CC BY
12
УДК 94 (517) DOI: 10.53315/1995-0713-2022-55-3-14-21
М.М. Батмаев
Калмыцкий научный центр РАН
РАЗВИТИЕ КАЛМЫЦКОГО РЫБОЛОВСТВА В XVIII в.
И ЕГО РЕГУЛИРОВАНИЕ РОССИЙСКОЙ АДМИНИСТРАЦИЕЙ
Исследование проведено в рамках государственной субсидии — проект «Юго-восточный пояс России: исследование политической и культурной истории социальных общностей и групп» (номер госрегистрации: 122022700134-6).
Калмыки, пришедшие в Россию вXVII в., как и некоторые другие кочевые народы, занимались в некоторой степени рыболовством, которое являлось подспорным занятием, доставляя дополнительные компоненты питания. В статье рассматриваются вопросы развития рыболовства у калмыков в XVIII в. и взаимодействия с русской администрацией по вопросам регулирования важных вопросов, связанных с рыбной ловлей. Рыболовство в основном являлось дополнительным занятием. Но в неблагоприятные периоды кочевой жизни, например, в периоды джутов, огромного падежа скота, оно становилось основным поставщиком средств пропитания. Таким образом, занятия рыболовством в определенной степени вносили изменения в хозяйственно-бытовую реальность калмыцкой жизни. Кроме того, важным являлось и другое значение расширения калмыцкого рыболовства. Оно подспудно способствовало, пусть очень медленно, изменению калмыцкой повседневности. Речь идет о той части калмыцкого народа, которая занималась рыболовством и переходила в связи с этим к оседлости. Изменялся менталитет, появлялись новые привычки, в первую очередь в бытовой сфере. Вместе с тем, и это было очень важным процессом, шло постепенное расширение контактов с соседним русским населением, то есть происходила взаимная аккультурация.
Ключевые слова: калмыцкое рыболовство, правила рыболовства, политика правительства местной администрации, значение рыболовства для калмыков.
M.M. Batmaev
Kalmyk Scientific Center of the RAS
THE DEVELOPMENT OF KALMYK FISHING IN THE XVIII CENTURY AND ITS REGULATION BY THE RUSSIAN ADMINISTRATION
The reported study was funded by government subsidy, project no.122022700134-6 'The Southeastern Belt ofRussia: Exploring Political and Cultural History of Social Communities and Groups'.
The Kalmyks came to the territory of Russia in the XVII century. Like other nomadic peoples they were engaged in some extent in fishing. It was not their main activity but provided additional food for the population. The article deals with the issues of the development offishing in the XVIIIth century by the Kalmyks and interactions with the Russian authorities concerning regulation offish catching in the region. Fishing led part of the Kalmyk population to transfer their lifestyle. It helped the Kalmyks to widen their contacts with the Russian population and provided the way to mutual acculturation.
Key words: Kalmyk fishing, rules offishing, the policy of local administration, the meaning of fishing for the Kalmyks.
Введение
В историографии калмыцкого народа есть темы, которые еще недостаточно изучены. Одна из них - развитие новых хозяйственных занятий в конце XVII-XVIII вв. Прежде всего это земледелие и рыболовство. Изучение и освещение их развития важны сами
по себе, поскольку освещают одну из значимых сторон исторической жизни калмыцкого народа. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что надо изучать и освещать не только процесс появления данных видов хозяйственной деятельности в практике калмыков. Не менее, а может быть более, важно изучение влияния новых видов хозяйственной деятельности на дальнейшее сближение калмыков с соседним российским населением, в первую очередь с русским.
У калмыков в XVIII в. происходил процесс аккультурации отдельных элементов повседневной жизни русского населения. Кочевой уклад имел застойный характер. На его фундаменте построить новое было почти безнадежным делом. Значит, надо было перенимать новшества через соседнее население, преимущественно через русских. Перенимание это шло в первую очередь в тех сферах, которые были необходимы для поддержания повседневного существования. Рыболовство было для калмыков, без всякого сомнения, первым наиболее доступным путем аккультурации, которая была объективно необходима. Новая для степняков хозяйственная деятельность утверждалась не без неприязни со стороны соседнего русского населения, но, несмотря ни на что, она продолжала развиваться. Задача исследователя - проследить это развитие и объяснить его объективную предопределенность.
Материалы и методы
Калмыки нового времени (Х'УЛ-ХЖП вв.), будучи сравнительно немногочисленным народом, тем не менее, оставили заметный след в истории России указанного периода, да и вообще юго-восточной Европы и юга Западной Сибири. В связи с их деятельностью в архивах Москвы отложились документы и материалы, раскрывающие их историческое прошлое. Наиболее насыщенным является фонд 119 «Калмыцкие дела» Российского государственного архива древних актов (РГАДА). Содержание большинства источников, хранящихся в названном фонде, освещает политические события и только спорадически и кратко фиксирует сведения экономического и хозяйственного характера. Подобное же положение фиксируется в фонде 119 «Калмыцкие дела» Архива внешней политики Российской империи. Такое положение становится понятным, если помнить, что в названных архивах и фондах отложились документы и материалы центральных столичных учреждений.
Этот частный недостаток, если так можно выразиться, некоторых фондов столичных архивов в нашем случае компенсируется документальным содержанием местного Национального архива Республики Калмыкии. Здесь надо назвать в первую очередь два фонда: фонд И-36 «Состоящий при калмыцких делах при астраханском губернаторе» и фонд 35 «Калмыцкая экспедиция при Астраханской губернской канцелярии». В фонде 36 отложилась документация с 1713 по 1771 гг., то есть с начала деятельности официального правительственного представителя из военных при калмыцких ханах и наместниках ханства - главной его обязанностью был контроль за действиями главы ханства и наиболее авторитетных и своевольных нойонов и недопущение с их стороны действий и решений, неугодных российскому правительству.
Так как официальный представитель был «состоящий при калмыцких делах», то ему уже в скором времени пришлось начать решать множество дел, далеко не относящихся к его главной задаче. Вот почему в фонде И-36 исследователь может найти документы и материалы, касающиеся различных сторон хозяйственной деятельности калмыков и их регулирования российским правительством. Наконец, по теме данной статьи в фонде имеется достаточно емкий материал о состоянии калмыцкого рыболовства в XVIII в., и он показывает объективную необходимость перехода к нему определенной части калмыцкого населения.
Калмыцкая экспедиция при Астраханской губернской канцелярии была открыта в январе 1771 г., после ухода большей части калмыков во главе с наместником Убаши в пределы Центральной Азии, и работала до июня 1797 г. 29 июня 1797 г. вместо нее было открыто Калмыцкое правление. Делопроизводственная документация, оставшаяся после деятельности Калмыцкой экспедиции, находится в фонде 35 Национального архива Республики Калмыкия. Структура и содержание материалов фонда такие же, как и фонда 36. Единственное, но существенное отличие состоит в том, что в материалах 35-го фонда меньше сведений хозяйственно-бытового содержания. Однако они являются полезным подспорьем для исследователя в деле создания более отчетливой картины хозяйственно-бытовой жизни калмыков в XVIII в.
Для создания по возможности более реальной и приближенной к исторической действительности картины в работе использован исторический подход к исследованию. Как известно, в его основе лежит изучение реальной истории в ее конкретном многообразии, возможно более полное выявление исторических фактов и такое мыслительное воссоздание исторического процесса, при котором раскрывается логика, закономерность его развития.
Обсуждение
В 1846 г. Ф. А. Бюлер, не указывая источника, заявлял, что на рыбные промыслы ныне нанимаются на работы до 9 000 калмыков, а за сто лет до этого до 13 000 [4, с. 97]. Однако первым обратил серьезное внимание на историю калмыцкого рыболовства в XVIII в. главный пристав калмыцкого народа в 60-70-х гг. XIX в. полковник, а затем генерал-майор К. И. Костенков. По его мнению, «не довольствуясь кочевьями по волжскому побережью, калмыки начали заниматься рыбным промыслом и производили таковой как в казенных, так и откупных водах, нарушая тем порядок и причиняя убытки казенному лову и арендаторам. Вследствие того указом Прави-тельствующаго Сената 1-го сентября 1737 г. предписано было отвести калмыкам из оброчных вод для рыболовства удобное место, которое для того их удовольствия из оброка выключить» [7, с. 72-73].
К.И.Костенков писал, что до конца XVIII в. калмыки неохотно занимались рыболовством, и только огромный падеж скота в зиму 1798 г. заставил их всерьез этим заняться. Распоряжения же правительства относительно найма калмыков в работу по рыболовству начались, на его взгляд, только в начале XIX в. [6, с. 141]. К чести главного пристава калмыцкого народа надо сказать, что он нашел необходимым отметить: «Рыбопромышленники и все, кто только имел возможность, закрепощали калмыков за недолов рыбы и другие долги. Словом купля, продажа и закрепощение производились в обширных размерах» [7, с. 43].
М. Г. Новолетов в работе, вышедшей вскоре после публикации К.И.Костенкова, заметил, что якобы в 1752 г. хан Дондук-Даши распорядился, желая досадить российскому правительству, всех бывших на тот момент в работах по найму калмыков загнать в улусы. «Этою мерою он значительно подорвал рыбные промыслы, приостановил работы в самое нужное время» [10, с. 32]. После М. Г. Новолетова упоминания о калмыцком рыболовстве на долгое время исчезают из работ (к тому же довольно редких) по истории калмыцкого народа. Только в 1967 г. в первой обобщающей работе по истории калмыков было кратко отмечено: «Рыболовство, которое в XVII в. носило характер более или менее случайного, подсобного занятия, в XVIII в. получило некоторое развитие. Особый интерес к этому промыслу проявлялся калмыцкой беднотой» [11, с. 165].
У Э. Эрдниев отмечал, что в XVIII веке «разорившиеся калмыки находили средства к существованию в занятии рыбной ловлей, а правительство России объявило наиболее выгодные районы Волги и Ахтубы сферой эксплуатации казны, чем лишило калмыков доступа к рыболовным местам. Между тем, количество нуждавшихся в рыбной ловле значительно увеличилось». В подтверждение своего вывода У Эрдниев привел пример, что в 40-х гг. XVIII в. бесскотных калмыков насчитывалось уже десятки тысяч [14, с. 41]. Рыболовству калмыков в ХУП-ХУШ вв. посвящены небольшие части в монографиях, вышедших в более поздний период [3, с. 295-303; 5, с. 105-110], а также работы И. С. Панченко (Крепской) [12; 13; 8] и А. К. Манджиева [9].
Развитие рыболовства
Со времени начала поселения калмыков на Яике и Волге занятие их рыболовством неуклонно расширялось, начиная постепенно задевать интересы соседнего русского населения, владельцев различных рыбных промыслов: ватаг, учугов и т. п. Так, атаман яицких казаков Ф. Семенников сообщал в центр, имея в виду калмыков: «.. .а всякую от них налогу и тесноту и великое разорение и доныне терпим, и рекою всею завладели и рыбою обловили» [РГАДА. Ф. 119. Оп. 1. 1701.Д. 6. Л. 1]. Подобные же жалобы поступали и от русского населения Нижнего Поволжья. Однако, как видно из рапортов В.П.Беклемишева, руководившего на месте калмыцкими делами, рыбные ловли калмыков были «невеликие сетьми, бреднями и волокушами, да и то мелкую рыбу» [НАРК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 28. Л. 13 об.]. Противниками калмыцкого рыболовства были владельцы откупных вод из купечества. Руководивший Калмыцкими делами из Харькова генерал-фельдмаршал М. М. Голицын приказал астраханскому губернатору И.А.Менгдену запретить откупщикам препятствовать калмыцкой ловле [НАРК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 28. Л. 13 об.].
Более того, хан Дондук-Омбо писал царицынскому коменданту П. Ф. Кольцову 5 сентября 1739 г.: «Скудным и убогим людям нашим от Астрахани вверх даже до Царицына по Волге, Ахтубе и по прочим рекам рыбу ловить и в лодках с неводами ездить запрещают. Также и близ рек по берегам сидящих кибитками людей наших русские люди много побили». На представление хана по этому поводу ответа не последовало [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 115. Л. 22]. Как известно, бичом калмыцкого кочевого скотоводства были частые суровые зимы. Тот же хан Дондук-Омбо писал руководителю калмыцких дел Л.В.Боборыкину в апреле 1740 г., что в прошедшую зиму кочевал по реке Куме, бураны и снега были великие и потому много пало скота, и пропитание теперь калмыки могут иметь лишь рыболовством. Хан просил не запрещать ловить рыбу [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 121. Л.112].
В это же время обострились отношения яицких казаков с калмыками, кочующими по Яику, из-за рыбной ловли. Казаки неоднократно просили перевести калмыков на какое-либо иное место. Однако правительство не хотело этого делать, объясняя несколькими причинами: 1) уменьшится продажа рыбы в казну; 2) перемещать некуда, ибо и на Волге из-за скудости хозяйства ловлей рыбы стали заниматься много калмыков; 3) из-за переселения люди могут сильно озлобиться, так как и ранее в Яике калмыки, хотя и не так интенсивно, рыбу ловили и люди размещались; 4) перемещать калмыков из этих мест также нельзя было потому, что «казенные работы, не имея иных кроме их работников, вовсе остановиться могут» [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 210. Л. 142-147].
Атмосфера вокруг калмыцкого рыболовства постепенно сгущалась. Рядовое население страдало временами как от произвола своих нойонов, так и от действий российской администрации. Так, в 1729 г., во время междоусобных столкновений,
один из активных участников их «... Дондук-Омбо скудных своих людей, которые корми-лися подле Волги рыбою лет по десяти и больши, забрал всех с собою» [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 34. Л. 306].
В январе 1742 г. тогда еще наместник ханства Дондук-Даши доводил до сведения астраханского губернатора В. Н. Татищева, что калмыки буквально обнищали и без допущения их к свободной рыбной ловле поправить свои дела не смогут, а без обзаведения скотом они к службе будут негодны. Губернатор ответил, что здешние купцы, «как довольно сведомые о состоянии калмык, представляют, что калмык ловлею рыбы нынешним порядком, не поправить и скота не завести, потому что при ватагах калмыки хотя в год столько вырабатывают, чтоб всякий лошадь купить мог, только не купят потому, что владельцы, зайсанги и посланцы их грабят немилостиво, а деньги, придя, манжики выманивают» [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 140. Л. 35].
Губернатор предлагал: на ватагах может найти работу 1,5-2 тысячи калмыков, и каждый может заработать столько, что за два года может обзавестись лошадью и необходимой скотиной. Для достижения этого он советовал определить на все ватаги строгих надзирателей и велеть им, принимая от промышленников заработанные калмыками деньги, каждому работнику давать на руки только самое необходимое, а остальные, накопив, затратить на покупку скотины. Кроме того, надо строго следить, чтобы работодатели и их служители не занимались грабежами и обманами доверчивых работников. Наместник со всеми предложениями согласился, но жизнь вносила свои поправки, которые были не в пользу работных масс [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 140. Л. 36].
В 1744 г. без указания причины из Астрахани в Гурьев было сообщено: кочующим близ Гурьева калмыкам красную рыбу (белуг, осетров, стерлядей) приезжающим купцам не продавать, а продавать только в Гурьеве в казну. Купцам же у калмыков покупать только ту рыбу, которая поймана разрешенными снастями, то есть только разную рыбу, а не осетровую. Естественно, Дондук-Даши остался недоволен таким решением. Он писал просьбы, чтобы разрешили вольную торговлю, так как только в этом случае его подвластные могут быстрее накопить деньги [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 176. Л. 373-374].
1 ноября 1745 г. Дондук-Даши писал руководителю Калмыцких дел Н. Г. Спицыну: «Известно мне, что с имеющихся при Волге владения моего скудных калмык с каждой лодки берут половных денег по три рубли, о чем я и в прошлом году писал. Однако по худым Татищева замыслам оное и поныне брать не запрещено». Наместник просил запретить подобную практику, ссылаясь на указ о по вольной ловле рыбы [НА РК. Ф. 36. Д. 193. Л. 120].
Надо сказать, что и сами калмыцкие руководители временами нарушали условия договоров о рыбной ловле. Так, в 1745 г. по решению Конторы калмыцких дел и по письму наместника подряжены были владения его разных улусов зайсанги (составители договоров) для рыбного лова в казну, за которых поручился зайсанг Бордон. Под улов рыбы выданы были тем зайсангам немалые суммы денег в задаток, в получении которых расписался тот же Бордон. Однако по тем подрядам многие подрядившиеся не явились. Контора рыбных дел просила Контору калмыцких дел прислать Бордона для расчета в задаточных деньгах [НА РК. Ф. 36. Д. 185. Л. 119].
Взаимные нарушения договоров продолжались. В январе 1748 г. наместник доводил до сведения губернатора И. А. Брылкина, что в 1746 г. астраханский посадский человек И. Ф. Арчаков нанял живущих в окружности Астрахани калмыков в рыболовную работу и договорился расплатиться с ними 15 мая 1747 г., в подтверждение чего
вместо векселя дал как бы справку за своей рукой (в оригинале этот документ назван «реэстр»), а поручился за него калмык Шарта. Деньги до января 1748 г. оказались не заплаченными [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 219. Л. 170].
Регулирование калмыцкого рыболовства
Местная российская администрация, кроме обращений за помощью к центральным учреждениям, пыталась на месте своими силами регулировать проблемы, связанные с калмыцким рыболовством. 15 января 1742 г. В. Н. Татищев объявил наместнику, что он с полковником В. Беклемишевым, с привлечением представителя астраханской администрации Ф. И. Кнутова, определили по просьбе самого наместника ловить его подвластным по Волге, озерам и протокам рыбу без запрещения. Только местные купцы просят, чтобы в два месяца, а именно в октябре и ноябре, калмыки в Волге от Песчаного до учугов не ловили, а ловили бы в те месяцы в малых протоках и озерах. Наместник с этой просьбой купцов согласился [НА РК. Ф. 36. Д. 140. Л. 35-36].
Еще одним камнем преткновения в вопросе о калмыцком рыболовстве являлся вопрос о размерах лодок. Правительство, пытаясь удовлетворительно решить эту проблему, поручило решить вопрос Коллегии иностранных дел. Последняя отправила И. А. Брылкину указ от 17 марта 1748 г., в котором говорилось, что наместник Калмыцкого ханства просил губернатора И. А. Брылкина и руководителя Калмыцких дел Н. Г. Спицына установить размер, какой величины лодки должны быть в пользовании калмыков. К тому же он жаловался, что разъездные по Волге казаки, следящие за порядком в рыбной ловле, колют и разрушают без всякого разбора имеющиеся у калмыков лодки длиной в 2,5 и 3 сажени. А между тем те калмыки берут лодки в долг у русских рыбаков, которые с них за те лодки взыскивают излишние, сверх действительной цены, деньги, что ведет к разорению ответчиков [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 231. Л. 94].
Поэтому Н. Г. Спицыным с представителями наместника была послана по ватагам мера лодкам: по борту «без четверти трехсаженная», а сверх этой меры лодки калмыкам ни на какие потребности не давать и не продавать [НА РК. Ф. 36. Д. 231. Л. 94]. Если лодки будут больше положенного размера, то их впредь не раскалывать, а приводить в ближние города и конфисковывать в пользу казны. Однако, не доведя дела до конца, Н. Г. Спицын, по приказу И. А. Брылкина, воздержался от назначения лодкам определенной меры [НА РК. Ф. 36. Д. 231. Л. 95].
Указом от 17 марта 1748 г. повелевалось: 1) по совету с наместником поставить небольшую меру лодкам, в которых бедные калмыки будут ловить рыбу для питания и переезжать с кибитками при перекочевках. Мера должна быть такая, чтоб их на 4 и на 6 вёсел нельзя было расшивать и невозможно было бы использовать для перемещения большого количества человек (чтобы нельзя было «многолюдством на грабежи» ездить); 2) после этого если у кого-то из калмыков появятся лодки большего размера, то их отбирать и конфисковывать на казенные нужды; 3) публиковать по городам Астраханской губернии и по ватагам о жестоком наказании за ослушание [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 231. Л. 96].
Еще ранее предлагался другой способ решения проблемы калмыцкого рыболовства. В марте 1741 г. грамотой к хану Дондук-Омбо запрещалось калмыкам кочевать у казенных проток и морских горловин (а это были самые уловистые места) и ловить там рыбу. Можно было ловить лишь в свободных водах. Что же касается отвода калмыкам особых мест для ловли, как считала Камер-коллегия, то в указе Коллегии иностранных дел к астраханскому губернатору М. М. Голицыну говорилось, что этого делать нельзя, так как калмыки кочуют от устья Волги до Самары «и буде во всех местах для них особливые воды отводить, то российским рыбакам [выходит, что калмыки не российские рыбаки. - М.Б.] в ловлении рыбы будет большее утеснение, разве для
таких, которые всегда при Астрахани. кочюют, по усмотрению вашему особливые воды назначить, да и те от времени до времени другими переменять, дабы чрез долгое время не пришло им во обычай тех одних вод своими называть, и в том по их лехко-мыслию докучные запросы чинить» [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 107. Л. 18-19]. Правда, тут же М. М. Голицыну «накрепко подтверждается», чтоб в свободных водах калмыки всегда «а паче при нынешней их скудости» рыбу ловили и от русских людей без причины «возбраняемы не были» [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 107. Л. 20].
23 декабря 1746 г. И. А. Брылкин, полковник и астраханский комендант Ф. И. Кнутов, «рыбной конторы присутствующие подполковник Кишенской, майор Смольяни-нов, астраханского магистрата президент Кобяков, бургомистры Лошкарев и Чарин, ратманы Телепнев и Чепраков и все рыбные промышленники» [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 210. Л. 161] слушали составленное В. Н. Татищевым в 1742 г. определение о калмыцком рыболовстве по Волге и при Яике и Гурьеве. Затем, после довольно бурного обсуждения, каким бы лучше способом калмыцкому бедному народу и наместнику ханства достигнуть успехов в рыболовстве и поправить тем свое имущественное положение и чтобы при этом не задеть интересы казенных и частных рыбных промыслов, приняли ряд решений [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 210. Л. 161].
Во-первых, калмыкам в летнее время с 1 мая по 1 октября и зимой до вскрытия воды рыбу ловить, как и раньше, по всей Волге, в протоках и озерах от Саратова до урочища Круглого улочками и сомовьими сетями и неводами, длина которых не превышала бы 100 саженей. Однако было внесено одно важное уточнение, которое намного снижало успешность и значимость ловли. Разрешалось ловить по берегам, а на стрежне, то есть на середине реки, где идет красная рыба, запрещалось [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 210. Л. 162].
Во-вторых, в октябре и ноябре, до покрытия Волги льдом, когда бывает главный ход рыбы, калмыкам в самой Волге и в больших протоках рыбу вообще не ловить, а ловить в малых протоках, заливах и озерах. Далее от вскрытия Волги до 1 мая хотя им и ловить по всей реке, но только малыми снастями и лишь выше Круглого (острова) и по берегам. При учугах казенных и тех протоках, которыми рыба идет из моря, и против них в море не ловить и по ним (протокам) не кочевать и лесу не рубить под жестоким наказанием.
В-третьих, чтоб зимою калмыки в тех местах, где «промышленичей невод ходит и снасти стоят», .«тоже бы не ловили» [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 210. Л. 163]..
В-четвертых, в целом запрещалось калмыкам свободная торговля пойманной рыбой [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 210. Л. 163-164].
В-пятых, бедных, которых уже нельзя будет разместить по ватагам, размещать в Мочагах. Остальные решения касались правил рыболовства на определенных территориях [НА РК. Ф. 36. Оп. 1. Д. 210. Л. 165-166]. После данных правил особых изменений в них не вводилось. Новый этап регулирования калмыцкого рыболовства относится в целом уже к XIX веку.
Заключение
Восемнадцатый век занимает в истории калмыцкого народа очень важное место. Фактически в XVII в. закончился процесс вхождения калмыков в состав России. Имеется в виду не процесс дачи шертей, не тех или иных политических событий. Имеется в виду породнение калмыцкого народа с новой землей, появление чувства сродства народа с новой обстановкой. Как бы это ни казалось надуманным, процессу аккультурации калмыков способствовало и рыболовство. В процессе занятия им, в процессе работы на промыслах, рыбных ватагах и учугах, калмыки не просто ловили
рыбу и зарабатывали на жизнь. Они не просто перенимали тонкости рыбной ловли, они вырабатывали навыки сожительства с русским (и другими) народом. Говоря коротко - шел процесс аккультурации.
Источники
1. НА РК - Национальный архив Республики Калмыкии. Фонд 36. «Состоящий при калмыцких делах при астраханском губернаторе». Опись 1.
2. РГАДА - Российский государственный архив древних актов. Фонд 119 «Калмыцкие дела». Опись 1.
Литература
3. Батмаев М. М. Социально-политический строй и хозяйство калмыков в Х'УП-Х^П вв.- Элиста: АПП «Джангар», 2002.- 400 с.
4. Бюлер Ф. А. Кочующие и оседло-живущие в Астраханской губернии инородцы. Их история и настоящий быт // Отечественные записки. 1846. Т. 47. № 8.- С. 59-125.
5. Калмыки / отв. ред. Э. П. Бакаева, Н. Л. Жуковская.- М.: Наука, 2010.- 568 с.
6. Костенков К. И. Статистическо-хозяйственное описание Калмыцкой степи Астраханской губернии.- СПб.: Тип. В. Безобразова и К., 1868.- 175 с.
7. Костенков К. И. Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии.- СПб.: М-во гос. имуществ, 1870.- 171 с.
8. Крепская И. С. Калмыки в экономической политике России (1700-1771 гг.): дис. ... канд. ист. наук.- Астрахань, 2008.- 168 с.
9. Манджиев А. К. К вопросу о развитии рыболовства у калмыков в дореволюционный период // Монголоведение. 2020. Т. 12. № 2.- С. 232-243
10. Новолетов М. Калмыки: исторический очерк. - СПб.: Тип. В. Демакова, 1884. - 77 с.
11. Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период.- М.: Наука, 1967.- 479 с.
12. Панченко И. С. Политика России и экономическое развитие Калмыкии в первой половине XVIII в. // Известия Алтайского государственного университета. Серия история, политология. 2007. №4/3.- С. 253-257.
13. Панченко И. С. Развитие калмыцкого рыболовства в 40-е гг. XVIII в. // Востоковедные исследования в Калмыкии: Сб. науч. трудов. Вып.1.- Элиста: Изд-во КГУ 2006.- С. 35-40.
14. Эрдниев У Э. Калмыки. Историко-этнографические очерки.- Элиста: Калм. кн. изд-во, 1985.- 282 с.
