CC BY
49
УДК 371.2 (470.6) Н.О. БЛЕЙХ
РАЗВИТИЕ ШКОЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД И ЕГО РОЛЬ В СТАНОВЛЕНИИ ПРОСВЕТИТЕЛЬСТВА В РЕГИОНЕ
В статье рассматриваются начала школьного строительства в крае, которые благодаря государственной российской политики в области просвещения «инородцев» привели к появлению первого поколения северокавказских мыслителей Г Такаова, П. Генцаурова, И. Ялгузидзе, С. Хан-Гирея, Г. Алкадарского, Казем-Бека, У. Лаудаева и др., что в конечном итоге определило пути и направления дальнейшего развития науки, культуры и просветительской мысли горских народов.
Ключевые слова: школьное образование, северокавказское просветительство, горские народы.
Конец XVIII и первые десятилетия XIX вв. для народов Северного Кавказа ознаменовались дальнейшим приобщением к русской культуре. Именно этот период является временем появления на Северном Кавказе очагов просвещения и школ светского характера. В 1820-1830-х годах при южных форпостах России стали появляться школы и пансионы для юных заложников-аманатов, которых русские брали у горских дворянских сословий с целью поддержания верноподданнических отношений с Россией [2, с. 345].
Для подготовки верноподданных лиц из горцев в 30-60-х годах правительство создало при военных гарнизонах школы военных воспитанников, выпускники которых несли службу в русской армии. Дети же дворянских сословий поступали в столичные военные учебные заведения через «Отдельный Кавказский корпус», впоследствии возвращались в свою этническую среду, становились в ней сеятелями «разумного, доброго, вечного».
Однако, в оценке школьной политики правительства на Северном Кавказе рассматриваемого периода, русификаторской в своей основе, нужно исходить не только из ее негативных сторон, ограничивающих развитие национальной школы (недооценки в обучении роли родного языка горцев и местных особенностей), но и из того неоспоримого факта, что она создавала здесь условия, объективно способствующие становлению и утверждению школы светского характера на основе русского языка и русской гражданственности. Только в первые четыре десятилетия
правительство открыло уездные училища в Ге-оргиевске, Моздоке, Кизляре, Екатеринодаре, а также гимназии - Екатеринодарскую и Ставропольскую. Сельскими обществами и православным духовенством учреждались общественноприходские училища. Большой популярностью у населения пользовались частные «вольные школы» с домашними учителями светского направления [5, с. 73].
Более организованное начало школ в СевероКавказском регионе связано с учреждением Кавказского учебного округа по высочайшему повелению от 18 декабря 1848 года. «Положением» 1848 г. Кавказский учебный округ подчинялся непосредственно наместнику Кавказа и Министерству Народного Просвещения, объединив обе части Кавказа - Закавказскую с Северокавказской.
В 60-х годах ХКв. развернуло свою деятельность «Общество восстановления православного христианства на Кавказе» с мая 1863 года, т.е. после того, как наместником Кавказа были утверждены «Правила» для приходских школ. Согласно этим «Правилам» школы открывались во всех городских христианских приходах на средства «Общества». Часть же расходов брало на себя население, что было характерно в особенности для плоскостной Осетии. В то же время в горских приходах горцы не имели таких возможностей в силу своей бедности, и в течение определенного времени оставались без школ, а когда стали их открывать, для них не имелось подходящих зданий. Чаще всего школы размещались в частных домах или в обычных горских саклях. Открывая
© О.Н. Блейх, 2009
239
Наследие
школы и церкви, «Общество» преследовало целью прежде всего религиозное воспитание горцев. Воспитание же детей в приходских школах также проводилось в «духе православной христианской веры» [3, с. 121]. Отмечая эту особенность деятельности приходских школ, педагог Х. -Уруймагов называл их даже не школами, а «церквями в миниатюре, где слову Божию обучали детей» [7, с. 37-47]. В этих целях в них использовали и родной язык коренных национальностей. Обучение в приходских школах русской грамоте,
- подчеркивалось в «Правилах» этих школ, производится после изучения природной грамоты. Однако такого рода примечание «Правил» не вносило ясности в вопрос о положении родного языка ни в смысле объема, ни в смысле сроков изучения. И поскольку родной язык горцев не был языком преподавания, он не был и предметом изучения. Если вести речь конкретно об Осетии, где было наибольшее количество школ «Общества», то здесь ни в школах «Осетинской духовной комиссии» до 60-х годов, ни в школах «Общества» после 60-х годов осетинский язык не был языком обучения. Языком преподавания в них всегда был русский язык, осетинский же использовался учителями в целях перевода текстов церковных книг.
Тем не менее, усилия, предпринятые «Обществом» по развитию школ на Северном Кавказе, значительны. Д. Лавров в своих «Заметках об Осетии» писал, что только в Осетии за первые 4-5 лет своей деятельности «Общество» открыло до 35 школ. По другим данным, на Северном Кавказе функционировало 36 школ этого «Общества», в которых обучалось 3828 человек, в том числе определенное число девочек [6, с. 34]. Разумеется, школы, которые открывало здесь «Общество», были малокомплектными и миссионерскими, а само правительство преследовало определенные политические цели. Но вопреки такому просветительскому курсу, они объективно способствовали повышению грамотности среди горцев.
Такие школы были одноклассными, двухклассными, трехклассными, мужскими, женскими, а также воскресными и вечерними для взрослых. «Общество» открывало школы грамоты. С переходом «Общества» с 1885 года в ведение св. -Синода все начальные школы, за исключением Владикавказской и Ольгинской женской, переименовывались из приходских в церковноприходские, которые по характеру своей деятельности друг от
друга не отличались. Важной стороной деятельности «Общества» было создание при школах приютов и организация трудового воспитания детей на базе ремесленных мастерских и сельскохозяйственного труда на пришкольных земельных участках. Но деятельность «Общества» не ограничивалась только открытием церквей и школ, а была направлена и на создание специальных учебных заведений, в которых осуществлялась подготовка пастырей и школьных учителей. С этой целью им были учреждены: в 1866 году - Александровская учительская школа в Тифлисе, преобразованная в 1872 году в учительский институт; Владикавказское духовное училище - в 1887 году, преобразованное в 1895 году в миссионерскую духовную семинарию, а в 1909 году - в обычную духовную семинарию. Будучи на службе у правительства, «Общество» способствовало развитию школ на Кавказе в выгодном ему направлении. А чтобы сделать христианско-миссионерское просвещение населения более эффективным, оно использовало горские языки для перевода церковных и учебных книг на эти языки. В этом отношении плодотворной была деятельность группы образованных осетин и представителей духовенства, возглавляемая управляющим осетинскими приходами Иосифом Чипиговским. Сюда же входили священники: А. Колиев, А. Га-туев, М. Сухиев, дьякон А. Аладжиков, учителя: Г. Кантемиров, Г. Мжедлов, Н. Жускаев и другие, хорошо владевшие русским и осетинским языками.
По инициативе И. Чипиговского в 1860 году здесь был учрежден Комитет для перевода и печатания на осетинском языке церковно-учебной литературы [5, с. 73].
Таким образом, прогресс в развитии просвещения и школ на Северном Кавказе в дореформенный период произошел только после присоединения этого региона к России, положившего начало социально-экономическому и духовному развитию горских народов, хотя школ и образованных людей здесь было еще крайне мало. В некоторых национальных регионах (например, в Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии и Чечено-Ингушетии) не было учебных заведений светского характера. Определенные же сдвиги в школьном строительстве, обозначившиеся в первой половине XIX в., обуславливались активностью самого населения. Но, несмотря на это горцы получили (пусть даже весьма ограниченный)
240
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ 2009, том 15
доступ к российскому просвещению, отдельные представители кавказцев стали учиться в гимназиях и высших учебных заведениях России. Создавалась система национального образования, которая привела к зарождению горской интеллигенции, явившейся проводником культурного строительства в крае. Видными представителями ее были: осетины - Г. Токаов, П. Генцауров, И. Ялгузидзе; кабардинцы - И. Атажукин, Н. Ног-мов, С. Хан-Гирей; чеченец У. Берсей; шапсуг М. Шапсугов; лезгин Г. Алкадарский, дагестанец Казем-Бек, ингуш У. Лаудаев и др. Вступление на общественно-историческую арену демократически настроенной интеллигенции определило пути и направления дальнейшего развития науки, культуры и просветительской мысли горских народов.
Библиографический список
1. Берже А. Выселение горцев с Кавказа // Русская старина. - 1882. N° 1. - С. 162-175.
2. История народов северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г). - М.: Наука, 1988. - 713 с.
3. Материалы по истории осетинского народа. - Орджоникидзе, 1942. Т. 5. - 623 с.
4. Обзор деятельности Общества восстановления православного христианства на Кавказе за 1860-1910 гг - Тифлис, 1910. - 321 с.
5. Олейникова Р. Развитие и становление образования на Северном Кавказе // Народное образование, 2003. - N° 5. - С. 73.
6. Памятная книжка кавказского учебного округа на 1879 год. Тифлис, 1878. - 78 с.
7. УруймаговХ.А. Начальная школа в Осетии // Утро гор, 1910. - №° 1. - С 37-47.
8. Хоретлев А. О. Влияние России на просвещение в Адыгее (XIX - н. XX в.). - Майкоп, 1957.
- 321 с.
9. ЦГИА РФ. Ф. 733 (Департамент народного просвещения (1829-1861 гг). Оп. 82. Д. 329. Л. 113.
Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика, № 3, 2009
241
