CC BY
137
ИСТОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
ОТВЕТЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ НА ВЫЗОВЫ ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ЖИЗНИ В ЭПОХИ ДОРЫНОЧНОЙ И НЕРЕГУЛИРУЕМОЙ РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКИ
Ядгаров Яков Семенович
доктор экономических наук, профессор кафедры теории и истории экономической науки РЭУ им. Г. В. Плеханова, профессор кафедры экономической истории и истории экономических учений Финансового университета при Правительстве РФ, e-mail: [email protected]
В статье посредством соотношения многовековой истории хозяйственной жизни и экономической мысли в эпохи дорыночной экономики и нерегулируемой рыночной экономики раскрываются сущностные аспекты ответов прародителей экономической науки и собственно основоположников этой отрасли человеческих знаний на вызовы соответственно натурально-хозяйственной системы и товарно-денежной (рыночной) системы хозяйствования. Обосновывается положение о том, что ответы экономической науки на вызовы хозяйственной жизни предвосхищают непреходящие ценности рыночной экономики и проявляют себя перманентно, подвергаясь научно-практической апробации и способствуя введению в научный оборот многообразных альтернативных концепций, доктрин и рекомендаций.
Ключевые слова: экономическая наука, эпоха дорыночной экономики, эпоха нерегулируемой рыночной экономики, прародители экономической науки, меркантилизм, классиче-
ECONOMIC SCIENCE RESPONSES ON THE CALLS OF ECONOMIC LIFE DURING ERAS OF THE PRE-MARKET AND UNREGULATED MARKET ECONOMY
Yadgarov, Yakov S.
Doctor of Economics, Professor of the Department for Economics Theory and History of the Plekhanov Russian University of Economics, Professor of the Department for Economic History and the History of Economic Thought of the Financial University under the Government of the Russian Federation, e-mail: [email protected]
The article reveals the consistent responses of the economic science founders on the vital calls from natural and market economy by means of unregulated market economy historical analysis. The argumentation of the article persuade that the economic science responses on the calls of economic life anticipate inherent values of market economy locates and prove permanently, being exposed to scientific and practical approbation and promoting introduction in a scientific turn of diverse alternative concepts, doctrines and recommendations.
Keywords: economic science, era of pre-market economy and era of unregulated market economy, economic science founders, mercantillism, classical political economy, economic
ская политическая экономия, экономический романтизм, утопический социализм, немецкая историческая школа, родоначальники маржина-лизма.
romanticism, utopic socialism, German historical school, marginalism founders.
Ответы прародителей экономической науки на вызовы дорыночной (натурально-хозяйственной) системы
Истоки экономической науки и ее теоретико-методологических оснований проявляют себя в эпоху дорыночной экономики, т. е. в недрах натурально-хозяйственной идеологии мыслителей и правителей Древнего мира, средневековых схоластов и политики неприятия ими принципов рыночных экономических отношений, а также в протекционистских воззрениях лидеров зарождавшейся рыночной системы хозяйствования меркантилистов. Именно в эту эпоху -эпоху господства натурального хозяйства - усилиями вначале древневосточных, античных и средневековых адептов данной системы хозяйствования, а затем приверженцев принципа всеохватности товарно-денежных отношений в обществе - меркантилистов - имели место поиски и первые ответы на вызовы хозяйственной жизни. Эти ответы были воплощены во впервые сформулированные трактовки тех методологических, теоретических и практических положений, необходимость осмысления и обоснования которых сохраняет свою актуальность и в наши дни. Поэтому есть все основания утверждать, что еще до обособления экономической науки (что обычно принято связывать с творческим наследием представителей классической политической экономии) в самостоятельную отрасль человеческих знаний возникли первые ответы на вызовы той хозяйственной системы, которая базировалась на доминировании принципов натурально-хозяйственной идеологии и минимизации масштабов товарно-денежных (рыночных) отношений.
Следует при этом отметить, что свидетельством и конкретным подтверждением первых ответов на вызовы хозяйственной жизни в эпоху дорыночной экономики стали (благодаря прародителям экономической науки в эпоху дорыночной экономики) прошедшие научно-практическую апробацию многообразные концепции, доктрины и рекомендации, именуемые историками-экономистами непреходящими ценностями и историческими памятниками экономической науки, обусловившими:
1) внедрение в научный оборот первых трактовок форм и направлений экономической политики (регламентация взаимоотношений субъектов экономики и масштабов товарного производства; непо-
средственное либо опосредованное участие государства в хозяйственной жизни);
2) внедрение в практику хозяйственной жизни первых методических концептуальных положений в рамках экономического анализа (эмпирический, каузальный, морально-этический методы), источниками которых стали:
- древневавилонские законы Хаммурапи;
- древнекитайский трактат «Гуань-цзы»;
- древнеиндийский трактат «Артхашастра»;
- аристотелевская концепция об экономике и хрематистике;
3) введение в научный оборот таких понятий (категорий), как богатство и его формы, собственность и ее формы, деньги и их функции, товар и его свойства, стоимость и «справедливая цена», налоги и их формы, торговая прибыль, ссудный процент, обмен, ростовщичество и
др.;
4) апологетику средневековыми схоластами приоритетной роли в экономике и анализе хозяйственной жизни морально-этических методологических принципов;
5) постулирование школами ранних и поздних канонистов следующих альтернативных трактовок экономических категорий:
- «справедливая цена» как подлежащая «установлению» знатью и собственником товара затратная характеристика; торговая прибыль и ростовщический процент - виды доходов, извлечение которых в силу их греховной сущности следует запрещать (Августин, другие ранние канонисты);
- «справедливая цена» имеет как затратную, так и морально-нравственную сущность, вследствие чего требуется учитывать положение продавца на рынке и увязывать ее уровень еще и с нематериальными издержками (включая тот риск, которому подвергает себя собственник товара, лишаясь его при продаже). Торговая прибыль и ростовщический процент - это вознаграждение за риск соответственно торговца и ростовщика (Аквинат, другие поздние канонисты);
6) обращенность идеологов меркантилизма к протекционистской экономической политике и практике предпринимательской деятельности в сферах денежно-кредитного и финансового обращения, банковской деятельности, внешней торговли, мануфактурного производства и фермерства;
7) введение меркантилистами в научный оборот теории богатства (имеющего исключительно денежную форму и создаваемого во внешней торговле) и концепции неэквивалентного обмена;
8) возникновение феномена несбалансированной протекционистской политики, обусловливающей узость внутреннего рынка - феномена, получившего впоследствии название «кольбертизм».
К примеру, непреходящими ценностями и историческими памятниками для современной экономической науки были и остаются размышления такого ее праотца, как Аристотель. Памятны, в частности, его суждения об идеальной хозяйственной модели и соответствующих ей государствах. Согласно этим суждениям во все времена будет иметь место (в связи с законами природы) понимание о необходимости соотнесения (деления) труда на такие виды, как умственный и физический. Вполне востребовано в прошлом и настоящем и его понимание того, что «ремесленник, занимающийся низким ремеслом, находится в состоянии некоего ограниченного рабства»1. Но вместе с тем уже не одно столетие ученые-экономисты и практики хозяйственной жизни дистанцируются от аристотелевской сентенции о том, что монета «существует не по природе, а по установлению, и в нашей власти изменить ее или вывести из употребления»2.
Весьма привлекательны ныне также те уточнения положений учения Аристотеля, которые возникли во времена позднего Средневековья и принадлежат творчеству Ф. Аквинского. Так, по Аквинскому, тезис Аристотеля (а позднее и лидера раннего Средневековья Августина) об обусловленности «справедливых цен» материальными и трудовыми затратами следует дополнить пониманием, во-первых, того, что в ряде случаев продавец может «по праву продавать вещь дороже, чем она стоит владельцу», и во-вторых, того, что при этом та же самая вещь «не будет продана дороже, чем стоит владельцу», в противном случае ущерб будет нанесен и продавцу, который недополучит соответствующее его положению в обществе количество денег, и всей «общественной жизни». Кроме того, едва ли можно усомниться в правомерности утверждения Ф. Аквинского о том, что «деление людей по различным профессиям обусловлено ...естественными причинами, которые определили то, что различные люди склонны к различным професси-ям.»3.
В свою очередь завершивший эпоху дорыночной экономики и явивший собой начало экономической науки меркантилизм заслуживает, конечно же, особого упоминания, и не только потому, что меркантилисты были обращены не столько к теоретизированию, сколько непосредственно к практической деятельности, направленной на становление и утверждение зарождавшихся в ту пору институтов рыночной экономики. Они в лице французского меркантилиста А. Мон-кретьена (1615 год!) ввели в научный оборот почти на четыре столетия единое для всего научного экономического сообщества название экономической науки - политическая экономия. Меркантилисты же, как,
1 Аристотель. Соч. : в 4 т. - Т. 4. - М. : Мысль, 1983. - С. 401.
2 Там же. - С. 156.
3 Цит. по: Вебер М. Избранные произведения. - М. : Прогресс, 1990. - С. 129.
например, английский меркантилист Т. Мен, небезосновательно рассуждали о том, что, как правило, при реализации товаров в зарубежные страны следует «продавать по возможности дешево, лишь бы не терять сбыта... »х. Однако с ними же, и в первую очередь с их неуемной приверженностью политике протекционизма, связаны первое (в конце XVII в. во Франции при суперинтенданте финансов Ж. Б. Кольбере) и последующие (вплоть до наших дней) проявления болезненного для национальной экономики феномена - сужения масштабов внутреннего рынка - кольбертизм.
Ответы экономической науки на вызовы
нерегулируемой рыночной экономики
Вклад экономической науки в осмысление и формулирование ответов на вызовы хозяйственной жизни в эпоху нерегулируемой рыночной экономики обеспечен новаторскими усилиями ученых-экономистов одновременно нескольких направлений экономической мысли этой эпохи: во-первых, представителями классической политической экономии; во-вторых, противниками классической политической экономии (лидерами экономического романтизма, утопического социализма, немецкой исторической школы); в-третьих, родоначальниками маржинальной революции в истории экономической мысли (представителями субъективно-психологического направления и раннего неоклассицизма).
Ответами на вызовы хозяйственной жизни представителей классической политической экономии стали нижеследующие нововведения:
1. Всемерная актуализация и пропаганда (посредством аргументированной критики концепции протекционизма) методологического принципа экономического либерализма (laissez faire) и введение в научный оборот теории богатства, представляющего собой совокупность товарных ценностей, создаваемых исключительно в сфере материального производства.
2. Возникновение наиболее востребованной среди либеральных представителей экономической науки апологии доктрины laissez faire в смитианских концепциях об «экономическом человеке» и «невидимой руке» и преимуществах (на примере булавочной мануфактуры) разделения труда в предпринимательской деятельности.
3. Теоретическое осмысление «чистого продукта», капитала, основных классов общества, производительного и непроизводительного труда, общественного воспроизводства; обоснование теоретической сущности ренты и рентообразующих факторов, тенденции к падению в условиях свободной конкуренции прибыли и заработной платы.
1 Цит. по: Меркантилизм / под ред. И. С. Плотникова. - М. : Соцэкгиз, 1938. - С. 156.
4. Введение в научный оборот доктрин рабочего фонда и эффективного спроса, закона рынков Сэя и мальтусовского закона народонаселения; отражение места и роли в воспроизводственном процессе третьих лиц (непроизводительных слоев общества).
5. Обращенность (Дж. С. Миллем и К. Марксом) через призму приоритетной роли в экономике принципов laissez faire к теориям социализма и признание преходящего характера основополагающих институтов экономики свободной конкуренции (капитализма).
Современная экономическая литература изобилует обобщающими суждениями о месте и роли классической политической экономии в контексте ее ответов на вызовы хозяйственной жизни. Например, Н. Д. Кондратьев, говоря о представителях этого направления экономической мысли, подчеркивает, что «на всем их учении лежит... проповедь хозяйственного строя, опирающегося на принцип свободы индивидуальной хозяйственной деятельности как идеала»1.
По убеждению В. В. Леонтьева, с конца XVIII столетия стал приближаться золотой век классической политической экономии. Полагая так и очевидно имея в виду прежде всего А. Смита, он указывает на то, что ее представители, в отличие от меркантилистов, «выступили в защиту машин .объяснили работникам, что потеря рабочих мест в прядении будет компенсирована созданием новых рабочих мест в маши-ностроении»2.
В подобном ключе изъясняется и выдающийся историк экономической науки современности М. Блауг, считающий, что на всем протяжении XIX в. «ведущие периодические издания и даже сама Британская энциклопедия попали в руки последователей Рикардо», что именно «труды Рикардо помогли превратить свободную торговлю в популярную цель британской политики»3.
Между тем нельзя не отметить существенное значение ряда реальных теоретико-методологических нововведений классиков, способствовавших формированию многих общепринятых ныне критериев и оценочных показателей в развитии различных сфер хозяйственной жизни. Это относится, в частности, к знаменитой «Экономической таблице» родоначальника физиократизма Ф. Кенэ, которая стала важнейшим объектом последующих научно-практических изысканий в области макроэкономического равновесия. Говоря об авторах такого рода работ, Й. Шумпетер отмечает, что «с почти гротескной четкостью
1 Кондратьев Н. Д. Избранные произведения / ред. кол.: Л. И. Абалкин и др. - М. : Экономика, 1993. - С. 294.
2 Леонтьев В. В. Экономические эссе. Теории, исследования, факты и политика. - М. : Политиздат, 1990. - С. 186.
3 Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. - М. : Дело Лтд, 1994. - С. 124.
проявляется у них идея кругооборота, их намерение представить его анатомию и физиологию»1.
Что касается «Богатства народов» А. Смита, то, думается, не будет преувеличением, во-первых, признать, как М. Блауг, что этот ученый создал «первый в экономической науке полноценный труд, излагающий общую основу науки - теорию производства и распределения, затем анализ действия этих абстрактных принципов на историческом материале...»2; во-вторых, как Н. Д. Кондратьев, что «весь классический труд Смита о богатстве народов написан под углом зрения, какие условия и каким образом ведут людей к наибольшему благосостоянию. »3.
Правда, следует признать тот факт (и об этом справедливо отмечает Л. Мизес), что классическая политическая экономия по существу «изучает не живых людей, а так называемого "экономического человека", фантома, имеющего мало общего с реальными людьми. Абсурдность этой концепции становится вполне очевидной, как только возникает вопрос о различиях между человеком реальным и экономическим. Последний рассматривается как совершенный эгоист, осведомленный обо всем на свете и сосредоточенный исключительно на накоплении все большего и большего богатства»4.
Неоднозначен для судеб экономической науки и хозяйственной жизни и так называемый закон Сэя, базирующийся на смитовской концепции «невидимой руки» и вытекающих из нее сентенциях о недопущении всякого вмешательства в экономику извне. С одной стороны, согласно духу, так сказать, этого закона либеральными экономистами во главу угла вполне резонно ставится требование минимизировать бюрократический по своей природе государственный аппарат (и отсюда разнообразные проявления ограничивающих конкурентную среду и приоритет частной собственности протекционистской экономической политики). Но, с другой стороны, абсолютизация ими закона Сэя в части его центрального положения о саморегулируемости рыночной экономики и всегда случайном частном и преходящем характере экономических кризисов способствовала решительной дифференциации теоретиков и практиков в области хозяйственной жизни на два, можно сказать, полюса.
Вот почему данное обстоятельство, говоря словами Дж. К. Гэл-брейта, привело к тому, что «принятие или непринятие человеком за-
1 Шумпетер Й. Теория экономического развития (исследование предпринимательской прибыли, капитала, кредита, процента и цикла конъюнктуры). - М. : Прогресс, 1982. -С. 124.
2 Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. - С. 53.
3 Кондратьев Н. Д. Избранные произведения / ред. кол.: Л. И. Абалкин и др. - С. 294.
4 Мизес Л. фон. О некоторых распространенных заблуждениях по поводу предмета и метода экономической науки / / THESIS. - 1994. - T. II. - Вып. 4. - С. 207.
кона Сэя было до 30-х годов [ХХ века] основным признаком, по которому экономисты отличались от дураков»1.
Т. Мальтус (будучи единомышленником и современником таких именитых классиков, как Д. Рикардо и Ж. Б. Сэй) своей новой и неординарной в начале XIX столетия теорией народонаселения повел за собой многие поколения ученых-экономистов и дал исчерпывающие разъяснения подавляющему большинству практиков хозяйственной жизни в области вопросов, касающихся возможного контроля над рождаемостью. Ведь успех его теории обусловили главным образом выдвинутые и всесторонне аргументированные постулаты «нравственного обуздания» в широком смысле слова неконтролируемого роста населения сверх ресурсов продовольствия. Отсюда, как пишет М. Блауг, «теорию Мальтуса невозможно опровергнуть, так как она неприменима ни к каким вероятным или действительным демографическим тенденциям: она претендует на то, чтобы описывать реальный мир, но ее описание справедливо по определению ее собственной терминологии»2.
Устремления обоих завершителей классической политической экономии и убежденных (согласно их заверениям) последователей ри-кардианского экономического учения - Дж. С. Милля и К. Маркса -были в значительной мере обращены в социально ориентированное будущее хозяйственной жизни в планетарном масштабе. Каждый из них проецировал в своих сочинениях собственное видение преходящего характера современной им экономики свободной конкуренции. Но если Дж. С. Милль был ориентирован на возможность осуществления социально ориентированных реформаторских преобразований и тем самым сохранение хозяйственной системы, основными ценностями которой должны оставаться приоритет принципов экономического либерализма и частной (а не общенародной!) собственности, то К. Маркс категорически настаивал на преходящем характере и законов, и собственно капитализма. Но с учетом исторических реалий в развитии экономической науки и практики хозяйствования представляется справедливым утверждение Р. Арона: «Маркс представил определенное число доводов, позволяющих считать, что капиталистический строй будет все хуже и хуже функционировать, однако он не доказал экономически, что внутренние противоречия капитализма разрушат его»3.
Лидеры экономического романтизма своими ответами на вызовы хозяйственной жизни в сокровищнице экономической науки обозначили:
- критику доктрины laissez faire с позиций неприятия смитов-ских идей об «экономическом человеке» и «невидимой руке» и защиты
1 Гэлбрейт Дж. К. Экономические теории и цели общества. - М. : Прогресс, 1979. - С. 48.
2 Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. - С. 66.
3 Арон Р. Этапы развития социологической мысли. - М. : Прогресс - Политика, 1992. -С. 200.
социально-экономических интересов третьих лиц (мелких производителей - ремесленников, крестьян, кустарей) и рабочих, оценки роли третьих лиц в предотвращении экономических кризисов и придании экономике социальной направленности;
- возникновение концепции эксплуататорской сущности прибыли и ренты на основе трудовой теории стоимости;
- обоснование значимой роли в экономике мелкой собственности (малого бизнеса);
- введение в научный оборот понятий моральной и нравственной политической экономии (С. Сисмонди); конституированной стоимости, беспроцентного кредита, народного банка как инструмента безденежного обмена (П. Прудон);
- зарождение концепции реформирования либеральной экономики сверху, т. е. посредством реализации правительством соответствующих законодательных решений (С. Сисмонди), и снизу, т. е. посредством самоорганизации трудящихся (П. Прудон).
С высот современной экономической науки и нынешних социально направленных достижений мирового хозяйства творческое наследие родоначальников экономического романтизма С. Сисмонди и П. Прудона трудно переоценить. Их нововведения вот уже на протяжении почти двух последних столетий рассматриваются как мощный импульс для осмысления научно-практическим сообществом последних двух столетий ключевой роли малого бизнеса (мелкой собственности и малых форм предпринимательской деятельности) в структуре национальной экономики развитых в социально-экономическом плане стран. Подтверждает сказанное, в частности, то, что именно С. Сис-монди в начале XIX в. на пике популярности классиков открыто заявил о несоответствии действительности смитианского тезиса о том, что интерес каждого образует общий интерес. По его убеждению, на самом деле каждый, стремясь осуществить свой собственный интерес за счет других, пускает в ход все доступные средства и не всегда при этом сдерживается силами, равными его силам. Отсюда, например, «благополучие каждого промышленника строится на разорении его собра-та»1. Не менее убедителен своей апологетикой идей преобладания в национальной экономике малого бизнеса и П. Прудон, который, отрицая либеральный постулат о ничем не ограниченной свободной конкуренции, писал: «Что же такое конкуренция? Дуэль, происходящая на ограниченном пространстве, при которой правота борющихся устанавливается при помощи оружия»2. Но, вполне резонно уточняет он,
1 Сисмонди С. Новые начала политической экономии в его отношении к народонаселению. - М. : Гос. социально-эконом. изд-во, 1937. - Т. I. - С. 335-336, 357.
2 Прудон П. Что такое собственность? или Исследование о принципе права и власти. -М. : Книгоиздательство анархистов-коммунистов «Светлая Звезда», 1919. - С. 154.
«речь идет... вовсе не об уничтожении конкуренции, что так же невозможно, как и уничтожение свободы; все дело в том, чтобы найти равновесие, и я бы охотно сказал даже: регулирование (конкуренции)»1.
Основными ответами на вызовы хозяйственной жизни представителей утопического социализма стали:
- критика института частной собственности и доктрины laissez faire с позиций неприятия смитовских идей об «экономическом человеке» и «невидимой руке» и защиты социально-экономических интересов наемных рабочих, всех трудящихся;
- социальные извлечения из трудовой теории стоимости и пропаганда идей социальной направленности экономики;
- обоснование программ социально ориентированных экономических реформ снизу (Р. Оуэн, Ш. Фурье) и сверху (К. Сен-Симон).
В отношении первых двух обобщающих творчество социалистов-утопистов положений из числа вышеприведенных представляется правомерным отметить, что отчасти они созвучны с суждениями, проявляющими себя в качестве ответов на проблемы хозяйствования на принципах экономического либерализма, которые формулировались экономистами-романтиками. Что касается третьего положения, то здесь между данными направлениями экономической мысли налицо одновременно и общее, и особенное, что проявляется в следующем2:
1) К. Сен-Симон и его единомышленники являются истинной предтечей коллективизма, поскольку они стремятся захватить в коллективную организацию всех членов нации и возможность такого объединения предполагают сверху, т. е. посредством национализации и других действий «правительства экономического», которое сменит «правительство политическое»;
2) Р. Оуэн и Ш. Фурье и их последователи - это социалисты-ассоцианисты, так как, в отличие от сен-симонистов, они желают, чтобы индивид не потерялся в массе, и предпочитают сохранить его с помощью организации маленьких автономных групп, т. е. предполагают, что объединение придет снизу, а не сверху.
Ответы на вызовы хозяйственной жизни представителей немецкой исторической школы - социально-исторического направления экономической мысли - подтверждаются:
- зарождением с позиций неприятия смитовских идей об «экономическом человеке» и «невидимой руке» новой методологической парадигмы, базирующейся на принципах учета влияния на экономический рост всей совокупности факторов, противопоставления кау-
1 Цит. по: Маркс К. Нищета философии. Ответ на «Философию нищеты» г-на Прудо-на. - М. : Госполитиздат, 1941. - С. 123.
2 См.: Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. - М. : Экономика, 1995. -С. 170, 185, 186.
зальному методу анализа функционального и исторического методов анализа;
- историко-экономическими (с неклассово-формационных позиций) оценками развития форм, видов и этапов хозяйствования;
- обоснованием идей целесообразности социальных реформ на принципах laissez faire (экономического либерализма).
Принципиально новым и значимым (в ряду судьбоносных нововведений данного направления экономической мысли) стало, пожалуй, то, что немецкие авторы наперекор классикам указали в своих сочинениях на неуниверсальный характер политической экономии как науки. Они впервые, и небезосновательно, подчеркнули зависимость результативности экономических процессов как от экономических (базисных), так и от многообразных факторов неэкономического (надстроечного) свойства, включая человеческий фактор, т. е., как принято говорить, от факторов социальной среды. Причем в числе последних чаще всего ими упоминаются национальные особенности и традиции, своеобразие исторического развития нации и ее менталитет, историческая случайность, географические условия страны, особенности национальной культуры, психологии, религии и др.
Важно также отметить, что благодаря неклассово-формацион-ному историзму как важнейшему инструменту для научных изысканий и обновления экономической науки немецкая историческая школа достигла несомненных позитивных результатов. Подтверждение тому - не просто сам факт издания ее авторами ряда первых крупных фундаментальных историко-экономических монографий, а скорее то, что результаты этих исследований вызвали в дальнейшем весьма полезные дискуссии, способствовавшие на практике эффективным хозяйственным решениям в области многих актуальных социально-экономических проблем. Поэтому правомерен в этой связи вывод американского историка экономической мысли Б. Селигмена, по мнению которого «представители немецкой исторической школы подняли бунт против казавшейся им жесткой классической доктрины», учли «возросшее сознание роли, которую играет человеческий фактор», усомнились «в том, достаточна ли простая имитация физики для разработки практически полезной общественной науки»1.
Наконец, в эпоху нерегулируемой рыночной экономики в контексте нововведений и ответов на вызовы хозяйственной жизни родоначальники маржинализма (соответственно основоположники субъективно-психологического направления экономической мысли и раннего неоклассицизма) обеспечили:
1 Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. - М. : Прогресс, 1968. - С. 20, 23.
- введение в научный оборот метода робинзонады, лежащего в основании современного микроэкономического анализа и базирующегося на субъективной (психологической) оценке индивидом полезности понятий «экономические» и «неэкономические» блага и «компле-ментарность благ»; обоснование принципа неэквивалентного характера обмена благ через призму теории стоимости, разработанной на базе концепции предельной полезности благ (К. Менгер);
- отражение принципа убывающей предельной полезности потребляемых благ на примере хозяйства одинокого поселенца и аргументация механизма формирования прибыли в теории ожидания, учитывающей степень использования «окольных методов производства» и фактор времени (О. Бём-Баверк);
- введение в научный оборот способов (методов) аддитивного (О. Бём-Баверк) и мультипликативного (Ф. Визер) определения суммарной полезности;
- возникновение первой математической модели макроэкономического равновесия (Л. Вальрас);
- предпочтение каузальному методу родоначальников маржи-нализма функционального метода анализа экономических явлений; обособление микроэкономики в самостоятельный раздел экономической науки и формирование неоклассического направления экономической мысли (А. Маршалл, Дж. Б. Кларк, В. Парето);
- введение в научный оборот понятий «репрезентативная фирма», «равновесная цена», «потребительский излишек» (А. Маршалл); «закон предельной производительности» (Дж. Б. Кларк); «максимизация общественной полезности» (В. Парето);
- обоснование функциональной взаимосвязи между понятиями «спрос», «предложение» и «цена» и двухкритериальной сущности стоимости и выявление факторов, обусловливающих эластичность спроса (А. Маршалл);
- возникновение учения о статике и динамике в экономике и теории предельной производительности, обоснование на ее базе методологических основ оптимизации издержек производства (Дж. Б. Кларк);
- совершенствование концепции макроэкономического моделирования лозаннской школы посредством применения ординалистского метода выявления потребительских предпочтений и использования кривых безразличия (В. Парето);
- возникновение научного понятия «оптимум Парето» на базе паретианской модели максимизации общественной полезности и прибыли.
С учетом вышеизложенного о вкладе маржинализма в научные нововведения, ставшие достойными ответами на вызовы хозяйственной
жизни в завершающем периоде эпохи нерегулируемой рыночной экономики, и принимая во внимание то обстоятельство, что данный период относительно широко освещается в значительном числе источников учебной и научно-практической литературы, в том числе через призму ответов экономической науки на наиболее проблемные вопросы хозяйствования на микро- и макроуровне, далее обратимся к одному из умозаключений и напутствий видного ученого-экономиста современности - нобелевского лауреата по экономике М. Алле, который в числе прочего увязывал свои суждения и с рассматриваемой проблематикой. Речь идет о том, что этот ученый стал одним из тех немногих исследователей, кто, отдавая должное внедрению математики и математического инструментария в маржиналистскую парадигму экономической науки, смог привести серьезные аргументы за и против их применения в теоретических изысканиях и при реализации практических аспектов текущих хозяйственных задач и перспективных социально-экономических программ. В частности, по его мнению, «нельзя быть хорошим физиком или экономистом по той единственной причине, что обладаешь некоторыми знаниями и навыками в области математики», и потому «никогда не будет лишним повторить следующее: для экономиста, как и для физика, основная задача - это не использование математики ради нее самой, а ее применение в качестве средства исследования анализа конкретной реальности; задача, следовательно, состоит в том, чтобы никогда не отрывать теорию от ее применения»1.
Подытоживая вышеизложенные суждения и аналитические положения, представляется возможным сформулировать следующие выводы:
- во-первых, ответы экономической науки на вызовы хозяйственной жизни проявляли и продолжают проявлять себя перманентно по мере качественных преобразований в эволюции последовательно сменяющих друг друга систем и эпох хозяйствования, нововведений в рамках собственно теоретической экономики от истоков экономической науки вплоть до наших дней;
- во-вторых, правомерно утверждать, что еще до обособления экономической науки в самостоятельную отрасль человеческих знаний осмысление особенностей натурально-хозяйственной системы и эпохи дорыночной экономики предвосхитило научно-практическую апробацию и введение в научный оборот многообразных концепций, доктрин и рекомендаций, принимаемых ныне экономистами в качестве исторических памятников и истоков собственно экономической науки;
- в-третьих, ответы экономической науки на вызовы товарно-денежной (рыночной) хозяйственной системы в эпоху нерегулируемой
1 Алле М. Современная экономическая наука и факты / / THESIS. - 1994. - Т. II. -Вып. 4. - С. 13-14.
рыночной экономики стали ее несомненным вкладом в осмысление непреходящих ценностей рыночной экономики как альтернативы тысячелетиями господствовавшим натурально-хозяйственным отношениям, что обеспечили ученые-экономисты одновременно нескольких направлений экономической мысли: классической политической экономии; экономического романтизма; утопического социализма; немецкой исторической школы; субъективно-психологического направления; раннего неоклассицизма.
Список литературы
1. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. - М. : Дело Лтд, 1994.
2. Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений. - М. : Экономика, 1995.
3. Кондратьев Н. Д. Избранные произведения / ред. кол.: Л. И. Абалкин и др. - М. : Экономика, 1993.
4. Леонтьев В. В. Экономические эссе. Теории, исследования, факты и политика. - М. : Политиздат, 1990.
5. Мизес Л. фон. О некоторых распространенных заблуждениях по поводу предмета и метода экономической науки / / THESIS. - 1994. -T. II. - Вып. 4.
6. Хасбулатов Р. И. Российская экономика: почему нет ожидаемого роста? / / Вестник Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова. - 2014. - № 1 (67). - С. 3-14.
References
1. Blaug M. Ekonomicheskaya mysl' v retrospektive. - M. : Delo Ltd,
1994.
2. Zhid Sh., Rist Sh. Istoriya ekonomicheskih uchenij. - M. : Ekonomi-ka, 1995.
3. Kondrat'ev N. D. Izbrannye proizvedeniya / red. kol.: L. I. Abalkin i dr. - M. : Ekonomika, 1993.
4. Leont'ev V. V. Ekonomicheskie esse. Teorii, issledovaniya, fakty i politika. - M. : Politizdat, 1990.
5. Mizes L. fon. O nekotoryh rasprostranennyh zabluzhdeniyah po povodu predmeta i metoda ekonomicheskoy nauki // THESIS. - 1994. -T. II. - Vyp. 4.
6. Hasbulatov R. I. Rossijskaya ekonomika: pochemu net ozhidaemo-go rosta? // Vestnik Rossijskogo ekonomicheskogo universiteta imeni G. V. Plehanova. - 2014. - N 1 (67). - S. 3-14.
