CC BY
0
Development of industrial clusters in Russian regions: status, outlook, restructuring in conditions of foreign companies withdrawal
Mukhacheva Anna Valentinovna, PhD of Economics, Associate Professor, Russian University of Economics named after G.V. Plekhanov, Moscow
Zaretskaya Anastasia Sergeevna, PhD of Economics, Novgorod State University named after Yaroslav the Wise, Veliky Novgorod
The purpose of the study is to conduct a structured analysis of studies and publications on the subject of cluster development, network interaction of cluster structures, including in the context of a nuclear shortage caused by the departure of foreign companies; to consider successful cases of cluster development at the level of various countries and Russian regions, the essence, imperatives and conditions for managing the cluster development of the industries of the territories, incl. during the sanctions crisis.
Keywords: cluster; industrial cluster; network economy; region; network interaction; cluster core structure.
Цитировать: Мухачёва А.В., Зарецкая А.С. Развитие промышленных кластеров регионов России: состояние, перспектива, реструктуризация в условиях ухода иностранных компаний // KANT. – 2023. – №3(48). – С. 47-55. EDN: CIIGNS. DOI: 10.24923/2222-243X.2023-48.9
Мухачёва Анна Валентиновна, кандидат экономических наук, доцент, Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова, Москва
ORCID 0000-0002-3720-4969
Зарецкая Анастасия Сергеевна, кандидат экономических наук, Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого, Великий Новгород
ORCID 0000-0002-8438-7729
Цель исследования – провести структурированный анализ исследований и публикаций по тематике кластерного развития, сетевого взаимодействия кластерных структур, в том числе в условиях ядерной дефицитарности, вызванной уходом иностранных компаний; рассмотреть успешные кейсы кластерного развития на уровне различных стран и российских регионов, сущность, императивы и условия управления кластерным развитием промышленности территорий, в т.ч. в условиях санкционного кризиса.
Ключевые слова: кластер; промышленный кластер; сетевая экономика; регион; сетевое взаимодействие; ядерная структура кластера.
УДК: 332.1
5.2.3
Мухачёва А.В., Зарецкая А.С.
Развитие промышленных кластеров регионов России: состояние, перспектива, реструктуризация в условиях ухода иностранных компаний
Введение
Актуальность исследования определяется доказавшей свою эффективность востребованностью кластерных структур как мягкого формата сетевого взаимодействия экономических игроков с опорой на ресурсы и в обеспечение развития конкретной территории, а также необходимостью трансформации существующих промышленных кластеров и соответствующих предпринимательских экосистем региона, связанных с уходом с российского рынка иностранных компаний, составляющих кластерное «ядро» и являющихся стержневой экономической системой. Перенимая наследие территориально-промышленных комплексов советского времени промышленные кластеры регионов позволяют естественным путем с помощью горизонтальных связей выстроить обоюдно эффективную рыночную рамку экономического развития территории и множества ее взаимосвязанных хозяйственных структур.
Потеря кластерообразующих экономических агентов влечет за собой риски снижения эффективности сложившихся сетевых региональных структур кластерного типа. Для поддержания конкурентоспособности промышленных кластеров России необходимы их переформатирование с включением ведущих инновационно-промышленных российских компаний в кластерное «ядро» и трансформацией оставшейся агентской сети под специфику новой стержневой структуры. Это потребует детального анализа сложившихся систем сетевого взаимодействия кластерного типа на региональном, межрегиональном, национальном уровне, дифференцированного маркирования дефицитарных ядерных структур, созданию сценариев и условий обеспечения импортозамещающих технологий в целях поддержания непрерывности и полноты функционирования отечественных промышленных кластеров.
Рыночная экономика базируется на взаимодействии экономических агентов, их способности к взаимной интеграции, формированию альянсов. Совместное функционирование бизнес-структур снижает степень неопределенности, обеспечивает эффективность и результативность общей деятельности, способствует более быстрой генерации и внедрению инноваций. Этим обусловливается нарастание популярности сетевого взаимодействия и создания сетевых структур, появление сетевых отношений – все это становится одним из ключевых условий экономического развития территорий.
Многие исследователи говорят о возникновении сетевой экономики, характерной для информационной эры и постиндустриального общества – указанные идеи высказывали еще Д. Белл, М. Кастельс, Э. Тоффлер во второй половине XX века. Создание разветвленной сети взаимодействия между экономическими агентами стала возможна после активного внедрения инновационно-коммуникационных технологий. Сетевая экономика может пониматься, как среда, в рамках которой любой хозяйствующий субъект (индивид, компания) могут с минимальными издержками контактировать между собой [2]. Ключевыми чертами сетевой экономики являются внедрение информационно-коммуникационных технологий, множественность и доступность продуктов, экспоненциальный рост ценности участника по мере увеличения масштаба взаимодействия, вовлечения в него новых участников [28].
Под «сетью» в данном контексте чаще всего понимается способ взаимодействия, институт, специфическая форма предприятия, образованная путем пересечения сегментов автономных целей, временных структур, обменивающихся информацией между собой, институционально независимых, но взаимосвязанных субъектов [3], других организаций, нацеленных на создание товаров и услуг и восполнение системных дефицитов.
К особенностям развития сетевых структур относят экспоненциальный рост «полезности» по мере увеличения количества участников, ускорение экономического роста за счет снижения постоянных затрат и ускоряющегося распространения продукции в сравнении с индустриальной экономикой, значимость каждого элемента сети при создании конечного продукта (в противовес деятельности нескольких ключевых фирм в индустриальной экономике), переход от максимизации частной прибыли к максимизации прибыли инфраструктуры, гибкость системы и максимальная открытость для инноваций, самоорганизация и самообновление, наращивание нематериальной интеллектуальной составляющей бизнеса [33].
Сетевое взаимодействие предполагает формирование горизонтальных равноправных связей в противовес вертикальным, свойственным, к примеру, для финансово-промышленных групп и других вертикально интегрированных структур. При этом выделяют классические интеграционные, т.н. «жесткие», связи и квазиинтеграционные, предполагающие возможность некоторого контроля над автономными структурами без контроля над их собственностью. Гибридные связи выражаются в децентрализации вертикальных связей, примером чего являются такие явления, как субконтрактинг, аутсорсинг, инсорсинг. Классификация сетевых структур в зависимости от связей предполагает наличие таких групп, как неформальные сообщества и объединения (минимальные связи и интеграция), мягкие сети (стратегический альянс, виртуальная корпорация, ассоциация, кластер), средние сети (финансово-промышленные группы), жесткие сети (конгломерат, консорциум, концерн, синдикат, концерн, трест).
Кластеры как сетевые структуры. Особенное внимание среди сетевых структур с мягким типом взаимодействия и интеграции занимают кластеры - межотраслевые комплексы регионального и межрегионального типа, определяющие развитие экономики. Именно на кластерной основе формируется промышленная структура региона [18]. Согласно другим подходам, кластер по мере своего развития не всегда основан на «мягких» и горизонтальных связях, может трансформировать их характер от вертикальных на стадии формирования до устойчивых, а затем затухающих связей горизонтального и вертикально типа на стадии зрелости и угасания в рамках прохождения жизненного цикла.
Термин «кластер» как интегративное объединение финансовых, предпринимательских, научных и иных структур территории сопряжен с другими родственными понятиями, такими как «территориально-производственный комплекс», «финансово-промышленная группа». Необходимо провести разграничение указанных понятий.
От территориально-производственного комплекса кластер отличается наличием рыночного механизма, добровольностью объединения предприятий. В центре кластера располагаются несколько крупных компаний, конкурирующих между собой и обеспечивающих специализацию производства. Наличием автономности и конкуренции кластер отличается от финансово-промышленной группы, где компании преследуют общие цели и вертикально интегрированы между собой [25].
Теория кластеров была заложена М. Портером, понимающим под ними группу географически связанных компаний и организаций, связанных общностью цели и взаимодополняющих друг друга [19]. Далее кластерная теория укрепилась в исследовательских кругах за счет концепции региональных кластеров М. Энрайта, сочетания цепочки добавленной стоимости и кластеров, региона обучения, теории итальянских промышленных округов П. Бекатини, трудов И. Толенадо и Д. Солье, В. Фельдмана, Д. Керне, К. Кетелса, Н. Цыганковой, М.И. Уманского, П.Г. Щедровицкого, Н.И. Лариной, В.З. Ямпольского и др. [2]. Все указанные концепции отождествляли кластер с эффективной территориальной формой повышения конкурентных преимущества производителей. К началу XXI века термин «кластер» набрал наивысшую популярность и распространение в региональной экономике.
Кластер (англ – пучок, кисть) – локализованная сеть предпринимательского типа специализированных организаций по производству товаров, услуг, знаний; сетевая экосистема; гибридная конструкция, среднее между рынком и иерархией [23].
Различают инновационный, промышленный, инфраструктурный кластеры (по уровню специализации), с принадлежностью к конкретному виду промышленности, масштабу организаций (кластеры «Маршалла», «Центра и специализации», кластер-спутник, кластеры госпредприятий), мега-, мезо-, микрокластер (по масштабу), городской, региональный, национальный, международный кластер (по территориальному признаку), кластеры по типам взаимосвязей и организационной структуре (вертикальный, горизонтальный, региональный).
Кластер является носителем всех ключевых черт сетевых структур: открытости границ, способности к реконфигурации, интегративных связях на основе одной цели, экономии на трансакционных издержках. Зарубежные исследователи выделяют такие принципы кластерной кооперации, как принцип независимости, единства, равноправия, полезности, свободы действий [35].
К преимуществам кластерного развития относят возможность диффузии инноваций, использование новых технологий, знаний и продукции; дополнительные конкурентные преимущества компаний за счет специализации и стандартизации, минимизации затраты при внедрении инноваций; возможность функционирования гибких предпринимательских структур в виде малых инновационных предприятий; поддержка и развития малого предпринимательства в рамках региональных кластеров [26].
Кластерная структура. Известны три ключевые модели структурной организации кластеров. Первая и основная из них разработана О. Сольвеллом и включает 6 структурных компонентов: бизнес-среду, финансовые организации, государственные учреждения, образовательные и научные учреждения, частно-государственные партнерства, медиа. В соответствии с другим подходом выделяются пять других крупных акторов кластерного взаимодействия: бизнес разного масштаба, инвесторы, органы государственной власти, научные организации и образовательные учреждения, СМИ, между которыми возникают разрывы [30]. Чем меньше удается сделать разрывы между акторами, тем о большей эффективности кластера можно говорить.
Сторонники предпринимательских экосистем выделяют в кластерах нишевых, доминирующих, стержневых игроков и бизнес-центры. Кластерообразующие компании являются лидерами в нескольких направлениях и не ставят себе целью контролировать сеть полностью. В бизнес-экосистеме кластерное ядро составляют стержневые фирмы, деятельность которых определяет синергетический эффект сети, эволюцию и развитие других компаний, создают основную ценность [32]». Примером кластерного ядра может служить компания Boeing в авиационном кластере или компания Microsoft в информационном кластере США.
Другие исследователи представляют кластер в качестве четырехлистника, лепестки которого традиционно представлены бизнес-структурами, образовательными организациями, государством, НИИ, листья – поставщиками и вспомогательными структурами, корни – регионом с его инфраструктурой (венчурными фондами, бизнес-ангелами и пр. инвестиционными институтами), качественными характеристиками рабочей силы. Ядро кластерной системы представлено инновационными видами продукции, обеспечивающими конкурентоспособность и уникальность кластера [5].
Во всех исследовательских подходах кластерная структура включает ядро (стержневые предприятия, производящие базовую продукцию и обеспечивающие бизнес-процесс), обслуживающие предприятия (логистические узлы, финансово-кредитные и сервисные компании и пр.), посреднические и обеспечивающие предприятия (аутсорсинговые компании), инфраструктура и институциональная среда (инвестиционные фонды, технопарки, НИИ и пр.).
Региональные аспекты кластерного развития. Промышленные кластеры не могут быть рассмотрены в отрыве от территории, на которой они находятся. Даже в законодательстве под территориальным кластером понимается объединение предприятий, поставщиков оборудования, комплектующих, специализированных производственных и сервисных услуг, научно-исследовательских и образовательных организаций, связанных отношениями территориальной близости и функциональной зависимости в сфере производства и реализации товаров и услуг [14].
Большинство исследователей говорят именно о региональных кластерах, как наиболее оптимально обеспечивающих конкурентоспособность территории и доступных для управления. Неслучайно С.Д. Валентей указывал, что наибольшая склонность к саморазвитию, самоорганизации и саморегуляции характерна именно для региональных систем [22]. Таким образом, сети - это перспективная форма функционирования экономики региона, а кластеры - инструменты создания этой формы [21]. Естественность выделения государственно-административных, политических и экономических границ региона при этом заставляет его рассматривать как главного носителя кластерного развития, что соответствует принципу федерализма. Внутрирегиональная самодостаточность является источником развития региона и воспроизводства ВРП [10]. Региональный кластер, по М. Энрайту, – прежде всего географическая агломерация фирм в смежных областях, использующих общие методы производства [31].
Согласно М. Сторперу, различают 6 стадий развития региональных кластеров: появление фирм-пионеров, spin-off, создание системы поставщиков, создание рынка рабочей силы, образование новых вспомогательных организаций, привлечение отечественных и иностранных компаний, высококвалифицированной рабочей силы, создание нерыночных активов между фирмами для стимуляции диффузии инноваций, информации и знаний, затухание кластера из-за исчерпания потенциала и закрытости [8].
Указанные выше преимущества кластерного развития привели к тому, что управление региональной экономикой осуществляется преимущественно в соответствии с кластерно-сетевым подходом, который в свою очередь стал опорной точкой для кластерно-ориентированной (сетевой) экономики. Развитие кластерно-сетевых структур имеет множество социальных эффектов для повышения качества жизни населения [11].
Разработаны методики идентификации и оценки эффективности кластерно-сетевых региональных структур. Так, А.Е. Плахин, М.В. Селезнева в указанных целях первично определяют субъектов стратегической сети, которые за счет сетевых эффектов смогли кратно увеличить потенциальный объем выручки, прибыли, производительности труда. Далее исследователи составляют матрицу субъектов через определение удельного веса ресурса от поставшика для текущего анализа предшествующих этапов кластерных структур. На третьем этапе формируется матрица сбыта (на основе удельного веса продаж каждому промежуточному потребителю), что становится основной для прогнозирования последующих этапов развития структур кластерно-сетевого типа. На четвертом и пятом этапе происходит замер степени взаимосвязи и интеграции экономических агентов (на основе отношения контрактов с промежуточным потребителем к сумме продаж по виду деятельности). На шестом этапе вычленяются стержневые игроки кластерной структуры на основе оценки связи каждого субъекта с сетевой структурой [17].
Для оценки кластерного развития региона также используется метод Difference in difference (DiD) J. Wang, в рамках которого рассматривается разница результатов экономических агентов до создания кластера и после него [27].
Известен также Индекс сетевой готовности (Network Readiness Index, NRI), рассчитываемый Всемирным экономическим форумом и международной школой бизнеса INSEAD. В международных оценках кластерного развития индекс используется наиболее часто и является наиболее авторитетным, включает следующие субиндексы: окружающая среда, готовность общества к использованию сетевых технологий, фактическое использование сетевых технологий основными экономическими агентами, последствия, которые порождают в экономике и обществе сетевые технологии.
В России для оценки уровня кластеризации разработали Индекс глобальной конкурентоспособности, включающий 12 показателей: институты, инфраструктура, рыночная эффективность, развитие рынка труда и т. д. [6] Другой подход предполагает расчет индекса инновативности деловой среды территорий, индекс сетевой полезности. Третий подход российских ученых подразумевает расчет показателя кластерно-сетевой эффективности как производного от показателей внутреннего кластерно-сетевого потенциала, уровня стабильности систем, уровня сетевизации региональной экономики, инфраструктурного показателя [15].
Успешные кейсы создания и развития кластерных структур мирового уровня. Первопроходцами в развитии кластерных структур стала «Кремниевая долина» в США 70-х гг., а также лесобумажный, полиграфический кластер в Финляндии, судостроительный кластер Норвегии, «промышленные центры» Италии, кластеры Калужской области в России. В США и сейчас более половины предприятий объединены в кластеры, инновационное развитие которых стало национальным приоритетом [25]. Процессы кластеризации наиболее обширны в экономике Дании, Финляндии, Норвегии, Швеции, где практически все предприятия входят в сети. В Германии наиболее успешно функционирует химический и машиностроительный кластер, во Франции – продовольственный и косметологический, в Сингапуре – нефтехимический, в Японии – автомобилестроительный. На территории США функционирует около 20 промышленных инновационных центров, в Дании их 29, в Финляндии - 9, а в Нидерландах 10 мегакластеров.
В качестве условий кластеризации промышленности регионов и стран по опыту США, Китая, Сингапура наиболее значимыми выступают наличие высокого уровня образования, качественных и количественных характеристик трудовых ресурсов, инновационный и научный потенциал, развитие рынка товаров и услуг, транспортно-логистической, финансовой, посреднической инфраструктуры [29]; упрощенные методы ведения бизнеса [34]. В некоторых странах (Финляндии и Германии, например), кластерная экономика развивается усилиями финансово-экономических, промышленных, торговых министерств. В Швейцарии курс на сетевое взаимодействие экономических агентов на основе поддержания благоприятной среды привел к созданию 20 мегакластеров, прежде всего фармакологического, часового, туристического. При этом в стране не наблюдается специализированных программ по кластерному развитию, акцент делается не создании естественных условий взаимной интеграции компаний и синергетического эффекта. Кластеры Италии сосредоточены преимущественно на продовольственных товарах и включают в себя до 300 предприятий.
Эволюция и специфика кластерного развития экономики различных стран проявилась в появлении страновых моделей кластеризации. Так, европейская модель предполагает концентрацию конкурирующих компаний на единой территории, выпускающих различную продукцию, но ведущих единую внешнюю маркетинговую стратегию. Североамериканская модель кластерного развития подразумевает территориальную специализацию. Азиатская модель предусматривает возможность вертикальной интеграции компаний на определенной территории, в т.ч. за счет специализированной государственной политики. В японской модели кластерного развития множество компаний сосредотачивается вокруг предприятия-лидера.
В современной информационной обществе кластерное развитие территорий происходит за счет применения специализированных информационных платформ, наличие которых для определенных игроков обеспечивает лидерство в кластерной структуре и контроль над нею [7; 9]. Технологически платформы объединяют внутри себя программные модули и интерфейсы, обеспечивающих доступ к ресурсам и создание ценности в экосистеме. Примером технологических платформ, построенных в соответствии с собственными правилами, является Android (Google) и Iphone (Apple). Концепция открытых инноваций привела к реализации стратегии сотрудничества между инновационными компаниями, вовлечением их в единую сеть [1].
Развитие промышленных кластеров в России. В 2017 году в России насчитывалось 137 кластеров в 52 регионах, однако не все сформировавшиеся кластерные структуры одинаково эффективно выполняют свои функции [13]. Тренд на дальнейшее развитие кластерных структур регионального типа на основе инновационного развития заложен Стратегией пространственного развития России до 2025 года.
Промышленность в большей степени, чем остальные отрасли, затянута в процесс кластеризации в регионах России. На 2017 год насчитывалось 25 промышленных кластеров, в 2018 они присутствовали уже в 29 регионах и объединяли более 1800 промышленных предприятий. В 2019 зафиксировано уже 36 промышленных кластеров на территории России, прежде всего в Приволжском, Центральном федеральных округах. Среди межрегиональных промышленных кластеров эффективно функционируют кластер строительства метро в Московской и Тверской областях, аэрозольный кластер в Ставропольском крае и Карачаево-Черкессии, фотонический кластер в Пермском крае, Удмуртии, Свердловской области, насосостроительный кластер в Воронежской и Липецкой областях, композитный кластер в Республиках Татарстан, Мордовия, Саратовской области.
Инновационные кластеры сформированы практически во всех федеральных округах страны (Центральном, Северо-Западном, Уральском, Сибирском, Дальневосточном, Приволжском). Каждый регион развивает преимущественно уникальные технологии в рамках национальной кластерной структуры промышленности: например, Санкт-Петербург – производство медицинской и фармацевтической продукции, радиационных технологиий, Новосибирская область – информационные и биофармацевтические технологии, Ульяновская область (Димитроград) – ядерно-инновационные технологии, Белгородская, Калужская области, Приморском крае – транспортно-логистические услуги [16].
Большинство кластерных структур в регионах России образованы самостоятельно, на рыночной основе и горизонтальных связях, обеспечивают мультипликативный эффект регионального развития. Регионами-лидерами по реализации эффективной кластерной политики является Нижегородская (энергетический, лесной, деревообрабатывающий, химический, металлургический кластер), Томская (нефтегазовый кластер), Самарская область (автомобильный, космический, авиационный кластер), Красноярский край (лесной, сельскохозяйственный, ювелирный, транспортный кластер), Республика Хакасия (топливо-энергетический, металлурго-машиностроительный, транспортно-логистический, агропромышленный, строительно-индустриальный кластеры) [28].
Ярославской области промышленные предприятия интегрируются в вертикальные структуры с самостоятельными программами развития. 300 предприятий Ярославской области имеют федеральное значение и лидируют в своих отраслях, направлениях деятельности. Кластеры в рамках Ярославской области сформированы как в традиционном секторе (дизелестроительный, лакокрасочный), так и в инновационном (фармацевтический, туристический). Фармацевтический кластер Ярославской области представлен многими известными компаниями в России («Р-ФАРМ», «Такеда-Никомед», «Тева», «НТ-фарма», «Витафарма», «Фармославль»), является самым успешным. На развитие фармацевтического кластера направлены приоритеты региональной политики Ярославской области, что проявляется, например, в подготовке кадров для фармакологии с участием государства и частных компаний.
Россия улучшила инновационный рейтинг - с 62 места в 2013 году до 46 места в 2020 году, однако показатели кластерного развития регионов страны остаются недостаточно высокими, что усугубляет неоднородность социально-экономического развития территорий [23].
Итого до 2020 года в России создано 119 кластеров в 52 регионах с субсидиарным потоком в 6,5 млрд руб. Динамика кластерного развития превышает прирост инвестиций в сетевые структуры, что свидетельствует о достаточно высокой эффективности кластерного развития регионов. До 2022 года на развитие кластеров было получено дополнительное совокупное финансирование в размере 4,7 млрд руб., средства будут выделяться и в дальнейшем [20].
Управление развитием промышленных кластеров регионов России. Механизмы управления кластерным развитием сосредотачиваются обычно либо на конкретном кластере, либо на создании условий для развития всех кластеров. В первом случае опасность директивного управления кластером заключается в разрушении горизонтальных связей и укреплении вертикальных, что противоречит концепции кластерного развития. Участники кластеров в таком случае могут попасть в зависимость от государственных структур, что негативно повлияет на продуктивность совместной работы. Второй механизм (создание благоприятной среды для кластерного развития) считается более экологичным и отвечающим принципам сетевого взаимодействия мягкого типа [18]. Он заключается в облегчении доступа к новым технологиям, выхода на внешние рынки, совместному использованию ресурсов, образованию и повышению квалификации.
Направления управления кластерным развитием, как правило, включают финансовую поддержку НИОКР и бизнес-инициатив, содействие в коммерциализации инновационных разработок, создание технопарков, регионов науки и инноваций, бизнес-инкубаторов, обучение и развитие трудовых ресурсов, льготы по использованию государственного и муниципального имущества и пр. Важное значение также имеет наличие ресурсов и инфраструктуры производства, уровень спроса и конкуренции, состояние и развитие смежных отраслей [4].
Можно выделить пять основных типов кластерной политики: посреднический тип усиливает интеграцию между участниками, стимулирующий нацелен на увеличение спроса и содействие продажам, образовательный - улучшает качественные характеристики трудовых ресурсов, внешнестимулирующий тип кластерной политики ставит целью укрепление внешних связей, выход на новые рынки, институциональный тип содействует созданию благоприятных условий для развития экономических агентов в их взаимосвязи [13].
Регион-кластер представляет собой хозяйствующий субъект в структуре макрорегиона и является функциональным выражением кластерных принципов с позиции деятельности субъекта. Регионы-кластеры – это сконцентрированные по территориальному признаку региональные образования в рамках федерального округа. Каждый регион при этом с позиции макроэкономики федерального округа представляет собой кластер как организационную форму координации хозяйственной деятельности [12].
Кластерная политика – необходимость и адекватный ответ на ситуацию в мировом экономическом пространстве прошлого, настоящего и будущего. Ее основная цель – выведение России в число передовых держав по уровню инновационного развития и самообеспеченности товарами и услугами [8].
Региональное развитие промышленных кластеров в России в условиях санкционного кризиса. Главной проблемой кластерного развития регионов России в 2022-2023 гг. является необходимость переформатирования сетевого взаимодействия и ядерной структуры сложившихся кластеров в условиях ухода иностранных компаний. Исследований, посвященных оперативному переформатированию промышленных кластеров регионов под воздействием внезапных внешних флуктуаций, санкционных кризисов, неопределенности внешней и внутренней среды, на текущий момент практически не представлено. Данный опыт имеется у ряда стран, перенесших санкционные ограничения, военные действия и пр., вынужденных трансформировать существующие кластерные структуры, экономическую конъюнктуру (Китай, Иран, Мексика, Куба и пр.), однако его научное описание найти в открытом доступе представляется затруднительным. Это определяет ценность, высокую актуальность и научную значимость данного исследования, результаты которого должны включать:
- формирование базы данных об имеющихся промышленных кластерах в регионах России, на межрегиональном и национальном уровне, их ядерной структуре (перечнем ключевых организаций с оценкой доли иностранных компаний), их классификация по масштабам, сферам, эффективности деятельности;
- формирование базы данных об объеме, структуре и уникальности используемых технологий, оборудования, сырья, материалов и комплектующих в промышленных кластерах в регионах России;
- результаты теоретического научного анализа сущности и критериев оценки дефицитарности ядерной структуры промышленных кластеров в условиях экономического «выпадания» значимых иностранных игроков и образовавшихся в результате технологических разрывов;
- методические рекомендации по диагностике дефицитарности ядерной структуры промышленных кластеров в условиях санкционного кризиса;
- установление общих и частных закономерностей влияния резкой деядеризации (повреждения / разложения «ядра») кластерной структуры на работу других агентов сетевого взаимодействия, скорости и качества формирования компенсационных механизмов для сохранения кластерной целостности, направлений их улучшения;
- моделирование структуры промышленных кластеров России и их реакции на нарушение кластерной целостности различного характера и масштаба, выпадание «ядерных» (кластерообразующих) компаний, необходимость оперативного импортозамещения (перехода на отечественное сырье и материалы, оборудование, технологии).
- анализ успешных отечественных и зарубежных практик оценки дефицитарности ядерной структуры промышленных кластеров, выработки оперативных компенсационных механизмов для возмещения потерь от «выпадания ядра» кластерных систем, возникших технологических и сырьевых разрывов.
- национальный атлас промышленных кластеров России с указанием потерь от повреждения их «ядерной» структуры и целостности после ухода иностранных компаний с отечественного рынка – приоритетов новой экономической политики развития отечественного производства.
- результаты опроса руководителей кластерообразующих компаний, органов власти, экспертов регионов РФ по сетевому взаимодействию относительно масштабов повреждения ядерной структуры и целостности промышленных кластеров; механизмов их восстановления и дальнейшего развития с опорой на отечественные компании, сырье и технологии.
- результаты опроса руководителей инновационных компаний, технических специалистов и экспертов в области инновационного развития относительно механизмов инновационного развития промышленных кластеров регионов РФ с целью импортозамещения в части технологий, оборудования, сырья, материалов и комплектующих.
Масштаб и насущность внешних экономических угроз и необходимость оперативной и эффективной адаптации экономики РФ к новым макроэкономическим реалиям определяет высокую актуальность исследования и получение своевременных и значимых научных результатов на национальном и региональном уровне, сущностное решение многих теоретических и практических вопросов, связанных с переформатированием кластерных промышленных систем под воздействием факторов внешней и внутренней неопределенности.
Литература:
1. Абдрахманова Д.Р. Атрибутивные свойства предпринимательских экосистем как новой формы сетевых образований // Экономика и бизнес: теория и практика. - 2020. - № 9-1(67). - С. 5-7.
2. Батракова Л.Г. Формирование кластерно-сетевой экономики регионов // Социально-политические исследования. - 2019. - №4(5). - С. 69-92.
3. Бахарева Т.В. Неформальные сети как новый ресурс современной фирмы // Вестник Саратовского государственного социально-экономического университета. - 2012. - №4(43). - С. 64–69.
4. Болдырева С.Б. Кластерный подход в стратегии инновационного развития региона в условиях модернизации экономики // Финансы и кредит. - 2013. - №6(534). - С. 58–63.
5. Бушуева М.А., Масюк Н.Н., Брагина З.В. Концептуальные основы построения бизнес-модели регионального кластера как инновационной сетевой экосистемы // Азимут научных исследований: экономика и управление. - 2017. - Т. 6. - №2(19). - С. 39-42.
6. Васильева З.А., Лихачева Т.П., Москвина А.В., Яричина Г.Ф. Сетевые формы межорганизационного взаимодействия: оценка эффективности // Креативная экономика. - 2016. - Т. 10. - №11. - С. 1273–1286.
7. Вопросы управления в цифровой экономике / Д.Л. Минин, И.Л. Минин, А.В. Мухачева [и др.]. – Великий Новгород: Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого, 2023. – 117 с.
8. Долгова А.В. Исследование сущности экономического кластера как квазинтеграционной формы пространственной организации экономической деятельности // Baikal Research Journal. - 2019. - Т. 10. - №2. - С. 13.
9. Инновационные подходы в науке и образовании: теория, методология, практика: монография / под общ. ред. Г.Ю. Гуляева – Пенза: Наука Просвещение, 2017. - 268 с.
10. Костарева Л.В., Пряхин Г.Н. Социально-экономическая сеть как фактор саморазвития региона // Вестник Челябинского государственного университета. - 2017. - №2(398). - С. 52-57.
11. Красникова Т.С. Аналитический обзор подходов к определению понятия «кластер» и оценке роли кластеров в развитии территории / Т.С. Красникова // Маркетинг MBA. Маркетинговое управление предприятием. – 2016. – Т. 7. - №1. – С. 144–157.
12. Краснова Т.Г., Плотникова Т.Н., Дулесов А.Н., Краснов Г.И. Моделирование процессов развития регионов Сибири // Фундаментальные исследования. - 2018. - № 2. - С. 128-133.
13. Марков Л.С. Теоретико-методологические основы кластерного подхода / Л.С. Марков. – Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2015. – 300 с.
14. Морозова Е.А. Региональная социально-экономическая дифференциация в контексте экономического кризиса (на примере регионов Сибирского федерального округа) / Е.А. Морозова, А.В. Мухачева // Сибирская финансовая школа. – 2016. – № 5(118). – С. 33-40.
15. Мухачева А.В. Оценка влияния кризисных явлений на качество жизни населения (на примере регионов Сибирского федерального округа): автореф. дис. … канд. экон. н. / Мухачева Анна Валентиновна. – Кемерово, 2015. – 22 с.
16. Оборин М.С. Перспективы развития сетевого взаимодействия в транспортно-логистическом комплексе региона // Вестник Волгоградского государственного университета. Экономика. - 2020. - Т. 22. - №3. - С. 53-64.
17. Плахин А.Е., Селезнева М.В. Идентификация субъектов сетевого взаимодействия в промышленности региона // Вестник НГИЭИ. - 2021. - №7(122). - С. 70-82.
18. Попов Е.В., Семячков К.А., Симонова В.Л. Моделирование условий развития сетевых структур // Вестник УрФУ. Серия: Экономика и управление. - 2016. - Т. 15. - №3. - С. 324-341.
19. Портер М. Конкуренция. - 2-е изд. - М.; СПб.; Киев: Вильямс, 2006. - 608 с.
20. Пузанов А.А., Полютов А.А., Онтужева Г.А. Состояние и перспективы кластерного развития экономики Российской Федерации // Modern Economy Success. - 2021. - №2. - С. 213-218.
21. Романова О.А. Кластерное развитие экономики региона: теоретические возможности и практический опыт / О.А. Романова, Ю.Г. Лаврикова // Экономика региона. - 2007. - №4. - С. 40–51.
22. Российский федерализм. Экономико-правовые проблемы / отв. ред. С.Д. Валентей. - СПб.: Алетейя, 2008. - 320 с.
23. Смородинская Н. Тройная спираль как матрица экономических систем / Н. Смородинская // Инновации. - 2011 - № 4 (150). - С. 66–78.
24. Смородинская Н.В., Катуков Д.Д. Как и почему региональные кластеры становятся базовым звеном современной экономики // Балтийский регион. - 2019. - Т. 11. - №3. - С. 61-91.
25. Сорвиров Б., Баранов А. Информационные кластеры как форма сетевого взаимодействия // Наука и инновации. - 2011. - №2 (96). - С. 28-32.
26. Трегубов В.Н., Разделкин В.М. Сетевые механизмы формирования транспортно-логистических кластерных структур // Актуальные проблемы экономики и менеджмента. - 2016. - №3(11). - С. 65-70.
27. Чарыкова О.Г., Маркова Е.С. Региональная кластеризация в цифровой экономике // Экономика региона. - 2019. - Т. 15. - №2. - С. 409-419.
28. Шибаева Т.А. Особенности кластерно-сетевого управления региональной экономикой [Электронный ресурс] // Науковедение. – 2017. - Том 9. - №3. URL: http://naukovedenie.ru
29. Almazan A., De Motta A., Titman S., Uysal V. Financial Structure, Acquisition Opportunities, and Firm Locations // The Journal of Finance. 2010. Vol. 65, No. 2. Р. 529–563
30. Asheim B.T. Location, agglomeration and innovation: Towards regional innovation systems in Norway? / B.T. Asheim, A. Isaksen; STEP group. Oslo, 1996. R-13.
31. Enright M.J. Why Clusters are the Way to Win the Game? / M.J. Enright // World link. 1992. №5. P. 24–25.
32. Isenberg D. Introducing the Entrepreneurship Ecosystem: Four Defining Characteristics. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: www.forbes.com/sites/ danisenberg/2011/05/25/introducing-the-entrepreneurship-ecosystemfour-definingcharacteristics. Дата обращения: 20.08.2020
33. Kelly K. New Rules for the New Economy, WIRED September. 1997 Режим доступа: http:// www.wired.om/wired/0.09/newrules.html
34. Nishimura J., Okamuro H. R&D productivity and the organization of cluster policy: an empirical evaluation of the Industrial Cluster Project in Japan // Journal of Technology Transfer. 2011. Vol. 36, Is. 2. Р. 117–144
35. Schönslebe P. Integral logistics management: operations and supply chain management in comprehensive value-added networks / P. Schönslebe. New York Auerbach: Auerbach Publications, 2007. 1065 p.
