CC BY
35Научный и педагогический инструментарий
УДК 122/129 © П. В. Векленко, 2011
Развитие ситуационных представлений: концептуальные тупики
П.В. Векленко *
Исследуется развитие ситуационных представлений в современной отечественной науке, в частности, подвергаются критике основные версии ситуационного подхода, предложенные представителями философии и частных наук в качестве междисциплинарной или общенаучной методологии.
Ключевые слова: ситуационные представления, ситуационный подход, диалектика, системный подход,
синергетика, система, ситуация.
Pluralitas non est ponenda sine necessitate
Без необходимости не следует утверждать многое
Ситуационное движение является фактором гуманизации и оптимизации современной отечественной науки. Ситуационные идеи призваны ослабить крайности объективизма, сориентировать научное познание на субъективное, личностное начало, без которого немыслима ни антропная, ни социальная реальность. Однако наряду с конструктивными последствиями распространения ситуационных воззрений пристального внимания заслуживает другая тенденция — стремление подменить различными «скороспелыми» версиями ситуационного подхода или назвать «ситуационной картиной мира» уже сложившиеся, традиционные направления в научной методологии. Рассмотрим данный процесс в наиболее значимых вариациях, для чего проанализируем как частнонаучные, так и философские контексты.
1. Использование в качестве категорий и принципов ««ситуационного подхода» категорий и принципов системного подхода. Приведем несколько иллюстраций из криминалистики как области научных знаний, представители которой претендуют на первенство в разработке ситуационного подхода. Так,
* Постоянный автор нашего журнала.
в аннотации к монографии Т. С. Волчецкой «Криминалистическая ситуалогия» 1 говорится, что в работе сформулированы основные принципы ситуационного подхода 2. Неоднократно в тексте недвусмысленно указывается на то, что методология, воплощенная в монографии, претендует на статус междисциплинарной. Научное и практическое значение предлагаемой версии ситуационного подхода подчеркивается и в другом труде цитируемого автора: «Ситуационный подход все более прочно завоевывает свои позиции в самых различных областях юридической науки и практической деятельности... Однако вопросы ситуационной методологии практически ни в одной из наук не рассматривались и, более того, исследования во многих отраслевых юридических науках проводились с опорой именно на криминалистические разработки по проблемам ситуационного подхода» 3.
Обратимся к принципам и категориям ситуационного подхода, каким он представлен в указанной монографии:
— «Ситуация вообще (общеметодологическое понимание) — это обстановка, положение, создавшееся
в результате стечения каких-либо обстоятельств» 4. В этом пункте автор придерживается обыденного определения понятия «ситуация», которое с отчетливостью фиксирует лишь структурность ситуации. Такая дефиниция ключевого понятия не привносит, в концептуальном плане, ничего нового в методологию междисциплинарных исследований, но замещает традиционную и теоретически вызревшую категорию «система». Системная методология в нашей стране получила широкое распространение, философской рефлексии было подвергнуто не только онтологическое и мировоззренческое значение системной картины мира, но и ее методологический аспект 5. Однако автор предпочел проигнорировать разработки в области системной методологии, заменил «систему» «ситуацией» и представил результаты собственных изысканий в качестве междисциплинарного подхода, «перспективного направления» в криминалистике, на деле лишь преумножив сущности и нарушив требование, известное как «бритва Оккама»;
— «в рамках ситуационного подхода юридический факт целесообразно рассматривать в контексте социальных ситуаций, внутри которых они формируются» 6. Системное познание мира требует рассматривать систему в многообразии ее внешних и внутренних взаимодействий, в герменевтике имеется принцип контекстуальности, наконец, один из принципов диалектического мышления фиксирует всеобщую связь явлений, но для автора монографии данное требование укладывается именно в рамки «ситуационного подхода»;
— «Ситуационные компоненты (компонентный состав ситуации). Компоненты ситуации — это основные наиболее крупные образования, лежащие в основе ситуации. В свою очередь сами компоненты состоят из того или иного количества элементов. То или иное сочетание компонентов ситуации и обусловливает ее индивидуальность и неповторимость» 7. При рассмотрении данного фрагмента вновь становится очевидным игнорирование системной методологии — автор называет «компонентами» подсистемы, а критерием выделения компонентов, состоящих из элементов, является их размер, а не функции. В итоге рассуждения о составе ситуации, в рамках представленной версии ситуационного подхода, сводятся к неудачной попытке зафиксировать элементность (структурность) ситуации как системы, в чем, впрочем, нет особой необходимости. Достаточно принять во внимание принцип системности в одной из его устоявшихся интерпретаций: «Любой объект есть объект-система и любой объект-система принадлежит хотя бы одной системе объектов одного и того же рода» 8, или: «Системность — всеобщее свойство действительности, система — форма существования материи 9»;
— «Ситуационный анализ — метод, включающий в себя процесс осознания и оценки всей совокупности компонентного состава ситуации и ее межкомпонентных связей» 10. Тяжеловесное и алогичное словосочетание «совокупность компонентного состава ситуации» стремится заменить понятие «система», в итоге «ситуационным анализом» вновь называется системное рассмотрение некоего объекта.
Таким образом, попытка формирования методологического фундамента для проведения исследований в области криминалистики, претендующая также на междисциплинарное значение, оказалась бесплодной. Обыденное определение ситуации должно быть заменено традиционными и теоретически зрелыми категориями и принципами системного подхода. Эквивалентность «системы» и «ситуации» многократно отмечает и сам автор, однако без должной методологической рефлексии, невольно выдавая теоретическое бессилие «ситуалогии»: «Временные и пространственные параметры в структуре ситуации занимают особое место, поскольку существование ни одного из элементов ситуации немыслимо вне определенного времени и пространства. Установление временных отношений позволяет объединить разнородные компоненты в систему (ситуацию)» 11.
Приведем несколько иллюстраций, свидетельствующих о достаточно широком распространении подобного «подхода» в условиях теоретической незрелости ситуационных представлений. Рассмотрим, каким образом «ситуационный подход» реализуется в оперативно-разыскной деятельности. Автор монографии указывает: «Исследование с позиций ситуационного подхода процессов, происходящих в криминальной среде, и, прежде всего преступной деятельности предполагает обращение к понятию «криминальная ситуация», обозначающему систему условий и обстоятельств.» 12. Кроме того, «понятие «оперативно-розыскная» ситуация отражает совокупность реально возникающих факторов, создающих обстановку, в которой действует оперативный сотрудник.» 13. Здесь вновь стремление к оригинальности привело к переименованию системного подхода в «ситуационный», в результате введения «ситуации» в качестве методологической единицы, к содержанию понятия «система» не прибавилось новизны. Представляется очевидным, что задачи, для решения которых применяется данный «ситуационный подход», могут быть решены средствами системного подхода без неоправданного умножения числа сущностей, без заявлений о принципиально новой, заслуживающей специального наименования, методологической программе.
Еще один пример «завоевания позиций» «ситуационным подходом» в науке, на этот раз в уголовном процессе, почерпнем из статьи о защите подсу-
димого 14. Методологическая основа статьи сводится к определению судебной ситуации как «складывающейся в ходе судебного следствия обстановки» 15. Вновь «ситуационный подход» исчерпывается использованием обыденного определения ситуации, отражающего лишь системность последней.
Многочисленные попытки противопоставления и замещения системного подхода ситуационными представлениями 16 требуют осмысления в контексте истории научной методологии. Особого внимания заслуживает стремление возвести здание ситуационных представлений на фундаменте обыденного определения понятия «ситуация», которое вдруг стало «междисциплинарным» в рамках примеров, приведенных нами выше, и установить данное сооружение на месте, которое давно занято системным методом познания и практики. Возникают вопросы: для чего необходима методологическая рефлексия, если повседневная речь уже содержит «готовые к использованию» инструменты познания? Для чего разрабатывать понятийный аппарат, если достаточно дефиниций, содержащихся в толковых словарях? Может быть, загадочная трансформация «ситуации» как понятия повседневного в «научную категорию» есть следствие некоторой небрежности, невнимания к методологическим, концептуальным основаниям собственных исследований? Может быть, тиражирование «ситуационного подхода» есть результат подражания авторитетам и стремления двигаться в некоем научном «мэинстриме»? Или неприятие традиционной системной методологии есть проявление «постсоветского синдрома», что побуждает придумывать новые имена старым программам, «дискредитировавшим» себя связями с идеологизированной «материалистической диалектикой»?
Повседневный язык и повседневность в целом, безусловно, не могут игнорироваться в качестве объекта познания. Феноменологическое (беспредпосы-лочное) рассмотрение объектов познания, как они открываются в повседневности до вторжения научной рациональности, довольно продуктивно в эвристическом плане, поскольку освобождает от опыта предыдущих исследователей, что может обернуться не только повторением ранее достигнутых результатов, но и выявлением новых, не осмысленных еще граней (аспектов, сторон, параметров) изучаемой реальности. Однако «подсказки» феноменального бытия — лишь ориентир, благодатная почва, которая может дать «всходы» методологического значения исключительно при «обработке» критическим научным ratio. Человек может подглядеть у природы устройство птичьего оперения, но, даже основательно покрыв себя перьями, он вряд ли взлетит. Можно также прислушаться к «звучанию ситуации» в обыденной речи, но очевидно, что этого недостаточно
для создания общенаучного ситуационного подхода. Повседневный язык непоследователен и относительно обособлен от научных и философских дискурсов, поэтому извлеченная из него «ситуация» нелепо смотрится на фоне «системы», прошедшей огонь, воду и медные трубы методологической рефлексии. Несовершенство естественного языка как инструмента научной коммуникации было осмыслено еще Ф. Бэконом, и его рассуждения не утратили актуальности: «...тягостнее всех идолы площади, которые проникают в разум вместе со словами и именами. Люди верят, что их разум повелевает словами. Но бывает и так, что слова обращают свою силу против разума. Это сделало науки и философию софистическими и бездейственными» 17.
Обратимся к истории научной методологии: механицизм и механистическая картина мира господствовали в науке со времен И. Ньютона до начала XX в., что, в конце концов, привело к кризису естествознания и научной революции, закончившейся утверждением релятивистской и квантовой физики. Основоположник общей теории систем, австрийский биолог Л. фон Берталанфи отмечал: «Механистическая точка зрения, по существу, заключалась в сведении живых организмов к частям и частичным процессам, организм рассматривался как агрегат клеток, клетки — как агрегат коллоидов и органических молекул, поведение — как сумма безусловных и условных рефлексов и т. д.» 18. Механистическая редукция в биологии была препятствием на пути к объяснению процессов адаптации и саморегуляции живых организмов. Например, с точки зрения физической химии необъясним процесс ускорения метаболизма в живых организмах при понижении температуры окружающей среды, так как, согласно правилу Вант-Гоффа, понижение температуры замедляет скорость протекания химических реакций.
Объяснить этот процесс удалось, рассмотрев организм как целостность, не сводимую к своим составляющим и обладающую интегративным качеством (эффектом системы, эмерджентным свойством) — гомеостазисом, или способностью поддержания внутренних параметров на уровне, необходимом для выживания, относительно независимо от изменений окружающей среды. Предпосылкой такого подхода следует считать витализм. Эти нематериалистические представления на грани мистификации с развитием науки трансформировались в концепцию системности как «принципиальной несводимости свойств системы к сумме свойств составляющих ее элементов и невыводимость из последних свойств целого» 19.
Очевидно, что общая теория систем Л. фон Бер-таланфи имеет вполне определенный философский базис — основополагающую идею, которая не толь-
ко способствовала развитию биологии, но и, претерпев трансформации, была возвышена до одного из принципов общенаучного метода познания. Понятие «система» получило специфическое значение в рамках научно-философского осмысления мира, а уж потом проникло в язык повседневности и было покрыто налетом заблуждений. В случае с «ситуацией» наблюдается обратное — понятием обыденного общения пытаются «инфицировать» научные и философские дискурсы, игнорируя философскую «предысторию» ситуационных представлений и сложившиеся, традиционные направления в научной методологии. Использование понятия «ситуация» в процессе решения теоретических задач не является свидетельством существования ситуационного подхода — сколько бы ни произносили это слово, сколько бы его ни писали, нового инструмента познания, нового видения мира не сложится. Не является таким свидетельством и то, что «ситуация» определяется как совокупность, множество, стечение или система обстоятельств, условий или факторов. Игры с синонимами в данном случае не приводят к изменениям концептуального порядка и не позволяют вырваться за пределы традиционного системного мышления.
2. Использование в качестве принципов и категорий «ситуационного подхода» принципов и категорий синергетики. В качестве иллюстрации в этом пункте выступит небольшая статья о ситуационном подходе в менеджменте 20. Автор, рассматривая специфику ситуационного подхода, отмечает: «Известна тесная связь ситуационного и системного подходов. Если система тяготеет к «определенности», то «ситуация — к неопределенности». В этом смысле система и ситуация — антиподы» 21. Подобные рассуждения не соответствуют современным системным представлениям, игнорируют их в той части, которая созидается синергетикой 22, описывающей развитие нелинейных систем. Развитие таких систем как раз и характеризуется моментами неопределенности, поливариантностью и фиксируется в науке как вероятность посредством статистических закономерностей. Так, описывается предвосхищаемое развитие диссипативных структур неживой природы, экологических комплексов, социальных систем, личности и т. д. На этом фоне утверждение о том, что «система» тяготеет к «определенности», есть значительное упрощение. С другой стороны, вызывает сомнение «тяготение» ситуации к неопределенности. Очевидно, что неопределенность не представляет атрибут ситуации, и многообразие ситуаций этим параметром не исчерпывается. Очевидно, что человек является также субъектом ясных и вполне определенных ситуаций, требующих не познания (прояснения, обнаружения, изобличения), но поступка.
Термины «ситуационное управление» и «ситуационный подход» получили широкое распространение не только в менеджменте, но и в социологии организаций 23. Отметим, что такое название обусловлено не новизной подхода к созданию и управлению организациями, ключевую роль в котором играет специфически определяемое понятие «ситуация», а особенностями перевода. Англо-американской традиции соответствуют словосочетания «management contingency» и «contingency approach». Однако существительное «contingency» означает «случайность, случай, непредвиденное обстоятельство» 24, что было с некоторой неточностью переведено как «управление по ситуации» и трансформировалось в «ситуационный подход». Из этого можно сделать два вывода: во-первых, в случае с менеджментом используется обыденное определение ситуации как набора, стечения обстоятельств с акцентом на их непредвиденный характер (ситуативную обусловленность управления), во-вторых, такого рода «ситуационный подход» следовало бы называть адхократическим, как это делают некоторые авторы 25 (от лат. ad hoc, т. е. «по случаю»), что было бы более точным переводом и одновременно ссылкой на диалектическую пару «случайность-необходимость», поскольку «ситуация» не наделяется здесь специфическим значением и выступает в роли синонима «непредвиденных, случайных обстоятельств». Однако отечественные авторы предпочитают неоправданное введение новых понятий и умножение сущностей, о бесполезности которых свидетельствует неизбежное возвращение управленческой науки к наследию немодной ныне диалектики.
Еще одна иллюстрация, которую уместно здесь привести для детального рассмотрения, также связана с использованием понятия «ситуативность» как синонима случайности, внезапности, неожиданности, спонтанности и т. д. В этом значении употребляются термины «ситуативная преступность», «ситуативная идентификация», «ситуативная мотивация» и т. д. Н. М. Солодухо, основатель ситуационного движения и инициатор создания «Центра ситуационных исследований» на базе Казанского государственного технического университета им А. Н. Туполева справедливо отмечает, рассуждая о постнеклас-сическом понимании мира: «Новое мировидение с нестабильной, хаотичной, неоднозначной картиной мира стало возникать по мере разработки теории катастроф, флуктуационной теории необратимых процессов Пригожина, Гленсдорфа, Николис, Стен-герс, синергетики Эйгена и Хакена... Эти тенденции в развитии постнеклассической науки стали созвучны философии постмодерна с его идеями мира как непрогнозируемого хаоса.» 26.
Однако дальнейшие рассуждения, приводимые в «Манифесте ситуационного движения», по всей
видимости, подлежат правке бритвой Оккама: «важнейшие характеристики ситуационного понимания мира — мобильность, случайность, неопределенность, размытость границ, факторная равнозначность, поливариантность, плюралистичность» 27. Допустимо ли именовать картину мира, обогащенную синергетическими представлениями о продуктивной роли хаоса, флуктуациях, стохастических процессах, нелинейных системах и прочим «ситуационной» или «ситуативной»? Допустимо ли подменять «синергетику» «ситуационным подходом», «случайность» «ситуативностью», «нелинейную систему» «ситуацией», «философию нестабильности» 28 «ситуационным пониманием мира»? Представляется, что ответ на эти вопросы должен быть отрицательным: ситуационное движение не так давно охватило научное сообщество, примерно на рубеже ХХ-ХХ1 вв. была осознана необходимость его философско-методологического осмысления, в то время как синергетические представления обрели целостный и завершенный вид несколькими десятилетиями ранее.
Есть традиции, утвердившиеся в науке и философии, диалектика и синергетика, вполне жизнеспособные в качестве эвристического, прогностического и описательно-объяснительного инструментария, зачем же переименовывать их в «ситуационный подход» или «ситуационную парадигму»? Очевидно, что постановка проблемы в таком ракурсе крайне важна, поскольку речь идет не просто о «вывесках», под которыми будут существовать некие идеи, а о судьбе ситуационных представлений как зачатка оригинальной общенаучной методологии, тем более что претензии на оригинальность имеют под собой надежное основание.
В развитии объективистской (экстраспектив-ной, эссенциальной) картины мира, истоки которой находятся в классической философии, обнаруживается четкая преемственность, которая может быть описана как переход от диалектической категории «целое» к категории «система» и, наконец, синергетической «нелинейной системе» (диссипативной структуре). При этом каждый переход есть не просто дань моде на слова, а событие, концептуально нагруженное и привносящее в данную картину мира новые детали, т. е. нечто оригинальное: категории «система» имманентны представления о внешних связях целого и его несводимости к сумме частей, категории «нелинейная система» — самоорганизация, чувствительность к случайным внешним воздействиям, непредсказуемость движения. Что привносит «ситуация» в рассмотренных выше версиях «ситуационного подхода», чем дополняет она этот ряд? Сопоставление с перечисленными категориями традиционных исследовательских программ по-
казывает — ничем. В связи с этим введение понятий «ситуация», «ситуативность» как новых имен для обозначения синергетических идей представляется нарушением преемственности ввиду отсутствия новизны, легкой их заменяемости традиционными представлениями и категориями «нелинейная система» и «случайность». Симптоматичны в этом отношении заголовки публикаций, свидетельствующие о недопустимых манипуляциях с синонимами, к которым сводится формирование «ситуационного подхода» — например, название статьи «Синергетический подход к качественным преобразованиям систем: ситуационная парадигма» 29.
Очевидно, что будущее ситуационных представлений как теоретически выверенного, зрелого общенаучного подхода не в присвоении или переименовании концептуальных достижений предшествующих исследовательских программ, а в разработке собственного эвристического инструментария, отыскании нового, продуктивного познавательного ракурса. Важнейший шаг на этом пути — восстановление генетической связи ситуационных представлений с философским основанием, которым является интроспективная онтология.
1 Волчецкая Т. С. Криминалистическая ситуалогия : монография. Калининград, 1997.
2 Там же. С. 23.
3 Волчецкая Т. С. Ситуационный подход в практической и исследовательской криминалистической деятельности. Калининград, 1999. С. 12.
4 Волчецкая Т. С. Криминалистическая ситуалогия. С. 23.
5 См. подробнее : Щедровицкий Г. П. Системное движение и перспективы развития системно-структурной методологии // Избранные труды. М., 1995. С. 43.
6 Волчецкая Т. С. Криминалистическая ситуалогия. С. 24.
7 Там же.
8 Урманцев Ю. А. Тектология и общая теория систем // Вопросы философии. 1995. № 8. С. 17.
9 См., напр. : Прохоренко В. Г. Методологические принципы общей динамики систем. Минск, 1969. С. 64.
10 Волчецкая Т. С. Криминалистическая ситуалогия. С. 24.
11 Там же. С. 25.
12 Давыдов С. И. Ситуационный подход в теории и практике оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел. Барнаул, 2009. С. 41.
13 Там же. С. 47.
14 Конин В. В. Ситуационный подход при осуществлении профессиональной защиты подсудимого // Вестник Удмуртского университета. 2004. № 6. С. 155-164.
15 Там же. С. 156.
16 Примечательны в этом отношении тезисы доклада И. А. Цветкова (Цветков И. А. Ситуация vs Система // Ситуационные исследования. Казань, 2005. Вып. 1. С. 158-160).
17 Бэкон Ф. Великое восстановление наук. URL: http://lib. ru/FILOSOF/BEKON/nauka2.txt (дата обращения: 06.09.2010).
18 Bertalanffy L. von, General System Theory — A Critical Review, «General Systems». 1962. Vol. VII. P. 1-20. URL: http:// macroevolution.narod.ru/bertalanfi.htm (дата обращения:
06.09.2010).
Морозов А. А. Религия как мировоззренческая альтернатива для молодежи
19 Большая советская энциклопедия. URL: Ьирг/Ыоуап. yandex.ru/dict/bse/article/00087/00600.htm (дата обращения:
06.09.2010).
20 Павлов В. П. Ситуационный подход и перспективы его использования в менеджменте // Ситуационные исследования. Казань, 2005. С. 120-124.
21 Там же. С. 122.
22 О современных системных представлениях, нелинейных системах и синергетике см., напр. : Степин В. С. Само-развивающиеся системы и постнеклассическая рациональность // Вопросы философии. 2003. № 8. С. 5-17.
23 Например, в кн. С. С. Фролова имеется § 2.6 «Ситуационный подход» : Фролов С. С. Социология организаций. URL: http://www.i-u.rU/biblo/archive/sociolorg/2.aspx (дата обращения: 15.08.2010).
24 URL: http://lingvo.yandex.ru/continguency (дата обращения: 15.08.2010).
25 Термин «адхократия», означающий «противоположность бюрократии», введен в 1968 г. американским психологом Уорреном Бэннисом. URL: http://yas.yuna.ru (дата обращения: 06.09.2010).
26 Солодухо Н. М. Манифест ситуационного движения // Ситуационные исследования. Казань, 2005. С. 173.
27 Там же.
28 См. подробнее : Пригожин И. Философия нестабильности // Вопросы философии. 1991. № 6. С. 46-52.
29 Абрамова О. Ю. Синергетический подход к качественным преобразованиям систем: ситуационная парадигма // Ситуационные исследования. Казань, 2006. Вып. 2. С. 79.
УДК 316 © А. А. Морозов, 2011
Религия как мировоззренческая альтернатива для молодежи
А. А. Морозов *
Рассматривается вопрос о мировоззренческом выборе современной молодежи. Анализируются результаты социологического исследования «Отношение к религии: мировоззренческий выбор молодежи». Изучение показало отсутствие мировоззренческой определенности у значительной части молодежи. Преодоление этой неопределенности автор видит только в создании условий для свободного выбора между мировоззренческими альтернативами.
Ключевые слова: религия, мировоззрение, отношение к религии, ценности, мировоззренческая альтернатива.
Человек как мыслящее существо способен задавать вопросы, стремясь сделать окружающую его реальность понятной и объяснить смысл своего собственного существования. Стремление к пониманию и объяснению, если оно устойчивое, неизбежно приводит человека к постановке вопросов о фундаментальных началах существования мира и человека, цели и смысле жизни, ценностях и нормативном порядке. Постановка подобного рода вопросов устраняет экзистенциальную определенность, запускает механизм поиска тех мировоззренческих оснований, которые создавали бы устойчивые представления человека о собственной жизни. История человеческой жизни и духовных поисков наполнена такими вопросами и вариантами ответов на них. Э. Кассирер называет максиму «Познай самого себя» категорическим императивом всех высших форм религиозной жизни и общей эволюции
философской мысли 1. Однако множество ответов не снимает остроты проблемы для каждого отдельного человека. Сегодня еще убедительнее звучит констатация М. Шелера: «Никогда в истории человек не становился настолько проблематичным для себя, как в настоящее время» 2.
Время однозначных и всеобщих ответов прошло. Становление и развитие современного человека происходят в плюралистическом социокультурном пространстве, которое имеет не одну систему координат. Наличие культурного, экономического, политического, религиозного многообразия и возможность выбора являются естественными элементами жизни для нашего современника, особенно молодого. В условиях объявленных свободы совести, вероисповедания, мысли и слова существует множество мировоззренческих альтернатив, предлагающих человеку ответы на «главные вопросы» его жизни.
* В нашем журнале опубликовал статью «Отношение к религии как отражение мировоззренческого выбора молодежи (на примере курсантов Омской академии МВД России)» (2009. № 4).
