Референциальный аспект предложений с нечетко определенным модусным субъектом (на материале немецкой художественной литературы) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

А. В. Аверина

РЕФЕРЕНЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ ПРЕДЛОЖЕНИЙ С НЕЧЕТКО ОПРЕДЕЛЕННЫМ МОДУСНЫМ СУБЪЕКТОМ (на материале немецкой художественной литературы)

Референция предложений с нечетко определенным модусным субъектом предполагает исследование типов внеязыковых объектов, с которыми соотносится грамматический субъект (man) в высказывании man glaubt, (dass)... Данный вопрос представляется нам актуальным потому, что, во-первых, подводит к решению проблемы относительно определения грамматического статуса местоимений, а, во-вторых, позволяет рассмотреть стилистический потенциал конструкций с нечетко определенным модусным субъектом и выявить их коммуникативные и прагматические свойства, что, на наш взгляд, является существенным для теории и практики перевода.

Исследование предложений типа man glaubt, (dass)... подводит к анализу референциального потенциала неопределенно-личного местоимения man, который наиболее отчетливо виден именно в сочетании с аксиологическим предикатом, передающим субъективную оценку вероятности происходящего.

Референциальный аспект неопределенно-личного местоимения man

Специфика местоимений состоит в целом в том, что они могут обладать значениями разных частей речи в зависимости от ситуации. На эту особенность указывают Н. А. Алфе-ренко1, Е. Н. Сидоренко2 и другие исследователи. Особенностью местоимений является их высокая абстрактность значения, сами же они не обладают номинативной функцией, а это «позволяет им обслуживать самые разные явления объективной действительности, вербализованные в языке»3. Местоимения отражают позиции в речевой ситуации, а контекст определяет, к каким именно предметам и признакам они в данном случае относятся. Несколько иной точки зрения придерживается О. В. Петрова: лексическое значение местоимений, по ее мнению, практически не зависит от контекста и не подвержено контекстуальным изменениям4.

Личные местоимения составляют ядро функционально-семантического поля персо-нальности. Вершинное положение поля занимает первое лицо, с ним соотносится второе лицо. Ближайшую периферию семантики персональности представляет сфера третьего лица5.

Неопределенно-личное местоимение man, относящееся к полю персональности, отличается от других личных местоимений своим более обобщенным характером. Так, С. П. Анохина в своем исследовании выделяет четыре синтаксические группы предложений с man: собственно неопределенно-личные предложения; несобственно неопределенноличные предложения; собственно обобщенно-личные предложения; несобственно обобощенно-личные предложения6, причем несобственно неопределенно-личные предложения употребляются в современном немецком языке в значениях всех трех грамматических лиц уровня определенности'.

По нашим наблюдениям, неопределенно-личное местоимение man способно указывать на различный характер референции субъекта, т. к. обладает богатым набором референ-

© А. В. Аверина, 2009

циальных возможностей. В результате мы можем говорить о существовании нескольких типов референтов неопределенно-личных предложений с местоимением man:

1. Референт — собеседник. Значение 2-го лица единственного числа. Рассматриваемый тип отношений может касаться двух типов коммуникантов:

• Реальный собеседник (диалогическое общение): из контекста становится понятно, что высказывание относится к одному из коммуникантов:

(1) “Es macht nichts, wie lange es dauern wird”. Sie strich sich das Haar zurück. Der Stein auf ihrer Hand funkelte in der Dämmerung. “Es ist lächerlich, dass ich das frage, wie? Gerade jetzt”.

“Nein. Das kommt oft vor. Öfter als man glaubt”8.

В приведеном отрывке значение 2-го лица единственного числа возникает потому, что, употребляясь в диалоге, не требует каких-либо уточнений: из контекста и так становится понятно, что речь идет о собеседнице главного героя.

Аналогичную ситуацию мы наблюдаем в следующих двух высказываниях:

(2) “Nein. Du machst mich unruhig. Nein, nie”.

“Man glaubt gar nicht, wieviel man vergessen kann”, sagte Ravic. “Das ist ein großer Segen und ein verdammtes Elend”9.

(3) Sie lehnte sich zurück. Das weiche Licht unter der Tischplatte erleuchtete ihr Gesicht. “Warum, Ravic? Nachts wird alles farbiger. Nichts erscheint einem mehr schwer, man glaubt, alles zu können, und was man nicht erreichen kann, füllt man mit Träumen aus. Warum?”10.

• Виртуальный собеседник, предполагаемый читатель (читатели). Значение 2-го лица единственного или 2-го лица множественного числа. Ситуация рассматривается «изнутри», с конкретной точки зрения. В русском языке подобные значения исследуются в рамках обобщенноличности11. В результате высказывание воспринимается читателем так, как если бы он сам пережил и прочувствовал происходящее; создается эффект «мысленного обращения» к собеседнику. Рассматриваемый тип ситуации можно встретить в монологической речи:

(4) “Es ist Sonntag früh. Die Glocken läuten von allen Türmen, und die Irrlichter des Abends sind zerstoben. Der Dollar steht immer noch auf sechsunddreißigtausend, die Zeit hält den Atem an, die Wärme hat den Kristall des Himmels noch nicht geschmolzen, und alles scheint klar und unendlich rein, es ist die eine Stunde am Morgen, wo man glaubt, dass selbst dem Mörder vergeben wird und dass gut und böse belanglose Worte sind”12.

Эффект «обращения» к собеседнику создается в том случае, когда в повествовании, содержащем описание ситуации от 3-го лица, неопределенно-личное местоимение man встречается наряду с конструкциями, передающими субъективные ощущения и переживания (alles scheint klar und unendlich rein, ср. рус.: все кажется ясным и безупречно чистым, это тот утренний час, когда думаешь о прощении убийцы и о том, что добро и зло — безобидные слова) — перевод наш. В результате читатель воспринимает ситуацию так, как если бы он сам был на месте говорящего.

В русском языке таким предложениям соответствуют обобщенно-личные предложения с «наглядно-примерным» значением (термин Т. В. Булыгиной и А. Д. Шмелева13).

2. Референт — говорящий. Значение первого лица единственного числа. Подобное значение возникает, если в повествовании от первого лица мы находим «вкрапление» с неопределенно-личным местоимением man:

(5) “Ich ging wie ein Nachtwandler weiter. Im zweiten Stock stand eine Tür offen. Das Zimmer war hellgrün gestrichen, die Fenster standen offen, und das Zimmermädchen drehte die Matratze des Bettes um. Sonderbar, was man alles sieht, wenn man glaubt, vor Erregung nichts zu sehen!”14

В приведенном высказывании, состоящем из трех предложений, неопределенноличное местоимение man приобретает значение 1-го лица единственного числа потому, что употребляется в предложении, следующем за двумя определенно-личными предложениями с местоимением 1-го лица единственного числа (ich).

В следующем отрывке употребление неопределенно-личного местоимения man в значении 1-го лица единственного числа используется как стилистический прием деперсонификации:

(6) “Mein Kopf brummt und dröhnt in der Gasmaske, er ist nahe am Platzen. Die Lungen sind angestrengt, sie haben nur immer wieder denselben heißen, verbrauchten Atem, die Schläfenadern schwellen, man glaubt zu ersticken — Graues Licht sickert zu uns herein. Wind fegt über den Friedhof’15.

Эту ситуацию можно было бы обозначить и как ситуацию «мнимой неопределенно-личности» (термин В. В. Химика)16: неопределенно-личное местоимение man служит для обозначения конкретного субъекта и его собственной оценки себя как полуживого, почти уничтоженного, лишенного своего «я» и едва уже способного что-либо воспринимать.

3. Референт — определенная группа лиц. Значение — 3-е лицо, множественное число. Обобщенное нейтральное значение. Говорящий описывает ситуацию и высказывает точку зрения, противопоставляя ее своей:

(7) “Meines. Eines, das nirgendwo bleiben kann; das sich nie ansiedeln darf; immer im Rollen bleiben muss. Das Dasein des Emigranten. Das Dasein des indischen Bettelmönches. Das Dasein des modernen Menschen. Es gibt übrigens mehr Emigranten, als man glaubt. Auch solche, die sich nie vom Fleck gerührt haben”17.

(8) “Vielleicht kommen die andern leichter frei”.

“Das weiß man noch nicht. Vielleicht wird man uns besser behandeln, gerade weil man glaubt, wir wären Spione”.

“Das ist Unsinn, Helen”18.

В следующем высказывании наиболее четко прослеживается противопоставление точки зрения главного героя и его товарищей мнению остальных:

(9) “Sie sitzt da wie in einer Folterkammer”.

Wernicke nickt. “Man glaubt draußen immer, so etwas existiere nicht mehr. Es existiert noch. Hier. Jeder hat seine eigene Folterkammer im Schädel”19.

В приведенном отрывке конструкция man glaubt употребляется в сочетании с наречием draußen, а это позволяет говорящему показать, что все, кто на свободе, думают о том, что подобных вещей — камеры пыток в черепной коробке — не существует.

В следующем монологическом высказывании, построенном от первого лица, использование неопределенно-личного местоимения man позволяет говорящему показать силу его чувств: окружающие думают, что это всего лишь игривое дуновенье, но на самом деле оно покоряет сердце и захватывает так, как ветер склоняет ветви ивы в ненастье:

(10) “Ich liebe dich, Isabelle”, sage ich. “Ich liebe dich mehr, als ich je gewusst habe. Es ist

wie ein Wind, der sich erhebt und von dem man glaubt, er sei nur ein spielerisches Wehen, und auf einmal biegt sich das Herz darunter wie eine Weide im Sturm. Ich liebe dich, Herz meines Herzens, einzige Stille in all dem Aufruhr, ich liebe dich, die du hörst, ob

die Blume dürstet und ob die Zeit müde ist wie ein Jagdhund am Abend, ich liebe dich, und es strömt aus mir heraus wie aus einem soeben aufgeschlossenen Tor, hinter dem ein unbekannter Garten sich öffnet, ich verstehe es noch nicht ganz und bin erstaunt darüber und schäme mich noch etwas meiner großen Worte, aber sie poltern heraus und hallen und fragen mich nicht, jemand redet aus mir, den ich nicht kenne, und ich weiß nicht, ob es ein viertklassiger Melodramatiker ist oder mein Herz, das keine Angst mehr hat”20.

4. Референт — говорящий и окружающие его лица. Значение 1-го лица множественного числа. Говорящий выражает предположение от лица всех, не отделяя себя от других. Рассмотрим пример:

(11) “Das ist etwas anderes. Sie sind gefallen. Aber mein Mann”.

Sie weint jetzt offen. Tränen sind in unserm Geschäft etwas Selbstverständliches; aber diese sind anders als gewöhnlich. Dazu ist die Frau wie ein Bündelchen Stroh; man glaubt, der Wind könne sie wegwehen. “Wahrscheinlich hat er es im letzten Augenblick noch bereut”, sage ich, um etwas zu sagen. “Damit ist dann alles vergeben”21.

В приведенном высказывании речь идет об удрученном моральном и тяжелом физическом состоянии женщины. Юноша, от лица которого ведется повествование, говорит о том, что женщина по внешнему виду напоминает снопик соломы — настолько изменило ее горе. Это мнение принадлежит не только ему, но и другим (ср.: «Ко всему прочему, женщина как снопик соломы; нам кажется, ее может сдуть ветром». Перевод наш).

(12) “Ich tat es nicht. Meine linke Hand hielt in meiner Tasche den Paß des toten Schwarz umklammert, als könne mir Kraft daraus zufließen. Ich sagte mir vor, dass es jetzt gleich sei, ob ich mich länger in der Nähe der Grenze aufhielte oder nicht, und dass ich sicherer sei, je weiter ich ins Land hineinführe. Ich beschloss auch, die Nacht durchzufahren. Im Zuge fragte man weniger nach Papieren als in einem Hotel.

Es ist typisch, dass man glaubt, wenn man sich der Panik überlässt, überall seien Scheinwerfer auf einen gerichtet und die Welt habe nichts anderes zu tun, als einen zu suchen. Man hat das Gefühl, alle Zellen des Körpers wollten sich selbständig machen, die Beine wollten ein zuckendes Bein-Reich errichten, die Arme nichts als Abwehr und Schlagen sein, und sogar Lippen und Mund könnten nur noch zitternd den ungeformten Schrei zurückhalten.

Ich schloß die Augen. Die Versuchung, der Panik nachzugeben, war größer, weil ich allein im Abteil war”22.

В приведенном отрывке, состоящем из трех абзацев, наряду с определенно-личными предложениями встречаются и неопределенно-личные предложения с man. Второй абзац, содержащий неопределенно-личные предложения, вводится конструкцией “Es ist typisch”, которая и создает эффект некоторого «отступления» от субъективных ощущений к общим, характерным не только для главного героя, но и для остальных эмигрантов.

5. Референт — конкретное лицо. Значение 3-го лица единственного числа. Упо -требление неопределенно-личного местоимения man позволяет сочетать «авторскую» и «персональную» несобственно-прямую речь, как если бы говорящий анализировал свои мысли и поступки со стороны:

(13) “Was wollte er denn? Wozu wehrte er sich? Wozu hob er sich auf? Das Leben hielt sich ihm hin, und er machte Einwendungen. Nicht, weil es zuwenig — weil es zuviel war. Musste erst das blutige Gewitter der Vergangenheit über ihn hinweggehen, damit er das erkennen konnte? Er bewegte die Schultern. Herz, dachte er. Herz! Wie es sich öffnete! Wie es sich bewegte! Fenster, dachte er, einsames, leuchtendes Fenster in der Nacht, Widerschein eines anderen Lebens, das sich ungestüm ihm entgegen geworfen hatte, offen, bereit, bis auch er sich öffnete. Die Flamme der Lust, das Elmsfeuer der Zärtlichkeit, das helle, rasche Wetterleuchten des Blutes — man kannte das, man kannte alles, man kannte so viel, dass man glaubte, nie wieder würde die weiche, goldene Verwirrung das Gehirn drittklassigen Hotel, und es stieg wie Rauch aus dem Asphalt, und man spürte es, als käme von der andern Seite der Erde, von blauen Kokosinseln, die Wärme eines tropischen Frühlings, filtere sich durch Ozeane, Korallengründe, Lava und Dunkelheit und stiege jäh auf in Paris, in der schäbigen Rue de Poncelet, mit dem dem Duft von Hibiskus und Mimosen, in einer Nacht voll Rache und Vergangenheit, unwiderstehlich, unwidersprechlich, rätselhafte Erlösung des Gefühls...

Die Scheherazade war voller Menschen. Joan saß an einem Tisch mit einigen Leuten. Sie sah Ravic sofort. Er blieb an der Tür stehen. Das Lokal schwamm in Rauch und Musik. Sie sagte etwas zu den Leuten am Tisch und kam rasch auf ihn zu. Ravic...”23.

В приведенном отрывке, написанном от третьего лица, употребление местоимения man служит средством передачи несобственно-прямой речи. Равик, главный герой романа, находится во власти охвативших его чувств, а использование неопределенно-личного предложения делает их ближе и понятнее читателю.

Роль неопределенно-личного местоимения man в структурной организации текста

По справедливому замечанию М. И. Черемисиной, специфика местоимений

24

отчетливее раскрывается под синтаксическим углом зрения24, поскольку местоимения, во-первых, — одно из средств связности речи, а, во-вторых, это согласовательная категория.

Мы полагаем, что неопределенно-личное местоимение man в силу своего обобщенного характера обладает большим стилистическим потенциалом и играет важную роль в структурной организации текста.

Известно, что текст — это не однородная совокупность предложений. Приведем ряд высказываний авторитетных ученых по этому вопросу. И. В. Арнольд: «Текст — структура с внутренней организацией, элементы которой значимы не только сами по себе, но и в своих отношениях с целым и с другими элементами, в том числе и с внеположенными тексту элементами языка и внеязыковой действительности — ситуации»25. М. Я. Блох:

«Диктема — элементарная единица тематизации текста, формируемая предложениями. Именно через это подразделение текстовых единиц и в рамках аспекта тематизации реализуются близкие и далекие связи частей текста, отражающие его «когезию» — проспективные, ретроспективные, двунаправленные. Именно через это подразделение знаковых сегментов осуществляется действие текстовой пресуппозиции [...], обеспечивающей необходимое раскрытие всех импликативно передаваемых смыслов тем участком текста, который развертывается перед сознанием получателя сообщения»26.

Как мы уже рассмотрели выше, неопределенно-личное местоимение man может соотноситься с целым рядом референтов, но это соотношение по большей части носит обобщающий характер, значение утверждения, объяснение какой-либо закономерности и имеет смысл: «Так думаю я и окружающие меня люди; так думаешь ты и окружающие тебя люди; так думают они». Форма настоящего времени конструкции man glaubt, dass... делает высказывание автосемантичным: повествование «прерывается» и начинается рассуждение:

(14) “Es sei eben gleichzeitig schwer und leicht, sich mit ihnen zu verhalten, Grundsätze dafür gibt es kaum. Manchmal sei es zum Verwundern, dass ein einziges Durschnittsleben dafür hinreiche, um so viel zu erfassen, dass man hier mit einigem Erfolg arbeiten könne. // Es kommen allerdings trübe Stunden, wie sie ja jeder hat, wo man glaubt, nicht das geringste erzielt zu haben, wo es einem scheint, als hätten nur die von Anfang an für einen guten Ausgang bestimmten Prozesse ein gutes Ende genommen, wie es auch ohne Mithilfe geschehen wäre, während alle anderen verlorengegangen sind, trotz allem Nebenherlaufen, aller Mühe, allen kleinen, scheinbaren Erfolgen, über die man solche Freude hatte”27.

В приведенном отрывке, представляющем собой размышления автора над действиями чиновников, можно выделить две микротемы: в первой части повествования речь идет о том, что стороннему наблюдателю может, пожалуй, показаться, что все их премудрости можно постичь. Во второй части повествования сочетание man glaubt служит своеобразным «переходом» к другой стороне вопроса: возможно, что вся беготня и все усилия напрасны, а процесс не будет иметь хорошего конца.

Таким образом, конструкция man glaubt, dass... позволяет выделить высказывание в отдельную микротему или, по терминологии М. Я. Блоха, диктему. Она способствует, с одной стороны, реализации в тексте категории членимости, а, с другой — объединяет фрагменты текста в смысловое единство.

Несколько иным характером обладает эта же конструкция с глаголом в форме Präteritum. Мнение определенного круга лиц рассматривается как единичный конкретный случай в определенный момент времени, а высказывание не обладает обобщающим характером, его нельзя отнести к каким-либо утверждениям (ср.: “Es ist typisch, dass man glaubt, wenn man sich der Panik überlässt, überall seien Scheinwerfer auf einen gerichtet und die Welt habe nichts anderes zu tun, als einen zu suchen”).

(15) “Aber wir Menschen der Vorkriegszeit waren trotz allem und allem in einem stärkeren Gefühl von Pflicht aufgewachsen; man glaubte, dass man mehr als je in einer solchen Stunde äußerster Not zu seiner Heimat, zu seiner Familie gehörte”28.

В приведенном отрывке конструкция man glaubte обладает оттенком единичности. На то, что действие происходило раньше, указывает уточнитель “Menschen der Vorkriegszeit”.

Сама по себе повествовательная форма Präteritum говорит о том, что когда-то то или иное действие (состояние) имело место в прошлом. Как правило, референтом этой структуры выступает 3-е лицо единственного числа либо 3-е лицо множественного числа.

Таким образом, проанализированный материал позволяет нам сделать следующие выводы:

Референтом конструкции man glaubt, dass... может выступать сам говорящий (1-е лицо единственного числа), говорящий и окружающие его лица (1-е лицо множественного числа), собеседник или собеседники (2-е лицо единственного числа, 2-е лицо множественного числа), определенная группа лиц (3-е лицо множественного числа).

В форме настоящего времени конструкция man glaubt, dass... носит характер некоторого обобщения («я и окружающие меня люди»; «ты и окружающие тебя»), указывая на определенную закономерность, обусловленность существования того или иного мнения.

В тексте конструкция man glaubt, dass... выделяет отдельную микротему. Она соединяет также смысловые отрезки в единое целое, обеспечивая континуум текста. Помимо этого, она позволяет автору передать свою точку зрения на ту или иную проблему, формально представляя ее в виде общепринятого утверждения. Это дает нам возможность говорить о том, что грамматический статус неопределенно-личного местоимения man должен рассматриваться не в рамках морфологии, а на уровне синтаксиса и текста.

Конструкция man glaubt, dass... в форме Präteritum приобретает совсем иной характер: она передает оттенок единичности, указывая лишь на то, что то или иное действие (состояние) имело место в прошлом.

Перспективным представляется нам сопоставительный анализ типов референтов неопределенно-личных предложений, но это уже предмет отдельного исследования.

1 Алференко Н. А. К вопросу о месте местоимений в системе частей речи современного немецкого языка // Вопр. грамматики современного немецкого языка: сб. трудов / под редакцией Б. А. Абрамова. М., 1978. С. 28-40.

2 СидоренкоЕ. Н. Очерки по теории местоимений современного русского языка. Киев; Одесса, 1990. 148 с.

3 Там же. С. 7.

4 Петрова О. В. О контекстуальном значении местоимений // Функционирование языковых единиц в контексте. Воронеж, 1982. С. 116.

5 Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб., 1991. С. 7.

6Анохина С. П. Структурно-семантический анализ предложений с подлежащим man в современном немецком языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук / ЛТПИ им. А. И. Герцена. Л., 1980. С. 4-5.

I Анохина С. П. Неопрделенно-личные предложения с подлежащим-местоимением man в современном немецком языке и соответствующие им неопределенно-личные предложения русского языка // Проблемы сопоставительной типологии родного (русского) и иностранных языков. Межвуз. сб. научных трудов. Л., 1981. С. 4

8Remarque E. M. Arc de Triomphe. Köln, 1998. 498 S.

9 Там же.

10 Там же.

II Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб., 1991. С. 55.

12Remarque E. M. Der Schwarze Obelisk. Geschichte einer verspateten Jugend. Köln.

13Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Персональность // Теория функциональной грамматики. СПб., 1991. С. 55.

14Remarque E. M. Die Nacht von Lissabon. Köln, 1998. 330 S.

15Remarque E. M. Im Westen nicht Neues. Roman. Köln, 1999. 219 S.

16Химик В. В. Категория субъективности и ее выражение в русском языке. Л., 1990. 184 с.

17Remarque E. M. Die Nacht von Lissabon. М., 2006. 336 с.

18 Ibid.

19Remarque E. M. Der Schwarze Obelisk. Geschichte einer verspateten Jugend. Köln. 414 S.

20 Ibid.

21 Ibid.

22Remarque E. M. Die Nacht von Lissabon. Köln, 1998. 330 S.

23Remarque E. M. Arc de Triomphe. Köln, 1998. 498 S.

24 Черемисина М. И. О лексико-грамматическом статусе местоимений // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования / Сборник научных трудов. Вып. IV. Отв. ред. К. А. Тимофеев. Новосибирск, 1975. С. 41-71.

25Арнольд И. В. Стилистика декодирования. Курс лекций. Л., 1974. С. 67.

26 Блох М. Я. Теоретические основы грамматики: Учеб. 4-е изд., испр. М., 2004. С. 178-179.

27 Kafka F. Der Prozess. Roman. Frankfurt am Main, 1985. 231 S.

28 Zweig S. Die Welt von gestern: Erinnerungen eines Europäers. Frankfurt am Main, 1991. 495 S.