CC BY
174
Сер. 9. 2007. Вып. 3. Ч. II
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
ОМ. Потапова
ПРАГМАТИЧЕСКИЕ И МЕТАЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ВЫСКАЗЫВАНИЙ
Вербальная природа языковой системы объединяет в себе два подуровня: лингвистический и металингвистический. Ограничиваясь анализом коммуникативного назначения лингвистических единиц во взаимодействии языка и мышления, языка и общества, языка и речи, лингвисты часто оставляют за рамками своих исследований актуализацию коммуникативных единиц металингвистического уровня.
В целом, в исследовании метакоммуникации противопоставляются два подхода, восходящие и к взглядам Р. Якобсона, и к взглядам Б. Малиновского, основанные на первоначальных изучениях метаязыковой функции речевой коммуникации. Б. Малиновский впервые ввел понятие «фатическое общение», подразумевая под этим термином разновидность речи, которая отражает заложенное в самой природе человека стремление к созданию «уз общности» между людьми и часто выглядит как простой обмен словами1. Р. Якобсон, отталкиваясь от значений языковых функций, которые выполняются в речевых сообщениях, обратил внимание лингвистов на то, что они должны в своих работах «учитывать не только основную референтивную функцию речевой коммуникации, но и побочные проявления прочих функций»2. С точки зрения Р. Якобсона метаязыковая функция выполняется, когда предметом речи становится код. Исследователь обратил внимание на фатическую функцию, выделяя «сообщения, которые предназначаются для того, чтобы установить, затем либо продлить, либо прервать общение, т. е. проверить, работает ли канал связи, а также для того, чтобы привлечь внимание собеседника и удержать его в случае надобности».
Параллельно с выявлением лингвистического статуса фатического и метакоммуни-кативного общения закрепилась тенденция использования одного единого термина «мета-коммуникация» и для трактования определения фатика в чистом виде, и для понимания коммуникации о коде коммуникации, т. е. организационной структуре.
В результате разделения исследовательских направлений, метакоммуникация, во-первых, рассматривается как код, согласно Р. Якобсону, а, во-вторых, к этому понятию относят, вслед за Б. Малиновским, такое языковое явление, как фатика «small talk», «светскую болтовню». К настоящему времени в большей или в меньшей степени лингвисты обнаруживают либо первое, либо второе понимание при рассмотрении данного вопроса.
Исследователи-сторонники первого подхода предпочитают термин «фатика», следуя за Б. Малиновским, но при этом нередко расширяют границы толкования этого значения за счет тех явлений, которые включались в понятие «метакоммуникация» Р. Якобсоном (Т.Г. Винокур, O.A. Журавская,Т.В. Дементьев, Л.А. Азнабаева)3.
Объединив теоретические обоснования Р. Якобсона и Б. Малиновского, Т.Г. Винокур подчеркивает роль метаязыкового восприятия речевого поведения в практической (разговорной) речи и определяет сущность фатической коммуникации «как ту, что имеет конечной целью саму речь не как источник прагматической информации, но как источник общественного самосознания, зарождающегося путем речевого взаимодействия с себе
© О.М. Потапова, 2007
подобными», тем самым предполагается оппозиция «информативная - фатическая» речь4. В речевом поведении существуют варианты ролей участников речевого общения (говорящих и слушающих), зависящие от коммуникативной ситуации «общение» или «сообщение». Фатическая речь объединяет, с точки зрения автора, «типологически обособленные звенья»: а) канотативную функцию элементарного содержания (вступление в контакт, его поддержку и проверку); б) область речевого этикета в целом; в) бытовые диалоги и бытовое повествование; г) художественные диалоги и повествование, стилизованные под бытовые. Несомненным остается и утверждение исследователя, что «фатическое речевое поведение включает понимание коммуникативного намерения». Оно охватывает смысл и ситуацию высказывания и осуществляется на основе стереотипов, определяющих варианты человеческого поведения.
В ряде исследований отмечается, что определенный язык и речевые явления «используются без непосредственной опоры на систему языковых значений и значи-мостей». Так, В.В. Дементьев, фатическое поле языка обуславливает непрямой коммуникацией по причине особой семантичности фатической речи, которая основывается «на самом факте произнесения знака»5. Смыслом высказывания становится не сообщение о чем-то, а заполнение паузы, продолжение контакта, «которое не может быть выражено прямо», т. е. самим высказыванием. Проведя исследования в области теории речевых жанров, В.В. Дементьев выделил основные типы фатических речевых жанров: праздно-речевые фатические речевые жанры или small talk, светская беседа, прямые обвинения, оскорбления, выяснения отношений, ссоры, подстрекательство, угроза, предупреждение, некоторые разновидности иронии, издевка, розыгрыш, косвенные угрозы, донос, доброжелательные разговоры «по душам», признания, комплименты, исповеди/проповеди, похвала, лесть, шутка, флирт, анекдот, юмористический тост, миф, легенда, мнение VIP, интрига, интрижка, совет.
Жанр «светская беседа» - small talk - становится центром поля фатики при полной непосредственности и обработанное™. В связи с сущностью общения и индивидуальными качествами, автор в свою очередь подразделяет и языковые личности, которые в зоне фатического общения прибегают к жанру дружеской беседы либо к болтовне/сплетне.
Интересен подход O.A. Журавской к понятию «метаязык», отражающий, во-первых, национальную обусловленность, связанную с особенностью конкретных языков, во-вторых, индивидуальную манеру общения, в которой метаязыковое проявление «в общем и целом характеризует мировоззрение использующего его субъекта, т. е. систему его представлений об окружающем мире»6.
Большинство исследователей придерживаются мнения, что социально-психологический контакт становится основным мотивом для фатического речевого поведения (Т.Г. Винокур, Т.В. Дементьев, A.A. Азнабаева)7. Необходимо говорить, чтобы высказаться и встретить понимание. Авторы определяют ситуации и связанные с ними задачи (например, завязать знакомство или скоротать время) в зависимости от основного экстралингвистического фактора, типа отношения между говорящим и слушающим («близкие - неблизкие»).
Исследователи-сторонники второго подхода определяют фатику в чистом виде вслед за Р. Якобсоном, как сообщение для установления, продления или закрытия контакта (Т.Д. Чхетиани, A.A. Козловская, Т.П. Третьякова, Е.К. Пигрова, А.Н. Синицына)8. Многие при этом отдают предпочтение термину метакоммуникация. Этой же точки зрения придерживаются авторы, которые добавляют к этому значению термина понятие коммуникация
о коммуникации, текст о тексте (А. Вежбицка, М. Стабз, Т.В. Шмелева, M.J1. Макаров)9. Однако следует отметить, что окончательно не получили полного освещения природа и сущность метаязыка как средства описания естественного языка.
С точки зрения А.Н. Синициной, JI.A. Козловской, Т.Д. Чхетиани, метакоммуника-цию следует рассматривать в регулятивном аспекте, как «процесс регуляции, управления динамикой интеракции посредством метакоммуникативных единиц, которые делятся в свою очередь на контактоустанавливащие, контактоподдерживающие и контакторазмыкающие». К контактоустанавливающим метакоммуникативным единицам относятся приветствия, комплименты, осведомления о положении дел, обращения, представления, междометные аттрактанты внимания, извинения, например, «Dear, dear friend!», функционирующие как сигналы канала связи и придающие уверенность речевому партнеру в дальнейшей коммуникации. В свою очередь, оценочные контактоподдерживающие метакоммуникативные единицы отражают наличие или отсутствие коммуникативного контакта.«... - Isn't it a pleasure to meet an exquisite creature like the Countess? Witty, charming, intelligent...! - Is she?»
Для размыкания коммуникативного контакта употребляются предзавершающие метакоммуникативные единицы «I am so sorry, tomorrow I am probably driving to Sospel, I am not sure when I shall get back...»
Завершающие метакоммуникативные единицы - этикетно-закрепленные формулы.
При этом отмечается, что в диалогическом дискурсе метакоммуникативные единицы являются информативно нагруженными элементами, передающими социально-дейктиче-скую, контекстуализирующую и интерсубъективную информацию10.
Второе понимание термина метакоммуникация в расширенном виде (А. Вежбицкой, Т.В. Шмелевой, М.Л. Макаровой, М. Стабза) мы считаем более оправданным, поскольку в нашей работе нас интересует понятие метакоммуникация не как фатическое явление, а как феномен коммуникации о коммуникации.
А. Вежбицка определяет значение термина «метатекст» как «высказывание о самом высказывании, переплетенном с высказыванием о предмете». Это вкрапление, рамка, сопровождающая собственный текст11. Метаязыковыми элементами, по мнению автора, могут стать разнородные средства: как выражения, содержащие «метаплеоназм» говорю, так и модальные средства языка.
С прагматическими категориями связан метатекст и у Т.В. Шмелевой, которая рассматривает его как метакатегории, осмысливающие само высказывание «относительно условий коммуникации и правил ее ведения». По мнению лингвиста, метасмыслы находятся как в грамматике текста, так и в грамматике высказывания, поэтому в «метасловарь» повседневной речи занесены три группы слов: номенклатура речевых действий (глаголы речи); метасредства, действующие в «радиусе высказывания»; метасредства, действующие в «радиусе текста»12.
Феномен речевого общения представляет собой многообразное явление. Отождествляя его с процессом речевого воздействия, многие исследователи подчеркивают, что в любом акте речевого общения коммуниканты преследуют определенные неречевые цели, которые в итоге влияют на деятельность собеседника. Так, например, Р. Блакар утверждал, что «выразиться "нейтрально" невозможно, поскольку даже неформальный разговор предполагает "осуществление власти", т. е. воздействие на восприятие и структурирование мира другим человеком»13. Так же и Т.Г. Винокур обращает внимание на явную или неявную цель, которая всегда присутствует в процессе коммуникативной деятельности.
Широкое рассмотрение понятия «метакоммуникация» определяет коммуникативные намерения общающихся субъектов с помощью метакоммуникативных языковых единиц. Метакоммуникативные единицы комментируют интерактивный код, эксплицируют иллокутивные характеристики высказывания, а также обеспечивают эффективность речевого общения между коммуникантами.
В отношении фатической функции Т.Г. Винокур и В.В. Дементьев подчеркнули важную особенность - фатика сочетается с информатикой в равной степени. В таком случае, если принять во внимание расширенное использование термина «фатика», как коммуникации о коммуникации, то некоторые положения их теории можно применить к принятому нами понятию «метакоммуникация». Метакоммуникация также может иметь двойственную интенцию коммуникативной формы и переплетаться с информатикой. Информативная интенция может сопровождаться контактно-фатическими элементами, а в фатическом речевом поведении не исключается решение информативных задач. Так, «разговор ни о чем» отражает три вида получения информации: а) независящую от воли адресата (например, во время обеда); б) зависящую от воли адресата (по просьбе рассказать что-либо интересное); в) зависящую от несовпадения прогнозируемого объема апперцепционной базы адресанта и адресата.
0 параллельном сосуществовании информативной и фатической интенции как коммуникативной формы упоминается и в работах Е.Ф. Тарасова, JI.C. Школьника, JI.A. Азнабаевой13.
В свою очередь и позиция Е.В. Клюева основана на том, что средства фатической речи используется для передачи информативных, особенно высокоинформативных смыслов14.
Метакоммуникативные высказывания, комментирующие прагматические характеристики речевых актов, в дискурсе могут принимать оценочный характер, выявляя наличие или отсутствие физического, психологического, социально-этикетного контакта. Все это заставляет повысить коммуникативную активность адресата. Таким образом, здесь тоже может присутствовать информатика. В процессе коммуникативной деятельности, которая актуализируется в прагматических составляющих диалогического дискурса, очевидно проявление металингвистических особенностей высказывания. В большинстве случаев экспликацию прагматических составляющих высказывания в речевой ситуации отчасти можно отнести к метаязыку и рассматривать согласно прагмо-семантическому толкованию большинства речеактовых глаголов в семантическом словаре А. Вежбицкой15.
Рассмотрим высказывания, эксплицирующее и комментирующие прагматические характеристики речевых актов, в английском дискурсе. Наиболее частотными оказываются высказывания с экспликацией иллокутивной цели в речевом акте-сообщении, например:
I'll tell you something... This chap you're speaking of, what my dog bit. Well - he's black... I tell vou. he's as black as my hat (H.W. I.M.:140).
Возница Фиренсайд с нетерпением сообщает посетителям трактира о своем намерении совершить речевой акт. Тем самым он стремиться привлечь внимание собеседников и отражает этот акт как сообщение. Повтор коммуникативного интродуктора I tell you используется для усиления коммуникативного намерения говорящего. Экспликация иллокутивной цели сформулирована в форме метаязыкового высказывания в словаре речеактовых глаголов А. Вежбицкой:
1 say this because I want to cause you to know it16.
Я говорю это, потому что хочу, чтобы ты знал об этом.
Экспликация предварительных условий речевого акта совета отражена в следующем примере:
It would be better if you let her stay off nights a little while (E.H. F.A.-.lll).
Предварительные условия наглядно представлены у А. Вежбицкой:
I think it will be a good thing if you do it17.
Я полагаю, будет лучше, если ты сделаешь так.
В высказывании отражен авторитет говорящего - Фергюссон (подруги главной героини). Она советует Генри дать Катрин возможность отдохнуть, поскольку она знает о реальной ситуации и то, что Катрин много работает и устает.
Экспликация интеракции проиллюстрирована в следующем примере:
- You understand that no doubt.
-Yes. I understand quite well what you mean (A.Ch. N.-.175).
В данном примере во второй реплике адресата реализуется интерактивный акт-комментарий-подтверждение с предыдущим речевым актом. Это происходит непосредственно с помощью согласия, которое называет это слово и глаголом «to understand».
Интерактивный акт комментарий - возражение можно отметить в следующем примере:
- What are you talking about?
-About a very beautiful girl whom you killed.
-And whv should I kill her? (A.Ch. N.:328) Клотильда выражает возражение по поводу предыдущего речевого акта, упрека своей собеседнице мисс Марпл.
Такой прагматический фактор, как условия искренности, может найти отражение в следующем примере:
I wish you wouldn't come in without knocking... (H.W. I.M.: 140) . В данном высказывании реализуется полиинтенсональная моделированная косвенная просьба, выражающая желание говорящего - странного постояльца трактира, чтобы действие осуществилось (миссис Холл не входила к нему внезапно). В реплике эксплицируются условия искренности отражены в метаязыковой форме глагола «ask» в словаре А. Вежбицкой:
I say: I want you to do X18
Послушай, я хочу, чтобы ты это сделал.
Следует отметить то, что экспликация прагматических составляющих встречается в различных речевых актах, но чаще в директивах и ассертивах, отражая иллокутивную цель, предварительные условия и комментарий. Весь анализируемый материал иллюстрирует мнение лингвистов о том, что сущность разговорной речи до сих пор не разгадана, в ней, по мнению Т.Г. Винокур, «...присутствует метаязыковое восприятие речевого поведения, в котором информативные фатические интенции сосуществуют в качестве коммуникативной нормы социума». Не случайно, в интересах лингвистики находятся как прагматические, так и метакоммуникативные особенности высказываний. Значимость их функциональной организации до конца не определена, однако несомненным остается их взаимодействие в реальном общении.
Источники и принятые сокращения H.W. I.M, - Wells H.G. The Invisible Man. Moscow, 1981 E.H. F.A. - Hemingway E. A Farewell to arms. Moscow, 1976 A. Ch. N. - Christie A. Nemesis. London, 2002
1 Malinovki ¿J.The problem of meaning in primitive languages. London, 1953. P. 296-336.
2 Якобсон P. Лингвистика и поэтика // Структурализм «за» и «против» М., 1975.
3 Винокур Т.Г. Информативная и фатическая речь как обнаружение разных коммуникативных намерений говорящего и слушающего // Русский язык в его функционировании: коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993; Журавская O.A. Метаязык «наивного лингвиста» в описании речевой деятельности (английский язык): Автореф. канд. дис. СПб., 1998; Дементьев Т.В. Непрямая коммуникация и ее жанры. Саратов, 2000; Азнабаева JI.A. Языковая проспекция. Уфа, 2000.
4 Винокур Т.Г. Указ. соч. С.135.
5 Дементьев Т.В. Указ. соч. С.112-193.
6 Журавская O.A. Указ. соч. С. 10.
7 Винокур Т.Г., Дементьев Т.В., Азнабаева JI.A. Указ. соч.
8 Чхетиани Т.Д. Лингвистические аспекты фатической метакоммуникации (на материале английского языка): Автореф. канд. дис. Киев, 1987; Козловская JI.A. Фатическая. функция языка: социолингвистический, структурно-грамматические аспекты: Автореф. канд. дис. СПб.,. 1993; Третьякова Т.П. Английские речевые стереотипы: Функционально-семантический аспект. СПб., 1995; Пигрова Е.К. Метакоммуникативнные маркеры в устной спонтанной речи: Автореф. канд. дис. СПб., 2001; Синицына А.Н. Метакоммуникативные единицы и их роль в организации и регуляции англоязычного диалогического общения: Автореф. канд. дис. СПб., 2005.
9 Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. Лигвистика текста; Stubbs М. Discourse analysis.: The socioiinguistic analysis of Natural Language. Oxford, 1983; Шмелева Т.В. Модус и средства его выражения в языкознании // Идеографические аспекты в русской грамматике М., 1998. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М., 2003.
10 Синицина А.Н. Указ. соч. С. 8,10.
11 Вежбицка А. Указ. соч. С. 401-421. |2. Шмелева Т.В. Указ. соч. С. 168-202.
13 Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального взаимодействия М.,1987. С. 91.
14 Тарасов Е. Ф., Школьник Л. С. Социально-символическая регуляция поведения собеседника // Национально-культурная специфика речевого поведения. М., 1977; Азнабаева Л.А. Указ. соч.
15 Клюев Е.В. Фатика как предмет дискуссии // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. Памяти Т.Г. Винокур М„ 1996.С. 216-217.
16 Wierzbicka A.A. Sematic dictionary English speech act verbs. Sydney; New York, 1987.
17 Там же. С. 301.
18 Там же. С. 181.
Статья принята к печати 26 февраля 2007 г.
