CC BY
497
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2013. № 3 (36). С. 30-35. УДК 340
О ПРАВОВОМ НЕВЕЖЕСТВЕ И ДРУГИХ ФОРМАХ ДЕФОРМИРОВАННОГО ПРАВОСОЗНАНИЯ
ABOUT LEGAL IGNORANCE AND OTHER FORMS OF THE DEFORMED SENSE OF JUSTICE
Ю. А. АМИНОВА, В. В. КОЖЕВНИКОВ (YU. A. AMINOVA, V. V. KOZHEVNIKOV)
Анализируется проблема правового невежества как одной из форм деформированного правосознания. Ключевые слова: правосознание, правовая культура, невежество, нигилизм.
In the present article the problem of legal ignorance as is analyzed by one of forms of the deformed sense of justice.
Keywords: sense of justice, Legal culture, Legal ignorance, nihilism.
Анализ современной юридической литературы позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, в юридической науке не уделяется достаточного внимания такому социальному феномену, как правовое невежество. Учёные, как правило, акцентируют внимание на такие формы деформации правосознания, как правовой нигилизм и правовой идеализм (романтизм). Во-вторых, ими по-разному определяется место и роль правового невежества по отношению к иным формам деформированного правосознания. Так, В. В. Сорокин, обращаясь к проблеме правосознания переходного общества, отмечает, что на первом этапе перехода господствует правовой романтизм (идеализм), который можно определить как преувеличение и переоценку роли и места права в жизни общества. По мнению автора, правовой романтизм может проявляться в формах правового негативизма - осознанного игнорирования правовых норм ввиду соблюдения новых правовых идей, пока не закреплённых в нормативно-правовых актах, и правовом инфантилизме, представляющем собою несформированность и пробельность правовых представлений применительно к новым правовым условиям.
По мере углубления правовой реформы, пишет В. В. Сорокин, осложняющегося дез-
организационными факторами, правовой идеализм уступает место правовому нигилизму. При этом автором весьма неубедительно, на наш взгляд, проводится различие между правовым нигилизмом и правовым негативизмом: если первый связан с отрицанием социальной ценности права как такового, то второй предполагает, что правонарушитель осознает ценность правового регулирования для общества, но его личные интересы в данный момент расходятся с общественными [1]. Представляется, что «перелив» форм деформированного правосознания не исключают и другие учёные-теоретики. Так, И. Д. Неважжай, признавая это, подчёркивает, что правовой идеализм заключается в том, что определённый тип правовой культуры абсолютизирует собственную ценность и реальность. Учитывая это, учёный полагает, что правовой идеализм связан с недооцененной значимостью одного типа правовой культуры другим и является свидетельством убеждения в том, что содержание реальной жизни полностью соответствует ценности данной и единственной возможной правовой культуре. В этом плане, резюмируется, что правовой идеализм представляет собой более радикальное и опасное явление, ибо может быть присущ любому типу правовой культу-
© Аминова Ю. А., Кожевников В. В., 2013 30
ры, который сам себя понимает единственно возможным, правильным и истинным [2]. Полагаем, что последнее положение является весьма спорным, ибо правовая культура, отражая уровень правовой цивилизованности общества и включая в себя прогрессивные достижения зарубежных правовых систем, объединяет всё, что создано человечеством в правовой сфере: право, юридическую науку, правосознание, практику законотворчества и судебной деятельности, юридическое мировоззрение, юридические обычаи и традиции. Правосознание - это один из элементов правовой культуры, одна из его характеристик, но правосознание лишь передовое, прогрессивное, недеформированное [3]. В своё время профессор А. Б. Венгеров писал, что правовая культура предполагает более высокую и ёмкую форму правосознания, противостоит правовому нигилизму, иным деформациям правосознания [4]. По мнению Н. И. Мату-зова, современное российское общество характеризуется множеством различных противоречий, среди которых наблюдается и такие, как причудливое переплетение, с одной стороны, тотального правового нигилизма, а с другой - наивного правового идеализма. В первом случае законы откровенно игнорируются, не исполняются, их не ценят, не уважают; во втором, - напротив, им предаётся значение некой чудодейственной силы, способной одним махом разрешить все наболевшие проблемы. Массовое сознание требует принятия всё новых и новых законов и чуть ли не по каждому вопросу. С позиции учёного, сущность правового нигилизма - в общем негативно-отрицательном, неуважительном отношении к праву, законам, нормативному порядку, а с точки зрения корней, причин - в юридическом невежестве, косности, отсталости, правовой невоспитанности основной массы населения. Другой стороной «медали» выступает правовой идеализм, означающий переоценку права. При этом Н. И. Матузов полагает, что и правовой нигилизм, и правовой идеализм питаются одними корнями - юридическим невежеством, неразвитым, деформированным правосознанием, дефицитом политико-правовой культуры [5]. Считая нигилизм и идеализм родственными явлениями, А. В. Малько также признаёт названные выше общие источни-
ки [6]. Представляется похожей и позиция В. И. Червонюка, который правовой нигилизм трактует как сформировавшееся в общественном сознании или психике отдельного человека устойчивое пренебрежительное или негативное отношение к праву, выражающееся в отрицании его социальной ценности и конструктивной роли в обеспечении приоритетов личности и общества, в установке на достижение социально-значимых результатов неправовыми средствами либо характеризующееся отсутствием солидарности с правовыми предписаниями или исполнением их исключительно под угрозой принуждения либо вследствие корыстных побуждений [7]. Юридический же фетишизм учёным понимается как гипертрофированное (возведение в абсолют) понимание роли юридических средств в реализации социально-экономических, политических и иных задач. При этом предполагается, что именно таким образом можно и нужно решать любую проблему - одолеть дефицит и ведомственный монополизм, насытить рынок товарами, преодолеть организованную преступность и бесхозяйственность, значительно повысить культуру в обществе и т. д. Как считает учёный, реализация такого подхода приводит к чрезмерному увеличению (расходованию) нормативно-правовых средств, принятию актов, которые не вызывались общественными потребностями. В конечном счёте, юридический фетишизм ведёт к правовому нигилизму, стимулирует его распространение в обществе [8]. По мере углубления правовой реформы, осложняющегося дезорганизацион-ными факторами, именно он вытесняет правовой идеализм [9]. К сожалению, приходится констатировать, что в настоящее время проявление правового идеализма не является редкостью. Так, в сознании законодателей часто преобладает мнение, что принятие закона автоматически решает проблемы регулирования общественных отношений.
В. В. Лазарев и С. В. Липень считают, что на обыденном уровне правовой нигилизм выражается в правовой неосведомленности, недоверии к праву, стремлении действовать в обход существующих правил и юридических процедур. Иногда люди предпочитают отказаться от защиты своих нарушенных прав, лишь бы не связываться с должност-
ными лицами государственных органов, не запускать юридический механизм разрешения конфликтных ситуаций. Учёные считают, что низкая правовая культура населения (основой которой является правосознание) стала особенно заметной с развитием демократизациполитической жизни общества, либерализации экономики [10].
В контексте рассматриваемой проблемы правового невежества интерес вызывает позиция В. И. Червонюка о формах распространения правового нигилизма. Как отмечается, правовой нигилизм - сложное образование, его проявление можно рассматривать на различных участках правовой действительности: в правовой идеологии он находит отражение в доктринах, течениях, идеях и представлениях; в правовой психологии выступает в форме своеобразных позиций, установок, стереотипов неверия в правовые идеалы [11], в юридической практике характеризуется различными формами отчуждения от правовых установлений, правовой пассивностью населения и должностных лиц. С точки зрения В. И. Червонюка, правовой нигилизм - это и правовое невежество, не позволяющее гражданами в полной мере распорядиться предоставленными законом возможностями, и неумение, а подчас и нежелание отстаивать свои права, и, хуже того, нежелание считаться с правами и законными интересами других людей. Это также разгул правового дилетантизма, правовая необязательность должностных лиц и населения, переросшая в воинствующую неисполнимость, непослушание закону, отказ от выполнения взятых на себя (причём добровольно) обязательств и др. [12]. Интересно заметить, что в другой работе автор придаёт принципиальное значение для практики строительства правового государства изучению правового нигилизма с точки зрения подверженности ему отдельных индивидов и общностей. По мнению учёного, если расположить на континууме формы его распространения по названному основанию, то на одном его полюсе будет правовой скепсис, а на другом -правовой нигилизм. Проявление первого -надменно-пренебрежительное, высокомерное, снисходительно-скептическое восприятие права, оценка его не как базовой, фундаментальной идеи, а как второстепенного явления
в общей школе человеческих ценностей [13]. Как писал Н. И. Матузов, неверие в высокое предназначение, потенциал, универсальность, возможности и даже необходимость права -ключевые признаки этой формы распространения правового нигилизма [14]. Правовой нигилизм может проявляться в недооценке юридического инструментария (инструментальной ценности права), а также в безответственном, легкомысленном отношении к требованиям закона (правовой инфантилизм) [15]. Н. И. Матузов определяет нигилизм как «...негативное отношение субъекта (группы, класса) к определённым ценностям, нормам, взглядам, идеалам, а подчас и всем сторонам человеческого бытия» [16]. Сущность же правового нигилизма заключается, по мнению учёного, «...в общем, негативно-отрицательном, неуважительном отношении к праву, законам, нормативному порядку» [17].
Обращает на себя внимание позиция С. В. Бошно, которой выделяются такие формы деформации правового сознания, как правовой инфантилизм, нигилизм, фетишизм, перерождение правового сознания. Автор полагает, что правовой инфантилизм -наиболее легкая форма искажения правового сознания, которая выражается в несформи-рованности, недостаточности правовых знаний, установок. Причём здесь имеется ввиду не столько неполнота правовых знаний, сколько выпадение из целостной системы её существенных элементов и, прежде всего, отсутствие позитивного отношения к закону и другим правовым ценностям. Эта форма деформации проявляется в полном неверии в потенциальные возможности права, в стремлении руководствоваться не правом, а своими желаниями и интересами [18]. В основе правового фетишизма лежит отношение к праву как к идолу, которому следует слепо поклоняться. Тем самым право выводится из состава социальных инструментов и приобретает самодостаточный характер. И наконец, феномен перерождения правового сознания отличается не только степенью общественной опасности, но и мотивацией. Перерожденческое правосознание основано на сознательном отрицании закона по мотивам корысти, жестокости и т. п. Данная форма выражается в совершении преступлений. Тождественная позиция и А. Н. Чащина [19].
Наконец, более дифференцированные формы деформационного правосознания предлагает В. А. Рыбаков: это правовые инфантилизм, дилетантизм, перерожденное правосознание, идеализм и нигилизм. Остановим внимание на таких формах, которые ранее нами не упоминались. Итак, по мнению автора, правовой дилетантизм - вольное обращение с законами либо с оценкой юридической ситуации не в силу корыстных целей (хотя корыстными определяют не цели, а мотивы), а в силу небрежного отношения к юридическим ценностям. Правовой релятивизм - это убеждение, что право есть нечто относительное. Правовой субъективизм -одностороннее отношение индивида к правовым предписаниям: признание своих прав и отрицание своих обязанностей [20]. Полагаем, что анализу феномена правового невежества должно предшествовать рассмотрение этимологии слова «невежество». Так, С. И. Ожегов последнее понимал, как «отсутствие знаний, некультурность», а «невежественный» - как «малокультурный» [21]. Применительно к понятию «правовое невежество», как думается, это означает отсутствие или недостаточный уровень правовых знаний, правовой культуры. Полагаем, что учёные-теоретики так или иначе, но чаще всего косвенно, признают наличие правового невежества. Например, В. И. Шепелев, характеризуя обыденное правосознание, пишет о том, что оно представляет собой достаточно поверхностные, примитивные, житейские суждения, воззрения о праве в целом и других явлениях правовой жизни, исходящие от людей; в обыденном правосознании превалирует эмоционально-чувственная сфера -психологическое отношение индивида к явлениям юридической действительности, проявляющейся в эмоциях, переживаниях, намерениях. Р. К. Русинов утверждает, что этот уровень правосознания свойственен основной массе членов общества, он формируется на основе повседневной жизни граждан в сфере правового регулирования [22]. Этот уровень правосознания характеризуется знанием общих принципов права; здесь правовые воззрения тесно переплетаются с нравственными представлениями [23].
На наш взгляд, во-первых, правовое невежество нельзя отождествлять с правовым
нигилизмом, ибо последняя форма деформированного правосознания предполагает отрицательное отношение к праву даже при наличии достаточного уровня правовых знаний. Так, только за шесть месяцев 2009 г. судами рассмотрено 4 500 дел коррупционной направленности. Среди осуждённых - 532 представителя органов государственной власти и органов местного самоуправления, более 700 работников правоохранительных органов [24]. Эти цифры свидетельствуют о масштабах коррупции, поразивших наше общество, и о том, что должностные лица, знавшие право, к этому праву отнеслись отрицательно. Нисколько не умаляя значение правовых знаний, следует иметь в виду, что знания и понимания права зачастую недостаточно для правомерного поведения, ибо сами по себе они не удерживают от правонарушения. Главное заключается в отношении лица к охраняемым законом формам и ценностям, к обществу, его интересам, отдельным людям [25]. Во-вторых, полагаем, что правовое невежество следует признать источником правового идеализма, но не правового нигилизма, как считают учёные, ибо нельзя относиться к праву отрицательно или положительно (в данном случае, имея в виду правовой нигилизм, отрицательно), не зная и не понимая этого права. Правовые знания как раз и формируют то или иное отношение к праву. Отметим, что зачастую дефекты правосознания, в том числе и правовое невежество, возникают из массового незнания и непонимания права. Особенно опасно, когда такая ситуация возникает в среде работников средств массовой информации, тиражирующих своё невежество или невежество других лиц, в том числе и должностных. Примеров тому множество. Так, А. Хрусталев справедливо оценивает как одно из самых нелепых постановление (№ 1033) украинского кабинета министров, согласно которому в украиноязычных школах (а таких примерно 85 %) учителям запрещается не только вести уроки на русском, но даже общаться друг с другом на этом языке. Официальный пункт постановления звучит так: «В рабочее время в государственном общеобразовательном учебном заведении постоянно использовать украинский язык...» [26]. Другой пример. В системе МВД, судя по прессе, создаётся инсти-
тут личного поручительства. Милицейские кадровики получили указание на службу принимать только тех, за кого ручаются действующие сотрудники. Причём поручитель должен быть готов «по-взрослому» отвечать за своего «крестника», т. е. в случае чего вместе с ним вылететь со службы. Это как минимум [27]. Заметим, что в системе МВД в последнее время складывается следующая тенденция: персональная ответственность начальника любого ранга за проступки своих подчинённых. Ректор Московского государственного технического университета гражданской авиации профессор Б. Елисеев в одном из интервью рассуждает так: «...в Воздушном кодексе есть статья, где говорится, что образовательные учреждения отрасли осуществляют подготовку специалистов соответствующего уровня согласно перечню авиационного персонала. То есть нормативный акт должен быть. А его нет до сих пор. Я сторонник того, что всё должно быть легитимно» [28]. Если оценивать данное положение критически, то, во-первых, речь должна идти не о нормативных, а о нормативно-правовых актах. А во-вторых, уважаемому профессору, видимо, хотелось сказать не о легитимности, а о легальности, ибо, если первое понятие означает, что государственная власть признаётся населением, население соглашается подчиняться государственной власти и т. д., то второе - юридическое обоснование власти, соответствие действий государственных органов существующему в стране законодательству. Один из представителей МВД РФ говорит так: «Если поведение сотрудника милиции выглядит неадекватно, в такой ситуации гражданин вправе оказать ему сопротивление. Здесь возникает институт крайней необходимости и самообороны» [29]. Во-первых, здесь речь должна идти лишь об одном институте уголовного права. А во-вторых, имеется в виду институт не самообороны, а необходимой обороны. Ещё один пример, свидетельствующий о живучести правового невежества, - заметка В. Куликова «Обаяние юридического лица», в которой рассматривается ряд проблем правового характера, в том числе повышения качества юридического образования [30]. Однако содержание статьи не соответствует её названию, ибо в ней ни разу не упоминается юридическое лицо как
организация, имеющая ряд специфических признаков (см.: ст. 48 ГК РФ).
Таким образом, вышеизложенное позволяет сделать вывод, согласно которому проблема правового невежества, имеющая не только теоретическое, но и практическое значение, требует скорейшего разрешения. Это особенно актуализируется в связи с формированием гражданского общества и правового государства.
1. Сорокин В. В. Теория государства и права переходного периода : учебник. - Барнаул, 2007. - С. 365-366.
2. Неважжай И. Д. Типы правовой культуры и формы правосознания // Правоведение. -2000. - № 2. - С. 28.
3. Головистикова А. Н. Правосознание и правовая культура // Головистикова А. Н., Дмитриев Ю. А. Проблемы теории государства и права : учебник. - М., 2005. - С. 669.
4. Венгеров А. Б. Теория государства и права : учебник. - М., 2007. - С. 571.
5. Матузов Н. И. Правовой нигилизм и правовой идеализм // Теория государства и права : курс лекции / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. - М., 2007. - С. 682, 689, 712.
6. Теория государства и права : учебник / под ред. А. В. Малько. - М., 2007. - С. 304.
7. Гойман-Калинский И. В., Иванец И. Г., Чер-вонюк В. И. Элементарные начала общей теории права. - М., 2003. - С. 521-522.
8. Там же. - С. 522-523. Отметим, что на рассмотрение в российском обществе правового идеализма обращают внимание первые лица государства. Так, В. В. Путин, выступая на съезде «Единой России», попросил членов партии поддержать предложение правительства, препятствующее несовершеннолетним приобретать алкоголь и сигареты. При этом премьер-министр подчеркнул, что одними законами проблему не решить и порекомендовал «активнее продвигать культуру здорового образа жизни» (Закатнова А. Партии сказали «Надо» // Российская газета. - 2009. - 23 нояб.).
9. Грязнова Т. Е., Червяковский А. В. Право и политика: история и современность : материалы региональной научно-практической конференции (27-28 марта 2009 г.). - Омск, 2009. - С. 79.
10. Лазарев В. В. Липень С. В. Теория государства и права : учебник. - М., 2005. - С. 335.
11. В своё время А. В. Венгеров писал, что «правовой нигилизм - это характеристика определённых негативных, деформированных сторон правосознания, это та идеологическая и психологическая часть правосознания, кото-
рая резко критически, отрицательно относится к требованиям уважения и соблюдения права (Венгеров А. В. Теория государства и права : учебник. - М., 2007. - С. 569).
12. Гойман-Калинский И. В., Иванец И. Г., Чер-вонюк В. И. Указ. соч. - С. 523.
13. Червонюк В. И. Теория государства и права : учебник. - М., 2006. - С. 673.
14. Матузов Н. И. Актуальные проблемы теории права. - Саратов, 2003. - С. 153.
15. ЧервонюкВ. И. Указ. соч. - С. 673.
16. Матузов Н. И. Правовой нигилизм и правовой идеализм // Теория государства и права : курс лекций / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. - 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2004. - С. 683.
17. Полагаем, что это положение является актуальным на фоне высказываний А. Макаркина (Центр политических технологий): «.в обществе высок уровень скептицизма, цинизма, представления о том, что всё равно ничего не удастся сделать» (Российская газета. -2009. - 13 нояб.).
18. Бошно С. В. Теория государства и права : учебник. - М., 2007. - С. 304.
19. Чащин А. Н. Теория государства и права : учебник. - М., 2001. - С. 330.
20. Рыбаков В. А. Проблемы теории государства и права : курс лекций. - Омск, 2006. - С. 304-305.
21. Ожегов С. И. Словарь русского языка. - М., 1984. - С. 342.
22. Теория государства и права : учебник / В. Я. Любашиц и др. - Ростов н/Д ; М., 2006. - С. 499.
23. Теория государства и права : учебник / под ред. В. Д. Перевалова. - М., 2007. - С. 210211.
24. Российская газета. - 2009. - 19 нояб.
25. Кожевников В. В. Факторы, обусловливающие правовую активность участников правоотношений, возникающих в деятельности органов внутренних дел на досудебных стадиях российского уголовного процесса : монография. - Омск, 2003. - С. 123.
26. Хрусталев В. Тимошенко запретила учителям и родителям школьников разговаривать в школах по-русски // Комсомольская правда. -2009. - 23 окт.
27. Фалалеев В., Попова Л. Наезд с красными корочками // Российская газета. - 2009. -20 окт.
28. Ячменникова Н. Под единым крылом // Российская газета. - 2009. - 18 нояб.
29. Овчинников А., Рябцев А. Нургалиев разрешил обороняться от милиционеров // Комсомольская правда. - 2009. - 28 нояб.
30. Куликов В. Обаяние юридического лица // Российская газета. - 2009. - 4 дек.
