CC BY
79
УДК 94(470) (930.85)
Титоренко Марина Федоровна
доктор исторических наук, профессор, заведующая кафедрой социально-гуманитарных наук Кубанского института международного предпринимательства и менеджмента [email protected]
РЕАЛИЗАЦИЯ РОССИЙСКОЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ НА КУБАНИ И В ЧЕРНОМОРЬЕ В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX в.
Статья посвящена становлению домашнего, духовного и светского образования, особенностям образовательной системы на Кубани и в Черноморье, влиянию церковноприходских школ на нравственность молодёжи.
Ключевые слова: казаки, духовность, образование, школа, программа, реформа, православная церковь.
Важнейшей сферой социальной жизни общества является образование. В любом государстве оно выступает связующим звеном, которое соединяет человечество с его социальным опытом и служит главным фактором самоидентификации. Воспитание и образование были и остаются главными источниками воспроизводства и повышения интеллектуального, духовного и культурного потенциала общества, основополагающими факторами экономического и социального прогресса, они призваны расширять возможности уровня развития, становления личности и реализации накопленных возможностей.
В прошлом российской образовательной системы заложено немало рационального, тщательный анализ которого поможет лучше понять и оценить имеющийся опыт, поможет решить задачи, поставленные перед образованием современностью, кроме того, зная истоки, легче предвидеть пути развития в будущем. Значительный интерес в этом плане представляет первая четверть XIX в., когда шел интенсивный поиск форм и методов решения образовательных проблем.
24 января 1803 г. Александр I подписал указ об открытии учебных заведений, в нем говорилось: «Мы удостоверены, что все наши верноподданные примут деятельное участие в сих заведениях для пользы общего и каждого учреждаемых, и тем самым будут споспешествовать нашим попечениям о сем предмете, то-лико важном и толико сердцу нашему любезном...» [1]. Система образования имела свои особенности на Кубани и в Черноморье - у черноморских и линейных казаков, горцев и пришлого населения. Учитель в этих краях «во
Titorenko Marina Fedorovna
Doctor of History, Professor, Head of the Department of Social and Humanitarian Sciences of the Kuban Institute of International Business and Management luchshiitou r911@yandex. ru
REALISATION OF RUSSIAN EDUCATIONAL POLICY IN THE TERRITORY OF KUBAN
AND THE BLACK SEA REGION IN THE FIRST QUARTER OF THE 19th CENTURY
The article considers the formation of home, spiritual and secular education, the peculiarities of the educational system in the territory of Kuban and the Black Sea region as well as the influence of the parish schools on the morals of youth.
Key words: Cossacks, spirituality, education, school, program, reform, the Orthodox Church.
многом отличался от учителя средней полосы России. Условия его жизни, общественное положение, стремления, воззрения на жизнь и нравы были иными в силу того, что иным был «дух народа, колыбель которого ему приходилось лелеять» [2, с. 3].
На исследуемой территории в те годы функционировали народные, частные, церковно-приходские, войсковые, конфессиональные, горские, инородческие учебные заведения, нацеленные на трансляцию знаний, социально значимых для населения полиэтничного региона. Широкое распространение получили ланкастерские школы (школы взаимного обучения), в которых обучали грамоте солдат.
Образование в значительной степени отражало традиционные народные представления о грамоте. Например, у черноморских казаков учились в школе все, кто хотел и о ком заботились старшие. Посредниками этой преемственности являлись лица духовного сословия, местные грамотеи и писари. «Мастера грамоты» по договоренности с отцом или родственниками ребенка обучали у себя дома или в семье ученика. «Учили по азбуке, часослову, псалтыри, использовали произведения устного народного творчества» [3, с. 119]. На Линии было «много хороших офицеров, но она была бедна офицерами, сведущими в письмоводстве». По образному выражению И.Д. Попко, образование в Черноморье в значительной степени лежало «через школу приходского дьяка и через писарню земского по-бытья, где робкое детское перо погружалось в обломок бутылки, заменявшей чернильницу. От цветущей долины первых игр детства до чернильной вершины войскового Парнаса
считалось три поприща: грамматика, часосло-вец и псалтырь» [4, с. 96].
Широкое распространение получало «частное учение» (домашнее образование). Домашними учителями большей частью были представители «просвещенного меньшинства»: дворяне, чиновники, имущие горожане, преподаватели высших учебных заведений, студенты университетов и духовных академий, выпускники гимназий и пансионов. Нередко учительствовали писари, солдаты, «люди, по оценке современников, в педагогическом отношении никуда не годные и подчас вредные в воспитательном отношении» [5]. Образование носило характер «индивидуальный, приноровленный к личности учащегося», четко установленных программ и педагогических требований не было.
Качество образования было низким. Чтобы улучшить ситуацию, для лиц, занимавшихся домашним обучением, был введен определенный образовательный ценз. Звание домашнего учителя можно было получить после сдачи экзаменов «специальному Комитету из профессоров по испытуемым предметам». Без испытаний обучать на дому могли вышедшие в отставку штатные учителя, имевшие не менее трех лет стажа преподавания в гимназиях и равных им учебных заведениях. Гражданские чиновники и отставные военные, претендующие на звание домашнего учителя, предоставляли выданные им при отставке аттестаты. От лиц податного сословия, изъявивших желание сдать экзамен для получения звания домашнего учителя, требовался «увольнительный вид от общества».
Испытуемые на русском или на одном из иностранных языков писали «краткое рассуждение по главному предмету испытания». В присутствии экзаменаторов читали пробную лекцию по одному из разделов избранной им науки. При успешной сдаче экзаменов им выдавались свидетельства, с этого времени они считались состоящими на действительной службе в министерстве народного просвещения, пользовались книгами и пособиями, одобренными государственной системой образования. По желанию родителей разрешалось пользоваться иной литературой, но обязательно разрешенной цензурой и не имевшей «вредного влияния на нравственность, народное чувство и вообще на образ мысли воспитываемого юношества».
При открытии в г. Екатеринодаре (1803 г.) первой войсковой школы наказной атаман Кубанского казачьего войска Бурсак, не очень доверяя «местным грамотеям», выписал из Московского университета студента Иванченко и гимназиста Полякова. Через год на базе школы было открыто войсковое училище. Его смотрителем стал протоиерей К.В. Россинский, который, по оценке современников, прославился как
«самый деятельный поборник просвещения в Черномории».
Подбор учебного персонала, оборудования, помещений и организацию учебного дела казаки повели на собственные средства. Находясь под покровительством войска, это учебное учреждение имело свою собственную библиотеку, состоявшую из 155 книг и 10 томов Древней истории, что по тем временам считалось солидным учебным фондом.
Отметим, что для укрепления дворянского сословия армейскими чинами в те годы согласно Указу Военной коллегии и Военного министерства «О предоставлении Черноморского войска к производству в хорунжие грамоте умеющих» жаловали лишь богатых, грамотных и преданных царскому правительству старшин. При всех «доблестях и достоинствах» неграмотные казаки не могли получить офицерского чина. Для получения офицерского чина следовало сдать экзамены. Командир полка предлагал экзаменующемуся для чтения печатную книгу, затем четким почерком написанную рукопись. Если «держащий испытание мог читать оную понятно и без замедления, то почитался в чтении твердым» [6, с. 138]. По чистописанию требовалось переписать около страницы из книги или рукописи без грубых ошибок, по письмоводству - ясно и правильно излагать на письме свои мысли. Знание счетоводства заключалось в том, чтобы некоторую сумму и некоторое количество провианта записать в приход, затем якобы изъять и записать в расход. Армейские чины сдавали экзамены по выправке, ружейным приемам, стрельбе в цель, ротному, батальонному и стрелковому учениям, гарнизонной службе [7]. Такой подход к образованию способствовал развитию сети полковых школ, каждый казачий полк имел свою школу, находившуюся при полковом управлении [8, с. 254].
Реформа народного образования послужила своеобразным толчком к открытию образовательных учреждений. Различные общества изъявляли желание способствовать распространению просвещения и содержать учебные заведения за свой счет. В содержании учебных заведений принимали участие войско, приходы, частные лица и в очень малой мере казна. Большинство должностных лиц были заинтересованы в развитии образования, что ускоряло его развитие. В 1805 г. на развитие образования 117 чел. пожертвовали 4 376 р. [9]. В число меценатов вошли в основном казачьи офицеры. Особо следует отметить смотрителя Екатеринодарского войскового училища К.В. Россинского, который отказался от 300 р. жалования в пользу бедных учеников, хотя был человеком небогатым, не имел даже собственного жилья.
На Юге России при Харьковском университете в 1811 г. был открыт педагогический институт, где получали образование и лучшие педагоги Черноморья. К этому времени на указанной территории уже действовало 10 приходских школ и войсковое училище, что значительно превышало количество учебных заведений того периода в Центральной России. Подготовка учителей сводилась к знакомству «с педагогическими и дидактическими правилами», посещению учебных занятий опытных преподавателей, чтению пробных лекций и проведению показательных уроков.
В 1818 г. войсковая канцелярия приняла постановление об устройстве в г. Екатерино-даре гимназии. Начался сбор пожертвований, в феврале уже было собрано 23 332 р. 80 к. «Есаул Бондаревский пожертвовал в пользу гимназии дом, стоющий 4000 руб., и наличными деньгами 1555 руб. Министр финансов ассигновал на Черноморскую гимназию штатную сумму в 5 800 руб. Гимназия была открыта 1 октября 1819 г.» [10, с. 752-753]. Директором гимназии назначили войскового протоиерея К.В. Россинского.
В основе профессионального образования первой четверти XIX в. лежало обучение основам наук. Систематизированных педагогических знаний программой не предусматривалось. Ученые степени присваивались в университетах. Сначала были установлены следующие звания: «кандидат» - «магистр» - «доктор наук». В 1819 г. к ним добавилось звание «действительный студент», которого удостаивались лица, прошедшие полный университетский курс и получившие «надлежащий аттестат». Студенты, желающие работать учителями в городских училищах, имели право за счет казны оставаться еще на один год при училище для подготовки к поступлению в учительский институт.
Приоритет в сфере образования отдавался духовным учебным заведениям. Через преподавание Закона Божьего предполагалось не только осуществлять религиозно-
нравственное влияние на подрастающее поколение, но и вести воспитательную работу. В 1819 г. в российских университетах были учреждены кафедры богопознания и христианского учения, введены курсы богословия. В Черномо-рье «каждый церковный приход или два прихода вместе, судя по числу прихожан и отдалению их от жительств, имели, по крайней мере, одно приходское училище», подчинялись священнику и одному из почетных жителей. С разрешения епархиального архиерея в училища принимались дети «инославного или иноверного исповедания», дети раскольников и сектантов. Святейший синод следил за тем, чтобы они не оказывали дурного воздействия на прихожан.
Курс обучения длился от 3 до 5 лет. Среди образовательных предметов предпочтение отдавалось Закону Божьему. Главное внимание обращалось на осмысление и толкование молитв, главнейших церковных песнопений и событий из Священной истории. «Законоучители... с особою настойчивостью старались раскрывать детям положительное учение православной церкви» [11, с. 17]. Уроки, переводные и выпускные экзамены во всех учебных заведениях начинались с чтения молитв. Священнослужители учили «не развивать чревоугодие, укреплять мускулы, больше трудиться», обращали внимание на «развитие ума, воли и сердца, воспитание совести». Через служителей культа познавали «государеву политику», нравственность, учились бороться с дурными помыслами, уважать власть, отвечать за свои поступки, анализировать собственное поведение, делать выбор между добром и злом [12].
В двухклассных церковно-приходских школах изучение истории начинали с истории населенного пункта, где живут учащиеся. На уроках географии делали обзор местного края - рек, озер, лесов, гор, от местного материала постепенно переходили к уезду, области, губернии, другим странам. На уроках рукоделия девочки вязали чулки, шерстяные фуфайки, детские шапочки, кроили и шили белье, платья, бешметы [13]. Лица, окончившие церковноприходские школы, имели «право на учительство в начальных школах» и поступление в гимназии. Особенностью церковно-приходских училищ в Черноморье было то, что специально для них не разрабатывались уставы, не устанавливались разряды и отделения. На Линии, не окончив покорения Западного Кавказа, правительство не имело возможности обратить внимание на образование в той степени, как в Чер-номорье [1 4, с. 49].
Наряду с церковно-приходскими школами в первой четверти XIX в. происходило становление светской образовательной системы, вводилась классно-урочная система, обучение велось по единым планам, появилась преемственность в обучении между школами разных ступеней. Ведущими образовательными центрами становились уездные училища и гимназии. При них открывались дополнительные курсы по судопроизводству, торговле, бухгалтерии, механике, рисованию, ремеслам, архитектуре, сельскому хозяйству и садоводству.
В гимназиях и прогимназиях изучали «изящные науки», латинский, французский, греческий, немецкий языки, логику, «основания чистой математики», механику, гидравлику и иные разделы физики, сокращенную естественную историю, географию, историю политической экономии и коммерции, граждан-
Bl
ские обязанности и сочинения, «служащие к образованию сердца и подающие чистое понятие о Законе Божьем». Они содержались за счет приказов общественного призрения, с достаточным дополнением из казны, если потребуется. В губернских городах гимназии и прогимназии находились в непосредственном ведении и управлении губернского директора училищ. «Науки высшей степени, нужные во всем пространстве, для всех знаний и разных родов государственной службы» преподавали в университетах. Способы и предметы преподавания определялись общим собранием профессоров и представлялись на усмотрение попечителю. Профессоров богословия утверждал Святейший синод. Большинством
голосов от нескольких факультетов университета на определенное время избирался старейшина (деканус). Старейшины всех отделений, общее университетское собрание и Главное правление училищ избирали председателя правления - ректора [15].
В целом становление и развитие образования отражало общие направления образовательной политики Российской империи, но имело свою специфику. Новые школы открывались в основном на средства войсковой казны и станичных обществ. Православная церковь в известной степени определяла нравственный и культурный потенциал каждого человека и общества в целом.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
1. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 250. Оп. 2. Д. 74. Л. 8.
2. Кубанская школа. 1914. № 1.
3. История педагогики / под ред. М.Ф. Шабаевой. М., 1981.
4. Попко ИД Черноморские казаки в их гражданском и военном быту. СПб., 1858.
5. Кубанские областные ведомости (КОВ). 1878. № 49.
6. Ракович Д.В. Тенгинский полк на Кавказе. Тифлис, 1900.
7. ГАКК. Ф. 670. Оп. 2. Д. 22. Л. 226, 227.
8. Куракеева М.Ф. Верхнекубанские казаки: быт, культура, традиции. Черкесск, 1999.
9. ГАКК. Ф. 1547. Оп. 1. Д. 105. Л. 37.
10. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Екатеринодар, 1913. Т. 2.
11. Отчет о состоянии школ церковно-приходских и грамоты Ставропольской епархии за 1903/1904 учебный год. Ставрополь, 1905.
12. ГАКК. Ф. 677. Оп. 1. Д. 29. Л. 12.
13. КОВ. 1877. № 26.
14. Кржижановская П.Н. Отчет постепенного развития современного состояния Екатеринодарской городской гимназии за десятилетний период ее существования. Екатеринодар, 1899.
15. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 74. Л. 64.
