CC BY
22
РЕАЛИЗАЦИЯ КОНЦЕПТА «ЦВЕТ» КАК ЭЛЕМЕНТА ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА ТЕННЕССИ УИЛЬЯМСА (НА ПРИМЕРЕ ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ)
© Баранова Н.В.*
Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы, г. Уфа
Представленная статья раскрывает основные черты языковой картины мира американского драматурга Теннесси Уильямса через цветовые ассоциации. В ней на примере поэтических произведений автора выделяются базовые цвета и оттенки, используемые им в своих произведениях для характеристики того или иного объекта, события, состояния. Автор статьи также доказывает, что данные понятия характерны для всего творчества драматурга и являются неотъемлемым элементом его собственного мировоззрения, а не национальной языковой картины мира в целом.
В основе любого текста, создаваемого автором, лежат определённые закономерности его мышления, выражаемые через лексические или синтаксические единицы, которые настойчиво повторяются из текста в текст и формируют особую, характерную именно для него авторскую картину мира. Так, известный американский драматург Теннесси Уильямс в своих произведениях не просто передаёт читателю и слушателю некую объективную информацию, но использует для этого весь возможный набор языковых средств, одним из которых является построение многослойной художественной системы лингвистического и экстралингвистического характера.
Эту систему можно рассматривать сквозь призму таких характерных для него концептов как «спаситель», «душа», «город», основанных в немалой степени на религиозных убеждениях самого автора. Менее заметным, но также весьма значимым и характерным для Уильямса является концепт «цвет», в рамках которого автор создает объёмные литературные образы через цветовые ассоциации. В данной статье мы собираемся рассмотреть их подробно на примере поэтических произведений Теннесси Уильямса, изданных в сборнике «In the Winter of Cities» (1956).
Произведения, включённые в него, создавались автором на протяжении не одного и не двух, а целого ряда лет, и охватывают тот период его творческой деятельности, когда он выработал основные черты своего художественного мировоззрения и, параллельно с поэтическими произведениями, написал пьесы, составившие «золотой фонд» как его собственной библиографии, так и национальной драматургии США. Всё это даёт нам право утверждать, что
* Ассистент кафедры Английского языка ИФОМК.
цветовые мотивы и ассоциации, присутствующие в данных поэтических произведениях, характерны и для языковой картины мира Уильямса в целом.
В общем, в его текстах можно выделить пять основных цветов (не включая оттенки), которые, так или иначе, несут в себе определённую смысловую нагрузку: зелёный, жёлтый, белый, красный, синий, - а так же некую обобщённую группу «тёмных» оттенков, значение которых весьма неоднородно.
Зелёный цвет характерен, по большей части, для ранних произведений и имеет ярко выраженную позитивную коннотацию: в поэме «In Jack-O'-Lan-tern's Weather» строки «green and boned as swallows» [4, р. 11], «... green water, rumorous and vague.» и «earth's green-tongued refreshment» [4, р. 12] описывают юность, весну, надежду на возвращение заблудших и возрождение. Однако в более поздних произведениях этот цвет редок и утрачивает большую часть своего радостного, светлого настроя, становясь практически нейтральным, что свидетельствует о явном изменении мировосприятия автора с течением времени.
Жёлтый цвет более стабилен в своей позитивной окраске. Уильямс пользуется им не так уж часто, но в эпизодах, где он присутствует, всегда радостное, тёплое, умиротворённое настроение: «the May birds yellow as butter» [4, р. 33], «the sun on the sill was yellow and warm» [4, р. 99], либо эта внутренняя духовная радость противопоставляется более мрачному внешнему окружению: «the sun was yellow as lemon upon the dark pines, but elsewhere pools of cool shadow like stains of dark water crept gradually onto the hill.» [4, р. 56]. Подобное отношение к жёлтому характерно для разных произведений, написанных с разницей в пять-десять лет, что и даёт нам основание рассматривать его как устойчивую цветовую ассоциацию.
Наиболее же частым символом надежды, счастья и сострадания является у Уильямса белый цвет. Он, так же как и жёлтый, на протяжении многих лет не менял свою эмотивно-ассоциативную характеристику, но использовался автором с гораздо большей регулярностью. В поэме «In Jack-O' -Lantern's Weather» данный цвет ассоциируется с убежищем, спасением от темноты: «White milkwagons are hurrying, hurrying down wet darkening streets» [4, р. 13]. В «A Wreath for Alexandra Molostvova» белый - это надежда на прощение и покой: «to place in her hands this wreath and a silent white cross of Russia» [4, р. 24], тот же мотив успокоения и милосердия просматривается и в «Those Who Ignore the Appropriate Time of Their Going»: «... like a white bird, snow-blinded, wanders among the multitude of the unsleeping bearing a warm teacup of a brew...» [4, р. 37]. Не менее часто встречается ассоциация белого с чистотой, невинностью и даже святостью:
«I said to him, Keep the white film over your face
and over your eyelids, merciful white vapor.
Keep whiteness about you always, and never touched.» [4, р. 64-65].
или
«And white rain sweeps clean the room» [4, р. 99].
Прямая аллюзия на Библию и явный религиозный подтекст встречаются в «The Road», где автор ассоциирует себя с фигурой Иисуса, пришедшего искупись грехи человечества перед Искусством и принять мученическую смерть:
«Sometimes I think I will ride into St.Louis on the back of a snow-white ass» [4, р. 114].
По сравнению с белым, красный цвет менее стабилен, и разные его оттенки могут нести в себе прямо противоположную окраску. Так, если в «The Siege» или «Angels of Fructification» малиново-коричная гамма имеет явный положительный оттенок:
«It is the instant froth that globes the world, an image gushing in a crimson stream...» [4, р. 20].
или
«Now do my veins in crimson cabins keep the wild and witless passengers of love».
а также
«and cinnamon red hearts to sweeten their fluttering tongue tips » [4, р. 33],
то более насыщенные пурпурные и бардовые красные ассоциируются у Уильямса с опасностью, тревогой, безнадёжностью и отчаянием: «gold and purple tin foil labeled Fear» [4, р. 11], «the ladies unable to breath beneath the weight of their blood-dark garlands of roses» [4, р. 27].
В отличие от красного, синий или голубой практически всегда ассоциируются с отрицательными эмоциями и событиями: «she, like a serpent, hissed and dripped blue spittle» [4, р. 33] или «The men in blue, mechanical, mindless puppets» [4, р. 84], и эта цветовая характеристика не меняется на протяжении долгого времени, появляясь в произведениях, разделённых по времени написания на несколько лет. Синий - цвет увядшей надежды, печали, цвет проклятия. В «The Summer Belvedere» автор говорит «The belvedere was blue» [4, р. 47], определяя его как обитель отчаяния, и добавляет далее
«whisper ... the longest of all words to me,
the word that divides the sky from the belvedere» [4, р. 48],
проводя тем самым черту между своим «сине-голубым » жилищем и небесами, местом утешения и успокоения.
Ещё одна, не менее важная цветовая группа в произведениях Теннесси Уильямса - это так называемые «тёмные» оттенки. Мы намеренно не определяем их как «чёрный» цвет, потому что, в целом, автором довольно редко используется само слово «black», но при этом часто присутствуют «dark» или «dim». Данные определения вполне предсказуемо вызывают у Уильямса негативные ассоциации и описывают чувство неприятия, тревоги, отчаяния, близкой катастрофы: «white milkwagons are hurrying, hurrying down wet darkening streets» [4, р. 13], «They say that no light exists in it, but now and again there is the anguished convulsion of dark into lesser dark.» [4, р. 27], «Black bread of pity the old nurse gave at supper» [4, р. 65], «pearls ... the dim but enduring stones of hatred» [4, р. 26].
Тем не менее, эта группа не всегда так однородна: с течением времени определение «dim» поменяло свою характеристику на прямо противоположную. Если в «Old Men with Sticks» оно характеризуется резко негативно, то позднее его мягкие приглушённые тона всё больше привлекают автора, и в «The Death Embrace» или «Across the Space» «dim» символизирует уже утешение, покой и душевную теплоту: «the light was dim and there was no terror in it» [4, р. 87], «Intimate these moments, dim and warm» [4, р. 104], «something that's delicate and dim and rare» [4, р. 105]. Подобное изменение устойчивых ассоциаций, тем не менее, вполне соответствует характерному для Уильямса мировосприятию и, в целом, не противоречит его художественной системе.
Оппоненты могут возразить нам, что подобное восприятие цвета может быть присуще не столько индивидуальной языковой картине мира автора, сколько национальной языковой картине мира в целом. Однако, это мнение без труда можно опровергнуть. Зелёный цвет, например, в рамках национальной языковой картины мира далеко не всегда обладает столь ярко выраженным положительным значением, как в текстах Теннесси Уильямса: он может расцениваться и как признак болезни, или неготовности к чему-либо, что для нашего автора не характерно вовсе. Кроме того, изменение отношения к этому цвету, его нейтрализация, столь заметная при сравнении ранних и более зрелых произведений, доказывает, что зелёный действительно был важен для описания именно собственного, личного мировосприятия драматурга.
Такие же отличия можно выявить и на примере других активно используемых автором цветов. Так, жёлтый часто характеризуется признаками «трусливый», «завистливый», «ревнивый», в то время как в рассматриваемых нами текстах этот цвет имеет устойчивую положительную коннотацию и в других своих значениях практически не употребляется. Белый рассматривается традиционно не только и не столько как символ невинности и чистоты, но и в качестве признака болезни, что практически не встречается в текстах Уильямса. Малиново-красный («crimson») наоборот чаще всего используется как положительная характеристика объекта; в произведениях же нашего автора он выступает в качестве признака смерти и греховности.
Учитывая всё вышесказанное, мы можем утверждать, что цветовые ассоциации, рассмотренные нами в данной статье, являются важным элементом именно авторской языковой картины мира и служат дополнительным средством выражения таких понятий, как потерянность, отчужденность, отчаяние, или чистота, невинность, святость, через которые и раскрывается основная тема его произведений - одиночество личности в толпе.
Список литературы:
1. Bloom's Modern Critical Views: Tennessee Williams. - Updated Edition. Infobase Publishing, 2007.
2. Haley, Darryl Erwin. Certain Moral Values': A Rhetoric of Outcasts in the Plays of Tennessee Williams: A Dissertation. - The University of Alabama, 19981999.
3. Nightingale, Benedict. The Bard of Failure // New York Times. - November 19.
4. Williams Tennessee. In the Winter of Cities. Poems. A New Direction Book. - New York, 1956.
ГАРМОНИЧНОЕ ОБЩЕНИЕ В КОНФЛИКТНЫХ СИТУАЦИЯХ
© Мосейко А.А.
Волгоградский государственный социально-педагогический университет,
г. Волгоград
В статье рассматриваются средства и способы, используемые коммуникантами для обеспечения гармоничного общения в конфликтных ситуациях.
Наилучший способ речевой коммуникации принято называть гармоничным, эффективным, успешным, бесконфликтным. Изучая пути создания речевого комфорта для участников общения, рассматриваются средства и способы, используемые коммуникантами для обеспечения гармоничного общения.
Для описания гармоничного общения, необходимо выявить его качества и свойства, вносящие дисгармонию в речевые коммуникативные акты коммуникантов, которые разрушают понимание, вызывают негативные эмоциональные и психологические состояния партнеров коммуникации.
Различного рода сбои, провалы, недоразумения, непонимания, дискомфорт в ходе речевой коммуникации обозначаются термином коммуникативная неудача, что подразумевает полное или частичное непонимание выска-
