CC BY
248
[лингвистические заметки]
Н. В. Богданова-Бегларян
РЕФЛЕКСИВ В СИСТЕМЕ ДИСКУРСИВНЫХ ЕДИНИЦ
РУССКОЙ УСТНОЙ РЕЧИ
NATALIA V. BOGDANOVA-BEGLARIAN REFLEXIVE ITEMS IN RUSSIAN SPEECH DISCURSIVE UNITS SYSTEM
Наталья Викторовна Богданова-Бегларян
Доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета ► nvbogdanova_2005@mail.ru
В статье предлагается авторское понимание термина рефлексив, которым называется один из классов дискурсивных единиц устной речи. Единицы этого класса, относящиеся к условно-речевым, в отличие от собственно речевых и неречевых, появляются как реакция говорящего на его собственные речевые действия. Испытывая затруднения в «проблемных точках речепорождения», говорящий часто колеблется, хезитирует, подыскивая нужное слово или выражение, часто использует при этом единицы другого дискурсивного класса — вербальные хезитативы или их цепочки (хезитативные конструкции), — найдя нужное слово/выражение, зачастую отстраняется от него, «рефлексирует», как бы снимая с себя ответственность за правильность найденной единицы («точность номинации») или выражая свое к ней отношение. Возможно употребление рефлексива и вне ситуации хезитационного поиска, когда говорящий так или иначе оценивает собственное высказывание, уже произнесенное или готовящееся к произнесению. Именно эти единицы, названные рефлексивами, и подвергнуты в статье детальному дискурсивному анализу. Материалом для такого анализа стали два собрания устных текстов: блок «Один речевой день» Звукового корпуса русского языка и устный подкорпус Национального корпуса русского языка.
Ключевые слова: русская устная спонтанная речь, функциональные единицы речи, дискурсивные единицы, Звуковой корпус русского языка, рефлексив.
The author offers her understanding of the term ‘reflexive item’ as a type of discursive unit. Such items conditionally pertain to the speech ones and appear only as a speaker’s reactions on his / her own speech act. While passing through problematic speech patterns, the speaker often hesitates, looks for a particular word or phrase and often uses the units from different discursive class, i.e. the verbal hesitatives (or “verbal hesitation” items) and their chains (hesitative constructions). When the word / phrase is finally found, the speaker reflects his own choice, as if relieving his / her own responsibility for the item found (and its accuracy), or expresses his / her attitude towards it. Sometimes, though, speakers use reflexive items regardless of the hesitation situation, just in order to evaluate his / her speech. These last items are in-depth analyzed in the article. The research is based on two sets of speech texts, ‘One Speech Day’ (Russian Speech Corpus) and the Oral Sub-corpus of the Russian National Corpus.
Keywords: Russian spontaneous oral speech, functional speech items, discursive items, Russian speech corpus, reflexive.
Живая устная речь, особенно организованная в корпус, став в последнее время одним из объектов пристального внимания лингвистов разных направлений, с одной стороны, дала богатейший материал для наблюдений и выводов, а с другой — породила множество проблем, с которыми сталкивается ее описание, в том числе — с проблемой выработки собственного метаязыка такого описания1.
Поворот лингвистики от структуралистского описания языковой системы и обслуживания прикладных областей знания к говорящему и слушающему человеку (Homo Loquens) выразился прежде всего
Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ № 14-18-02070 «Русский язык повседневного общения: особенности функционирования в разных социальных группах»
[мир русского слова № 3 / 2015]
11
[лингвистические заметки]
в понимании бесперспективности дальнейшего моделирования методом «черного ящика» в процессе решения прикладных задач и «дальнейшего шлифования метода классических дефиниций»2. Традиционная лингвистическая терминология складывалась в основном для того, чтобы описывать «идеальные» или зафиксированные в письменной речи явления. Думается, что одной из задач современной коллоквиалистики как теории разговорной речи является разработка понятийной и терминологической базы, предназначенной для того, чтобы осуществить категоризацию «событий», случающихся не в сознании лингвиста или наблюдаемых в письменной форме речи, а имеющих место в реальном звуковом потоке, происходящих в голове говорящего или слушающего (воспринимающего) человека, являющихся составляющей естественной речевой коммуникации. По выражению А. Е. Кибрика, сегодня «нужна принципиально другая „дефинициология“, чем та, которая досталась нам от аристотелевой и математической логики»3.
Одним из таких терминов коллоквиалисти-ки, необходимых для полноценного описания устного дискурса, можно считать рефлексив, ставший объектом специального рассмотрения в настоящей работе. Термин этот, однако, оказался чрезвычайно «нагружен» в лингвистике различными смыслами, что вынуждает прежде всего оговорить специфику его понимания в нашем случае.
Так, рефлексивом называют порой возвратное местоимение себя4 или возвратный залог в русском языке5. Хотя наиболее распространено другое толкование этого термина: под рефлекси-вом понимают «метаязыковое комментирование актуальной для современного словоупотребления лексической единицы»6. Целью рефлексива, по мнению Е. И. Шейгал, является «снятие информационной энтропии, коррекция сообщения в сторону уточнения, приближения к истине»7. Понятие рефлексив в этом значении сближается с такими понятиями, как интерпретирующие речевые акты8 и речевой акт уточнения9, и «выступает по отношению к ним как родовое»10.
Во всех таких случаях рефлексив переходит на «метадискурсивный» уровень речепорождения
и выступает, по выражению К. М. Шилихиной, в роли «индикатора субъективной оценки говорящим собственной речевой деятельности»11. Более широкое понятие рефлексивности рассматривается лингвистами как способность говорящего представлять себе содержание своих мыслей (памяти, желаний, планов), подвергать их анализу, сопоставлять, отвергать и корректировать12.
Встречаются попытки подстроить существующие в науке термины под те или иные конкретные исследовательские задачи, ср.: «Понятие рефлексив используется в лингвистике для обозначения „относительно законченных метаязыковых высказываний, содержащих комментарий к употребляемому слову или выражению**»13. «Мы посчитали возможным применить данный термин для обозначения различных видов (знаковых экспликаций) жанровой авторефлексии в тексте художественного произведения»14. В настоящей статье предпринимается подобная же попытка назвать рефлексивом нечто новое, пока мало описанное в лингвистической литературе. Предлагается рассматривать рефлексивы как разновидность прагматем устной речи, что также требует некоторого комментария.
О прагматикализации говорят, когда в естественной речи определенные грамматические формы, отдельные лексемы переходят на коммуникативно-прагматический уровень языка и становятся сугубо прагматическими единицами, выражающими различные реакции говорящего на окружающую действительность и имеющими форму самостоятельных высказываний15. Обычная лексема превращается при этом в праг-малексему (Pragmalexeme)16, или прагматему. Последний термин для описания исследуемого класса единиц, на наш взгляд, более предпочтителен, поскольку зачастую эти единицы представляют собой не отдельные лексемы, а целые конструкции, которые могут иметь несколько вариантов употребления: (не) это самое, (ну) (ты) знаешь, как его (ее, их), как это, (я) не знаю и под.17
Если понимать под дискурсом собственно речь, речевую коммуникацию18, «текст в ситуации реального общения»19, «текст в событийном контексте», или «речь, погруженную в жизнь»20,
12
[мир русского слова № 3 / 2015]
то дискурсивный анализ — это не только «регистрация языковых фактов, но и их объяснение с точки зрения когнитивных процессов в голове говорящего человека»21, а выявляемые в ходе такого исследования «речевые сбои и способы их преодоления — неоценимый источник информации при анализе языка с когнитивных, социологических и психологических позиций», «ключ к порождению и пониманию речи»22. Именно потому особый интерес исследователя вызывают те ситуации, когда говорящий, найдя в ходе хези-тативного поиска ту или иную единицу, выражает свое отношение к результату этого поиска: либо остается в состоянии неуверенности, что нашел именно то, что нужно, либо снимает с себя ответственность за сказанное, вербализует это отношение «отстраненности», используя различные конструкции с общим значением ‘если я не ошибаюсь’ или с риторическим вопросом типа так ли? Поскольку эти конструкции возникают чаще всего как рефлекс говорящего на произведенный им хезитативный поиск, то их уместно назвать рефлексивами и выделить как самостоятельный класс прагматем устной спонтанной речи, ср.:
были (э) как-то вот / (э) (...) вот эти / как их? лямблии? или как это? (ОРД)23;
ну просто какое-то(?) хирургическая манипуляция / знаете (ОРД).
Возможно употребление рефлексива и вне ситуации хезитационного поиска, когда говорящий оценивает собственное высказывание, уже произнесенное или готовящееся к произнесению:
ну просто здесь случай / *П скажем так не самый простой (ОРД).
Таким образом, предложенное понимание рефлексива хотя и отличается от наиболее распространенного в лингвистике, но обнаруживает некоторую близость к нему: говорящий непроизвольно, рефлексивно, реагирует на только что сказанное или на то, что хочет произнести, и тем самым действительно осуществляет некоторое «метаязыковое комментирование».
Рассмотрим разные типы выявленных на материале исследования рефлексивов и проследим особенности их употребления говорящим.
[Н. В. Богданова-Бегларян]
Рефлексив как следствие хезитационного поиска
Такой рефлексив может быть употреблен после поисковой конструкции24 и найденной единицы, в «постпозиции»:
(1) главное у нее сегодня этот () как его / лабораторный день / или как сказать? *П я прихожу / там ни одного человека нет // парень какой-то у ней* сидит / а в коридоре вообще никого нет (ОРД);
(2) вот / *П будадион / ну это у меня (...) на локоть / у меня (...) последнее время / @ угу // @ *П л... жжёт изнутри / @ ну понятно // @ *П и иногда(:) такой сильный (...) болевой синдром // *П или как там правильно сказать? ну в общем / ощущение боли / что(:) дальше некуда // @угу (ОРД).
В обоих приведенных примерах выделены поисковые хезитационные конструкции (ХК), часто представляющие собой цепочки ВХ, найденные в результате поиска единицы и рефлексивы — как реакция говорящего на результат этого поиска.
В следующих контекстах рефлексив употреблен говорящим тоже в «постпозиции» к определенной (требующей, по его мнению, комментария) единице, но без явного предшествующего поиска:
(3) тоже такой был / маленький / толстенький // *П на прапорщика / он похож вот / Настеренко или как его (ОРД).
Здесь поиск намечен разве что словом такой, которое выступает в данном контексте не в своем основном указательном значении, а в функции вербального хезитатива: подыскивая нужную фамилию, говорящий дает описание человека, использует «изобразительный» ВХ такой, затем, после продолжительной паузы, называет эту фамилию — и тут же словно «отстраняется» от нее, вербализуя сомнения в своей правоте. Таких примеров довольно много и в устном подкорпусе НКРЯ:
(4) [Д, муж, 41] Как / Рубальский / или как его там / Рубальская / его жена / Рубальская / знаешь такую / поэтессу (Праздный разговор // Из материалов Саратовского университета, 2004);
(5) [№ 1, муж, 30] Почему / Казахстан или как его [№ 9, муж, 30] Казахстан тоже Россия [Оля] Какая Россия Казахстан? (Беседа с социологом
[мир русского слова № 3 / 2015]
13
[лингвистические заметки]
на общественно-политические темы (Москва) // Фонд «Общественное мнение», 2003).
Из примеров видно, что основной массив рефлексивов рассмотренного типа рекрутируется из класса самих вербальных хезитативов: как его (ее, их), как это, — вводится разделительным союзом или, часто содержит в своем составе дискурсивное слово там и оформляется как риторическая вопросительная конструкция. Интонационный анализ соответствующих фрагментов может выявить дополнительные особенности данных прагматем.
Встречаются и другие варианты рефлекси-вов в «постпозиции»:
(6) а вот (э-э) на... н... вот наше вот это вот (э-э) вот это вот / вот(:) тут / тут сложнее гораздо / @ да // @ потому что / значит / я вот вот э-э вот эти / ну в принципе / значит / ну / п... по моим / понятиям значит / я же не отличу так скажем / таджика от узбека что называется / @ да да да // @ да? (ОРД).
Свидетельством произведенного говорящим поиска единицы является длинная, разорванная словами базового текста (по моим / понятиям), ХК (значит / я вот вот э-э вот эти / ну в принципе / значит / ну / п... <...> значит); найденное в результате этого поиска довольно протяженное выражение завершается рефлекси-вом что называется, которым говорящий показывает собеседнику, что это типично не только для него, но для любого русского человека.
Список рефлексивов пополнился, тем самым, единицей что называется.
Рефлексив как оценка сказанного
Такой «постпозитивный» рефлексив возникает после того, как произнесена некая фраза, которую говорящий считает нужным прокомментировать. Этот комментарий сводится, как правило, к оценке высказывания как эвфемистичного / деэвфемистичного или нетривиального, что и отличает данный тип от предыдущего, ср.:
(7) у меня такой личный вопрос / в общем (м-м) скажем так... *Празрешите /я сяду (ОРД).
Пример 7 свидетельствует о явной полифункциональности прагматемы-рефлексива ска-
жем так: используя эту конструкцию, говорящий оценивает как удачность произведенного поиска, так и степень нетривиальности найденного выражения. О поиске, произведенном говорящим в этом контексте, свидетельствует, в частности, употребление ВХ такой, а также протяженная последующая хезитационная конструкция в общем (м-м) скажем так, заканчивающаяся обрывом фразы. Сам же рассматриваемый рефлексив подчеркивает некоторую нетривиальность, даже терминологичность, произнесенного выражения (личный вопрос), а также показывает, насколько важен этот вопрос для говорящего. Не случайно далее, прежде чем перейти собственно к этому вопросу, говорящий просит у собеседника разрешения сесть (разрешите /я сяду).
В следующих примерах (8-9) рефлексивы скажем так / так скажем показывают некоторую эвфемистичность произнесенных выражений. Говорящий словно бы сигнализирует слушателю, что сложная публика, неспециалистами — это еще мягко сказано:
(8) там сложная публика / скажем так // *В хотя / *П есть один представитель который совершенно не искажён / (...) стремление (...) делать всё как надо / но(:) *П к сожалению / *П просто средства массовой информации / они не существуют в вакууме /это не(:) (...) какой-то клуб избранных (ОРД);
(9) с другими // *П ну (...) неспециалистами так скажем // *П в той области / в которой я работаю (ОРД);
(10) да я так просто / ну чтоб повыпендриваться / знаешь там (ОРД).
В примере 10 полифункциональный рефлексив знаешь там снова выступает как маркер нетривиальности использованного говорящим слова (повыпендриваться), а также как дискурсивный финальный и метакоммуникативный маркер.
Такую же полифункциональность демонстрирует и контекст 11: перед нами прагматема с функциями рефлексива, метакоммуникатива и дискурсивного маркера финала высказывания:
(11) На английском языке есть / ээ / есть замечательная пословица / если жизнь тебе даёт ли-
14
[мир русского слова № 3 / 2015]
мон / а на английском языке лимон / это вроде символа всего / ну как сказать / неприятного / гадкого / знаете (В. Мельтев, К. Прошутинская. Беседа К. Прошутинской с А. Мельтевым в программе «Мужчина и женщина», РТР // Архив Хельсинкского университета, 2001).
Употребив поисковый вербальный хезита-тив ну как сказать, говорящий произносит два довольно крепких определения и завершает высказывание рефлексивом знаете, которым лишний раз привлекает внимание собеседника (метакоммуникативная функция) и словно бы подчеркивает, что на этот раз намеренно отказывается от эвфемизации.
В следующем примере (12) такой же полифункциональный рефлексив / хезитатив так скажем находится практически в «интерпозиции», то есть разрывает найденную конструкцию, встраивается в нее, привлекая к ней внимание слушающих и снова, как представляется, сигнализируя о некоторой ее нарочитой эвфемистичности:
(12) не отдохнула // хотя я там бездельничала / меня никто не напрягал / меня никто / ну вот это вот / однообразие / которое там было / вот эта неустроенность быта / э-э ну / действовала на меня не очень / так скажем / плодотворно (САТ, своб. рассказ).
Видно, что чаще всего в этой роли постпозитивного оценивающего рефлексива выступают единицы так скажем/скажем так и знаешь/знае-те25. Встречаются, впрочем, и варианты что называется и как говорится:
(13) понимаешь # понимаю *Н # () совершенно вот такого / (а-а) вокруг да около / как говорится/ и ничего конкретного // и я у... / а Полина / это человек который / воспринимает информацию / вот ей надо чётко и конкретно (ОРД);
(14) вот / а там (э-э) / *П хорошая программа / всё как раз для блондинок что называется / ну вот / но / *П с маленьким нюансом / там нет быстрых клавиш (ОРД).
«Упреждающий» рефлексив
Рефлексив в «препозиции» по отношению к тому слову/выражению, которое говорящий только еще собирается произнести, дает предварительную оценку этой единицы, как бы готовя
[Н. В. Богданова-Бегларян]
к ней слушателя. Эта оценка может быть различной. Рассмотрим это на конкретных примерах.
(15) и / значит / э-э так скажем немолодой уже / мужчина отправляется / э-э на отдых (САТ, описание сюж.).
Рефлексив / хезитатив так скажем сигнализирует в контексте 15 о том, что следующее выражение в значительной степени эвфемистично, оно намеренно смягчено говорящим, тогда как могло бы быть гораздо более жестким: мужчина старый, пожилой и т. п. Без рефлексива эта эвфемистичность не была бы эксплицирована и, соответственно, гарантированно воспринята слушающим.
Иная ситуация в примере 16:
(16) у нас сейчас () акция действует / скидка десять процентов на библиотеку // то есть это у вас получается как бы () так скажем бесплатная сборка (ОРД).
Говорящий, используя ту же конструкцию так скажем, словно бы, наоборот, отказывается от туманных рекламных выражений и называет вещи своими именами (в отличие от предыдущего примера, здесь можно говорить о деэвфемиза-ции высказывания). Примерно с той же целью используется хезитатив и в следующем примере 17: говорящий отказывается от осторожных и смягченных выражений, предпочитая выразиться конкретно и прямо:
(17) как часто вы встречаете людей / чья речь вам нравится / доставляет вам удовольствие? *П *В в основном в книгах / конечно // *П *Н ну / наши / *П известные артисты / речевики / типа Ираклия Андроникова / понятное дело // *П да вот / *П ну скажем так /редко (ОРД).
В примерах 18-20 рефлексив сигнализирует, как можно предположить, о некоторой нетривиальности (с точки зрения говорящего) найденного выражения:
(18) (э-э) ну(:) в особенности с человеческой памятью / опять же достаточно избирательной и(:) / *П скажем так идеалистичной / по отношению к той информации / которую она воспринимает (ОРД);
(19) потом появилось цифровое видео // *П а мне честно говоря / знаешь что-то вот такое вот /
[мир русского слова № 3 / 2015]
15
[лингвистические заметки]
я смотрю /ролики выкладываютребята(:) // *П ну вот // # где(?)? # да / это(:) / да // ну вот / (э-э) *П ну(:) / в... я смотрю / ну к... ну понимаешь / ну / что-то вот... *П # неинтересно // # нет / скажем вот (э) / *П сделать что-то такое выдающееся / *П (э) идеи нету / *П а(:) делать вот это / ну я левой задней многие вещи уже это делаю (ОРД);
(20) *В и кстати (э-э) / я вот обратил внимание что / вот / национальности которые (э-э) / скажем так / с... среди себя только / *Празмножаются... @ а / да да да // @ вот // @ ну // @ они (э-э) (м-м) менее красивые чем миксы (ОРД).
Видно, что большая часть контекстов подобного типа содержит рефлексив скажем так/ так скажем, однако встречаются в этой функции и другие единицы, ср.:
(21) ну посмотрим / посмотрим чего там как // *П ой-ой-ой / *П ну (:) знаете / как это / вашими устами / да мед пить / *П вот (ОРД);
(22) но там в студенческих статьях были ну что называется явные ляпы / самые настоящие ну вот такие неграмотности (О. Б. Сиротинина. Беседы с О. Б. Сиротининой // Из коллекции Саратовского университета, 2008);
(23) будем просить Доброву // *П ну и всё // *П и дальше уже ... / *П как говорится / *П воля божья (ОРД);
(24) а эта-то / опять эта тетка там стоит // *П ой / пойти // сегодня утром стояла женщина *Н пойду пот... *Н *Ш как говорится/ потрын-деть (ОРД).
Во всех этих случаях, используя «упреждающие» рефлексивы ну (:) знаете / как это, что называется и как говорится, говорящий вводит затем некую нетривиальную, часто идиома-тизированную, единицу (вашими устами / да мед пить, явные ляпы, воля божья, потрындеть).
В следующем примере (25) использовано сразу два «упреждающих» рефлексива, также вводящих в высказывание нечто нетривиальное:
(25) [А. Д., муж] Ну единственное/ после этого за мной был как говорится глаз да глаз / потому что считали что один из тех как щас говорят склонен к побегу (Рассказ-воспоминание об учебе в школе // Из коллекции Казахстанского филиала МГУ, 2011).
К списку «препозитивных» рефлексивов русской устной речи добавляется конструкция как щас говорят.
ДА как рефлексив
В значительной степени близки к функции рефлексива и многие употребления в устной речи дискурсивной единицы да, ср.:
(26) [Т. И. Резникова, жен, 36, 1977] Одна используется для ножей / то есть для объектов / которые режут / другая используется для копья / то есть объектов / которые колют / да / то есть с острым кончиком (Т. И. Резникова. Доклад на конференции «Диалог 2013» // Из коллекции НКРЯ, 2013).
Да в этом контексте (26) употреблено и в метакоммуникативных целях (привлечь или удержать внимание собеседника), и как рефлек-сив: с его помощью говорящий как бы хочет получить согласие собеседника, что произнесенное им выражение общеизвестно и всем понятно.
Выводы
Практически во всех рассмотренных контекстах говорящий испытывает трудности при подборе адекватной номинации или просто избегает точной номинации в силу тех или иных прагматических причин — и использует целый комплекс сигналов разного уровня, которые предупреждают слушающего об этой ситуации. Список таких «сигналов», или «кластеров», достаточно объемен и разнообразен, поэтому логично поставить вопрос о создании словаря подобных единиц, как хезитационно-поисковых, так и рефлексивных. Удобным вариантом такого собрания мог бы стать Словарь прагматем русской устной речи26.
Потенциальными пользователями такого словаря могут быть русисты всех специализаций, коллоквиалисты, специалисты в области речевой коммуникации, журналисты, психо- и социолингвисты, специалисты в области лингвистической экспертизы, преподаватели русского языка для русских и иностранных учащихся, студенты-филологи, а также широкий круг лиц, интересующихся современным состоянием живой русской речи.
16
[мир русского слова № 3 / 2015]
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Звуковой корпус как материал для анализа русской речи: Коллективная монография. Ч. 1. Чтение. Пересказ. Описание / Отв. ред. Н. В. Богданова-Бегларян. СПб., 2013. C. 30-31 и след.; Богданова-Бегларян Н. В. Новый материал — новые термины // XLIV Междунар. филол. конф. 10-15 марта 2015 года. Тезисы. СПб., 2015 (в печати).
2 Кибрик А. Е. О «невыполненных обещаниях» лингвистики 50-60-х годов // Московский лингвистический альманах. Спорное в лингвистике. Вып. 1. Семантика. Лексикография. Референциальный анализ. Метаязык лингвистики / Сост. и отв. ред. выпуска Н. В. Перцов. М., 1996. С. 232.
3 Там же.
4 См.: Кустова Г. И. Заметки о рефлексивных значениях // Труды института русского языка им. В. В. Виноградова. I. М., 2014. С. 199-220.
5 Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка / Ред. А. Н. Чудинов. СПб., 1894. 1004 с.
6 Вепрева И. Т. О социально-оценочной функции метаязыкового комментария в публичной речи // Политический дискурс в России-3: Матер. рабочего совещания. М., 1999.
C. 51; см. также: Кормилицына М. А. Рефлексивы в речевой коммуникации // Проблемы речевой коммуникации / Под ред. О. Б. Сиротининой. Саратов, 2000. С. 20-25; Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса: монография. М., 2004. 326 с.
7 Шейгал Е. И. Указ. соч.
8 Кобозева И. М., Лауфер Н. И. Интерпретирующие речевые акты // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994. С. 64.
9 Старикова Е. Н. Уточнение как элементарная единица дискурса // Прагматические аспекты функционирования языковых единиц. М., 1991. С. 184.
10 Шейгал Е. И. Указ. соч.
11 Шилихина К. М. Дискурсивное маркирование нетривиального лексического выбора // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. По матер. ежегодной Междунар. конф. «Диалог» (Бекасово, 29 мая — 2 июня 2013 г.). Вып. 12 (19). В 2 т. Т. 1. Основная программа конференции / Гл. ред. В. П. Селегей. М., 2013. С. 717.
12 Metarepresentations: Interdisciplinary Approach / Ed. by
D. Sperber. Oxford, 2000.
13 Вепрева И. Т. Метаязыковая рефлексия в функционально-типологическом освещении (на матер. высказыва-ний-рефлексивов 1991-2002 гг.): Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2003. 42 с.
14 Зырянов О. В. Жанровые рефлексивы в свете исторической поэтики // Дергачевские чтения — 2008. Русская литература: национальное развитие и региональные особенности. Проблема жанровых номинаций: матер. IX Междунар. науч. конф. Екатеринбург, 2009. Т. 1. С. 80-91.
15 Graf E. Interjektionen im Russischen als Interaktive Einheiten. Frankfurt am Main, 2011. S. 288-289; см. также: Gunther S., Mutz K. Grammaticalization vs. Pragmaticalisation?
[Н. В. Богданова-Бегларян]
The development of pragmatic markers in German and Italian // What Makes Grammaticalisation? A Look from its fringes and its components / Ed. by W. Bisang, N. P. Himmelmann, B. Wiemer. Berlin, 2004. P. 77-107.
16 См., напр.: Rathmayr R. Die Russischen Partikeln als Pragmalexeme. Munchen, 1985.
17 Подробнее о понятии прагматемы см.: Богданова-Бегларян Н. В. Прагматемы в устной повседневной речи: определение понятия и общая типология // Вестн. Пермского ун-та. Российская и зарубежная филология. 2014. Вып. 3 (27). С. 7-20.
18 См., напр.: Рассказы о сновидениях. Корпусное исследование устного русского дискурса / Ред. А. А. Кибрик, В. И. Подлесская. М., 2009. С. 26; см. также: Discourse as Structure and Process. Discourse Studies: A Multidisciplinary Introductions. Vol. 1, 2 / Ed. by T. A. van Dijk. London, 1997; Макаров М. Л. Основы теории дискурса. М., 2003; Кибрик А. А. Анализ дискурса в когнитивной перспективе: Дис. ... д-ра филол. наук. М., 2003.
19 Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002.
20 Арутюнова Н. Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. М., 2000. С. 137.
21 Рассказы о сновидениях... C. 31.
22 Там же.
23 Все примеры в статье атрибутированы в соответствии с их источником: прежде всего это контексты из двух блоков Звукового корпуса русского языка (см. о нем подробнее: Звуковой корпус как материал для анализа русской речи. Коллективная монография. Ч. 1. Чтение. Пересказ. Описание / Отв. ред. Н. В. Богданова-Бегларян. СПб., 2013): сбалансированной аннотированной текстотеки (САТ) и «Один речевой день» (ОРД), либо из устного подкорпуса Национального корпуса русского языка (УП НКРЯ). Для контекстов из САТ указан также жанр монолога: чтение, пересказ, описание изображения или рассказ на заданную тему. О специальных обозначениях в расшифровках ОРД см. подробнее: Шерстинова Т. Ю., Рыко А. И., Степанова С. Б. Система аннотирования в звуковом корпусе русского языка «Один речевой день» // Формальные методы анализа речи. Материалы XXXVIII Международной филологической конференции (16-20 марта 2009 г.). СПб., 2009. С. 66-75.
24 Об их разнообразии в рамках класса вербальных хези-тативов (ВХ) см., напр.: Богданова-Бегларян Н. В. Кто ищет — всегда ли найдет? (о поисковой функции вербальных хе-зитативов русской спонтанной речи) // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. По матер. ежегодной Междунар. конф. «Диалог» (Бекасово, 29 мая — 2 июня 2013 г.). Вып. 12 (19). В 2 т. Т. 1. Основная программа конференции / Гл. ред. В. П. Селегей. М., 2013. С. 125-136.
25 См. о них подробнее: Кустова Г. И. Указ. соч.
26 См. подробнее: Богданова-Бегларян Н. В. Прагматемы в устной повседневной речи...
[мир русского слова № 3 / 2015]
17
