CC BY
114ВОЕННОЕ ИСКУССТВО
Развитие российского военного искусства во второй половине XIX — начале XX века
Полковник А.И. КАЛИСТРАТОВ, кандидат военных наук
ВТОРАЯ половина XIX — начало XX века (первый этап машинного производства) характеризовались бурным научно-техническим прогрессом и мощным ростом производительных сил, которые позволяли государствам в мирное время содержать и готовить к войне массовые армии, а также в высоких темпах обновлять средства вооруженной борьбы. Так, с 50-х по 80-е годы XIX века на вооружение армий поступило больше новых образцов оружия и боеприпасов, чем за три предшествующих столетия!
К 80-м годам XIX века машина, даже в русской промышленности, получила преобладание над ручным трудом, оттеснив его на второстепенные позиции. К середине века между всеми крупными городами и административными центрами развитых государств установлена телеграфная связь. В 70-е годы была практически решена проблема установления телефонной связи. Во второй половине века был создан двигатель внутреннего сгорания, а позже на его основе — трактор и автомобиль1. В начале ХХ века появились боевые бронированные машины, боевые самолеты, подводные лодки, боевые отравляющие вещества.
Сам процесс ведения вооруженной борьбы оказался под определяющим влиянием нового фактора — фактора военно-технического превосходства. В этот период воинская доблесть вынуждена была потесниться, уступая место умелым действиям персонала при созданных человеком средствах уничтожения. Первостепенную роль стали играть грамотность и техническая сноровка личного состава войск. Правда, зачастую и воинская доблесть имела решающее значение.
Так, невиданная стойкость и героизм защитников Севастополя в Крымской войне чуть было не перечеркнули все выгоды военно-технического превосходства противника. Герои Плевны и Шипкинского перевала Русско-турецкой войны 1877—78 годов наглядно показали, что духовная сила войск является грозным материальным фактором, требующим отдельного учета.
Беспримерный ночной штурм мощной, оборонявшейся двадцатипятитысячным гарнизоном, турецкой горной крепости Карс русским отрядом генерала И.Д. Лазарева (32 тыс. человек) в октябре 1877 года показал, что отвага войск зачастую перечеркивает все расчеты времени, сил и пространства2. В этом случае выбор ночи для штурма обусловливался не столько стремлением достижения внезапности, сколько намерениями избежать психологического ступора у атакующих войск при виде неприступных скал и расположенных на них мощных бастионов врага.
1 Тр е б и н М. Войны XXI века. М.: АСТ, Минск: ХАРВЕСТ, 2005. С. 122.
2 Шефов Н. Битвы России. М: АСТ, 2004. С. 230—231.
Во время Русско-японской войны в сражении под Цзиньчжоу в 1904 году три русских батальона 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, несмотря на ураганный артиллерийский огонь японского флота, остановили на целый день три японские пехотные дивизии, отразив восемь яростных атак3.
Победоносные атаки русскими кавказскими войсками мощных турецких укреплений в условиях горной зимы, когда местность была недоступна даже для горных коз, а стойкость турецкого солдата в обороне достигала апогея, также являются яркой демонстрацией торжества духа над материей, силы человеческой воли над силами природы.
В этот период Россия вела войны с Ираном, дважды с Турцией, с англо-франко-турецкой коалицией (Крымская война) и с Японией. Пришлось завершить покорение горских кавказских народов, поучаствовать в подавлении Польского восстания 1863—64 годов и в так называемых Туркестанских походах. Ограниченная условиями феодальных отношений, экономически и культурно отсталая Россия была обречена на деградацию военного искусства.
Этап начался с кризиса колонной ударной тактики рукопашного боя. В Крымскую войну не только сомкнутые, но и развернутые боевые порядки русских войск, да и артиллерийская прислуга, просто расстреливались вооруженным дальнобойным нарезным оружием противником, находившимся при этом вне досягаемости от действительного огня русских гладкоствольных ружей.
Чуть позже на поле боя стала господствовать нарезная, впоследствии ставшая магазинной винтовка, вынудившая войска стихийно рассыпаться в цепь, скрытно перемещаться, искать спасения в фортификационных сооружениях. Грозно заявили о себе нарезная артиллерия, новые бризантные вещества и пулемет, появились первые приборы управления артиллерийским огнем, для ведения разведки использовались привязные аэростаты. Этап завершился образованием сплошного шестидесятикилометрового позиционного фронта в сражении на реке Шахэ в октябре 1904 года в ходе Русско-японской войны и возникновением проблемы его прорыва. На море господствовал паровой броненосный флот, широко применялись якорные мины заграждения, появились первые субмарины.
Россия довольно поздно, лишь с 60-х годов приступила к давно назревшему реформированию общества и армии. К этому ее, несомненно, подтолкнула обидно и унизительно проигранная Крымская война.
В это тяжелое время упадок военного искусства наиболее ярко проявился в сражении на реке Альма в сентябре 1854 года. Полное отсутствие воли к победе привело к тому, что при подготовке к сражению командующий даже не удосужился разработать диспозицию. Бои шли стихийно, при полном техническом превосходстве противника. Разбитые войска отходили по своему разумению: часть на Севастополь, часть пыталась закрепиться за рекой Кача. О раненых никто не побеспокоился: тяжелые были брошены на поле боя, остальные разбрелись кто куда4.
Сражения Крымской войны с особой резкостью выявили не только техническую отсталость страны, но и опасно нарастающее несоответствие между высокими боевыми качествами рядового состава русской армии и низким профессионализмом ее офицеров и генералов.
Характерный пример — осада турецкой крепости Силистрия на Дунае весной и летом 1854 года. Никогда еще русские не сосредоточивали против турецких крепостей такие мощные силы: порядка 90 тыс.
3 Шефов Н. Битвы России. М: АСТ, 2004. С. 592—593.
4 Керсновский А.А. История русской армии. М.: Голос, 1994. Т. 2. С. 129—131.
человек при трех сотнях артиллерийских орудий. При этом генералы не озаботились прервать связь крепости с тылом, что всегда было первостепенным делом при решении подобной задачи. Осадные работы велись безалаберно, большинство попыток подрыва укреплений врага принесло больше вреда осаждающим, чем осажденным. Войска отважно, но тупо и безуспешно, с огромными потерями атаковали турецкие укрепления в лоб. Апофеозом царившей неразберихи был спонтанный, совершенно неподготовленный и осуществленный по генеральскому капризу ночной штурм укрепления Араб-Табия. Атакующие войска, преодолев каким-то чудом без лестниц и других приспособлений четырехметровый ров, после ожесточенной рукопашной схватки практически овладели укреплением, но тут где-то прозвучал одиночный сигнал «отбой». Этого оказалось достаточным для того, чтобы был дан приказ трубить отбой по всему фронту. Не желавших просто так отдавать захваченное укрепление солдат буквально пинками погнали назад в исходное положение. Вся эта генеральская затея обошлась потерей двух генералов, 26 офицеров и 911 нижних чинов. Турки при этом, правда, по их данным, потеряли порядка 100 человек5.
Положение стало нетерпимым и реформы начались. Проводимая военная реформа неотрывно связана с именем последнего генерал-фельдмаршала русской армии, выдающегося военного ученого Д.А. Милютина, 20 лет прослужившего на посту военного министра страны.
Милютинские реформы в военно-административном отношении принесли много пользы. Министр был по духу либералом, поэтому и начал с сокращения сроков службы солдат, отмены телесных наказаний, резкого улучшения быта войск. Прилагались гигантские усилия по перевооружению армии.
В 1864 году была проведена военно-окружная реформа, сделавшая систему управления вооруженными силами более гибкой и более близкой к войскам. Подверглась изменению и организация войск, высшие тактические соединения — армейские корпуса получили оптимальную структуру (рис. 1), в принципе сохранившуюся вплоть до Первой мировой войны и в целом себя оправдавшую.
ПЕХОТНЫЕ дивизии
ПЕХОТН. полки
в полку 2520 ия.
БАТАЛЬОНЫ
КАВАЛЕР.
___ полки
в полку 512 саб.
ЭСКАДРОНЫ
ИЛИ сотни
в эскадроне 128 саб. (с нестроевыми 168 ч:)
ВЗВОДЫ
, всего; 168 шт. . (без унтер-офицеров)
1,Ла ЮОО штыков было 4орудии. ¿На 1000 сабель от 4 до 6 орудий г. $олев аямртилпсрия —365 батарей при 2808 орудиях.
Осадная артиллерия ЮЗО орудий. 3 долевые войска имели 48 дивизий (192пех. полна), 8 стр бригад 19 кав. дивизий (36?эскадронов и сотен), казачьи войска - 887эскадронов и сотен. 264ком. ор. ¡Зпеш. б-ное
4. ¿Всего армия имело 722000 человек. Обученный запое составлял 752000 чем. Лрмия могла быть развернута численностью Во 1474.000 человек.
5. Государственное ополчение могло выставить 600.000 человек.
Рис. 1. Организация армейского корпуса русской армии после реформ 1860—70 годов
5 Зайончковский А.М. Восточная война. СПБ: Полигон, 2002. Т. 2. Ч. 2. С. 272—319.
В составе инженерных войск появились военно-телеграфные парки, железнодорожные и минные формирования. Весьма прогрессивную роль сыграл созданный в 1869 году комитет по перевозке войск железными дорогами и водой. Были значительно улучшены системы обучения и боевой подготовки войск, а также подготовки офицерских кадров. В 1874 году были отменены рекрутские наборы и введена всесословная воинская повинность6, что имело просто революционный характер.
Вместе с тем, введенное Д.А. Милютиным в 1868 году «Положение по полевому управлению войсками» и целый ряд других нормативных указаний бюрократизировали русскую армию сверху донизу. Это связано с узаконенным преобладанием в правах и условиях служебного роста штабного (с канцелярским уклоном) элемента над строевым, что не способствовало повышению боевой мощи армии. Судьбу сражений всегда решало свободное творчество прошедшего все строевые ступени командного состава, а не штабное бумагомарательство.
Вот как полковник Г.И. Бобриков характеризовал выпестованную реформами канцелярскую штабную бюрократию Дунайской армии в 1877 году во время Русско-турецкой войны: «Слабая духом, но безгранично кичливая, она не выполняла своих прямых обязанностей, нервничала и от собственной тени приходила в неописуемый ужас. Бывали минуты глубокой веры в свою непогрешимость, но они быстро сменялись часами полнейшего маразма. ...Трудно было даже предположить, до какой степени падали духом от малейших неудач, ликовали от признаков возможной победы»7. По-другому быть и не могло из-за отсутствия у наделенных большими правами штабных канцеляристов должного, связанного с жизнью войск, строевого опыта, а также ответственности за судьбы сотен и тысяч людей.
Однако самым главным пороком Положения было насаждение «отрядной системы» применения войск, что неизбежно приводило к хаосу импровизаций боевого состава действующих формирований, управления, обеспечения и способов ведения боя*.
Характерный пример. Во время «Третьей Плевны» штатный командир дивизии генерал-майор Шнитников вынужден был вместо руководства своей дивизией командовать сводной, собранной из случайных отрядов8. Естественно, что результаты подобного командования были плачевны, ведь командир не знал своих подчиненных, а они его. В действиях частей и подразделений отсутствовали выкованные совместной боевой подготовкой мирного времени сплоченность, взаимодействие и взаимовыручка, без которых победа в бою немыслима.
Кроме того, его (Положения) непререкаемый холодный рационализм прививал схематизм действий. Он требовал в любой обстановке поступать по прописанным в уставах, единственно правильным, логически обоснованным, с точки зрения их разработчиков, схемам.
Только один пример милютинского схематизма, приведшего к беспримерному, бесполезному и невиданному в военной истории раздроблению русских сил в средине июля 1877 года в начале Русско-турецкой войны.
6 Ковалевский Н.Ф. История государства российского. М.: Книжная палата, 1997. С. 236—240.
7 Ачкас о в В.И., Барбасов А.П., Виноградов В.И. и др. Русско-Турецкая война 1877—1878. М.: Воениздат, 1977. С. 257—258.
* Под «отрядной системой» подразумевается принцип применения войск в составе сводных, созданных на определенное время для решения какой-либо задачи временных формирований, а не в штатной организационной структуре. Порочную горечь этой системы российская армия в полной мере хлебнула при разрешении вооруженного конфликта в Чечне в наше время (прим. автора).
8 Военная энциклопедия. СПБ: Товарищество И.Д. Сытина, 1911—1915 гг., статья «Плевна».
В то время главную стратегическую задачу, в решении которой и заключался весь смысл войны, — переход через Балканы — выполняли лишь 10 батальонов генерала И. В. Гурко, причем, исключительно ради реализации присущей схеме нелепейшей идеи «стратегического авангарда». В это же самое время 120 батальонов действовали на второстепенных направлениях в различных «наблюдательных отрядах» и разнообразных резервах с целью предотвращения, как этого требовала руководящая бумага, любых возможных и невозможных неожиданностей. Еще 60 батальонов наблюдали за черноморским побережьем9.
Подобное распыление сил никак не соответствовало стратегической обстановке, которая требовала немедленного и мощного прорыва главных сил за Балканы. Вместе с тем, оно в точности отвечало требованиям абстрактной научной теории о предварительном создании передовым эшелоном условий для развертывания действий главных сил, прикрытии всех доступных со стороны противника направлений, о круговом многоступенчатом охранении и т. п.
Пресловутое Положение ушло в небытие, лишь захлебнувшись кровью во время «Третьей Плевны». Однако посеянные им семена в последующем проросли на гаоляновых полях Маньчжурии и кровавых полях Мировой войны.
Шесть месяцев войны искусство оперативного руководства русскими войсками было плачевным, и лишь в седьмой, когда была отброшена милютинская канцелярщина и во главу угла стало свободное творчество командующих оперативными группировками войск генералов И.В. Гурко, Ф.Ф. Радецкого, М.Д. Скобелева, оно стало именно таким, какого требовали реалии того времени.
Здесь и беспримерный штурм Балкан в условиях зимы — подвиг, бывший не по плечу ни одной армии в мире, и сокрушение двух турецких армий под Шейново и Филиппополем, и, наконец, бесстрашный, в конце концов поставивший Турцию, не имевшую уже боеспособных войск, на колени, оперативный рейд русской конницы под командованием генерала А.П. Струкова на Адрианополь (88 км за 40 часов!)10.
Анализ деятельности Д.А. Милютина говорит о том, что военный министр не должен быть великим ученым, так как затраченное на получение обширных знаний время было всегда в ущерб столь необходимому ему практическому опыту. Военный министр должен обладать колоссальным здравым смыслом и практической сметкой, базирующихся на огромном опыте управления большими коллективами людей.
Именно отсутствие опыта позволило Д.М. Милютину доверить довольствие армии еврейскому товариществу «Коган, Грегор, Гор-виц и К». Обворованные войска терпели нужду практически во всем, а «товарищество» загребало золотые горы. Подписанный же с ним контракт являет собой пример невероятного военного легкомыслия, стоящего на грани предательства: «товарищество» должно было за неделю уведомляться о всех возможных передвижениях войск!?11.
Общая характеристика состояния военного искусства того времени представлена в таблице 1.
Это было время «Линейной стратегии прерывчатого фронта», суть которой заключалась в широком развертывании войск в раздельных группах в интересах занятия охватывающего по отношению к главным силам врага положения с целью последующего концентрического наступления по внешним операционным линиям, что, по сути, было попыткой возрождения стратегических Канн.
9 Кер с н о в с к и й А.А. История русской армии. М.: Голос, 1994. Т. 2. С. 260—262.
10 Ач кас о в В.И., Барбасов А.П., Виноградов В.И. и др. Русско-Турецкая война 1877—1878. М.: Воениздат, 1977. С. 197—200.
11 Керснов с к и й А.А. История русской армии. М.: Голос, 1994. Т. 2. С. 266.
Таблица 1
Эволюция характера вооруженной борьбы второй половины XIX — начала XX века
Характер стратегии Расчленение вооруженной борьбы Формы борьбы (маневра) Оперативное построение Тактическая система
Линейная стратегия прерывчатого фронта («Двигаться порознь, драться — вместе») Мольтке а) по фронту: прерывчатый фронт нескольких точек б) по времени: прерывчатая цепь несвязанных сражений Войны, кампании, сражения, бои (зарождение операции) Широкое развертывание в отдельных группах Сочетание одиночной густой стрелковой цепи и ротных (полуротных) колонн
Концентрический маневр по внешним линиям: охваты, обходы, окружение
Основную идею этой стратегии коротко выразил германский военный гений того времени Мольтке (Старший): «двигаться порознь, драться — вместе». Если Наполеон обычно вел трехсоттысячную армию одной массой и по одному маршруту, то Мольтке развернул против Австрии в 1866 году такую же по численности группировку войск, но уже расчлененную на три армии и двигавшуюся по трем маршрутам на фронте в 400 км. Этому способствовали наличие развитой железнодорожной сети, позволявшее перевозить и «питать» армии независимо от главной и зачастую единственной коммуникационной линии, а также резко выросшая самостоятельность войсковых объединений и широкое использование телеграфной связи.
Действия разнесенных в пространстве группировок войск объединялись единой целью и замыслом, что само по себе несло признак зарождения новой формы борьбы — операции. Правда, путь к достижению цели — окружению и разгрому в генеральном сражении основных сил противника — сопровождался прерывчатой цепью отдельных и пока еще не связанных боев и сражений, что придавало зарождающейся операции исключительно стратегический характер.
Вместе с тем во многих сражениях меньшего масштаба (особенно с начала ХХ века) подобный характер действий войск применялся и для достижения оперативных целей.
В сражении при Гравелоте во время Франко-прусской войны (1870) 430 тыс. немцев и французов, решая фактически оперативные задачи, сражались на фронте до 12 км в почти сомкнутых построениях. Всего лишь через семь лет 83 тыс. русских и румын, преследуя примерно на таком же фронте оперативную цель, уже наступали по единому замыслу и плану в раздельных группировках по сходящимся на г. Плевна направлениям.
Двадцать с лишним лет спустя, в сражении на реке Шахэ в период Русско-японской войны, 380 тыс. русских и японских бойцов вели боевые действия на фронте до 100 км, находясь в раздельных группировках и пытаясь охватить фланги друг друга! При этом они, составляя лишь часть сил стратегических группировок своих войск (примерно половину), преследовали исключительно оперативные цели. Естественно, что это потребовало объединить их действия единым замыслом и планом, что, несомненно, является признаком зарождения операции оперативного масштаба.
В сражении под Ляояном (1904) в действиях 1-й японской армии генерала Куроки проявились все признаки армейской операции. Совершенно ясно, что в конце рассматриваемого этапа в военном искусстве серьезно просматривалась новая составная часть — оперативное искусство.
Основной тактической системой того времени была густая стрелковая цепь, постоянно «подпитывавшаяся» с целью восполнения урона сильными ротными поддержками.
Сущность тактики стрелковых цепей состояла в том, что при сближении с противником пехота действовала в расчлененном строю (в ротных и полуротных колоннах), а в зоне действенного винтовочного огня рассыпалась в стрелковые цепи и продвигалась вперед перебежками, ведя при этом огонь. Накопившись на рубеже атаки в 50—100 м от противника, цепи готовили атаку, поражая противника плотным винтовочным огнем. Затем атаковали врага, сочетая огонь и штыковой удар (рис. 2). Полевая артиллерия поддерживала наступление пехоты, ведя огонь через головы своих войск, или в промежутки между батальонами.
СТРЕЛКОВЫЕ ЦЕПИ СТРЕЛКОВАЯ РОТА лЛл лАл/ СТРЕЛКОВЫЕ ЦЕПИ ЛИНЕИНЫХ РОТ
г БАТН ШН -ф шёш ъ БАТ-Н БАТАРЕЙ |] 3-Я ^РОТА ^10-я[]р0ТА
РЕЗЕРВ 1 БАТ-Н Р^Ц 11-* РОТА ЩЩУЪ* РОТА
БОЕВОЙ ПОРЯДОК ПОЛКА БОЕВОЙ ПОРЯДОК БАТАЛЬОНА
Рис. 2. Боевой порядок русских войск в конце XIX века
В обороне противник комплексно поражался ружейно-артиллерий-ским огнем, как правило, из укрытий и зачастую добивался штыковой контратакой. В целях уменьшения потерь от огня противника, наряду с сооружением преимущественно насыпных земляных укреплений (редуты, флеши, люнеты**), все чаще стало внедряться в практику устройство ложементов (неглубоких, до одного метра, групповых окопов, предназначенных для стрельбы лежа, или с колена), а в начале ХХ века и сплошных траншей. Так зарождалась позиционная оборона, а вместе с ней и труднейшая проблема ее прорыва. При осаде и обороне крепостей широко применялись осадная и крепостная артиллерия огромной мощности, а также «минная война» в подземном пространстве.
В целом, войны этого этапа показали явное несоответствие российской военной системы требованиям времени. Ее важнейшими недостатками были отсутствие рационального управления со стороны высшего руководства, холопское раболепие подчиненных командиров, бесконечные генеральские амбиции и интриги штабных, а также почти полная неграмотность русских солдат.
Когда во время третьего штурма Плевны в ходе Русско-турецкой войны 1877—78 годов генерал М.Д. Скобелев стремительной атакой трех волн густых пехотных цепей овладел двумя вражескими редутами и оказался в 300 м от укреплений города, его никто не поддержал! На
** Редут — предназначенное для круговой обороны полевое укрепление в форме замкнутого многоугольника (круга, овала). Каждая сторона укрепления представляла собой расположенные за насыпью в виде откоса (гласисом) внешний ров и окоп с высоким бруствером. Флешь — полевое укрепление в форме обращенного к противнику тупого угла, образуемого двумя фасами. Каждый фас имел длину 20—30 м и представлял собой расположенные за насыпью (гласисом) внешний ров и окоп с бруствером. Люнет — открытое с тыла укрепление, состоящее из одного-двух фронтальных фасов и боковых валов. Каждый фас имел гласис (насыпь), внешний ров и окоп с бруствером (прим. автора).
его отчаянный призыв развить успех реакции главного командования не последовало. Целые день он один на один сражался практически со всей, перегруппировавшейся на его участок, турецкой армией, в то время как остальные наши войска просто наблюдали за происходящим. Виной всему была элементарная, подленькая генеральская зависть и царившая в главной штаб-квартире неразбериха, которая во многом была вызвана именинами царя, додумавшегося справлять их прямо на поле битвы.
Позже М.Д. Скобелев с горечью отмечал: «Наполеон великий был признателен своим маршалам, если они в бою выигрывали полчаса времени для одержания победы: я выиграл целые сутки, и меня не поддержали»12.
Естественно, что все это оплачивалось напрасно пролитой кровью простых солдат и офицеров. Потери союзников в ходе третьей атаки Плевны более чем в пять раз превысили потери врага (16 тыс. и 3 тыс. соответственно), но самое главное, — беззаветная доблесть войск оказалась напрасной. Впрочем, высшее руководство это не смущало, оно спокойно продолжало отмечать августейшие именины.
Дело стало поправляться лишь тогда, когда высшее руководство в силу ряда причин физически не смогло вмешиваться в ход событий, командующие оперативными группировками войск получили определенную самостоятельность, а вместе с ней и персональную ответственность.
Наблюдавший все эти безобразия в управлении войсками известный русский врач С.П. Боткин поставил верный диагноз: «Кто виноват во всех неудачах? Недостаток культуры лежит в основе всего... надо трудиться, надо учиться, надо иметь больше знаний.»13 Он был прав, так как военно-техническое состояние сторон было примерно равным, как и в последовавшей, позорно проигранной более слабому противнику, Русско-японской войне 1904—1905 годов, в ходе которой повторились, причем в значительно большем масштабе, те же безобразия.
К сожалению, к концу этого этапа традиционно высокие природные качества русского солдата (храбрость, физическая сила, выносливость, упорство, неприхотливость, генетическая сноровка к ведению рукопашного боя) стали отходить на второй план. Потребовались новые качества, напрямую зависящие от степени развития социальной среды общества. Даже простая магазинная винтовка, для ее эффективного применения, уже требовала от стрелка элементарного понимания и знания законов баллистики, для чего был необходим определенный уровень знаний, т. е. грамотности. В противном случае обучение вынужденно будет вестись методом «натаскивания» на стандартные ситуации, что не способствовало сознательному участию солдата в бою, проявлению в нем самостоятельности и инициативы. Однако, руководство страны не поняло складывающейся ситуации и не приняло решительных мер по организации образования широких народных масс.
Боевая практика этого этапа породила интенсивное развитие военной теории. Начало было положено трудами М.И. Драгомирова, убежденно учившего, что на войне дух — все, а материя — почти ничего. Следует отметить работы рьяных поклонников национального военного искусства А.З. Мышлаевского и Д.М. Масловского.
Эпохальным трудом является выдержавшая три издания «Стратегия» Н.П. Михневича (1899—1911), в которой впервые была выведена четкая зависимость от экономики хода и исхода вооруженной борьбы, заложены основы теории операции, говорится об операциях групп армий.
12 Костин Б. Скобелев М. М.: Патриот, 1990. С. 99.
13 Там же. С. 63.
Кстати, в этом труде Н.П. Михневич сформулировал законы и принципы достижения победы. По его мнению, основными законами достижения победы являются: закон численного превосходства, закон превосходства телесных сил, законы экономического, умственного и нравственного превосходства.
При этом закон экономического превосходства, или закон культурности, он считал самым могущественным из законов. «Все военное дело прогрессирует под влиянием, главным образом, усовершенствования техники, почему культурность народов будет одним из решительнейших факторов исторической победы», — писал он14. Удивляет прозорливость его предвидений: «Совершенство и число будущих боевых машин, искусно управляемых, будет главным фактором в решении исхода борьбы». Артиллерия «будет решителем судеб сражений», легкая пехота станет главным родом войск, а «конница отживает», ближний и кратковременный бой меняется дистанционным и продолжительным.15
Что же касается принципов победы, то это, прежде всего, принцип превосходства в силах; «частной победы» (достижение решающего успеха на решающих направлениях в решающий момент); экономии сил (искусная их группировка); превосходства моральных данных над материальными; принципы случайностей (их предупреждение и парирование) и внезапности. Любопытно выражение автором принципа внезапности в трех формах: внезапности идей, внезапности техники и внезапности действий,16 что является невероятно актуальным до настоящего времени.
Большое значение имела работа А.Г. Елчанинова «Ведение современной войны и боя» (1909). В ней говорится о необходимости принятия единой военной доктрины, на основе которой и следует вести всестороннюю подготовку страны и армии к войне с напряжением всех политических, общественных и хозяйственных сил. Он же впервые заявил о проблеме прорыва обороны.
Удачной была и работа В.А. Черемисова «Основы современного военного искусства» (1910). В ней впервые говорится о влиянии оружия на формы и способы стратегических и тактических действий и делается прозорливый вывод о решительном возрастании роли огня в вооруженной борьбе. «Превосходство в огне — главное условие в современном бою. Борьба за перевес в огне — важнейшая задача современного боя», — заявлял он17.
Великолепны были и труды А.А. Незнамова, особенно «Современное военное искусство» (1911), в котором впервые рассмотрены вопросы теории операции полевой армии. Исключительно актуальным для того времени является его труд «Оборонительная война». В нем убедительно доказывалось, что в грядущей общеевропейской войне у России нет национальных интересов, ради которых стоит лить океаны народной крови. Кроме того, утверждалось, что если страна будет в нее втянута, она просто обязана вести сугубо оборонительную войну.
14 Тр е б и н М. Войны XXI века. М.: АСТ, Минск: ХАРВЕСТ, 2005. С. 141.
15 Там же.
16 Михневич Н.П. Стратегия. Книга 1. Спб.: 1911. С. 37.
17 Черемисов В.А. Основы современного военного искусства. Киев, 1910. С. 12.
