CC BY
38Н.Н. Трошина
РЕЧЕВАЯ МОДА, ДИСКУРСИВНАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ И ЯЗЫКОВАЯ НОРМА
Речевая мода, как и любая другая мода, отражает социокультурные процессы, протекающие в данном лингвокультурном сообществе. Именно динамичность и социальная дифференцированность общества, при которой у его членов имеется возможность выбора, т.е. смены своей социальной принадлежности, делает возможным существование моды. Это, в свою очередь, сопровождается адаптацией человека к новым культурным и поведенческим стандартам. Таким образом, индивид является той «точкой», в которой пересекаются индивидуально-личностные и социокультурные ценности, определяющие социальное и речевое поведение индивида, т.е. осознанные и неосознанные коммуникативные поступки, характеризующие его стиль жизни / жизненный стиль.
Понятие «стиль жизни» (Lebensführung) ввел Макс Вебер, разрабатывая свою теорию стратификации общества: «Стиль жизни отражает, по его (М. Вебера. - Н.Т.) мнению, особенности субкультуры статусных групп, проявляющиеся в наборе черт, принципов, навыков поведения, на основе которых воздаются почести на уровне общества в целом, а также происходит дистанцирование статусных групп. Стиль жизни, реализующийся в социальных практиках, выступает, таким образом, в роли инструмента, приписывающего индивиду социальный статус, обозначающий его причастность к группе» [ 2, эл. ресурс; см. также: 3].
Акцент на речевом поведении человека позволяет говорить о нем как о языковой личности, т.е. как о «человеке, существующем в языковом пространстве - в общении, в стереотипах поведения, зафиксированных в языке, в значениях языковых единиц и смыслах текстов» [Карасик, 2002, с.8]4. Языковая личность является носителем языкового сознания - «коллективного и индивидуального активного отражения опыта, зафиксированного в языковой семантике» [5, с. 100] и формирующего его языковую компетенцию, т.е. знание языка [8, с.260].
Следует, однако, отметить, что реальное речевое поведение человека определяется не только его языковой, но и дискурсивной компетенцией, т.е. знанием социокультурных стандартов вербального общения в соответствующих сферах коммуникации, а также его языковой культурой. Такая комплексная компетенция выражена в различной степени у различных членов лингвокультурного сообщества, что обусловливает языковую гетерогенность речевых практик [7, с.77].
Наличие в обществе различных культурных слоев и социальных групп обусловливает формирование различных стилей жизни людей, входящих в эти слои и группы. В свою очередь, приверженность определенному стилю жизни
4 Понятие языковой личности введено Ю.Н. Карауловым [Караулов, 1987]. - Прим. авт.
предъявляет некоторые специфические требования к поведению человека и следование им определенным культурным образцам. Мода создает и поддерживает и разнообразие, и единообразие таких образцов, реализуя двойственную потребность человека - отличаться от других и быть похожим на других. Таким образом, следование моде может быть признаком определенного социального статуса человека. Под социальным статусом В.И. Карасик, автор монографии, посвященной языковому проявлению статусных отношений, понимает «соотносительное положение человека в социальной системе, включающее права и обязанности и вытекающие отсюда взаимные ожидания поведения. При этом личностные характеристики человека отступают на второй план. [3, с.5]. Поскольку эти ожидания распространяются и на речевое поведение человека, высказывание «Он говорит, как мы» равносильно утверждению «Он - один из наших» (Сепир). Таким образом, можно заключить, что языковая компетенция является одним из маркеров социального статуса, а языковой стиль - механизмом формирования дискурсивной компетенции.
Дискурсивная компетенция члена социальной группы проявляется в соблюдении им определенной речевой манеры, в частности, в использовании языковых знаков в «символьной функции», что происходит с изменением семантики: «... определенные языковые единицы - слова, обороты, синтаксические конструкции - наряду с номинативной и коммуникативной функциями приобретают свойства символа принадлежности говорящего к данной группе. Слова, манера произношения, интонации, играющие роль групповых символов, служат индикаторами, по которым опознается 'свой'; напротив, человек, не владеющий подобной манерой речи, определяется членами группы как 'чужак'» [7, с. 84-85]. Приведем пример из модного сегодня жаргона активных Интерент-пользователей: баян в значении «устаревшая шутка» или «информация, повторенная несколько раз» [9, с. 19], британские ученые в значении «научное сообщество, занимающееся абсурдными и бесполезными исследованиями» [9, с. 22], хомячок в значении «человек, которым легко манипулировать в Интернете, фанатичный бездумный поклонник идеи или известной личности» [Словарь языка интернета, 2016, с. 159]. Поскольку в наши дни тон в моде задают люди, профессионально связанные с высокими технологиями, их речевая практика становится модной, хотя и не соответствующей принятой языковой норме.
Сегодня дестабилизация литературной нормы под воздействием новых социокультурных перемен эпохи глобализации ощущается всеми и вызывает опасение не только филологов (хотя многие из них и полагают, что русский язык преодолеет все временные крайности речевой практики и сохранит только действительно важные инновации), но и широкой общественности.
Однако в этих жарких спорах по поводу «новомодных» изменений языковой нормы далеко не всегда четко определяется исходное понятие культуры, с которым связаны также понятия языковой культуры и языковой нормы. Не уточняется, вкладывается ли в понятие культуры оценочный
компонент (тогда речь идет о высокой культуре) или культура понимается как некая система правил и норм, принятых в данном социуме (тогда речь может идти, например, о студенческой культуре или даже о культуре преступного мира). С этим различием в трактовке культуры связаны два подхода к литературному языку: как к культурно-ценностному феномену или же как к инструментальному. В первом случае акцентируется роль художественной литературы в формировании языковой нормы как идеала, к которому следует стремиться в речевой практике. Если же язык трактуется, прежде всего, как инструмент общения, то подчеркивается роль речевой практики людей, «отвечающих определенным социальным критериям в общественно значимых сферах общения» [1, с.10]. Соответственно, различаются деонтическая (кодифицированная) модальность и алетическая (узуальная) модальность языковой нормы и, соответственно, деонтическая и алетическая трактовка литературного языка. Последнюю можно назвать социологической, поскольку в основу определения границ литературного языка кладутся не лингвистические характеристики языка, а социальные параметры его носителей и сфера его употребления» [1, с.26].
Вопрос о соотношении традиционной деонтической и модной алетической нормы связан в эпоху глобализации с проблемой демократизации общества в целом и речевого общения, в частности, а также с проблемой социокультурных последствий такой демократизации. Демократизация общества специфически преломляется в массовой культуре как преобладающем виде социальной практики. Как отмечает В.И. Карасик, «лингвистически релевантной характеристикой массовой культуры является гипертрофия эмоционального компонента и редукция рационального компонента в вербальных реакциях» [4, с.108]. Это происходит параллельно с движением в сторону снятия табу и проявляется в снижении всей системы стилевых регистров, в том, что сначала модным, а затем и общепринятым регистром официального общения становится нейтрально-разговорный и порой сниженно-разговорный регистр [4, с.110]. В результате такого развития речевой практики формируется феномен девербализации общества, подготовленный недостаточным развитием дискурсивной компетенции и, соответственно, дискурсивных способностей членов общества. Развитие таких способностей является одним из показателей социального прогресса и, наоборот, их затухание - свидетельством социального регресса.
Литература
1. Германова Н.Н. Лингвокультурные основания нормативной грамматической традиции: На материале грамматик английского языка XVII - начала XX веков: Автореф. дисс. ... д-ра филол. наук. - М.: МГЛУ, 2016. - 47 с.
2. Глухих А.Ю. Концепт стиля жизни в современной теоретической социологии: Автореф. ... канд. социолог. наук. - Пермь: Перм. Гос. тех. ун-т. - Режим доступа: http://www.lib.ua-ru.net/diss/cont/162136.html
3. Карасик В.И. Язык социального статуса. - М., 2002. - 233 с.
4. Карасик В.И. Языковая кристаллизация смысла. - Волгоград. 2010. - 421 с.
5. Карасик В.И. Языковой круг: Личность, концепты, дискурс. - Волгоград, 2002а. -476 с.
6. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М., 1987. - 261 с.
7. Крысин Л.П. Проблема социальной дифференциации языка в современной лингвистике // Социолингвистика вчера и сегодня: Сб. науч. тр. - М., 2008. - С.72 -89.
8. Словарь социолингвистических терминов. Отв. ред. Михальченко В.Ю. - М., 2006. -312 с.
9. Словарь языка Интернета.ги / Под ред. Кронгауза М.А. - М., 2016. - 288 с.
М.В. Хитина
ИССЛЕДОВАНИЕ СМЫСЛОВОГО ВОСПРИЯТИЯ ЗВУЧАЩИХ
ДИАЛОГОВ
В работе представлены результаты смыслового восприятия аудиторами звучащих текстов диалогов (на материале русского языка). Смысловое восприятие текста является сложной перцептивно-мыслительно-мнемической деятельностью человека. К сожалению, до сих пор не создана теория, которая раскрывает сущность данного феномена. В данном исследовании представлен эксперимент, позволяющих определить возможность восстановления исходных текстов, воспринятых в затрудненных условиях, дать оценку их смыслового восприятия
Для проведения подобных исследований на кафедре прикладной и экспериментальной лингвистики МГЛУ под руководством д-ра филол. наук, проф. Потаповой Р. К. на материале русского языка была разработана аннотированная устно-речевая база данных (УРБД) [1].
УРБД содержала более тысячи фонограмм в записи от 72 дикторов (мужчин и женщин, разного возраста, образования, социального положения и т.д.). В качестве непосредственного материала были представлены чтение и говорение (монологи, диалоги, трилогии / полилоги) на общеизвестные темы. В данной работе исследуется смысловое восприятие диалогов.
Одним из вариантов смыслового описания текстов может служить его представление с помощью модели иерархии смысловых предикатов, разработанной Н. И. Жинкиным и его школой (Т. М. Дридзе, И. А. Зимняя, В. Д. Тункель и др.). Оригинальным подходом к трактовке смысловой организации текста, влияющей на его восприятие, является исследование Т. М. Дридзе. которая рассматривает текст как иерархию коммуникативных программ. Автор разработала эмпирическую процедуру членения текста на информативно-целевые блоки с учетом значимости сообщения для предполагаемого адресата [2]. При таком подходе текст рассматривается как потенциальный предмет (мотив) деятельности реципиента, а иерархия его семантико-смысловой структуры сводится к иерархии целей и способов их достижения. Предмет говорения (сообщения) в данной структуре подчиняется цели говорения (сообщения) о предмете, т. е. коммуникативной задаче, которая порождает и организует сообщение. При такой трактовке текст определяется как некоторая система элементов разной степени сложности, комплексности и
