CC BY
63
УДК 330.075.8
Докейнсианские концепции эффективного спроса в контексте преодоления глобальной нестабильности
В статье доказывается, что в отличие от Дж. М. Кейнса его идейные предшественники выстраивали собственную концепцию эффективного спроса, предвидя и обосновывая ведущую роль в масштабах национальной экономики не крупного, а мелкого товарного производства, то есть малого бизнеса.
Ключевые слова: докейнсианский период; эффективный спрос; глобальная нестабильность; закон Сэя; макроэкономическое равновесие; малый бизнес; экономический кризис.
The article proves, that in contrast to John M. Keynes, his ideological predecessors constructed their own theory of effective demand, anticipating and positing that it is small, and not large business that plays a leading role in a national economy.
Key words: pre-Keynesian period, effective demand, global instability, Say's Law, macroeconomic equilibrium, small business, economic crisis.
Кейсианская концепция
эффективного спроса
В современной экономической литературе доминирующим является положение о том, что рыночная экономика не является саморегулирующейся структурой и что в основе этого суждения лежит кейнсианская концепция о так называемом эффективном спросе (далее — эффективный спрос). Возникновение этой концепции вскоре после завершении мирового экономического кризиса 1929-1933 годов положило начало принципиально новой целостной и всесторонне аргументированной версии эффективного спроса. Новизна же ее состоит в том, что согласно Дж. М. Кейнсу эффективный спрос следует интерпретировать не как спрос, автоматически задаваемый рынком в условиях ничем не ограниченной свободы предпринима-
тельской деятельности, а как спрос, потенциально возможный и стимулируемый государством.
Полагая так, Дж. М. Кейнс указывал на то, что у классиков и их преемников «теория производства и занятости может быть построена (как у Мил-ля) на основе натурального обмена; деньги же никакой самостоятельной роли в экономической жизни не играют» [1, с. 150]. И в этом, по его мысли, состоит одна из причин, почему «закон Сэя... равносилен предположению, что не существует препятствий к достижению полной занятости» [1, с. 155]. Отсюда вполне понятен и во многом соответствует нынешним российским реалиям резюмирующий вывод Дж. М. Кейнса, который гласит: «Если в потенциально богатом обществе побуждение инвестировать слабо, тогда, несмотря на его потенциальное богатство, действие принципа эффективного спроса заставит это
Ядгаров Яков Семенович
д-р экон. наук, профессор кафедры «Экономическая история и история экономических учений» Финансового университета при Правительстве Российской Федерации E-mail:
yakovyadgarov@ mail.ru
общество сокращать объем производимой продукции, пока оно станет настолько бедным, что значительно сократившийся излишек дохода над потреблением придет в соответствие с его слабым побуждением к инвестированию» [1, с. 158].
Взгляды либеральных экономистов докенсианского периода на проблему эффективного спроса
Кейнсианская концепция эффектив-^^^^^^^^^^ ного спроса привлекает пристальное ^^^^^^^^^^ внимание многих именитых совре-«Кейнс пришел менных исследователей, включая иск мысли о том, что ториков экономической науки. В их первопричиной числе американский ученый Б. Селиг-в достижении мен, который полагает: «Кейнс при-равновесия шел к мысли о том, что первопричи-
является ной в достижении равновесия явля-
эффективный ется эффективный спрос» [2, с. 495] и спрос» что «Кейнса интересовало то, сколько
^^^^^^^^^^ люди намерены тратить, поскольку этим определяется уровень потребления и инвестиций» [2, с. 498].
Своеобразный аспект в этой же связи отмечает Дж. К. Гэлбрейт, подчеркивая, что закон Сэя вплоть до 30 годов ХХ столетия являлся для приверженцев принципов laissez faire — либеральных экономистов до-кейнсианского периода — «основным признаком, по которому экономисты отличались от дураков» [3, с. 362].
Одновременно, следуя Дж. К. Гэ-лбрейту, необходимо признать, что именно в контексте закона Сэя либеральными экономистами во главу угла ставилось положение об автоматическом предотвращении глобальной нестабильности экономики и соответственно достижении макроэкономического равновесия и присущего ему эффективного спроса. Такого рода спрос в творчестве докейн-сианских либералов ассоциировался с производством, позволяющим данному производству без вмешательства извне создать потенциально воз-
можный, то есть «достаточный для себя спрос». При этом подавляющее большинство приверженцев закона Сэя были убеждены в том, что предотвращающий глобальную нестабильность экономики эффективный спрос призвано обеспечить исключительно крупное фабрично-заводское производство.
Между тем в докейнсианском периоде ряд видных приверженцев принципов laissez faire, в том числе российских, а также немалое число их нелиберальных оппонентов соответственно принимали либо отвергали постулаты закона Сэя через призму совершенно иной интерпретации эффективного спроса. Речь идет, в частности, о таких неординарных либеральных экономистах, как А. К. Шторх, Дж. С. Милль и И. В. Вернадский, с одной стороны, и их нелиберальных противниках С. Сисмонди, П. Прудон и Дж. Брей, с другой. В сочинениях вышеназванных авторов красной нитью прослеживается мысль о том, что в масштабах национальной экономики обеспечить эффективный спрос и тем самым преодолеть глобальную нестабильность экономики может и должно обеспечивать отнюдь не повсеместно сложившееся со времен промышленного переворота доминирующее положение крупного фабрично-заводского производства. Согласно их убеждению эффективный спрос призваны создавать и поддерживать такие меры, инициируемые правительством и самими трудящимися, в результате которых ведущую роль в хозяйственной жизни каждой страны будет иметь мелкое товарное производство, то есть малый бизнес.
А. К. Шторх — видный российский смитианец и профессиональный ученый-экономист, первый отечественный академик по специальности «Политическая экономия и статистика», по праву возглавляет вышеприведенный список исследователей докейн-сианского периода, в трудах которых
первопричина эффективного спроса не увязывается с так называемой саморегулирующейся рыночной системой. В своей книге [4], изданной в 1815 году, он еще до состоявшегося в Англии в 1825 году первого в истории мирового хозяйства экономического кризиса подчеркивал первостепенное значение мелкого товарного производства (малого бизнеса) для предотвращения подобного рода недугов в хозяйственной жизни.
Об этом в его труде свидетельствуют, в частности, следующие высказывания (из части первой «Теория народного богатства» в главе IX книги II) [4, с. 153]:
— классы, наиболее способствующие умножению народного богатства посредством экономии,— это промышленные предприниматели, в особенности из среднего сословия;
— все правительственные меры, способствующие тому, чтобы сделать многочисленнее этот полезный класс граждан и освободить его от всевозможных стеснений при употреблении капиталов, неизбежно способствуют успехам и умножению народного капитала.
Заметим в этой связи, что, принимая во внимание данные и некоторые другие суждения А. К. Шторха, известный современный российский ученый-экономист академик Л. И. Абалкин подчеркивает, что «внесение политико-экономической ясности в эти вопросы сегодня, более чем когда-либо ранее, служит непременным условием возрождения России» [5, с. 17].
Другой яркий смитианец Дж. С. Милль, явившийся одновременно одним из завершителей классической политической экономии и первым из числа ее лидеров, кто обратился к идеологии социализма и коммунизма (но во многом критически ее переосмыслил), стал, пожалуй, единственным в ряду классиков адептом реформаторских позиций. Данный
подход использовался им для обоснования путей ликвидации наемного труда (посредством создаваемых по инициативе трудящихся ассоциаций и кооперативов, вбирающих в себя различные структурные подразделения малого бизнеса) и преодоления, казалось бы, неразрешимых противоречий между факторами труд и капитал.
В его «Основаниях политической экономии с некоторыми применениями к общественной философии» (1848) настойчиво и последовательно аргументируется целесообразность размежевания так называемых законов производства и законов распределения и на этой основе решительного посредством реформаторских преобразований «сверху» упразднения предпосылок, вызываемых злоупотреблением частной собственностью. Согласно Миллю, поскольку эффективный спрос не может автоматически задаваться рынком, то постольку важнейшими действиями правительства должны стать содействие созданию обширной сферы мелкой земельной собственности, не связанной с непосредственным трудом по найму. Он ратовал также за образование промышленных ассоциаций, «в которых работают не в пользу хозяев», а также за расширение кооперативного движения, призванного исключить вражду между трудом и капиталом. Кроме того, он утверждал следующее: «Увеличение производства имеет важное значение только в отсталых странах; в странах же наиболее передовых необходимо с экономической точки зрения лучшее распределение» [6, с. 659].
В творчестве Дж. С. Милля обращает на себя внимание еще одно акцентируемое им принципиальное обстоятельство. Придавая мелким собственникам и фермерским хозяйствам (малому бизнесу) решающее значение в искоренении наемного труда и несправедливостей хозяйствования
Согласно
Дж. М. Кейнсу
эффективный
спрос следует
интерпретировать
не как спрос,
автоматически
задаваемый
рынком
в условиях ничем не ограниченной свободы предпринимательской деятельности, а как спрос, потенциально возможный и стимулируемый государством
Согласно Миллю, поскольку эффективный спрос не может автоматически задаваться рынком, постольку важнейшими действиями правительства должны стать содействие созданию обширной сферы мелкой земельной собственности, не связанной с непосредственным трудом по найму
в условиях экономического либерализма, он одновременно с этим отступление от принципов laissez faire (свободной конкуренции, свободного ценообразования и других экономических свобод) считал еще большим злом. Дж. С. Милль был неординарен также в своем, на первый взгляд, всецелом признании прогрессивного характера производства будь-то «в фабричном ли или земледельческом хозяйстве». Но в то же время он считает уместным дать и такое разъяснение: «...одинаковое число людей может одинаково хорошо содержаться с меньшим трудом и большим досугом; это будет, безусловно, благом, когда цивилизация и развитие настолько подымутся, что выгода для всего общества будет выгодой и для каждого, принадлежащего к нему отдельного лица» [6, с. 669].
На страницах своей книги о преимуществах всемерного перехода общества к ассоциациям в форме товариществ и мелких хозяйств он нередко использовал преимущественно нравственно-моральные и этические категории самовыражения. Такой вывод можно сделать, например, на основании его следующего заявления: «Цель улучшений должна состоять не в том лишь, чтобы поставить людей в такое положение, при котором они могли бы обходиться друг без друга, а в том, чтобы они имели возможность работать друг с другом, или друг для друга, находясь между собою в отношениях, не заключающих в себе никакого подчинения. До сих пор людям, жившим своим трудом, не было другого выбора, кроме как работать на себя или какого-нибудь хозяина. Но цивилизующее и развивающее влияние ас-социации и успешность и экономность крупного производства могут быть достигнуты без разделения производителей на две враждебные по своим интересам и чувствам стороны, из которых одна, составляю-
щая большинство, исполняет работу в качестве простых слуг под управлением одного лица, доставляющего капитал, и не имеет никакого собственного интереса в предприятии, кроме того, чтобы получить заработную плату с возможно меньшим трудом» [6, с. 670].
В конечном счете то, что будущее, несомненно, за ассоциативными хозяйственными образованиями, состоящими главным образом из небольших подразделений, по убеждению Дж. С. Милля, не подлежит сомнению с учетом уже складывающихся реалий в современной ему экономике. «Однако если человечество будет продолжать развиваться, то можно ожидать, что в конце концов будет господствовать не та форма ассоциации, которая может существовать между капиталистом, как главой предприятия, и рабочими, не имеющими никакого голоса в управлении, а ассоциация самих рабочих, равных между собою, владеющих сообща капиталом, на который они ведут свои операции, и работающих под началом избираемых и сменяемых ими управителей» [6, с. 676].
Наряду с позитивными суждениями о различных формах малого бизнеса Дж. С. Милль предвидит и ряд трудностей, которые могут возникнуть при их создании и последующей деятельности. В связи с этим представляются примечательными такие постулаты ученого, как [6, с. 793, 794, 796, 797]:
— при исполнении нескольких простых условий гласности всякое собрание лиц должно иметь право соединяться в акционерную компанию,...^ прося разрешения ни у правительственного чиновника, ни у парламента;
— класс лиц, с которыми имеют дело товарищества, вообще способен заботиться о себе, и нет основания, чтобы закон должен был больше заботиться об их интересах, чем они сами;
— когда закон доставит третьим лицам все возможные средства для того, чтобы знать обстоятельства, которые они благоразумно должны принимать в расчет, ведя дело с обществом, то не будет надобности вмешиваться в суждение никакому частному лицу;
— анонимное общество не может и не должно делать займы без того, чтобы этот факт не стал известен всем — директорам, служащим, акционерам и публике;
— во всех частных товариществах всякий, участвующий в прибыли, должен отвечать за долги в таком же полном размере, как и управляющий предприятием товарищ.
Немало внимания уделено Дж. С. Миллем и таким перспективным, как он считает, объектам малого бизнеса, как кооперативы. Благодаря кооперативному движению, по его мнению, «сократится класс распределителей, которые не производят, а только помогают производству, и чрезмерное число которых гораздо в большей степени, чем доходы капиталистов, является причиной, почему столь большая часть из произведенного богатства не достигает до производителей». Оно же способно ставить «всех рабочих вообще в такое отношение к их работе, что у них возникает правило и интерес,— отсутствующие в настоящее время,— в обмен за получаемое ими вознаграждение работать возможно больше, а не возможно меньше» [6, с. 691].
В целом же социально-экономические преимущества кооперативов как объектов малого бизнеса видятся ученому следующим образом:
— во-первых, благодаря кооперативам «никакие рабочие, кроме самых плохих, не согласятся работать всю жизнь (когда кооперативные общества достаточно размножатся) лишь за одну заработную плату» [6, с. 693];
— во-вторых, «общественный строй, явившийся в результате всех
этих изменений,...был бы наиболее близок к идеалу социальной справедливости и осуществил бы самую благотворную для общественных интересов промышленную организацию, какую только мы можем себе представить в настоящее время» [6, с. 693-694].
Важно отметить и то, что Дж. С. Милль заявляет о своем принципиальном несогласии с «социалистическими писателями». При этом он сначала заявляет: «.я решительно расхожусь с ними во мнении относительно самой выдающейся и животрепещущей части их учения, относительно их проповедей против соперничества» [6, с. 694]. А затем делает следующее пояснение: «Я не утверждаю, что в соперничестве нет дурных сторон, или что нравственные возражения социалистических писателей против соперничества. совершенно неосновательны. Но если соперничество и приносит зло,— подытоживает ученый,— то оно предотвращает еще большее зло» [6, с. 694-695].
Нельзя, далее, не отдать должное Дж. С. Миллю в том, что он в своих размышлениях о месте и роли сферы малого бизнеса в достижении эффективного спроса и преодолении глобальной нестабильности экономики не преминул обратить внимание на весьма существенное значение участия в этом правительства и других институтов государства, заявив так: «Можно сказать вообще, что правительство должно брать на себя все дела, выполнение которых желательно для общих интересов человечества и будущих поколений. Однако прежде чем браться за них, правительство всегда должно взвесить, возможно ли ожидать, что дело будет исполняться силами так называемой частной инициативы, и будет ли оно лучше и успешнее исполняться силами правительства, нежели усердием и щедростью частных лиц» [6, с. 865].
Цель улучшений должна состоять не в том лишь, чтобы поставить людей в такое положение, при котором они могли бы обходиться друг без друга, а в том, чтобы они имели возможность работать друг с другом или друг для друга, находясь между собою в отношениях, не заключающих в себе никакого подчинения
С. Сисмонди в известной мере предвосхитил понимание К. Марксом сущности экономических кризисов не иначе как процессов, которые, говоря словами автора «Капитала», «являются не случайностью... а существенными проявлениями имманентных противоречий, разражающихся в бурной форме, охватывающими широкую область и повторяющимися через
определенные периоды»
В числе российских смитианцев и одновременно последователей творческих нововведений А. К. Шторха в части неординарных концептуальных положений о формировании необходимых предпосылок для достижения эффективного спроса и преодоления глобальной нестабильности можно назвать И. В. Вернадского, оставившего весьма заметный след. В своей работе «Заметки к «Курсу политической экономии» А. Шторха» (1881) [7] он, в сущности, выразил солидарное со своим соотечественником мнение в осмыслении того, что эффективный спрос и глобальная стабильность экономики не могут быть достигнуты автоматически и что для этого необходима всемерная поддержка обществом процессов «соединения мелких собственников», то есть сферы малого бизнеса. Это следует из следующих высказываний в рамках выдвигаемой им концепции эффективного спроса:
— мы смело можем сказать, что тот народ, который стремится развить у себя усиленную фабричную производительность продуктов, запрос на которые весьма незначителен, поступает очень неразумно, ибо если он сделает затраты на техническое устройство производства, то эти затраты при сделанном нами условии не окупятся;...страны без фабрик и заводов благоденствуют под условием соответственности предложения запросу [7, с. 1087];
— наилучшая обработка достигается через соединение малых владений в виде большой обработки, следовательно, фабричное производство как большая обработка для более успешного и лучшего ведения своего дела также должна состоять из многих мелких собственников, соединенных между собой общими интересами [7, с. 1094];
— есть компании, где существует множество собственников, у которых капиталы хотя и незначительные, но в соединении образуют большую
собственность, и производство каждого отдельного собственника никогда не может дойти до таких размеров, как при этом соединении, следовательно, эта форма соответствует более рациональному устройству [7, с. 1094];
— заключаем, что как владение малое приносит более пользы, то желательно бы, чтобы оно было распространено и при этом чтобы была большая обработка, следовательно, чтобы существовало соединение мелких собственников [7, с. 1094].
Взгляды нелиберальных экономистов докенсианского периода на проблему эффективного спроса
Обратимся к особенностям концепций эффективного спроса нелиберальных ученых-экономистов докей-нсианского периода, ратовавших за необходимость достижения макроэкономического равновесия и преодоление узости внутренних рынков посредством обеспечивающих ведущую роль в хозяйственной жизни малого бизнеса («сверху» либо «снизу») реформаторских преобразований. И начать эту часть представляется целесообразным с научных изысканий С. Сисмонди.
Будучи родоначальником экономического романтизма — одного из альтернативных классической политической экономии направлений мировой экономической мысли, этот выдающийся противник принципов laissez faire и закона Сэя категорически отвергал смитианские сентенции о всесильной «невидимой руке», могущей проявиться в экономических интересах каждого отдельного индивида и общества при полном невмешательстве в хозяйственную жизнь «извне». В частности, в знак несогласия с «Началами политической экономии» Д. Рикардо (1817) С. Сисмонди в своих «Новых началах политической экономии» (1819) писал, что
«рост богатства является не целью политической экономии, а лишь средством для обеспечения всеобщего счастья», что «само по себе увеличение богатства и населения есть лишь абстракция.» [8, с. 134, 143]. Кроме того, политическая экономия, по его мнению, совершенно не аналогична другим апеллирующим многообразными «объективными» и неотвратимыми «законами» точным и естественным наукам. Она, по его выражению, является «наукой моральной» и «в значительной мере нравственной». То, что это наука «моральная», поясняет ученый, следует из того, что политическая экономия «вводит в заблуждение, когда оперируешь голыми цифрами, и ведет к цели тогда, когда приняты во внимание чувства, потребности и страсти людей». А то, что политическая экономия это «нравственная» наука, убеждают следующие два положения. Первое: политическая экономия «должна предвидеть. страсти». Второе: «неверно, будто достаточно указать на их (людей.— Я. Я.) выгоду, чтобы они стали ее добиваться» [8, с. 148, 150, 291, 360].
С. Сисмонди обращает внимание своих оппонентов-классиков на то, что вопреки их ожиданиям и предсказаниям в английском «коммерческом мире один за другим последовали кризисы», что, учитывая взаимосвязь промышленности всего мира, суть этих кризисов «представляет историю нашего собственного будущего, если мы будем продолжать поступать по тем принципам, которым она (Англия.— Я. Я.) следовала» [8, с. 134, 140]. Отсюда понятно и альтернативное классикам-смитианцам осмысление им сущности эффективного спроса как несаморегулирующегося автоматически рыночной стихией феномена. Недвусмыслен ученый, когда утверждает в этой связи, что «все страны, где производство превышает потребление, устремляют свои взоры на внешний рынок.».
В этих случаях, поясняет он, страны не осознают, что «мировой рынок так же ограничен, как и рынок каждой страны», что и приводит «повсюду к превышению спроса производством» и «тогда быстро опережая потребление, производство порождает жестокие бедствия» [8, с. 314, 317].
Крупные историки экономической науки конца XIX — начала XX века Ш. Жид и Ш. Рист совершенно убеждены в том,что для С. Сисмонди «весь интерес политической экономии с точки зрения теоретической сводился к объяснению кризисов, а с точки зрения практической — к отысканию мер предупреждения их и улучшения положения рабочих» [9, с. 145]. Наряду с реформаторскими аспектами они высоко оценивают и теоретико-методологические аспекты его творчества, видя в числе прочего заслугу С. Сисмонди в том, что он, «не склоняясь к социализму. сильно расшатывает либерализм» и доказывает «ложность положения. о естественном совпадении частного и обще-ственного интересов» [9, с. 154]. Более того, с их точки зрения, после С. Сисмонди [9, с. 159]:
— уже нельзя больше говорить о спонтанной гармонии интересов;
— нельзя больше забывать, какие бедствия и страдания скрывает в себе прогресс производства;
— нельзя больше скользить по кризисам как по явлениям преходящим и безразличным; нельзя больше забывать, какую роль играет в экономическом мире неравномерное распределение собственности и доходов;
— нельзя. больше забывать социальных последствий экономических переворотов;
— становится уместной социальная политика.
Думается, не будет преувеличением сказать, что С. Сисмонди в известной мере предвосхитил понимание К. Марксом сущности экономических кризисов, не иначе как процессов,
Крупные историки экономической науки конца XIX -начала XX века Ш. Жид и Ш. Рист совершенно убеждены в том, что для С. Сисмонди «весь интерес политической экономии с точки зрения теоретической сводился к объяснению кризисов, а с точки зрения практической -к отысканию мер предупреждения их и улучшения положения рабочих»
П.Прудон - яркий последователь основанного С. Сисмонди экономического романтизма -внес собственную лепту
в нововведения
данного
направления
мировой
экономической
мысли, связанные
с неординарным
осмыслением
сущности
концепции
эффективного
спроса
и обоснованием путей
преодоления
глобальной
нестабильности
которые, говоря словами автора «Капитала», «являются не случайностью. а существенными проявлениями имманентных противоречий, разражающихся в бурной форме, охватывающими широкую область и повторяющимися через определенные периоды» [10, с. 527].
П. Прудон — яркий последователь основанного С. Сисмонди экономического романтизма — внес собственную лепту в нововведения данного направления мировой экономической мысли, связанные с неординарным осмыслением сущности концепции эффективного спроса и обоснованием путей преодоления глобальной нестабильности посредством реформаторских преобразований, обуславливающих ведущую роль в экономике малого бизнеса. Он настоятельно пропагандировал идеи целесообразности инициирования реформ по разукрупнению промышленных (фабрично-заводских) и сельскохозяйственных (фермерских) структур, но не как С. Сисмонди («сверху» — усилиями правительства), а непосредственно трудящимися — «снизу».
Необходимо заметить, что критика принципов экономического либерализма С. Сисмонди проявляла себя в дискуссиях и спорах прежде всего с такими лидерами классической политической экономии той поры, как Д. Рикардо, Ж. Б. Сэй и Т. Мальтус. Однако круг тех исследователей, которым оппонировал П. Прудон, был значительно шире, поскольку его собственные наиболее значимые труды как-то: «Что такое собственность? или Исследование о принципе права и власти» (1840) и «Система экономических противоречий или Философия нищеты» (1846) вышли в свет спустя более двух десятилетий после издания «Новых начал» С. Сисмонди.
В этих и других сочинениях П. Прудон проводит мысль о невозможности достижения макроэкономического равновесия в условиях ха-
оса и анархии и следования в области экономической политики принципам ничем неограниченной свободы предпринимательской деятельности. Добиваться того, чтобы результаты реформ по приданию малому бизнесу статуса определяющего звена во всей хозяйственной жизни стали необратимыми, это, по его мнению, то же самое, что «совершать справедливость», ибо «.это значит давать каждому равную часть благ под условием равной суммы труда, это значит действовать сообразно интересам общества» [11, с. 163].
Ш. Жид и Ш. Рист, характеризуя реформаторские устремления П. Пру-дона, базирующиеся на неортодоксальной концепции эффективного спроса и идее преодоления глобальной нестабильности и доминирования в экономике малого бизнеса, отмечают, что в них заложено «глубокое чувство безусловной необходимости для индустриальных обществ индивидуальной свободы как двигателя экономической деятельности». По их убеждению, «всякая глубокая реформа должна опираться на эту свободу» и одновременно покоиться «на глубоком чувстве экономической реальности». Отсюда, подытоживают они, вполне понятно, почему «и ныне социальная проблема ставится в тех же рамках, в каких поставил ее П. Пру-дон: реализовать справедливость в свободе» [9, с. 245].
Наконец, непосредственное отношение ко всем вышеупомянутым докейнсианским первооткрывателям неординарных трактовок концепции эффективного спроса имеет также Дж. Брей. Подтверждается это тем, что, будучи одним из родоначальников в рамках утопического социализма довольно оригинальной и известной школы социалистов-ри-кардианцев, он был единственным из них, кто преодоление глобальной нестабильности увязывал с такими реформаторскими мероприятиями,
которые обеспечивались бы благодаря ведущей роли в экономике именно малого бизнеса.
В своей книге «Несправедливости в отношении труда и средства к их устранению или век силы и век справедливости» (1839) в числе ключевых мер, которые могли бы положить начало реформаторским преобразованиям, он недвусмысленно называет главную меру. Это — «накопить денежную сумму, достаточно крупную, чтобы дать возможность определенному числу лиц приобрести и землю и основной капитал страны у их теперешних владельцев с тем, чтобы создание новых порядков могло быть непосредственно начато.» [12, с. 158].
Основная цель реформ, сформулированная Дж. Бреем, сводится к тому, чтобы «общество было бы, так сказать, большой акционерной компанией, составленной из бесконечного числа мелких компаний» [12, с. 206]. А конкретные их результаты ученый видит в том, что в «новой системе» [12, с. 232, 233]:
— капитал будет получен от его прежних владельцев путем оценки и покупки;
— средства обращения будут использоваться компаниями в соответствии с числом их членов;
— будет установлен общий народный фонд для постройки народных предприятий, для расходов на управ -ление, для обеспечения всех образованием..., а также для осуществления всех прочих целей, каких могут потребовать нужды общества.
Выводы
Исходя из изложенного в статье материала можно сделать следующее заключение о значении некогда введенных в научный оборот докейн-сианских концепций эффективного спроса в контексте ведущей роли в экономике малого бизнеса и преодоления на этой основе глобальной нестабильности.
1. Еще задолго до «Общей теории» Дж. М. Кейнса из числа либеральных экономистов XIX столетия А. К. Шторх, Дж. С. Милль и И. В. Вернадский, а в ряду противников экономического либерализма в постмануфактурном периоде С. Сисмонди, П. Прудон и Дж. Брей предвосхитили основополагающие постулаты кейн-сианской концепции эффективного спроса (спроса потенциально возможного, стимулируемого государством) установив, что, эффективный спрос следует трактовать не как обусловленную первичностью предложения и вторичностью спроса данность, а как следствие требующегося регулирующего воздействия на экономику государства и самих трудящихся.
2. В докейнсианских концепциях эффективного спроса, с одной стороны, во главу угла ставится положение, по сути, созвучное с постулированием эффективного спроса в «Общей теории» Дж. М. Кейнса, а именно в той части, что такого рода спрос не задается рынком автоматически. Но, с другой стороны, в докейнсианских концепциях, в отличие от кейнсиан-ской, красной нитью прослеживается мысль о необходимости предотвращения глобальной нестабильности и экономических кризисов посредством реформ, проводимых как непосредственно под эгидой государства, так и реформ, инициируемых трудящимися. Причем проведение последних предполагает, с точки зрения их авторов, непосредственное участие в них как самих трудящихся, так и институтов государства и обеспечение тем самым приоритетной роли в экономике малых форм хозяйственной деятельности (малого бизнеса).
Литература
1. Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег/ Антология экономической классики. М.: Эконов, 1993. Т. II. С.135-432.
Еще задолго до «Общей теории» Дж. М. Кейнса из числа либеральных экономистов XIX столетия А. К. Шторх, Дж. С. Милль и И. В.Вернадский, а в ряду противников экономического либерализма в постмануфактурном периоде С. Сисмонди, П. Прудон и Дж. Брей предвосхитили основополагающие постулаты кейнсианской концепции эффективного спроса
2. Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. М.: Прогресс, 1968. 600 с.
3. Гэлбрейт Дж.К. Экономические теории и цели общества // Гэлбрейт Дж. К. Новое индустриальное общество. Избранное. М.: Эксмо, 2008. С. 345-610.
4. Шторх А. Курс политической экономии, или Изложение начал, обусловливающих народное благоденствие. Размышления о природе национального дохода. М.: Изд. дом «Экономическая газета», 2008. С.153.
5. Абалкин Л. И. Очерки по истории российской социально-экономической мысли.— М.: ГОУ ВПО «РЭА им. Г. В. Плеханова, 2008. 244 с.
6. Милль Дж. С. Основания политической экономии с некоторыми применениями к общественной философии.— Киев; Харьков: Южно-Русское книгоиздательство Ф. А. Иогансона, 1896. 883 с.
7. Вернадский И. В. Заметки к «Курсу политической экономии» А. Шторха // Шторх А. Курс политической экономии, или
Изложение начал, обусловливающих народное благоденствие. Размышление о природе национального дохода. М.: Изд. дом «Экономическая газета», 2008. С. 1019-1111.
8. Сисмонди Ж. С. Новые начала политической экономии, или О богатстве в его отношении к народонаселению / пер. под редакцией А. Ф. Кона. Т. 1. М.: Гос. социально-эконом. изд-во, 1937. Т. 1. 386 с.
9. Жид Ш., Рист Ш. История экономических учений / пер. с фр.; предисл. Я. И. Кузьминова. М.: Экономика, 1995. 554 с.
10. Маркс К., Энгельс Ф.Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. III. 674 с.
11. Прудон П. Ж. Что такое собственность, или Исследование о принципе права и власти. М.: Книгоиздательство анархистов-коммунистов «Светлая Звезда», 1919. 202 с.
12. Брей Дж.Ф. Несправедливости в отношении труда и средства к их устранению, или Век силы и век справедливости / пер. с англ. под общей ред. И. Г. Блюмина. М.: Гос. изд-во политической литературы, 1956. 259 с.
Из Бюджетного послания Президента Российской Федерации «О бюджетной политике в 2013-2015 годах»
Пора уходить от ставшего уже привычным измерения исполнения бюджета лишь фиксацией расходования средств на те или иные цели. Критерием должно стать достижение целей социально-экономической политики, на финансовое обеспечение которых направляются бюджетные средства.
Если бюджетные средства израсходованы в большем объеме, чем намечено, а цель достигнута в меньшей степени, чем определено, то в каждом подобном случае необходимо выявлять и устранять причины такого результата использования бюджетных ассигнований
