CC BY
26
И в России, и в Египте реальная политика делается вне поля зрения большей части граждан.
Пожалуй, это и есть важнейший вывод из всего сказанного
выше.
«Свободная мысль», М., 2013 г., № 5, с. 75-88.
И. Иванова,
востоковед
РЕГИОНАЛЬНЫЕ И ВНЕШНИЕ АКТОРЫ. ТУРЦИЯ*
(Окончание)
Несмотря на предпринимаемые попытки в указанном направлении, Турции отстоять свои прежние позиции в Ливии будет очень сложно. Бывший турецкий посол в Ливии, дипломат в отставке Улуч Озулькер, заявил, что в новой системе, которая будет создана в Ливии после Каддафи, и в работе по обустройству страны после гражданской войны Турция столкнется с очень серьезной конкуренцией со стороны международных игроков. При этом, по словам бывшего посла, в вопросе инвестиций в Ливию Турция уже может не располагать такими же преимуществами, как раньше. По мнению дипломата, Ливию ждут тяжелые времена. Много неизвестных имеется в таких вопросах, как новые лидеры, новый режим, обустройство страны.
Более оптимистично, хотя и без особых на то оснований, высказался председатель Турецко-ливийского делового совета Хусейн Эрсин Такла. «В связи с происходящим в Ливии мы не испытываем тревоги. Турция имеет здесь очень важный вес. Быть может, выплата долгов займет определенное время, но эти события нас обрадовали. В настоящее время размер выплат, которые должны быть произведены турецким подрядчикам в Ливии, составляет 1,4 млрд долл.», - отметил он. По словам председателя, в данном вопросе турецкая сторона планирует обратиться к Переходному национальному совету. Напомним, что общий объем работ, приходящийся на турецкие компании в этой стране, оценивается приблизительно в 12 млрд долл.
Таким образом, турецкое правительство после некоторых зигзагов заняло прагматическую позицию, встав на сторону пов-
* Начало см. № 1 (2014).
станцев. Оно оказывает полную поддержку ПНС, стремится занять передовые позиции в том, чтобы «получить свою долю в ливийском пироге».
Интересная информация была получена в середине декабря 2011 г. Глава Национального совета переходного периода Ливии Мустафа Абд аль-Джалиль сообщил турецким СМИ, что в ходе своего недавнего визита в Анкару договорился с руководством Турции о предоставлении инструкторов для обучения новой ливийской армии. Вооруженные силы Ливии в результате гражданской войны практически прекратили свое существование в качестве организованной структуры. Часть армии сохранила верность Муаммару Каддафи, но многие солдаты дезертировали и поступили в военизированные формирования оппозиции.
Мустафа Абд аль-Джалиль сообщил, что помимо участия турецких инструкторов в обучении солдат новой армии Ливии, в ходе визита обсуждались и другие вопросы, в том числе гуманитарные. Ливийский лидер сказал, что навестил ливийцев, проходящих лечение в больницах на территории Турции. Абд аль-Джалиль объявил также, что сын бывшего лидера Джамахирии Саиф аль-Ислам Каддафи предстанет перед судом в Триполи.
Турция была одной из первых стран, признавшей временное правительство Ливии и открывшей свое посольство в Бенгази. Турецкое руководство ранее уже предоставило помощь этой стране в размере 100 млн долл. и пообещало перечислить еще 200 млн.
«Арабская весна», очевидным следствием которой станет трансформация не только политических режимов, но также региональной подсистемы международных отношений на Ближнем Востоке, открыла перед Турцией возможность активного участия в формировании нового порядка в регионе. В первый зарубежный вояж после триумфальных выборов 2011 г. (Партия справедливости и развития в июне третий раз подряд выиграла парламентские выборы) премьер-министр отправился по странам «победившей арабской весны»: Египту, Тунису, Ливии, режимы которых были сметены революциями, охватившими арабский мир.
«Эрдоган - наш герой», «Эрдоган, добро пожаловать на твою вторую родину», «Турция и Египет - вместе в будущее» -такими плакатами турецкого премьера приветствовала в каирском аэропорту многотысячная толпа. Эрдоган приехал в гости не с пустыми руками. На встрече с египетским коллегой Э. Шарафом он пообещал в три с лишним раза - с 1,5 млрд долл. до 5 млрд долл. - увеличить турецкие инвестиции в экономику Египта.
В обмен Анкара рассчитывает получить важные контракты в сфере туризма, коммуникаций и банковском секторе.
Эрдоган встретился с главой Высшего совета Вооруженных сил Египта фельдмаршалом X. Тантауи. Турецкий премьер выступил перед министрами иностранных дел Лиги арабских государств в Каире с речью, обращенной ко всему арабскому миру, и вызвал неизбежную аналогию с адресованным мусульманскому миру выступлением президента США Б. Обамы, прозвучавшим в Каирском университете в 2009 г. Стремясь привлечь симпатии населения арабских стран - по логике, которой Турция руководствуется в ходе «арабской весны», Эрдоган использовал такие беспроигрышные приемы, как дистанцирование от авторитарных режимов и критика Израиля. Призвав международное сообщество во главе с ООН не закрывать глаза на политику Израиля, Эрдоган подтвердил неизменность условий, выполнения которых Турция требует для нормализации международных отношений: официальные извинения за нападение на «Мави Мармара», выплата компенсаций семьям погибших и снятие блокады сектора Газа.
Важной темой выступления стала палестинская проблема. Жесткая позиция в отношении Тель-Авива подняла престиж турецкого премьера в глазах арабского общественного мнения. Вместе с тем, едва турецкий премьер завел в Каире разговор об успешной турецкой модели, приветствия в адрес «борца за Палестину» быстро сменились легкой прохладцей. Официальный представитель «Братьев-мусульман» М. Газлан заявил, что «Турция Ататюрка может быть светской, но Египет отличается от Турции. Мы хотим государство, опирающееся на исламские правила. Слова Эрдогана - вмешательство во внутреннее устройство Египта».
В Ливии Турции уже пришлось столкнуться с западными конкурентами в лице президента Франции Н. Саркози и премьер-министра Великобритании Д. Кэмерона, неожиданный совместный визит которых в Триполи и Бенгази, состоявшийся за день до приезда туда Эрдогана, турецкие комментаторы расценили как стремление не дать турецкому лидеру возможности снискать лавры первого главы государства, посетившего Ливию после свержения М. Каддафи.
В противовес Франции и Великобритании, объявившим о продолжении военных действий против верных Каддафи сил, турецкое руководство выступило за решение разногласий между ливийцами демократическим путем и привлечение сторонников Кад-
дафи к активному участию в процессе реформ. Турция пообещала отправить гуманитарную помощь в Сирт, остающийся оплотом сторонников Каддафи, и строить отношения с ливийцами на основе равного подхода ко всем группам населения.
Подводя итоги тура «Арабская весна», который турецкий премьер совершил в сентябре 2011 г. в три арабские страны, турецкий политолог С. Кохен указывает, что он стал одним из самых ярких проявлений «турецкой дипломатии». Турция сумела продемонстрировать свою значимость в регионе. По мнению С. Кохена, есть несколько факторов, обеспечивших успех тура. Один из них то, что жесткая позиция, занятая Эрдоганом в отношении Израиля, повысила его популярность в арабском мире. Другими факторами стали апелляция премьера к народу, выступление против авторитарных и деспотических режимов и защита демократии. И это стало новым направлением во внешней политике. Отныне Турция в своих отношениях со странами региона начинает выводить на первый план «фактор режима», т.е. выступает против диктатуры в поддержку демократических прав и свобод. «Турецкие лидеры были в сердечных отношениях с диктаторами от Каддафи до Аса-да, вот почему когда началась "арабская весна" турецкая дипломатия пережила период сомнений и колебаний». Однако теперь «"фактор режима" стал принципиальной основой в отношениях Анкары со странами региона». Вместе с тем турецкий политолог вынужден констатировать, что та буря, которую подняла «"арабская весна", еще не улеглась, и неизвестно, как будут проходить процессы в тех странах, которые посетил турецкий премьер. И в этой неустоявшейся обстановке трудно предугадать трудности, ожидающие Турцию».
В свете событий на Ближнем Востоке и Северной Африке корреспондент «Financial Times» Д. Гарднер подчеркивал, что «Премьер Эрдоган, осуществивший "победный тур", справедливо может быть назван самым популярным политиком арабского мира, и эта популярность бесценна для арабов и Запада». Гарднер далее указывает, что Партия справедливости и развития, которая смогла победить на трех выборах подряд, в три раза поднять уровень турецкой экономики, поставить на колени турецкую армию, очень притягательна для многих мусульманских стран и многих либералов. «Исламизм - неизбежный фактор арабского мира, - указывает Гарднер, - однако турецкая модель показывает возможность синтеза исламизма с плюралистическим режимом». В Марокко
турецкую политику одобряют примерно 80%, в Ливане - 93, в Египте - 62% населения.
Турецкий политолог М.А. Биранд пишет, что премьеру Эр-догану «поется ода за одой, его фотографию размещают на обложку "Time", какую ни откроешь газету, встречаешь статью с похвалами в его адрес. И самое интересное - эти аплодисменты исходят от Запада. Отношения между Вашингтоном и Анкарой на невиданном уровне».
По мнению Биранда, «подход Запада изменили следующие пять шагов Эрдогана.
1. В ливийской кампании Эрдоган, действующий вначале с определенными колебаниями, присоединился к западному лагерю.
2. Он дал разрешение на размещение в рамках НАТО системы ПРО на турецкой территории, что ясно показало, чьим сторонником (Ирана или США) является Турция, и это изменило подход США.
3. Ведущая роль Турции в кампании против режима Асада в Сирии и выстраивание в этом направлении в высшей степени эффективного давления.
4. Турция выступает за территориальную целостность Ирака и готова сохранять здесь равновесие после вывода войск США.
5. Его выступление по каирскому телевидению и предложение мусульманским странам демократии и светской системы поразило все западные столицы и стало важным фактором в изменении их позиций».
Однако не всё так просто для Турции на Ближнем Востоке, здесь имеется много вопросов. Как долго сможет удерживаться у власти режим Асада в Сирии, сможет ли получить Турция свою долю в экономике Ливии, которая была очень солидна при Каддафи, и наконец, какова перспектива удержания власти у военных в Египте, с которыми налажены столь тесные контакты. Народные движения на Ближнем Востоке и Северной Африке привели к свержению состарившихся диктаторов в трех странах - Тунисе, Египте и Ливии. Однако в Египте события от переворота переходят в стадию революции, и свидетельство тому - новые действия на площади Тахрир. «Движения в арабском мире еще не закончились, и пока неизвестно, как и когда будет поставлена точка. И все это носит характер неопределенности и ненадежности».
Не особенно однородные народные массы Египта объединились вокруг цели свержения Мубарака и достигли своей цели. Но не прошло много времени, как стало ясно, что изменения в стране
не носят радикальный характер, а временное военное руководство не намерено приводить в жизнь ожидаемые коренные перемены.
Таким образом, те, кто требовал ухода Мубарака в феврале, потребовали ухода М. Тантауи и его команды осенью 2011 г. Озабоченность внушают как руководство Тантауи, так и возможные действия разгневанных народных масс. И что будет на следующий день? Хаос, раскол народных масс и конфронтация? Подобные озабоченности, и перспективы относятся и к другим арабским странам. В случае ухода режима Асада в Сирии кто будет выстраивать режим? Смогут ли договориться между собой различные этнические и религиозные группы, представители различных идеологических и политических течений? Все эти условия демонстрируют, что перемены на Ближнем Востоке будут длительным и сложным процессом. В подобной обстановке очень велика возможность прихода к власти радикальных сил, в первую очередь исламистов - так турецкий политолог С. Кохен характеризует ситуацию на Ближнем Востоке.
Вместе с тем нельзя не согласиться с его мнением о том, что «неопределенность и неустойчивость на арабском географическом пространстве продолжают напрягать турецкую дипломатию». Ведь правительство Эрдогана в последнее время заявляет о своей принципиальной линии поведения в отношении «арабской весны»: как видно, и в сирийском кризисе Анкара демонстрирует позицию выступать «на стороне народа, против тиранического режима и насилия». А это фактически ведет к активной поддержке оппозиции.
В свое время Турция сказала Мубараку: «Уходи!» Но в дальнейшем народные выступления были обращены против, так как его поддерживала Турция. Военное руководство использует силу против народа, и на площади Тахрир льется кровь. В этих обстоятельствах вопрос заключается в том, будет ли сказано Тан-тауи: «Уходи!»
В результате, с одной стороны, можно говорить об успехах турецкой внешней политики в ходе «арабской весны», об усилении влияния и популярности Турции в регионе. В статье, помещенной в журнале «Time», отмечается, что премьер-министр Эр-доган как во внутренней политике, так и в региональной всегда следовал своему собственному пути, и указывается, что Турция превращается в образец для подражания для многих стран, где происходит «арабская весна». Также в материале подчеркивается следующее: «Эрдоган превратил свою страну в регионального ли-
дера. Сможет ли пример Турции спасти арабские страны?» В результате опроса общественного мнения, проведенного в ноябре 2011 г. в пяти арабских странах (Марокко, Иордании, Египте, Объединенных Арабских Эмиратах и Ливане) вашингтонским исследовательским центром «Институт Брукингза» и Мерилендским университетом, страной, сыгравшей самую конструктивную роль на Ближнем Востоке, респонденты назвали Турцию - 50% опрошенных. При этом из всех иностранных лидеров наибольшие симпатии у них вызывает премьер-министр Турции Эрдоган.
К новым реалиям «арабской весны» можно отнести тот фактор, что на первый план выходят «группы с выраженными исламскими корнями». И если это вызывает некоторое напряжение во многих странах - от США до России, от Китая до Израиля, у Турции такой проблемы нет. У турецкой Партии справедливости и развития (ПСР) уже давно имеются связи с исламскими группами, выходящими на передний план в арабских странах. И символ этой близости - даже названия партий. В Марокко - это Партия справедливости и развития, в Египте - партия «Свободы и справедливости», близкая к «Братьям-мусульманам». Лидеры тунисской партии «Нахда» помимо выражения своей близости к турецкой ПСР при каждом удобном случае подчеркивают то значение, которое они придают турецкому опыту. Вместе с тем радикальные исламисты арабского мира не испытывают особых симпатий к «турецкой модели», многие представители арабской интеллигенции выступают против того, чтобы Турция действовала в регионе как «большой брат».
По словам турецкого политолога Ф. Били, «премьер-министр Эрдоган - самый популярный иностранный лидер на Арабском Востоке, а Турция - самый яркий пример. Не случайно то, что западные страны постоянно расхваливают роль и влияние Турции в регионе. Новые реалии, созданные "арабской весной", дают ей это преимущество». С другой стороны, для Турции не все так просто в свете происходящего на Ближнем Востоке. По мнению заместителя председателя турецкого Центра международных отношений и стратегического анализа доктора Дж. Явуза, турецкая политика «ноль проблем с соседями» полностью обанкротилась. И кроме того, «Турция начала приобретать врагов в лице соседей, вследствие чего страна входит в 2012 г. с тяжелыми потерями».
Как пишет известный журналист-политолог С. Эдиз, Турция на сегодняшний день столкнулась с серьезными проблемами. В ходе разработки плана «ноль проблем с соседями» не был учтен
ряд важных моментов, которые теперь перерастают в растущее недовольство в Ближневосточном регионе «напористым покровительством Турции». Влиятельные на Ближнем Востоке политические фигуры начали обвинять Анкару «во вмешательстве во внутренние дела других государств», называя это неприемлемым. Выступление премьер-министра Ирака Нури аль-Малики в американских СМИ тому яркий пример. В беседе с «Wall Street Journal» аль-Малики заявил, что «Турция, поддерживая в Ираке некоторые политические фигуры и блоки, вмешивается в наши внутренние дела».
Турецкий политолог указывает, что и в Египте имеются влиятельные силы, которые испытывают беспокойство по поводу проводимой Турции политики в регионе и которые утверждают, что «турецкая модель неприемлема для Египта». С другой стороны, не новы и обвинения Турции во вмешательстве во внутренние дела Сирии, и они исходят не только от сирийских властей. Недовольство высказывают также Иран и Ирак. Багдад и Тегеран обвиняют Анкару в поддержке вооруженной оппозиции в Сирии.
Сирийская проблема, размещение ПРО на турецкой территории - все это не способствует укреплению турецко-иранских отношений. С другой стороны, иранские политики заявляют о том, что турецкая светская модель неприемлема для региона, а иранские муллы, стоящие во главе режима, обвиняют Турцию «в попытках экспорта либерального ислама». В этой связи, указывает Эдиз, Турция должна в 2012 г. вновь определить свою роль на Ближнем Востоке и, делая это, опираться «не на предположительные, а на реальные параметры». Президент Турции А. Гюль на встрече с турецкими послами в Анкаре в конце декабря 2011 г. заявил следующее: «Мы никогда не сталкивались ранее с такими важными событиями, как в течение этого года».
Действительно, 2011 г. с точки зрения внешней политики стал для Турции одним из наиболее деятельных. С началом народных движений в арабском мире и смены режимов Турция получила возможность усилить в регионе свою активность и влияние. Появление на улицах арабских стран турецких флагов и портретов Эрдогана стало живым примером завоеванной Турцией популярности. Однако ей пришлось столкнуться с рядом трудностей. Серьезные потрясения не соответствовали целям и ожиданиям «нуля проблем с соседями», напряженность присутствовала в отношениях с Сирией, Ираком, Ираном, углубился кризис с Израилем, новые разногласия проявились в отношениях с руководством
Южного Кипра после начала поисков нефти и газа в Восточном Средиземноморье. Отношения с ЕС оставались заблокированными, испортились отношения с Францией из-за законопроекта об отрицании геноцида армян. «Короче говоря, Турции удалось достичь известных успехов во внешней политике, продемонстрировать себя на международной арене в качестве растущей силы... Но, с другой стороны, во внешних отношениях проявились новые трудности и перебои».
Год «арабской весны» завершился доминированием нескольких основных трендов, которые будут формировать облик региона Ближнего и Среднего Востока в обозримом будущем. Во-первых, стоит отметить вступление турецкого государства в Большую игру за влияние над арабскими странами, которая уже на протяжении трех десятилетий шла между Ираном и Саудовской Аравией. Во-вторых, присоединение Турции к западным санкциям, направленным против режима президента Сирии Башара Аса-да, катализировало процесс пересмотра взглядов арабов на Турцию и спровоцировало «войну мнений» на страницах арабской прессы. В-третьих, в связи с крушением режимов, существовавших в арабских странах годами, заметно усилилась неопределенность в ближневосточной системе международных отношений, что заметно обостряет ситуацию в регионе, особенно на фоне активизации застарелых внутригосударственных конфликтов, которые сдерживались свергнутыми тоталитарными режимами.
Нестабильность на Ближнем Востоке, порожденная «арабской весной», стала основной предпосылкой интенсификации турецкой политики в этом направлении потому, что, с одной стороны, она ослабила позиции традиционно сильных игроков в регионе, а с другой - заставила Турцию обеспокоиться своей безопасностью на ближневосточном направлении. В связи с этим наибольший интерес в краткосрочной перспективе для Турции представляет влияние на ситуацию в Сирии и в Ираке, так как в этих странах проживают крупные курдские общины, которые в случае значительного ослабления централизованных правительств могут прибегнуть к попытке создания собственного государства. Основной же проблемой является то, что и Иран, и Саудовская Аравия уже давно ведут борьбу за влияние над этими государствами и имеют там твердые позиции. Для турецкого правительства важно не столько само влияние на Сирию и Ирак, сколько гарантии того, что нестабильность в этих странах не распространится на саму Турцию, поэтому при сохранении курса на «свободу рук» на
Ближнем Востоке и нежелании вступать в полномасштабную политическую борьбу с ИРИ и КСА оно будет способно предрешить судьбу противостояния этих двух государств, поддержав то из них, которое будет способно дать такие гарантии.
Открытое выступление традиционно пользовавшейся относительным авторитетом в арабских странах Турции против режима Башара Асада заставило арабов задуматься о том, какую же цену готовы заплатить «турецкие братья» за сохранение своих тесных связей с Западом и перспективу вступления в Евросоюз. На страницах арабской прессы развернулась ожесточенная дискуссия по вопросу о будущем характере взаимоотношений «Турция - арабский мир», и, судя по всему, антитурецкая позиция все-таки доминировала. Основными обвинениями в адрес правительства Эрдо-гана, помимо введения санкций против Сирии, были его тесные отношения с блоком НАТО, который неоднократно вмешивался в дела арабских государств, а также курс на нормализацию отношений с Израилем при сохранении антиизраильской риторики. Стоит помнить, что Турция не располагает значительными рычагами воздействия на сознание масс в арабских странах через СМИ, так как большинство новостных агентств в них в той или иной мере подконтрольны государству, что делает задачу возвращения благоприятного имиджа весьма нетривиальной. В то же время арабская пресса положительно отзывается о расширении экономических контактов Турции со странами Ближнего Востока, и укрепление экономических связей в этой связи становится для турецкого правительства наиболее эффективным инструментом для возвращения былых позиций.
Смена старых политических режимов, в том числе в такой ключевой стране арабского мира, как Египет, в перспективе может кардинально изменить политический ландшафт арабского мира. Не стоит сбрасывать со счетов и перспективу масштабного передела собственности в странах «арабской весны», в котором, помимо западных компаний, вполне может поучаствовать и турецкий бизнес. То, что такой передел состоится, является фактом предрешенным, ведь приходящим к власти правительствам придется исполнять многочисленные обещания, данные своим сторонникам, а это потребует немалых средств, основным источником которых, скорее всего, станет продажа значительной части государственного имущества и активов. Не меньших средств потребует и сохранение единства таких атомизированных обществ, как Ливия и Йемен.
В общем, 2011 год, характеризующийся радикальными политическими и экономическими сдвигами на Ближнем Востоке, предоставляет турецкому правительству значительные возможности и открывает огромные перспективы. Турция вполне способна реализовать свои государственные интересы при сохранении сбалансированного политического курса, основанного на здравом смысле, а не на популистской риторике.
«Ближний Восток. Арабское пробуждение и Россия: Что дальше?», М., 2012 г., с. 508-528.
А. Борисов,
востоковед
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА КАТАРА
Катар - небольшое государство зоны Персидского залива с населением 1,7 млн человек (1,4 млн из которых составляют иммигранты) и с армией численностью 11,8 тыс. военнослужащих, стал за последние полтора года одним из главных акторов межарабских отношений. Возможность играть активную роль в региональных делах создают этой стране наличие свободных финансовых средств в размере 100 млрд долл. и телевизионный канал «Аль-Джазира», являющийся активным орудием пропаганды и психологической войны. Активизации внешней политики Катара благоприятствуют и занятость Египта своими внутренними делами, и порожденный насильственной «демократизацией» хаос в Ираке и Ливии, и изоляция Сирии.
Нельзя, впрочем, сказать, что в прошлом политика Катара носила пассивный характер, но ее направленность была иной. Эмират выступал тогда в качестве миротворца, стремящегося внести вклад в урегулирование региональных споров. В 2007 г. он содействовал улучшению сирийско-французских отношений. В 2008 г. катарцы сумели убедить противоборствующие ливанские стороны пойти на проведение президентских выборов. Они посредничали между президентом Али Салехом и хуситами в Йемене, между Хартумом и дарфурскими мятежниками, Джибути и Эритреей.
Вместе с тем уже тогда одной из характерных черт внешней политики Дохи стала поддержка исламистов. Во время обеих чеченских кампаний катарские благотворительные фонды и Общест-
