CC BY
153
1B1
ческого в английском новостном дискурсе [Текст]: дис... канд. филол. наук: 10.02.04 / Н.Н. Панченко.
- Иркутск, 2005.
6. Плотникова, с.н. Дескриптив, нарратив, аргумен-татив: что означают эти понятия с позиции лингвистики дискурса? [Текст] / С.Н. Плотникова // Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности: материалы 9-го регионального научного семинара. - Иркутск: ИГЛУ, 2006а.
- С. 157-162.
7. Плотникова, с.н. Когнитивно-дискурсивная деятельность: наблюдение и конструирование [Текст] / С.Н. Плотникова // Studia Linguistica Cognitiva. Вып. 1. Язык и познание: Методологические проблемы и перспективы. - М.: Гнозис, 20066. - С. 6681.
8. Шейгал, Е.и. Многоликий нарратив [Текст] / Е.И. Шейгал // Политическая лингвистика. Вып. (2)22.
- Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2007. - С. 8693.
9. ochs, Elinor Narrative [Тех^] / Elinor Ochs // Discourse as Structure and Process / Ed. by T.A. van Dijk. - SAGE Publications Ltd, 1998. - P. 185-207.
10. ochs, Elinor Narrative Lessons [Техі] I Elinor Ochs II In Duranti A. (ed.) A Companion to Linguistic Antropology. - Oxford: Blackwell, 2004. - P. 269287.
Список использованных словарей
1. Литературный энциклопедический словарь [Текст].
- М.: Сов. энциклопедия, 1987.
2. Эффективная коммуникация: история, теория,
практика: словарь-справочник [Текст]. - М.: ООО «Агентство КРПА Олимп», 2005.
3. ABBYY Lingvo 12: электронный англо-русский словарь [Электронный ресурс]. - ABBYY Software,
2006.
ББК 81.00 УДК 81'42
Е.Б. Шавалиева
РАЗГОВОРНЫЙ МЕТАДИСКУРС: К ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОНЯТИЯ
в статье рассматриваются такие понятия, как метаязык, метакоммуникация, метатекст, метадискурс. Предлагается новое понимание разговорного метадискурса как дискурса второго уровня, референтами которого являются сами говорящие: их разговор об их отношениях составляет саму сущность метадискурса как лингвистического понятия.
Ключевые слова: метадискурс; метакоммуникация; метаязык; беседа.
E.B. Shavalieva
conversational METADISCOURSE AS A LINGUISTIC NOTION
The article gives a review of such concepts as metalanguage, metacommunication, metatext, metadiscourse. a new approach to conversational metadiscourse is suggested. It is viewed as a second-level discourse whose referents are the speakers themselves: their discussion of their interpersonal relationship constitutes the essence of metadiscourse as a linguistic notion.
Key words: metadiscourse; metacommunication; metalanguage; conversation.
© Е.Б. Шавалиева, 2009
Единое понимание метадискурса в современной лингвистике еще не сформировалось. Целью данной статьи является рассмотрение существующих взглядов на данное явление и выработка нашего собственного определения.
Мета (от греч. meta - между, после, через)
- часть сложных слов, означающая промежуточность, следование за чем-либо, переход к чему-либо другому (СЭС, 803). В лингвистике изучаются такие связанные с «мета» понятия, как метаязык, метаречь, метакоммуникация, метатекст, метадискурс.
Понятие метаязыка в современной науке трактуется двумя разными способами. В логике под ним понимается язык, на котором происходит рассмотрение какого-либо другого естественного или искусственного языка (языка-объекта): изучение строения выражений этого языка, доказательство теорем о его дедуктивных свойствах и его отношении к другим языкам и т.д. В качестве метаязыка может использоваться естественный или формализованный язык (ВЭФ, 633; ФЭ, 408-409).
Такое понимание метаязыка подразумевает, что он включает в себя лингвистическую терминологию: естественный человеческий язык выступает по отношению к метаязыку как «предмет языковедческого исследования» (БЭСЯ, 297-298). Терминология является важнейшей составной частью метаязыка; кроме нее, он включает «своеобразные словосочетания слов и их эквивалентов», а также «определенный социально-лингвистический аспект: данная форма метаречи отражает специфику того или другого лингвистического направления, эпохи и т.д.» [Ахманова, 2007: 4]. Кроме лингвистических терминов, в данный метаязык, специализируясь и приобретая суженное значение, входит общенаучная лексика [Куликова, 2002: 16-17, 105]. Итак, в лингвистических исследованиях «метаязык выступает как язык второго порядка, как особая семиологическая система, употребляемая тогда, когда надо говорить о языке же, выступающем в качестве “языка-объекта”» [Ахманова, 2007: 3].
Способность языка описывать самого себя, то есть проявлять метаязыковую функцию, обусловливает и вторую, более широкую, трактовку понятия метаязыка, относя-
щуюся к сфере его повседневного, а не профессионального, исследовательского использования. С одной стороны, носитель языка организует собственную деятельность на этом языке, а с другой - размышляет на этом же языке о результатах и условиях этой деятельности, обобщает свой и чужой коммуникативный опыт.
Начиная с шестидесятых годов двадцатого века, феномен метакоммуникации привлекает внимание психиатров и психологов [Бейтсон, 2000; Вацлавик, Бивин, Джексон, 2000]. Г Бейтсон выделяет два множества сообщений, находящихся на более абстрактных уровнях, нежели простой описательный уровень (Кот находится на подстилке). Одно из этих множеств включает в себя «металингвистические» сообщения, в которых предметом рассуждения является язык (Слово кот не имеет меха и не царапается). Сообщения, образующие другое множество, он называет «метакомму-никативными» - в них предметом рассуждения являются отношения между говорящими (Я сказал тебе, где найти кота, по дружбе). У больных шизофренией происходит обратный процесс: они утрачивают способность к адекватной метакоммуникации, которая «позволяет нам корректировать наше восприятие коммуникативного поведения» и является «необходимым условием успешного социального взаимодействия» [Бейтсон, 2000].
По мнению работающих в том же русле П. Вацлавика, Д. Бивин и Д. Джексона, метаязык - это язык, который не является частью беседы, а рассуждает о ней. Люди метаком-муникатируют, когда они не используют коммуникацию для общения, а общаются на тему коммуникации, рассуждают о ней, исследуют ее. Другими словами, метакоммуникация - это утверждения относительно других утверждений. При этом, в отличие, например, от математиков, владеющих двумя языками
- символьным математическим и обычным, мы ограничены обычным языком как средством коммуникации и метакоммуникации [Вацлавик, Бивин, Джексон, 2000: 33-34].
Используя идеи бурно развивавшейся в то время кибернетики и теории информации, П. Вацлавик и его соавторы подчеркивают, что любое человеческое поведение в ситуации интеракции несет в себе какое-то со-
общение, то есть является коммуникацией. Человек не может не общаться: действует он или бездействует, молчит, игнорирует других или говорит - все имеет ценность сообщения. Пассажир самолета, сидящий с закрытыми глазами, сообщает, что не хочет ни с кем говорить, и соседи обычно «получают сообщение» и соответственно реагируют, оставляя его в покое [Вацлавик, Бивин, Джексон, 2000: 43-44]. «Передающий» аспект коммуникации, отражающий содержание сообщения, противопоставляется ее «командному» аспекту -сообщению о том, как это содержание должно быть проинтерпретировано с точки зрения взаимоотношений между коммуникаторами. Высказывания «Это приказ» или «Я только шучу» - примеры вербальной реализации таких коммуникаций о коммуникации; невербально они могут выражаться, к примеру, криком или улыбкой. Чем спонтаннее и «здоровей» взаимоотношения, тем больше «командный» аспект коммуникации отступает на задний план. Наоборот, «больные» взаимоотношения характеризуются постоянной борьбой за характер взаимоотношений, в то время как «передающий» аспект коммуникации, ее фак-туальное содержание становится все менее важным. С этой проблемой сталкивается каждый, поскольку «способность к соответствующей метакоммуникации является не только непременным условием успешной коммуникации, но она тесно связана с проблемой осознания себя и других» [Вацлавик, Бивин, Джексон, 2000: 47-50].
В филологических исследованиях подобное вышеописанному разграничение мы впервые находим у М.М. Бахтина; ключевую роль при этом он отдает идее диалогичности: «диалогические отношения (в том числе и диалогические отношения говорящего к собственному слову) - предмет металингвистики»; «диалогические отношения совершенно невозможны без логических и предметно-смысловых отношений, но они не сводятся к ним, а имеют свою специфику» [Бахтин, 1994: 396, 398]. Специфика диалогических отношений состоит именно в их металингвистической природе. «Диалогические отношения между высказываниями <...> относятся к металингвистике. Они в корне отличны от всех возможных лингвистических отношений элементов, как в
системе языка, так и в отдельном высказывании» [Бахтин, 1979: 286-287].
Р.О. Якобсон в число шести основных функций речевой коммуникации (помимо коммуникативной, апеллятивной, поэтической, экспрессивной и фатической) включает метаязыковую - реакции говорящих на свой собственный язык [Якобсон, 1975: 204; 1985: 236]. Метаязык определяется им как важный фактор в повседневном общении: «Мы пользуемся метаязыком, не осознавая метаязыко-вого характера наших операций» [Якобсон, 1975: 201]. Метаязыковая функция приравнивается к функции толкования. К ней прибегают, если «говорящему или слушающему необходимо проверить, пользуются ли они одним и тем же кодом» («Я вас не совсем понимаю, что вы имеете в виду?» или «Вы понимаете, что я имею в виду?»); если необходимо установить тождество высказываний, когда «синонимичные выражения комбинируются в предложения, утверждающие равенство» («What is sophomore?» - «A sophomore is a second-year student», «Кобыла - это самка лошади»)» [Якобсон, 1975: 201-204]. Подобная метаязыковая интерпретация сообщений чрезвычайно важна для формирования речевых навыков и широко используется в любом процессе усвоения языка как детьми, так и взрослыми. При этом у больных афазией часто нарушена способность к метаязыковым операциям. «Важнейшая способность человека преобразовывать одни языковые знаки в другие (синонимичные, или более развернутые, или, наоборот, более сжатые) лежит в основе развития и использования языка» [Якобсон, 1985: 236, 294]. Таким образом, метаязык, по Якобсону, находится где-то на грани между исследовательским и повседневным использованием.
А. Вежбицка, опираясь, в основном, на вышеизложенную теорию М.М. Бахтина, вводит понятие метатекста, объясняя с его помощью процесс понимания говорящего слушающим: последний не только «переводит» воспринимаемые на слух предложения на собственный мысленный язык (это уровень элементарного понимания), но и улавливает связи между этими предложениями, «вскрывает мысленную конструкцию целого», «мысленно овладевает» тем, что слышит. Он как бы «стенографирует в уме мысленную запись текста».
Вдумчивый слушатель не ограничивается «стенографией» - он также комментирует «на полях» действия говорящего: в голове вдумчивого слушателя возникает параллельно стенограмме комментарий в виде предложений о том, что в данный момент делает говорящий (Начинает говорить... Делает оговорку... Переходит к основной теме... Повторяет... Резюмирует... Спрашивает... Отвечает... Подытоживает.). В сознании слушающего (или самого автора, который также может быть комментатором текста) возникает «двухголосный текст» - воссоздаваемая (понимаемая) последовательность предложений отправителя и собственный комментарий. Это не один связный текст, а «двутекст». Таким образом, «высказывание о предмете может быть переплетено нитями высказываний о самом высказывании». Эти «метатекстовые нити» придают тексту связность, «сшивают» его, но сами являются «инородным телом». При разделении этих гетерогенных компонентов могут помочь «ножницы»: в двутексте иногда можно просто вырезать куски, относящиеся к «мета-голосу» (такие, например, как В этом разделе я буду говорить о... Потом перейду к... В заключение я представлю... До сих пор я говорил о... Подытожим предыдущие рассуждения... Приведу пример... Невозможно не вспомнить о. и т.п.) [Вежбицка, 1978: 403405].
Здесь речь, по сути, идет об узком понимании метатекста, которое связано, прежде всего, с модусом говорения, - анализируются метавысказывания или фрагменты метавысказываний, содержащие глаголы говорения. Этот подход разрабатывается некоторыми отечественными лингвистами [Федорова, 1983; 2006; Перфильева, 2006; Маныч, 2007].
Развитие антропоцентрической парадигмы в гуманитарных науках и когнитивнодискурсивной парадигмы в лингвистике повлекло за собой возникновение таких терминов, как метакогниция, метазнание, метадискурс [Perfect, Schwartz, 2002], метакоммуникация [Clark, 1997; Макаров, 2003].
В современной психологии начинает исследоваться метакогниция - получение метазнания о наших собственных когнитивных процессах, что имеет большое прикладное значение (например, для людей, обучающихся
чему-либо или готовящихся к экзамену; для следователей, решающих, насколько можно доверять тому или иному свидетелю; для врачей, диагностирующих некоторые болезни и т.д.) [Perfect, Schwartz, 2002].
В лингвистике термином «метадискурс», в частности, пользуется Н.К. Рябцева, употребляя его в качестве синонима терминов «метаречь» и «метатекст». По Н.К. Рябцевой, обязательной характеристикой высказывания является коммуникативный модус. Это языковые средства, которые придают одному и тому же пропозициональному содержанию (диктуму) различный коммуникативный смысл, превращая его в сообщение, речевое действие или аксиологическое высказывание. Коммуникативный модус разграничивает способы выражения намерений говорящего: сообщить новую информацию, вовлечь адресата в изменение внешнего мира или выразить свое отношение (эмоциональное или рациональное) к миру и изменениям в нем [Рябцева, 1994: 82-83]. Коммуникативный модус не может отсутствовать: без него высказывание потеряет свой коммуникативный смысл. Поскольку эти характеристики обязательны, они грамматикализуются. Но коммуникативный модус может быть выражен и лексически, эксплицитно - как результат рефлексии говорящего над своим коммуникативным состоянием, он актуализирует саму ситуацию общения, например: «Что вы имеете в виду?», «Зачем вы это мне говорите?», «Это вопрос или просьба?». Эксплицитный коммуникативный модус воплощается в метатексте, метадискурсе, метакоммуникации, метаречи. Наиболее общий термин, используемый Н.К. Рябцевой для обозначения эксплицитного коммуникативного модуса, - метаречь. Она второстепенна, вспомогательна по отношению к содержанию коммуникации, порождается способностью говорящих к автореференции, маркируя осознание ими своего коммуникативного состояния. Коммуникативная рефлексия, проявляясь в метаречи, превращает субъекта речи в субъекта сознания [Рябцева, 1994: 89-92].
Не пользуясь термином «метадискурс», М.Л. Макаров тем не менее отмечает ассоциативную связь дискурса и «метакоммуникатив-ной самоорганизации». По его мнению, «ме-
такоммуникация в самых общих чертах составляет ту часть общения, которая направлена на самое себя, на общение в целом и его различные аспекты: языковую ткань дискурса, его стратегическую динамику, структуру обменов и трансакций - фаз интеракции, мену коммуникативных ролей, представление тем, взаимодействие с контекстом, регуляцию межличностных и социальных аспектов взаимодействия, нормы общения, процессы обмена информацией и ее интерпретации, эффективность канала коммуникации» [Макаров, 2003: 197-198]. Поскольку метакоммуникация совершается по поводу общения, к метаком-муникативным элементам относятся ходы, обеспечивающие привлечение и поддержание внимания (well, look, you know, Madam, Sir и т.п.); мониторинг восприятия и понимания (yes, yeah, I see, I’m listening, Do you follow me?, What?, Pardon?, I don’t get it); регуляция физических параметров канала (Speak up! I can’t hear you, Don’t talk with your mouth full!); отслеживание межличностных и социальных отношений (Don’t you dare talk to me like that!, Who do you think you’re talking to?, You are the boss, You must know your place, Don’t sir me. Now I’m talking not as your boss, but as your friend); контроль за соблюдением норм общения (Don’t use that tone of voice with me!, Watch your tongue! You’re not in the barracks!, You didn’t answer my question!); мониторинг мены коммуникативных ролей (Senator Jones will have the floor now. Mr. Brown, you cannot have the floor twice, John, let your brother say a word, If I may interrupt you...) и т.д. Еще один метакоммуникативный аспект направлен на мониторинг формы (структурирование и редактирование) и содержания сообщения: его качества, количества, релевантности, уместности в ситуации, искренности, предварительных условий и других свойств дискурса, соответствующих постулатам кооперативного общения Грайса и условиям успешности речевых актов [Макаров, 2003: 199-201].
Встречаются упоминания о существовании «разговора о разговоре» (talk about talk), объединяющего саму деятельность общения и ссылки на нее же (You can’t possibly know what I’m talking about, The second point I want to make., That’s a promise, Well, why don’t you just talk directly with Cal about the problem?
Otherwise, you’ll never understand what’s going on!) [Craig, 2000].
В структуре беседы отмечается наличие двух соположенных друг с другом планов (collateral tracks): первый - это основные коммуникативные акты (basic communicative acts), в которых раскрывается ее фактуальное содержание, а второй - метакоммуникатив-ные акты (metacommunicative acts - acts about the basic communicative acts), то есть акты об основных коммуникативных актах [Clark, 1997: 241-243].
Итак, в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы встает на повестку дня проблема разговорного метадискурса как дискурса второго уровня, по отношению к которому разговор на основную тему выступает в качестве объекта познания и рефлексии. В нашей работе мы исходим из выдвинутого С.Н. Плотниковой положения о том, что метадискурс является не просто «разговором о разговоре», но что он представляет собой некий «другой» дискурс, произведенный на уровне «другой» когниции - метакогниции. Он предполагает возвышение одного или обоих говорящих над беседой, над цепочкой речевых актов. По мнению С.Н. Плотниковой, интеракция всегда протекает в метапространстве уже установленных между говорящими отношений. Прежде всего, это метапространство понимания-непонимания, на которое, в свою очередь, может накладываться метапространство власти-подчинения, любви, ненависти и т.п. Из множества смыслов, идущих из сознания говорящих, поверхности достигают, то есть вербализуются, лишь некоторые; остальные же остаются невысказанными. Согласно этой теории, за любым дискурсом стоит его потенциальный метадискурс, за любым сообщением - потенциальное метасообщение [Плотникова, 2006: 92-95].
При анализе материала нами было обнаружено, что, если имплицитные пропозиции (метасмыслы) беседы прочно зафиксированы в сознании обоих собеседников, то есть если они хорошо понимаются и принимаются ими в качестве глубинной когнитивной основы беседы, то потенциальный метадискурс не актуализируется, остается невербализованным. Если же согласия по поводу метасмыслов нет, происходит сбой в обсуждении темы - метас-
мыслы выходят на поверхность и становятся продуктом обсуждения. Например:
«So what is he like?» asked Caroline.
Kate smiled. «You are impossible, you really are».
«Answer the question. I want to know what kind of man you’re keeping with. Tell me all».
«There’s nothing to tell».
«Not much, there isn’t. You’ve come the colour of my nail varnish».
Kate gave in. «He’s quite tall».
«How tall?»
«Five foot ten-ish».
«Hair?»
«Yes».
«Don’t get clever. What colour?»
«Fair-ish».
«Eyes?»
«Blue-ish».
«Age?»
«Mid-thirties-ish».
«And I suppose if I were to ask what kind of car he drove you’d say it was fast-ish. Are you being deliberately vague?»
Kate smiled, «He drove a Porsche and it was silver grey-ish».
They both laughed (James, 238).
Данная беседа представляет собой разговор двух подруг: одна (Caroline) расспрашивает другую (Kate) о мужчине, с которым та недавно познакомилась. Если бы беседа была чисто фактуальной, ведомой Принципом Кооперации, то Кэролайн бы запрашивала информацию, а Кэйт предоставляла бы ее. Именно такое «идеальное» речевое взаимодействие предполагает Кооперативный Принцип П. Грайса, ставящий во главу угла учет интересов адресата. Как пишет Грайс, он «сформулировал постулаты таким образом, будто целью речевого общения является максимально эффективная передача информации» [Грайс, 1985: 224]. Однако он не считает подобный тип беседы единственно возможным: «естественно, это определение слишком узко, и все построение должно быть обобщено в применении к таким общим целям, как воздействие на других людей, управление их поведением и т.п.» [Грайс, 1985: 224].
В рассматриваемом примере наблюдается явное управление одной собеседницей другой. Фактически, перед нами две беседы:
первая из них фактуальная, организованная должным образом, согласно Кооперативному Принципу, вторая - это метабеседа; ее можно вычленить - «вырезать ножницами», используя термин А. Вежбицкой. В метабеседе говорящие делают референтами самих себя, свои отношения.
Применение «семантических ножниц» позволяет представить соотношение дискурса и метадискурса в данной беседе в виде таблицы (табл. 1).
Проанализировав данный пример, можно сделать следующие выводы. Инициатива в метакоммуникации принадлежит здесь одной собеседнице - Кэролайн. Причиной инициирования ею метадискурса становится коммуникативная неудача, которую она терпит в самом начале диалога: первая реплика Кэйт обращена на условие успешности речевого акта вопроса, которое Е.В. Падучева формулирует как «Слушающий захочет сообщить ответ», «Слушающий считает вопрос Говорящего законным, правомерным» [Падучева, 1982: 309310]. Реакция Кэйт ставит выполнение этого условия под сомнение: You are impossible, you really are. Ожидания спрашивавшей нарушены: коммуникации «по Грайсу» не получается. Ее настойчивость и метакоммуникатив-ное давление, которое она оказывает на собеседницу, объясняется привычкой получать удовлетворяющие ее ответы от данной подруги. Она удивлена неожиданным сопротивлением и хочет восстановить привычные для нее отношения: Answer the question. I want to know what kind of man you’re keeping with. Tell me all. Дальнейшее можно расценивать и как ее победу, и как поражение. Она получает ответы, но они малоинформативны и звучат уклончиво вследствие использования собеседницей суффикса -ish, к тому же его повторение выражает насмешку со стороны отвечающей. И все же порождение метадискурса позволяет говорящей практически восстановить статус кво: в последней реплике ее собеседницы наблюдается ее возврат к информированию, к полному ответу на поставленный вопрос.
Таким образом, беседа здесь переплетается с метабеседой, в которой фактичность (окружающий мир и его объекты как референты) отступает на задний план. Более важ-
Таблица 1
Модель структуры беседы с актуализированным метадискурсивным компонентом
Дискурс Метадискурс
C. So what is he like?
к. You are impossible, you really are.
С. Answer the question. I want to know
what kind of man you're keeping with.
Tell me all.
к. There’s nothing to tell.
C. Not much, there isn’t. You've come the colour of my nail varnish.
к. He's quite tall.
C. How tall?
к. Five foot ten -ish.
C. Hair?
к. Yes.
C. Don’t get clever.
What colour?
к. Fair- -ish.
C. Eyes?
к. Blue- -ish.
C. Age?
к. Mid-thirties- -ish.
C. And I suppose if I were to ask <...>
what kind of car he drove <...> it was fast you'd say -ish
Are you being deliberately vague?
к. He drove a Porsche and it was silver grey- -ish.
ными для говорящих оказываются они сами как субъекты дискурса и устанавливающееся между ними метаотношение «властвующий -подчиняющийся».
В целом, метадискурс выполняет функцию мониторинга интерперсональной ситуации: говорящие переходят на уровень метадискурса в том случае, если нарушаются их коммуникативные ожидания.
Библиографический список
1. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов [Текст] / О.С. Ахманова. - 4-е изд., стереотип.
- М.: КомКнига, 2007.
2. Бахтин, М.М. Проблемы творчества Достоевского. Проблемы поэтики Достоевского [Текст] / М.М. Бахтин. - 5-е изд., доп. - Киев: «NEXT», 1994.
3. Бахтин, М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа [Текст] / М.М. Бахтин //
Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979.
4. Бейтсон, Г. Экология разума. Избранные статьи по антропологии, психиатрии и эпистемологии [Электронный ресурс] / Г. Бейтсон. - 2000. - http:// www.koob.ru
5. Вацлавик, П. Прагматика человеческих коммуникаций: Изучение паттернов, патологий и парадоксов взаимодействия [Текст] / П. Вацлавик, Д. Бивин, Д. Джексон. - М.: Апрель-Пресс: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000.
6. Вежбицка, А. Метатекст в тексте [Текст] / А. Вежбицка // Новое в зарубежной лингвистике. -М.: Прогресс, 1978. - Вып. 8. - С. 402-421.
7. Грайс, Г.П. Логика и речевое общение [Текст] / Г.П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 16: Лингвистическая прагматика. - М., 1985. - С. 217-237.
8. Куликова, И.С. Введение в металингвистику (системный, лексикографический и коммуникативнопрагматический аспекты лингвистической терми-
нологии) [Текст] I И.С. Куликова, Д.В. Салмина. -СПб.: ^ATA», 2002.
9. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса [Текст] I М.Л. Макаров. - М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.
10. Маныч, О.П. Метатекст как регулятор коммуникативной деятельности [Текст] I О.П. Маныч II Прагмалингвистика и практика речевого общения: сб. науч. тр. международной научной конференции (24 ноября 2007 г.). - Ростов н!Д: ИПО ПИ ЮФУ
2007. - С. 201-206.
11. Падучева, E.B. Прагматические аспекты связности диалога [Текст] I Е.В. Падучева II Изв. AH СССР Сер. лит. и языка. - 1982. - Т. 41. - № 4. - С. 305313.
12. Перфильева, Н.П. Метатекст: текстоцентрический и лексикографический аспекты [Текст]: ав-тореф. дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.01 I КП. Перфильева. - Швосибирск, 2006.
13. Плотникова, С.Н. Стратегичность и технологичность дискурса [Текст] I CH. Плотникова II Лингвистика дискурса - 2: Вестник ИГЛУ. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. -Иркутск, 2006. - С. 87-98.
14. Рябцева, Н.К. Коммуникативный модус и метаречь [Текст] I H.K Рябцева II Логический анализ языка. Язык речевых действий. - М.: Hаука, 1994. -С. 82-92.
15. Федорова, Л.Л. Грамматика диалога: текст и метатекст [Электронный ресурс] I Л.Л. Федорова. -2006. - http:IIwww.dialog-21.ruIdialog2006Imaterials/ htmlIFedorovaL.htm
16. Федорова, Л.Л. О двух референтных планах диалога [Текст] I Л.Л. Федорова II Вопросы языкознания.
- 1983. - № 5. - С. 97-101.
17. якобсон, р. Лингвистика и поэтика [Текст] I Р. Якобсон II Структурализм: «за» и «против»: сборник статей. - М.: Прогресс, 1975. - С. 193-230.
18. якобсон, р. Избранные работы по лингвистике [Текст] I Р. Якобсон. - Благовещенск: БГК им. ИА. Бодуэна де Куртенэ, 1985.
19. Clark, H.H. Using Language [Text] I H.H. Clark. -Cambridge: Cambridge University Press, 1997.
20. Craig, R.T. Theory as Metadiscourse [Электронный ресурс] I R.T. Craig. - 2000. - http:IIspot.colorado. eduI~craigrItheory_as_metadiscourse.htm.
21. Perfect, T. ..Applied Metacognition [Text] I TJ. Perfect, B.L. Schwartz. - Cambridge University Press, 2002.
Список источников примеров
1. James, E. A Sense of Belonging [Text] I E. James. -London: Orion, 1999.
Список принятых сокращений словарей
1. БЭСЯ - Большой энциклопедический словарь.
Языкознание [Текст] / под ред. В.Н. Ярцевой. -2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998.
2. ВЭФ - Всемирная энциклопедия: Философия [Текст] / под ред. А.А. Грицанова. - М.: АСТ; Мн.: Харвест: Современный литератор, 2001.
3. СЭС - Советский энциклопедический словарь / под ред. А.М. Прохорова. - М.: Советская энциклопедия, 1981.
4. ФЭ - Философская энциклопедия / гл. ред. Ф.В. Константинов. - М.: Советская энциклопедия, 1964.
- Т. 3.
