CC BY
46
ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
Д-р экон. наук Я. С. Ядгаров Е. В. Цеханович
РЕФОРМАТОРСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ В РАЗВИТИИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ В ПОСТМАНУФАКТУРНОМ ПЕРИОДЕ
Рассматриваются возникшие в первой половине XIX в. концепции реформирования экономики свободной конкуренции через призму особенностей эволюции мировой экономической мысли в постмануфактурном периоде. Особое внимание уделено положению о том, что социально направленные и альтернативные на первый взгляд концепции реформ этого периода обусловили, в сущности, формирование актуальной и в наши дни реформаторской исследовательской парадигмы экономической науки.
В истории мирового хозяйства и экономической мысли одним из наиболее значимых и важных является так называемый постмануфактурный период. Основные признаки этого периода - переход от присущего мануфактурному производству ручного труда к преимущественно машинному, механизированному труду в промышленности и от доминировавшего крестьянского типа хозяйствования к фермерству в сельскохозяйственном производстве - проявили себя с завершением промышленного переворота в начале XIX в. в Англии и немногим позднее во Франции. Названные процессы активной индустриализации и коммерциализации хозяйственной жизни, сопровождавшиеся формированием широкой сети фабрик и заводов в городах и фермерских хозяйств на селе, охватили в течение первой половины XIX столетия подавляющее большинство развитых стран той поры и способствовали невиданным ранее темпам роста производительности труда во всех сферах общественного хозяйства.
Промышленный переворот как неотъемлемая черта постмануфактурного периода ознаменовал себя, в числе прочего, созданием эффективных элементов и институтов рыночной инфраструктуры, многократным снижением розничных цен на широкий ассортимент товаров и услуг. Поскольку эти и другие позитивные свершения в экономике постмануфактурного периода происходили, образно говоря, под флагом идеологии laissez faire, или, что одно и то же, экономического либерализма, то именно лидеры и адепты классической политической экономии, ратовавшие за политику ничем не ограниченной свободы конкуренции и предпринимательской деятельности, признавались в ту пору многими исследователями движущей силой экономической науки и творцами наиболее динамичной и перспективной, как им казалось, хозяйственной модели.
Выдающиеся представители классической политической экономии в постмануфактурном периоде в лице Д. Рикардо, Ж. Б. Сея, Т. Мальтуса, Н. Сениора, Ф. Бастиа и других, отстаивая принципы laissez faire и критикуя протекционистскую экономическую политику меркантилистов, были совершенно убеждены в правоте предвидений своего учителя А. Смита, изложен-
ных в 1776 г. в его «Исследовании о природе и причинах богатства народов», т. е. еще до свершения где-либо в мире промышленного переворота. В их собственных сочинениях, изданных уже в постмануфактурном периоде, по-прежнему в духе смитианского учения красной нитью прослеживалась мысль о том, что «направляемая невидимой рукой рыночного механизма, основанного на общественном разделении труда, погоня за частными интересами ведет к богатству всего общества» [5. С. 26].
Между тем социально-экономические реалии постмануфактурного периода в действительности оказались не столь обнадеживающими и радужными. Вопреки прогнозам и заверениям классиков, уже в начале XIX в. стали все с нарастающей остротой проявляться невиданные прежде социальные проблемы и диспропорции в развитии различных сфер и отраслей хозяйства тех стран, в которых возобладали принципы экономического либерализма и связанные с ними либеральные хозяйственные нововведения в городских и сельских местностях. Негативными последствиями промышленного переворота почти повсеместно были нарастающие процессы разорения мелких собственников и предпринимателей, недобровольной безработицы, массовых забастовок и других форм рабочего движения. Вплоть до второй половины XIX столетия отсутствовали законодательно регламентированные условия и требования по организации производства и нормированию труда наемных рабочих. Социальная напряженность в обществе усугублялась еще и массовой практикой привлечения в сферу наемных работников весьма дешевого труда женщин, подростков и даже детей.
Чрезмерное увлечение классиков абстракциями и дедуктивным подходом в целях идеализации либеральной модели социально-экономического устройства общества в постмануфактурном периоде послужило основанием для возникновения аргументированной критики политики laissez faire и зарождения реформаторских тенденций в эволюции экономической науки той поры. Причем эта критика впервые появилась и заявила о себе в тех же странах, которые ранее многих других государств мира прошли путь от экономики мануфактурного типа к так называемой постмануфактурной экономике, т. е. в Англии и Франции. Вот почему именно в названных странах в трудах соответственно английских и французских ученых-экономистов на всем протяжении постмануфактурного периода излагались те или иные реформаторские концепции, порождая споры и дискуссии об альтернативных видению классической политической экономии возможностях гармонизации хозяйственной и духовной жизни общества, о месте и роли в экономике различных форм собственности и бизнеса и других проблемах.
Критика либеральных оснований классической политической экономии способствовала возникновению в первой четверти XIX в. экономического романтизма и утопического социализма как новых направлений мировой экономической мысли. Затем под влиянием той же критики творчества классиков к середине XIX столетия выделилось социально-историческое направление. Однако реформаторские нововведения из числа трех названных новых направлений мировой экономической мысли постмануфактурного периода стали примечательной характеристикой только экономического романтизма и уто-
пического социализма. Это связано с тем, что, во-первых, родоначальниками этих направлений были английские и французские исследователи и их творчество базировалось на материалах экономической истории, прежде всего Англии и Франции, а также на критическом переосмыслении учения англофранцузских лидеров классической политической экономии той поры, во-вторых, социально-историческое направление мировой экономической мысли, зародившись в сочинениях немецких авторов, базировалось главным образом на постулатах и установках своих отечественных предшественников Ф. Листа и А. Мюллера, и их стране к тому времени только предстояло осуществить переход к рыночным экономическим отношениям и пройти путь по созданию фабрично-заводской промышленности и фермерского сельского хозяйства.
Кроме того, важно обратить внимание на тот факт, что завершение классической политической экономии, которое, как правило, связывается в экономической литературе с именем и творчеством Дж. С. Милля, стало возможным по причине понимания и допущения им, в отличие от всех остальных классиков, целесообразности отдельных реформаторских преобразований. Ведь вопреки собственной методологической установке о неизменном приоритете принципов laissez faire, которая являлась квинтэссенцией его «Оснований политической экономии» (1848), он имел мужество в 1869 г. отказаться «от этого краеугольного камня классической школы» и признать возможным в духе экономистов-романтиков и социалистов-утопистов «отречение от доктрины фонда заработный платы» [5. С. 192].
Наконец, еще одной составляющей реформаторских тенденций постмануфактурного периода стали концепции реформ, содержащиеся в экономическом учении социалистов-рикардианцев - специфической научной школы утопического социализма. Концепции социально-экономических реформ лидеров этой школы, в отличие от реформаторских идей, к примеру, родоначальников утопического социализма, не базируются на априорных утверждениях о необходимости перехода к обществу социальной справедливости. Они практически все основаны на социальных извлечениях, формулируемых ими же при осмыслении рикардианской версии трудовой теории стоимости.
Концепции реформ представителей этой школы, а также лидеров экономического романтизма, утопического социализма и Дж. С. Милля были обнародованы в течение одного и того же (постмануфактурного) периода и содержат присущие им особенности. В этом контексте представляется необходимым осуществить краткий экскурс в содержание тех реформаторских идей, которые (безотносительно от творчества социалистов-рикардианцев и почти одновременно с ними) положили реформаторское начало в развитие экономической науки.
Прежде всего следует отметить, что лейтмотивом реформаторских проектов ведущих представителей экономического романтизма С. Сисмонди и П. Прудона стало положение о несовпадении в условиях laissez faire частного и общего интересов. Причем и тот и другой ученый пути «обуздания» злоупотреблений пропагандируемой классиками экономики ничем не ограниченной свободной конкуренции видели в реализации многообразных мероприятий, направленных на обеспечение ведущей роли в хозяйственной жизни мел-
кого товарного производства и различных форм малого бизнеса. В то же время если в проекте реформ С. Сисмонди движущей силой и организующим началом предстоящих социально-экономических преобразований признается государство, то, согласно экономической программе П. Прудона, успех проведения реформ по указаниям и предписаниям «сверху» невозможен.
Указанное отличие в видении того, откуда - «снизу» либо «сверху» -должны инициироваться реформы, думается, отнюдь не умаляет вклада С. Сисмонди и П. Прудона в качественное обновление экономической науки постмануфактурного периода. Их творчество изобилует доказательными критическими суждениями в адрес апологетов идеологии экономического либерализма. Ими, по сути, доказано, что, вопреки сентенциям классиков, политическая экономия является, скорее, моральной и нравственной наукой, а не учением о создании и приумножении богатства в условиях laissez faire.
В частности, в соответствии с теоретико-методологическими воззрениями С. Сисмонди речь идет о том, что [9. Т. I. С. 139, 142, 143, 187, 319, 332]:
- естественные границы роста населения соблюдаются только людьми, которые хоть чем-нибудь владеют;
- само по себе увеличение богатства и населения есть лишь абстракция;
- задача состоит в том, чтобы найти такую комбинацию и пропорции этих величин, которые бы гарантировали человечеству в данный период наибольшую сумму счастья;
- вознаграждение предпринимателя часто является ничем иным, как ограблением рабочего;
- при наличии перепроизводства страна испытывает длительные и жестокие страдания;
- заменить человека машиной выгодно лишь в том случае, когда человек может найти работу в другом месте.
Близость творчества П. Прудона и его предшественника С. Сисмонди более всего проявляется в пропаганде ими идей целесообразности реформ, связанных с разукрупнением промышленных (фабрично-заводских) и сельскохозяйственных (фермерских) структур. Правда, в «Новых началах политической экономии» С. Сисмонди, изданных в 1819 г., неприятие принципов экономического либерализма интерпретировалось главным образом посредством дискуссии и споров с такими столпами классической политической экономии, как А. Смит и Д. Рикардо. Главные же труды П. Прудона вышли в свет тогда («Что такое собственность», 1840; «Система экономических противоречий или философия нищеты», 1846), когда широкую популярность почти повсеместно получили сочинения многих из тех классиков новой волны, кто относил себя к последователям учения Смита - Рикардо (Ж. Б. Сей, Н. Сениор, Ф. Бастиа, Дж. С. Милль и др.), и когда весьма активно заявили о себе еще и социалисты-утописты, в числе которых с собственной версией критики либеральной экономической идеологии заметно выделялись его соотечественники К. Сен-Симон, Ш. Фурье и др. Поэтому П. Прудон полемизировал одновре-
менно и с классиками, и с социалистами-утопистами, отвергая либеральные доктрины первых и, как он выражался, коммунизм вторых.
Последовательно и твердо придерживаясь идеи ведущей роли в экономике малого бизнеса и оппонируя практически всем видным исследователям своего времени, П. Прудон трактует собственные, во многом небесспорные теоретико-методологические положения, из которых, к примеру, следует, что [7. С. 81, 84, 85, 89]:
- работник, даже после получения им заработной платы, сохраняет естественное право собственности на произведенную им вещь;
- мошенническое утаивание ведет к обеднению трудящихся, роскоши бездельников и к неравенству условий жизни;
- если продукт будет разделен, то все условия будут равны и не будет больше ни крупных капиталистов, ни крупных собственников;
- труд собственника скорее вреден, нежели полезен обществу, своим трудом собственник создает жалование, но не доходы.
Реформаторские позиции П. Прудона в наиболее концентрированном виде изложены в «Философии нищеты» и некоторых других более поздних сочинениях, из которых явствует его сугубо негативное отношение к какого-то рода революционным преобразованиям социально-экономических условий общества. Например, накануне выхода в свет своей «Философии нищеты» (издание этой книги стало причиной разрыва отношений с К. Марксом) он в одном из писем будущему автору «Капитала» писал так: «...мы не должны выдвигать революционное действие как средство социальной реформы, ибо это мнимое средство было бы призывом к насилию, к произволу, словом, было бы противоречием. Таким образом, я ставлю себе следующую проблему: с помощью экономической комбинации ввести в общество те богатства, которые вышли из общества с помощью другой экономической комбинации» [3. С. 511].
Впрочем, еще ранее, в 1840 г., в книге «Что такое собственность» П. Прудон проводил мысль о необходимости реформ, говоря, в частности, о том, что, по его мнению, «совершать справедливость . это значит давать каждому равную часть благ, под условием равной суммы труда, это значит действовать сообразно интересам общества» [7. С. 163].
Неудачным реформаторским экспериментам социалистов-утопистов, связанным с организацией так называемых базаров справедливого обмена, П. Прудон намеревался противопоставить некий модернизированный вариант этих посреднических структур - народные банки. По Прудону, рекомендуемые им боны обращения (обмена) будут принципиально отличаться от бонов обмена (рабочих денег) социалистов-утопистов тем, что их предназначение для конкретных (частных) сделок сможет исключить зависимость уровня стоимости реализуемых товаров от выявляемого усредненного времени производства либо средних затрат труда.
В одной из своих работ, посвященных непосредственно биографии П. Прудона и критическому анализу прудоновских банков народа, видный российский экономист М. И. Туган-Барановский подчеркивал, что замысел этого французского ученого конституировать стоимость до продажи товара не
правомерен, ибо в соответствии с объективной природой денег цены товаров всегда колеблются в процессе непосредственных взаимоотношений покупателей и продавцов. По его мнению, даже если допустить, что некий народный банк открыл свои операции, то [10. С. 55-56]:
1) в банке скопились бы в изобилии никому не нужные товары, и он не мог бы с ними разделаться, в то время как хорошие товары свободно находили бы себе сбыт;
2) билеты народного банка ни в коем случае не могли бы вытеснить из обращения металлические деньги, потому что они сами по себе лишены всякой внутренней ценности, и не существовало никакой гарантии в том, что количество их не будет превышать потребности рынка в орудиях обращения.
Между тем основным достоинством концепции реформ П. Прудона, как справедливо отмечают Ш. Жид и Ш. Рист, является то, что в ней заложено «глубокое чувство безусловной необходимости для индустриальных обществ индивидуальной свободы как двигателя экономической деятельности». И поскольку «всякая глубокая реформа должна опираться на эту свободу» и одновременно покоиться «на глубоком чувстве экономической реальности», то вполне понятно, почему «и ныне социальная проблема ставится в тех же рамках, в каких поставил ее П. Прудон: реализовать справедливость в свободе» [3. С. 245].
Реформаторские концепции лидеров утопического социализма постмануфактурного периода имеют определенную схожесть с проектами реформ представителей экономического романтизма. Заключается она прежде всего в поиске путей делиберализации (деиндивидуализации) хозяйственной жизни, устранения кризисных явлений в экономике и социальных противоречий в обществе. В отличие от них социалисты-утописты наряду с проблематикой повышения роли в экономической сфере малого бизнеса, ассоциативных и кооперативных структур немало внимания уделяли еще и конкретным вопросам совершенствования социальной среды и быта. Характерно также то, что некоторые из них (К. Сен-Симон и его последователи), подобно С. Сисмонди, возможность осуществления реформ сводили к инициативе «сверху», т. е. государства и правительства. Но были в их числе и те (Р. Оуэн, Ш. Фурье и их последователи), кто, как и П. Прудон, успех реформ увязывал с инициативой «снизу», т. е. с самоорганизацией трудящихся на местах.
В триаде Оуэн - Сен-Симон - Фурье лишь Р. Оуэн проявил себя не только как ученый-теоретик, но и как ученый-практик, осуществивший дважды эксперимент (опыт) по формированию новой социальной среды. Первый его эксперимент в период с 1800 по 1824 г. имел место в шотландском Нью-Ланарке, где на возглавляемой им местной текстильной фабрике (почти за полвека до принятия в Великобритании официальных фабрично-заводских законодательных положений) продолжительность рабочего дня была сокращена с 17 до 10 часов, а также были запрещены взимание штрафов из жалования рабочих за нарушение правил трудового соглашения и использование в качестве наемных работников детей в возрасте менее 10 лет [3. С. 189]. Его же усилиями нью-ланаркским фабричным рабочим была предоставлена возможность участвовать в организации строительства многоквартирного дома с по-
следующим выкупом квартир по доступным ценам в личную собственность. Кроме того, благодаря Р. Оуэну на балансе нью-ланаркской фабрики стали состоять ясли и детский сад, школа начального обучения для детей и вечернего образования рабочих и розничные торговые подразделения для удовлетворения потребностей семей фабричных рабочих в товарах бытового назначения и повседневного спроса. А организованное при фабрике подразделение сберегательного банка заметно упростило и упорядочило процесс получения рабочими фабрики еженедельно начисляемой им заработной платы (даже в случае вынужденного, не по вине самих рабочих, простоя) и расчетов по соответствующим счетам коммунальных платежей [2. С. 30-34].
Второй эксперимент (как и закончившийся неудачей первый) Р. Оуэн предполагал сделать всеобщим достоянием и распространить его социально ориентированные принципы и механизмы в случае успеха не только на отдельную страну, но и на все человечество. Начав его в 1825 г. в одном из поселений американского штата Индиана, уже в 1828 г. он был вынужден объявить о прекращении всех начатых мероприятий в созданной и возглавляемой им добровольной ассоциации. Базовыми теоретико-методологическими положениями данного (да и предыдущего) эксперимента по социально-экономическому реформированию современного ему общества являлись:
- каузальный (причинно-следственный) подход к анализу хозяйственных процессов и экономических категорий;
- полное неприятие в хозяйственной жизни и процессе создания национального богатства частной собственности;
- трудовая интерпретация природы происхождения стоимости товаров и услуг.
Концепция реформ Р. Оуэна нацелена на создание в течение некоторого переходного периода (не более 10 лет) всеобщей, охватывающей весь мир кооперативной ассоциации посредством самоорганизации трудовых коллективов и при господстве общественной собственности. Важнейшей задачей реформирования в этом промежутке времени (наряду со сферами сельского хозяйства, фабрично-заводского производства и организации управления на местах) должно стать воспитание и формирование характеров членов общества [6. Т. 2. С. 189].
В такого рода обществе будущего, где нет места эксплуатации человека человеком, по замыслу Р. Оуэна, восторжествуют «новые разумные принципы», люди достигнут физического совершенства, получат гарантированную возможность трудоустроиться, удовлетворять материальные и духовные потребности, участвовать в местном самоуправлении.
Что касается Ш. Фурье, то во избежание саморазрушения общества из-за пропагандируемых классиками принципов laissez faire и все более усиливающихся кризисов перепроизводства он, как и Р. Оуэн, тоже призывал в своих сочинениях обеспечить человечеству счастливое будущее посредством реформ, инициируемых «снизу», т. е. самими трудящимися. Собственное видение реформ он приравнивал к «открытию», благодаря которому «социальная согласованность» станет всеобщим достоянием населения на всем земном шаре вплоть до «единства языка, мер, типографских знаков и других средств
сношений» [11. Т. I. С. 116]. Но если, по Оуэну, период общепланетарных реформаторских преобразований составит время порядка 10 лет, то, по Фурье, потребуется «промежуток времени в 30 лет» [11. Т. I. С. 353], в течение которого будет доказано, что пропагандируемый классиками «порядок цивилизации нелеп в частях, как и в целом» [11. Т. I. С. 375].
Подобно Р. Оуэну, Ш. Фурье вполне правомерно предвидел, как создаваемые по инициативе населения ассоциативные образования, в которых доминируют малые формы предпринимательской деятельности, особенно кооперативные и фермерские структуры, обретут определяющую роль в хозяйственной жизни и существенно повысят эффективность общественного производства.
Вместе с тем проект реформ Ш. Фурье отличается от реформаторской концепции Р. Оуэна тем, что, несмотря на близость их позиций в видении движущей силы грядущих преобразований, он не был столь категоричным, как его английский коллега, в отношении видения места и роли в хозяйственной жизни частной собственности. Речь идет о том, что, по Фурье, в трансформированном, т. е. акционерном, виде частная собственность все же может быть приемлемой и полезной. Дело в том, что проектируемые им фаланстеры, в отличие от оуэновских федеративных поселений, - это не только производительные и потребительские ассоциации, но еще и общества, которые способны осуществлять между собой (фаланстерами) взаимовыгодный обмен определенного излишка производимой товарной продукции.
К. Сен-Симон в триаде лидеров утопического социализма постмануфактурного периода выделяется тем, что он ратовал в своих сочинениях за реформирование (в родной ему Франции и в остальных странах мира) либерально ориентированной экономики таким образом, чтобы без насилия и революционных потрясений осуществить «коренную перемену социальной организации» ради «политического утверждения промышленного строя» [8. Т. II. С. 230]. Считая грядущую по инициативе «сверху» реформу «святым начинанием», не совместимым с анархией, он выделял три главные взаимодействующие силы реформаторских преобразований:
1) первое лицо государства, полномочное возвестить народу о цели, путях, средствах и сроках проведения реформы;
2) промышленный класс нации, способный претворить в жизнь общественное мнение о необходимости и неотвратимости процесса осуществления реформ;
3) ученых, на которых можно возложить вопросы управления государственным и хозяйственным развитием, воспитательными и иными моральными интересами общества.
В реформаторской концепции К. Сен-Симона одним из значимых в числе свершившихся его прогнозов является, как очевидно, положение о безусловной зависимости уровня социально-экономического развития любой страны и качественных параметров жизни ее населения от состояния национальной науки и занятых в ней ученых.
Наконец, как уже упоминалось выше, весьма оригинальный вклад в формирование реформаторских тенденций в развитии экономической науки
постмануфактурного периода принадлежит Дж. С. Миллю. Вопреки заявленным в его «Основаниях политической экономии» сентенциям о том, что всякое отступление от принципов laissez faire явится неким злом, он допускал взаимодействие в условиях господства частной собственности соперничества и обычая. Размер доходов и цен, по Миллю, «определяется соперничеством ...для них могут быть установлены законы». Но «чем дальше мы будем углубляться в историю, тем чаще будем видеть, что сделки и обязательства возникают под влиянием установившихся обычаев», ибо «обычай есть самый могущественный защитник слабых против сильных .там, где законы или правительство недостаточно сильны для этой цели» [4. С. 213-214].
Не абсолютизируя либеральные принципы хозяйственной жизни и допуская определенное влияние на экономические процессы так называемых обычаев и обыкновений, данный завершитель классической политической экономии указывает на необходимость правительству заниматься в ряде случаев теми делами, которые будут «лучше и успешнее исполняться силами правительства, нежели усердием и щедростью частных лиц» [4. С. 865]. Одним из таких «дел» является, согласно Миллю, образование, которое не может, на его взгляд, быть целиком сферой частного бизнеса. Это обстоятельство, как полагает М. Блауг, позволяет считать Дж. С. Милля «первым, кто выделил образование как пример «бессилия рынка», то есть тот случай, когда рыночный механизм неэффективен» [1. С. 196].
Реформаторские идеи Дж. С. Милля в значительной мере охватывают и сферу фабрично-заводского законодательства, с тем чтобы, как он полагал, достичь всеобщего соглашения на пути к осуществлению реформ и обеспечить совпадение частных и общественных интересов, координировать увеличение производства и накопление доходов. Одновременно, по его мнению, в ходе регулирования доходов населения и проведения координирующих мер необходимо придерживаться следующего принципа: «Увеличение производства имеет важное значение только в отсталых странах; в странах же наиболее передовых необходимо с экономической точки зрения лучшее распределение» [4. С. 659].
Итак, правительственное вмешательство, т. е. инициирование реформ «сверху», и связанное с этим соответствующее контролирование свободных действий частных лиц возможно и целесообразно, по мнению Дж. С. Милля, в самых различных сферах общественной жизни. Но реформаторские новации по самоорганизации трудящихся, т. е. по инициативе «снизу», он также, судя по всему, не считал излишними. Такая направленность реформ, с его точки зрения, может проявлять себя в форме создания ассоциативных структур типа акционерных компаний (обществ), товариществ с ограниченной ответственностью, кооперативов, в результате чего [4. С. 669, 670, 671]:
- цивилизация и развитие настолько поднимутся, что выгода для всего общества будет выгодой и для каждого принадлежащего к нему отдельного лица;
- контингент наемных рабочих постепенно сократится настолько, что к нему будут принадлежать лишь те рабочие, низкие нравственные качества которых делают их неспособными к более независимому положению;
- принцип исключительного доверия при вознаграждении процентом из прибыли с замечательным успехом распространяется и на класс простых рабочих.
В конечном счете формирование ассоциативных образований, по Мил-лю, приведет к сосредоточению в них практически всей массы накопленных капиталов и установлению нового общественного строя, близкого к «идеалу социальной справедливости». Но при этом, уточняет ученый, в отличие от социалистов, он не приемлет никаких «проповедей против соперничества», ибо исходит из того, что «если соперничество и приносит зло, то оно предотвращает еще большее зло» [4. С. 694, 695].
Таким образом, именно в постмануфактурный период достоянием экономической науки стала в полной мере сформировавшаяся социально ориентированная реформаторская исследовательская парадигма.
Список литературы
1. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. - М. : Дело Лтд,
1994.
2. Волкова Е. Пророк «Разумного общества». Роберт Оуэн. Его жизнь и деятельность. 3-е изд. - М. : Моск. союз потребительских обществ, 1917.
3. Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений : пер. с франц. / предисл. Я. И. Кузьминова. - М. : Экономика, 1995.
4. Милль Дж. С. Основания политической экономии с некоторыми применениями к общественной философии. - Киев ; Харьков : Южно-Русское Книгоиздательство Ф. А. Иогансона, 1896.
5. Негиши Т. История экономической теории : пер. с англ. / под ред. Л. Л. Любимова и В. С. Автономова. - М. : АО «Аспект Пресс», 1995.
6. Оуэн Р. Избранные сочинения : в 2 т. - М. ; Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1950.
7. Прудон П. Ж. Что такое собственность? или Исследование о принципе права и власти. - М.: Книгоиздательство анархистов-коммунистов «Светлая Звезда», 1919.
8. Сен-Симон К. А. Избранные сочинения : в 2 т. - М. ; Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1948.
9. Сисмонди С. Новые начала политической экономии, или О богатстве в его отношении к народонаселению : в 2 т. - М. : Гос. социально-экономическое изд-во, 1937.
10. Туган-Барановский М. И. П. Ж. Прудон. Его жизнь и общественная деятельность. Биографический очерк. - СПб., 1891.
11. Фурье Ш. Избранные сочинения : в 4 т. - М. ; Л. : Изд-во Акад. наук СССР, 1951-1954.
