CC BY
633В.С. Третьякова РЕЧЕВОЙ КОНФЛИКТ И АСПЕКТЫ ЕГО ИЗУЧЕНИЯ
Понятие «конфликт» входит в научную парадигму философии, социологии, психологии, правоведения, педагогики. Лингвистическое исследование данного понятия требует синкретизма наук, что составляет основную тенденцию в коммуникативной лингвистике и теории коммуникации. Эта тенденция подталкивает к выработке глобальных концепций, способных обеспечить целостную интерпретацию огромного разнообразия средств достижения коммуникативной цели. Описание русского дискурса в одном из важнейших проявлений межличностной коммуникации - речевого конфликта на фоне гармонического взаимодействия - позволяет осознать природу и механизмы функционирования данного явления, вскрыть его глубинные причинно-следственные отношения, аргументировать функциональные особенности конфликтного высказывания, обусловленные единством лингвистического, психологического (личностного) и социального.
В лингвистике понятие «конфликт» соотносится с понятиями «речевой конфликт» и «конфликтный коммуникативный акт» и рассматривается с позиции участников - отправителя речи (адресанта) и получателя (адресата), а также противоречий, которые существуют между ними. Речевой конфликт - это состояние противоборства двух сторон (участников конфликта), в процессе которого каждая из сторон сознательно и активно действует в ущерб противоположной стороне, эксплицируя свои действия вербальными и прагматическими средствами. Материальное выражение конфликтных отношений субъектов речи в акте коммуникации в виде конкретных языковых и речевых структур является отражением определенного докоммуникативного состояния сторон. Таким образом, речевой конфликт рассматривается как протекающее во времени коммуникативное событие, имеющее свое развитие. В нем можно выделить определенные стадии: назревание, созревание, пик, спад и разрешение. Экспликация существующих между двумя сторонами противоречий происходит чаще всего на вербальном и речедеятельностном уровнях, поэтому актуальным становится изучение речевого поведения участников данного типа взаимодействия с точки зрения средств и способов выражения имеющихся противоречий в коммуникативной фазе развития конфликта. Результат конфликтного взаимодействия может быть
различным, так что важным этапом является изучение последствий (исхода) конфликтного взаимодействия, а именно посткоммуникативного состояния его участников.
В стадии назревания конфликта (докоммуникативная фаза) происходит осознание субъектами взаимодействия своих потребностей, интересов, позиций, которые влияют на формирование целей общения и определяют намерения и выбор стратегических и тактических средств и способов взаимодействия. Оба субъекта начинают ощущать конфликтность ситуации и готовы предпринять речевые действия друг против друга. Назревание конфликта может продолжаться и в коммуникативной фазе, когда действия субъектов направлены на «разведку» ситуации: выявление позиции противника, возможностей разрешения противоречий и т.п. Основные стадии конфликта - созревание, пик и спад - происходят в коммуникативной фазе. Созревание конфликта характеризуется тем, что в этой стадии четко обозначаются противоречия, происходит их осознание, и обе стороны начинают действовать в своих интересах в ущерб другой стороне. Пик конфликта определяется применением наиболее конфликтных языковых и речевых средств: от прямого оскорбления до самых изощренных способов унижения чести и достоинства собеседника. Спад конфликта характеризуется речевыми действиями субъектов, связанными с различного рода уступками друг другу, частичным или полным согласием с противоположной стороной, сменой темы (сценария) разговора и т.п. Разрешение конфликта начинается в коммуникативной фазе, когда конфликтующие стороны приходят к какому-то решению и завершают контакт, и продолжается в посткоммуникативной фазе в виде негативных или неадекватных эмоциональных реакций, отрицательного психологического состояния, отложенной реакции, фиксации каких-либо нарушений условий коммуникации и т. п.
Речевой конфликт в развитии полностью отвечает понятию коммуникативного акта (КА) как двунаправленного процесса обмена речевыми актами, совершаемыми коммуникантами по принципу иллокутивного вынуждения (Дж. Остин, Дж. Серль, П.Ф. Стросон, Р.О. Якобсон и др.). В понятийный аппарат включается термин «конфликтный коммуникативный акт» (ККА), исследование которого строится с учетом его прагматической природы в рамках социально-ролевых и межличностных отношений (В.В. Богданов, Д.Г. Богушевич, В.В. Зеленская, Н.А. Змиевская, Л.П. Крысин, Г.Г. Почепцов, И.П. Сусов, С.А. Сухих, В.И. Троянов и др.) и с учетом
широкого социально-культурного и психологического контекста. Такое представление речевого конфликта позволяет бросить крупный взгляд на обширную сферу речевой деятельности и подняться над разноречием частных фактов. Целостное представление речевого конфликта возможно в последовательном рассмотрении данного явления в разных аспектах: в когнитивном, прагматическом, лингвокультурологическом - и в дальнейшем обобщении полученных результатов.
Когнитивный аспект в исследовании речевого поведения заключается в выявлении взаимосвязи совершающихся в сознании человека, участника коммуникации, мыслительных процессов и языковых явлений, которые неотделимы от мышления (А.Н. Баранов, В.И. Герасимов, В.З. Демьянков, Д.О. Добровольский, Е.С. Кубрякова, В.В. Красных, Л.Г. Лузина, Ю.Г. Панкрац, П.Б. Паршин, В.В. Петров, А. Ченки и др.). Реальное объяснение речевых процессов можно получить только через экспликацию связей языкового выражения со структурами знаний и процедурами их обработки. Экспликация этих связей позволяет понимать коммуникативный акт и речевое поведение индивида, выявлять скрытые в КА структуры знаний. Единицей процедуры обработки знаний в когнитивной лингвистике является фрейм (типовая ситуация) и сценарий (один из вариантов развития типовой ситуации).
Фрейм «конфликт» представляет особую стереотипную ситуацию и включает в себя обязательные слоты, отражающие компоненты объекта-ситуации (верхний уровень фрейма «конфликт»): участники конфликтной ситуации, чьи интересы находятся в противоречии; столкновение (целей, взглядов, позиций, точек зрения), выявляющее их противоречие или несоответствие; речевые действия одного из участников конфликтной ситуации, направленные на изменение поведения или состояния собеседника; сопротивление речевым действиям другого участника посредством собственных речевых действий; ущерб, который наносится речевыми действиями одного участника и который испытывает другой в результате указанных речевых действий. Дополнительные компоненты фрейма «конфликт» (нижний уровень) могут быть представлены следующими слотами: временная протяженность, отражающая нарушения нормальной временной последовательности; пространственная протяженность, связанная с нарушением пространственного представления о речевой ситуации и вносящая обман в коммуникативные ожидания одного из участников ситуации
общения; третье лицо, которое может не быть непосредственным участником конфликта, но быть его виновником, подстрекателем или «третейским судьей» и существенно влиять на исход коммуникативной ситуации (факультативный компонент).
Развитие взаимодействия в рамках стереотипной ситуации -фрейма - может быть представлено в виде различных сценариев с прописанными «основными сюжетами», с использованием прагматических сценарных структур, с введением в речевой оборот определенных лингвистических единиц [Минский, 1978, с.295].
Представление в речи коммуникативно обусловленных сценариев наиболее адекватно отражает речевой жанр (РЖ), который придает композиционную форму типовому высказыванию и закрепляет содержание и закономерности речевого поведения соответствующими речевыми структурами.
Практически любой РЖ в зависимости от речевых условий может развиваться по двум противоположным сценариям: кооперативному и конфронтационному. К таким условиям относятся прагматические цели коммуникантов и их интенции. В зависимости от них говорящий предпринимает разнообразные коммуникативные шаги, как релевантные фрагменты РЖ, которые формируют необходимую для него тональность общения. Так, РЖ замечания не относится к конфликтным РЖ. Если субъект речи, высказывающий замечание, заботится об эмоциональном и психологическом состоянии адресата, то он использует такие коммуникативные шаги, как этикетные формулы, обращение, шутку, комплимент и т.п., следует правилам общения. Таким образом, коммуникативный сценарий замечания положительный.
Сценарий 1. Я побуждаю тебя к изменению поведения или эмоционального состояния, чтобы ослабить или устранить вероятные негативные последствия твоих действий, и выражаю при этом свое положительное отношение к тебе, потому что хочу помочь тебе (и другим).
Если говорящий не намерен заботиться о состоянии адресата, он игнорирует подобные коммуникативные шаги, нарушает правила речевого поведения и создает условия для речевого конфликта.
Сценарий 2. Я побуждаю тебя к изменению поведения или эмоционального состояния, чтобы ослабить или устранить вероятные нежелательные последствия твоих действий, и выражаю при этом негативное отношение к тебе, потому что недоволен тобой (потому что ты плохой).
В основе сценариев лежат разные прагматические цели говорящего, которые выражены в последней части каждого сценария. Они, как правило, не эксплицируются в РЖ замечания, но именно они определяют выбор говорящим того или иного сценария, его качественное содержание и направляют коммуникацию в гармонию или конфликт.
Фрейм, сценарий и речевой жанр закрепляют стереотипный набор обязательных компонентов, способов действий и их последовательность, что дает возможность выявить типовую структуру коммуникативных ожиданий участников речевого события.
Прагматический аспект исследования речевого общения реализуется в интерпретации текста в отношении к человеку, его создавшему, и человеку, его воспринявшему - текст - 82), в выявлении предпосылок его порождения и понимания (Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, Ю.С. Степанов, И.П. Сусов и др.).
Текст как речевое произведение предполагает наличие одновременно двух планов восприятия: со стороны говорящего -того, кто порождает текст, и со стороны слушающего. Говорящий, создавая текст, осуществляет контроль над тем, что и как он говорит (следует заметить, что этот контроль не гарантирует его от неудачного использования языковых и речевых средств). Слушающий также интерпретирует высказывание говорящего, и его интерпретация может не совпадать с содержанием, заложенным в данный текст говорящим. Так возникают факторы конфликтного риска, обусловленные противоречиями порождения текста и его восприятия. Предметом анализа в данном случае становятся смыслы, которые определяются не только тем, что сказано, эксплицировано языковыми структурами, но и тем, что имелось в виду, а именно скрытые смыслы, которые намеренно или случайно возникают в тексте. Выявленные скрытые смыслы - импликатуры [Грайс, 1985, с.220] позволяют объяснить, каким образом «значение говорящего» может включать нечто большее, чем буквальное значение предложения, как оно может отклоняться от буквального значения или даже быть противоположным ему [Булыгина, 1981, с.339]. Субъективный смысл (прагматическое значение) зависит как от говорящего, так и от адресата. Задача адресата - осознать намерение собеседника, расшифровать, «вычислить» его (импликатуры общения, по П. Грайсу, имеют свойство «вычисляемости»). От степени точности вычисленного прагматического значения зависит характер вербальной и/или поведенческой реакции адресата и
качество акта коммуникации - в зоне гармонического или дисгармонического общения. Импликатуры влияют на успешность/неуспешность общения, поскольку, требуя от адресата максимальной концентрации внимания, напряженной мыслительной деятельности, могут создавать эмоциогенную ситуацию риска и делают возможным развитие общения в зоне конфликта.
Лингвокультурологический аспект речевого поведения (РП) определяется рассмотрением диады «человек - язык» в соотношении с культурой, в основе которой лежит язык, а именно такие уникальные, хранимые обществом формы его существования, как нормы, на основе которых организуется деятельность в обществе и накапливается опыт, передаваемый от поколения к поколению [Волков, 2001, с. 12], а также сам языковой код.
Субъекты речи - представители конкретной лингвокультурной общности, национальной культуры, и этот факт определяет специфику их РП. Этнолингвокультурный фактор выступает в качестве регулятора РП говорящих через ритуалы и традиции, нормы и правила, этнические стереотипы, а также национальные закономерности, языковые, речевые и невербальные механизмы речевой деятельности коммуникантов и специфики построения дискурса.
Культура, в том числе речевая, основывается на национальном менталитете, под которым понимается образ и способ мышления языкового коллектива, мироощущение и мировосприятие народа, отраженные в языке.
Отдельного рассмотрения в аспекте лингвокультурологии заслуживает коммуникативная норма. Коммуникативно-деятельностный подход к норме является логическим продолжением теории пражских лингвистов, рассматривающих проблему нормы в связи с языковой культурой (В. Барнет, Б. Гавранек, К. Горалек, А. Едличка, Л. Ельмслев, В.А. Ицкович, Е. Косериу, В. Матезиус, D. Nerius, W. Härtung и др.).
Признание коммуникативной нормативности основывается на факте общественного одобрения, а также на основе массовой и регулярной воспроизводимости данного явления в процессе коммуникации. Повторяемость нормы в той или иной ситуации делает ее социально значимой, хотя базируется она на индивидуальных моделях речевой деятельности говорящих. Коммуникативная норма предписывает то, что человеку надлежит делать, и то, что ему при этом надлежит говорить в рамках
существующих фреймов, сценариев, моделей речевого поведения. Функция нормы состоит в том, чтобы исключить влияние случайных, чисто субъективных мотивов и обстоятельств, обеспечить надежность и предсказуемость, известную стандартность и общепонятность поведения.
Оценка текстов-сценариев речевого поведения производится в предельных границах: положительные сценарии, построенные в соответствии с коммуникативной нормой, и отрицательные, демонстрирующие нарушение нормы. Эти оценки, маркируя лишь предельные границы речевого общения по его результату, обозначают рамки варьирования речевых реализаций. Сценарии, находящиеся между этими двумя полюсами, могут использоваться с известными ограничениями, с учетом функциональной сферы и/или ситуативных особенностей коммуникации.
Языковой код также представляет интерес с точки зрения принадлежности субъектов коммуникации к той или иной лингвокультуре. Взаимодействие представителей одной лингвокультурной общности (субобщности) заведомо более успешно, поскольку их языковой код совпадает в большей степени, нежели код представителей разных лингвокультур. В межкультурном взаимодействии код, избранный коммуникантами для осуществления совместной речевой деятельности, совпадает частично. Выход за пределы общего кода является конфликтопровокационным моментом в ситуации общения.
Для успешности общения коммуникантам необходимо умение налаживать взаимосвязи в области языкового кода, привлекать метаязык. «Если говорящему или слушающему нужно проверить, пользуются ли они одним и тем же кодом, то предметом речи становится сам код: речь выполняет метаязыковую функцию (т.е. функцию толкования)» [Якобсон, 1975, с. 202]. Забота говорящих о понимании высказывания позволяет избежать коммуникативной неудачи. Именно наличие определенной общности знаков обусловливает возможность общения, адекватность и, следовательно, успешность коммуникации. Способность к метаязыковым операциям в речи обеспечивает адаптацию говорящих в ситуации повышенной конфликтной опасности. Особенно она важна при усвоении родного языка ребенком, или при овладении чужим языком, или при столкновении в общении с незнакомым словом. «Что вы имеете в виду?», «Я вас не совсем понимаю», «Что значит это слово?», -спрашивает слушающий. А говорящий, предполагая, что такие
вопросы могут возникнуть, спрашивает: «Вам понятно это слово?», «Вы поняли, что я имею в виду?» и т.п. Все эти средства, используемые в высказываниях для установления их тождества, несут информацию о лексическом коде того языка, который избран субъектами для взаимодействия.
Лексико-семантическая и грамматическая системы, составляющие основы лексикона и грамматикона языковой личности особенно чувствительны к культурному компоненту. В них наиболее колоритно и «выпукло» отражаются национальные особенности восприятия «кусочка действительности» [Сафаров, 1990, с. 109]
Успешность взаимодействия определяется не только общим языковым, но и общим речевым кодом, который является частью морально-этических норм поведения, регулирует поведение говорящих на данном языке. Содержание их включает как этноспецифические, так и всеобщие правила общения.
К всеобщим правилам общения можно отнести те, которые не зависят от индивидуально-психологических качеств субъекта речи, а также от его этнокультурной принадлежности. В основе всеобщих правил коммуникативного поведения лежат принципы вежливости и кооперативности общения (П. Грайс, Е.А. Земская, Ю.В. Рождественский, И.П. Тарасова, Д. Гордон, Дж. Лакофф, R. Lakoff, G. Leech, D. Tannen и др.). Эти правила дополняются культурноспецифическими, которые основаны на традициях и нормах определенной лингвокультуры. В плане гармонизации общения важно знание пресуппозициональных факторов речевого общения, наличие которого у партнеров позволяет избежать различного рода коммуникативных лакун и, следовательно, столкновений субъектов речи по поводу несогласованных, а порой и противоречивых коммуникативных поступков.
Коммуникативные нормы и правила - фактор, влияющий на успешность общения и в тоже время создающий условия для речевого конфликта. Отклонения от них снижают качество общения, затрудняют или делают его невозможным. Следование им гармонизирует общение, позволяют эффективно строить речевое поведение в конкретных лингвокультурных ситуациях.
Многоаспектность и комплексность в изучении как самого процесса речевой деятельности, так и его результата определяется сложным и многогранным объектом исследования - речевым конфликтом, который кумулирует в себе психологические, социокультурные, этические состояния «человека говорящего».
ЛИТЕРАТУРА
Булыгина Т.В. О границах и содержании прагматики // Изв. АН СССР. 1981. Т. 40. № 4 (Сер. лит. и яз.).
Волков А.А. Курс русской риторики. М., 2001.
Грайс П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. 16.
Минский М. Структура для представления знания // Психология машинного зрения. М., 1978.
Сафаров Ш. Этнокультурные концепты дискурсивной деятельности // Язык, дискурс и личность. Тверь, 1990.
Якобсон Р.О. Лингвистика и поэтика // Структурализм «за» и «против». М., 1975.
