CC BY
191
ческой практике // Журнал российского права. 2004. № 2. С. 97-106.
21. Керимов Д.А. Законодательная техника. М., 1998. С. 33.
22. Горшенев В.М. Нетипичные нормативные предписания в праве // Советское государство и право. 1978. № 3. С.115-116.
23. Кутафин О.Е., Фадеев В.И. Муниципальное право Российской Федерации. М., 1997. С. 216.
Поступила в редакцию 25.09.2009 г.
Agabekyan E.S. Municipal legal acts: concept and legal nature. In the article the concept of municipal legal act
is formulated as the documentarily designed will of population of municipal unit, organs and (or) public servants of local self-government on questions of local value or on questions of realization of separate state plenary powers, passed to the organs of local self-government federal laws and laws of subjects of Russian Federation, carrying normative or individual character, obligatory for execution on territory of municipal units, state compulsion provided with measures. The author determines and exposes possible approaches to the comprehension of signs of municipal legal acts, constituents its independent value along with other types of legal acts.
Key words: legal policy; legal acts; municipal units; organs of local self-government.
УДК 321.01+342.2
РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ УГОЛОВНОГО НАКАЗАНИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ: УГОЛОВНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
© В.А. Буклова
Исследование посвящено анализу основополагающих аспектов уголовного наказания несовершеннолетних в Российской империи в контексте формирования системы уголовного законодательства. Ключевые слова: наказание; несовершеннолетний; преступник; возраст.
Одним из принципиальных аспектов учения о наказании во все времена являлась проблема уголовного наказания несовершеннолетних как проявление уровня общественного, социального и правового развития того или иного государства. В частности, уголовная политика российского государства и уголовное наказание несовершеннолетних на различных этапах его развития менялись в зависимости от складывающейся социально -политической и экономической обстановки. Нередко эти методы отличались крайне противоречивыми тенденциями.
Так, в дореволюционной теории уголовного права И.Я. Фойницкий, анализируя меры правового воздействия, применяемые к несовершеннолетним, указывал на то, что «назначение этих взысканий вместо соответствующих им наказаний для совершеннолетних входит в юридическое понятие смягчения наказания» [1]. Такая позиция явилась преобладающей в уголовно-правовой доктрине. В дальнейшем принудительные меры воспитательного характера рассматривались как: 1) меры, заменяющие уголовное наказание в отношении несовершеннолетних, со-
вершивших преступные деяния, не представляющие большой общественной опасности, если по обстоятельствам дела исправление виновного возможно с помощью воспитательных мер воздействия: предостережение, объявление выговора, передача под строгий надзор родителей и т. п.; 2) меры воздействия, применяемые к подросткам, совершившим правонарушения, не являющиеся преступлениями (в т. ч. общественно опасные действия - до достижения возраста уголовной ответственности).
В этом определении не только отражались виды принудительных мер воспитательного воздействия, но и содержалось указание на основания их применения, что дает общее представление о рассматриваемом институте, его социально-правовой сущности.
В целом, возникновение специальных норм, устанавливающих порядок применения уголовного наказания к несовершеннолетним, характерно для российского законодательства XVII в., где в дополнениях к Уложению 1649 г., устанавливается возраст уголовной ответственности несовершеннолетних - семь лет [2].
В качестве специального субъекта уголовной ответственности и наказания несовершеннолетние указываются в Воинском артикуле Петра I в 1715 г., где определяется, что наказание за воровство обыкновенно «умаляется или весьма оставляется, ежели вор... младенец» [2, с. 203].
Однако возрастная конкретизация в данном случае отсутствует, нет и характеристики наказания, которому могут быть подвергнуты несовершеннолетние.
Следует отметить, что Воинский артикул предусматривал возможность замены наказания несовершеннолетним со стороны публичной власти мерами воздействия со стороны родителей, чем была заложена правовая основа применения принудительных мер воспитательного воздействия применительно к действующему законодательству. При помощи этих мер государство, освобождая несовершеннолетних от уголовной ответственности, принуждало его к соблюдению уголовно-правовых норм [3].
В свою очередь, в начале ХVIII в. одной из гарантий защиты прав несовершеннолетних являлся запрет пыток в их отношении, закрепленный в ч. 10 гл. 6 «Краткого изображения процессов и судебных тяжеб» 1715 г. [4]. Однако следует указать, что возрастные границы здесь так же не указываются.
Подобное положение дел сохранялось до 1742 г., когда Указом Сената был определен возраст уголовного малолетства от рождения до 17 лет, в соответствии с которым несовершеннолетние, не достигшие указанного возраста, не могли быть подвергнуты определенным видам наказаний наравне со взрослыми [6].
В дальнейшем Сенат определил возраст уголовного совершеннолетия в 17 лет, при этом до 10-летнего возраста несовершеннолетний был полностью невменяем. При этом, по выражению законодателя, «сделанное в малолетстве преступление впредь ни в какое им подозрение не считалось» [2].
В частности, в резолюции Государственного Совета от 24 апреля 1823 г. малолетние преступники, не зависимо от рода совершенных ими преступлений, наказывались заключением в монастырь на церковное покаяние.
Данный правовой акт действовал до издания закона 28 июня 1833 г., по которому дети до 10 лет не подлежали уголовному
преследованию вовсе, а отдавались на попечение родителям. От 10 до 17 лет простирался возраст частичной вменяемости, связанный с освобождением от телесных наказаний, смягчением всех иных видов ответственности и освобождением малолетних до 14 лет от каторжных работ.
При этом именно данный закон практически прекратил использование монастырей в качестве мест заключения малолетних преступников, утвердив для последних обычные уголовные наказания, реализуемые в облегченных формах.
В свою очередь, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., посвящает этому ст. 142-150 [5]. Субъектом преступления, в силу ст. 144 Уложения, признавалось лицо, достигшее 10 лет. Вместе с тем наказание, которое применялось к лицам, совершившим преступление в возрасте от 10 до 14 лет, существенно смягчалось. Лица в возрасте от 14 до 21 года подвергались тем же наказаниям, что и взрослые преступники, но также с некоторым их смягчением.
Уложение предусматривало также возможность замены наказания несовершеннолетним в зависимости от их возраста более мягким. В соответствии со ст. 148, несовершеннолетние в возрасте от 14 до 21 года за преступления, совершенные по неосторожности, подвергались только домашнему исправительному наказанию по распоряжению родителей или опекунов [5].
Дети от 7 до 10 лет также не подвергались наказанию (ст. 143), но отдавались родителям или благонадежным родственникам для исправления. Так как закон не указывал ни последствий, ни форм исправления, то, по разъяснению Кассационного департамента Сената от 1871 и 1873 гг., никакой разницы между детьми до 7-летного возраста и от 7 до 10 лет не усматривалось, а значит, возраст безусловной невменяемости по Уложению о наказаниях 1845 г. простирался до 10 лет.
Следует отметить, что несовершеннолетние за совершение некоторых преступлений, санкции наказания которых предусматривали наказание плетьми и ссылку на каторжные работы, наказывались ссылкой на поселение и плетьми. Кроме того, за общественно опасные деяния, предусматривающие наказание в виде заключения в смирительный или работный дом, данная категория лиц
наказывалась заключением в монастырь сроком от 2 месяцев до 1 года [2, т. 6, с. 143-144.]
Принципиальное значение имеет тот факт, что и в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями несовершеннолетним в возрасте от 10 до 17 лет, заменялось заключение в тюрьму помещением в исправительные приюты [2, с. 395].
Особенностью Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. является не только установление возраста наступления уголовной ответственности, но и определение понятия несовершеннолетия (ст. 142-150). В соответствии со ст. 100 Уложения, детям, не достигшим 7 лет, «в силу отсутствия достаточного понятия, деяние не может быть вменено в вину: они отдаются родителям, опекунам или родственникам для вразумления и наставления». Предусматривалась также возможность перевоспитывать [5, с. 386].
В свою очередь, в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. в ст. 861 говорилось: «За несовершеннолетних апелляционные отзывы против неокончательного приговора по всем предметам дела, до него относящимся, и по поводу всякой неправильности в производстве дела или в постановлении приговора могут быть подаваемы их родителями, опекунами или теми, у кого они находятся на воспитании» [2, т. 8, с. 504].
В этой связи И.Я. Фойницкий указывал, что значительные особенности в производство дел о несовершеннолетних ввел закон от 2 июня 1897 г. Исходя из положений данного закона, особенности в производстве дел о несовершеннолетних различались в зависимости от того, подлежало дело ведомству общих или местных судов [6].
По делам общих установлений о несовершеннолетних от 10 до 17 лет различались производство о разумении и производство собственно судебное о виновности.
Прекращая дело, суд мог применить к несовершеннолетнему отдачу под ответственный надзор родителям или лицам, их заменяющим, либо благонадежным людям, изъявившим на то согласие, или же поместить его в исправительные приюты, а при отсутствии таковых - в особые помещения при тюрьмах или арестных домах на определенный срок, но не более чем до достижения 18-летнего возраста.
Говоря о правовой базе ювенальной юстиции этого периода, нельзя забывать о Законе от 2 июля 1897 г. «О малолетних и несовершеннолетних преступниках», сыгравшем не положительную роль в уголовной политике в отношении несовершеннолетних, тем более что этот закон действовал и в период работы в России судов для несовершеннолетних, вплоть до его отмены в 1918 г.
Этот закон сохранил для подростков наказания в виде заключения в тюрьму, хотя и в специальных для них помещениях. Для несовершеннолетних в возрасте от 17 лет до 21 года (совершеннолетие в дореволюционной России наступало с 21 года) закон предусматривал каторгу и поселение. Закон был явно реакционный, так он оценивался прогрессивными русскими юристами. Любопытный исторический факт: отмену Закона от 2 июля 1897 г. декретом советской власти от 17 января 1918 г. приветствовали юристы -и приверженцы либеральных взглядов, и сторонники советской власти.
Однако следует обратить внимание и на положительные моменты, где были предусмотрены в отношении малолетних и несовершеннолетних подсудимых значительные позитивные процессуальные изменения: особое производство о разумении; обязательная защита; участие законных представителей; ограничение применения принципа гласно -сти; возможность удаления несовершеннолетнего подсудимого из зала судебного заседания; выделение в особое производство дел о соучастии несовершеннолетних (ст. 207 Устава уголовного судопроизводства); новые меры пресечения способов уклонения от суда - ответственный надзор, помещение в воспитательные исправительные учреждения, монастыри вместо заключения под стражу (ч. 1-2 ст. 77, ч. 1-2 ст. 416 Устава уголовного судопроизводства).
Некоторые особенности уголовной ответственности несовершеннолетних были предусмотрены и в Уголовном уложении 1903 г. Так, в ч. 1 ст. 41 указывалось, что лицо в возрасте от 10 до 17 лет не может быть осуждено, если при совершении деяния оно «не понимало свойства и значения им совершаемого или не могло руководить своими поступками».
Таким образом, рассмотренные выше нормы позволяют говорить о положительных
тенденциях развития уголовного законодательства, касающегося несовершеннолетних, обеспечивающего гарантии защиты их прав [7].
Представляя живой интерес, проблема уголовного наказания несовершеннолетних являлась предметом исследования многих дореволюционных ученых. В частности,
Н.С. Таганцев в своей работе «Русское уголовное право» некоторым образом отразил процесс становления и развития в России института ограничения уголовной ответственности. Им были проанализированы основные нормативно-правовые акты начиная с 1669 г., в которых так или иначе затрагивалась проблема привлечения к уголовному наказанию несовершеннолетних преступников. Н.С. Таганцев максимально точно отсылает к нормативно-правовому материалу, освещающему данную тематику. Кроме того, им была приведена уникальная статистика наиболее часто совершаемых преступлений и налагаемых за них окружным и мировым судом наказаний [8].
Не менее значимой представляется работа А.Ф. Кистяковского «Молодые преступники и учреждения для их исправления, с обозрением русских учреждений». Особое внимание в ней обращено на существование проблемы роста детской преступности. В связи с этим ученый делает акцент на характере отбывания несовершеннолетними преступниками наказаний за совершенные преступления в сопоставлении с практикой решения подобной проблемы западноевропейскими государствами [9].
Еще одной исторической особенностью формирования института уголовного наказания несовершеннолетних в России является то, что им непосредственно предшествовала активизация деятельности российской юридической общественности в поддержку предлагаемых законопроектов. В числе таких акций было проведение первого в России социологического исследования личности малолетних правонарушителей. Исследование имело цель предоставить законодателям данные и аргументы, способствующие принятию необходимых законодательных актов и разработке действенных правовых механизмов обеспечения прав и свобод несовершеннолетних. Исследование было проведено в 1911 г. силами студентов юридического факультета Московского университета. База
исследования - изучение дел, рассмотренных мировыми судьями в отношении несовершеннолетних. Результаты исследования были затем опубликованы в виде статей в сборнике «Дети-преступники».
Таким образом, ко второй половине XIX в. отечественное законодательство сформировало весьма четкие границы уголовного вменения, сохранившие, по мнению современных правоведов, актуальность и до нашего времени [10].
В законах Российской империи содержались юридические нормы, предусматривающие уменьшение тяжести уголовного наказания несовершеннолетних. Как уголовное, так и уголовно-процессуальное законодательство содержало положения о повышенной юридической защите несовершеннолетних по сравнению с взрослыми подсудимыми. Вместе с тем значительный объем судейского усмотрения по этим делам (решение вопроса о действиях «с разумением», вынесение приговоров без установленного срока) все же ставило несовершеннолетних в положение лиц, не защищенных законом.
Таким образом, изучение особенностей уголовного наказания несовершеннолетних имеет важное значение для определения общих закономерностей развития данного явления, а также для совершенствования организационно-правовых основ деятельности органов, осуществляющих предупреждение и пресечение правонарушений со стороны несовершеннолетних.
1. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996. Т. 2. С. 425.
2. Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. М., 1988. Т. 4. С. 38.
3. Отечественное законодательство Х!-ХК веков. Ч. 1. Х!-ХК века / под ред. О.И. Чистякова. М., 1999. С. 55.
4. Пудовочкин Ю.Е. Ювенальное уголовное законодательство : теоретико-методологические и историко-правовые аспекты. М., 2001. С. 304-305.
5. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных // СЗ. СПб., 1857. Т. 15. С. 203.
6. Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М., 2000. С. 120-121.
7. Дудин Н.П., Луговцева С.А. Судебное разбирательство уголовных дел в отношении несовершеннолетних. СПб., 2005. С. 23.
8. Таганцев Н.С. Русское уголовное право: в 2 т. М., 1994. Т. 2.
9. Кистяковский А.Ф. Молодые преступники и учреждения для их исправления. Киев, 1878. С. 90.
10. Шаляпин С.О. Установление возраста уголовного вменения в русском праве ХУІІ-ХІХ веков // История государства и права. 2005. № 3. С. 23.
Поступила в редакцию 20.09.2009 г.
Buklova V.A. Development of under-aged criminal punishment system in Russian empire: criminally-
theoretical aspect. Research is devoted to analysis of the basic aspects of criminal punishment of under-aged in the Russian empire in a context of criminal legislation system formation.
Key words: punishment; under-aged; criminal; age.
УДК 343.979
КЛАССОВЫЕ ПРИНЦИПЫ СИСТЕМЫ НАКАЗАНИЯ В СОВЕТСКОМ УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ (1920-е гг.)
© В.В. Никулин
В статье исследуется практика внедрения классовых принципов в советское уголовное законодательство 1920-х гг. Анализируются теоретические и практические аспекты применения системы наказаний в судебной практике.
Ключевые слова: классовая принадлежность; мера наказания; законность; революционный интерес; судебная практика; политика; право.
Марксистская идея строгой организации общества по социальному признаку, когда «свои» социальные группы отделены от «чужих», враждебных, нашла практическую реализацию в советской России после прихода большевиков к власти. На ее основе был создан механизм социальной селекции при помощи определения классовой принадлежности с позиции «свой» - «чужой». Общеполитическим критерием, определявшим степень лояльности к режиму, выступало социальное положение индивида до 1917 г. В 1920-е гг. работа по социальной реконструкции общества получила логическое завершение. Была разработана детальная классификация, включавшая в себя многочисленные критерии, позволявшие точно, как казалось властям, определять социальный статус индивида и соответственно применять к нему определенные законом меры воздействия. Неизбежным результатом стало сужение до крайности социального пространства для индивида, особенно представителей «враждебных» классов, что вело, в свою очередь, к усилению классового аспекта во всех сферах деятельности государства, в т. ч. и в системе наказания. Самый существенный момент в этом то, что классовая принадлежность стала прямо влиять на правовое положение инди-
вида и степень уголовного наказания обвиняемого.
В 1922-1923 гг. принимаются основные кодексы-законы: уголовный; гражданский; уголовно-процессуальный; гражданско-процессуальный. Была создана единая судебная система. В результате реформирования в основном завершилось конструирование и создание правовой системы советского государства, которая стала юридической основой правоприменительной практики. Но эта система, вызванная к жизни объективной необходимостью, потребностями мирного времени, вобрала в себя черты предшествующего периода. В годы гражданской войны укрепился социологический подход к праву. Социологическое начало явственно присутствует и в кодексах-законах, а как следствие, и в правоприменительной практике. Ярким проявлением этого являлся тезис о постоянной изменчивости пролетарского права, «вытекающего из взаимоотношений между классовыми группами», что отличало его от буржуазного права. «В противоположность понятию буржуазного права, которое считает право постоянной мерой справедливости, право с точки зрения марксизма не является таковым, а есть классовая норма, которая вводится в действие классом, находящимся у
