CC BY
58
УДК 314. 15
РАЗВИТИЕ
семейно-репродуктивных установок студенческой молодежи
КАК НАПРАВЛЕНИЕ дЕМОГРАФИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ РОССИИ*
А. П. БАГИРОВА, доктор экономических наук, профессор кафедры социологии и социальных технологий управления E-mail: a. p. bagirova@ustu. ru О. М. ШУБАТ,
кандидат экономических наук,
доцент кафедры экономики
и управления качеством продукции
E-mail: o. m. shubat@ustu. ru
А. И. ВОРОШИЛОВА,
ассистент кафедры социологии
и социальных технологий управления
E-mail: vanzhelik@gmail. com
Уральский федеральный университет
им. первого Президента России Б. Н. Ельцина,
г. Екатеринбург
В статье приведены результаты исследований и анализ семейно-репродуктивных ценностей и установок уральской молодежи по проблемам семьи и родительства. Их обобщение позволило сформулировать ключевые идеи и категории, которые необходимо положить в основу совершенствования информационной политики России в области демографии.
Ключевые слова: репродуктивные установки, семья, родительство, родительский труд, демографическая политика.
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научных исследований на тему «Мотивация родительского труда, стратегия и тактика регулирования репродуктивных установок населения в Уральском регионе», проект № 12-03-00073а.
Положительная динамика в демографической ситуации в России (рост числа родившихся, сокращение естественной убыли населения) внушает определенный оптимизм относительно будущего страны. Более того, в последние годы в численности женского населения России увеличивалась доля возрастных групп, которые традиционно вносят наибольший вклад в динамику рождаемости. К таким группам относятся женщины в возрасте 20—24 года, 25—29 лет и 30—34 года; в 2011 г. их возрастные коэффициенты рождаемости составили 87,5; 99,2 и 67,3%о соответственно [4]. Суммарная доля женщин этих возрастов в общей численности женского населения страны за период с 2000 по 2011 г. выросла с 19,6 до 22,8 %, при этом
- 13
наибольший прирост наблюдал- % ся для 25—29-летних — для той группы женщин, которая вносит самый заметный вклад в российскую рождаемость [4].
В то же время перспективные структурные изменения состава женского населения России не дают повода для оптимизма: доля возрастной группы 15—19 лет с 2004 г. неуклонно снижается (см.рисунок). Это привело к тому что с лагом в 5 лет (с 2009 г.) началось снижение доли одной из наиболее репродуктивно-активных групп женщин — 20—24 года. Следовательно, можно ожидать, что с лагом еще в 5 лет (уже с 2014 г.) начнется неуклонное снижение доли еще одной репродуктивно-активной группы — 25—29 лет, а затем и группы 30—34 года.
Снижение потенциала позитивного воздействия на российскую рождаемость структурного фактора требует активизации репродуктивных установок у малочисленных молодых когорт населения. В этой связи на сегодняшний день актуальным и востребованным направлением научно-исследовательского поиска является изучение установок молодого поколения на родительство, семью и детность. По замечанию А. И. Антонова, «самый точный прогноз будущей рождаемости можно составить вовсе не по анализу репродуктивных установок нынешних супругов и сожителей (в основном уже родивших столько детей, сколько хотелось), а по ориентациям на брак и семью холостой молодежи, а еще точнее — по ориентациям подростков и детей на то число детей, которое они собираются иметь в своей будущей семье» [1].
Выбор молодежи в качестве объекта исследования важен еще и с той точки зрения, что в этом возрасте «формируется обобщенная картина мира, устанавливаются глубинные взаимосвязи между различными областями изучаемой реальности» [8, с. 141]. Следовательно, это, по-видимому, последний этап жизненного цикла человека, когда еще можно каким-то образом воздействовать на формирующиеся у него представления о семье и родительстве.
2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011
Доля возрастных групп в общей численности женского населения России в 2000—2011 гг., %: 1 — 15—19 лет; 2 — 20—24 года; 3 — 25—29 лет; 4 — 30—34 года
Не подлежит сомнению, что эффективность мер демографической политики в значительной степени зависит от готовности социума принять эти меры и откликнуться на них. Эта «готовность» общества подразумевает существование в сознании молодежи социально значимых и разделяемых ценностных ориентаций, мотивов и установок на создание семьи и рождение детей. Данный вид установок, в свою очередь, связан с установками на родительский труд (т. е. на деятельность по рождению и воспитанию детей, формированию их качественного человеческого капитала).
Именно изучение ценностных ориентаций выступает основой прогнозирования репродуктивного поведения населения, поскольку эти ориентации (наряду с условиями жизни) относятся к числу его основных детерминант. При этом «сами ценностные ориентации существенным образом влияют на восприятие условий жизни как способствующих или препятствующих реализации демографических ориентаций» [2, с. 15].
Для изучения ценностных ориентаций, мотивов и установок студенческой молодежи на семью и родительство целесообразно использовать не только традиционные количественные, но и качественные методики анализа. Последние способны существенно углубить и обогатить результаты количественных исследований в этой сфере, выделить латентные факторы и взаимосвязи проблем, обнажить суть восприятия их респондентами,
раскрыть глубинный смысл существующих в обществе феноменов.
На основании результатов исследований ценностных ориентаций и установок молодежи на ро-дительство, проведенных в Свердловской области за последние 15 лет, можно сделать следующие основные выводы.
1. Семья является важнейшей жизненной ценностью молодежи. В мае 2013 г. в Уральском федеральном университете им. Б. Н. Ельцина было проведено исследование установок студентов на семью и родительство. Было проанализировано 147 биографических эссе, написанных студентами 1—4 курсов. Результаты выявили у респондентов высокую ценность семьи: при описании желаемых отношений в своей будущей семье студенты делали акцент на стабильности и бесспорной моногам-ности союза («железный брак», «хочу найти свою единственную», «мой суженый»). Часто за образец брачных отношений и позитивного опыта принимались брачные союзы дедушек и бабушек (у них, по словам респондентов, преобладали «принципы старой закалки», было «все как положено», «как водится»).
Эти результаты оказались достаточно устойчивы во времени. Так, по данным многолетнего мониторинга различных социокультурных аспектов жизни студенчества г. Екатеринбурга [7, 9, 10], проведенного под руководством Ю. Р. Вишневского, традиционно лидирующие позиции в ранговой шкале ценностей занимают семья и дети (см. таблицу).
Доля студентов, выбравших семью и детей в качестве основной жизненной ценности, %
В 1995 г. данные этого мониторинга также подтвердили высокую ценность семьи: на вопрос о том, что является успехом в жизни, 56 % студентов ответили, что это хорошие отношения в семье [3, с. 67].
Некоторое снижение в 2012 г. доли студентов, отметивших семью в качестве жизненного приори-
тета, может быть связано с общим уменьшением числа ответов респондентов. Так, в 2009 г., отвечая на этот вопрос, каждый студент указал в среднем четыре жизненных приоритета, а в 2012 г. — не более трех.
Вместе с тем в сознании молодых людей существует заметный разрыв в оценках ценности семьи и детей: если семья возглавляет иерархию жизненных ценностей, то рейтинг детей существенно ниже. В исследованиях А. И. Кузьмина показана определенная возрастная детерминированность такого разрыва: чем моложе респондент, тем более заметен разрыв между ценностью семьи и детей. Так, в возрастной группе 14—19 лет дети как жизненный приоритет занимают лишь 8-е место в иерархии ценностей, в группе молодежи 20—24 года ценность детей несколько выше — 7-е место, а в возрастной группе 25—30 лет дети поднимаются уже на 3-ю строчку рейтинга [5].
2. Существуют гендерныеразличия в оценках значимости семьи и детей молодежью Свердловской области. Как показали данные мониторинга ценностных ориентаций молодежи, в иерархии жизненных ценностей студентов-юношей семья часто занимает вторую позицию (после здоровья), а в иерархии ценностей девушек — первую. Кроме того, доля юношей, указавших семью в качестве основной жизненной ценности, меньше аналогичного показателя у девушек (в разные годы эта разница составляла от 15 до 20 %) [9].
Исследование А. И. Кузьмина [5] показало аналогичные результаты, обнаружив вместе с тем тенденцию постепенного нивелирования гендер-ных различий в этом вопросе. Более того, была обнаружена следующая закономерность: несмотря на разницу в оценках семьи, рейтинговые позиции детей в иерархии жизненных ценностей не имеют гендерной детерминированности.
3. Налицо негативное отношение к разрыву семейных отношений. Результаты проведенного авторами качественного исследования установок молодежи на семью и родительство зафиксировали резко отрицательное отношение студентов Свердловской области к распаду семьи, смене партнеров в случае конфликтов, полигамизации брачных союзов.
Отметим, что отношениям между членами семьи отводилась ключевая роль в каждом биографическом эссе. При этом ощущение поддержки,
Год Показатель
1999 65
2003 60
2007 67
2009 68
2010 66
2012 48
Источник: [7, с. 25; 9, с. 160].
доверия, взаимопонимания ставилось выше, чем любовь, страсть, романтические увлечения. Это может быть связано с тем, что детство и отрочество респондентов пришлись на сложный социально-экономический период середины 1990-х гг., когда под воздействием происходящих в обществе процессов многие семьи испытывали значительные трудности, и, как показала практика, значительная доля семей не справилась с ними. При этом развод родителей, описанный во многих эссе, переживался респондентами очень остро. Многие из них характеризовали его как тяжкое бедствие, никто не посчитал это позитивным опытом и «не пожелал своим детям пережить такое».
Были высказаны также оценки родительского поведения в ситуации разрыва отношений («возможно, это был этап, который просто надо было пройти», «у всех есть проблемы, не без этого», «конечно, всякое бывает»), смещенные в сторону того, что трудности надо решать совместно, а не «бежать на сторону». Также осуждалось и легкомысленное («несколько свиданий и все») создание семьи.
4. Опыт родительской семьи влияет на ценность семьи как таковой. Анализ результатов качественного исследования показал, что существует тесная взаимосвязь между унаследованным социальным опытом построения внутрисемейных отношений в родительской семье и представлениями о своей собственной семье. При этом установки полярно варьировались в зависимости от того, как оценивал респондент полученный опыт — позитивно или негативно.
Так, если респондент сетовал на то, что родители в детстве мало внимания уделяли развитию его способностей в спорте или искусстве, то, характеризуя свою будущую семью, он описывал это либо как «хочу иметь возможность уделять как можно больше времени своим детям», либо «запишу их в разные секции».
Любопытно, что если при осознании пережитого опыта человек оценивал его как положительный, то он транспонировал его на свою будущую семью как необходимый. В частности, при анализе описаний выявилась группа респондентов, характеризующаяся ярко выраженной благодарностью родительской семье (при этом были использованы яркие эпитеты для описания чувств и отношений, возвышенный тон: «семья — это святое», «я безумно их люблю», «моя семья идеальна», «семья —
это главное», «я вырос в чудесной семье», «я рад и горд своими родителями»). Семья для таких студентов стала основной сферой социализации и достижений, формирования личности («я всем обязана им», «весь жизненный опыт я приобрел из уроков моей семьи», «я дорожу их мнением», «все, что я сейчас имею — это благодаря семье»). При ответе на вопрос о своей будущей семье такие респонденты повторяли слова, сказанные о родительской семье, причем зачастую в тех же выражениях: «я хотел бы быть таким же отцом, как мой», «они для меня пример во всем», «хочу создать аналогичную семью», «хочу такую же дружную семью», «хочу ту же целостность», «хочу, чтобы моя жена была похожа на мою маму», «буду придерживаться примера своей семьи».
Вместе с тем другая группа опрошенных выделялась наличием проблемной родительской семьи, нетривиальным ее описанием и, соответственно, выводами. При этом описание непростой жизненной ситуации в данном случае имело два возможных исхода — либо благодарность, несмотря на пережитое, либо противопоставление себя родителям, вплоть до откровенной ненависти. Поэтому описание желаемой семьи строилось либо на полном противопоставлении родительской, либо вообще на отказе от попыток иметь семью. В этом случае при ответе на вопрос «какую семью я хотел бы создать?» респонденты писали: «фактически за всю свою жизнь понятия или определения слова «семья» я так до конца и не понял», «как я уже написал выше, мне не до конца ясно слово «семья», «я не хочу детей, так как у меня такой же характер, как у матери, и я боюсь, что мое отношение к детям будет эгоистичным».
5. Родительский труд имеет маргинальный статус среди прочих сфер жизнедеятельности молодежи. В мониторинговом обследовании молодежи Свердловской области с целью выяснения жизненных планов студентов им задавался вопрос: «Чем бы вы хотели заниматься после окончания вуза?». По данным опроса оказалось, что доля репродуктивно ориентированной молодежи (предпочитающей после окончания вуза посвятить себя дому и семье) является крайне низкой (3—4 %) и достаточно стабильной в течение последнего десятилетия [9].
Близкие результаты были получены в процессе специального исследования репродуктивных
планов учащейся молодежи г. Алапаевска (Свердловская область) — лишь 4,6 % опрошенных указали, что в дальнейшем планируют быть занятыми в сфере домашнего труда, посвятить себя воспитанию детей и ведению своего хозяйства. Среди мотивов такого выбора преобладали любовь к детям (особенно среди девушек), наличие некоторого опыта по уходу за ними (в основном в многодетных семьях). Вместе с тем присутствовало и тяготение (прежде всего среди юношей) к «работе на себя», под которой неявно подразумевалось индивидуальное предпринимательство с опорой на собственную многодетную семью [6, с. 58—60].
6. В сознании молодых людей не сформированы установки на многодетность. По данным исследования А. И. Кузьмина, 80 % молодежи хотели бы иметь не более двух детей. Среднее ожидаемое число детей при этом оказалось равным 2,1. Между тем для кардинального изменения ситуации в стране желательный показатель равен 4—5. Кроме того, автор исследования отмечает, что чем моложе возрастная когорта, тем более депрессивны ее репродуктивные установки [5]. У молодежи, не проживающей в областном центре, такие установки еще ниже — среднее желаемое число детей в семье составляет 1,84 [6].
Приведенные данные подтверждаются и результатами качественного исследования. Большинство респондентов ориентированы на двух-детную семью (иногда это было сформулировано как «хочу, чтобы у меня было двое, ну максимум трое детей»). Эти намерения обосновывались таким суждениями, как «ребенок не должен расти эгоистом», «здорово иметь братьев и сестер».
Заключение. В настоящее время основная задача применения анализа проблем родительства состоит в выявлении направлений информационной, педагогической работы с населением по укреплению базовых семейных ценностей. Это позволяет прийти к более глубокому пониманию демографических процессов, возможностям их корректировки путем совершенствования реализуемых в рамках существующей концепции мер и технологий демографической политики.
Приведенные результаты исследований дают возможность сформулировать ключевые идеи, которые необходимо положить в основу концепции информационной политики государства:
• полноценная семья — это большая семья, с тремя и более детьми;
• наличие у человека детей повышает его социальный статус;
• социально-психологические преимущества родительства очевидны. Это самореализация, повышение социального статуса, ощущение полноты жизни, улучшение отношений в семье, выполнение собственного предназначения, отсутствие одиночества в старости;
• рождение детей, уход за ними, их воспитание и развитие являются трудовой деятельностью, имеющей специфическое и при этом сложное содержание на каждой стадии реализации;
• трудовая карьера женщины непрерывна, она предполагает последовательное или параллельное выполнение трудовых функций в профессиональной сфере и в сфере рождения и воспитания детей;
• экономические преимущества родительства складываются в силу того, что наличие детей улучшает материальное положение, дети гарантируют экономическое благосостояние в будущем.
Таким образом, основными категориями информационной политики в семейно-демографичес-кой сфере должны стать императивы полноценной семьи, родительского труда как деятельности, реализация которой приносит не только социально-психологические, но и экономические преимущества, как деятельности, необходимой обществу, в процессе которой формируется и развивается будущий человеческий капитал, являющийся важнейшим стратегическим ресурсом страны. Именно признание высокой значимости родительства и родительского труда, их преимуществ, высокого статуса и престижа выступает ключевым инструментом развития семейно-репродуктивных установок российской молодежи.
Список литературы
1. Антонов А. И. Снижение репродуктивных установок и ориентаций российского населения в 1991—2007 гг. URL: http:// demographia. ru/artides_ N/index. html?idR=20&idArt=1084.
2. Архангельский В. Н. Методологические вопросы исследования детерминации демографических процессов // Детерминация демогра-
фических процессов: сборник статей / под ред. Н. В. Зверевой, В. Н. Архангельского. М.: МАКС Пресс, 2012.
3. Вишневский Ю. Р., Рубина Л. Я. Социальный облик студенчества 90-х годов // Социологические исследования. 1997. № 10. С. 56—69.
4. Демографические показатели единой межведомственной информационно-статистической системы России. URL: http://www. fedstat. ru/ indicators/start. do.
5. Кузьмин А. И. Ценностные и репродуктивные ориентации молодежи. URL: http:// demographia. ru/articles_N/index. html?idR=20&idArt=246#_ Toc126567703.
6. Полушкина И. В. Репродуктивный труд и стимулирование популяционной активности населения. УрФУ, Екатеринбург, 2010.
7. Проблемы профессионального самоопределения молодежи: анализ ценностных ориентаций и профессиональных стратегий: информационно-аналитический отчет. Екатеринбург: УрФУ, 2011.
8. Смирнов С. Д. Педагогика и психология высшего образования: от деятельности к личности. М.: Академия, 2001.
9. Студент—2012: материалы VI этапа социологического мониторинга. Екатеринбург: УрФУ, 2012.
10. Шапко В. Т., Вишневский Ю. Р. Типичное и повседневное в ценностных установках и ори-ентациях студентов // Российское образование в условиях социальных трансформаций: социологические очерки / под общей ред. Ю. Р. Вишневского. Екатеринбург: УГТУ-УПИ, 2009.
и полиграфические работы
оЯ
Тел.: 8-499-166-61-80 http://dipak.ucoz.ru/
Издания любой сложности
• книги • журналы
• проспекты • буклеты
• рекламная продукция
Товаросопроводительная, деловая и представительская документация
Оперативность Высокое качество
