CC BY-NC-ND
69
УДК 316.6
Б01: 10.28995/2073-6398-2018-2-60-80
Реализация жизненных стратегий бывшими участниками молодежных субкультур
Ирина В. Солодникова
Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия, [email protected]
Аннотация. Кратко рассмотрена история возникновения интереса психологов к развитию личности на разных этапах онтогенеза. Возникновение и развитие понятия жизненной стратегии личности. На основе проведенных полуструктурированных интервью предпринят анализ особенностей жизненных стратегий участников асоциальных молодежных субкультур, являвшихся их активными членами в СССР (до 1991 года, N=42) и в России (1991-2000 гг., N=25). Показано, что субкультуры (как советского, так и постсоветского периодов) становятся полем для формирования социального капитала своих членов. Выделен феномен изменения жизненной стратегии в связи с радикальными макросоциальными преобразованиями (распад СССР, перестройка...), состоящий в «переносе» и реализации субкультурных навыков в рамках профессиональной деятельности.
Ключевые слова: жизненная стратегия, молодежная субкультура, социальный капитал, субкультурные навыки
Для цитирования: Солодникова И.В. Реализация жизненных стратегий бывшими участниками молодежных субкультур // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2018. № 2 (12). С. 60-80. Б01: 10.28995/2073-6398-2018-2-60-80
© Солодникова И.В., 2018
Life stategies implementation by ex-participants of youth subcultures
Irina V. Solodnikova
Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia, [email protected]
Abstract. The article briefly considers the emergence of phychologists' interest in personality development during different stages of life. It also considers the emergence and development of the personality life strategy concept. There is an analysis of distinctive features of life strategies used by participants of asocial youth subcultures. The research was based on semistructured interviews of youth culture participants who were active in the USSR (before 1991, N=42) and in Russia (1992-2000, N=25). It was shown that subcultures (in Soviet as well as post-Soviet) are ground for making social capital for their members. The phenomenon of changing life strategy due to radical macrosocial changes (USSR collapse, perestroika, etc.) is highlighted. The phenomenon consists of 'shifting' and applicating subcultural skills in professional life.
Keywords: life strategy, youth subculture, social capital, subcultural skills
For citation: Solodnikova IV. Life stategies implementation by ex-participants of youth subcultures. RSUH/RGGU Bulletin. "Psychology. Pedagogics. Education" Series. 2018;2(12):60-80. DOI: 10.28995/2073-6398-2018-2-60-80
Введение
Известно, что в возрастной психологии наиболее изученным этапом онтогенеза является детство. Это обстоятельство во многом связано с формированием школы как массового института образования. Классические периодизации развития личности заканчивались либо пубертатом, либо окончанием школы (З. Фрейд, Ж. Пиаже, Д.Б. Эльконин).
Внимание психологов ко всему жизненному пути личности возникло относительно недавно. Первым интерес к жизни человека в целом проявил К. Юнг, который разделил онтогенез на четыре отрезка и выделил кризис середины жизни [1]. Наиболее влиятельным ученым в этой области знания считается Э. Эриксон,
который, в отличие от возрастных психологов, разработал периодизацию всего жизненного пути личности (а не только его ранних этапов). В 1950 г. он опубликовал свою работу «Childhood and Society», в которой представил эпигенетическую концепцию развития личности, полагая, что это развитие продолжается вплоть до самых поздних этапов жизни человека. Идеи Э. Эриксона направили интерес ученых к исследованию различных аспектов взрослости и старости.
Развитие личности в течение жизни
Со временем на Западе сформировалось новое направление в науке, названное life-span development (развитие на протяжении всей жизни). Видными его представителями являются П. Балтес, Л. Липпсети, Г. Риз [2], которые рассматривают весь жизненный путь человека.
Исходной точкой рассуждений П. Балтеса и его коллег является понимание ими развития как процесса, длящегося всю жизнь. По их мнению, «изменение поведения, рассматриваемое как развитие, можно наблюдать в любой точке жизненного цикла от рождения до смерти. Это положение противоречит традиционному биологическому пониманию развития как роста. С точки зрения биологически ориентированной психологии каждый организм (человек) в процессе роста и развития достигает определенной зрелости (которую представители данной научной ориентации относят к молодости), что и является конечной точкой развития. Последующие изменения видятся соответственно как снижение различных показателей и старение» [3 p. 66]. В рамках этого направления ведутся исследования психологических, социальных, культуральных и др. аспектов проживания человеком своего жизненного пути.
В нашей стране интерес к различным этапам онтогенеза личности возник во второй половине ХХ века. Так, Б.Г. Ананьев ввел понятие «индивидуального жизненного пути человека», определяя его как «историю формирования и развития личности в определенном обществе, современника определенной эпохи, и сверстника определенного поколения» [4 с. 67]. Ученый выделил социальный, исторический и поколенческий аспекты формирования жизненного пути человека. Исследование этих аспектов жизнедеятельности личности сегодня относится к разным наукам, поэтому ее изучение становится междисциплинарной проблемой.
Более того, ситуация осложняется еще и тем, что «...наступление взрослости человека как индивида (физическая зрелость),
личности (гражданская), субъекта познания (умственная зрелость) и труда (трудоспособность) во времени не совпадает» [4 с.71], процесс взросления является гетерохронным.
Б.Г. Ананьев построил периодизацию развития личности на протяжении ее жизненного пути, опираясь на исследование психофизиологических характеристик человека и выделил присущие каждому периоду социальные достижения личности (см. табл. 1).
Так, в период детства, куда входят младенчество, раннее детство и отрочество, достижениями личности являются воспитание, обучение и развитие. В юности и молодости - обучение, образование и общение. Социальным достижением зрелости (среднего возраста) выступают профессиональное и социальное самоопределение и осуществление общественно полезной деятельности, достижение «пика» профессиональной карьеры. И наконец, в старости, куда входят пожилой, старый и престарелый (дряхлость) возрасты, социальными достижениями личности являются уход из общественно полезной и профессиональной деятельности при сохранении активности в сфере семейных отношений.
Таблица 1
Периодизация развития личности по Б.Г. Ананьеву
Периоды Социальные достижения личности
Детство (младенчество, раннее детство, отрочество) Воспитание, обучение, развитие
Юность, молодость Обучение, образование, общение
Зрелость (средний возраст) Профессиональное и социальное самоопределение; общественно полезная деятельность - «пик» карьеры
Старость (пожилой, старый и престарелый (дряхлость) возраст) Уход из общественно полезной и профессиональной деятельности при сохранении активности в сфере семьи
На (не)успешность прохождения через периоды развития влияет ряд важных «фоновых» характеристик, к которым следует отнести данные истории и этнографии, получаемые в результате сравнительного изучения социализации в разных обществах и культурах [5 с. 629].
Жизненные стратегии
Еще одним отечественным психологом, проявлявшим интерес ко всему жизненному пути личности, была К.А. Абульхано-ва-Славская, которая ввела понятие жизненной стратегии. Она полагает, что каждый человек строит свою жизнь сам. Следовательно, стратегия жизни является индивидуальным достоянием каждого человека. Жизненная стратегия имеет три основных признака [6]:
- выбор основного для человека направления, способа жизни, определение главных ее целей, этапов их достижения;
- решение противоречий жизни, реализация своих жизненных планов и целей;
- творчество, созидание ценностей своей жизни, соединение потребностей с жизнью в виде ее особых ценностей.
На рубеже веков отечественными исследователями предпринимались попытки проанализировать целый ряд смежных понятий. Одна из таких попыток [7 с. 42] может быть представлена в табличной форме (см. табл. 2).
Таблица 2
Категоризация человеческой жизни
Способы организации человеческой жизни Особенности формирования жизни
Типические аспекты организации жизненного пространства Индивидуально-биографические аспекты организации жизни (жизненный путь)
Способы ведения жизни Жизненная форма - способ организации совместной деятельности с целью удовлетворения естественных потребностей Уклад - естественно установившийся порядок и стиль жизни - особый ее характер, выражающий ее уникальность и своеобразие
Способы пространственно-временного определения жизни Жизненная позиция - способ самоопределения личности на основе ее ценностей Жизненная линия - способ изменения жизни во времени или в конкретных обстоятельствах
Способы вербального (само-)описания жизни Жизненные истории -способ получения социальной информации о содержании жизненного пути (Авто-)биография - способы ретроспективного описания субъективного опыта личности
Способы сознательного преобразования жизни Жизненные планы -способ обобщенного выражения будущего социального положения личности Жизненный сценарий - способ структурирования субъектом времени своей жизни
Жизненные стратегии - способ конструирования жизни в соответствии с установками и представлениями личности
Еще одной новацией, возникшей при осмыслении развития личности на протяжении ее жизненного пути, явилось уточнение понятия «жизненная стратегия», понимаемая как «способность к самостоятельному построению своей жизни, к осмысленному ее регулированию в соответствии с кардинальным направлением жизнедеятельности... как способ разрешения противоречий между внешними и внутренними условиями реальной жизни» [8 с. 51-52]. Близко к этому понимание ее как «динамической системы перспективных ориентаций личности и возможностей их реализации в данном социокультурном контексте ее жизни» [7 с. 59]. Так или иначе, в данной дефиниции чрезвычайно высок «удельный вес» когнитивного, рассудочного компонента (сближающего это понятие с жизненным планом). Неслучайно авторы дальше говорят о «стратегическом плане жизни» [8], а Т.Е. Резник подчеркивает, что жизненная стратегия имеет «ярко выраженный сознательный характер» [7 с. 42]. Осознанность организации своей жизни свидетельствует о высоком уровне самосознания, который может быть достигнут во взрослости.
Исходя из сказанного, представляется адекватным при изучении жизненного пути личности и/или ее развития на протяжении всей жизни использовать понятие «жизненная стратегия», под которой мы будем понимать способ конструирования жизни в соответствии с установками развивающейся личности и социальными возможностями их реализации.
Таким образом, с одной стороны, идеи зарубежных ученых (К. Юнг, Э. Эриксон, П. Балтес и др.) и советских/российских иссле-
дователей (Б.Г. Ананьев, К.А. Абульханова-Славская, Т.Е. Резник, О.А. Хасбулатова и Л.С. Егорова и др.) отличает междисциплинарный характер интереса к развитию личности в течение всей жизни. Особенно важен при изучении взрослости макросоциальный (традиционно изучаемый социологией) контекст ее течения.
Жизненные стратегии и молодежные субкультуры
В этом смысле многообещающим объектом изучения жизненных стратегий личности может стать исследование бывших участников молодежных субкультур. По мнению Т.Д. Марцинковской, «можно говорить о том, что люди выбирают ту культуру, которая по определенным причинам им близка, а в том случае, если группа людей, которая является носителем данной культуры, придерживается отличающихся от общепринятых стандартов поведения и ценностей, говорят о ее принадлежности к субкультуре, а не к культурному мэйнстриму» [9 с. 38]. Как отмечает исследователь, понятие мэйнстрима в современном многополярном обществе неоднозначно. Но в советское время в нашей стране социальная ситуация была другой и мэйнстримом была советская идеология, так или иначе присутствовавшая во всех официальных агентах социализации молодежи.
В социологической традиции изучения молодежи существует множество классификаций советских молодежных субкультур. Одна из возможных - выделение объединений просоциальной и антисоциальной направленности. Однако помимо них существовал конгломерат сообществ нейтрального характера (в терминологии социальной психологии - «асоциальные субкультуры»). Основным признаком последних было промежуточное положение между нормативным и отклоняющимся (девиантным) поведением молодежи. Определение основных признаков данных сообществ («пассивное» неприятие господствующих в доминирующей культуре ценностей, неполитизированность, эскапизм, ориентация на досуг, социализация через неодобряемые/неэффективные с точки зрения общества паттерны поведения) позволило отнести к советским асоциальным молодежным субкультурам следующие: рокеры, металлисты, панки, хиппи и байкеры. Выбор этих субкультур был обусловлен также тем, что они существуют и сегодня. В Интернете представлены сайты всех перечисленных субкультур.
Результаты исследования и обсуждение
Представители именно этих молодежных субкультур, возникших в советское время, выступили в качестве объекта исследования жизненных стратегий в исследовании А.Л. Лучинкиной [10], выполненном под руководством автора статьи. Одной из его задач было отслеживание изменений в реализации жизненных стратегий бывших членов молодежных субкультур в разных социальных контекстах. Методом полуструктурированного интервью собирались биографии бывших участников молодежных субкультур. Было проинтервьюировано 42 бывших участника молодежных субкультур советского периода (целевая нерепрезентативная выборка «советская»): средний возраст респондентов - 45 лет, из них 16 женщин. Опрашиваемые этой группы были членами молодежных субкультур до 1991 г. Кроме того, было опрошено 25 бывших участников этих же субкультур постсоветского периода (целевая нерепрезентативная выборка «постсоветская»): средний возраст респондентов - 30 лет, из них 11 женщин. Опрашиваемые были участниками субкультур в интервале от 1991 до 2000 г. Интервью проводились либо face-to-face, либо по Скайпу в 2010-2012 гг.
На основе анализа биографий бывших участников молодежных асоциальных молодежных субкультур были выделены особенности жизненных стратегий их участников, включавшихся в данные сообщества в поздний советский период (1980-1991 гг.) и в постсоветской России (1991-2000 гг.).
Первая особенность заключается в том, что они искали способ конструирования своей жизни в условиях неудовлетворенности формальными институтами социализации. Для наших респондентов советской выборки это, в первую очередь, были сложности во взаимоотношениях с родителями. В то время старшее поколение с опаской относилось к включению своих детей в субкультуры.
Родители были мной очень недовольны, особенно отец. Он считал меня непутевым и слегка больным на голову. Матушка очень переживала, что я пойду «не туда» и свяжусь не с той компанией. Я тогда очень сильно рассорился с родителями, помирился уже годы спустя (респондент 18, мужчина, 39 лет, панк).
С родителями было полное непонимание. От меня требовали отличнейшей успеваемости, и я, наверное, назло им стал «забивать» на учёбу. Мне стали неинтересны предметы, которые были в школе... школьная программа. Я читал и слушал то, что другие считали мерзостью. Я был не такой, как другие. Но понял это только тогда, когда познакомился с «металлом» (респондент 13, мужчина, 42 года, металлист).
Родители свято верили в светлое будущее, пока сами пахали изо дня в день, и мои представления о том, что жить надо здесь и сейчас не соответствовали. А я не понимал, почему кто-то может себе позволить всё, а другие должны жить в дерьме. Я не хотел строить коммунизм, не хотел работать на благо других, не видел смысла в том, что было главным для них (респондент 20, мужчина, 41 год, панк).
У респондентов постсоветской выборки также отмечены сложности во взаимоотношениях со стандартными агентами социализации до включения в субкультуру. Но при оценке взаимоотношений с родителями (положительные или неудовлетворительные) респонденты часто отмечали, что их родители сами предпочитали неформатную музыку, или были включены в одну из молодежных субкультур:
У меня мама была хиппи, и только поэтому в нашей семье не было конфликтов (респондент 53, мужчина, 32 года, панк).
Папа в юности сам с хаером ходил, битлов слушал, мама Наутилус любит, Пикник слушала (респондент 43, мужчина, 28 лет, рокер).
Относились, в принципе, все нормально. Даже родители. Единственное, что им не очень нравилось, что я одета непонятно как, поэтому я переодевалась во дворе соседнего дома (респондент 56, женщина, 35 лет, панк).
Если в СССР в числе основной предпосылки включения в субкультуру, видимо, выступал конфликт поколений, то в постсоветской России основные проблемы у потенциальных участников субкультур отмечались в сфере взаимоотношений с формальным коллективом:
...с коллективом полное непонимание, некоторые пытались и морду бить (респондент 55, мужчина, 28 лет, панк).
Таким образом, в постсоветской выборке смягчилось отношение родителей к членству их детей в субкультурных группах.
Вторая особенность жизненных стратегий бывших участников асоциальных молодежных субкультур заключается в том, что эти субкультуры являлись пространством для накопления социального капитала их участников.
По мнению А.Н. Татарко, социальный капитал - «это совокупность психологических отношений, способствующий повышению материального и психологического благополучия индивидов и групп, не нанося ущерба иным субъектам социальной системы»
[11 с. 36]. Он рассматривается автором на микро- (индивидуальном), мезо- (групповом) и макросоциальных уровнях. В данной работе социальный капитал качественно оценивается на первых двух уровнях с использованием показателей, предложенных П. Бурдье [12] и А.Н. Татарко [11].
Во-первых, индикатором накопления социального капитала на индивидуальном уровне было повышение социального статуса бывших участников асоциальных молодежных субкультур.
Согласно П. Бурдье [12], социальный капитал проявляется в положении человека в системе неравенства. Есть основания полагать, что поиск желаемого статуса, который индивид не мог получить в формальных группах, мог привести молодого человека в молодежную субкультуру. Респонденты советской выборки чаще всего отмечали, что повышение их социального статуса в субкультурном сообществе было связано с овладением ими специфическими знаниями и навыками. Широкий спектр последних мог включать в себя навыки ремонта мотоциклов; знания в области рок-, панк- и др. музыки; реализацию творческих способностей посредством участия в самостоятельном создании молодыми людьми музыкальных произведений (сочинение текстов, игра на музыкальных инструментах, вокал) и/или «ручного» изготовления субкультурной атрибутики.
Увидел ребят, одетых не так, как все. Слушали на магнитофоне другую музыку: громкую, агрессивную. Подошёл. Они были старше года на два-три. Но приняли нормально. Стал разбираться в музыке, иностранных группах, появился интерес к английскому, чтобы понимать тексты. Мечтал о гитаре, но родители наотрез отказались. Сказали, подтягивай математику, тогда посмотрим. Пробовал играть на инструментах у друзей, но как-то особо не получалось. Зато в биографиях групп я был эксперт. Кто в каком стиле, кто откуда взялся. Со мной всегда советовались, что нового послушать. Я общался в разных тусовках (респондент 13, мужчина, 42 года, металлист).
Во-вторых, на индивидуальном уровне социальный капитал рассматривается как увеличение количества социальных связей благодаря членству в субкультуре. Все респонденты как советской, так и постсоветской выборок отмечали, что приобрели много новых знакомств после включения в субкультуру. Основным местом для образования новых социальных связей, связанных с субкультурной принадлежностью, являлись места «тусовок» (различные субкультурные мероприятия - концерты, квартирники, случайно образовавшиеся места сбора, например, у кинотеатра,
магазина, памятника). Такой способ знакомств был характерен для обеих выборок.
Респонденты советской выборки отмечали, что легко устанавливались контакты на улице: «своих» узнавали по субкультурной атрибутике.
Мы были очень общительными, а знакомились. узнавали друг друга по опознавательным знакам: длинным волосам, бритым вискам, гребням, ирокезам, фенькам на шее, руках, ногах, хайратникам на голове, рок-майкам, драным потёртым джинсам, нашивкам и прочей рок-атрибутике (респондент 19, мужчина, 43 года, панк).
Представители постсоветской выборки также говорили об увеличении социальных связей благодаря членству в субкультуре:
Благодаря интересу к мототеме я приобрел по неисчислимому количеству друзей во многих городах России, однажды мототема резко изменила мою жизнь, а когда купил уже себе нормальный мотик, вступил в мотоклуб и у меня появились мото-братья (респондент 64, мужчина, 24 года, байкер).
Для меня в то время это стало основным условием для выбора друзей (респондент 49, женщина, 25 лет, металлист).
Традиция знакомства с другими неформалами на улице сохранилась и в постсоветской выборке:
Как все нормальные люди должны знакомиться - понравился человек, так подойди и поговори, а не как замкнутые уроды, живущие в большинстве (респондент 55, мужчина, 28 лет, панк).
Они сами в основном знакомились. Раньше с этим было проще. Люди носили футболки или нашивки только тех групп, которые слушали. На этой почве и завязывался типичный разговор. «Привет! Я смотрю, тебе нравится Helloween? Мне тоже. А какой альбом любимый? А парень есть?» И понеслось. (респондент 51, женщина, 33 года, металлист).
Иногда просто на улице знакомились: видишь, волосатый идет, подходишь, здороваешься - и сразу разговор завязывается. Либо подходил к компании людей, играющих на гитаре, или к нашей компании кто-то подходил (респондент 45, мужчина, 28 лет, рокер).
В-третьих, мы полагаем, что продолжительное сохранение отношений между бывшими членами асоциальных молодежных субкультур респондентов обеих выборок также является индикато-
ром социального капитала на индивидуальном уровне. Отношения сохраняются благодаря тому, что субкультурные интересы не теряют актуальности долгие годы. По мнению респондента советской выборки:
Со многими друзьями из неформальной тусовки общаюсь до сих пор. На концерты ходим иногда, но чаще просто на даче собираемся. Поём под гитару любимые песни. Друзей много. В том числе и после «неформальства» появились, и нормально все общаются. Больше всего доволен тем, что у меня такие друзья, и мы до сих пор поддерживаем друг друга, и собираемся вместе (респондент13, мужчина, 42 года, металлист).
Об этом же говорили представители постсоветской выборки:
.отношения отличные даже на расстоянии в 7000 км. Скоро как три года я переехала из Читы в Питер, но продолжаю со всеми общаться как будто и нет этих 7000 км. Поняла, что отношения с неформалами духовные в отличие от отношений с обывателями, даже если это подруги детства (респондент 47, женщина, 32 года, рокер).
Мы встречаемся на концертах, в рок-клубах. С некоторыми общаюсь в социальных сетях, так как живём в разных городах (респондент 66, женщина, 35лет, металлист).
Субкультурные интересы посредством посещения концертов предпочитаемых музыкальных групп, участия в фестивалях и/или путешествий на мотоциклах продолжают реализовываться и после выхода из конкретной субкультуры с друзьями, приобретенными в период членства.
В-четвертых, в СССР на основе субкультурных интересов формировались специфические неформальные социальные сети [11], что является индикатором накопления социального капитала на групповом уровне. В советское время они использовались для приобретения субкультурных артефактов. В СССР проблематично было достать не только специфическую («хипповую», рокерскую и т. п.) одежду, но и сами музыкальные записи. Субкультурная социальная сеть решала подобные проблемы:
Узнавал я о группах в основном среди друзей-меломанов. До 89 года я не знал лично ни одного человека, который бы называл себя панком, но многие знакомые меломаны помогали мне «доставать» записи панковских групп. Потом я «вышел» на музыкальную тусовку, среди членов которой были и панки, а в городе появилась сту-
дия звукозаписи «Автограф», в которой была любая музыка на любой вкус (респондент 21, мужчина, 39 лет, панк).
В основном, конечно, переписывалось у друзей или на студиях грамзаписи (жутко дорого по тем временам). Кассета стоила 9 рублей и столько же ее записать (респондент 11, мужчина, 41 год, металлист).
Изменения содержания субкультурных социальных сетей с появлением компьютеров отметил респондент из постсоветской выборки:
Моя коллекция CD в настоящий момент насчитывает около 500 альбомов. Занимает она целую стену. Еще целая полка журналов и книг о тяжелой музыке. А что современная молодежь? Нажал мышкой «скачать» и «вау!» - альбом у тебя в компьютере. Никакого ажиотажа, вообще никаких эмоций. Прослушал, стер с жесткого диска и забыл. Ларса Ульриха на них нет! От этой вседозволенности и вседоступнос-ти и идет умирание неформальной среды. Не за что бороться стало! Все в наличии! Не надо прилагать никаких усилий! Или мне приходилось переписывать понравившийся альбом на аудиокассету (кто из молодежи помнит, что это такое?), или месяцами ждать, когда тетя из Иркутска привезет журналы «Painkiller». Нет общей тайны, нет таинства какого-то, от обладания тем, чего нет у остальных. Даже на гитаре молодежь перестала во дворах играть. Конечно, лучше в компьютерную игру поиграть или в социальной сети посидеть (респондент 48, мужчина, 32 года, металлист).
Таким образом, с развитием компьютерных технологий изменяются задачи субкультурных социальных сетей.
В-пятых, индикатором накопления социального капитала на групповом уровне являлось оказание помощи со стороны субкультурной группы своим адептам, что, по мнению П. Бурдье [12], предоставляет возможность его конвертирования в другие ресурсы.
Чаще всего (около половины респондентов) бывшие участники советских субкультур отмечали, что получали со стороны группы помощь, связанную с субкультурными интересами.
Одна моя знакомая, купив билет на концерт Ozzy Osbourne (обожаемого музыканта), заболела в день концерта. Позвонила мне и предложила пойти на концерт, взяв ее билет, абсолютно бесплатно. Деньги отказалась взять наотрез! И сказала буквально следующее: «Наслаждайся великим Оззи, а мне передашь свои эмоции! Порадуйся, а я порадуюсь за тебя!» (респондент 16, женщина, 45 лет, металлист );
Мотоциклист никогда не проедет мимо мотоциклиста, просящего помощи на дороге (в противном случае это не мотоциклист, а так)... Мне помогали... помогал и я много раз - чаще это поломки в пути, проколы... реже ДТП. Бывало, не подрассчитает человек с бензином... бывает просто мобилка разрядилась... случаев много, всего и не вспомнить так сразу (респондент 37, мужчина, 51 год, байкер).
Достаточно часто приходилось «прикуривать» у других, т. к. у Ижа аккумулятор часто «садился», в случае необходимости и я таскал, и меня таскали на буксире (респондент 39, мужчина, 52 года, байкер).
Менялись музыкой, на ночёвку можно было остаться, если с родителями совсем туго, выпивкой угощали. много всего (респондент 13, мужчина, 42 года, металлист).
Действительно, неформалы - люди гораздо проще, поделятся последним, что у них есть. Как правило, доходы у них более скромные, чем у всех остальных. При этом они тратят последнее на концерты, диски, стилизованную одежду (кожаные куртки, брюки, футболки, с изображением любимых групп, браслеты, кольца и т. д.). И такие люди всегда придут на помощь, поделятся, поддержат морально и материально (респондент 16, женщина, 45лет, металлист).
Помощь у респондентов постсоветской выборки больше всего распространена в субкультуре байкеров:
Едем с другом на «мотиках». <...> .машина при развороте не пропустила мот, парень молодой - тока сел на мот. Второй день катается, упал и положил мот - помогли, проконсультировали, собрали толпу и не уезжали, пока не решится вопрос. Парня видели все первый раз, он был в шоке. Его подрезал ярый представитель - молодой мажорик-хачик, естественно, этих его соплеменников понабежало, вот тока когда подъехало мотиков эдак 30-40, они уже даже и не думали давить на паренька... И лишили прав неудачника-разворотчика, ибо две сплошные нельзя пересекать... (респондент 63, мужчина, 26 лет, байкер).
Респонденты постсоветской выборки часто отмечали, что получали от группы разнообразную помощь (о данной форме помощи также упоминали и опрошенные из советской выборки): деньги взаймы, помощь продуктами питания, алкоголем и оказание моральной поддержки.
В-шестых, индикатором накопления социального капитала на групповом уровне, по мнению А.Н. Татарко, является высокая степень доверия в группе. Большинство респондентов советской
выборки отметили, что доверять неформалам им было проще, чем обычным людям. Опрошенные считали, что у неформалов другие ценности, они меньше «зациклены» на материальных интересах:
У нас был свод негласных правил. Металлист металлисту брат. Никогда не сталкивался с вероломством в наших тусовках. Всегда готовы помочь, никогда никто не обманывал (респондент13, мужчина, 42 года, металлист).
«Вписки» (предоставление «крыши над головой») являются уникальным показателем доверия в субкультурной среде, которые практиковались представителями постсоветской выборки. Молодые люди могли «вписать» малознакомого неформала из другого города и рассчитывали, что такие действия не приведут к неприятным последствиям (такие ожидания, по словам респондентов, обычно оправдывались):
. до оформления в общежитии мне негде было жить. И моя подруга предложила пожить у её знакомого, который из хиппи. Он меня никогда до этого не видел, но согласился без вопросов. И оказалось, что у него в квартире часто могли оставаться люди, которых он даже лично не знал. Его самого могло не бывать дома по несколько дней. Это вопрос доверия. Друзья друзей могли переночевать там, или остаться на пару дней. В большинстве это были неформалы, причем разных направлений. Приходишь, а там всегда новые люди. Всегда доброжелательная атмосфера (респондент 44, женщина, 27 лет, рокер).
У металлистов есть чувство долга. Если ты сделал что-то хорошее мне, я обязательно тебе отплачу тем же (респондент 51, женщина, 33 года, металлист).
Таким образом, накопление социального капитала является наиболее распространенной особенностью жизненных стратегий среди респондентов как советской, так и постсоветской выборок.
Третья особенность - модификация жизненных стратегий в изменившихся макросоциальных условиях. Среди респондентов советской выборки подавляющее большинство отметило, что навыки, полученные в период членства в субкультуре и проявлявшиеся в досуговых практиках (сочинение художественных, публицистических или стихотворных текстов, игра на музыкальных инструментах, рисование, тюнинг мотоциклов), оказались невостребованными и не были реализованы в профессиональной деятельности.
Респонденты советской выборки говорили о желании профессионально заниматься музыкальным творчеством (рокеры, металлисты, панки) или путешествиями (хиппи и байкеры), но эти жизненные планы остались нереализованными:
То, чем я занимаюсь сейчас, мне практически неинтересно. Но мне надо кормить семью, и я вынужден работать. Совмещать то, что нравится с тем, что приносит деньги, не получается. Вот в этом я всегда завидовал музыкантам. Частично возмещаю это досугом и хобби (респондент 13, мужчина, 42 года, металлист).
Единичный пример успешного построения профессиональной карьеры на основе сформированных в субкультуре навыков в советской выборке можно проиллюстрировать фрагментом из интервью:
В культуре хиппи меня привлекло миролюбие, открытость новым впечатлениям, свобода для творчества. Я очень люблю природу, и наша страна. которая тогда была гораздо шире. прекрасна и разнообразна в этом смысле. Возможность путешествовать, общаться с новыми людьми - для хиппи это всё образ жизни, неотъемлемая часть.
... Да, как раз тогда родители отдали мне в полное пользование папин «Зенит-ТТЬ», и я возил его с собой всюду, куда ездил. Мне нравилось фотографировать своих друзей в разных природных условиях, их лица под впечатлением от высоты гор, или чистоты озера. Это помогало и при общении с новыми людьми - я будто сразу, через объектив, преодолевал кратковременность знакомства, и мы становились добрыми старыми друзьями.
.меня очень поддерживали друзья, они все как один утверждали, что я умею ловить момент, помогали проявлять плёнку, искать интересные места и фактуры для съёмки. То есть они вселили в меня надежду, или даже скорее уверенность, что это дело может не только приносить удовольствие мне, но и пользу, радость другим. И тогда я бросил радиотехнический техникум, и несколько раз пытался поступить в кинематографический. И мне удалось.
... Я очень счастлив. Это, что называется, моё призвание. Это даёт мне хлеб с маслом, и я никогда не жаловался на то, что ненавижу свою работу - мне кажется, даже когда были очень большие трудности в материальном плане, я ни на секунду не сомневался, что сделал правильный выбор. Сейчас я не просто занимаюсь делом своей жизни, которое позволяет мне прокормить себя и семью, помогать уже очень стареньким родителям. я вижу, что мне есть, куда ещё двигаться вперёд. Что можно развиваться практически бесконечно, главное не потерять желание (респондент 28, мужчина, 47лет, хиппи).
Представители асоциальных молодежных субкультур постсоветского периода чаще реализуют субкультурные интересы в профессиональной сфере. Например:
Через пару лет я впервые съездила на легендарную Горбушку, которая тогда была по выходным в парке у метро Багратионовская. Меня настолько эта поездка впечатлила, что я решила, во что бы это ни стало, работать здесь. Спустя несколько лет моя мечта осуществилась, и вот я работаю в торговле в музыкальной сфере (респондент 51, женщина, 33 года, металлист).
В соответствии с полученными данными более пятой части респондентов постсоветской выборки удалось осуществить профессиональный выбор на базе сформированных субкультурных навыков: занятость в специализированных магазинах, возможность продю-сирования («раскрутки») музыкальных групп через Интернет, работа фотографом, дизайнером, организация экскурсий на мотоциклах. Это стало возможным в связи с появлением новых видов профессиональной занятости.
Выводы
Подводя итоги предпринятого анализа, можно отметить, что во второй половине ХХ века формируется интерес ученых различной дисциплинарной принадлежности ко всему жизненному пути личности. За рубежом он складывается в понятийную рамку life-span development, в советской/российской традиции доминирующими становятся психологические подходы к данному явлению. Вводятся понятия индивидуального жизненного пути личности (Б.Г. Ананьев), жизненного плана (Т.Е. Резник), стратегии жизни (К.А. Абульханова-Славская, Т.Е. Резник, О.А. Хасбулатова и Л.С. Егорова).
Изучение жизненных стратегий личности - сложная исследовательская задача, попытки решения которой остаются немногочисленными. Поэтому в данном случае представляется оправданным использование качественных методов исследования. Предпринятый анализ жизненных стратегий оказался обогащен за счет сравнения результатов полуструктурированных биографических интервью бывших участников молодежных субкультур асоциального характера, являвшихся их членами в советских и постсоветских социальных условиях (см. табл. 3).
К членству в таких субкультурах приводили «сбои» в процессе социализации личности с участием формальных групп членства и родителей молодых людей. Интересно, что в советской выборке к членству в субкультуре чаще приводили неудовлетворительные отношения с родителями, а в изменившихся макросоциальных условиях (постсоветская выборка) респонденты чаще говорили о неудовлетворительных отношениях с формальной группой, в то время как у части из них родители сами принадлежали ранее к молодежным субкультурам.
Таблица 3
Особенности жизненной стратегии бывших участников (пост) советских субкультур
№ Особенность жизненной стратегии Молодежная асоциальная субкультура
советского периода постсоветского периода
1 Неудовлетворенность формальными институтами социализации Конфликт с родителями Конфликт с (учебной, производственной) группой
2 Накопление социального капитала в субкультуре Его индикаторы: 2.1. Повышение социального статуса 2.2. Увеличение количества социальных связей 2.3. Продолжительное сохранение отношений после выхода из субкультуры 2.4. Формирование неформальной социальной сети 2.5. Оказание помощи субкультурной группой 2.6. Уровень доверия в группе
3 Конвертирование субкультурных навыков в профессиональную деятельность нет есть
Была выделена общая ключевая особенность жизненных стратегий для обеих выборок: накопление социального капитала в асоциальных молодежных субкультурах. Его индикаторами являлись:
- (на микро-(индивидуальном) уровне, по А.Н. Татарко): повышение социального статуса в субкультурной группе, увеличение количества социальных связей, продолжительное сохранение отношений после выхода из субкультуры;
- на мезо-(групповом) уровне: формирование неформальной социальной сети на базе субкультуры, оказание помощи субкультурной группой своим членам и высокий уровень доверия в ней.
Примечательно, что многие бывшие участники субкультур (как в советской, так и в постсоветской выборке) спустя многие годы поддерживают дружеские отношения, сформировавшиеся во время членства в субкультуре.
В то же время была выделена изменчивость в жизненных стратегиях в двух выборках, связанная с «конвертированием» в профессиональную деятельность навыков, приобретенных в результате принадлежности к молодежной асоциальной субкультуре. При этом в «советской» выборке только один участник исследования смог применить субкультурные навыки в профессиональной сфере, а в «постсоветской» - более пятой части опрошенных. Изменения, произошедшие на рынке труда в нашей стране, позволили большему числу респондентов зарабатывать используя навыки, приобретенные в период членства в субкультуре. Таким образом, можно наблюдать изменения особенностей жизненных стратегий бывших участников субкультур в зависимости от социального контекста.
В заключение хотелось бы отметить пилотажный характер проведенного исследования и необходимость дальнейшего изучения жизненных стратегий личности.
Литература
1. Юнг К. Проблемы души нашего времени. М.: Прогресс, 1994. 336 с.
2. Балтес П.Б. Всевозрастной подход в психологии развития: исследование динамики подъемов и спадов на протяжении жизни // Психологический журнал. Т. 15. № 1. 1994. С. 60-80.
3. Baltes P.B., Reese H.W., Lipsitt L.P. Life-span developmental psychology // M.R. Rosenzweig, L.W. Porter (Eds.) Annual review of psychology. PaloAlto, CA: Annuals reviews, 1980.
4. Ананьев Б. Г. Избранные психологические труды: В 2 т. / Акад. пед. наук СССР. М.: Педагогика, 1980. Т. 1. 230 с.; Т. 2. 287 с.
5. Философский энциклопедический словарь / Сост.: Л.Ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. М.: Сов. энциклопедия, 1983. 840 с.
6. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991. 299 с.
7. Резник Т.Е. Человек и его судьба // Личность. Культура. Общество. 2000. Т. 2. Вып. 2 (3). С. 40-59.
8. Хасбулатова О.А., Егорова Л.С. Социальное самочувствие женщин и мужчин в средних городах России // Социологические исследования. 2002. № 11. С. 48-55.
9. Марцинковская Т.Д. Психология субкультуры // Современная социальная психология: теоретические подходы и прикладные исследования. 2011. № 4 (13). С. 37-49.
10. Солодникова И.В., Лучинкина А.Л. Изменение жизненных траекторий бывших участников асоциальных молодежных субкультур в советском и постсоветском обществе // Обучение и развитие: современная теория и практика: Материалы XVI Междунар. чтений памяти Л.С. Выготского. Москва, 16-20 ноября 2015 г. / Под ред. В.Т. Кудрявцева: В 2 ч. Ч. 2. М.: Левъ, 2015. С. 52-56.
11. Татарко А.Н. Социальный капитал как объект психологического исследования. М.: МАКС Пресс, 2011. 173 с.
12. Бурдье П. Формы капитала // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. М.: РОССПЭН, 2004. 680 с.
References
1. Yung K. Problems of the Soul in the Modern Times. Moscow: Progress Publ.; 1994. 336 p. (in Russ.)
2. Baltes PB. All-age Approach to Developmental Psychology. A Research of Ups and Downs Dynamics throughout the Lifetime. Psikhologicheskii zhurnal. 1994;15(1):60-80. (In Russ.)
3. Baltes PB., Reese HW., Lipsitt LP. Life-span Developmental Psychology. MR. Rosenzweig, LW. Porter (Eds.). Annual review of psychology. Palo Alto, CA: Annuals reviews, 1980.
4. Anan'ev BG. Selected Works on Psychology: In 2 vol. Moscow: Pedagogika Publ.; 1980. Vol. I - 230 p.; Vol. II - 287 p. (in Russ.)
5. Encyclopedia on Philosophy. Compiled by LF. Ilichev, PN. Fedoseev, SM. Kovalev, VG. Panov. Moscow: Sov. Entsiklopediya Publ.; 1983. 840 p. (In Russ.)
6. Abulhanova-Slavskaya KA. Life Strategy. Moscow: Misl' Publ.; 1991. 299 p. (In Russ.)
7. Reznik T.E. Man and His Destiny. Lichnost. Kultura. Obschestvo. 2000;2(3):40-59. (In Russ.)
8. Hasbulatova OA., Egorova LS. Social Well-being of Men and Women in Medium-sized Town in Russia. Sotsiologicheskie issledovaniya. 2002;11:48-55. (In Russ.)
9. Martsinkovskaya TD. Psychology of Subculture. Sovremennaya social'naya psihologiya: teoreticheskie podhodi i prikladnye issledovaniya. 2011;4(13):37-49. (In Russ.)
10. Solodnikova IV., Luchinkina AL. Retargeting Life Trajectories of Ex-Participants of Asocial Youth Subcultures in Soviet and Post-Soviet Society. Training and development: current theory and practice. Proceedings of the VI Intern. readings in memory of L.S. Vygotsky. VT. Kudryavtsev (ed.). In 2 parts. Part 2. Moscow: Lev' Publ.; 2015. P. 52-6. (In Russ.)
11. Tatarko AN. Social Capital as the Psychological Research Target. Moscow: MAKS Press; 2011. 173 p. (In Russ.)
12. Bourdieu P. Forms of Capital. Western economic sociology. A reader of modern classics. M.: ROSSPEN Publ.; 2004. 680 p. (In Russ.)
Информация об авторе
Солодникова Ирина В., доктор социологических наук, доцент, Российский государственный гуманитарный университет, Москва, Россия; 125993, Россия, Москва, Миусская пл., д. 6; [email protected]
Information about the author
Irina V. Solodnikova, Dr. in Sociology, associate professor, Russian State University for the Humanities, Moscow, Russia; bld. 6, Miusskaya sq., Moscow, Russia, 125993; [email protected]
