CC BY
10
Реф. ст : ПАБСТ А. «ЭГО», ОТЛИЧНОЕ ОТ БРУТАЛЬНОСТИ: КОНЕЦ ЛИБЕРАЛИЗМА.
PABST A. Il Sé oltre la brutalita: la fine del liberalismo // Vita e pensi-ero. - Milano, 2020. - A. 103, N 5. - P. 20-25.
Ключевые слова: Гоббс Т.; гуманизм; кооперация; либерализм; личный интерес; Локк Д.; национальное государство; Смит А.; эго.
Для цитирования: Цибизова И.М. [Реф.] // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 3: Философия. - 2022. - № 1 - С. 146-150. Реф. ст. : Pabst A. Il Sé oltre la brutalita: la fine del liberalismo // Vita e pensiero. - Milano, 2020. - A. 103, N 5. - P. 2025.
В статье руководителя Школы политики и международных отношений Кентского университета А. Пабста подчеркивается, как Т. Гоббс и Д. Локк смогли вывести доминирование гуманности из исследования индивидуальных интересов в либеральной перспективе мира. В современном мире постоянной кооперации либеральная концепция неизбежно приходит в упадок.
М. Сэндэл уловил эффект либерального индивидуализма, отметив, что при большей вовлеченности в публичную жизнь люди разобщены как никогда. Пандемия COVID-19 открыла пространство для возрождения духа коммунитаризма и показала важность привязанности к другим людям и месту. Профилактическая изоляция вернула всех нас в семьи и к близким, в сообщество и страну. Одновременно открыли большее значение виртуальных глобальных связей, пересекающих классические либеральные границы между «личным» и «публичным», «локальным» и «глобальным». Сохранить трение между бытием, укорененным в определенных местах, и бытием, связанным со всей планетой, - решение, ориентирующее нас на действие, чтобы мы могли договориться о
его реализации и институтах, способных придать ему смысл. Если люди - животные, ищущие смысл, и рассказчики, то Самость имеет смысл лишь в измерении существования чего-то большего, чем они. В поиске полезной жизни они в глубине души декларируют то, что Д. Сакс назвал самым великим понятием «мы, люди», определяющимся из всех связей общественных созданий (с. 20). Помимо богатства и власти люди ищут взаимного признания, ценят таланты, призвания и индивидуальный вклад в общество. С этим связана естественная склонность, определенная Д. Оруэллом как «обычная порядочность» и представление об уважении. Создание общей жизни отдельными самостями, являющимися также реляционными существами, требует политики, основанной на трансцендентной дискуссии, способной на глубокое освещение вопросов совместной принадлежности. Исследование самости парадоксально ведет к открытию приоритета реляционного измерения над индивидуальным и коллективным. Пандемия осветила уязвимость жизней. «Мокрые рынки» в Ухани и перелеты экономклас-сом распространили вирус по всему миру до решения многих стран установить карантин: люди сами способствовали коллапсу своих хрупких систем. Перед лицом собственной уязвимости мыслители вынуждены ответить на экзистенциальные вопросы жизни и смерти. Кризис COVID-19 не стал «великим уравнителем». Он поразил общности очень избирательно, свирепствуя среди меньшинств, среди групп с ненадежной занятостью и худшим состоянием здоровья. Пандемия ускорила и углубила неравенство возможностей, богатства и социальных статусов, возраставших многие десятилетия. Наиболее жестоко пораженные столкнулись с возросшей экономической взаимозависимостью, испытав на себе, как увеличивается социальная изоляция. Ослаблялись связи с семьей, обществом, работой, церковью и нацией, росли одиночество и изоляция. Многие связаны онлайн, но испытывают нехватку реальных отношений в местах своего проживания. Ш. Теркл идентифицировала феномен парадоксальной формулой «вместе, но одиноки». С повышением уровня компьютерной зависимости возбуждение и разочарование каскадом следуют друг за другом. Без своих проекций на взаимное признание и благосостояние, связанное с общим благом, политика и социальная жизнь деградируют (с. 21-22). Самости могут быть индивидуальностями и идентично-
стями или составляющими разъяренной толпы. Глобальный поворот после всемирного карантина осветил границы либерализма. Даже у рьяных сторонников прогресса оптимизм сменился пессимизмом, так как утопическая мечта о либеральном прогрессе не выживает при соприкосновении с реальностью контингентного существования. Согласно Д. Грею, всё, наработанное нами, можно столь же быстро потерять. Гипермобильность породила вынужденную изоляцию. После бума на рынке капитала вернулась вынужденная безработица. Прогрессивные силы, такие как глобальный капитализм или прорывные технологии, трансформировались в двигатели регресса. Не только вера либерализма в лучшее будущее расценивается как ошибка истории. Под вопросом предпосылки человеческой природы, унаследованные от модерна. Озвученная Т. Гоббсом и Д. Локком либеральная идея о представлении каждым человеком отдельной самости, связанной с другими договором, основанным на остром интересе просвещенной личности, -абстракция, упрощающая реальность конкретной жизни и экзистенциальной деятельности личности. Далеко не эгоистичные, жадные и равнодушные к другим, люди способны на солидарность и щедрость в отношении близких, которые вплоть до недавнего времени исключались ими из внешних контактов. Либеральная культура колеблется между эгоизмом и абстрактным альтруизмом, забывая о солидарности. Предпочитая приватную автономию братству и самоосвобождение общим усилиям, либеральная утопия вызвала эффекты антиутопии. Она создала социальную раздробленность, которой уверенная либеральная поддержка индивидуализма придала теоретический ракурс (с. 22-23). Всемирная чрезвычайная ситуация пролила трагический свет на эпидемию одиночества, поразившую либеральное общество. Не только во время изоляции внимание либерализма к выбору и свободе было пустословием. Либеральная миссия отрезать индивидуума от всех социальных связей сделала людей свободными, но уязвимыми. Разрушая иерархии и культурные связи, либерализм угрожает структуре общества, объединяющего людей и дарующего цель свободы. Это ставит под удар реляционную и институциональную поддержку, необходимую для реализации глубокого стремления к большей общности. Социальное дистанцирование сблизило семьи, что ранее порочилось деятелями от прогресса. Карантин возродил
взаимопомощь и чувство социальной солидарности. Изоляция породила более тесные связи, чем путь к глобализации. Лояльность к локальным предприятиям и благородная склонность к самоотдаче вновь проявились как основополагающие инстинкты в отсутствие товарных перевозок и трансакции.
Утопия А. Смита о невидимой руке рынка уже не столь действенна. Самоорганизация волонтеров оказалась столь же важной для экономического сосуществования, сколь очевидная и нашумевшая безапелляционность (антикризисных мер) государства. Все это свидетельство чрезмерной зависимости человека от обезличенных механизмов держав и глобальных рынков. Политика, требующая народной поддержки, должна отражать реальность: здравоохранение, работа по поддержанию общества, любовь к семье и друзьям. Пандемия напомнила о парадоксе человека: одновременных хрупкости и прочности, страхе и смелости, бессилии и выдающихся актах самопожертвования. Либеральная традиции не поощряла рассуждений о моральных чувствах и социальной добродетели. Без восстановления языка общего блага либерализм не обновится и не предложит людям истинную надежду. Общество более нуждается в постлиберальной политике, не скатывающейся к антилиберальным максимам национализма и неофашизма, чем в экономии и принуждении (с. 23-24). Это означает более плюралистическую и децентрализованную демократию, делегирующую власть и ресурсы локальным сообществам, а также имплицирует создание более нравственных рынков, чем те, что входят сегодня в базовую экономику - коллективно используемую инфраструктуру повседневного существования от общественного сектора услуг до местных предприятий. Чрезвычайная медицинская ситуация дала новый импульс корпоративному торгу между государством, предприятиями, синдикатами и благотворительным сектором. В ряде стран это добровольное вовлечение гражданских групп в поддержание сельского хозяйства, институтов, благосостояния, здоровья. Пока новый корпоративизм слишком зависит от добровольцев и центральных ресурсов. Помимо направления государственными властями корпоративная политика должна нацеливаться на достижение институционально сбалансированной экологии. Новые профсоюзы в гиг-экономике нужны для демократической децентрализации и антимонопольных законов. Народы и локальные об-
щества не трансформируют финансовый капитализм и технологическую власть. Третий аспект постлиберального мира состоит в возрождении интернационального духа. При возможности иностранных интересов договориться о демократическом и плюралистическом корпоративизме трансграничное сотрудничество также возможно. Веря в приоритет отношений, основывающих самость, непоследовательно абсолютизировать национальное государство -исполинского индивидуума. Если связи и институты возобладают над индивидуализмом, национальное государство станет не абсолютным сувереном, но частью переплетения больших и малых народов. Плюралистичестский корпоративизм на национальном уровне может и должен стать международным. Международное сотрудничество может исходить из локального тела в других организациях, одинаковых в разных странах, основанных на общности веры, профсоюзов, высшего образования (с. 24-25). Нельзя оставлять международное сотрудничество политике сдерживания, лишения свободы, «тактичного подталкивания» и страха. Международное сообщество сильных народов - царство, достигающее целей, которые делают жизнь достойной (с. 25).
И.М. Цибизова*
* Цибизова Ирина Михайловна, кандидат исторических наук, научный сотрудник отдела философии Института научной информации по общественным наукам РАН, itsibizova@mail.ru
