CC BY
41
Интеллектуальная собственность
развитие институциональных условий присвоения интеллектуальных благ
Э. д. ЯКУНИНА, кандидат экономических наук, ответственный исполнитель межвузовской НИр «собственность в системе социально-экономических отношений» российский государственный социальный университет
В хозяйственной действительности имеет место множество различных институциональных структур, представляющих собой сочетания и взаимосвязанное единство определенных институтов. Такими структурами являются фирмы и различного рода организации. Кроме того, можно выделить множество институциональных инструментов кратко- и среднесрочного действия, выступающих в форме соглашений и контрактов, различных договоров и устных правил и т. д. Все эти сложные институциональные образования оказывают не просто определенное воздействие на хозяйственную динамику, а зачастую определяют ее «лицо» и представляют соответствующее «качество» экономической системы в целом.
В связи с этим Д. Норт обоснованно подчеркивает, что «... институты играют более глубокую роль в обществе: они выступают фундаментальными факторами функционирования экономических систем в долгосрочной перспективе. Если мы когда-нибудь возьмемся за разработку динамической теории изменений — такой теории не хватает экономике мэйнстрима, а ее марксистская трактовка не может быть признана удовлетворительной, — то такая теория должна опираться на модель институциональных изменений»1. Приведенное положение, с одной стороны, находит множество соответствующих обоснований в хозяйственной действительности и практике социально-экономических взаимодействий агентов, с другой — оно нацеливает на глубинное исследование роли и значения институционального сектора национального хозяйства в обеспечении нового качества экономического роста и ноосферного типа общественного воспроизводства. Каково же значение институтов и институциональных преобразований
1 Дуглас Н. Институты, институциональные изменения и функ-
ционирование экономики / Пер. с англ. А. Н. Нестеренко. — М.:
Фонд экономической книги «Начала», 1997. — С. 137.
для формирования и развития интеллектуальной собственности? В чем проявляется и просматривается конкретное влияние норм и правил социально-экономических взаимодействий на отношения в сфере присвоения интеллектуальных благ?
Первое — это то, что правовой характер общественной субстанции интеллектуальной собственности объективизирует высокую значимость неформальных институтов присвоения интеллектуальных ценностей. В современной литературе обосновывается «правовая сущность» системы интеллектуальной собственности: общественная форма отношений в сфере присвоения созидательных и созидающих интеллектуальных ценностей не может быть несправедливой, т. е. неправовой. Это означает, что исследовательский вектор следует направить не на «схоластическое» развитие официальных институтов, где один закон «похож» на другой, а на поиск путей и механизмов влияния неформальных норм и правил на становление общественно-правовой формы отношений в сфере присвоения интеллектуальных ценностей. Неформальные институты имеют эволюционную природу и концентрируют в себе опыт и правовые традиции нации и человеческой цивилизации в целом. Генезис этих институтов, конечно же, связан с развитием неформальных норм «клубного» характера. Эти нормы «взращивались» в домохозяйствах, организациях и по «крупицам» формировали обычаи и экономические традиции всей нации.
Роль неформальных, т. е. возникших из потребностей самой логики развития социально-экономических взаимодействий, институтов весьма значима. Это объясняется тем, что «неформальные правила являются источником формирования и изменения формальных правил, когда система их развивается эволюционно, путем малых приращений, через отбор
элементов, ее составляющих.... Люди, создающие законы, не производят новую норму, а лишь обнаруживают и фиксируют ее после того, как она уже сложилась на практике» 2. Кроме этого, как показывает хозяйственная действительность, неформальные институты могут заменять формальные, если последние оказываются недейственными либо слабофункциональными. Таким образом, неформальная «составляющая» общего институционального сектора хозяйства, концентрируя в себе естественное право и нравственные начала человеческого бытия, становится предметом усиленного исследовательского внимания, но теперь уже под ракурсом выявления механизмов воздействия на эффективность формирования интеллектуальной собственности.
Второе — это то, что при формировании институтов присвоения интеллектуальных благ необходимо учитывать противоречия индивидуальных и социальных норм и правил соответствующих взаимодействий. Это положение «проливает свет» на взаимодействие, с одной стороны, индивидуальных и корпоративных форм интеллектуальной собственности, а с другой,
— общей или социальной ее формы. Как отмечается в современных исследованиях, «индивидуалистические теории собственности. утратили свой чисто индивидуалистический характер. Они были основаны на признании извечной гармонии между индивидуальным эгоизмом и общественным благом. Социальные теории собственности отличаются от них осознанием того, что пресловутая извечная гармония — иллюзия, что социальная функция собственности неразделима с индивидуалистической, но рядом и по сравнению с ней должна быть особенно востребована и обеспечена защитой» 3.
Институционализация отношений в сфере присвоения интеллектуальных ценностей осуществляется в условиях системы институциональных противоречий. Здесь можно выделить три группы противоречий. Во-первых, это противоречия внутри неформальных норм и правил, причем как по «горизонтали», так и по «вертикали». Не вникая в содержательные особенности данной группы противоречий, отметим, что наиболее предпочтительным вариантом их разрешения является сама институциональная эволюция, в ходе которой правовые неформальные институты остаются, а неправовые
— отмирают. Во-вторых, это противоречия в системе формальных институтов. Их разрешение едва ли
2 Шаститко А. Е. Новая институциональная экономическая теория. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2002. — С. 118.
3 РадбрухГустав. Философия права: Пер. с нем. — М.: Междунар. отношения, 2004. — С. 157-158.
возможно эволюционным путем; здесь требуется воздействие хозяйствующего субъекта соответствующего уровня. Формальные ограничения возникают не только на уровне национального хозяйства, но и в рамках хозяйственных первичных звеньев. Отметим, что несмотря на производный характер формальных институтов, при определенных условиях их влияние на социально-экономические взаимодействия может быть более сильным, чем воздействие со стороны институтов неформальных. В-третьих, это система противоречий между неформальными и формальными институтами. Эти противоречия характеризуются особой сложностью и остротой. Разрешение этих противоречий зачастую наталкивается на «онтологические затруднения», связанные с обоснованным научным положением о производ-ности формальных институтов.
Между тем формальные ограничения оказывают активное обратное влияние на неформальные нормы и правила соответствующих взаимодейс-твий4. Формальные правила могут «... дополнять неформальные ограничения и повышать их эффективность. Они могут снижать издержки получения информации, надзора и принуждения и таким образом позволяют неформальным ограничениям регулировать более сложные обменные операции.. Формальные правила могут вводиться для того, чтобы модифицировать, пересмотреть или изменить неформальные ограничения. Ввиду изменения в соотношении сил между сторонами продолжение обмена может потребовать изменения институциональных рамок, но этому будут мешать неформальные ограничения. Иногда (но не всегда) можно заменить, вытеснить существующие неформальные ограничения новыми формальными правилами»5.
Приведенное положение подкрепляет вывод о том, что формальные ограничения, хотя и являются производными от неформальных институтов, при определенных условиях сами могут и даже должны выступать в качестве «институциональных генераторов» при расчистке тех или иных «институциональных завалов». Это обстоятельство существенно повышает роль и значение институциональной дискреционной политики государства и организаций, политики, направленной на оптимизацию использования неформальных и формальных ограничений одновременно. Вместе с этим существенно возрастают и требования к научному обоснованию производства формальных институтов, поскольку
4 Дуглас Н. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Пер. с англ. А. Н. Нестеренко. — М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. — С. 67.
5 Там же.
их «вторжение» в сферу действия неформальных ограничений вряд ли когда-либо будет безболезненным. Это особенно отчетливо продемонстрировано в современной переходной отечественной экономике на примере пресловутой приватизации государственной собственности, проводимой на основе импортированных «из-за океана» формальных норм и правил, созданных в рамках первого и второго «вашингтонского консенсуса».
Третье обстоятельство, отражающее особенности влияния институциональных условий на формирование интеллектуальной собственности, заключается в генерирующей роли государства как институционального предпринимателя, действующего в сфере расширенного воспроизводства формальных правовых ограничений. Имеется в виду не декларативная констатация необходимости активизации роли государства в решении задач формализации отношений в сфере присвоения интеллектуальных ценностей, а поиск внутреннего механизма заинтересованности деятельности чи-новничье-бюрократического аппарата при создании интеллектуального специфического продукта: формальных созидательных, то есть правовых, институтов общественного уровня6.
Современное российское государство едва ли способно осуществлять именно предпринимательский поиск адекватных требованиям информатизации и интеллектуализации экономики формальных ограничений и правил. Отечественная реальность такова, что само государство, являясь сложным институциональным устройством, объективно нуждается в предпринимательском «самореформировании». Однако проводимая в нашей стране административная реформа пока не дает ощутимых результатов в силу того простого обстоятельства, что еще не устранена частная собственность чиновников на государственную власть, которая обеспечивает сегодня весьма высокий уровень «доходности» от ее «экономической реализации». Можно констатировать, что рост доходов чиновно-бюрократического аппарата от использования им соответствующих властных государственных полномочий сопровождается одновременным падением социальной эффективности государства как общественной структуры.
Государство с продолжающимся экономическим господством чиновников объективно не способно действовать как предприниматель в сфере производства инновационных институтов в принципе, и
6 БьюкененДж. М. Сочинения: Пер. с англ. Серия: «Нобелевские лауреаты по экономике». Т. 1. / Фонд экономической инициативы. — М.: Таурус Альфа, 1997. — С. 346.
особенно в сфере создания формальных правовых институтов присвоения интеллектуальных ценностей. Мы солидарны с выводами относительно того, что современная экономическая наука «. слабо увязывает внутреннюю логику и закономерности развития государственной бюрократии с системой собственности вообще и с государственной собственностью в частности. В то же время все очевидней становится тенденция роста параметров рентоориенти-рованного поведения государственных чиновников, стремящихся к сверхдоходам за счет использования «своей» власти-собственности. Правовое государство и социально направленное формирование и развитие современного рыночного хозяйства объективно не могут основываться на частной государственной собственности бюрократии»7.
Отмеченное обстоятельство позволяет заключить, что формирование официальной высокоэффективной общественно-правовой формы отношений в сфере присвоения интеллектуальных благ невозможно, до тех пор пока не будет произведено инновационное государство как институциональное устройство, само являющееся продуктом общенационального интеллекта. Таким образом, институциональные условия и факторы, влияющие на эффективность формирования системы интеллектуальной собственности, можно представить рисунком.
Отмеченные институциональные условия и факторы позволяют очертить общий контур деятельности субъектов соответствующих преобразований по созданию качественно обновленной институциональной системы национального хозяйства, причем не только российского. Этот контур включает в себя ряд следующих направлений реформаторской деятельности.
Первое. Прежде всего, необходимо изменить методологию и научно-практическую парадигму исследования и использования в преобразовательной деятельности неформальных институтов. Традиционное восхождение от «общего» к «особенному», т. е. от неформальных институтов общества к неформальным правилам организаций и личности, следует дополнить обратным исследовательским алгоритмом, связанным с восхождением от «единичного» к «особенному» и «общему». Это означает, что актуализируется экономико-психологический подход к рассмотрению мотивационных основ деятельности личности, в том числе и в сфере ее усилий по формированию своего интеллекта
7 Гелло Т. М. Государственная собственность в формировании социальной рыночной экономики: Дис. канд. экон. наук / Военный университет. — М., 2004. — С. 51.
Институциональные условия формирования системы интеллектуальной
собственности
и интеллектуального капитала. Несомненно, что при создании личностью своих «внутренних» институтов она исходит из известных и апробированных норм и правил, выбирая к руководству наиболее «дееспособные» и результативные. Более того, сфера деятельности личности по созданию индивидуальной внутренней институциональной системы может рассматриваться как своеобразное «чистилище» для институтов внешних, которые далеко не всегда адекватны институциональным представлениям и предпочтениям личности.
В связи с этим эволюционный процесс становления и развития неформального институционального сектора следует представлять как систему внутренних (личностных) и внешних (корпоративных и непосредственно общественных) институтов, регулирующих и координирующих социально-экономические и иные взаимодействия в сфере присвоения интеллектуальных и иных благ. Нам представляется, что в структурно-генетическом плане именно внутренние неформальные институты личности являются базисом всего неформального институционального сектора экономики. Личность не может сама себе искусственно увеличивать трансакционные издержки при осуществлении соответствующих взаимодействий. В данном случае осуществляется «не-
санкционированный извне» поиск наиболее действенных внутренних норм и правил регулирования интеллектуального самовоспроизводства. Эти нормы и правила постепенно становятся понимаемыми и принимаемыми теми субъектами хозяйственных отношений, с которыми личность вступает в соответствующие трансакции.
Естественное стремление индивидов к справедливым (правовым) отношениям, в том числе и в сфере конкурентного доступа к интеллекту каждого и интеллектуальному капиталу, рано или поздно, т.е. объективно и эволюционно формирует общие правовые неформальные нормы и правила, которые в перспективе могут претендовать на роль «базисных» при производстве институтов официальных. В связи с этим подчеркнем, личность не создает официальных институтов непосредственно, но официальные институты могут влиять на решения и действия личности при создании ею своих внутренних институтов. Итак, отметим, что внутренние неформальные институты личности, в силу своего естественно-правового характера, являются основой для мониторинга развития системы неформальных институтов в целом. Но не только. Внутренние институты личности представляют собой сферу «правового тестирования» всего институционального сектора национального хозяйства на предмет его пригодности для уменьшения «трения» всей системы хозяйственных отношений, возникающих в связи с расширенным воспроизводством интеллектуальных и иных ценностей.
На базе неформальных институтов личности образуются неформальные «клубные» институты организаций или так называемые «клубные блага». Под ними понимается набор неформальных, чаще всего неписаных «джентльменских соглашений», которые служат важнейшим инструментом сокращения трансакционных издержек различного рода согласований и взаимодействий. Эти соглашения играют ключевую роль при организации производства интеллектуального корпоративного капитала и расширенном воспроизводстве интеллектуального внешнего продукта организации. Объясняется это тем, что творчески-трудовой способ присвоения интеллектуальных
ценностей едва ли может быть высокоэффективным, если будет осуществляться в рамках преимущественно формальных норм и правил. Творческий процесс создания и присвоения интеллектуальных ценностей объективно не может быть высокоэффективным в рамках официальных норм и правил. Творчества «по плану» не бывает, хотя и в условиях организационной «анархии» оно также едва ли возможно.
Очевидно, что менеджеры корпораций, в рамках которых может или должен создаваться интеллектуальный продукт, сами должны быть носителями интеллекта высокого уровня. В противном случае неформальный институциональный сектор «клубного» содержания может быть не создан, а производимые интеллектуальные ценности едва ли будут содержать ожидаемое качество. Суть интеллектуального права в данном случае заключается в том, что любой член корпоративного союза имеет естественное право иметь такого менеджера, уровень интеллектуального развития которого не ниже уровня подчиненных ему сотрудников. Как справедливо отмечает исследователь А. К. Казьмин, «каждый человек — член какого-либо сообщества — имеет естественное право требовать от законодательной власти общества утверждения такого порядка социального и экономического управления, при котором каждый «управленец» обязательно должен обладать более высоким уровнем интеллекта, чем его подчиненные.
Любой человек вправе не иметь над собой руководителя, чей интеллектуальный уровень ниже уровня его интеллекта. Этот закон естественного и справедливого права и установит равенство между людьми. Практический смысл интеллектуального права заключается в том, что только нравственное управление всеми общественными процессами может верно определить себестоимость стратегии выживания человека в обществе»8. Теперь можно констатировать, что в соответствии с законом естественного интеллектуального права следует выстраивать всю управленческую «вертикаль», если общество действительно стремится не просто к выживанию «любой ценой», а к развитию и процветанию. Отмеченное естественное интеллектуальное право личности и корпоративных союзов таким же естественным образом детерминирует соответствующую институционализацию возникающих при этом правовых, то есть справедливых, отношений.
Таким образом, эволюция неформального сектора институтов не есть некоторая «релятивистская аморфность», в которой как некоторая данность
8 Казьмин А. К. Теория интеллекта: Как выбирать президента. — М.: ЗАО «Московские учебники — СиДиПресс», 2001. — С. 203.
появляются культурные общенациональные ценности, обычаи и традиции и т. д. Непосредственно общественные или неформальные институты возникают в результате естественно-правового функционирования неформальных внутренних институтов личности, а также соответствующих институтов организаций. Подчеркнем, что если речь идет о движении интеллектуальных ценностей и об их присвоении, то в рамках возникающих неформальных институтов соответствующих взаимодействий речь может идти исключительно о правовых институтах этого присвоения. Более того, сами представления о справедливости следует «протестировать» на предмет их адекватности требованиям действительной гуманизации экономики; другими словами, справедливо то, что высоконравственно и на деле способствует развитию личности и общества.
Нам важно осуществить единый, целостный взгляд на систему неформальных институтов, четко отметив при этом, что это действительно единая система, а не совокупность отдельных «случайных» звеньев и элементов. В связи с этим методологическим, по сути, является следующее положение Ф. А. Хайека: «Фундаментальная предпосылка здесь и во всех последующих рассуждениях—это безграничное разнообразие человеческих талантов и навыков и вытекающее отсюда неведение любого отдельного индивида относительно большей части того, что известно всем остальным членам общества, вместе взятым.. Человеческий Разум с большой буквы не существует в единственном числе.. Этот тезис не предполагает, что все люди равны по своим природным дарованиям и способностям, а означает только, что ни один человек не правомочен выносить окончательное суждение о способностях, которыми обладает другой человек, или выдавать разрешение на их применение»9. В контексте приведенного положения можно, очевидно, констатировать, что неформальные индивидуальные, а также корпоративные нормы и правила, с одной стороны, определяют логику и направленность развития общего неформального институционального сектора экономики; с другой, — неформальные институты общенационального уровня помогают «распознать» существо аналогичных институтов «первичного» уровня. Все это означает, что «вертикаль» неформальных институтов предполагает исследовательское движение как «снизу вверх», так и «сверху вниз» одновременно.
Второе. В системе противоречий неформальных и формальных институтов также содержится
9 Фридрих А. Хайек. Индивидуализм и экономический порядок. — М.: Изограф, 2000. — С. 35.
определенный исследовательский потенциал. Сложность и острота данных противоречий обусловливается сложностью взаимосвязи объективного и субъективного, стихийного и сознательного. Практика отечественных институциональных преобразований позволяет обоснованно констатировать то, что в разрешении рассматриваемых противоречий ключевую роль все более играют сознательно-субъективные факторы, т. е. деятельность конкретных субъектов реформирования институционального сектора хозяйства и экономики страны в целом. В период приватизации и разгосударствления российской экономики «накат» институционального импорта официальных норм и правил был настолько массированным и внезапным, что вряд ли можно рассчитывать на то, что отечественные неформальные институты проявят себя позитивно, хотя бы «в конечном счете».
Неправовой характер многих действующих официальных норм и правил объективно привел к иррациональным формам и механизмам разрешения противоречий между неформальными и формальными институтами, действующими в сфере создания интеллектуальных ценностей. Конкретными показателями такого «иррационализма» являются: массовая миграция носителей интеллектуального капитала из страны либо в несвойственные для самореализации сферы хозяйственной и иной деятельности; бурное развитие теневого и полутеневого сектора национальной экономики; рост затрат на поиск ренты и рентоориентированное поведение вместо направления усилий и интеллектуальной энергии на создание ценностей, а не на производство распределительных и перераспределительных институтов. Отмеченные и многие другие негативные последствия, вызванные «субъективизмом», а не научно-субъективным подходом к разрешению противоречий рассматриваемых институтов, обусловливают необходимость решения задачи формирования адекватных требованиям субъектов реформирования официальных институтов.
Противоречия неформальных и формальных институтов должны разрешаться не путем «устранения» одной из противоположностей, а путем диалектического «снятия», взаимоперехода одной противоположности — в другую, и наоборот. Прикладной смысл данного положения заключается в том, что субъект производства официальных институтов должен не отрицать, а использовать любой «институциональный строительный материал», даже если он представляется неприменимым. При этом следует всегда помнить, что «источником правил является общество; далее они опускаются на уровень прав собственности и затем
на уровень индивидуальных контрактов. Контракты отражают структуру стимулов и антистимулов, коренящуюся в структуре прав собственности (и механизмов их обеспечения); таким образом, набор альтернатив, открывающихся перед игроками, и те формы организаций, которые они создают при заключении конкретных контрактов, проистекают из структуры прав собственности»10. Как видно, возрастание роли и значения формальных ограничений может сформировать иллюзию их «автономности» и независимости от ограничений неформального содержания. Такая иллюзорность носит отнюдь не безобидный характер, если вновь вспомнить опыт воинствующего «институционального формализма» периода преобразований в отечественном хозяйстве на рубеже тысячелетий.
В связи с изложенным следует подчеркнуть, что в любых действиях субъекта, направленных на разрешение противоречий между неформальными и формальными институтами, роль субъективного и формального будет неуклонно возрастать. Но это не следует понимать как постепенный отказ от объективного и неформального; это следует понимать как усложнение и диверсификацию связей и отношений между формальным и неформальным институциональными секторами национального хозяйства в целом. Применительно к переходной отечественной экономике в контексте исследования противоречий неформальных и формальных институтов можно согласиться с тем, что «доминирующей частью институциональной системы современной трансформационной экономики. являются структуры, возникшие из саморазложения предшествующей экономической системы. Однако все более активно развиваются и новые институты рынка.. Эти институты в ближайшей перспективе должны занять значительное место в институциональной структуре трансформационной экономики. Базисом для развития новых рыночных институтов. является спонтанное развитие отношений частной собственности, легализация теневой экономики и, в меньшей степени, приватизация» 11.
третье. Несмотря на производный характер формальных норм, они, тем не менее, оказывают весьма активное обратное воздействие на неформальные институты и, естественно, на отношения в сфере присвоения интеллектуальных и иных благ. Источником формальных институтов на уровне об-
10 Дуглас Н. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Пер. с англ. А. Н. Нестеренко. — М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. — С. 74.
11 Бузгалин А. В., Колганов А. И. Теория социально-экономических трансформаций. (Прошлое, настоящее и будущее экономики «реального социализма» в глобальном постиндустриальном мире). — М.: ТЕИС, 2003. — С. 566.
щества является государство как его полномочный представитель. Другими словами, официальные институциональные условия формирования и развития интеллектуальной собственности создает и совершенствует общество в лице государства. Между тем анализ формирования и развития системы интеллектуальной собственности объективизирует исследование роли государства как производителя не всяких, а именно правовых институтов. Это обстоятельство качественно меняет сам ракурс рассмотрения роли и значения государства в экономике вообще, поскольку производство официальных правовых институтов — это функция государства, находящегося на достаточно высоком уровне развития. Следовательно, благоприятные формальные институциональные условия для формирования интеллектуальной собственности могут быть созданы лишь после того, как общество создаст интеллектуальный исходный продукт в форме институционального устройства под названием «государство».
Итак, нетрудно предположить, каким должно быть это государство: официальные правовые институты, регулирующие отношения в сфере присваивающей и иной социально-экономической деятельности, может производить только правовое государство. Это означает, что проблема формирования благоприятных институциональных условий для развития системы интеллектуальной собственности, по сути, сводится к «производству» социально ориентированного, правового государства. Сказанное позволяет по-новому оценить роль и значение государственного сектора как такового, где «центр тяжести» все более «перемещается» в сторону создания «активов-невидимок» в форме таких общественных благ, как социально ориентированные институты. Здесь же подчеркнем, что формирование правового государства едва ли является задачей исключительно социально-экономического содержания. Несомненно, что речь идет о междисциплинарной проблеме, экономический «срез» которой непосредственно связан с механизмами «плодоношения» государственной собственности в форме правовых законов и других официальных юридических норм.
Вообще, исследовать роль государства в создании правовых институтов становления интеллектуальной собственности можно лишь в контексте как таковой деятельности государства по производству «сильных институтов». Очевидно, что сильными, в том числе правовыми, являются такие институты, которые строго соблюдаются экономическими агентами и которые имеют «подпорку» в лице организаций, обеспечивающих соблюдение данных правил и норм. Исследователь А. Н.
Нестеренко справедливо подчеркивает, что источник появления сильных институтов — это «... один из недостаточно ясных вопросов экономической и социальной теории, настоятельно требующий решения. Хотя достаточно ясно, что сильными могут быть, прежде всего, те институты, которые надежно защищены государством, пути формирования такого государства весьма дискуссионны. Во всяком случае, упрощенные подходы и штампы («авторитарная власть», «сильная рука») с научной точки зрения ничего не дают для понимания феномена сильного государства, потому что не объясняют, при каких условиях авторитаризм может принудить общество к соблюдению законов и норм, а при каких — нет»12.
Современное государство призвано удовлетворить спрос хозяйственных агентов на правовые законы и другие официальные институты. Для этого само государство в свою очередь должно быть правовым и сильным институциональным устройством, продуктом, в том числе социально-экономической реализации общественной собственности на общенациональный человеческий капитал. И если в рамках этого человеческого капитала уже сформирован определенный интеллектуальный капитал нации, то можно ожидать, что «интеллектуально-правовые» аспекты появятся и в результатах деятельности созданного обществом государства. Таким образом, можно констатировать, что государство как сложное и противоречивое институциональное устройство является официальным интегральным институтом формирования и развития системы интеллектуальной, а также любой другой собственности.
В связи с этим важнейшей проблемой современного этапа развития отечественной научной мысли является поиск путей и создание механизмов, обеспечивающих возникновение не всякого, а именно правового государства, способного формировать благоприятные условия для возникновения и расширенного воспроизводства системы интеллектуальной собственности. Очевидно, что правовое государство имеет в своей основе и правовую, т. е. ориентированную на реализацию гуманистических интересов нации, государственную собственность. Эта собственность экономически реализуется в специфических общественных благах, именуемых правовыми законами. Следовательно, повышение эффективности формирования интеллектуальной собственности напрямую связано с поиском путей формирования и развития «правовых начал» российской государственности в принципе.
12 Нестеренко А. Н. Экономика и институциональная теория / Отв. ред. акад. Л. И. Абалкин. — М.: Эдиториал УРСС, 2002. — С. 405.
