CC BY
75
можно было отправлять письма [10].
Общественное мнение оказалось на стороне ссыльного декабриста А.Ф.Бриггена, который добился пересмотра дела М.Власова. Представители местной власти, а также III Отделение, видимо, опасаясь влияния А.Ф.Бриггена на местное население, решило изолировать его [11].
H.И.Лорер в своих «Записках декабриста» дает характеристику местным чиновникам, моральной пользе своего пребывания в городе и влияния на поведения чиновников [12].
Уездное училище являлось единственным очагом просвещения в городе, поэтому деятельность декабристов косвенно была направлена именно на него. Им запрещено было заниматься образовательной деятельностью и поэтому декабристы сближались с училищем в связи с дарением книг, пожертвования денежных средств. Декабристы в других провинциальных городах находили способы обходить запреты и давали частные уроки. Однако в Кургане декабристы не занимались непосредственно педагогической деятельностью. Декабристы были в числе тех людей, которые оказывали различную помощь уездному училищу. Например, М.М.Нарышкин был в числе первых декабристов, пожертвовав в дар училищу книги на сумму 299 руб. 75 коп. А.Ф.Бригген пожертвовал книги на сумму 125 руб. 42 коп., а затем 113 руб. [6]. П.Н.Свистунов подарил уездному училищу книги и атласы на 70 руб. Эти пожертвования были очень ценными для уездного училища, так как содержали передовые взгляды и идеи, которые так редко можно было встретить в библиотеках провинциальных городов.
Основанная И.Д.Якушкиным в Ялуторовске школа отличалась передовыми методами обучениями. И курганские декабристы оказали помощь смотрителю Курганского уездного училища Т.К.Каренгину в посещении этой школы. Перенимая передовой педагогический опыт он впоследствии добился преобразования уездного училища в двухклассовое [4]. С 1844 года для библиотеки стали выписываться журналы [13].
Таким образом, влияние декабристов на развитие просвещения в Кургане в первой половине XIX века было значительным. Хотя после отъезда декабристов жизнь в городе немного стихла, однако развитие просвещения находилось на более высоком уровне. Этому способствовало передача в дар уездному училищу книг и журналов. Да и сами декабристы являлись представителями передовых взглядов и вызывали немалый интерес, как у представителей местной власти, интеллигенции, так и местных жителей.
The article is devoted to integrated analysis of the influence of «kurgan» Decembrists on the enlightenment in Zauralye in the first half of the 19th century. The research task of the author is the attempt to evaluate the impact of each exiled Decembrist to enlightenment of Kurgan. The main attention in the article is paid to relations between exiled «kurgan» Decembrists and local population as representatives of intelligentsia and municipal administration. Keywords: the Decembrist, exile, settlement, enlightenment, culture
Список литературы
I. Одиссея недавних дней. Сочинения А.Розена. М., Типография И.Г.Чуксина, Большая Дмитровка, соб. домъ, 1899. - 204 с. С. 159-174
2. Записки декабриста Н.И.Лорера / под ред. М.Н.Покровского. Государственное социально-экономическое изд-во. М, 1931. - 448с. [стр. 168-177] [об. 172].
3. Свободин А. Первая колония декабристов в Кургане // На земле курганской: Литературно-художественный сборник. 1956. № 4. С. 273-286
4. Декабристы в Кургане: материал в помощь лектору. Курган, 1973. 34 с.
5. Рощевский П. И. Декабристы в тобольском изгнании. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1975. 167 с.
6. ГАКО, Ф № Р-1747 Оп.1 Д.47 Л. 66-81
7. ГАКО, Ф № Р-1747 Оп. 1 Д. 58 об. 173
8. Васильева А. М. Курганское общество и декабристы // Материалы III-й межрегиональной научно-практической конференции "Зыряновские чтения". Курган. 2005. С. 5-8
9. Панькова Е. Э. Крестники и кумовья курганских декабристов. // Материалы III-й межрегиональной научно-практической конференции "Зыряновские чтения". Курган. 2005. С. 45-48
10. ГАКО, Ф № Р-1747 Оп.1 Д.47 Л. 137-144 об. 143-144
11. ГАКО, Ф № Р-1747 Оп. 1 Д. 58 об. 186-188
12. Мемуары декабристов/ Сост., вступ. ст. и ком. А.С.Немзера. - М.: Правда, 1988. 576с. С.439, 443
13. История Курганской области. - Курган, 1998. - Т.3.- С. 420
Об авторе
Тетюева О.В. - преподаватель Курганского института железнодорожного транспорта - филиал «Уральского государственного университета путей сообщения» в г. Кургане, tetyeva_1009@mail.ru
УДК 332.021.8+908
РЕАЛИЗАЦИЯ ПОЛОЖЕНИЙ ГУБЕРНСКОЙ РЕФОРМЫ 1775 ГОДА В РЯЗАНСКОЙ ПРОВИНЦИИ
К.В. Тимченко
При изучении системы местного самоуправления большой интерес представляют реформы во второй половине XVIII столетия, связанные с эпохой правления Екатерины Великой. Данная статья посвящена созданию Рязанской губернии в 1775-1778 годах. Главной задачей является освещение процесса сбора материала и подготовки к официальному объявлению о создании губернии. Во многом быстрые результаты и достигнутые итоги связаны с активной деятельностью М.Н. Кречетникова, назначенном Екатериной Великой для контроля над проведением положений реформы в рязанских землях.
Ключевые слова: Губернская реформа, Екатерина Великая, М.Н. Кречетников, Рязанская губерния, Рязань, Рязанское наместничество, Учреждения 1775г.
Российская императрица Екатерина II в период своего правления была увлечена идеями просвещенного абсолютизма и внесла неоценимый вклад в развитие и укрепление государства. Эпоха её правления, вторая половина XVIII века, выделяется историками как отдельный этап в развитии империи, так как именно Екатериной II был проведён курс реформ в социально-политической жизни России, направленный на её модернизацию и укрепивший государственную власть в стране. Такая законодательная деятельность императрицы отвечала духу времени, новым европейским веяниям и идеям, которые принесла с собой в XVIII веке эпоха Просвещения.
При изучении проведенных тогда преобразований очень важно знать не только общие направления и тенденции, распространившиеся на всю территорию Российской империи, но и на отдельных территориях, поскольку только на местном уровне можно действительно представить, как именно происходили на практике предложенные Екатериной реформы, с какими трудностями столкнулась их реализация и, что самое важное, насколько успешными были. В данной работе в качестве примера для изучения выбрана Рязанская губерния, как раз и созданная в ходе реформ в 1778 году.
Манифест седьмого ноября 1775 года, которым сопровождалось обнародование «Учреждение о губерниях», вскрывал следующие недочеты существовавшего ранее областного управления: Губернии к этому времени представляли собой очень обширные и неудобные для управления административные единицы. Кроме того, они чувствовали постоянный недостаток, качественный и количественный, как местных управленческих структур и учреждений, так и отсутствие нужного числа губернских чиновников. «В России, со времени учреждения министерств, власть подведомственных оным правительственных мест и лиц в губерниях постепенно стеснялись, и ныне, по неудовлетворительному в оной в разных степенях управления распределению, существует столь великое притечение дел в столицу, движение оных производится столь медленно, и для всех классов народа столь обременительно, что недостаток сей составляет одну из тяжких язв»[ Шипов С. О государственном устройстве в России. М. 1870, С. 15.]. В существовавшем тогда управлении отсутствовало начало разделения властей и, часто необоснованно, совмещалась деятельность разных ведомств и даже ветвей власти. Так, к примеру, один орган мог осуществлять властные полномочия сразу и в области денег, и в сфере исполнительной власти, и в качестве уголовного и гражданского суда[Валишевский К. Роман императрицы. М. 2007, С. 268.].
На устранение таких основных недостатков и было рассчитано новое административно-территориальное деление России и вновь учреждавшиеся губернские органы. Прежде губернии делились на провинции, а провинции - на уезды, но теперь губернии должны были делиться прямо на уезды. «Когда провинция обширна, то встречается необходимость учредить отделения власти правительственной, разделить провинции на округи и поставить в оные помощников провинциального правителя для исполнения его распоряжений»^ Шипов С. О государственном устройстве в России. М. 1870, С. 16.].
Прежде областное деление производилось случайно, почему и выходило так, что, например, Московская губерния имела два миллиона двести тридцать тысяч жителей, а в Архангельской было только четыреста тридцать восемь тысяч, в то время как численный штат администрации был приблизительно одинаков и в той, и в другой[Павленко Н.И. Екатерина Великая. М. 2006, С. 179.]. Границы прежних губерний и областей устанавливались частью по географическим, частью по историческим признакам, или условиям, но в основание губернского деления у Екатерины принято было исключительно количество населения.
Императрица ввела исключительно новое, не встречавшееся прежде в России областное управление. Вместо двадцати, по сведениям Еремян В. В. и Ключевского В. О.[ Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. М. 2005, С. 629.] - двадцать три, по сведениям Павленко Н. И[Павленко Н.И. Екатерина Великая. М. 2006, С. 181.], широких и растянутых географически губерний, на которые к тому времени была разделена страна, территория делилась на пятьдесят существенно меньших по размеру. В базу такого нового губернского деления было положено количество проживающего на определённой местности населения. Поэтому новейшие губернии представляли собой территориальные округа с населением от трехсот до четырехсот тысяч жителей, числом, специально установленным Екатериной как наиболее подходящим к управлению. Губернии, в свою очередь, разделялись на более маленькие единицы - уезды с населением от двадцати до тридцати тысяч человек. Провинция исчезала.
Подобный критерий деления местности, конечно, все же имел определенные недочеты. При делении по количеству населения не учитывались особенности экономики региона, тяготение местного населения к издавна сложившимся торго-во-фабричным и административным центрам, игнорировался государственный и национальный состав населения, из-за чего разрушались старые, хорошо сложившиеся торговые и административные связи, взамен которых заново устанавливались новые, к которым еще требовалось привыкнуть.
Степень унификации и единообразия устройства по новому территориальному делению была так высока, что губернии не отражали национальную, историческую специфику каждой территории, в особенности тех, которые оказались аннексированы Россией. Так, Литва стала Виленской, а Крым - Таврической губернией.
В данной статье в качестве примера формирования новой территориальной единицы в Российской империи предлагаю рассмотреть Рязанскую губернию, официально открытой одной из первых после обнародования манифеста 1775 года.
Правительственный указ от 28 февраля 1778 года предусматривал учреждение Переяславль-Рязанской губернии, которую следовало «правящему Калужского и Тульского наместника генерал-поручику Кречетникову... не упуская времени объехать и... на одиннадцать уездов, на месте удобность их освидетельствовать, и как о сем, так и какие вновь города для приписа-ния к ним уездов назначить нужно будет нам самолично представить»[Рязанская энциклопедия. Т.1. Рязань. 2000, С. 95.].
Рязанская провинция, основа будущей екатерининской губернии, была создана 29 мая 1719 года по указу Петра Первого «Об устройстве губерний и об определении в оных правителей», согласно которому губернии были расписаны на провинции. В Московской губернии выделили Переславль-Рязанскую провинцию, административным центром которой стал Переславль-Рязанский. В нее вошли четыре уезда: Переславль-Рязанский, Зарайский, Михайловский и Пронский, а так же три заштатных города: Сапожок, Печерники и Гремячий[Агарев А.Ф., Курышкин В.П. Рязанский край в составе Российской империи (XVIII век) Рязань, 2011. С. 8.].
Границы губерний проводились в строго определенном порядке и только при наличии определенного числа жителей, городов и поселков в этих рамках. С не меньшей точностью определялось уже территориальное деление внутри самой губернии, на уезды. Необходимо было, чтобы в центре каждого находился уездный город, а в центре губернии располагался губернский город, в котором и должен был быть сосредоточен весь аппарат управления.
Для подробного сбора данных обо всем проживающем населении и его основных занятиях потребовалось составить списки по материалам имевшихся в наличии архивов и ревизских сказок, а так же данным переписи и сведениях из Коллегий.
При этом учитывались не только данные о количестве населения, но и об основных его занятиях, ежегодно потребляемой и производимой продукции в пределах создаваемой Рязанской губернии. «Ее императорское величество постановило заблаговременно учредить на новом основании Переяславль-рязанскую губернию, во всемилостивившее повелеть мне обозреть, и составления ее воеводств по благоустроению в потребных частях всеподданнейше донести дав знать о сем в Переславль Рязанской провинциальной канцелярии»[ Государственный архив Рязанской обрасти (далее ГАРО). Ф.3. Оп.1. Д.3б. Л.3 оборот.].
Для подобного как раз и были необходимы такие люди, как присланный в Рязань генерал-поручик Кречетников, назначенный ответственным за проведение пунктов манифеста 1775 года в жизнь в Рязанской провинции, сразу же занявшийся сбором материалов для определения границ будущих административных единиц.
«Рекомендую по прибытию моему с точностью и исправностью подготовить следующие ведомости: первою опись в Переславль Рязанском и приписных по оному городах дворов и по последней ревизионной сказке разузнать порознь дворовых, экономических отходнических, ямщиков и разночинских душ. Вторую доложить опись всей Канцелярии и на налог именного рода от ладного и неладного собирается в год доходу. Третью опись состоявшие в оных на местах каменных и деревянных строений и тамошних частных домов, так же монастырей церквей и их в городах, так же в уездах какие есть фабрики или заводы и литейных домов. Четвертую опись школ и опись архивам с наблюдаемого хронологического порядка. Пятую опись содержащихся колодников с показанием с какого времени и по какой срок содержаться. Шестую опись наличной денежной казны. Седьмую опись состоящих недоимков с показанием зачем оные невзысканны. Восьмую опись ежегодно поставляемых и в наличии находящегося соли и вина»[ ГАРО. Ф.3. Оп.1. Д.3б. Л.3 оборот.].
Естественно, такое математически точное деление на практике не могло соответствовать тому, что уже было. Поэтому для более подходящего к отмеченному в указах выравнивания, необходимо было полностью поднять все записи и сведения о территории и проживающем на ней населении. Примером подобной проводимой работы может служить «Расписание, сколько в котором городе с уездом прежде было душ так же и по нынешнему разделению уездов по способности от которого уезда отделяются и к которому причисляются»[ Российский Государственный Исторический Архив (далее РГИА). Ф. 1341, Оп. 1, Д. 491. Л.5.]. В качестве примера приводятся пункты о двух уездах в новой создаваемой губернии:
«В рязанском уезде с городом было 39268 душ из оного числа отошло к касимовскому уезду 5271 душа и михайловскому 2209 душ, всего отошло из рязанского уезда 7480 душ затем осталось в рязанском уезде 31788 душ в дополнение к оставшемуся числу душ причислено из спаского 20010, из егорьевского уездов 12593 души всего по нынешнему поделению будет в рязанском уезде 64391 душа.
В зарайском уезде с городом было 31536 душ, из оного отошло душ к михайловскому уезду 2853 души, затем осталось в зарайском уезде 28683 души и оному в дополнение из егорьевского уезда 26418 душ всего в зарайском уезде будет 55101 душа.»[ РГИА. Ф. 1341, Оп. 1, Д. 491. Л.5].
В основном такие подсчеты населения основывались не на новой переписи населения, а на уже имевшихся ревизских сказках, последняя перепись по которым была подготовлена совсем недавно. Из них же и составлялись сведения о проживающем в губернии населении и его основных промыслах. Единицей учёта населения была «ревизская душа». В ревизские сказки вносились все податные сословия: крестьяне, посадские люди, однодворцы, ямщики, бродячее духовенство, вольные «гулящие люди» и многие другие. В ревизские сказки не включались люди, не подлежащие обложению налогами.
Основной задачей после сбора всех сведений и примерного определения будущих центров жизни губерний, состояло создание новых органов власти одновременно с удалением прежнего административного управления, так, чтобы это не вызвало возможных проблем управления страной в подобный переходный период, а так же не вызвать недовольство правящих слоев общества тем, что так кардинально меняется система управления. В Рязани уже к 1785 году были образованы первые органы управления по подобию указанных в «Учреждении по управлению губерний». Об этом рязанское наместничество докладывает Сенату в одном из писем: «В губернском городе Рязани присутственные места открыты и в дальнейшем производство дало на основании всемилостливейше обнародованного об управлении губерний учреждений вступили. Так нам еще ожидается во исполнение сего предмета и в прочих губернских городах. Того же дня отрядили в оных с потребным наставлением Рязанского правителя наместничеством для отыскивания там новых правосудий, так там для поспешнейшего в оных изволения в четыре города Гражданской палаты председателя Болтина, а наконец и председателя Уголовной палаты Ушакова для ответствия низших расправ предписан, дабы о содеянном благовременно к нему представляли»[ ГАРО, Ф.3. Оп.1. Д.5. Л.4.].
В ходе сбора этих данных подготавливалось не только проведение границ будущей губернии, но и так же ее внутреннее деление на уезды, города губернского и уездного значений, в будущем становившихся центрами создаваемых административных единиц. Подсчитываемое количество каменных зданий, школ и фабрик так же было необходимо для будущего расположения главного города губернии. По замыслу Екатерины, он должен быть той основой, вокруг которой и должна была вращаться вся жизнь губернии, опорой власти и контроля территории. Города меньшего размаха, но уже с определенной возможностью развития, должны были выполнять роль уездных, таким образом еще сильнее укрепляя контроль над губернией. Во многом необходимость такой подборки была вызвана тем, что строить новые города на пустом месте, на и так густо заселенных территориях, было делом дорогим и невыгодным. Гораздо проще было перестроить уже существующие по требованиям, выдвигавшимся к уездным и губернским городам, ведь Екатериной так же выдвигались и довольно жесткие условия к внешнему виду и архитектуре будущих городов:
«Казенные каменные домов фасады и планы внутренних расположением площадей и тем строением надобности на соизволение Ваше Имеераторское Величество высочайше требует сочинить и к высочайшей конфирмации предоставить господину в должности генерал-губернатора.
Партипулярные каменные дома могут строить против прочего вновь строящихся городов по представляемым примерам. Примерные фасады домов какие в каких кварталах господин в должности генерал губернатора назначит по состоянию тамошних граждан. Внутренние славные домы по фасадам по желанию хозяев дозволить строить и там сих фасады и в лучших украшениях, но как во сплошных, так и в устроенных корпусами каменных домов для предосторожности от пожарного случая делать брантмауры, а так же за правило на частные дворы не делить»[ РГИА. Ф. 1399. Оп. 1. Д. 644. Л.3.].
Екатерина хотела придать новым городам губерний не только административное значение, но и действительно превратить их в настоящие города, разительно отличающиеся от деревень, полностью построенных из дерева. Города должны были быть каменными, но каменное строительство было бы слишком дорогим, из-за чего приходилось мириться с существованием деревянных жомов в городе, хотя существовали и пункты, как необходимо уменьшать количество дере-
вянных зданий, постепенно заменяя их каменными постройками:
«Деревянный дом в кварталах прикрытых камнем строить и ратовать строить по фасадам. Каменные жилые на погребах, на каменных фундаментах, и без каменных фундаментов того какие пожелают, но чтобы всякий деревянный дом от другого не ближе было пяти сажень. Не выше шести аршин и не больше каждый деревянный корпус строить двенадцать сажень, а большие деревянные дома не допускать. Ежели и в каком месте кто пожелает вместо деревянного строить каменный, то оные строить против вышепредписанных каменных домов, но и против деревянных по фасадам. Строить допускать и у всех тех каменных домов делать бронтмауры, которые не ниже аршина от кровли были. Кровли править на каменных железом или черепицей, а доколе черепичные заводы размножаться, тесом и досками, на деревянных строениях тесом, а дранкой, хворостом и соломой крыть не допускать»[ РГИА. Ф. 1399. Оп. 1. Д. 644. Л.4.].
При этом каменное строительство, по вновь назначенным планам застройки, было предпочтительнее, начиная с центра города, где деревянные здания и вовсе должны были исчезнуть, причем это касалось не только государственных зданий, но и частное строение: «У которых обывателей нынешние строения не прибудут в линии, оставить до такого времени, когда сами собой от старости повалятся и другими какими случаями уничтожаться или сами хозяева добровольно и прежде того перестроить по плану пожелают дабы обыватели не претерпели убытка от слома дворов еще по житие годных, а у которых дворовые места разорять будут улицы и площади и затем на старых местах строиться не могут, в таком случае сами обыватели отбудут в другие проезжие места каменных или деревянных дома где каждый по своему состоянию построить мог по обещанию и уничтожению нынешних их строений, а прежняя разделявшая их улицами и площадями места придавать к которым дворам как в способно покажется»[ РГИА. Ф. 1399. Оп. 1. Д. 644. Л.4.].
Города обретали новый вид и значение. По замыслу Екатерины, каждый из них должен стать и административным, и торговым, и общественным центром уезда и губернии. Она четко прописывала, какой структурой должен обладать каждый из них, какими главными улицами, даже какие здания и хозяйственные постройки должны быть в нем для дальнейшего развития торговли и ремесел:
«Под строение соляных и винных магазинов, кладовых, амбаров для поклажи хлебных припасов, пеньки и прочих сему подобных товаров для солевых и прочих, кожевенных и прочих заводов если оные построены будут, для питейных домов и других городских и прочих строений места назначить господину в должности генерал-губернатора где по примерному строению усмотрены будут. Плодовые магазины и амбары поблизости реки кожевенные и прочие заводы по течению реки ниже города в таких местах дабы от них в город не проходило нечистого и дурного вздоха, и все те строения строить на таком расстоянии от жилых чтобы не угрожала опасность пожара»[ РГИА. Ф. 1399. Оп. 1. Д. 644. Л.3.].
Так, в Рязани уже к 1785 году были образованы первые органы управления по подобию указанных в «Учреждении по управлению губерний». Об этом рязанское наместничество докладывает Сенату в одном из писем.
«В губернском городе Рязани присутственные места открыты и в дальнейшем производство дало на основании всемилостливейше обнародованного об управлении губерний учреждений вступили. Так нам еще ожидается во исполнение сего предмета и в прочих губернских городах. Того же дня отрядили в оных с потребным наставлением Рязанского правителя наместничеством для отыскивания тамо новых правосудий, так там для поспешнейшего в оных изволения в четыре города Гражданской палаты председателя Болтина, а наконец и председателя Уголовной палаты Ушакова для ответствия низших расправ предписан, дабы о содеянном благовременно к нему представляли»[ ГАРО, Ф.3. Оп.1. Д.5. Л.4.].
Конечно, формирование всего административного управление к тому моменту еще не было полностью закончено, но подобная отчетность свидетельствует, что указы Екатерины быстро принимались не только к рассмотрению, но и к исполнению. Так же хочется отметить, что, как отмечается в данной записи, на посты в новых управленческих единицах принимались в основном не новые лица, а чиновники из расформировываемых ведомств, опыт и знания которых так же нельзя было оставлять без внимания, как и несовершенство прежней системы. Они переходили в новый аппарат управления, даже не смотря на то, что Екатерина настаивала, чтобы на новые должности брали новых людей подготовленных для подобной работы, а так же не запятнавших себя взятками или вызывавшими недовольство у людей. Подготовленных специалистов, хорошо разбиравшихся в правовом деле и административном управлении, просто не хватало, чтобы занять все места. Однако ломка старого административного аппарата все же происходила, причем быстрыми темпами, освобождая место для нововведений. Это отмечается в следующем письме в Сенат:
«Бывший канцелярский магистрант и Ратуша были несильны уже к тому времени. Согласно существенной должности народного вновь учреждаемого присутственного места раздроблены, а притом все новые места снабжены всеми потребностями как то и присланными из Правительствующего сената законами согласно которому и правители наместни-честв ныне к нему представляемы»[ ГАРО, Ф.3. Оп.1. Д.5. Л.4 оборот.].
Императрица полученными результатами, видно, оказалась довольна, так что уже 24 августа 1778 года появился указ «Об учреждении Рязанского наместничества», которое должно было объединить Рязанскую, Калужскую и Тульскую губернии. Тем же указом учреждалось Рязанское наместническое правление, выполнявшее роль совещательного органа при наместнике. Оно должно было заниматься обнародованием законов и указов центральной власти и наблюдением за их исполнением. Первым наместником стал сам Михаил Никитич Кречетников[ГАРО, Ф.3. Оп.2. Д.1944. Л.95.].
The study of the system of local self-government reforms have a great interest in the second half of the XVIII century , associated with the era of the reign of Catherine the Great. This is the period of rebuilding the administrative system on the all territory of Russian Empire. This article is dedicated of the education in the province of Ryazan reforms in 1775-1778 years. The main objective is the process of gathering material and prepare for the official announcement of the creation of the province. At this period Ryazan province was created with new administration and new government functionaries. Ryazan became the capital of the province after this period and the central of the all administrative and cultural life of this territory. And it was the period when this city was rebuild, a lot of new stone building was founded at this period, and some of them stayed in our days. Of course, all these movements have the strong orders from the capital. A lot of these orders was written by the empress Catherine the Great, and they about the plans of the cities, how the stone buildings look like, about wooden buildings in the cities and a lot of another things that the empress think they are very important. The process of reform has not serious obstacles and the local administration has actively participated in the work. Russian Empire received the same type of administrative and territorial structure of the fifty provinces, divided into countries with similar agencies and state officials. Quick results and outcomes associated with the active work of M.N. Krechetnikov, who designated by Catherine the Great to oversee the provisions of the reform in the Ryazan territory.
Keywords: Provincial reform, general surveying, Catherine the Great, MN Krechetnikov, Ryazan Province, Ryazan, Ryazan governorship, reforms in 1775.
Список литературы
1. Агарев А.Ф., Курышкин В.П. Рязанский край в составе Российской империи (XVIII век) Рязань, 2011.
2. Валишевский К. Роман императрицы. М. 2007.
3. Государственный архив Рязанской обрасти (далее ГАРО). Ф.3. Оп. 1. Д.3б.
4. ГАРО, Ф.3. Оп.1. Д.5.
5. ГАРО, Ф.3. Оп.2. Д.1944.
6. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. М. 2005.
7. Павленко Н.И. Екатерина Великая. М. 2006.
8. Российский Государственный Исторический Архив (далее РГИА). Ф. 1341, Оп. 1, Д. 491.
9. РГИА. Ф. 1341, Оп. 1, Д. 491.
10. РГИА. Ф. 1399. Оп. 1. Д. 644.
11. Рязанская энциклопедия. Т.1. Рязань. 2000.
12. Шипов С. О государственном устройстве в России. М. 1870.
Об авторе
Тимченко К.В. - аспирант кафедры истории России Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина, ФГБУК Рязанский исторический музей-заповедник, kirillvtimchenko@rambler.ru
УДК 947.02
ГОСУДАРСТВОГЕНЕЗ РУСИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ СЕРЕДИНЫ XI - НАЧАЛА XVII В.
Е.А. Шинаков
Статья посвящена сложению во второй половине XI -начале XII вв. концепции образовании государства «Русь», отраженной в летописях этого времени, и ее развитию и трансформации в XVI - начале XVII вв. в российской общественно-политической мысли. Концепция эта логичная, четкая, «этапная», согласующаяся с синхронными событиям IX в. иностранными источниками. «Варяжская легенда»
- лишь один ее эпизод, вопрос о происхождении варягов-руси - не главный для авторов летописей конца XI -начала XII вв. В XVI в. ситуация меняется в связи с желанием доказать происхождение Рюрика от римских императоров и подчеркнуть исторические связи с дружественными России державами. В результате господствующей становится «прусская » версия, но распространяется и «датская». «Славянская» же версия создается не отечествами авторами, а австрийским дипломатом начала XVI в. Герберштейном.
Ключевые слова: государствогенез, Древняя Русь, Россия, варяги. идеология, историография.
Происхождение Руси и русских - один из самых противоречивых и дискуссионных вопросов отечественной историографии. Русы (росы) упоминаются в иностранных источниках еще в конце 30-х - начале 40-х годов IX в. [71]. Однако в отечественной литературе вопрос о происхождении русского государства и народа был впервые затронут намного позже
- в конце XI -начале XII вв. - в «Начальном своде» и «Повести Временных лет». В более раннем (30- гг. XI в.) публици-стическо-полемическом произведении митрополита Илариона - «Слове о Законе и Благодати», первым сохранившемся памятнике русской литературы - об этом нет ни слова. И это удивительно, ибо «Слово» посвящено как раз месту Руси в христианском мире. Подчеркивается лишь связь, преемственность Русской государственности (но не народа)с Хазарским каганатом в титулатуре Владимира - «каган» .
Либо о происхождении «руси» как народа еще ничего не было известно в источниках, имевшихся в распоряжении Илариона, либо то, что он знал, противоречило его концепции о величии Руси, либо он просто не ставил целью осветить этот вопрос в своем произведении исходя из целей последнего.
Летописные сказания о начале Руси, в отличие от ряда иностранных документов, написанных в IX - X вв. практически современниками, а то и свидетелями событий, вряд ли в строгом смысле слова могут считаться источниками.
В любом случае запись была произведена через 200 лет после самих событий, и хотя только на этом основании их нельзя ставить под сомнение, однако, сами летописные сказания можно считать не столько источником, сколько началом отечественной историографии данной проблемы. Предс тавим, что только сейчас началась бы запись народных, семейных и армейских воспоминаний, преданий, сказаний, легенд, песен, анекдотов об Отечественной войне 1812г. и их сопоставление с иностранными письменными, а также изобразительными и вещественными источниками!
Суммируя данные обширной историографии вопроса о времени создания «варяжской легенды» и последовательности ее внесения в разные летописные своды, отметим следующее. Самая ранняя дата - 1050 г., новгородский свод, была постулирована А.А. Шахматовым [62. С. 308, 312, 314; 64. С. 352 - 352]. Позднее М.Н. Тихомировым и Д.С. Лихачевым время «создания» (у Шахматова - записи) легенды перенесено на 60 - 70-е гг. XI в. в Киев («Первый Киево-Печерский свод») и ее авторство приписывается Никону, записавшему устные северные предания [55. С. 55; 34. С. 42, 62;].
Далее мнение всех вышеперечисленных исследователей, а также историографов проблемы - В.В. Кускова, О.В. Творогова - в целом сходятся: в 1095 г. «легенда» попадает в Начальный свод, вошедший позднее в состав Новгородской Первой летописи, а в 1116 - 1117 и 1118 - 1119 гг. - в две редакции «Повести Временных лет» (Сильвестра и Василия(?)), отраженные в Лаврентьевской (иногда к ней добавляют и Радзивилловскую (смоленскую) летопись[54. С.30]) и Ипатьевской летописях. Особняком стоит мнение М.Х. Алешковского, вообще отрицавшего отдельно новгородское происхождение легенды и относящего ее оформление целиком к творчеству Нестора в 90-е гг. XI в. От него легенда, сократившись, попадает в 1116 г. в Новгородское летописание, а в 1118 - 1119 гг., расширившись, в «Повесть Временных лет» редакции Василия, почти одинаково отраженную и в Лаврентьевской, и в Ипатьевской летописях [8. С. 13 - 40]. Еще более «унификаторски» подходил к истории русского летописания В.М. Истрин, вообще отрицавший наличие «Начального свода» 1095 г., положившего начало новгородской летописной традиции [24. С. 45].
Делал он это исходя исключительно из текстологических, источниковедческих аргументов. В частности, «Преди-
