CC BY
101
УДК 33.338
А. И.Семенов РАЗВИТИЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТРУМЕНТАРИЯ В ИССЛЕДОВАНИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИННОВАЦИОННОЙ СИСТЕМЫ
В статье рассматриваются методологические подходы по изучению проблем формирования национальной инновационной системы.
Инновация, национальная инновационная система, функциональный подход, субъектно-ориентированный подход, институциональный подход, системный подход, синергетический подход, системно-кибернетический подход
A.I. Semenov DEVELOPMENT OF METHODOLOGICAL TOOLKIT IN RESEARCH NATIONAL INNOVATIVE SYSTEM
In article methodological approaches on studying of problems offormation of national innovative system are considered.
An innovation, national innovative system, the functional approach, the subject-focused approach, the institutional approach, the system approach, the synergetic approach, the system-cybernetic approach
В процессе эволюционного развития научных взглядов сформировались несколько методологических подходов, применяемых при изучении инновационных процессов. Наиболее распространенные среди них - это функциональный подход, субъектноориентированный подход, системный подход, а также синергетический и системнокибернетический.
Исторически первым среди них был взят на вооружение функциональный подход. Еще в 1912 году Й. Шумпетер сделал вывод о роли нововведений в развитии экономики, изучая научно-исследовательскую деятельность корпораций. При этом им подчеркивалось,
что в ходе конкуренции между фирмами главной доминантой становится творчество человека, новатора-предпринимателя, воплощающего новые идеи в эффективные экономические решения [20].
С того времени функциональный подход не утратил своего значения для углубленного изучения таких аспектов исследований, как «Каким образом генерируются инновации?» или «Что следует делать для организации инновационного развития?». Уже после Второй мировой войны американский экономист Р. Солоу обнаружил в экономике США определенную зависимость: прирост продукции в компаниях на 87,5% обеспечивался совершенствованием технологий и только на 12,5% увеличением инвестиций [17, 24]. Вслед за ним целый ряд исследователей, как экономистов, так и специалистов, изучающих развитие техники, пришли к пониманию того, что основа промышленного роста - нововведения. В связи с этим в научных, деловых, профессиональных кругах стали изучаться знания, информация, нововведения, инновации с позиции их роли в развитии экономики. Накопленный объем исследований позволил в дальнейшем сформировать парадигму «экономики информации», автором которой явился представитель неоклассического направления Дж. Стиглер. Им было предложено понятие «информация для агента». Умозаключение ученого выстраивалось по логической цепочке: прогресс - инновации -информация (поскольку экономическое развитие зависит от нововведений, а те, в свою очередь, базируются на информации). Чуть позже знание, понимаемое как совокупность представлений о состоянии среды, было определено первичным по отношению к информации. Поэтому понятие «экономика информации» трансформировалась в «экономику, основанную на знаниях».
Функциональный подход Дж. Стиглера к инновациям получил дальнейшее развитие в научной среде. Формируется концепция «рассеянного знания» Ф. Хайека, с помощью которой он пытался дать ответы на ряд вопросов функционирования инновационной системы. Масштабность проблем, поднятых Ф. Хаейком, позволили присвоить концепции новое более точное название - «инновационная экономика», которая получила развитие во многих работах отечественных и зарубежных экономистов: П. Н. Завлина, Л. А. Жоленца, польского исследователя Я. Муйжеля, венгерского исследователя Б. Санто и др. Система экономики знаний, её структура, инфраструктура и анализ продуктов её деятельности нашли отражение в трудах А. И. Татаркина, А. Е. Когута, Н. Л. Фроловой, В. Ж. Келле.
Отечественный экономист П. Н. Завлин отмечает, что нововведение как продукт экономики, основанной на знаниях, может приобретать форму услуги, способа производства, а также форму организации, финансовой, научно-исследовательской деятельности [3]. Близкие к этому представления содержаться в работах польского исследователя Я. Муйжель [25]. Л. А. Жоленц под нововведением как результатом приложения знания понимает «процесс доведения научной идеи или технического изобретения до стадии практического использования». Аналогичные суждения имеет венгерский исследователь Б. Санто [15].
В многочисленных дискуссиях российских учёных о современной трактовке понятия экономики, основанной на знаниях, следует отметить точку зрения В. Ж. Келле. Он считает, что её основой является применение науки к разработке, производству и последующему широкому распространению новых технологий, новых продуктов [6]. Данный подход у него применяется к трансформационной российской экономике и является отличительным видовым признаком её современной модернизации как процесса созидания общества, опирающегося на «экономику, основанную на знаниях».
В условиях экономики, основанной на знаниях, создаётся так называемая «инновация», которая, по мнению А. И. Татаркина, представляет собой новый продукт (вид изделия, технологию, организационную форму и т. п.), являющийся результатом практического приложения научных и научно-технических знаний, использование которого приводит к экономическим и/или социальным эффектам [18]. Кроме этого, А. И. Татаркин отмечает, что более предпочтительным представляется широкое понимание «инноваций» как новых технологий и других новых продуктов, получаемых и применяемых не только в сфере материального
производства, но также и практически в любой сфере духовной деятельности. Учитывая множество различных критериев, А. И. Татаркин предлагает свою классификацию «инноваций». Он различает их в зависимости от области распространения и использования, по форме воплощения, по степени новизны, в зависимости от границ распространения и т. д.
Как нетрудно заметить, функциональный подход в своем развитии вывел исследователей от познания инноваций на уровне факторов производства и конкуренции на уровень инновационной системы в масштабе национально-государственного образования. Круг дискуссий стал охватывать в целом все факторы экономической системы.
Однако функциональный подход оказался не в состоянии дать ответы на вопросы субъектного характера, которые особенно актуальны для современной российской экономической жизни:
• «Кто, зачем и для чего будет осуществлять инновационное развитие?»
• «Кто и что является субъектом инновационного развития?»
• «Кто, как и зачем будут кооперироваться в интегральные субъекты?»
• «Какие механизмы идентификации позволят формировать целостные субъекты инновационного развития?»
• «Кто и как будет создавать пространства коммуникации и доверия?»
• «Кто и как будет оценивать социальные последствия инноваций?»
• «Какова структура национальной инновационной системы» и др.
Не имея ясных ответов на эти вопросы, нельзя выбрать правильное направление совершенствования национальной инновационной системы, а для России сформировать ее на уровне, отвечающем вызову времени. Для ответа на эти вопросы стал применяться субъектно-ориентированный подход, который предоставляет исследователю избирательно «ориентироваться» на конкретные «субъекты» в инновационной системе: физических лиц, институциональные элементы и т. д.
В отечественной научной деятельности по этому направлению заслуживают внимания взгляды В.Е. Лепского [8], который, рассматривая линейную модель инновационного процесса (рис. 1) и «модель множественных источников инноваций» (рис. 2), особо подчеркнул, что поскольку инновации являются результатом интеллектуальной деятельности, возрастает значение физических субъектов инновационной системы.
В своих работах В.Е. Лепский основное внимание сосредоточил на разрешении проблемы неосознаваемого конфликта двух парадигм: «поддержки инноваций и поддержки конкретных субъектов инновационной деятельности». Суть конфликта — вопрос о субъектах инновационного развития, готовых определять образ будущего, взять на себя бремя и ответственность за осуществление намечаемых целей и задач. Имеется в виду наличие и реальное состояние тех профессиональных (научных, предпринимательских и др.), общественных и политических субъектов (или претендентов на статус таковых), которые не только выражают желание, но и обладают волей, чтобы осуществить проект на практике. В сложившейся в настоящее время национальной инновационной системе России зачастую, если даже инновация признается, то инноватор игнорируется системой, как нежелательный элемент.
Новые
научные
познания
Технико-
технологи-
ческие
разработки
Производ-
ство
Рис.1. Линейная модель инновационного процесса
По мнению В.Е. Лепского, эти парадигмы не следует рассматривать как альтернативные, они должны дополнять друг друга. Это возможно при расширении «пространства проблематизации» и перехода к парадигме, включающей в себя одновременно и «поддержку инноваций, и поддержку субъектов инновационной деятельности». Одной из его принципиальных особенностей должна стать смена объектов исследования, проектирования и управления, которыми становятся как системы деятельности в целом, так и их субъекты, активно участвующие в развитии своей деятельности.
Субъектно-ориентированный подход применяется в исследовании проблем национальной инновационной системы активнее, чем функциональный подход. Это объясняется его возможностью углубленно сосредоточиваться («ориентироваться») на отдельных элементах самой системы.
В составе субъектно-ориентированного подхода четко прослеживается институциональная линия исследования. Этому аспекту большое внимание уделили за рубежом Д. Норт [11] и М. Портер [13], а среди отечественных исследователей - Л.С. Аганина [1], Н.В. Бекетов [2] и др. Среди этого круга экономистов преобладает мнение о том, что существенное изменение институциональной структуры национальной инновационной системы должно обеспечить инновационный прорыв экономики.
Так, в настоящее время идет оживленная дискуссия о выборе направления совершенствования инфраструктуры инновационной системы России. Факт ее неудовлетворительного состояния отмечается руководителями государства,
предпринимателями и аналитиками. Институциональный подход выступает в данном случае подходящим инструментом для исследователей. Причем из области полемики эта работа уже перешла в плоскость практических экспериментов, создания реальных моделей для апробации теоретических предложений.
Так, в 1994 г. создан Федеральный фонд содействия развитию малых форм инновационных организаций. В 1998 г. принята программа "Активизация инновационной деятельности в России», к которой присоединились регионы, заинтересованные в сотрудничестве по развитию и использованию своего научно-технологического потенциала. В программу входит создание и поддержка инновационно-технологических центров (ИТЦ) с технопарками, бизнес-инкубаторами и другими организационными структурами инновационного бизнеса.
Чуть позже сформировались ОАО «Российская венчурная компания», национальное содружество бизнес-ангелов СБАР и т.д. Активно исполняется распоряжение Президента России о создании иннограда в Сколково.
Рис. 2. Модель множественных источников инноваций (инновации могут возникать в любой
части инновационной системы), где: А1, А2 и т.д. - области анализа и обмена научной информацией;
И1, И2 и т.д. - области научных исследований;
К1, К2 и т.д. - опыт конкурентов;
П1, П2 и т.д. - возникающие потребности рынка продуктов и
услуг;
Безусловно, не все из перечисленных элементов инфраструктуры в жизни оправдывают теоретические представления о них, но важен даже отрицательный результат, который дает основание для уточнения дальнейшего развития национальной инновационной системы в условиях российской специфики.
С накоплением знаний стало понятно, что функциональный и субъектноориентированный подходы не в состоянии дать ответ на возникающий вопрос: почему в таких странах, как Россия, обладающая высокой научной базой и квалифицированными кадрами, генерирующая новые знания и технологии, не произошел переход на новый высокий технологический уклад, как это отмечается в США и Западной Европе? В ходе исследований было замечено, что активность генерации и диффузии инноваций зависят не только от наличия адекватных формальных элементов (инноваторов, передовых фирм, научных институтов и т.д.), но также и от того, как они взаимодействую друг с другом в составе общей для них системы, и от их соответствия другим общественным институтам (ценностям, нормам, законодательным актам и т.п.). Так был поставлен вопрос о необходимости применения системного подхода в изучении инновационного процесса развития вообще и национальной инновационной системы в частности.
Одними из первых (по данному направлению) системный подход стали применять американские экономисты. Первоначально они были полностью сосредоточены на проблемах внедрения того или иного нововведения. При такой постановке задачи проблема источника новшества отступала в «тень». Но, расширив горизонт исследования,
обнаружилось, что развитие производства зависит также от того, как, кем, когда, почему и при каких условиях создаются инновации. Пришло понимание, что в высокотехнологичной экономике динамика производственных нововведений в значительной степени
обеспечивается развитой системой научных знаний. С этого момента (50-е годы XX века) в оборот вошли и закрепились уже привычные для нашего времени термины «инновационная деятельность», «инновационный процесс», «инновационное развитие», а сама внедренческая деятельность стала совершенно верно рассматриваться составной частью инновационного процесса. Кроме того, было подмечено различие между первичным внедрением инновации на отдельной фирме-инноваторе (превращении опытного образца в серийный продукт) и вторичном внедрении (распространении инновации по широкому кругу предприятий). Стало понятным, что на превращении инновации в ординарный продукт или услугу огромное значение оказывают сложившиеся в экономике связи и отношения.
В качестве пионера использования системного подхода в концепции национальных инновационных систем следует отметить Д. Норта. Отличительная черта его анализа — особое внимание к взаимодействию институциональных структур и технологий, их совместной роли в экономическом и социальном развитии. Г лавная идея, по его мнению, заключается
в том, что институты прямо и косвенно влияют и на знания, и на технологии. Д. Норт показывает, что в ходе эволюции институциональных систем в развитых странах созданы разветвлённые формальные отношения и механизмы, обеспечивающие более низкие трансакционные издержки, чем в странах «третьего мира» [11]. На этом этапе системный подход ограничивался рамками высокоразвитой американской экономики.
Но в дальнейшем он перешагнул национальные границы. В работах М. Портера (1980 г.) уже изучаются, кроме кластеров отраслей в национальной экономике, также кластеры международных корпораций, консорциумов и холдингов [13].
Актуальность применения системного подхода особенно возросла в 70-80 гг. В этот период было уже отмечено, что между разными странами существуют и продолжают углубляться заметные различия в темпах экономического роста, структурных изменений, активности на мировых рынках. Одним из первых, обративших внимание на эти явления, был Ф. Махлуп [9]. Его выводы затем подтвердили своими работами К. Фримен [23], Дж. Доси [22]. Ими же высказывалось предположение, что ответ кроется в потенциалах структурных элементов системы: объеме высокотехнологичных компаний, научных
учреждений и квалифицированных кадрах.
Но дальнейшее развитие событий в мировой экономике продемонстрировало, что ответ кроется в более сложной системе взаимосвязанных факторов. Страны Восточной Европы (включая Россию), несмотря на развитость научно-исследовательских и образовательных учреждений, сопоставимость с западными аналогами передовых предприятий, не смогли в целом перейти на более высокую ступень экономического развития. Одновременно исследователями отмечен прорывной характер инновационного типа в Бразилии, Индии, Китае, Финляндии, Южной Корее и целого ряда других государств. Системный подход исследования национальных инновационных систем в данном аспекте оказывался недостаточным. Но во второй половине ХХ века в теории систем было сделано несколько важных открытий, которые касались динамики сложных систем.
Национальная инновационная система относится к типу сложных систем (по внутренней структуре, характеру взаимосвязей между элементами и подсистемами, интегрированности во внешнюю среду и т.д.). Для такого уровня объектов исследования разработаны особые методологии, которые получили название синергетический и системнокибернетический подходы. Указанные теоретические инструменты исследования в определенной мере уже применяются для раскрытия условий, связанных с трансформацией национальных инновационных систем при переходе их на более высокий уровень становления. К примеру, синергетические методы: использованы Соловьевым В.П. [16] к области инновационной политики государства; Осипов Ю.М. и Шургалина И.Н. проанализировали причинно-следственные связи в экономике [12]; Касти Д. представил собственное видение на роль кризисов при переходе на более высокий уровень развития экономики [5], и другие.
Представители синергетических взглядов утверждают, что самоорганизация системы есть результат самостоятельной кооперации ее элементов и подсистем. В процессе развития возникают противоречия между системой и ее составными элементами, которые нарастают до определенного предела. И если сложившаяся система тормозит динамическое развитие ее составных элементов, то происходит ее слом (кризис) и система переходит в новое, устойчивое состояние. В области экономических отношений подразумевается, что новое состояние системы представляет собой более совершенное качество, чем предшествующее (прогресс).
Одновременно, синергетический подход анализа процессов в национальной инновационной системе, на наш взгляд, не лишен некоторых недостатков.
Во-первых, излишне «технократически» рассматриваются процессы конструирования новой национальной инновационной системы и недооцениваются роль и особенности человека как базового элемента.
Однако современный человек - главный источник инновационного процесса -результат, прежде всего, эволюционного развития. С усложнением общества сложнее становится и человек. Чем дальше, тем отрицательнее его отношение к административным формам управления (сопоставьте естественность восприятия авторитаризма в средневековом обществе с современным его отрицанием). И тем сильнее он ощущает потребность в творческой самоорганизации и саморазвитии.
Особенность человека в качестве базового «элемента» национальной инновационной системы состоит также и в том, что он входит одновременно в состав как подсистемы управления, так и управляемой подсистемы. Через человека реализуется активная часть отношений системы, которая выступает генератором развития. Другая часть - пассивная -приходится на технические связи в системе, не обладающие самостоятельной креативной составляющей.
И, наконец, нельзя не учитывать того, что подчас разработка, выбор и реализация решений человеком не поддается описанию на основе логики (его поступки нередко алогичны или строятся на одной лишь интуиции).
Во-вторых, синергетический подход не в состоянии объяснить имитационный характер национальной инновационной системы современной России [14] по сравнению с прежней, советского периода. После кризиса система обязана была перейти в устойчивое состояние более высокого уровня. Но ее формирование пошло с использованием административных, а не рыночных методов. Главным считается сохранить устойчивость. Но в развивающейся системе это означает консервацию прежних экономических отношений, что явно противоречит сущности инновационного процесса. В результате сегодня в России существует некая национальная инновационная модель, внутри которой сложились отношения, и они даже в определенной мере действуют. Но интегративного качества не отмечается. Есть имитация инновационного движения. Поэтому говорить о сложившейся адекватно современным требованиям глобального экономического развития национальной инновационной системе не приходится.
В-третьих, при синергетическом подходе принято отмечать открытость национальной инновационной системы в качестве положительной характеристики. В действительности каждая сложная развивающаяся система, и национальная инновационная система в том числе, обладают свойством дуализма: открытости и закрытости. Принципиальным моментом здесь является отношение с внешней средой. Внешняя среда по отношению к системе может способствовать ее развитию, но может также проявлять агрессивность. В связи с этим система, в процессе своего развития, реализует принцип адаптации на основе как свойства открытости, так и закрытости.
Национальная инновационная система - это открытая система (открытость делает ее эффективнее закрытой системы: она имеет возможность адаптировать инновации,
разработанные за рубежом; принимать квалифицированные трудовые ресурсы; реализовывать с выгодой для себя собственные инновации; осуществлять обмен опытом и т. д.). Но она обязана также обладать механизмом защиты от агрессивных действий внешней среды (например, препятствовать движению инновационных продуктов, наносящих ущерб национальной безопасности; нарушающих экологию и т. д.), т. е. иметь элементы закрытой системы. Так, в качестве примера можно привести принявшую для России угрожающий характер утечку квалифицированных кадров за рубеж [10]. В настоящее время более 900 000 российских ученых и научных специалистов на постоянной основе работают в США, 150 000 — в Израиле, 100 000 — в Канаде, 80 000 — в Германии, 35 000 — в
Великобритании, около 3000 — в Японии и около 25 000 — в Китае [19]. Научных кадров в России относительно много, но, без сомнения, креативно мыслящих всегда дефицит. Если за границу на лучшие условия работы и жизни выедут все они, страна окажется без главного «элемента» развития национальной инновационной системы.
И, в-четвертых, синергетическая парадигма никак не объясняет неравномерность динамики инновационного развития между государствами. Почему в одних экономических
системах противоречия нарастают быстрее, чем в других? И вследствие каких причин трансформация национальной инновационной системы в некоторых странах сопровождается катастрофическими явлениями, а в других нет?
Представители системно-кибернетического подхода - следующего инструмента исследования сложных систем - придерживаются взглядов, что любая система имеет заранее определенную цель (в синергетическом подходе цель формируется в процессе кооперации элементов системы), и к ней система стремится, самоорганизуясь вокруг нее. Таким образом, в данной методологии значительное внимание уделяется управляющему параметру. В этом состоит принципиальное отличие от синергетического подхода. Кроме того, целеполагание не может обойтись без обратной связи. Без нее невозможно определить цель и корректировать ее при динамичном развитии системы. При правильно поставленной цели система эффективно функционирует и, сообразуясь с сигналами, поступающими по каналам обратной связи, гарантированно трансформируется, адекватно реагируя на функции элементов и адаптируясь к внешней среде.
Рассматривая с точки зрения системно-кибернетического подхода развитие экономической системы России, составной частью которой является национальная инновационная система, за последние двадцать лет, необходимо отметить ее стремление к максимальному упрощению. Объясняется это намерением управляющей подсистемы (государственных органов управления), в смутное время 90-х и первого десятилетия 2000 годов, обеспечить гомеостазис страны, сотрясаемой системным кризисом.
Закономерное следствие подобной трансформации - монополии (и государство-супермонополист в том числе) как главные субъекты экономической системы. Их сущностная характеристика - отсутствие заинтересованности в инновационном развитии: зачем совершенствоваться (заниматься инновациями и участвовать в формировании инновационной системы), если основная цель предпринимательской деятельности -максимизация прибыли - достигается без кардинальных изменений элементарным повышением цен (тарифов). Отсутствие инновационной мотивации распространено в бизнесе в качестве ординарного поведения и на макроэкономическом, и на корпоративном уровне.
По этой причине развитие экономической системы России, и национальной инновационной системы в том числе, пошло точно в соответствие с действующим принципом необходимого разнообразия (открытого Эшби У.) [21], который формулируется: чтобы эффективно управлять, субъект управления должен обладать не меньшим разнообразием, чем объект управления. Процессы, протекавшие в российской экономике того периода, были чрезвычайно сложны для понимания, и управляющая подсистема начала упрощать управляемую подсистему под свое представление необходимого уровня разнообразия, чтобы сохранить ее от разрушения. Цель была достигнута - система стала управляемой, но плата за это - ее монополизация и практическое отсутствие рыночной конкуренции.
Насколько эффективно правильное целеполагание, видно из примера Бразилии, которая на исходе XX века имела схожие с Россией проблемы по формированию национальной инновационной системы. С 1990 года по 2009 год в России, которая выбрала путь огосударствления нефтегазового комплекса, добыча нефти уменьшилась на 7,4%, а в Бразилии, осуществившей разгосударствление национальной РйгоЬгав на 50 нефтегазовых компаний, возросло в 3,1 раза! Латиноамериканская страна за это время совершила инновационный прорыв, став вторым в мире производителем биодизеля и крупнейшим в мире его экспортером. К августу 2009 года 94% всех производимых в Бразилии автомобилей стали приспособлены для работы на нем [4]. В это время нефтегазовый комплекс России шел другим путем - он почти втрое увеличил цены на сырую нефть и газ, эксплуатируя прежнее оборудование, технологии и не стремясь к разработке инновационных продуктов и услуг.
Таким образом, точное целеполагание представляет собой чрезвычайно важный фактор в системно-кибернетическом подходе. Обеспечить его возможно только на условиях оптимально реализуемого принципа обратной связи.
В современной экономической системе России одна из главных проблем торможения инновационного процесса кроется в неэффективности учета органами управления сигналов обратной связи. Функция управления реализуется на устарелых принципах авторитарности. В результате инновационные решения запаздывают, отличаются неадекватностью и не находят опору среди субъектов национальной инновационной системы.
Кроме того, важно отметить, что системно-кибернетический подход имеет недостаток. Данный методологический инструмент рассматривает проблемы формирования национальной инновационной системы с позиции упорядочения, оптимизации и поддержания гомеостазиса системы. Но инновации - это акты постоянной генерации энтропии. А это уже отрицание гомеостазиса. В силу этого невозможно применение системно-кибернетического подхода в качестве универсального методологического инструмента в исследовании проблем трансформации национальной инновационной системы на более высокую ступень развития.
На наш взгляд, в национальной инновационной системе, представляющей собой сложную развивающуюся подсистему экономической системы страны, адаптация к изменению условий и развитие являются одновременно результатом согласованного действия двух механизмов - управления и самоорганизации, первый из которых подчиняется законам кибернетики, второй - синергетики. И, следовательно, две теоретические парадигмы обязаны гармонично рассредоточиться по сферам применения, поскольку национальная инновационная система представляет собой развивающуюся целостность, имеющую собственную функциональную структуру, но, одновременно, включенную в функциональное взаимодействие со своей гиперсистемой.
Кибернетический подход оптимально соответствует для описания текущего и перспективного состояния управляющей подсистемы управления (и в гиперсистеме, и внутри национальной инновационной системы). Поскольку подсистеме управления присуще формулирование целей (в виде разработки, выбора и принятия управленческих решений), а в дальнейшем также их корректировка при учете информации по каналам обратной связи.
А синергетический подход оптимально соответствует для самоорганизации управляемой подсистемы под цели, сформулированные управляющей подсистемой. Кооперационные связи между ее элементами в результате эволюционного развития выстроят структуру и создадут интегративное качество более разнообразное и эффективное, чем по административным командам управляющей подсистемы. Задача последней по каналам обратной связи оперативно отслеживать совершенствование самоорганизации национальной инновационной системы и адекватно увеличивать собственное разнообразие, повышая собственное качество.
К сожалению, в настоящее время система управления в государстве не отслеживает потребности инновационной предпринимательской среды. Сотни бизнес-ассоциаций персонифицируются властью в качестве лоббистов, а если и привлекаются к разработке решений, то в качестве «пожарных команд» [7].
ЛИТЕРАТУРА
1. Аганина Л. С. Методы реализации государственной инновационной политики // Материалы научной конференции «Ломоносовские чтения - 2003». М.: ТЕИС, 2003. С.133-134.
2. Бекетов Н. В. Проблемы национальной инновационной системы России // Проблемы современной экономики. 2009, №4 (12). С. 34-38.
3. Завлин П. Н. Инновация в рыночной экономике // Гуманитарные науки. 1997.
№ 3. С. 3.
4. Иноземцев В.Л., Красильщиков В.А. Modernizatsya.ru: Ordem vs. Progresso // Ведомости. 2010. №49 (2567). С. 6.
5. Касти Д. Большие системы: связность, сложность, катастрофы. М.: Мир, 1982.
216 .
6. Келле В. Ж. Инновационная система Россия: формирование и функционирование. М.: Едито риал, ИРСС, 2003. С. 52.
7. Кувшинова О.А. Бессвязная экономика // Ведомости. 2011. № 19 (2785). С. 6.
8. Лепский В.Е. Субъектно-ориентированный подход к инновационному развитию. М.: Изд-во «Когито-Центр», Гриф ИФ РАН. 2009. 208 с.
9. Махлуп Ф. Производство и распространение знаний в США. М.: Прогресс, 1966.
462 с.
10. Моисеев А. Как перейти в режим быстрого роста экономики // Forbs Russia. 2010. http://www.forbes.ru/ekonomika-column/finansy/61506-kak-pereiti-v-rezhim-bystrogo-rosta-ekonomiki
11. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: ФЭК «Начала», 1997. 180 с.
12. Переходы и катастрофы: опыт социально-экономического развития. / Под ред. Осипова Ю. М.и Шургалиной И.Н. М.: Экономика, 2004. 192 с.
13. Портер М. Международная конкуренция. М.: Международные отношения, 1993.
896 с.
14. Проект «Инновационная Россия - 2020» (Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года). Минэкономразвития России, 2010 год. http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/252844/opyat udvoenie
15. Санто Б. Инновация как средство экономического развития. Пер. с венг. М.: Прогресс, 1990. С. 13.
16. Соловьев В.П. Инновационная деятельность как системный процесс в конкурентной экономике (Синергетические эффекты инноваций). Киев: Феникс, 2006. 560 с.
17. Солоу Р. Экономическая теория ресурсов или ресурсы экономической теории / В кн. «Рынки факторов производства». СПб.: 1999. 114 с.
18. Татаркин А. И. Ключи к мировому рынку: инновационное предпринимательство и его возможности. М.: Экономика, 2002. С. 11-12.
19. Ускова О. Утечка мозгов: Брейн-хантеры. // Ведомости. 2010. №240 (2758) С. 11.
20. Шумпетер Й. Теория экономического развития. М.: Прогресс, 1982. 401 с.
21. Эшби У.Р. Введение в кибернетику. М.: Иностранная литература, 1959. 432 с.
22. Dosi G. Technical Change and Economic Theory. London: Pinter, 1988.
23. Freeman C. and Soete L. New Explorations in the Economics of Technological Change. London: Pinter, 1990.
24. L'economie expliquee par Robert Solow // Problemes econ. P., 2003. N 2808.
25. Muizel J. Ekonomiczny mechanism procesow innowacyjnych. Warszawa. 1975. C. 10.
Семенов Александр Иванович -
кандидат экономических наук, доцент кафедры «Менеджмента, маркетинга и логистики» Института развития бизнеса и стратегий Саратовского государственного технического университета
Semenov Alexander Ivanovich -
Candidate of Economic Sciences, Assistant Professor of the Department “Management and Logistic”, Institute Development of Business and Strategy of Saratov State Technical University
Статья поступила в редакцию 02.02.2011, принята к опубликованию 25.08.2011
