирование, деформация правосознания, правовой нигилизм, правовой идеализм.

The article is devoted to problem to sense of law, to place and role sense of law into lawful regulation. It is a universal part of lawful regulation. The kind of sense law determines conduct man. It may be law nihilism, law idealism and another form.

Key words: sense of law, lawful regulation, law nihilism, law idealism, deformation sense of law.

В механизме правового регулирования правосознанию отводят первое место [1]. Подобный вывод не совсем верен. Нельзя ограничивать правосознание какой-либо одной стадией (этапом) правового регулирования: начальной, средней, конечной. Но можно говорить о первостепенном значении, или первостепенной его роли в этом процессе.

Определить место и роль правосознания в правовом регулировании весьма затруднительно. Это связано с тем, что единого определения правосознания, как ни странно, нет. Его нет даже в учебной литературе, которая должна предлагать общепринятую позицию.

Коллектив авторов одного из учебников утверждает, что правосознание - это «система знаний о праве как совокупной связи в форме чувственного или рационального (научного) его понимания» [2]. При таком подходе правосознание ограничивается научными знаниями, т. е. речь идёт о правознании, а

не о правосознании - разных хотя и родственных явлениях. Первое - интеллектуальный багаж субъекта права, предпосылка правового регулирования. Второй - мировоззренческая его позиция, реализация этого багажа, активный элемент правового регулирования. Кроме того, предложенный подход исключает из понятия обыденный и профессиональный виды правосознания.

Иной подход к определению правосознания у В. И. Червонюка. Он неоправданно ограничивает его сферой государственного аппарата - правосознание - это «представление о праве, которое формируется у служащих государственного аппарата (в особенности у юристов-практиков) на основе мировоззренческой идеологии и специальных юридических знаний, и аккумулирующее юридическую практику, опыт применения права, компетентное понимание всех сторон его содержания» [3]. Такое определение ущербно.

© Рыбаков В. А., 2011

Оно привязано к правоприменительной деятельности государственных служащих. Более того, в него включаются лишь те субъекты права, которые имеют специальные юридические знания, т. е. юристы. При таком подходе из сферы правового сознания выпадает большая часть населения, а правосознание рассматривается лишь как представления о праве, а не как активная часть правового регулирования, что искажает суть рассматриваемого явления.

Широко распространено понимание правосознания как совокупности представлений и чувств людей, выражающих их отношение к праву [4]. Правосознание как отношение в развернутом виде воспроизводит Т. Н. Радько. Он утверждает, что правосознание - «это правовые взгляды, понятия, представления и чувства отдельной личности, определяющие её отношение к действующему праву, правопорядку, к правовым установлениям и требованиям, в соответствии с которыми осуществляются субъективные права и исполняются юридические обязанности» [5]. Понимание правосознания как отношение к правовым явлениям выводит его из правового регулирования. Оно выступает как взгляд со стороны на правовое регулирование, оценку его как «хорошее - плохое», «эффективное - неэффективное».

Правосознание следует определять как правовые представления и правовые чувства, направленные на создание и реализацию нормативных и индивидуальных правовых актов. Только при таком понимании можно говорить о регулятивной функции правосознания и ставить вопрос о его месте и роли в правовом регулировании. Предыдущие определения, как представляется, ограничиваются лишь познавательной и оценочной функцией. Хотя и здесь не всё бесспорно. Любые социальные функции отличаются целенаправленностью. Значит и познавательная функция правосознания должна быть таковой. Это предполагает сознательное обогащение, накопление правовых знаний. Однако это характерно только для профессионального правосознания, другая же часть общества получает их стихийно, бессистемно. Выполняется ли в этом случае познавательная функция правосознания? Думается, что нет.

Исходя из предложенного нами определения, можно утверждать, что правосознание является составной частью правового регулирования. Его специфическая черта состоит в том, что роль правосознания не ограничена какой-либо одной стадией правового регулирования. Оно включается в работу и на стадии правотворчества, и на стадии применения и реализации норм права. В той или иной степени оно присутствует во всех элементах механизма правового регулирования - нормах права, правоотношениях, актах реализации права. Правосознание пронизывает весь механизм правового регулирования, предшествует изданию юридических норм и присутствует на всём протяжении их действия [6]. Правосознание окружает право со всех сторон, создаёт своего рода среду, атмосферу, в которой формируются и функционируют нормы права. Оно включается в механизм правового регулирования как одно из средств воздействия на общественные отношения.

Особенности правосознания как элемента правового воздействия выражаются в том, что оно является:

1) нематериализованным элементом действия права, воздействует через волю и сознание людей;

2) универсальным элементом действия права, существующим на всех этапах правового регулирования;

3) источником права, отражающим объективные потребности развития общества.

Правосознание выступает основным средством при применении норм права -квалификации правонарушений, толкований норм права, решении юридических дел. Особенно велика его роль при пробелах в законодательстве.

При этом следует учитывать два момента. Во-первых, правотворческая деятельность не включается в правовое регулирование, она предшествует ему, представляет условие этого регулирования, создания нормативной основы. Но правосознание, несомненно, задействовано в этом процессе, является его идеологическим источником.

Во-вторых, граждане, реализуя свои права, часто не осмысливают нормативную основу правового регулирования (например, покупая продукты), стадию правоотношений,

юридических фактов и т. д. Многие нормативные правовые акты им не известны.

Самостоятельная роль правосознания в регулировании общественных отношений подтверждается и тем, что оно, в отличие от письменных источников права, фиксирует содержание и такого источника правовых норм, как юридические обычаи, не только становясь основным способом их существования и главным местом их нахождения, но и монопольно определяя особенности процесса их реализации. Ведь, как известно, письменные источники права предусматривают лишь принципиальную возможность использования правовых обычаев, не определяя при этом самих заключенных в них правил. Последнее является исключительной прерогативой правосознания.

Роль правосознания в правовом регулировании выражается в том, что оно приводит в движение систему правового регулирования:

- направляет правотворчество, являясь идейной основой права;

- лежит в основе решения юридических дел и прежде всего при квалификации деяний и толковании норм права;

- оказывает серьёзное мотивационное воздействие на поведение людей;

- является важнейшим фактором укрепления законности и правопорядка;

- выступает источником права, отражающим объективные потребности развития общества;

- является связывающим звеном между нормативным выражением воли законодателя и реальными общественными отношениями.

Теперь подходим к наиболее значимому для нас аспекту правосознания, а именно, к его регулятивным свойствам. Правосознание обладает нормативным характером и определяет поведение людей, т. е. имеет собственное, относительно самостоятельное регулятивное значение. Оно проявляется в том, что содержащиеся в правосознании правовые установки, концентрирующие в себе в высокообобщенной форме потребности, интересы, цели и решение действовать по выработанной мышлением программе [7], определяют поведение людей. Таким образом, формируется подход к оценке правовой ситуации, стиль деятельности.

Если сказанное перевести в плоскость регулятивных качеств правосознания, то можно утверждать, что именно оно обусловливает вид поведения человека. Законоодобряющему, законопослушному и закононарушающему правосознанию [8] корреспондирует соответствующее поведение.

При законоодобряющем поведении требования, цели и ценности действующего права осознаются и воспринимаются субъектом как безусловно необходимые и полезные для него и для других, для общества в целом и подлежащие реализации. Такая позиция субъекта мотивируется достоинствами действующего права: справедливостью, ценностью, полезностью и т. д., а не его общеобязательной силой, принудительным характером и т. д. Поведение в этом случае становится социально активным.

В рамках данного вида правосознания и поведения возможно проявление правового фетишизма (идеализма, романтизма) - гипертрофированного представления о роли права, юридических средств в решении социально-экономических, политических и иных задач. Так, некоторые граждане считают, что с помощью ужесточения уголовного закона можно победить преступность. Правящие элиты также подвержены этому виду деформации правосознания.

Юридический фетишизм весьма распространен в нашем обществе. Достаточно вспомнить как часто, даже с трибуны высшего органа государственной власти страны, звучат настойчивые требования принять в самом срочном порядке по тому или иному поводу законодательный акт, полагая, что именно таким образом можно и нужно решать любую остросоциальную проблему -насытить рынок товарами, преодолеть организованную преступность и бесхозяйственность, значительно повысить культуру в обществе и т. д. Реализация такого подхода на практике приводит к чрезмерному увлечению нормативно-правовыми средствами, принятию актов, которые не вызывались общественными потребностями. В конечном счёте, такой акт теряет своё значение, оставляя у адресатов неприятный осадок.

Закреплённая в Конституции РФ модель общественного и государственного устройства, на наш взгляд, есть проявление идеа-

лизма. Она представляет собой скорее желаемый идеал, видение должного порядка, нежели реальное механическое отображение существующих общественных отношений. Этой точки зрения придерживается Л. С. Мамут, признающий Конституцию РФ, заключающую в себе модель демократической правовой государственности, особого рода идеалом (должным). «В таком качестве,

- пишет он, - эта нормативная модель - проекция системы осознанных и официально зафиксированных политико-юридических

(но не только их одних) потребностей, интересов и целей общества. Как всякая проекция (а не ретроспекция), она неизбежно, закономерно выходит за пределы настоящего (т. е. сущего) и локализуется в будущем. Именно будущее - место постоянного её расположения. Судьба идеала - всегда находится в пространстве будущего», а «претворение в действительность любого идеала, в том числе и облаченного в форму Основного закона, неминуемо сопровождается известным разочарованием» [9].

Для законопослушного поведения основным мотивирующим фактором правосознания является общеобязательность действующего права, его гарантированность, возможность юридической ответственности. Установочная позиция субъекта такого правосознания является результатом целесообразного выбора на основе взвешивания и оценки достоинств и преимуществ (для себя, для других и всего общества) соблюдения закона и недостатков, невыгод, отрицательных последствий его нарушения. В этом смысле законопослушное правосознание обусловливает прагматическое поведение: положительное (привычное), конформистское (пассивное), маргинальное.

Этот вид правосознания, как и предыдущий, играют положительную роль в правовом регулировании. Как писал И. А. Ильин, «честным, законопослушным можно быть только по личной убежденности, в силу личного решения. Без этого нет правосознания и лояльности, и гражданин становится не опорой, а брешью в правопорядке». То есть это добровольная позиция индивида, соблюдение им закона «не за страх, а за совесть» [10].

Определённую мотивирующую роль при формировании законопослушной пози-

ции могут сыграть и качественно-содержательные достоинства самого закона, т. е. мотивы одобрения закона. Но подобные законоодобрительные мотивы здесь имеют вспомогательное (во многом - компенсаторное) значение. Люди сплошь и рядом отрицательно относятся к тем или иным требованиям закона, но в своей основной массе соблюдают их.

Законоодобрящее и законопослушное правосознание можно определить как положительное правосознание - одно из его состояний, раскрывающее его позитивную сторону и направленность. В российской правовой и философской науках учение о положительном правосознании до последнего времени так и не получило своего развития. Только в работах отдельных авторов встречаются упоминания о необходимости достижения позитивного состояния правосознания, в котором бы доминировали идеи укрепления законности и правопорядка. Объясняется это сложностью изучения данной проблемы, вызванной тем, что само правосознание является изменчивой категорией, формирование и развитие которой зависит от различных факторов социальной среды.

Отсутствие научной трактовки положительного правосознания привело к тому, что никто из отечественных учёных не поставил и не разрешил вопроса о его границах. А это, в свою очередь, негативно сказалось на разработке концепции другого состояния правосознания - его деформации.

Проявлением деформации правосознания является закононарушающее правосознание. Оно предопределяет антисоциальное поведение, обусловленное представлениями субъекта о преимуществах и выгодах несоблюдения права и совершения преступлений [11]. Данный вид поведения проявляется в форме правового нигилизма, «перерожденного» правосознания.

Правовой нигилизм понимается как отрицательное отношение к праву, закону и правовым формам организации общественных отношений [12].

Речь идёт, по меньшей мере, о трёх отторгаемых вещах. Во-первых, о действующем законодательстве. При этом господствует негативное отношение к законам и оправдывается противозаконное поведение. Во-вторых,

о правопорядке, когда люди считают реально существующий правопорядок (который далеко не всегда совпадает с предписаниями законов) неправильным и несправедливым. В-третьих, о базовых идеях и принципах законодательного регулирования. Это проявляется как невосприятие массовым сознанием существа и значения свободы и формального равенства участников социального взаимодействия. Отметаются базовые идеи и основополагающие принципы законодательного регулирования, отсутствуют навыки и желание строить отношения на их основе [13].

Правовой нигилизм имеет различные формы выражения. Прежде всего это прямые умышленные нарушения действующих законов и иных нормативных правовых актов, составляющих огромный, труднообозримый массив уголовно наказуемых деяний, а также гражданских, административных и дисциплинарных проступков.

Широкое распространение получил нигилизм в форме подмены законности политической, идеологической целесообразностью, выхода различных официальных должностных лиц и органов, общественных групп и сил на неправовое поле деятельности, стремление реализовать свои интересы вне рамок Конституции РФ, системы законодательства.

При этом целесообразность может проявлять себя по-разному - в виде государственной, партийной, местной, региональной, практической и даже личной. В любом случае закон отодвигается в сторону. Раз необходимо что-то сделать, а закон мешает, появляется тот или иной вид целесообразности. Установка на то, что «ради дела» или «здравого смысла» можно поступиться законом, характерна для многих чиновников различного уровня.

Некоторые авторы к нигилизму относят правовой релятивизм и правовой субъективизм [14]. Носители правового релятивизма убеждены, что право есть нечто относительное, условное. В «опытных руках» толкование закона зачастую превращается в профессиональный кривотолк. В конституционном правосознании правовой релятивизм проявляется посредством подрыва престижа Конституции РФ, её социальной ценности и значимости в жизни общества и государства.

Правовой субъективизм правосознания проявляется как одностороннее отношение индивида к конституционно-правовым предписаниям: признание своих прав и отрицание своих обязанностей [15]. Носители такого дефекта легко превышают свои полномочия и нарушают чужие права, их индивидуализм перерастает в эгоизм, в пренебрежение интересами общества и отдельных людей. Нарушается конституционный принцип - «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц» (статья 17). Права человека по своей природе призваны гармонизировать права других лиц, когда система прав объективно формируется таким образом, чтобы обеспечить законные интересы людей и предотвратить их возможные нарушения в результате злоупотребления ими со стороны других лиц. Этой цели служит принцип формально-юридического равенства (равенства всех перед законом), означающий отсутствие каких-либо привилегий перед другой личностью в сфере права.

В. Н. Коробка относительно следователей выделяет негативно-правовой радикализм. Он характеризуется крайне негативной сущностью и представляет собой искажение правового сознания, выражающееся в крайне пренебрежительном или крайне негативном отношении личности следователя к праву, закону, иным правовым ценностям путём решительных, кардинальных (противоправных) действий. Наиболее существенным признаком, отличающим данную форму от других известных форм деформации, является повышенная степень общественной опасности, проявляющаяся в формировании и реализации преступных замыслов конкретных сотрудников. Автор отмечает, «что негативноправовой радикализм наиболее остро проявляется в обществе с нестабильным социальноэкономическим положением, активизируется в условиях социально-экономических, социально-политических кризисов» [16].

Представляется, что указанная форма нигилизма охватывается понятием «перерожденного» правосознания, которое представляет собой искаженные представления и взгляды юристов (прежде всего работников правоохранительных органов) на право и правовую действительность. В процессе по-

лучения профессиональных знаний в вузе или других учреждениях у них формировалось положительное сознание, но в ходе трудовой деятельности оно переродилось в отрицательное.

Современная ситуация в стране свидетельствует - профессиональное правосознание в значительной степени деформировано. Только за 2007 г. Следственным комитетом при прокуратуре РФ было возбуждено более тысячи уголовных дел в отношении следователей, прокуроров, судей [17]. Распространенными среди сотрудников правоохранительных органов являются такие преступления, как взяточничество [18], злоупотребление должностными полномочиями [19]. Практически каждая вторая жалоба из всех, поступивших в 2007 г. Уполномоченному по правам человека, приходится на нарушения прав человека, совершаемые должностными лицами в процессе охраны общественного порядка, предварительного следствия, дознания и судопроизводства, вынесения приговоров и исполнения наказания в виде лишения свободы [20].

В зависимости от характера искажений можно выделить три типа деформаций профессионального правосознания (перерождения): общеуголовный, репрессивный и криминальный.

Первый тип предполагает совершение сотрудниками правоохранительных органов так называемых общеуголовных преступлений, т. е. преступлений, не связанных с использованием своих служебных полномочий.

В случае репрессивной деформации правосознания сотрудники правоохранительных органов воспринимают население как контингент правонарушителей, для изобличения которых приемлемо применение любых мер, в том числе и незаконного насилия.

Наибольшую часть поведенческих актов, свидетельствующих о перерождении профессионального правосознания следователей, составляют нарушения закона, совершаемые при выполнении правоохранительных функций и с использованием соответствующих полномочий. Речь идёт о ситуациях, когда следователи необоснованно арестовывают, фальсифицируют материалы уголовных дел, берут взятки, применяют пытки и т. п. [21].

В случае криминальной деформации сотрудники правоохранительных органов вступают в смычку с преступными элементами. Это одна из самых уродливых форм перерождения профессионального правосознания, в результате которого происходит предательство служебного долга.

Итак, правосознание не только является одним из элементов (компонентов) правовой системы, но и представляет собой «всепроникающий её элемент», своеобразный канал передачи информации от правовой системы к субъекту, без которого невозможно существование правовой системы, правотворчество и реализация права. Таким образом, правосознание представляет собою мыслительное и чувственное средоточие всех правовых явлений, в нём как особом «неосязаемом бытии» находят отражение юридические явления и процессы. Именно в правосознании происходит мотивация правового поведения, предопределяющая его регулятивные функции.

1. Комаров С. А. Общая теория государства и права. - М., 1998. - С. 333.

2. Теория государства и права : схемы и комментарии. - 5-е изд. - М. : Юриспруденция,

2007. - С. 30.

3. Червонюк В. И. Теория государства и права : учебник. - М. : ИНФРА-М, 2006. - С. 24.

4. Енгибарян Р. В., Краснов Ю. К. Теория государства и права : учебное пособие. - 2-е изд.

- М. : Норма, 2007. - С. 51.

5. Радько Т. Н. Теория государства и права : учебник для вузов. - М. : ЮНИТА-ДАНА, Закон и права, 2004. - С. 462.

6. Малько В. А. Теория государства и права в вопросах и ответах. - М., 1999. - С. 126.

7. Керимов Д. А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). - М. : Аванта +, 2001. - С. 415.

8. Нерсесянц В. С. Теория права и государства.

- М. : Норма, 2009. - С. 272.

9. Мамут Л. С. Конституция и реальность // Конституция как фактор социальных изменений : сб. докл. - М., 1999. - С. 44-45.

10. Ильин И. А. Наши задачи. - М., 1993. -С. 182. На этом основании автор различает законопослушание и законоуважение.

11. Нерсесянц В. С. Указ. соч. - С. 272.

12. Перевалов В. Д. Теория государства и права : учебник. - М. : Высшее образование, 2005. -С. 368.

13. Сафонов В. Г. Понятие правового нигилизма // Государство и право. - 2004. - № 12. -

С. 65-69.

14. Никитаева В. В. Конституционное правосознание: вопросы теории и практики. - Воронеж, 2002. - С. 133.

15. Там же. - С. 135.

16. Коробка В. Н. Деформация профессионального правосознания следователей органов внутренних дел : дис. ... канд. юрид. наук. -Ростов н/Д, 1999. - С. 84.

17. Коррупция по курсу рубля // Рос. газета. -2008. - 1 февр.

18. Халиков А. Н. Особенности расследования получения взяток должностными лицами правоохранительных органов. - М. : Юрлитин-форм, 2006. - С. 61-63.

19. Криминальный менталитет // Рос. газета. -

2007. - 7 дек.

20. Рос. газета. - 2008. - 14 марта.

21. Об этом свидетельствуют многочисленные публикации в СМИ. См., например: Полетаев В. Милицейские пытки в приговоре // Рос. газета. - 2007. - 30 окт.; Козлова Н. Признание в режиме пытки // Рос. газета. - 2008. -12 февр.; Михайловский И. Пытки как превышение полномочий // Рос. газета. - 2008. -15 февр.; Рузанова Н. Милиция с большой дороги // Рос. газета. - 2007. - 19 сент.; Козлова Н. Прокурорский срок // Рос. газета. -

2008. - 13 марта.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.