CC BY
34
УДК 94(470.5) БО1: 10.18287/2542-0445-2017-23-4-23-29
И.И. Чернышева*
РЕФОРМА ОБЩЕГО ОБРАЗОВАНИЯ ВЗРОСЛЫХ В РСФСР В СЕРЕДИНЕ 1930-Х ГОДОВ:
РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ
В статье анализируется формирование системы общего образования взрослых на Урале в контексте общероссийского модернизационного процесса. Основное внимание уделено структурно-организационному аспекту реформирования общего образования взрослого населения в 1936—1937 гг., когда осуществлялся поиск новой структуры среднего образования и продолжалась борьба с ликвидацией неграмотности. Анализ документов региональных архивов позволил выявить местные особенности этого процесса в регионе. Охарактеризованы условия, которые влияли на становление структуры и системы образования взрослых. Среди них автор впервые отмечает роль разразившегося голода и продовольственных трудностей. Автор приходит к выводу, что борьба за всеобщую грамотность вышла на новый уровень, были достигнуты существенные результаты.
Ключевые слова: история образования взрослых, борьба с неграмотностью, формирование системы образования, грамотность населения, Урал, Свердловская область.
Ликвидация неграмотности взрослого населения СССР и формирование системы общего образования взрослых вполне можно считать наиболее важными и успешными из множества трансформаций, осуществленных сфере образования в 1930-е гг. В исторических публикациях эта политика советской власти рассматривается со значительной долей двойственности. С одной стороны, этот процесс осуществлялся с большими трудностями, сопротивлением отдельных людей, особенно женщин, что привело, как считают некоторые авторы к единоначалию, стало средством идеологической обработки населения [13]. С другой стороны, борьба с неграмотностью привела к существенному росту грамотных, заложила основу роста образованных людей в стране [1; 9].
Существуют различные интерпретации деятельности школ взрослых во второй половине 1930-х гг. Так, ряд авторов полагают, что преобразование школ взрослых в новый тип образовательных школ, начавшийся в 1936 г., оказался преждевременным, произошло ослабление внимания государства к вечерним школам, развитие образования взрослых сузилось [6, с. 43; 7, с. 28; 8, с. 37— 42]. Противоположное мнение высказывает культуролог И.В. Глущенко, она считает, что борьба за всеобщую грамотность населения завершается примерно к 19391940 гг. [2, с. 249]. Историк A.A. Фишева полагает, после принятия Конституции СССР 5 декабря 1936 г. проблема неграмотности населения уходит с политической арены, её решение стало частью рутинной деятельности Нар-компроса РСФСР [15, с. 177]. М.Н. Гущина считает, что недостаток материальных ресурсов не по-
зволил решить всех проблем, стоявших перед наркоматом просвещения, особенно в плане полной ликвидации неграмотности [4, с. 12]. Авторы книги об уральской деревне утверждают, что 1933— 1936 гг. были периодом «затишья» в ликбезработе, что обучение взрослого населения занимало второстепенное место в деятельности партийных и советских органов [3, с. 41]. Уральский историк М.А. Фельдман полагает, что формирование системы среднего образования трудящихся начинается только с 1939 г. [14, с. 271]. Как видим, в современной российской историографии существуют различные оценки развития системы общего образования взрослых в 1930е годы, что свидетельствует о необходимости исследования темы, при этом привлеченные к анализу региональные материалы позволят конкретизировать развитие процесса образования взрослых в России. Одна из проблем истории образования взрослых — формирование на Урале самостоятельного организационно-структурированного образовательного звена.
Реформирование системы образования взрослых на Урале проходило в условиях экономических, социальнокультурных и политических преобразований. Индустриализация, вызвавшая процессы урбанизации, привела к оттоку сельского населения, к существенным изменениям условий жизни. Жить в городе неграмотному было сложно. Урал превратился в один из мощных индустриально развитых регионов страны. В период между переписями 1926 и 1937 гг. население Свердловской области увеличилось на 973 тыс. чел. (30,9%), причем количество городского населения увеличилось на 1227,1 тыс. чел. (на 245,8%). Рост горожан про-
* © Чернышева И.И., 2017
Чернышева Инна Ивановна ([email protected]), аспирант, Институт истории и археологии УрО РАН, 620219, Российская Федерация, Екатеринбург, Софьи Ковалевской, 16.
исходил в основном за счет миграционного прироста: крестьян из уральской деревни и насильно переселенных сюда крестьян из других регионов страны [12, с. 74].
Сложившаяся к первой половине 1930-х годов сеть школ взрослых из-за недостаточного финансирования, несовершенства структуры, содержания образования не могла обеспечить требуемый охват обучения работавшей молодежи и взрослых. Это не была система народного образования со свойственной ей последовательностью и преемственностью составляющих элементов. Относительная преемственность существовала только между лик-пунктом и школой для малограмотных, которые являлись подготовительной ступенью, с одной стороны, к общеобразовательным курсам и школам взрослых повышенного типа (с 1934 г.), с другой — к системе партийного просвещения.
К середине 1930-х гг. созрели предпосылки реформирования общего образования взрослых. Документом, положившим начало реформы, стало постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 16 января 1936 г. «О работе по обучению неграмотных и малограмотных» (Правда. 1936. 27 февраля). Оно было направлено на усовершенствование деятельности именно школ взрослых: утвердило учебные планы и программы школ грамоты и школ малограмотных; ликвидировало общество «Долой неграмотность». В соответствии с этим постановлением СНК
Школы взрослых в Свердлове]
РСФСР принял план по обучению на 1936 г.: 2,5 млн неграмотных и 2 млн малограмотных (За коммунистическое просвещение. 1936. 26 июня). ВЦСПС поддержал предложение закончить в
1936 г. ликвидацию неграмотности среди членов профсоюзов и членов их семей (Труд. 1936. 27 февраля). В мае 1936 г. НКП РСФСР и бюро ЦК ВЛКСМ утвердили Положение о школах неграмотных и малограмотных подростках. Все подростки от 14 до 18 лет были обязаны пройти обучение в 3-классной вечерней школе и получить начальное образование (Школа взрослых. 1936. № 12. С. 14 — 16).
На борьбу с неграмотностью были мобилизованы советские органы, партийные, комсомольские и профсоюзные организации. Однако мониторинг НКП РСФСР осуществления поставленной задачи показал, что её выполнение с самого начала тормозилось. Так, на 1 сентября 1936 г. по РСФСР было обучено только 600,8 тыс. неграмотных; 694,9 тыс. малограмотных (Школа взрослых. 1936. № 21. С. 25). С целью выполнения плана к 1 января
1937 г. правительство республики постановило: обеспечить помещениями все школы по обучению неграмотных и малограмотных; активизировать работу секций по ликвидации неграмотности и малограмотности при городских, районных, сельских советах; обучить допризывников 1914—1915 годов рождения; издать учебники, методические пособия в необходимом количестве (табл. 1).
Таблица 1
ж области на 1 января 1936 г.
Типы школ всего городские поселения сельская местность
число школ в них число школ в них число школ в них
учителей учащихся учителей учащихся учителей учащихся
1. Школы грамоты 1588 2463 40479 640 1177 19247 948 1286 21232
а) школы ОНО 348 492 10215 60 73 1467 288 419 8748
б) школы профсоюзных организаций 718 1309 20746 547 1047 16977 171 262 3769
в) школы прочих организаций 522 662 9518 33 57 803 489 605 8715
2. Школы малограмотных 2137 3446 75087 884 1802 44526 1253 1644 30561
а) Школы ОНО 527 748 6422 83 150 4215 444 598 12187
б) школы профсоюзных организаций 966 1892 44711 740 1543 38342 226 349 6369
в) школы прочих организаций 644 806 13954 61 109 1949 583 647 12005
3. Школы взрослых повышенного типа 163 785 11937 112 661 10477 51 124 1460
а) районные 50 293 4890 40 261 4614 10 30 276
б) при предприятиях 76 416 6005 70 393 5802 6 23 203
в) при совхозах 5 16 246 - - - 5 16 246
г) при МТС 12 29 333 1 3 32 11 26 301
д) при колхозах 20 31 463 1 2 29 19 29 434
Итого по всем типам школ 3888 6694 127503 1636 3640 74250 2252 3054 53253
* Составлено по: ГАСО. Ф. 88. Оп. 1. Д. 83. Л. 445, 445 об.
К началу 1936 г. в Свердловской области насчитывалось 3888 школ взрослых, в них обучались 127503 учащихся и работали 6694 преподавателя (см. табл. 1). По типу школ преобладали школы для малограмотных (55 % от всех школ взрослых, в них обучалось 58,9 % учащихся и работало 51,5 % от всех преподавателей). Эти школы были наиболее актуальными и востребованными. 40,8 % всех школ взрослых области составляли школы грамоты (31,7 % учащихся и преподавало 36,8 % учителей). Школы взрослых повышенного типа (были организованы в декабре 1934 г.) составляли только 4,2 % от всех школ, в них обучалось 9,4 % учеников и работали 11,7% преподавателей. Школы грамоты (бывшие ликбезы) охватывали обучением взрослых и подростков, которые вообще не умели читать и писать. 60 % из них были расположены в сельской местности, учащихся в них было 52,4 %, учителей — 52,2 %. Большинство школ для малограмотных (58,6 %) также находилось на селе, доля учащихся в них составляла 40,7 %. Особенность промышленного Урала состояла в том, что среди школ взрослых преобладали городские школы взрослых повышенного типа. Данные табл. 1 показывают, что большая часть школ содержалась за счет средств профсоюзных, кооперативных и других организаций: 78 % школ грамоты, 75,3 % школ малограмотных и 69,3 % школ взрослых повышенного типа, остальные финансировались из местного городского или районного бюджета.
Следующий этап развития образования взрослых связан с появлением общеобразовательной неполной средней школы (НСШ) и средней школы (СШ) для взрослых, учрежденных НКП РСФСР 3 июня 1936 г. (Сборник приказов и распоряжений Наркомпроса РСФСР (далее - СПР НКП РСФСР). 1936. № 17. С. 2). Был утвержден новый учебный план для этих школ. Перед школами взрослых ставилась задача давать знания, равные по знаниям школ всеобуча (Школы взрослых. 1937. № 3. С. 37).
В результате реформы в стране складывалась новая система общего образования взрослых: 1. школы для неграмотных — срок обучения один год; 2. школы для малограмотных — срок обучения один год; 3. школы повышенного типа (НСШ и СШ), дававшие знания в объеме программы 5-7 классов и 8-10 классов средней школы — срок обучения по три года.
Со временем во вновь появившейся системе проявился ряд недостатков. Во-первых, школа для малограмотных не давала таких знаний и навыков, которые бы позволили после ее окончания продолжить учебу. Знаний оказывалось недостаточно, чтобы пойти учиться в 5-й класс НСШ. То есть разрыв между начальной школой и НСШ нужно было заполнять в подготовительных группах (одногодичных) к 5-му классу. Они стали создаваться уже с августа 1937 г. (СПР НКП РСФСР. 1937. № 19. С. 8—9). Во-вторых, возникла острая необходимость в согласовании программ школ малограмотных с программами НСШ взрослых. В-третьих, выделяемых средств на эти школы явно было недостаточно.
Перестройку системы обучения взрослых на местах поначалу восприняли как очередную ком-
панию по ликвидации неграмотности. Промежуточные результаты были оглашены на Первом областном съезде учителейударников, культармейцев по ликвидации неграмотности, который состоялся в конце сентября 1936 г. Заведующий Свердловским облоно И. А. Перель сообщил, что за 9 месяцев обучено только 12 % от плана (Центр документации общественных организаций Свердловской области (далее ЦДООСО). Ф. 4. Оп. 14. Д. 377. Л. 2). Председатель Свердловского облисполкома В. Ф. Головин констатировал, что «в 1936 г. в области необходимо было обучить 100 тыс. неграмотных, а в конце года обучается только 46 тыс.; вместо 158 тыс. малограмотных — только 75 тыс. Весной школы открыли, а летом их закрыли» (Школа взрослых. 1936. № 6. С. 18—19).
Одна из причин срыва плана ликвидации неграмотности состояла в неорганизованности, нечеткости, отсутствии оперативности и согласованности действий работников органов образования в связи с резко выросшими масштабами работы. Учет неграмотных, который проводился Свердловским облоно, показал, что на 1 января 1936 г. в области было 58,2 тыс. неграмотных, а на 1 апреля 1936 г. сведения о количестве неграмотных выросли до 100,1 тыс., а на 1 июля 1936 г. — до 125 тыс. Подобная чехарда в цифрах была и в учете малограмотных: на 1 января их насчитывалось 130 тыс., на 1 апреля — 188 тыс., на 1 июля — 217 тыс. (ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 14. Д. 377. Л. 6).
Невыполнение плановых установок объяснялось неправильным пониманием на местах критериев определения категории «неграмотные». В разъяснении о порядке учета неграмотных за подписью замнаркома просвещения РСФСР Н. К. Крупской говорилось: «...граждане, умеющие читать и писать, но не имеющие знаний в объеме программы школы для неграмотных относились к неграмотным. Таким образом, многие, окончившие начальную школу, хорошо умеющие читать и писать, но забывшие трудные случаи умножения и деления, зачислялись также в неграмотные. Вследствие этого в некоторых областях и краях по статистическим данным получилось искусственное повышение числа неграмотных в 2—3 раза» (Руководящие материалы по ликвидации неграмотности и малограмотности: в помощь организатору-методисту и культармейцу. Свердловск, 1941. С. 11).
Серьезное положение с ликвидацией неграмотности сложилось практически во всех районах области. Проверка Асбестовского района показала, что «в школе взрослых один учебник по русскому языку приходился на 5-6 человек, задачников нет вовсе, одна книга для чтения на 8-10 человек, тетрадей не хватало, наглядные пособия отсутствовали» (ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 14. Д. 381. Л. 2—4). Из-за отсутствия тетрадей в Кочевском районе Коми-Пермяцкого округа учащиеся использовали для письма бересту (ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 14. Д. 378. Л. 99). Развернувшаяся работа по ликвидации неграмотности не была достаточно обеспечена ни в финансовом, ни в материально-техническом отношениях.
Секретарь обкома ВКП(б) И. Д. Кабаков понимал, что с него спросят в центре за развал работы
по обучению взрослых, он считал, что необходимо использовать привычные методы административного давления. 4 ноября 1936 г. обком партии разослал во все райкомы и горкомы партии угрожающую телеграмму. В ней утверждалось, что «совершенно неудовлетворительно» происходит привлечение неграмотных в школы. Горкомы и райкомы партии должны были немедленно обеспечить в течение двух недель (к 15 ноября) вовлечение в школы всех неграмотных (ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 14. Д. 380. Л. 2).
Грандиозные планы ликвидации неграмотности местные власти принимали без должного учета социально-экономической ситуации. Президиум Свердловского облисполкома 28 октября 1936 г. поставил задачу организовать дополнительную сеть школ с тем, чтобы к концу 1936 г. в области не осталось ни одного неграмотного. Такая спешка объяснялась подготовкой всесоюзной переписи населения в январе 1937 г. Облисполком утвердил план дополнительного открытия 160 школ для неграмотных и 2515 школ для малограмотных. Необходимо было обучить еще 103 тыс. неграмотных и малограмотных. (Государственный архив Свердловской области (далее ГАСО). Ф. 88. Оп. 1. Д. 4536. Л. 366). Это решение привело к резкому росту количества школ взрослых, однако удержать эти показатели к концу 1936/37 учебного года не удалось.
Школы взрослых в
Данные табл. 1 и 2 показывают, что за 1936 г. количество школ взрослых в Свердловской области выросло практически в 2 раза, количество учащихся увеличилось в 1,7 раза. Более всего увеличилось количество школ для неграмотных — в 2,1 раза, школ для малограмотных — в 1,8 раза, НСШ и СШ взрослых — в 1,5 раза.
С позиции властей плановые показатели, а их интересовали в первую очередь данные о ликвидации неграмотных, выполнены не были, несмотря на огромные предпринятые усилия. План обучения по области был сорван: из 250 тыс. неграмотных и малограмотных за 1936 г. было обучено 84 тыс. человек (33,6 %) (ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 14. Д. 380. Л. 26). Профсоюзы провели эту работу существенно лучше, чем органы образования, если учитывать количественные показатели (табл. 2).
Несмотря на невыполнение плановых установок, это был существенный прорыв, если учитывать, в каких сложных условиях проходило обучение взрослого населения области. Финансирование мероприятий по ликвидации неграмотности населения было крайне низким. С 1 февраля 1937 г., когда была повышена заработная плата учителям школ взрослых, на обучение в школах для малограмотных с платными учителями на одного ученика тратилось 27 руб. 50 коп., на обучавшихся силами общественных учителей — 4 руб. 28 коп. (Школа взрослых. 1937. № 3. С. 24).
Таблица 2
ж области на 1 января 1937 г.
Типы школ всего город село
школ учащихся школ учащихся школ учащихся
1. Школы грамоты 3366 73879 1030 38879 2336 35000
а) школы ОНО 1677 29314 129 4520 1548 24794
б) школы профсоюзов 992 36445 836 32794 156 3651
в) школы прочих ведомств 697 8120 65 1565 632 6555
2. Школы для малограмотных 3814 123431 1323 73549 2491 49882
а) школы ОНО 1774 40415 178 8418 1596 31997
б) школы профсоюзов 1252 67878 1079 62796 173 5082
в) школы прочих ведомств 788 15138 66 3055 722 12083
3. Школы взрослых повышенного типа 242 16811 146 14027 96 2784
а) школы ОНО 160 12351 88 10150 72 2201
б) школы профсоюзов 56 2658 40 2322 16 336
в) школы прочих ведомств 26 1802 18 1555 8 247
Итого 7422 214121 2499 126455 4923 87666
* Составлено по: ГАСО. Ф. 1813. Оп. 1. Д. 89. Л. 584. Данные по 73 районам их 74. В статистике конца 1937 г. еще не введены термины неполные средние и средние школы, они по-прежнему еще назывались «школы взрослых повышенного типа».
Выполнение планов тормозилось и тем, что школы взрослых не сумели обеспечить учебниками. На 15 декабря 1936 г. поступило 207,3 тыс. учебников для неграмотных при потребности 515 тыс.; для малограмотных получили 181,3 тыс. учебников вместо необходимых 533,6 тыс. (ГАСО. Ф. 88. Оп. 1. Д. 453. Л. 365).
Учителя отказывались работать из-за невыплаты заработной платы. В Кудымкарском районе в начале 1936/37 учебного года было открыто 90 школ взрослых, подобрали 20 платных учителей и 70 культармейцев, к маю 1937 г. в районе осталось 4 платных учителя и 20 культармейцев, остальные уволились (ГАСО. Ф. 88. Оп. 1. Д. 4171. Л. 69). Более определенно было высказано о нежелании работать в школах взрослых в докладной из Коми-Пермяцкого округа: «Учителям школ ликбеза зарплата задерживается 2-3 месяца, они бегут с этой работы» (ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 15. Д. 485. Л. 182).
Существенное влияние на работу школ для взрослых оказала продовольственная ситуация в области. Зимой 1936 г. разразился голод, длившийся до лета 1937 г. и охвативший практически все сельскохозяйственные районы области [10, с. 268—272]. Неурожай стал основой аграрного кризиса и предпосылкой продовольственного кризиса. Его проявлением было бегство крестьян из родных мест [11, с. 60-66]. В этих условиях было не до учебы. Об этом говорили в феврале 1937 г. в колхозе «Политотдел» Еланского района: «Почему не ходим в школу? Нет хлеба. Зачем учиться?» (ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 15. Д. 124. Л. 150, 151). В Коми-Пермяцком округе весной 1937 г. в школах неграмотных и малограмотных осталось 45% взрослых учащихся. В 3-х из 5 районах округа школы не работали совсем (ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 15. Д. 131. Л. 17). Посещаемость занятий резко сократилась, местами занятия совсем прекратились, школы взрослых закрывались (в Асбестовском, Березовском, Больше-Сосновском, Верхотурском, Пермско-Сергинском, Черновском, Чердынском районах) (ГАСО. Ф. 88. Оп. 1. Д. 83. Л. 453; Д. 4536. Л. 245).
Работники органов образования объясняли отсев из школ неуспеваемостью учеников, занятостью на производстве, семейными обстоятельствами и материально-бытовыми трудностями. Назначенные планы обучения неграмотных и малограмотных оказались сорваны. По данным Свердловского облоно, к 1 июля 1937 г. было обучено 27,2 тыс. неграмотных (25% плана), 35 тыс. малограмотных (35% плана). Даже планы обучения доп-
Школы взрослых в Свер^
ризывников были выполнены на 72,5 % по неграмотным и на 79,5% по малограмотным (ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 15. Д. 456. Л. 80).
Для выяснения причин срыва ликвидации неграмотности, закрытия школ в Свердловскую область в июне 1937 г. была направлена Комиссия НКП РСФСР во главе с начальником управления Л. Цехером. Заключение комиссии было предсказуемо в условиях того времени: провал в деле ликвидации неграмотности был результатом вредительства работников облоно и районо. Отсев учащихся из школ взрослых по области оказался одним из самых больших в РСФСР, он составил 40,2 % (ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 15. Д. 483. Л. 43; Школа взрослых. 1937. № 12. С. 16, 19).
В докладе Е. Линкевича (заведующего отделом средних школ взрослых НКП РСФСР) на совещании в Москве 22 сентября 1937 г. была обозначена ещё одна причина — «враги народа старались подорвать финансовую базу школ», был приведен пример по Свердловской области. Кадры школ взрослых засорены врагами, совещание потребовало, чтобы каждого директора школы утверждали только в облоно (Школа взрослых. 1937. № 12. С. 17, 18). На совещании обсуждался вопрос об отсеве учащихся. Назывались различные причины отказа учиться: декретный отпуск женщин, уход в РККА, в школы-летчиков, болезни, семейно-бы-товые условия (женился — бросил учёбу, замуж вышла — бросила школу), переход в другие учебные заведения, производственные условия и другие, но не называлась одна из главных причин — разразившийся голод (табл. 3).
Для массовой работы по ликвидации неграмотности потребовалось мобилизовать большое количество добровольцев, подготовить их для этой работы, обеспечить учебно-методической литературой, букварями, специально предназначенными для обучения взрослых. В Свердловской области культармейцы составляли 81,4% всех преподавателей в школах взрослых (Школа взрослых. 1937. № 12. С. 51). Органы народного образования постоянно обращали внимание на низкое качество обучения в таких школах. Созревало мнение, что только платные учителя (т.е. профессионально подготовленные) могут справиться с задачей качественного обучения (Школа взрослых. 1937. № 11. С. 63). Тем не менее, руководящие работники НКП РСФСР по-прежнему настаивали на привлечении ликвидации неграмотности общественников.
Таблица 3
ювской области в 1937 г.*
Типы школ 01.01.1937 01.01.1938
школ учащихся школ учащихся
1. Школы для неграмотных 3366 73879 1931 40962
2. Школы для малограмотных 3814 123431 2443 81599
3. Неполные средние и средние школы 242 16811 186 18220
Итого 7422 214121 4560 140781
* Составлено по: ГАСО. Ф. 241. Оп. 3. Д. 462. Л. 5, 6.
Данные табл. 3 показывают, что в течение 1937 г. произошло резкое сокращение школ взрослых по Свердловской области — на 38,6 %. Больше всего уменьшилось количество школ для неграмотных — на 42,6 %, школ для малограмотных стало меньше на 35,9 %, НСШ и СШ взрослых - на 23%. Соответственно уменьшилось и количество учащихся в них — на 34%, больше всего это произошло в школах для неграмотных (на 44,6%) и в школах для малограмотных (33,9%). Учащихся в НСШ и СШ взрослых, наоборот, стало больше на 8,4%.
Причины такого резкого сокращения школ взрослых чиновники объясняли недостаточной работой органов народного образования. Эту причину постоянно ставили на первое место, тем более многие заведующие районными и городскими отделами образования в течение 1937 г. были сняты с работы, часть из них была репрессирована. Эта же участь постигла и специалистов Свердловского об-лоно во главе с заведующим И. А. Перелем (ЦДО-ОСО. Ф. 4. Оп. 15. Д. 26. Л. 15).
Политика ликвидации неграмотности, несмотря на многочисленные трудности и препятствия, показала впечатляющие успехи, сотни тысяч взрослых были приобщены к получению знаний. По данным переписи населения 6 января 1937 г., грамотными среди населения страны от 9 лет и старше мужчин было 86 %, женщин — 66,2 % [5, с. 94]. Это свидетельствовало о том, что был осуществлен существенный рывок в решении проблемы ликвидации неграмотности.
В ходе реформы 1936 — 1937 гг. была решена одна из главных задач: сформирована система общего образования взрослого населения России, заложен фундамент её дальнейшего развития. Для периода формирования региональной системы были характерны: поиск оптимального содержания и разработки эффективных форм обучения; недостаток квалифицированных педагогических кадров; недостаточное материальное обеспечение педагогов; низкое бюджетное финансирование школ для взрослых; нехватка средств на материально-техническое обеспечение учебного процесса. Свой отпечаток и влияние на систему образования взрослых оказали голод среди сельского населения, продовольственные трудности в городах и политические репрессии. В середине 1930-х гг. в ходе реформы школы взрослых появились новые типы общеобразовательных учреждений для взрослых, создана сеть школ взрослых, введены полноценные программы и учебные планы; совершенствовались методы обучения взрослого работавшего населения. Таким образом, созданная новая структура образования взрослого населения достигла главной цели — повысить доступность образования для разных слоев взрослого населения, активизировать ликвидацию неграмотности, создать все ступени единого общего образования в стране.
Библиографический список
1. Богданов И.М. Грамотность и образование в дореволюционной России и в СССР: историко-статисти-ческие очерки. М.: Статистика, 1964.
2. Глущенко A.B. Советский просветительский проект: ликвидация неграмотности среди взрослых в 1920— 1930-е годы // Вопросы образования. 2015. № 3.
3. Государство и начальное образование в уральской деревне в 1920 — 1941 гг. / М.В. Попов, Э.А. Протасова, И.Л. Бахтина, Т.Г. Мосунова. Екатеринбург: Ур-ГПУ, 2009.
4. Гущина М.Н. Деятельность народного комиссариата просвещения РСФСР в 1936 — июне 1941 гг.: ав-тореф. ... канд. ист. наук. М., 2009.
5. Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930-е гг. Взгляд в неизвестное. М.: РОССПЭН, 2001.
6. История развития образования взрослых в России / под ред. Е.П. Тонконогой. СПб.: ИОВ РАО, 2000.
7. Колесникова И.А., Марон А.Е., Тонконогая Е.П. Основы андрагогики. М., 2003.
8. Кукуев А.И. О становлении образования взрослых // Известия ТРТУ. Тематический выпуск. Психология и педагогика. Таганрог, 2006. Вып. 14(69). С. 37— 42.
9. Куманев В.А. Социализм и всенародная грамотность. Ликвидация массовой неграмотности в СССР. М.: Наука, 1967.
10. Корнилов Г.Е. Аграрный кризис в уральской деревне в 1936 г. — первой половине 1937 г. // Одиннадцатые Татищевские чтения. Екатеринбург: Изд-во УМЦ УПИ, 2015. С. 268-272.
11. Корнилов Г.Е. Демографическая ситуация на Урале в середине 1930-х гг. // Гуманитарные науки в Сибири. 2016. № 4. С. 60-66.
12. Корнилов Г.Е. Население Свердловской области в первые годы её образования // Исторические аспекты воспроизводства населения Урала в XVIII—XX веках: сб. науч. ст. Екатеринбург: ИИиА УрО РАН; Изд-во АМБ, 2011.
13. Криворученко В.К. Политика как определяющий фактор в советской образовательной системе 1920-1930 гг. URL: http://www.mosgu.ru/nauchnaya/ publications/professor.ru/Krivoruchenko/ (дата обращения: 21.02.2017).
14. Фельдман М.А. Общеобразовательный уровень рабочих Урала в 1929-1941 гг. // Проблемы социально-экономического и гуманитарного развития Урала: сб. трудов. Екатеринбург, 2005. С. 271-282.
15. Фишева А.А. Общее образование взрослых на территории РСФСР в 1930-1950 х гг.: дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2014.
References
1. Bogdanov I.M. Gramotnost' i obrazovanie v dorevoliutsionnoi Rossii i v SSSR: istoriko-statisticheskie ocherki [Literacy and education in pre-revolutionary Russia and the USSR: historical and statistical essays]. M.: Statistika, 1964 [in Russian].
2. Glushchenko A.V. Sovetskii prosvetitel'skii proekt: likvidatsiia negramotnosti sredi vzroslykh v 1920-1930-e gody [Soviet educational project: the eradication of illiteracy among adults in the 1920-ies—1930-ies]. Voprosy obrazovaniia [Educational Studies], 2015, no. 3, p. 249 [in Russian].
3. Gosudarstvo i nachal'noe obrazovanie v ural'skoi derevne v 1920 - 1941 gg. Popov M.V., Protasova E.A., Bakhtina I.L., Mosunova T.G. [Popov M.V., Protasova E.A., Bakhtina I.L., Mosunova T.G. State and primary education
in the Urals village in 1920-1941]. Ekaterinburg: UrGPU, 2009 [in Russian].
4. Gushchina M.N. Deiatel'nost' narodnogo komissariata prosveshcheniia RSFSR v 1936 — iiune 1941 gg.: avtoreferat ... k.i.n. [Activities of the People's Commissariat of Education of the RSFSR in 1936—June 1941: Author' Abstract of Candidate's of Historical Sciences thesis]. M., 2009 [in Russian].
5. Zhiromskaya V.B. Demograficheskaia istoriia Rossii v 1930-e gg. Vzgliad v neizvestnoe [Demographic history of Russia in the 1930-ies. A look into the unknown]. M.: ROSSPEN, 2001 [in Russian].
6. Istoriia razvitiia obrazovaniia vzroslykh v Rossii. Pod red. E.P. Tonkonogoi [History of development of adult education in Russia. E.P. Tonkonogaya (Ed.)]. SPb.: IOV RAO, 2000 [in Russian].
7. Kolesnikova I.A., Maron A.E., Tonkonogaya E.P. Osnovy androgogiki [Basics of andragogy]. M., 2003 [in Russian].
8. Kukuev A.I. O stanovlenii obrazovaniia vzroslykh [On the formation of adult education]. Izvestiia TRTU. Tematicheskii vypusk. Psikhologiia i pedagogika [Proceedings of Taganrog Radio Technical University. Thematical Issue. Psychology and Pedagogics]. Taganrog, 2006, Issue 14(69), pp. 37-42 [in Russian].
9. Kumanev V.A. Sotsializm i vsenarodnaia gramotnost'. Likvidatsiia massovoi negramotnosti v SSSR [Socialism and national literacy. Liquidation of mass illiteracy in the USSR]. M.: Nauka, 1967 [in Russian].
10. Kornilov G.E. Agrarnyi krizis v ural'skoi derevne v 1936 g. — pervoi polovine 1937 g. [Agrarian crisis in the Urals village in 1936-first half of 1937]. In: Odinnadtsatye Tatishchevskie chteniia [Eleventh Tatishev Readings].
Ekaterinburg: Izd-vo UMTs UPI, 2015, pp. 268-272 [in Russian].
11. Kornilov G.E. Demograficheskaia situatsiia na Urale v seredine 1930-kh gg. [Demographic situation in the Urals in the mid-1930-ies]. Gumanitarnye nauki v Sibiri [Humanitarian Sciences in Siberia], 2016, no. 4, pp. 60-66 [in Russian].
12. Kornilov G.E. Naselenie Sverdlovskoi oblasti v pervye gody ee obrazovaniia [Population of the Sverdlovsk Region in the first years of its formation]. In: Istoricheskie aspekty vosproizvodstva naseleniia Urala v XVIII—XX vekakh: sb. nauch. st. [Historical aspects of reproduction of the Urals population in the XVIII-XX centuries: collection of research articles]. Ekaterinburg: IIiA UrO RAN; Izd-vo AMB, 2011, p. 74 [in Russian].
13. Krivoruchenko V.K. Politika kak opredeliaiushchii faktor v sovetskoi obrazovatel'noi sisteme 1920—1930 gg. [Politics as a determining factor in the Soviet educational system of 1920-1930-ies]. Retrieved from: http:// www.mosgu.ru/nauchnaya/publications/professor.ru/ Krivoruchenko (accessed 21.02.2017) [in Russian].
14. Feldman M.A. Obshcheobrazovatel'nyi uroven' rabochikh Urala v 1929-1941 gg. [General educational level of workers of the Urals in 1929-1941]. In: Problemy sotsial'no-ekonomicheskogo i gumanitarnogo razvitiia Urala: sb. trudov [Problems of social and economic and humanitarian development of the Urals: collected works]. Ekaterinburg, 2005, pp. 271-282 [in Russian].
15. Fisheva A.A. Obshchee obrazovanie vzroslykh na territorii RSFSR v 1930-1950 kh gg.: dis. ... k.i.n [General adult education on the territory of the RSFSR in 1930-ies and 1950-ies: Candidate's of Historical Sciences thesis]. SPb., 2014 [in Russian].
I.I. Chernysheva*
REFORM OF GENERAL EDUCATION OF ADULTS IN THE RSFSR IN THE MIDDLE
OF THE 1930-IES: REGIONAL ASPECT
The article analyzes the formation of the general adult education system in the Urals in the context of the all-Russian modernization process. The focus is on structural and organizational aspects of general adult education system reforming mainly in the years of 1936 and 1937, it is the period when government was searching for a new structure of general education system, while keeping the struggle for the eradication of illiteracy. Analysis of documents of regional archives revealed local peculiarities of the process in the region. The author characterized the conditions that influenced the formation of the structure and system of adult education. Among them, the author for the first time observes the role of famine and food difficulties which resulted in the dropping out of working pupils and the closing of schools for adults. The author concludes that the struggle for the eradication of illiteracy has reached a new level, significant results have been achieved.
Key words: history of adult education, eradication of illiteracy, formation of the education system, literacy of the population, the Urals, Sverdlovsk region.
Статья поступила в редакцию 18/X/2017. The article received 18/X/2017.
* Chernysheva Inna Ivanovna ([email protected]), Institute of History and Archeology of the Ural branch of the Russian Academy of Sciences, 16, ul. Kovalevskaya, Ekaterinburg, 620990, Russian Federation.
