CC BY
15
Реф. ст. : ЛУБАРДИЧ Б. СЕРБИЯ И РОССИЯ В ЗЕРКАЛЕ ФИЛОСОФСКИХ СВЯЗЕЙ 1920-2020 гг. : СИНОПТИЧЕСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ.
ЛУБАРДИЪ Б. Србща и Русща у огледалу одношеаа у филосо-фиjи 1920-2020: Синоптичке рефлексиjе // Зборник Матице српске за друштвене науке. - Нови Сад, 2020. - Г. 71, - бр. 173(1). -С.1-15.
Аннотация. Рассматривается статья сербского теолога и философа, специалиста в области славяно-византийской духовности Б. Лубардича, где осмысливаются модусы русской и сербской философской рефлексии XX - нач. XXI в. о взаимоотношениях национальных духовных культур.
Ключевые слова: идентичность; институционализация; маргинализация; рецепция; русская философия; самобытность; сербская философия; сербско-русские отношения.
Для цитирования: Цибизова И.М. [Реф.] // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 3: Философия. - 2022. - №. 2. - С. 190-198. Реф. ст. : ЛубардиЬ Б. Србща и Русща у огледалу одношеаа у философщи 1920-2020 : Синоптичке рефлексще // Зборник Матице српске за друштвене науке. - Нови Сад, 2020. - Г. 71, -бр. 173(1). - С. 1-15.
ЛУБАРДИЪ Б. Србща и Русща у огледалу одношеаа у философии 1920-2020 : синоптичке рефлексще.
Abstract. The review examines the article by the Serbian theologian and philosopher, specialist in the field of Slavonic-Byzantine spirituality, B. Lubardic, in which the modalities of Russian and Serbian philosophical reflection of the 20 th - early 21 st centuries on the relationship between national spiritual cultures are analyzed.
Keywords: identity; institutionalization; marginalization; reception; Russian philosophy; identity; Serbian philosophy; Serbian-Russian relations.
В статье видного сербского теолога и философа, специалиста в области славяно-византийской духовности, преподавателя философии Православного теологического факультета Белградского университета Б. Лубардича осмысливаются модусы русской и сербской философской рефлексии XX - нач. XXI в. о взаимоотношениях национальных духовных культур. Рассматриваются причины актуальности институциональной рецепции русской философии в сербском духовном пространстве. Демонстрируется теоретическая и духовная важность этих реляций как форма идентификационной политики в культуре.
В разделе «Запад и Россия: Между предрассудков и недоразумений» (с. 1-2) констатируется актуальность осмысления сербско-русских связей в эпоху постмодерна (с. 1). Негативное отношение к русской философии на Западе иллюстрирует Б. Кроче, характеризовавший ее как «повторения, фантастические разоблачения и деформации европейской мысли», «банальное применение марксистских формул». Он не замечал «вырезанной в русском уме маньяком логико-схоластического обучения зазора, из которого европейская культура черпала огромную пользу».
Согласно В.В. Зеньковскому, самобытность русской философии, равнодушной к «школьной» таковой, часто становилась причиной невнимания к ней, между тем как миру нужна та благая часть [ссылка на Логос Иисуса Христа в связи с приоритетом богослужения в Духе. - Б. Л.], которая всегда ее составляла. В основе конфронтации западного и восточного мышлений лежат разногласия и интересы, имеющие культурологические и идеолого-политические причины. Она проистекает из взаимного незнания, иногда объективизирующегося как «истина». Философия - универсальный вид критической практики разума в поиске истины о действительности ради ориентации в основополагающих идеях и ценностях - может стать рамками для всеохватывающего рассмотрения сербско-русских отношений в истории идей и духовной культуры (с. 2-3). Речь идет о причинах, мотивах и ценностях, определяющих специфические сербско-русские особенности философии, а также взаимной рецепции и самооценке обеих сторон.
Философия не может отказаться от осмысления локальных особенностей национальных философских культур. Модус их интерпретации интегрируется в локальную философскую культуру.
Интеграция в сербскую философию позитивных социально-культурных сербско-русских отношений как важной ценности осуществляется парадоксально. Источники обеих философий лежат в православной духовности и славянской культуре: византий-ско-славянская цивилизация, через которую воспринималась греко-римская классика, признается основой рассмотрения и укрепления идентичности - от личной до национальной и общекультурной. Ряд философов (в прошлом - не без помощи государственного аппарата принуждения) игнорирует эти источники или оспаривает их философскую релевантность, смещая происхождение сербской философии в начало XIX в., связывая ее с принятием западной и считая предшествующую не доросшей до западноевропейской таковой.
М.А. Маслин аналогично указывает на болезненный парадокс русского изгнания русских философов из русской философии. Сторонники и противники аффирмации православно-славянских корней обосновывают свою точку зрения либо неоромантической риторикой (мифологизацией), либо неопросвещенческой критикой «ленивого православного Востока», основанной на мифе о божественном привнесении разума с Запада (с. 3).
Философский факультет Белградского университета не создал кафедр сербской, русской или славянской философии и не ввел эти предметы в факультативное образование. При признании прорастания сербской и русской философии из православно-славянской почвы, интеграции византийским православием классической греческой культуры (К. Элер) и всемирного значения русской культуры это создает двусмысленную и нежелательную ситуацию. Ее превалирование означало бы лишение полной аутентичности, зеркальная самоидентификация с другими - следование чуждым «конгениальным» духовным интересам и интеллектуальным практикам. Необходимы восстановление и реконцептуализа-ция позитивного отношения к византийско-славянскому Востоку, к которому сербы принадлежат благодаря религиозным, национальным и историко-культурным основам и связям. Преодоление вестернизации не означает бездумного падения в «объятия» Во-
стока (неопанславизм). Предлагается концептуализация смысла и значения культурного наследия: креативная реаффирмация позитивного интерпретационного потенциала идей и идеалов русско-сербской византологии в современном контексте.
Движущую силу идей-ценностей православия (философского осмысления духовности православия) подтвердило сплочение граждан Сербии вокруг патриарха Павла (1914-2009), не зависимое от политики, партийной принадлежности и мотивов. Это материализация потребности в обновлении фундаментальных идей-ценностей сербско-русской духовной традиции: народ осуществил легитимизацию соборности в связи со святостью личности - высшей идеи-ценности, подтвержденной бескорыстной жертвой ради другого (с. 4). Не утверждается отсутствие рецепции идей-ценностей русской философии, духовности и ее христианского облика сербской культурной средой, как и обратного процесса. Однако она погранична и сопряжена с нехваткой научно-культурных институтов, маргинализацией научных дисциплин и их содержания.
Причины подобной ситуации состоят в «разрывании» сербов между Востоком и Западом. Им как европейскому народу, наделенному привилегией лимеса (обладанием и пониманием изнутри особенностей западной и восточной культур) не удалось осуществить капитализацию ценностей синтетических посреднических мышления и деятельности на перекрестке культур и цивилизаций. Вместо того, чтобы представлять «Восток Западу и Запад Востоку», оставаясь автономным православным миром сербского образца, определенным и обогащенным посредничеством со Средиземноморьем и Центральной Европой, сербы в ущерб себе сворачивали либо в одну (западничество), либо в другую (панславизм) сторону. Их духовно развивающий фактор-детерминант, уважаемый даже при отсутствии личной веры, в эминентном смысле лежит посредине. Ему сербы обязаны своим физическим и метафизическим существованием: помимо прочего он определяет аксиому неприкосновенности свободы личности и сообщества, а также право на осуществление этой свободы.
Амбивалентное отношение к поляризации Восток - Запад отражает амбивалентное отношение к собственной духовно-культурной идентичности, поэтому к осмыслению сербско-русской тема-
тики неизменно добавляется вопрос сербско-русских отношений в культуре, в том числе философии. Философское отношение к православной, славянской и русской половине уравнения сербской идентичности не должно развиваться ни под знаком импровизации -внеинституционально и маргинализировано, ни посредством ма-жоритарности и репрессий одной социально-интеллектуальной группы по отношению к другой, как показала межвоенная и послевоенная драма XX в. Непоследовательность сербских интеллектуалов, колеблющаяся между амбивалентностью и сменой идеологий (с. 5-7), следует из первой причины и связана с идеологизацией.
Все периоды сербской рецепции русской философии определены эксплицитным или имплицитным «насилием идеологий», превалирующим в науке более всего в период государственной имплементации марксизма-ленинизма (сербско-русский философский диалог, как наименее значимая по определению инстанция, постоянно существовал вне нее). Насильственное исключение любой русской философии кроме ленинской привело к отсутствию диалога в научных учреждениях, где разговор марксистов сводился к идеологическому монологу (с. 5-6). Рецепция русской философии - теистско-религиозной, агностической и атеистическо-натуралистической - как форма диалога Сербии и России, возможность «сербско-русского» модуса философии (Маслин) прекращалась или прорастала в отдельных внеинституциональных альтернативах, отступивших на субкультурные задворки. Периодизация ее такова: 1) 1920-1930 гг. - восприятие «белой» философии благодаря эрудированным эмигрантам - носителям русской религиозной философии и одновременно - «красной» через подрывную деятельность радикальной марксистско-ленинской интеллигенции; 2) 1940-е годы - отказ от «белой» философии и ее преследование, победа «красной» мысли; 3) 1945-1960-е годы -установление советского марксизма через ленинско-сталинский ДИАМАТ и ИСТМАТ и официально направляемое отрицание любой другой, включая советско-марксистскую; 4) середина 1960-х -1970-е годы - прекращение рецепции советского марксизма во имя «другого» Маркса и начало ревизионистской фазы, инициированной движением «югославской философии»: нереабилитированная традиционная русская философия была «перелицована» путем по-
тенцирования, непреодоления разрыва; 5) 1980-е годы - конец марксизма, растворившегося в философии постмодерна; 6) 19802000-е годы - плюрализация и дисперсия философских направлений, среди которых наличествует религиозная философия православного происхождения, где русская идея вновь обрела определенное пространство.
Постмодерн вывел на сербскую сцену континентальную европейскую мысль (в основном экзистенциализм, постструктурализм, новый психоанализ, франкфуртскую критическую теорию общества, герменевтику и феноменологию) и философию Великобритании и США (логический позитивизм, логико-аналитическую философию, философию науки (с. 6-7). Бывшим марксистам и криптомарксистам оставались мосты, позволяющие посредством философем перейти во франкфуртскую школу и укорениться в постмодерне. В конце 90-х годов логико-аналитическое направление почти поглотило континентальное, потеснив его в профессиональных философских инстанциях. Отношения течений характеризует консенсус о прозападной философской политике в отношении англо-американских и континентальных идей-ценностей, приостановке или исключении диалога с собственными историческими источниками - духовными или византийско-славянскими.
При осмыслении самоотрицания или отрицания самобытности (с. 7-8) поднимается проблема «шовинистического связывания» прогресса исключительно с прозападной политической культурой. Русская и сербская философия интерпретируются как плод отставания Востока, в лучшем случае - репликация западных идей, или реликт экзотического православного и самодержавного прошлого, в особенности русская религиозная философия. Последняя понимается как реакционная «правая». Ее духовно-житийное содержание, традиционно основанное на вышедшей из употребления оптике восприятия, редуцируется до категории общественно-политического реестра «левые» против «правых». Сказывается примат политики или политизация философии вместо рефлексии о достигающемся при синтезе духовности как возможной идеальной ценности для прогресса дисциплины. Идентичность и характер русской идеи Маслин видит в метафизическом основании всеохватывающего ценностного видения, служащего не научно-политизированной или футурологической конструкцией, нуж-
дающейся в реализации подобно политической программе, но ориентиром. Русская идея - не геометрическая теорема, но религиозная философема, жанр со своей историей, связанный с вопрошением русского народа о себе: «кто мы такие, откуда пришли и куда идем» (с. 7).
Наличие культурно-исторической воли (устремленности), духовно-экзистенциальной глубины и самодостаточности может послужить синтезу сербской идеи и ее осмыслению в национальной философии. Лоббирование сербско-русского философского диалога отражено в негласном, но действенном консенсусе новых философских элит - сохранять статус-кво, игнорируя или формально признавая духовно-христианские слои идентичности сербских нации и культуры, превышающей деление на «левых» и «правых», вымарывая сербские философские истоки из греко-византийской и славяно-византийской цивилизации православия. Позиция, которая философски утвержденная духовность априорно приписывает «правым», заставляет поднять вопросы: «Что значат Россия для сербов и они для нее?», «Каковы причины и последствия пестования прозападной истории философии и культура (Афины ^ Рим (затем сразу) ^ Тюбинген ^ Париж ^ Лондон) в духе сведения Европы или Евразии к Западу?»; «Компетентны ли сербы в философии и других областях духовности без генерированного извне представления о собственной незрелости, преподносимой образованием как самопрезентация?»
Гегель называл Византию «тысячелетней агонией цивилизации и культуры Рима», не вопрошая, каким образом эта «агония», вернее величественное упорство в выстраивании духовной культуры, выживает на протяжении тысячелетий. Происходит последовательное обесценивание философского значения тысячелетия сербской духовно-теоретической самобытной культуры, плода византийского и неовизантийского синтеза. Отсюда энтропия - исчезновение византийской и русской философий из официальной сербской таковой. Сама же философия вытесняется из среднего и высшего образования Сербии.
При интерпретации глобализации как прихода сербов на перепутье между дроблением и самозабвением (с. 8-9) данный комплексный и многослойный процесс рассматривается в свете духовно-культурных вызовов. Это децентрализация модусов формулирования
и подтверждения идентичности и кризис последней в наррации и рефлексии. Они проистекают также из глобального возвращения религии и духовности в постсекулярную философию. Постсеку-лярность означает понимание недостаточности онтических утверждений и позитивных недостаточно духовно-экзистенциально глубоких описаний действительности, необходимости реаффирма-ции голоса иного и отличного, включая трансцендентное. Отказ от традиционной идентичности в попытке принять новые основания усложняет философское вопрошение о месте и роли духовности и иного - Бога (с. 8-9). Традиционное сообщество дробится, индивидуумы перенимают хронически нестабильную или поверхностную идентичность.
Проблема вдумчивого и официального сербско-русского диалога в философии состоит не только в намерении его поддержания или игнорирования, но и в (не)возможности ее поставить вследствие кумулятивного накопления последствий структурного ускорения развития, ущерба от полиферационной деятельности агентов глобализации - дробления личности и сообщества через униформизацию, принятия новой идентичности и забвения духовно-традиционного. Системно-структурным, не субъективным видением объясняется игнорирование сербским философским истеблишментом Энциклопедии русской философии [Москва, 2007] -упущенная возможность знакомства с ее официальными эминент-ными представителями.
Позитивные процессы в отношениях Сербии и России в философии (с. 9-10) отражает осмысление сербской философии и теологии Православным богословским и Философским факультетами Белградского университета, рассматривающее также связь русских таковых с сербским образом мышления. Б. Шиякович, Б. Лубардич, К. Ичин, И. Марич уделяют серьезное внимание русской философии. М. Кнежевич, Д. Богданович, С. Жунич и Б. Шиякович занимаются реаффирмацией славяно-византийских исследований (с. 9-10). Кафедра философии Университета в Ник-шичу (Черногория) ввела предмет славянской философии. Университет в Бане-Луке (Республика Сербская, Босния и Герцеговина) организует научные конференции на тему соборного единства славянских народов ради «защиты территориальной целостности и национальной, духовной и культурной идентичности православ-
ных, славянских территорий под нажимом западного культурного и политического империализма и глобализма» (В. Меденица и Б. Пантелич). Лекции и дискуссии о русской философии и особенностях сербской рецепции русской духовности и мысли проводят Фонд И. Колараца, Дом русской культуры в Белграде, Дом Д. Якшича, Культурное сообщество Румы (Дни славянской письменности и культуры). Благодаря переводу сербская культура обладает всем актуальным из русской философской культуры Серебряного века. Издательство В. Меденицы опубликовало ок. 120 книг из истории русской культуры, в частности религиозной философии. Проект Логос-Ортодокс осветил три фазы рецепции (19201940), (1970-1980, 1980-2020) и развития сербско-русских отношений в философии от Д. Стояновича и Ю. Поповича до Н. Милошевича. Намечая пути укрепления сотрудничества, Лубардич предлагает России и Сербии создать аппарат для материальной поддержки диалога о сербско-русских культурных отношениях, включая его философский облик, основать в Белграде Институт сербско-русских исследований, развивать совместные исследовательские программы в существующих учреждениях (с. 10-11).
В заключении (с. 11-12) констатируется возвращение в 1990-х годах сербско-русского философского диалога на позиции эпохи победы советского марксизма над остальными видами мысли, хотя современная «прозападная» и «отечественная» (связанная с традицией) русская философия стала конкурентоспособной и релевантной. Русский вклад в европейскую философию нового времени ценили Ф. Шиллер, Ф. Ницше, М. Бубер, Э. Левинас, А. Камю, Х.-Г. Гадамер и др. (с. 11) Диалог с русской философией -один из фундаментальных аспектов сербской философии в дискурсе о себе самой. Это условие развития сербской идентичности в культуре, освященной традицией и духовно ориентированной, ее расширения и углубления с опорой на историю, язык, общество, веру, уважение философски осмысляемых и отстаиваемых ценностей, а также вклад в развитие сербской и русской идеи (с. 12).
И.М. Цибизова*
* Цибизова Ирина Михайловна, кандидат исторических наук, научный сотрудник Отдела философии Института научной информации по общественным наукам РАН, itsibizova@mail.ru.
