CC BY
11
Вестник ПСТГУ
Серия IV: Педагогика. Психология.
Беленчук Лариса Николаевна.
канд. историч. наук,
2020. Вып. 59. С. 79-90
Б01: 10.15382Миг^202059.79-90
ст. науч. сотрудник лаборатории
истории педагогики и образования Института стратегии развития
образования РАО,
Российская Федерация, 105062, г. Москва, ул. Макаренко, д. 5/16
ya.lbel@yandex.ru
ОИСГО: 0000-0002-8859-3634
Развитие церковной дидактики В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX ВЕКА*
Л. Н. Беленчук
Аннотация: Статья посвящена теме развития дидактики двумя выдающимися церковными педагогами рубежа XIX—XX вв. — святым праведным Иоанном Кронштадтским и священномучеником Фаддеем (Успенским), архиепископом Тверским. Именно эти педагоги, постоянно занимаясь практическим преподаванием, первый — в школах разных ведомств, второй — в духовных семинариях, сформулировали основные положения и общей, и церковной дидактики. Христианский универсализм сделал их выводы доступными для любой школы, а специальные изыскания в области преподавания Закона Божия и церковнославянского языка позволили утвердить основные дидактические принципы и положения этих дисциплин. Источниками этой дидактики явились как творения отцов Церкви, начиная от первых и до современных авторам трудов святителя Феофана Затворника, так и произведения светских педагогов — К. Д. Ушинского, С. А. Рачинского, П. Ф. Каптерева. Синтезируя выводы двух педагогических школ, авторы приходят к собственным оригинальным и ценным выводам, главный из которых состоит в том, что дидактика не может быть исключительно наукой об обучении, но с необходимостью включает в себя и воспитательные темы. Обучение церковнославянскому языку имеет особый дидактический смысл: этот язык несет возвышенные понятия, на нем не существует обыденных или низких слов, к тому же изучение его и постоянное неизбежное сравнение с русским языком развивает у детей навыки сравнительного языкознания и понимания пути развития родного языка. При этом есть мнение, что дидактически несущественно, с какого языка начинать обучение ребенка — с русского или церковнославянского.
Ключевые слова: дидактика, школа, церковнославянский язык, святой праведный Иоанн Кронштадтский, священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской, Закон Божий, христианский универсализм, образование.
* Работа выполнена в рамках государственного задания ФГБНУ «Институт стратегии развития образования Российской академии образования» на 2017—2019 годы (№ 27.8089.2017/ БЧ) «Реализация потенциала историко-педагогических исследований в современном педагогическом образовании».
Эпоха последней трети XIX в. ознаменовалась значительными переменами в российском обществе. Реформы Александра II, направленные на организацию общества по западноевропейскому образцу и двигавшие страну в либерально-демократическое русло, подорвали социальную стабильность и сделали долгожданные свободы питательной средой для радикалов и революционеров всех мастей. Тем не менее положительные итоги царствования заключались в восстановлении социальной справедливости для крестьян, получивших гражданские права, одинаковые с другими сословиями России. Появились сословные общественные структуры — земства, значительно потеснившие бюрократию со своих теплых мест и занявшиеся, в том числе, и школой. Но очень скоро эти структуры заявили о себе как о силе антимонархической и антицерковной.
Кризис русской государственности и статуса сословий пошел на спад в период правления Александра III, но приостановление процессов не означало их ликвидации. Однако положительные стороны все же стоит отметить. В сфере просвещения они выразились в законе о церковноприходской школе 1884 г., который положил начало всеобщему народному образованию в России. Если в прежние народные (начальные) школы — министерские и земские — народ шел неохотно, так как они не соответствовали его представлению о том, как и чему надо учить, то в приходские, родные и понятные, детей отдавали с родительским благословением.
80-е гг. XIX в. — время усиленного внимания государства к духовному образованию детей. Политика, в том числе в сфере образования, становится более консервативной. В 1880 г. Святейший Синод утвердил единую «Программу Закона Божия для начальных училищ всех ведомств», делая акцент в объяснительной записке на воспитательной стороне предмета, на преподавание его в виде пастырской беседы с учениками о душевных нуждах. Догматы веры предлагалось излагать в «живой объяснительной речи, показывая органическую связь их с религиозной жизнью рода человеческого и с жизнью самих детей»1.
В 1884 г. правительством принят закон, согласно которому были установлены учебный план и программы церковноприходских школ. Цель обучения в них определялась как утверждение в народе православного учения, христианской нравственности2. После принятия закона началось систематическое финансирование церковноприходских школ из государственной казны, за счет чего число их быстро увеличивалось. Конкурировать с популярностью церковноприходской школы могла на тот период времени только земская школа, поскольку частных школ на селе было мало, а министерские открывались в волостных центрах, так что были труднодоступны большинству сельчан. Церковноприходские школы имели ряд неоспоримых преимуществ перед другими видами сельских школ: они были территориально доступны, полностью бесплатны для населения, дешевы для государства. К тому же, на наш взгляд, именно церковноприходская школа отвечала принципу культуросообразности образования.
1 Программа по предмету Закона Божия для начальных училищ разных наименований и ведомств. Объяснительная записка к программе элементарного курса по Закону Божию для начальных училищ // Томские епархиальные ведомости. 1881. № 4. С. 21—22.
2 См.: Беленчук Л. Н. История отечественной педагогики. М., 2005. С. 115.
Согласно правилам 1884 г., церковноприходская школа оформляется как официальное начальное учебное заведение. По содержанию обучения она определялась как вероучительное и общеобразовательное учреждение. «Руководство сетью церковноприходских школ осуществлялось специально созданным органом — Училищным советом Святейшего Синода. К синодальному ведомству были приписаны и так называемые школы грамоты, по сути — небольшие группки учащихся, открывавшиеся в России на средства самих сельчан, где учителем мог быть любой грамотный человек»3.
В конце XIX в. в России существовало около 43 тыс. церковноприходских школ и более 28 тыс. земских школ, где обучалось свыше 6 млн крестьянских детей. Если ранее в церковноприходских школах содержание образования и учебный год не были структурно определены, многие школы даже не имели своих помещений, то во второй половине XIX в. ситуация стала меняться. Был установлен статус и учебный план одноклассной (три года) и двухклассной (четыре года) церковноприходской школы, содержание обучения, в котором большее место стал занимать светский компонент. Всю последнюю четверть XIX в. содержание образования министерских, земских и церковноприходских школ постепенно сближалось и к началу XX в. стало практически идентичным4. Постепенное обмирщение педагогического процесса, изменение понятия духовного воспитания, которое стало трактоваться как нравственно-культурное, а не религиозное, дискуссии о необходимости преподавания классических языков — все это поставило новые задачи перед церковной педагогикой, влияя на разработку оригинальных дидактических решений исходя из традиционных для нее основ.
Большое воздействие на развитие образования оказывала пресса. Она развивалась так бурно, что буквально за одно первое десятилетие XX в. число ее наименований возросло с 125 до 1000 с лишним. В стране в это время насчитывалось около 76 тыс. общественных библиотек5. Кроме того, важным элементом этого периода стало ускорение давно идущего процесса интеграции России в европейскую и общемировую культуру. Запад всегда представлялся части нашей интеллигенции как система неких культурных ценностей, которые можно было либо отвергать, либо принимать. Антиномия «свое—чужое» особенно резко проявлялась в переходные эпохи. «Русская культура, не теряя своего национального лица, все больше стала приобретать общеевропейские черты, резко возросли ее культурные и научные связи со многими европейскими державами...»6
В России в этот период начался самобытный и оригинальный «религиозно-культурный ренессанс», что выразилось в феномене культуры Серебряного века. Этот ренессанс стал возможным благодаря С. Н. Булгакову, С. Л. Франку, И. А. Ильину, С. Н. Трубецкому, П. А. Флоренскому и многим другим философам, ученым и богословам.
3 Беленчук Л. Н. Указ. соч. С. 115—116.
4 См.: Там же. С. 116.
5 См.: Спицын Е. Ю. Российская империя XVIII — начала XX в. Полный курс истории России для учителей, преподавателей и студентов. Кн. 2. М., 2015. С. 448.
6 Там же. С. 446.
Как отмечает С. Ю. Дивногорцева, с конца XVIII — начала XIX в. в России происходил процесс формирования научно-педагогического знания. Указанный автор считает, что научно-педагогическая мысль в России почти сразу же стала развиваться в двух направлениях: «...одни ученые, под влиянием идей секуляризации, следуют в своих научных изысканиях гуманистическим идеям Запада, другие, восприняв постулаты святоотеческой литературы, идеи русских религиозных философов, — традициям православной педагогической культуры. Педагогика в их трудах получает не только научное, но и религиозное (православное) обоснование»7.
На рубеже XIX—XX вв. в России появились несколько педагогов, совершенно по-новому взглянувших на науку дидактику. В тот период дидактика уже стала выделяться из общепедагогического знания. Так, П. Ф. Каптеревым был издан труд «Дидактические очерки» (1915), в котором педагог поднял важнейшие вопросы обучения детей в семье, предложив свою концепцию наглядного обучения, проблему развития у учащихся самостоятельного мышления и пр. В. П. Вахтеров разработал предметный метод обучения (одноименная книга вышла в 1907 г.), а также эволюционную теорию развития ребенка. Преподаванию в школе физической культуры уделял много внимания П. Ф. Лесгафт.
В русле развития науки, но очень своеобразно, смотрели на дидактику церковные педагоги. Одним из первых таких педагогов был «всероссийский батюшка» — отец Иоанн Кронштадтский (1815—1894). Он не мыслил обучения без воспитания, под которым понимал восстановление человека в духе веры и истины. Воспитание в духе святоотеческого предания, в духе матери-Церкви, в уважении к престолу было главными темами всей педагогической и проповеднической деятельности о. Иоанна. В частности, полемизируя с Л. Н. Толстым, он доказывает, вопреки мнению писателя, что церковное учение вполне можно и должно преподавать людям любых сословий. Дети, по мнению Толстого, не могут воспринимать суть богослужения и делают все механически. Но о. Иоанн указывал, что те впечатления, которые посеяны в раннем детстве, запечатлеваются на всю жизнь, и поясняет, что одной из главных задач пастырей Церкви как раз и является проповедничество и разъяснительные беседы со взрослыми и детьми. Для этого и преподается Закон Божий в школе, а также существуют многочисленные курсы и пастырские занятия в приходах. Откуда же необразованные люди могут узнать истину, если не знакомить их с православным вероучением? «Слушайте, слушайте, — восклицал о. Иоанн Кронштадтский, — православные, что заповедует духовенству всех стран русский Лев: он пресерьезно и самоуверенно утверждает, что необразованных, особенно рабочих и детей, не должно учить вере в Бога, в Церковь, в таинства, в воскресение, в будущую жизнь, не должно учить молиться, ибо все это, по Толстому, есть нелепость и потому, что они не могут обсудить того, что им преподается, как будто у них нет смысла и восприимчивости.»8
7 Дивногорцева С. Ю. Основы православной педагогической культуры. М., 2013. С. 152.
8 Иоанн Кронштадтский, св. прав. Ответ Иоанна Кронштадтского Льву Толстому на его обращение к духовенству. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Kronshtadtskij/otvet-ioanna-kronshtadtskogo-lvu-tolstomu-na-ego-obrashenie-k-duhovenstvu/ (дата обращения: 14.12.2018).
Мысль о том, что детей не нужно знакомить с вероучением, что, повзрослев, они каким-то образом сами выберут мировоззрение, пришла из Западной Европы (основоположником ее был французский педагог Ж.-Ж. Руссо) и стала популярна и среди русских образованных слоев. Так, русский педагог К. Н. Вентцель вслед за Л. Н. Толстым утверждал, что воспитание должно быть свободно, что оно не должно навязывать никакой религии, но учить ребенка создавать свою, личную религию. Несмышленых, по его мнению, детей не следует учить Закону Божию до юного возраста, когда они начнут понимать, что им преподают.
Именно по причине развития идеи внерелигиозного воспитания ее опровержение мы читаем у многих церковнослужителей и богословов этого времени. Религиозному учению в учебных заведениях уделялось все меньше внимания, а главное — оно за небольшими исключениями преподавалось формально, сухо и малопонятным языком. Архиепископ Фаддей (Успенский) в «Записках по дидактике» отмечал, что в 60-е и 70-е гг. у нас преувеличивалось значение умственного образования, а религиозное школьное воспитание оставалось в стороне. В книжке К. П. Победоносцева «Новая школа», сетует педагог, ничего не говорится о религии в школе, хотя и утверждается, что религия должна «проникать всего человека, направлять все его действия»9.
Дело в том, что основатели «новой» педагогики, Руссо, Песталоцци, Дис-тервег и другие, не видели определенных задач религии в школе. Дистервег писал, что в человеческой природе, а не в догматах Церкви коренится добродетель. Владыка Фаддей (Успенский), критикуя такие распространенные идиллические убеждения выдающихся педагогов, пояснял, в чем состоит основное их заблуждение. Оно, по его мнению, заключается в том, что педагоги эти не хотели принять во внимание факта поврежденности природы человека после грехопадения, вследствие чего она не является идеальной, и многое в человеке приходится исправлять и воссоздавать, бороться со злом в нем, а не следовать природным качествам непременно10.
Также говоря о дидактических вопросах, о. Иоанн Кронштадтский писал, что в образовании детей невозможно и даже вредно развивать только интеллект, рассудок, не обращая внимания на воспитание сердца, чувств: из сердца исходят все помыслы человека, но оно также искажено грехом, поэтому надо очистить сердце, являющееся источником жизни, очистить так, «чтобы он (пламень жизни) горел и не угасал и давал направление всем мыслям, желаниям и стремлениям человека, всей его жизни. Общество растленно именно от недостатка воспитания христианского»11. То есть обучение без христианского воспитания — ничто, пыль, бессмыслица. Поэтому и дидактика обязательно должна включать в себя и воспитание.
Главное средство в образовании человека — язык любви, тот язык, на котором говорит все человечество, он не требует перевода, понятен и близок
9 Фаддей (Успенский), арх. Тверской, сщмч. Творения. Кн. II. Записки по дидактике. Тверь, 2004. С. 19.
10 См.: Там же. С. 22.
11 Иоанн Кронштадтский, св. прав. О воспитании детей. URL: http://www.orthedu.ru/ roditeh/1539-svyatoj-pravednyj-ioann-kronshtadtskij-o.htmI (дата обращения: 14.12.2018).
всем. Отец Иоанн любил своих учеников и называл их «мои дети», поскольку считал их своими детьми по вере, а духовное родство ставил выше кровного. Любовь к ученикам предопределяла своеобразные дидактические подходы к образованию: Иоанн Кронштадтский не ставил плохих оценок, всегда спрашивал сначала желающих ответить, никогда не наказывал своих воспитанников за ошибки. Сам урок скорее напоминал беседу заинтересованных людей. Он полагал, что преподавание должно быть максимально доступным, поэтому всегда тщательно отбирал преподаваемый материал. Конечно, такое преподавание требовало от педагога всех душевных сил без остатка, к тому же и способности беззаветно любить детей, поэтому и преподаватели такие были редки. Подобную атмосферу в классе удавалось создать немногим: назовем чувашскую Симбирскую школу И. Я. Яковлева, который обходился в ней вообще без наказаний и не потому, что потворствовал ученикам, а потому, что беззаветно любил их. Единственным наказанием в его школе было исключение из нее, которое следовало либо за тягчайший проступок, либо за неспособность учиться. При этом в классах школы царила строжайшая дисциплина и порядок — в отличие от школы Льва Толстого, в которой также были отменены дисциплинарные взыскания, но где преподаватели иногда не знали, что делать с разбушевавшимися детьми.
Также много лет образовательной деятельностью занимался архиепископ Фаддей (Успенский; 1872—1937). Он преподавал в Смоленской, Уфимской, Олонецкой и Минской духовных семинариях, читая логику, психологию, философию, дидактику. Итогом этой работы стал капитальный труд «Записки по дидактике», изданный в 1902 г. и ставший вскоре библиографической редкостью. Переиздан он был только через сто лет, в начале XXI в. Труд его актуален в наше время как никогда, так как школа все более осознает необходимость переосмысления многих атеистических клише прошлых лет.
«Записки по дидактике» состоят из трех разделов: общей дидактики, методики преподавания Закона Божия и методики преподавания церковнославянского языка.
Поскольку преподавание основ православной культуры уже существует в школе, эта книга является необходимым пособием для сегодняшних учителей.
Архиепископ Фаддей не только преподавал, но и активно разрабатывал программы курсов обучения для церковноприходских и светских школ. Такие предметы, как церковнославянский язык, русский язык, арифметика, природоведение и др., были постоянной сферой его дидактической работы. Умственное развитие педагог ставил очень высоко, но подчеркивал, что оно приносит человеку и обществу пользу лишь тогда, когда достигает сердца, становится частью человеческой души и подчинено нравственному закону.
Привлекает внимание определение им дидактики — не только как науки об обучении, но в обязательном порядке и как науки о воспитании. Возьмем один из современных педагогических словарей и посмотрим, как определяется дидактика: «наука о преподавании и учении, система корректно обоснованных учреждений и гипотез, касающихся явлений, зависимостей и закономерностей преподавания-учения, способов их преобразования. Дидактика — отрасль пе-
дагогики, объектом которой является обучение во всем его объеме и во всех его аспектах.»12.
В другом педагогическом словаре читаем: «Разрабатывая проблемы отбора содержания образования, устанавливая принципы обучения, нормативы применения методов и средств обучения, дидактика выполняет нормативно-прикладную, конструктивно-техническую функцию»13.
В педагогической энциклопедии сказано следующее: «Дидактика — теория образования и обучения, отрасль педагогики. Предметом ее является обучение как средство образования и воспитания человека, т. е. взаимодействие преподавания и учения в их единстве, обеспечивающее организованное учителем усвоение учащимися содержания образования»14.
Архиепископ Фаддей, по сравнению со многими современными источниками, толкует дидактику расширительно: «Быть может, для некоторых людей, ученых по призванию, и следует заниматься только наукою, но нельзя одним учением ограничиться в начальной школе. Способности дитяти только еще начинают развиваться, и если бы во время школьного учения все заботы воспитателя направить только на изучение наук, развитие душевных способностей дитяти было бы односторонним, — даже более, развитие одного ума могло бы вредно отразиться на развитии сердца и воли. А между тем развитие добрых качеств сердца и правильное развитие воли не только не менее, но даже более важно, чем развитие ума. Мы ценим человека не столько за его ум, сколько за его доброе сердце или твердую волю и характер. И пусть не говорят, что воспитание дитя получает уже ранее в семье, школьное же время назначается для учения. Воспитание продолжается всю жизнь и никогда не оканчивается, тогда как учение может прекратиться в определенное время»15.
Воспитание владыка Фаддей определяет как развитие сил воспитанника, подразделяя его на воспитание телесное и духовное. Духовное, по его мысли, разделяется также на несколько видов: умственное, воспитание сердца, воспитание воли. Здесь он опирается на девятеричную систему взращивания человека свт. Феофана Затворника.
Но один воспитатель более всего уповает на воспитательную роль наук, другой — на художественное воспитание, на воспитательное значение искусства, однако чаще всего под воспитанием понимается развитие добрых чувств и привычек, стремление к добродетели, т. е. нравственное воспитание и воспитание религиозное. Поэтому в воспитании должна быть соблюдаема иерархия, а не равенство всех его сторон. Никогда не ясно до конца, пишет владыка Фаддей, «какая же сторона жизни или какая сила души должна быть преимущественно воспитываема, что должно считать главным, а что менее важным в деле
12 Словарь-справочник по педагогике / В. А. Мижериков, авт.-сост. М., 2004. С. 82.
13 Педагогический словарь. URL: https://pedagogicaI_dictionary.academic.ru/976/%D0%94 %D0%B8%D0%B4%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0 (дата обращения: 14.12.2018).
14 Российская педагогическая энциклопедия: в 2 т. / В. В. Давыдов, ред. М., 1993—1999. URL: https://www.gumer.info/bibIiotek_Buks/Pedagog/russpenc/05.php (дата обращения: 14.01.2019).
15 Фаддей (Успенский), арх. Тверской, сщмч. Указ. соч. С. 14—15.
воспитания»16. Тогда как именно этот вопрос надо решить в первую очередь. Приоритет духовно-нравственного воспитания — константа для сщмч. Фаддея.
Интересно замечание педагога по поводу общечеловеческого воспитания. Мысль о том, что прежде всего надо сделать из воспитанника человека, прочно утвердилась в нашей педагогике трудами Н. И. Пирогова, В. Г. Белинского, Е. Н. Водовозовой и других авторов. Она, безусловно, верна, но невозможно воспитывать человека так, как будто он живет вне времени и пространства, не обращая внимания, к какому народу и отечеству он принадлежит. Это то же, что «посадить дерево вообще», пишет владыка Фаддей17. Таким образом, он синтезирует две главные идеи воспитания — общечеловеческую и народную, национальную.
Любопытно, как понимает автор одно из популярных философских течений — эвдемонизм, ставящий счастье человека целью его жизни и, соответственно, воспитания. Он не отвергает такую трактовку цели воспитания, но определяет счастье в христианском, общечеловеческом смысле. Главным счастьем, дающим человеку полное удовлетворение, автор называет служение ближнему в духе любви. А научить находить радость именно в этом, поддерживать в трудных испытаниях жизни, не может ни одно учение, ни одна философия, кроме христианской. Говоря о гуманизме, архиепископ Фаддей называет самым гуманным идеалом человека — христианский идеал, ибо кто еще в мире ставит целью человеческих отношений отношения любви и братства, кто еще учит людей любить не только близких, но и врагов?18
Мы видим, что в сегодняшней школе очень мало от подобного идеала. Недоволен современной ему школой и владыка Фаддей. Где же находит он школу, из которой можно взять то ценное, что необходимо нашей школе? Идеалом христианского воспитания для владыки Фаддея является древнерусская школа. Это не значит, разумеется, что ее можно взять и перенести в наши дни. Но то ценное и вечное, что было в той школе, годится для любого времени.
Занимательны и актуальны рассуждения архиепископа Фаддея о разнице в преподавании между учителем и учительницей. Если первый больше воздействует на логику, рассудок школьников, то вторая — мягче, больше действует на эмоции, на сердце, а поскольку сердце — главный источник жизни, мыслей и представлений человека, то женщина по своей природе лучший педагог, чем мужчина. Такого рода мысли тогда были достаточно новы, женщин-педагогов было еще немного, и они воспринимались обществом как продукт эмансипации и нечто не совсем правильное. Владыка Фаддей же утверждает, что женщина, высокий смысл служения которой — материнство, по природе своей самоотверженна, поэтому может научить этой самоотверженности и любви к ближнему и своих воспитанников. Он полностью согласен с мнением известного педагога В. В. Сиповского: «Учительницы со временем, когда научное образование их повысится до одного уровня с мужским образованием, наверно, вследствие указанных выше их свойств, заменят учителей не только в женских гимназиях, но
16 Фаддей (Успенский), арх. Тверской, сщмч. Указ. соч. С. 23.
17 Там же.
18 См.: Там же. С. 28.
даже в низших классах мужских заведений»19. Это предвидение исполнилось в советской школе, когда на всех ее ступенях, вплоть до высшей, именно женщины заняли главенствующее место.
Какие же качества и знания учителя начальной школы называет архиепископ Фаддей главными? Это: 1) необходимость тщательной подготовки к преподаванию как теоретической, так и практической; 2) чтение педагогической литературы, среди которой автор выделяет произведения К. Д. Ушинского, С. А. Рачинского, Н. И. Ильминского, С. И. Миропольского, П. Ф. Каптерева, Н. А. Корфа, свт. Феофана Затворника и др. Он предлагает также обязательно знакомиться с современными педагогическими журналами; 3) наблюдательность и внимание к личным особенностям воспитанников; 4) способность быть примером для учеников, высокие личные нравственные качества; 5) призвание, которое в юношеском возрасте бывает нелегко определить, поэтому так часты ошибки; 6) добросовестность; 7) любовь к детям: в книге автор приводит пример такой беззаветной любви — школу Песталоцци; 8) недостаточность одной природной симпатии и преимущества христианской любви; 9) справедливость; 10) последовательность в требованиях, умение завоевать уважение; 11) приветливость, радушное обращение с учениками — тут автор говорит о том, что такие манеры обычно идут на пользу учению, раскрепощая детей; 12) приличие во внешности и 13) в заключение: «Все перечисленные качества, венцом которых служит любовь, этот, по выражению апостола, "союз совершенства", истинное, последнее свое основание и как бы корень находят в вере»20.
Одна из важнейших дидактических тем архиепископа Фаддея — преподавание церковнославянского языка в школе. Он настаивает на невозможности приравнивания этого языка к мертвым, поскольку он используется в церковном богослужении, в котором еженедельно участвует большинство крестьянского и других сословий России. Интересно, что крестьянское сословие образованные слои общества часто упрекали в непонимании службы, во «внешней обрядности». Так где же ключ к его пониманию? Как достичь его? Архиепископ пишет: «Без понимания славянских выражений и оборотов, не сходных с русскими, в богослужении для многих остается понятною, и то наполовину, одна внешняя обрядность»21. Значит, делает он вывод, необходимо специальное обучение этому языку в школе.
На церковнославянском написаны церковные, в том числе священные, тексты, к тому же церковнославянские слова и обороты являются важным выразительным средством художественной литературы. Лексикой церковнославянского языка пользовались многие русские поэты и прозаики. Эти слова понятны русским без перевода. Так разве можно отнести его к мертвым языкам?
Педагог обращает внимание на то, что изучение церковнославянского языка имеет не только нравственное, духовное, но и образовательное значение. В его время было уже общепризнано, что иностранные языки — как мертвые, так и живые — развивают интеллектуальные способности. Церковнославянский язык как будто был исключен из этого сообщества языков, а владыка Фаддей пока-
19 Фаддей (Успенский), арх. Тверской, сщмч. Указ. соч. С. 46.
20 Там же. С. 63.
21 Там же. С. 154.
зывает не только равенство, но и преимущества изучения именно этого языка для ума учеников. Если изучение иностранного языка, как абсолютно нового и незнакомого для учащихся, всегда сопряжено с большой затратой времени и умственных сил, то изучение церковнославянского требует гораздо меньше умственных усилий, так как язык этот не совершенно новый для них, но язык частично известный и понятный, поскольку он продолжает употребляться как в богослужении, так и в литературе. Другое преимущество церковнославянского состоит в том, что возможность сравнивать его слова и обороты со словами и оборотами русского языка будет заставлять детей вдумываться в сходство и различие языков, тем самым тренируя память и ум, постигать одновременно этимологию, ход развития и структуру родного языка.
Есть и другая положительная особенность в изучении церковнославянского языка. Оно имеет воспитательный характер, так как этот язык не просто учит, он назидает, наставляет учащихся. Сами его понятия, слова, строй языка имеют возвышенный характер и высоконравственное содержание. В нем нет грубых, просторечных слов и оборотов. При этом не имеет особого значения, начинать обучение в школе с церковнославянского или с русского языка. Любой язык может стать средством воспитания человека, если правильно его преподавать. Вполне возможно следовать рекомендации Правил о церковноприходских школах 1884 г., которые, вследствие трудности буквослагательного метода по сравнению со звуковым, рекомендуют начинать обучение с русского языка, и лишь затем присоединять церковнославянский, не раньше начала второй половины первого года обучения.
Еще одна важная дидактическая особенность церковнославянского языка состоит в том, что в нем отсутствует характерная для современного русского редукция, т. е. приблизительное, неточное произношение звуков. Все буквы произносятся в нем точно так, как они написаны. Соответственно, при письме учащиеся делают меньше ошибок, чем при написании русских текстов. Эта же особенность помогает легче осваивать церковнославянский, чем русский, детям других народов, на чем было построено обучение в нерусских школах Н. И. Ильминского и И. Я. Яковлева, в которых церковнославянскому языку отводили значимое место.
Новые и оригинальные дидактические соображения владыки Фаддея вошли своеобразным и самобытным фондом в отечественную педагогическую традицию. С одной стороны, он продолжил и развил положения о воспитании и обучении апостольской педагогики, христианских отцов Церкви, современных ему церковных педагогов, с другой — опирался на новейшие разработки светской образовательной мысли. Ему вполне удался синтез двух этих направлений дидактической мысли, который затем был продолжен в сочинениях преимущественно представителей педагогики русского зарубежья, хотя некоторые его идеи стали достоянием светской (в том числе и советской) педагогики последующих времен.
Таким образом, на рубеже XIX—XX вв. мы видим явный интерес церковных педагогов к вопросам дидактики, которая понимается ими несколько шире, чем светскими преподавателями, и по необходимости включает в себя и вопросы воспитания, в особенности духовно-нравственного. Кроме общедидактических проблем, мы видим особый и понятный интерес этих авторов к проблемам пре-
подавания всех разделов предмета Закон Божий в светских и духовных учебных
заведениях, а также к обучению детей церковнославянскому языку в школе.
Список литературы
Беленчук Л. Н. История отечественной педагогики. М., 2005.
Дивногорцева С. Ю. Основы православной педагогической культуры. М., 2013.
Иоанн Кронштадтский, св. прав. О воспитании детей. URL: http://www.orthedu.ru/ roditeh/1539-svyatoj-pravednyj-ioann-kronshtadtskij-o.html (дата обращения: 14.12.2018).
Иоанн Кронштадтский, св. прав. Ответ Иоанна Кронштадтского Льву Толстому на его обращение к духовенству. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Kronshtadtskij/otvet-ioanna-kronshtadtskogo-lvu-tolstomu-na-ego-obrashenie-k-duhovenstvu/ (дата обращения: 14.12.2018).
Педагогический словарь. URL: https://pedagogical_dictionary.academic.ru/976/%D0%94% D0%B8%D0%B4%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0 (дата обращения: 14.12.2018).
Программа по предмету Закона Божия для начальных училищ разных наименований и ведомств. Объяснительная записка к программе элементарного курса по Закону Бо-жию для начальных училищ // Томские епархиальные ведомости. 1881. № 4. С. 21—22.
Российская педагогическая энциклопедия: в 2 т. / В. В. Давыдов, ред. М., 1993—1999. URL: https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pedagog/russpenc/05.php (дата обращения: 14.01.2019).
Словарь-справочник по педагогике / В. А. Мижериков, авт.-сост. М., 2004.
Спицын Е. Ю. Российская империя XVIII — начала XX в. Полный курс истории России для учителей, преподавателей и студентов. Кн. 2. М., 2015.
Фаддей (Успенский), арх. Тверской, сщмч. Творения. Кн. II. Записки по дидактике. Тверь, 2004.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia IV: Pedagogika. Psikhologiia. 2020. Vol. 59. P. 79-90 DOI: 10.15382/sturIV202059.79-90
Larisa Belenchuk, Candidate of Sciences in History, Senior Researcher, Laboratory for History of Pedagogy and Education, Institute for Strategy of Education Development of the Russian Academy of Education, 5/16 Makarenko Str., 105062, Moscow, Russian Federation ya.lbel@yandex.ru ORCID: 0000-0002-8859-3634
Development of Didactics of the Church in the Late 19th Century and Early 20th Century
L. Belenchuk
Abstract: The article is devoted to the topic of the development of didactics by two eminent Church teachers of the turn of the XIX—XX centuries — Father John of Kronstadt and archbishop Thaddeus (Uspensky). These teachers, who were constantly
engaged in practical teaching, the first — in schools of different departments, the second — in theological seminaries, formulated the main provisions of general and Church didactics. Christian universalism made their conclusions accessible to any school, and special studies in the field ofteaching the God's Law and the Church Slavonic language allowed the main didactic principles and provisions of these disciplines to be confirmed. As the sources of this didactics appeared to be the works of the Fathers of the Church, starting from the first to the contemporary authors, St. Theophan, the Recluse of Vysha, as well as works of secular teachers — K. D. Ushinsky, S. A. Raczynsky, P. F. Kapterev. Synthesizing the conclusions of two pedagogical schools, the authors come to their own original and valuable conclusions, the main of which is that didactics cannot be exclusively a science of learning, but also includes educational topics. Teaching the Church Slavonic language has a special didactic meaning: this language has sublime concepts, there are no ordinary or low words in it, besides, its study and constant inevitable comparison with the Russian language inevitably develop children's skills of comparative linguistics and understanding of the way of development of the native language. At the same time, scholars agree that it is didactically irrelevant which language to begin teaching a child from — Russian or Church Slavonic.
Keywords: didactics, education, Church Slavonic language, Father John of Kronstadt, New Hieromartyrs Thaddeus (Uspensky), archbishop of Tver, God's Law, Christian universalism.
References
Belenchuk L. N. (2005) Istorija otechestvennoj pedagogiki [History of Russian pedagogy]. Moscow (in Russian).
Divnogorceva S. Ju. (2013) Osnovy pravoslavnoj pedagogicheskoj kul'tury [Fundamentals of Orthodox pedagogical culture]. Moscow (in Russian).
Ioann Kronshtadtskjj, sv. prav. O vospitanii detej, available at http://www.orthedu.ru/ roditeli/1539-svyatoj-pravednyj-ioann-kronshtadtskjj-o.html (14.12.2018).
Ioann Kronshtadtskjj, sv. prav. Otvet Ioanna Kronshtadtskogo L'vu Tolstomu na ego obrashhenie k duhovenstvu, available at https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Kronshtadtskjj/otvet-ioanna-kronshtadtskogo-lvu-tolstomu-na-ego-obrashenie-k-duhovenstvu/ (14.12.2018).
Pedagogicheskjj slovar', available at https://pedagogical_dictionary.academic.ru/976/%D0%94% D0%B8%D0%B4%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0 (14.12.2018).
Davydov V. V. (ed.) (1993-1999). Rossjj skaja pedagogicheskaja jenciklopedjj a v 2-h tomah. Moscow, available at https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pedagog/russpenc/05.php (14.01.2019).
Mizherikov V. A. (ed.) (2014) Slovar'-spravochnik po pedagogike [Dictionary-reference book on pedagogy]. Moscow (in Russian).
Spicyn E. Ju. (2015) Rossjjskaja imperjja XVIII — nachala XX v. Polnyj kurs istorii Rossii dlja uchitelej, prepodavatelej i studentov [The Russian Empire of the XVIII — early XX centuries. Full course of Russian history for teachers, teachers and students]. Moscow, book 2 (in Russian).
Thaddeus (Uspensky), archbishop of Tver, new Hieromartyrs (2004). Tvorenjja. Kniga II. Zapiski po didaktike [Creations. Book 2. Notes on didactics]. Tver' (in Russian).
