CC BY
177
УДК 323.1 (497-1)
ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ ЭТНИЧЕСКОГО ИНЖИНИРИНГА В БЫВШЕЙ ЮГОСЛАВИИ
GEOPOLITICAL CAUSES AND CONSEQUENCES OF ETHNIC ENGINEERING IN
FORMER YUGOSLAVIA
М. Степич, Ж. Джурич M. Stepic, Z. Duric
Институт политических исследований, Сербия, 11000 Белград, ул. Светозара Марковича, 36 Institute for Political Studies, 36 Svetozara Markovica St., 11000 Belgrade, Serbia
E-mail: [email protected]
Аннотация. В работе рассматривается процесс создания новых наций во время существования единого югославского государства. Попытка созданияв рамках одного государства интегральной нации в период между двумя мировыми войнами была продиктована геополитическим интересом формирования и сохранения «первой» Югославии. В то время как после Второй мировой войны создание новых наций во «второй» Югославии носило дезинтеграционный характер. Так называемые синтетические нации создавались политическим путем и отделялись, в основном, от сербской нации в целях ослабления сербского фактора в Югославии и на Балканах. Авторы назвали подобный феномен этно-инжинирингом, отмечая пять этапов этого процесса, начавшегося в 1918 г. и продолжающегося до настоящего времени. Каждыйэтапанализуруетсясгеопо-литическихпозиций.
Resume. This paper examines the process of building new nations in Yugoslavia. An attampt to create an integral nation within one state in the period between two world wars was dictated by geopolitical interest of forming and maintaing the «first» Yugoslavia. On the contrary, creation of new nations after World War II in the «second» Yugoslavia had disintegrational intentions. So-called syntactic nations were created in political way and they were primarily separated form Serbian nation in order to weaken Serbian factor in Yugoslavia and Balkans. To denote this factor the authors use termn ethno-engineering. There are five phases of that process, which begun in 1918 and last to date. Each and every one of these phases is analysed from geopolitical point of view.
Ключевые слова: геополитика, югословенство, новые нации, сербские земли, этнический конвер-тизм, территориальные последствия.
Keywords: geopolitics, the Yugoslav idea, new nations, Serbian lands, ethnic convertism, territorial consequences.
Этнические и геополитические основы образования южнославянского государства в 1918 году. Окончание Первой мировой войны ознаменовалось новой расстановкой великодержавных сил в Европе и изменением ее политической карты. Вследствие того, что три континентальных государства: пораженная Германия, распавшаяся Австро-Венгрия и занятая революционными событиями Россия не могли в то время оказывать существенного влияния на установление (пост)Версальского порядка, это сделали три ведущие западные талассократические страны - Великая Британия, Франция и США, руководствуясь собственными текущими и будущими геополитическими интересами. В этих целях одержавшие победу силы были намерены действовать в превентивном порядке. Была составлена новая политико-географическая карта для территорий юго-восточной и центральной части Европы, целью которой являлось выполнение трех заданий: 1) на длительное время воспрепятствовать Германии снова попытаться проникнуть на (юго)восток (Drang nach /Süd/Osten) к Персидскому заливу через Балканы, Малую Азию и Мес-сопотамию; 2) пресечь российские трансбалканские устремления к юго-западу и «теплым морям», используя помощь балканских «славянско-православных братьев»; 3) не допустить потенциально опасного для того времени союза «континентальных сил» - Германии, расположенной в «сердце Европы», т.е. ядре Mitteleurope, и России, расположенной в «сердце Евразии», т.е. в ее «осевом регионе»1 (Pivot area или Heartland).
1 Mackinder H.J. The Geographical Pivot of History // Geographical Journal. 1904. № 23. P. 427-437. OH®e. Democratic Ideals and Reality - A Study in the Politics of Reconstruction.London: Constable and Company Ltd, 1919. P. 59.
По этим причинам на территории, расположенной от Балтийского до Адриатического и Средиземного морей, был образован так называемый Санитарный кордон, в соответствии с теоретической концепцией, разработанной одним из создателей классической геополитики британским географом Х. Маккиндером (Halford J. Mackinder)1. Создание Санитарного кордона оказало решающее влияние на размер, границы, этническую структуру и внутренние политические и экономические отношения входящих в него госудрств. В этом, проходящем через центр Европы, «занавесе государств», весьма важная геополитическая роль отводилась Королевству сербов, хорватов и словенцев (часто называемому «первой» Югославией). Для того, чтобы выполнять функцию геополитического барьера оно должно было простираться от южных склонов Альп (как физико-географического барьера) до тыльной части порта Салоники (но все-таки без выхода к Эгейскому морю). Вариант создания государства меньших размеров, граница которого была бы перенесена с Альп на юго-восток, не отвечал главному требованию, т.е. не предотвращал бы проникновения Германии в северную часть Адриатического моря через территории, населенные исповедующими католичество хорватами и словенцами, традиционно дружественно к ней расположенными.
Один из вариантов такой границы был предложен знаменитым сербским географом Йова-ном Цвиичем на составленной им карте «Эскиз динарских южнославянских стран» в документе, представленном российскому представителю в Сербии. В проекте была обозначена внутренняя линия разделения православных и римских католиков в едином южнославянском государстве, которая проходила бы через среднюю часть реки Дравы, Славонские горы, реку Уну до берегов Адриатического моря в северо-западной Далмации2. Такой же вариант западной границы этноконфес-сионально однородного и более стабильного сербского государства («увеличенной Сербии») был изложен и в тайном Лондонском соглашении от 25 апреля 1915 г. а затем повторен в обещаниях Франции и Англии 15-16 августа 1915 г.з Позднее, во время политических недоразумений между сербами и хорватами и разразившегося в результате того жестокого кризиса, потрясшего Королевство сербов, хорватов и словенцев в 1928 г., в обращении появилась почти идентичная линия разграничения - так называемая ампутационная линия, по которой бы от общего государства отделились словенские и хорватские земли.
И все же, как в начале Первой мировой войны (Нишская декларация от 1914 г.), так и во время войны (Корфская декларация от 1917 г.) и после ее окончания (во время создания объединенного государства - Королевства сербов, хорватов и словенцев 1 декабря 1918 г.), сербское Правительство и большинство представителей интеллектуальной элиты сохраняли приверженность «югословенской программе» и выступали за то, чтобы границы нового государства охватывали «все территории, населенные сербами, хорватами и словенцами», т.е. «за государство Сербии с Боснией и Герцеговиной, Воеводиной, Далмацией, Хорватией, Истрией и Словенией»4. Но было весьма сложно конституировать такую, defacto неоднородную в этническом, религиозном и культурном отношении, территорию как национальное государство, которое бы соответствовало провозглашенным принципам (четынадцать пунктов Вудро Вильсона, Парижская мирная конференция, Версальская система). В целях решения этой проблемы, было прибегнуто к специфической политической манипуляции и (зло)употреблению в дефиниции государства как государства «сербов, хорватов и словенцев, известных под названием южных славян или югославян»5.
На искусственной этнической основе и принципиально ошибочном тезисе о национальном единстве должно было строиться новое (квази)национальное государство. В сущности, навязанный нонсенс об одном трехименном народе явился первым этапом этно-инжиниринга, мотивированного геополитическими интересами создания в 1918 г. государства заданных границ и размеров. В качестве фактора в наибольшей степени связывающего сербов, хорватов и словенцев выступал общий язык, хотя его диалекты были настолько различны, что жители многих областей вообще не понимали друг друга. Игнорировались различия, несущие в себе деструктивный потенциал: религиозная принадлежность, культурная самобытность, политические традиции, исторический опыт, государствообразующие амбиции, геополитическая ориентация по отношению к великим державам... Более того, не учитывалась недавняя враждебность, прежде всего хорватов по отношению к сербам, неоднократно выливавшаяся в открытое насилие, как в конце XIX - начале XX века так, и во время Первой мировой войны (массовые преступления хорватских представителей австро-венгерской армии по отношению к сербскому гражданскому населению).
Уже в течение первого десятилетия существования Королевства сербов, хорватов и словенцев проявилась его нефункциональность из-за непреодолимых противоречий, имевших место внутри «трехименного народа». Поскольку при создании объединенного государства сербы понесли не только огромные жертвы (людские потери Сербии в Первой мировой войне составили 28% от общей численности населения), но и вложили свою военно-политическую репутацию игосударственную
1 Mackinder H. J. Democratic Ideals and Reality - A Study in the Politics of Reconstruction. Р. 115.
2 ЦвщиЬ J. (Dinaricus) Jединство JyrocnoBeHa. Ниш, 1915.
3 Pavic R. Osnove opce i regionalne politicke geografije, geopolitike i geostrategije (I dio).Zagreb, 1973. Р. 178.
4 ЕкмечиЬ М. Ратницилеви Србще 1914. Београд, 1990. Р. 84.
5 Група аутора. Исторща српског народа (шеста каига, други том). Београд, 1983. Р. 236, 237.
независимость, шли на многочисленные уступки словенцам и (особенно) хорватам. Но и этого было недостаточно для стабилизации государства. В попытках предотвращения его распада, король Александр I Караджорджевич в 1929 г. ввел дикататуру, переименовал государство в «Королевство Югославия» и разделил его на девять бановин - административно-террриториальных единиц, не имеющих этнических названий и не соблюдавших этнический принцип при их разделении; при этом столица Белград и его окрестности были выделены в отдельную административную область. Взамен «трехименного народа» как национального фундамента государства был выдвинут новый принцип - так называемое интегральное югославянство. По сути, это была еще одна из попыток создания этнодемографического гибрида, т.е. второй этап этно-инжиниринга в целях достижения геополитической цели - сохранения единства южнославянского государства.
Югославянство в скором времени превратилось в форму государственной идеологии, поддерживаемую авторитетом самого короля. Проявлялась она по-разному. Например, в переписях, проводимых в 1921 и 1931 гг. учитывалась религиозная принадлежность населения, но зато языковая и национальная структура скрывалась за обобщениями: «сербский или хорватский язык» (1921 г.), «сербскохорватско-словенский язык», «югославская народность» (1931) ...1. Коме того, началась фаворизация латинской графики и ее распространение из областей преимущественно населенных исповедующими католичество словенцами и хорватами в другие регионы страны, где преобладало православное сербское население, использующее кириллицу и воспринимающее латиницу как нечто чуждое и навязанное (как во время австро-венгерской оккупации Сербии в Первой мировой войне). Ясно обозначилась тенденция создания югославской (сверх)нации. Но ее формирование не могло увенчаться успехом из-за наличия множества внутренних противоречий этнического характера, политически навязанного (псевдо)этногенеза так называемых югославов и постоянного требования уступок и совершения компромиссов только от одной - сербской, стороны, ради сохранения монархической Югославии. Вся концепция пошатнулась, когда произошло вынужденное основание Хорватской бановины в 1939 г., в состав которой вошли и многие однородные в этно-пространственном отношении сербские регионы. Затем началась Вторая мировая война, во время которой Коммунистическая партия Югославии, боровшаяся не только против захватчиков, но и за свой приход к власти, последовательно проводила провозглашенную ранее национальную политику «освобождения и раскрепощения угнетенных народов от сербской гегемонии».
Геополитические причины создания новых наций во «второй» (Титовской) Югославии. В геополитическом отношении монархическое югославянство в период между двумя мировыми войнами было интегративным, в то время как титоистическое югославянство весьма быстро после окончания второй мировой войны проявило свою деструктивность, в основном по отношению к сербскому народу и сербским землям.Под видом борьбы с мнимой великосербской гегемонией, монархизмом и унитаризмом, а затем и пророссийским сталинизмом, проводилась в большей или меньшей степени открытая антисербская политика.Сохранение Югославии почти в тот же период, после 1945 г., имело аналогичную геополитическую цель, которая, однако, после «НЕТ», сказанного Титом Сталину» в 1948 г. стала в основном антирусской (антисоветской). Вследствие важной позиции Югославии как звена в евразийской береговой зоне (Rimland), окружающей СССР, ее роли в американской «стратегии сдерживания» СССР2 и выполнения задания, заключавшегося в том, чтобы через Движение неприсоединения в 1960-х годах превентивно предотвращать ориентацию на Москву стран, освобождающихся от колониализма, она стала «американским любимчиком». Внутри страны также нужно было «сдерживать» (как сказал бы Кен-нан) сербский фактор, обладающий наибольшим территориальным, демографическим, ресурсным и экономическим потенциалом, поскольку на Западе он традиционно воспринимался как пророс-сийски настроенный (сербы - это «малeнькие русские», «балканские русские», «форпост России на Балканах», «предводители русских казаков на пути к теплым морям» ...).
Крылатое выражение «Слабая Сербия - сильная Югославия», изобретенное властями «второй» Югославии, как нельзя лучше описывает стратегию, в целом применяемую по отношению к сербскому фактору. Ее механизм был всеобъемлющим: от федерализации, разделения территории на республики, республиканских границ, в наибольшей степени разделяющих сербский народ и сербские земли, до постоянного навязывания «наиболее многочисленному народу и наибольшей по площади республике» чувства вины и ответственности за большинство негативных процессов в стране, а особенно за национализм. Величайшим абсурдом являлось то, что хорваты вопреки чудовищным преступлениям (убийству сотен тысяч граждан сербской национальности), совершенным в пронацистском марионеточном образовании под названием Независимое государство Хорватия, de facto были награждены созданием целостной федеральной единицы Хорватии, в то время как сербы, вопреки их массовому участию в сопротивлении нацизму, были наказаны фрагментацией не только на несколько республик, но и созданием в Сербии двух автономных краев. Но самые значительные этнодемографические и геополитические последствия имело идейно-
1 РадовановиЬ С. Етничка структура Кралевине Jугославиjе у контекста националне политике Jугословенства // Демографща. 2007. ка. 4. Р. 131-133.
2 Kennan G. (Mr. Х). The Sources of Soviet Conduct // Foreign Affairs. 25/july 1947. Р. 566-582.
политическое, партийное провозглашение и официальное признание новых наций, отделявшихся, в основном, от сербской. Из одного трехименного народа в «первой» Югославии было образовано шесть государствообразующих народов за время существования «второй» Югославии, при этом территория государства увеличилась лишь на 2,7%!
Образование черногорской и македонской, а затем и мусульманской нации, вследствие специфического процесса декретного этногенеза1,представляло собой третий этап этно-инжиниринга, преследующего цель не только ослабить сербское влияние в Югославии, но и предначертить способ и линии дезинтеграции, которая будет осуществляться после окончания той миссии, для которой она и была создана. Механизм национального преобразования был двусторонним: а) в некоторых случаях первым шагом являлось изменение религиозной принадлежности, а затем постепенное создание своей нации (отказ от принадлежности сербскому народу), этническая текучесть, полная смена национальной идентичности и, в конце концов - формирование собственной политико-территориальной единицы или присоединение к какой-либо соседней; б) имел место обратный процесс - сначала образовывалась политико-территориальная единица, затем бы шло изменение национальной принадлежности как способ «согласования» с ранее конституированной и обозначенной территорией, затем следовал религиозно-церковный раскол с возможным его переходом в религиозный конвертизм2. Отделение любой новопровозглашенной нации от сербской подразумевало и выделение «национальной территории», которая бы ампутировалась от этноисторических сербских земель. Эти территории имели большое геополитическое значение и их отторжение от Сербии в значительной степени подрывало ее геополитический потенциал, как на Балканах, так и в Европе.
После Второй мировой войны титовские революционные власти провозгласили создание македонской нации, состоящей из славянского населения, проживающего в области, присоединенной к Королевству Сербии в результате Балканской войны 1912-1913 гг. Эта территория вошла в федеральную единицу Македонии, состоящую из двух географических областей. Заметно большую область составляла южная часть историко-географической Старой Сербии, до середины XX века в основном имевшая сербскую идентичность. Второй, меньшей, частью являлся северный обод ис-торико-географической зоны Македонии, населенный в основном слявянами, не обладающими никаким болгарским национальным сознанием, но сохранившими определенное наследие средневекового сербского государства и сербской культуры. Вопреки тому, сербский антропогеограф и географ Йован Цвиич, являвшийся в то время, несомненно, наилучшим знатоком по Балканам, считал жителей историко-географической Македонии в национальном отношении «аморфными» и называл их македонскими славянами. Но этот же автор ясно указал и на то, что македонские славяне «населяют территории, расположенные южнее Прилепа, в направлении к Салоникам и на востоке - к Месте»3. Следовательно, севернее от названных территорий, т.е. на большей части последней югославской республики, а в настоящее время государства Македонии, подавляющее большинство населения было представлено православными сербами.
Таким образом, название «Македония» было узурпировано у греческого исторического наследия, географически транслировано далеко на север в область Старой Сербии и присвоено федеральной единице внутри «второй» Югославии (по этой причине Греция оспорила название страны после обретения ею независимости, вследствие чего она была официально признана под именем Бывшая Югославская Республика Македония). Таким же образом была произведена и территориальная «компати-билизация» этой топонимической (но и не этнонимической) нации - ее македонское название было распространено на север и произведена македонизация сербского населения4. В целях завершения процесса этно-инжиниринга и укомплектования новой, отделенной от сербской, македонской «гибридной нации», параллельно шел процес церковного раскола, «проводимый коммунистическими властями, сдружившимися с великоболгарской (ВМРО) идеологией5. До кульминаци процесса дошло в 1967 г., когда незаконно была провозглашена автокефальность так называемой Македонской православной церкви и ее неканоническое отделение от Сербской православной церкви, что до настоящего времени не признано ни одной из православных церковей.
Создание македонской нации и югославской федеральной единицы Македонии в 1945 г., а особенно обретение ею независимости и международное признание в 1991-1992 гг., имело большое геополитическое значение. Речь идет о типичном, классическом примере государства буферного типа. Существование Македонии (чему в значительной мере способствуют ЕС и НАТО) определяется ее назначением сдерживать интересы и амбиции соседей. Поэтому в ее взаимоотношениях с ними имеются большие проблемы: Греция оспаривает ее название, Болгария не признает язык и национальную самобытность, Албания не скрывает своих великодержавных претензий к значи-
1 СтепиЬ М. Српско питаае - геополитичко питаае. Београд, 2004. Р. 242.
2 СтепиЬ М. Век расрбливааа Балкана - геополитички узроци и последице // Политичка ревща. 2014. бр. 3. Р. 8.
3 ЦвщиЬ J. а) Географски положа] Старе Србще и Македонще // Говори и чланци // Сабрана дела. 1987. ка. 3 (том 1). Р. 109-11; б) Македонски Словени // Говори и чланци // Сабрана дела. 1987. ка. 3 (том 1). URL: http://www.monstat.org. Р. 154-155.
4 СтепиЬ М. У вртлогу балканизацще. Београд, 2001.P. 241.
5 ПоповиЬ Р. Православне помесне цркве (друго, допуаено издаае). // Београд, 2009. P. 185.
тельной части ее территории, для Сербии представляет проблему ее этнотерриториальная идентичность и церковный раскол. Деятельность Македонии направлена на ее дальнейшее отдаление от соседей и развитие национальной идентичности, что зачастую принимает характер вдохновенного романтизма и основывается на исторических фальсификатах. Особенно настаивается на пересмотре сербскихэтноисторических корней и государствообразующих традиций. Геополитический смысл македонского отдаления от сербов и Сербии многозначен: преграждение моравско-вардарского коммуникационного и геостратегического направления как важнейшей балканской оси; фрагментация центрального балканского региона и получение контроля в самом его «сердце»; изолирование Сербии от ее традиционного союзника Греции и предотвращение ее доступа к Эгейскому морю и порту Салоники; инсталлирование препятствующего фактора в процесс потенциальной политико-экономико-военной интеграции Сербии с Болгарией и Грецией, основывающейся на общих интересах и православно-цивилизационных традициях.
Черногорская нация также сформировалась как последствие (одно)партийного насаждения и принужденного национального конвертизма, целью которых являлось ослабление сербского фактора и рассчитанное на длительный срок систематическое и стратегическое ослабление Балкан. Идейно-политический «декретный этногенез» и создание черногорской «синтетической нации» проявились в еще большей степени, чем в случае с македонской нацией. Вплоть до Второй мировой войны сербская идентичность подавляющего большинства населения не только не ставилась под сомнение, но и считалась принадлежностью к «элитным сербам», «сербской знати», а Черногория, вследствие ее роли, сыгранной во времена сопротивления Османской оккупации, называлась «Сербской Спартой». По данным последней (1909 г.) переписи перед созданием монархического южнославянского государства, 95% населения Княжества Черногории исповедовало православную веру и говорило на сербском языке (национальность тогда не указывалась). Но уже по данным первой переписи населения, проведенной после окончания Второй мировой войны (1948 г.), а также после революционного прихода к власти Тито и формирования югославской федеральной единицы Черногории, сербы вдруг почти исчезли (1,8%), а подавляющее большинство стала составлять новая «инстант нация» - черногорцы (90,7%).
Во всех переписях, проводившихся во время «второй» Югославии, национальность «серб» указывало менее 10% населения Черногории. Однако, вместе с исчезновением однопартийной системы, началом т.н. демократизации и одновременным распадом югославского государства начался обратный этнический процесс - многие жители Черногории снова стали именовать себя сербами. По данным переписи 2003 г. 32% населения составляли сербы, 43,2% - черногорцы, в то время как территория, населенная преимущественно сербами, составляла больше половины территории Черногории. Показательно, что в качестве родного языка сербский язык указали 63,5% населения, а черногорский, как нововыдвинутый «политический язык» - лишь 22% населения. Все это происходило во время существования Союзной Республики Югославии, двухчленной федерации Сербии и Черногории, когда ин-тегративные политические и национальные связи еще были достаточно крепкими. Однако, усиливавшиеся сепаратистские тенденции, потенцированные руководством Черногории, привели к ее отсоединению от Сербии в 2006 г. и многоаспектному, систематически проводившемуся отдалению от сербской идентичности. Этому способствовало и формирование еще в 1993 г. раскольнической неканонической непризнанной т.н. Черногорской православной церкви и ее регистрация в 2000 г. (аналогично «македонской модели»), происходившие не только при одобрении Ватикана и открытой поддержке Хорватии, но и при явной поддержке правящих политических кругов Черногории. Статус сербского населения, постепенно занимавшего подчиненное положение, становился все более неблагоприятным. В результате снизилась доля сербского населения Черногории.
Тенденция этнической дезинтеграции сербов и антогонизация Черногории по отношению к Сербии продолжают иметь место и поддерживаются западными центрами силы в целях долгосрочного инсталирования Черногории как дестабилизирующего антисербского фактора на Балканах. Обещания ускорить ее вступление в ЕС, и особенно в НАТО, имеют выраженную геополитическую мотивированность и ради них Черногория обязана выполнять множество требований, объективно не отвечающих ни ее традициям, ни долгосрочным интересам. Ее ролью на Балканах является «сдерживание» сербского потенциала разными способами - через признание независимости т.н. государства Косово, политико-экономическое сближение с Хорватией, неформальное объединение с сербскими соседями для создания враждебного окружения около Сербии, пропаганда, способствующая и поддерживающая стереотип о мнимой великосербской опасности... Но важнейшей геоплитической «миссией» не-сербской (т.е. антисербской) Черногории является восприпятство-ванием выходу Сербии к Адриатическому морю, закрытие ее во внутренней части Балкан (land locked country-недостаток), в целях долгосрочного снижения качества положения Сербиии еевоз-можностей для симбиоза интересов с отдельными заинтересованными силами. Косвенно, но не менее важно, подобный прозападный и проталассократический настрой Черногории противоречит интересам России относительно ее присутствия на западных частях Балканах, реализации трансбалканского пути достижения «теплых морей» и возможности закрепления в черногорском
секторе Адриатического побережья, имеющего большое геополитическое значение (близость пролива Отранто, контролирование потенциально конфликтных очагов, Боко-которский залив...).
Мусульманская нация является доказательством того, до какого абсурда мог дойти идеологический этно-инжиниринг во «второй» Югославии. «Мусульман» является религиозной, а не этнической категорией. Можно ли, например, представить себе «православную нацию» или «римско-католическую нацию»? ... Но, точно так же, как титовские власти на основании топографической, т.е. регионально-историико-географической идентичности прозглашали нации македонцев и черногорцев, была провозглашена еще одна, основывающаяся на религиозной мусульманской идентичности гибридная нация - мусульмане; нигде в мире не происходило ничего подобного. Мусульмане в большинстве своем появились в результате процесса исламизации сербов, принудительное обращение в веру которых было начато во время Османской оккупации сербских земель в XIV-XV вв., но активизировался этот процесс лишь во второй половине XVI и на протяжении XVII века. Исламизация сербов была наиболее выражена на территории Боснии и Герцеговины, в то время как в Рашской области (т.н. Санджаке) на юго-западе Сербии массовые размеры она приняла лишь в XVIII и в первых десятилетиях XIX века. Уже тогда началось дистанцирование мусульман от сербской национальной идентичности, поскольку в исламе религиозный принцип доминирует над этническим. Точно такие же способы применяли и австро-венгерские оккупационные власти в период 1878-1918 гг. в целях раздувания распрей, ослабления сербского фактора и облегчения управления. По тем же причинам и по тому же принципу действовала и титовская номенклатура после 1945 г. Но, несмотря на это, исламизированное население в научной литературе до середины XX века относилось, в основном, к «магометанскимсербам» и даже в первых послевоен-них переписях они называли себя «неопределившимися мусульманами».
После Второй мировой войны значительная часть мусульманской интеллигенции считала себя сербами. Историк Славенко Терзич считал, что в нормальных политических условиях большая часть мусульманского населения была бы (ре)интегрирована в сербский национальный корпус. В целях предотвращения подобного хода событий, коммунистическое руководство того времени в конце 1960-х годов начало проводить процесс создания мусульманской нации. «С намере-нением предотвратить укрепление сербского фактора в югославском государстве и подготовить почву для дальнейшей дезинтеграции сербов и деструкции югославского государства»1. Подчеркивание не-сербства и даже антисербства становилось все более выраженным и служило, якобы, для мусульманской национальной эмансипации. После проведения бурных дискуссий в кругах высшего партийно-государственного руководства, в переписи 1971 г. мусульманам была дана возможность представлять себя как нацию, что было подтверждено и Конституцией 1974 г. Новая партийно-идеологическая «декретная нация» была создана и стала в стране третьей по численности (наряду с сербами и хорватами). Единственной неприятностью, напоминавшей о характере этногенеза являлась «тождественность религиозного и национального названия»2. Но это не помешало мусульманам стать важным фактором во «второй» Югославии и играть роль мнимого уравновешивающего политического субъекта между сербами и хорватами. Более того, федеральную единицу Боснию и Герцеговину, расположенную в самом центре страны, они стали воспринимать как (только) свою, не взирая на то, что исповедующие христианство сербы и хорваты (вместе) составляли в ней большинство населения.
Геополитической целью создания мусульманской нации являлось не только отторжение от сербского народа на Балканах значительной части его популяционного потенциала, но и отделение значительной части его территории. В Боснии и Герцеговини мусульманское население было сосредоточено в трех областях: а) на крайнем западе, в анклаве Цазинской краины, оказывающем деструктивное воздействие на компактность сербской православной территории в Боснийской краине и бывшей Республике Сербской Краине; б) возле восточной границы в части долины реки Дрины, представляя собой барьер, разделяющий сербские территории на западную и восточную часть (а в геополитическом отношении способствуя сведению совокупного сербского фактора только на Сербию; в) в центральной Боснии, имея возможность контроля над стратегически важной горной областью «Динарской крепостью», т.е. фрагментируя специфический «Балканский Heartland» над которым традиционно доминировали сербы3. В целом, мусульмане и населенные ими области Боснии и Герцеговины, отличались популяционно-территориальной экспансивностью, основывающейся на более высоком, по сравнению с сербами и хорватами, уровне естественного прироста и притоком населения извне. Имела место тенденция к постепенному перерастанию в абсолютное этническое большинство, что в будущем могло быть геополитически капитализировано в «освоение» всей Боснии и Герцеговины и ее унитаризацию. В конечном счете, это и являлось целью мусульман в войне 1992-1995 гг., от которой они не отказались ни в настоящее время.
1 ТерзиЪ С. Етничко и верско у српсксд исторщи - проблем националне интеграцще у 19. и 20. веку // Евробалкан. април 1994. P. 44-45.
2 ТанасковиЬ Д. У дщалогу са исламом // Гораи Милановац. Дечще новине, 1992. P. 67.
3 СтепиЬ М. У вртлогу балканизацще. P. 107, 150.
Этно-геополитические процессы в период постюгославской «транзиции».
Гражданская война в Югославии имела многие черты религиозного цивилизационного конфликта. Одновременно шел интенсивный процесс территориального перераспределения населения, вынужденной миграции и ускорения начатой этнической трансформации. Эпилог соответствовал воплощению мысли Йована Цвиича, высказанной им столетие назад: «Этнографическая карта ни одной области Европы не устаревает настолько быстро, насколько этнографическая карта Балканского полуострова»1. К этому можно было бы добавить, что «в мире только Близкий Восток может тягаться с Балканами по темпам, размерам и последствиям этнотерриториальных и геополитических изменений»2. «Сдерживание» сербского фактора продолжилось и во время постюгославской транзиции, которая имела следующие геополитические цели: демографическое сокращение, территориальную фрагментацию и сжатие, ухудшение качества геополитического положения, окружение и изоляцию сербских территорий, лишение их возможности государственного конституиро-вания в интегральных пространственных габаритах. Для достижения этих целей использовались различные методы: массовая физическая ликвидация и изгнание гражданского населения (как например, из Республики Сербской Краины и из Косова и Метохии...), военные операции (в том числе и агрессия НАТО в 1999 г.), международные экономические санкции, политическое давление и угрозы, насильственная ампутация части территории и поддержка обретению независимости (Косово и Метохия), «цветная революция» в целях смены неподходящего руководства, пропагандное прививание комплекса вины... Но самым значительным долгосрочным негативным последствием является продолжение процесса этнической дивергенции и возрастающего дистанцирования «синтетических наций» от сербских этнических корней.
С самого начала дезинтеграции «второй» Югославии новообразовавшиеся нации стремились к тому, чтобы своей радикальной антисербской позицией самоутвердиться в качестве не-сербов и таким образом отказаться или перезать все связи с сербским и, даже, славянским происхождением. Это четвертый этап этно-инжиниринга, который с пульсирующей интенсивностью продолжается и во втором десятилетии XXI века. Методология этно-инжиниринга частично изменена и приспособлена к условиям мирного времени, многопартийной системе, отданию предпочтения «политической корректности» и эффективности использования фактора так называемой мягкой силы.
Ревизионизм хорватов носит многоаспектный характер и проводится систематически. Ему подвергнуты не только историческое происхождение и значение хорватов, но и отрицание факта принудительного обращения в католическую веру и хорватизации сербского населения, минимизация масштабов геноцида сербов во Второй мировой войне и, особенно, стремление к тому, чтобы все то, что пиратским путем перенято у сербов (в т.ч. современный язык, выдающиеся личности), выдать за свое наследие.
В Черногории идет процесс уничтожения сербской исторической, культурной и государственной идентичности, даже там, где это, казалось бы, невозможно (наследие правителей и религиозных деятелей, письменные документы, народная проза и поэзия, объекты Сербской православной церкви...). Все больше подчеркиваются значение раннесредневековой Дукли как предтече сегодняшнего государства и название Montenegro как подтверждение прозападного курса, что в будущем может стать отправной точкой для изменения названия нации.
Сегодняшние македонцы прилагают огромные усилия к тому, чтобы доказать, что просхо-дят не от славянского, т.е. сербского этнического «древа», а от античных македонцев. В целях формирования подобного, новейшего, национального сознания были изменены школьные учебники, научные толкования, топонимика, названия улиц и площадей и др.
Мусульмане снова занялись изменением названия своей нации и на Первой Бошнякской скупщине в Сараево в 1993 г. приняли решение именовать себя бошняками, что подтвердили лишьво время переписи населения Боснии и Герцеговины в 2013 г. В целях дальнейшего углубления разрыва со Сербией, новое название нации сопровождалось и соответствующим «политическим языком» - бошняцким - позднее переименованным в боснийский, ради подчеркивания его, якобы, государственного характера и унитаристских устремлений в Боснии и Герцеговине.
Протекающие в настояще время процессы (гео)политически инициированного псевдоэтногенеза, направленные на создание зародышей новых гибридных наций, подтвержают, что запускается и пятый этап этно-инжиниринга. Показательно то, что данное явление имеет место только на сербских территориях и потенциальные новые нации отделяются только от сербского национального корпуса. Нет попыток проведения этно-инжиниринга в рамках сегодняшней хорватской нации и отделения от нее, например, славонцев, далматинцев или истрян, вместе с принадлежащими им территориальными, гипотетическими «автономиями», «республиками» или «государствами». Нет признаков того, чтобы среди словенцев путем принятия декрета были сформированы какие-либо не-словенские доленьцы, нотраньцы или гореньцы с одноименными адми-
1 ЦвщиЬ J. Распоред балканских народа (об]ашаеае етнографске карте) // Гласник српског географског друштва. св. П/1913. Р.3.
2 СгепиЬ М. Век после ЦвщиЬа: етно-цивилизацщска карта Балкана и аене геополитичке последице // у: Гео-графско образоваае, наука и пракса: развод стаае и перспективе. 2014. Р. 20.
нистративно-территориальными единицами. Подобное явление не наблюдается и не поддерживается извне среди наций, провозглашенных во «второй» Югославии - македонцев, черногорцев или мусульман/бошняков. Скорее наоборот, здесь наблюдается выраженный процесс национальной гомогенизации и территориальной консолидации.
С другой стороны, имеет место реальная опасность ампутации от сербского народа и сербских территорий еще какой-либо части и создания какой-либо новой синтетической нации. Перед проведением переписи населения 2011 г., некоторые политические организации в Автономном крае Воеводине призывали (в основном сербское население) называть себя войводинцами, что (на данный момент?) не нашло на широкий отклик. В международной коммуникации, а все чаще и в документации, жители АК Косово и Метохия называют себя косоварами, с намерением создать «государственную нацию» и ликвидировать сербскую идентичность в этой области. Влахи - этническая група, населяющая частьвосточную Сербию, которая в прошлом спонтанно и без принуждения была сербизирована, в настоящее время все сильнее подвергается агрессивному давлению со стороны Румынии и Румынской православной церкви, склоняющих их к тому, чтобы называть себя румынами, что может иметь непредсказуемые геополитические последствия. Точно также и из Хорватии поступают требования, чтобы представители этнической группы буневцы (принявшие католичество сербы) на северо-западе области Бачка, относили себя к хорватам. Мусульмане, проживающие в Рашской области на юго-западе Сербии, несомненно, имеющие сербское происхождение, в настоящее время относят себя к бошнякам, а свой язык называют уже не бошняцким, а боснийским, расширают свои территории и увеличивают численность населения, вытесняя православное сербское население. Их геополитическая цель очевидна - область, которую все больше воспринимают как (только) свою, так называемый Санджак, постепенно отделить от Белграда и Подгорицы и соединить ее с мусульманской частью Боснии и Герцеговины и самозванным «государством Косово», реализуя новоосманский и панисламский проект - т.н. «зеленый коридор»1.
Все описанные этапы этно-инжиниринга и вытекающие из него отдельные дезинтеграци-онные геополитические процессы имеют единственную цель - снижение сербского демографического потенциала, расчленение и сужение сербских земель. На постюгославском пространстве процесс сокращения, т.е. «сведения к необходимой величине»2, проводится только по отношению к сербскому фактору. Частично это связано с его популяционно-территориальными размерами, центральным положением на Балканах и интегративным государствообразующим потенциалом. Но в основном это связано с идеей победившего в холодной войне триумфалистского Запада о том, что православные сербы являются традиционным балканским экспонентом православных русских. В соответствии с этим, Сербия для выздоровевшей России, представляющей собой «глобальную угрозу», может стать оплотом на юго-востоке Европы в реализации новоевразийского проекта «отнятия» Европы у США и создании многополярного мирового порядка. Поэтому Запад стремится к тому, чтобы сербский фактор был сведен только к Сербии, а ее размеры уменьшены до заданных на Берлинском конгрессе 1878 г. Только в том случае, когда Сербия будет иметь площадь около 50.000 км2, когда ее искусственно уравновесят Хорватия и Босния и Герцеговина и когда она неразрывно будет связана с ЕС и НАТО, Запад перестанет считать ее «дестабилизирующим фактором». Вместо крылатого выражения Тито «Слабая Сербия - сильная Югославия» реализуется неофициальная евро-атлантическая формула «Малая Сербия - стабильные Балканы».
Список литературы References
Група аутора. Исторща српског народа (шеста каига, други том) // Београд: Српска каижевна задруга, 1983.Р. 236, 237.
Grupa autora. Istoria srpskog naroda (sesta knjiga, drugi tom) // Beograd: Srpska knizevna zadruga, 1983. S. 236, 237.
ЕкмечиЬ М. Ратни цилеви Србще 1914 / / Београд: Просвета, 1990.Р. 84.
Ekmecic М. Ratni ciljevi Srbije 1914 // Beograd: Prosveta, 1990. S. 84.
ПоповиЬ Р. Православие помесне цркве (друго, допуаено издаае) / / Београд: Издаае писца, 2009. P. 185.
Popovic Р. Pravoslavnepomesne crkve (drugo, dopunjeno izdanje) // Beograd: Izdanje pisca, 2009. S. 185.
РадовановиЬ С. Етничка структура Кралевине Jугославиjе у контексту националне политике Jугосло-венства // Демографща. 2007. ка. 4. Р. 131-133.
Radovanovic S. Etnicka struktura ^aljevine Jugoslavije u kontekstu nacionalne politike Jugoslоvenstva // Demografija. 2007. ка. 4. Р. 131-133.
СтепиЬ М. У вртлогу балканизацще // Београд: JП Службени лист; Институт за геополитичке студще, 2001. P. 107, 150. P. 241.
Stepic М. U vrtlogu balkanizacije // Beograd: JP Sluzebni list; Institut za geopoliticke stud^, 2001. S. 107, 150. S. 241.
1 СгепиЬ М. Геополитичка суштина српског питааа // Национални интерес. 2007. бр. 3. Р. 87.
2 Cirjakovic Z. Svodjenje postjugoslovenskih drzava i njihovog stanovnistva na «pravu meru»// Bezbednost zapadnog Balkana. Septembar-Decembar 2011. God.6, Br. 21. Р. 103-114.
СтепиЬ М. Српско питаае - геополитичко питаае // Београд: Jантар група, 2004. Р. 242.
Stepic М. Srpskopitanje —pitanje // Beograd: Jаntar grupa, 2004. S. 242.
СтепиЬ М. Геополитичка суштина српског питааа / / Национални интерес. 2007. бр. 3. Р. 87.
Stepic М. Geopoliticka sustina srpskog pitanja // Nacionalni interes. 2007. бр. 3. S. 87.
СтепиЬ М. Век расрбливааа Балкана - геополитички узроци и последице // Политичка ревща. 2014. бр. 3. P. 8.
Stepic М. Vek rasrbljivanja Balkana - geopoliticki uzroci i posledice // Politicka revija. 2014. бр. 3. S. 8.
СтепиЬ М. Век после ЦвщиЬа: етно-цивилизацщска карта Балкана и аене геополитичке последице // у: Географско образоваае, наука и пракса: развод стаае и перспективе (М. ГрчиЬ, Д. ФилиповиЬ, С. Дра-гиЬевиЬ, ур.), Београд: Географски факултет, 2014. P. 120.
Stepic М. Vek posle Cvijica: etno-civilizacijska karta Balkana i njene geopoliticke posledice // u: Geografsko оbrazovanje, nauka i praksa: razvoj, stanje i perspektive (М. Grcic, D. Filipovic, S. Dragicevic, ur.), Beograd: Geo-grafski fakultet, 2014. S. 120.
ТанасковиЬ Д. У дщалогу са исламом / / Гораи Милановац. Дечще новине, 1992. P.67.
Tanaskovic D. Udijаlоgu cа islamom // Gornji Milanovac. Dec^ novine, 1992. P.67.
ТерзиЬ С. Етничко и верско у српс^ исторщи - проблем националне интеграцще у 19. и 20. веку // Евробалкан. април 1994- P. 44-45.
ТеrziC S. Etnicko i versko u srpskoj istoriji - problem nacionalne integrac^ u 19. i 20. veku / / Еvrobalkan.аpril 1994. S. 44-45.
ЦвщиЬ J. (Dinaricus) Jединство Jутословена // Ниш: Државна штампарща Кралевине Србще, 1915.
Cvijic J. (Dinaricus) .^di^^o Jugoslovena // Nis: Drzavna stamparijаКrаljеvine SA^, 1915.
ЦвщиЬ J. Распоред балканских народа (обjашаеае етнографске карте) // Гласник српског географ-ског друштва. св. II/1913. P. 3.
Cvijic J. Raspored balkanskih naroda (оbjаsnjеnjееtnografske karte) // Glasnik srpskog geografskog drusstva. sv. II/1913. S. 3.
ЦвщиЬ J. а) Географски положаj Старе Србще и Македонще // Говори и чланци // Сабрана дела. 1987. ка. 3 (том 1). Р. 109-11.
Cvijic J. а) Geografski polozaj Stare SA^ i // Govori i clanci // Sabrana dela. 1987. ка. 3 (tom 1). S. 109-11.
ЦвщиЬ J.(6) Македонски Словени // Говори и чланци // Сабрана дела.1987. ка. 3 (том 1). Р. 154-155. URL: http://www.monstat.org
Cvijic J.(6) Makedonski Sloveni // Govori i clanci // Sabrana dela.1987. ка. 3 (tom 1). S. 154-155. URL: http: // www.monstat.org
Cirjakovic Z. Svodjenje postjugoslovenskih drzava i njihovog stanovnistva na „pravu meru" // Bezbednost zapadnog Balkana. Septembar-Decembar 2011. God. 6, Br. 21. Р. 103-114.
Kennan G. (Mr. Х). The Sources of Soviet Conduct // Foreign Affairs. 25/july 1947. Р. 566-582.
Mackinder H.J. The Geographical Pivot of History // Geographical Journal. 1904. № 23. P. 427-437.
Mackinder H.J. Democratic Ideals and Reality - A Study in the Politics of Reconstruction // London: Constable and Company Ltd, 1919. P. 59; 115.
Pavic R. Osnove opce i regionalne politicke geografije, geopolitike i geostrategije (I dio) // Zagreb: Sveuciliste u Zagrebu, Fakultet politickih nauka - Zagreb, 1973. Р. 178.
