CC BY
185
Выступившие против советской власти лидеры Белого движения создавали органы военного управления, составной частью которых являлись разведывательные службы, по образцу штабных структур русской армии периода Первой мировой войны. Однако специфика Гражданской войны внесла свои коррективны в методы, силы и средства борьбы. Поэтому наряду с «классическими» вооруженными формированиями (армиями, дивизиями, полками), на Юге России образовывались нелегальные организации - так называемые местные (политические) центры Добровольческой армии.
Создание центров началось еще в декабре 1917 г., когда генералом от инфантерии М.В. Алексеевым для координации их деятельности была сформирована политическая канцелярия. Однако с уходом в феврале 1918 г. Добровольческой армии в 1-й Кубанский поход работа, по сути, прекратилась. И только в начале лета возобновились усилия по созданию центров [10, л. 10.]. 3 июня 1918 г. Верховный руководитель Добровольческой армии генерал от инфантерии М.В. Алексеев отдает приказ № 1 о создании военно-политического отдела (ВПО) для координации деятельности политических центров на Юге России и установления контактов с офицерскими союзами [11, л. 4 - 4 об.]. Вся территория Украины, Северного Кавказа, Крыма и частично Дона была разделена на районы, подконтрольные центрам.
Основной их задачей являлась вербовка добровольцев в белую армию. Помимо того, в обязанность начальникам центров вменялась изучение настроений населения, связь с политическими, общественными и торгово-промышленными кругами, сочувствовавшими идеям Добровольческой армии, пропаганда, подготовка партизанских действий «... против большевиков или австро-германцев и т. д. смотря по обстановке», ведение разведки и контрразведки и т. д. Следует также отметить, что центры должны были стать основой для формирования гражданской власти в тылу и новых воинских частей для Добровольческой армии. С этой целью им предписывалось устанавливать контакты с деловыми кругами, политическими партиями и общественными организациями, а также требовалось «войти в самую тесную связь со всеми сочувствующими офицерскими и вообще военными организациями» предписывалось установление контактов с деловыми кругами [10, л. 10 об.].
К сентябрю на Юге России и в других регионах страны действовало более десятка центров: Киевский, Одесский, Харьковский, Симферопольский, Тифлис-
ский, Екатеринославский, Таганрогский, Могилевский, Сибирский, Саратовский и на Тереке.
По имевшимся в военно-политическом отделе данным, в Киеве, Одессе и Ялте разведчики смогли внедрить агентуру в административные и военные учреждения красных. О разведдеятельности других центров сведений не имеется. В докладе лишь отмечается, что военно-политический отдел не получал сведений из Астрахани, Кисловодска, Могилева, Саратова, Тифлиса и Сибири никаких сведений не поступало [10, л. 11 об.].
Результативности работы центров отчасти не способствовало их одновременное подчинение сразу трем подразделениям: штабу Добровольческой армии, военнополитическому отделу и осведомительному отделению дипломатического отдела Особого совещания. Лишь после смерти М.В. Алексеева, 10 октября 1918 г., генерал-лейтенант А.И. Деникин приказом №1 общее руководство центрами возложил на начальника военно-морского отдела Особого совещания генерал-лейтенанта А.С. Лукомского. Этим же приказом были утверждены штаты следующих центров: 1-го разряда (главные центры) - Киевский (генерал-лейтенант П.Н. Ломновский), Харьковский (полковник Б.А. Штейфон), Одесский (вице-адмирал Д.В. Неню-ков), Крымский (генерал-майор А.К. де Боде), Тифлисский (генерал от кавалерии П.Н. Шатилов); 2-го разряда - Екатеринославский (полковник Р.К. Островский), Таганрогский (полковник М.И. Штемпель), Терский (генерал-майор Д.Ф. Лев-шин), Саратовский (полковник Д.А. Лебедев), Могилевский (полковник Ковер-нинский), Сибирский (генерал от инфантерии В.Е. Флуг). В штате центра предусматривалась должность заведующего разведкой и контрразведкой [10, л. 51 - 51 об., 55 - 55 об.]. В феврале 1919 г. появились - Волынский, Елисаветоградский, Кисловодский, Николаевский, Подольский, Полтавский, Сухумский, Черниговский, Херсонский центры, а Саратовский, Терский, Харьковский прекратили свое существование[10, л. 51].
Генерал-лейтенант А.И. Деникин возложил на центры те же задачи, которые были определены им еще генералом М.В. Алексеевым. По степени важности, разведка и контрразведка стояла на втором месте после вербовки «надежных элементов». «Лица, ведающие этой отраслью работы должны войти в непосредственное сношение с особым отделением военного отдела, - указывается в приказе №1. - Лица, ведающие разведкой должны быть, по возможности, обособлены, дабы с нарушением работы центра разведка не прекращалась» [10, л. 52.].
Отдельным пунктом стаяла задача по организации партизанской войны «против большевиков или австро-германцев и т. д. смотря по обстановке» [10, л. 52 об -53].
Сотрудник Государственной публичной исторической библиотеки А.С. Кру-чинин пишет, что еще генерал М.В. Алексеев обращал самое серьезное внимание начальника Таганрогского центра полковника барона М.И. Штемпеля на подготовку партизанской войны «. к тому времени, когда начало ее будет мною признано полезным». Верховный руководитель Добровольческой армии рассматривал партизанские действия как вспомогательную операцию, прежде всего против австрогерманских войск. Но, как пишет далее украинский исследователь, «этого экзамена система центров Добровольческой армии не выдержала» [5, с. 201 - 202, 206]. Почему - тема отдельного разговора, т. к. вышеуказанный приказ А.И. Деникина не закреплял за спецслужбами организацию ведения партизанской войны.
Обратим внимание на следующий момент. И белые, и красные в годы Гражданской войны прибегали к схожим в своей основе методам борьбы друг против друга: первые рассчитывали дестабилизировать обстановку в тылу противника с помощью сети политических центров, вторые - подпольных большевистских организаций. При этом обе противоборствующие стороны привлекали спецслужбы для организации разведывательно-подрывной деятельности.
Деятельность политических центров Добровольческой армии в основном на Украине, где пересеклись интересы Советской России, Германии, Англии, Франции, «самостийных» украинских режимов и белогвардейцев. С их помощью деникинские спецслужбы проводили разведывательно-подрывную деятельность в этом регионе сначала против большевиков и немцев, а затем - Украинской народной республики (УНР).
Так, агенты Киевского центра, действовавшего с весны 1918 г. по осень 1919
г., смогли проникнуть в советские административные учреждения, занять высокие посты в украинской Красной Армии и принять меры для ее ослабления, достичь значительных результатов в добывании сведений разведывательного и контрразведывательного характера - о передислокации частей красной гвардии, чертежи Киевского укрепрайона, списки явочных подпольных центров, организованных большевиками после оставления Киева, и т. д. Однако наладить стабильную связь с командованием Добровольческой армии и ВСЮР центру не удалось [1, с. 90 - 91; 7, с. 129.]. В середине июля 1919 г. начальник Киевского
центра полковник Станиславский был вынужден скрыться из города «ввиду преследования советских властей» и через Варшаву, Вену и Константинополь пробираться в расположение белых[14, л. 341].
Начальник Харьковского разведывательного центра полковник А. Двигуб-ский в своем докладе указывает, что ему, занимавшему в апреле-июне 1919 г. должность помощника командующего Украинским фронтом, с целью отвлечения большевистских войск от Донбасса удалось убедить В.А. Антонова-Овсеенко начать наступление на Румынию для соединения с Венгрией, а затем, после провала этой операции и неудач в Донецком бассейне, при личном докладе Л.Д. Троцкому, обвинить во всем командующего фронтом, якобы желавшего «разыграть из себя Наполеона». Результатом беседы, говорится в отчете, было решение председателя Реввоенсовета Республики «убрать Антонова» [4, с. 154 - 159]. Возможно, смещение командующего не обошлось без участия А. Двигубского. Стремление командования Украинским фронтом к автономным действиям, не выполнение распоряжения главнокомандующего РККА о переброске войск на усиление Южного фронта, привело к расформированию Украинского фронта [2, с. 483].
Следует отметить, что проведение такого рода мероприятий разведкой Белого Юга являлось редкостью. В основном ее деятельность сводилась к сбору военных сведений о противнике. Например, Харьковский центр через свою агентуру, офицеров, занимавших высокие посты в большевистских штабах, получал данные о Красной Армии в Юго-Западном крае [16, л. 42].
«Активно действовал Одесский центр, в июле 1919 г. подготовивший восстание в немецких колониях вокруг города, - пишет историк В.Ж. Цветков. -Восстанием в самой Одессе руководили председатель центра полковник А.П. Саблин и поручик А.П. Марков, работавший в одесской милиции. Отряд судебной милиции под командованием бывшего ротмистра царской армии Асанова захватил здание Одесской ЧК, и к моменту высадки десанта Добровольческой армии практически весь город контролировался вышедшими из подполья офицерскими отрядами» [7, с.129].
Руководители деникинских спецслужб положительно отзывались о работе Киевского, Харьковского, Одесского, а также Екатеринославского центров. Удовлетворительной оценки заслуживали центры в Крыму и Таганроге [10, л. 11].
Елисаветградскому центру удалось внедрить секретных сотрудников в 6-ю украинскую советскую дивизию, завербовать агентов из числа мобилизованных офицеров в штабе 3-й советской армии, которые занимались диверсиями на железной дороге. Центр также сделал попытку использовать крестьянское движение для свержения власти большевиков и «содействия движению частей Добровольческой армии». Однако штаб повстанцев, «состоявший из явных и тайных петлюровцев, чинил препятствия посланным офицерам» [13, Л. 9 - 10].
В декабре 1918 г. - январе 1919 г. начальник разведки Таганрогского центра сообщал о скрытой борьбе между подпольными большевистскими организациями и осведомительными органами на Украине, о неустойчивом положении Директории, стремлении военных кругов заменить ее диктатурой [12, л. 38].
В то же время, центр оказался неосведомленным о перевороте в подведомственном ему Бердянске и организации там офицерского отряда под командованием капитана 1 ранга Дмитриева. Об этом он узнал из. Екатеринодара [5, С. 206].
Украинский историк В.С. Сидак, назвавший белогвардейцев российскими шовинистами, пишет: «Белое» подполье собирало информацию об Украине в интересах Добровольческой армии, разворачивало антиправительственную агитацию, формировало вооруженные отряды для открытого выступления против Г етмана. Подпольные организации имели свою агентуру даже среди высших государственных кругов Гетманата. Известно, что ряд высших сановников, представители генералитета, офицеры личного конвоя П.Скоропадского посылали в Добровольческую армию заверения в лояльности к «российской идее», вступали в контакты с предложениями своих услуг относительно организации государственного переворота» [8].
Некоторый успех деятельности политических центров на Юге России объясняется присутствием в регионе поддерживавших Белое движение политических организаций - «Монархического блока», «Совещания членов законодательных палат», «Союза возрождения России», «Совета государственного объединения России», «Клуба российских националистов» и большого количества офицерства. Так, осенью 1918 г. в Киеве находилось 40 тыс. офицеров, в Херсоне -15 тыс., в Симферополе - 10 тыс., в Екатеринославе - 8 тыс., в Житомире - 5 тыс. и т.
д. [6, с. 183.]
Облегчала работу центров сложная политическая, военная и оперативная обстановка, а также слабость власти режимов П.П. Скоропадского и С.В. Петлю-ры. Однако, несмотря на относительно благоприятные условия, политические центры так и не смогли оказать белогвардейскому командованию серьезной помощи в борьбе с австро-германскими войсками, большевиками, а затем и украинскими правительствами, стремившимися создать самостоятельное государство на южной окраине России. Причин в том видится несколько.
Во-первых, намерение вождей Белого движения после победы над большевиками возродить Россию в территориальных рамках бывшей империи лишало его сторонников среди политических кругов, так называемых «самостийников», стремившихся к созданию самостоятельного государства, и идущей за ними части населения. Белогвардейская разведка в августе 1919 г. докладывала: люди идут за украинскими политиками, среди которых встречались авантюристы и демагоги, лишь потому, «что некуда больше идти, по сравнению с советами украинцы все-таки лучше. Но достаточно бы появление другого элемента, чисто русского, и от этого сора и следа не останется» [9, л. 3].
Хорошо знавший обстановку на Украине начальник Елисаветоградского центра предлагал взять под покровительство служивших в частях С. В. Петлюры и Н.А. Григорьева и боровшихся с большевиками крестьян, оставлять в пользовании повстанцев имущество, отбитое у красных, «благонадежных умеренных украинцев» назначать на не ответственные государственные должности [13, л. 11].
Однако эти по сути своей верные предложения белогвардейцам так и не удалось претворить в жизнь. Вожди Белого движения, боровшиеся за «единую и неделимую» Россию, руководствуясь строгими моральными принципами, не пошли даже на временное соглашение с украинскими националистами ради победы над большевиками. Взять под свою защиту страдавшее от политической нестабильности, экономической разрухи и грабежей население белые также оказались не в состоянии - эту проблему деникинский режим не смог решить даже на своей территории. Следует также учитывать активную наступательную политику большевиков и стремление союзников к расчленению России. По соглашению от 23 декабря 1917 г. Украина вошла в зону французских интересов, а в начале 1919 г. Директория заключила договор с Францией, признав ее протекторат над Украинской народной республикой. Единого антибольшевистского блока на Украине
не существовало, поскольку там столкнулись интересы многих внешних и внутренних сил. Каждая сторона, по большому счету, воевала «за себя» и против других.
Во-вторых, на организации работы центров сказался дефицит энергичных, инициативных «командных кадров». Историк А.С. Кручинин справедливо отмечает, что данную проблему создало командование Добровольческой армии, предписав направлять в армию наиболее энергичных офицеров, «.а в центрах должны были оставаться пожилые, инертные или тяготящиеся строевой службой офицеры и генералы, ожидать от которых развертывания партизанской борьбы или перехвата повстанческой инициативы у местных стихийных «вожаков» было, по совести, очень трудно.» [5, с. 207 - 208.].
В-третьих, существовал дефицит финансовых средств. Штаб Добровольческой армии смог выделить только незначительные суммы, остальные деньги центры должны были добывать сами, считай, выпрашивать, у местных организаций, союзов и обществ [10, л. 11 об.]. Поэтому пассаж историка украинских спецслужб В.С. Сидака о щедром финансировании белогвардейских разведывательных органов, позволившем вовлечь в сотрудничество с ними около 20 000 лиц, нам кажется сомнительным. В то же время можно согласиться с мнением украинского исследователя о том, что деникинская разведка «имела полную информацию о состоянии армии УНР, вела работу по ее разложению» [8]. Помимо вышеназванных центров, на Украине действовали агентурные сети особого отделения отдела Генштаба Военного управления и неправительственная разведывательная организация «Азбука».
Не принесла ощутимых результатов и миссия генерала В.Е. Флуга, отправленная в Сибирь М.В. Алексеевым и Л. Г. Корниловым в конце февраля 1918 г. с целью организации на групп для борьбы с большевиками, ведения агитации в войсках, распространения тайной литературы и т. д. С одной стороны, В.Е. Флу-гу удалось привлечь колеблющихся в подпольные белогвардейские организации, но с другой - подполье существовало в Сибири и до прибытия миссии. К тому же, по мнению историка А.В. Ганина, из-за дальности расстояния генерал не смог организовать реального взаимодействия нелегальных групп с командованием Добровольческой армии [3, с. 42, 47].
Таким образом, разведка центров смогла более менее успешно решать лишь тактические задачи, которые не оказали существенного влияния на ход Гражданской войны.
